Глава 1

Вулф посмотрел на нашего посетителя широко открытыми глазами, что могло означать безразличие или раздражение. В данном случае было очевидно, что он раздражен.

— Я повторяю, мистер Фрост, это бесполезно. Я никогда не покидаю дома по делам. Ничья настойчивость не может вынудить меня это сделать. Я сказал вам об этом уже пять дней назад. До свидания, сэр.

Луэлин Фрост заморгал, но сделал вид, что не понял намека. Наоборот, он откинулся в кресле и терпеливо кивнул головой.

— Я знаю, я поддакивал вам в прошлую среду, мистер Вулф, потому что была другая возможность, которую, казалось, стоило проверить. Но это не вышло. Теперь другого пути нет… Вам придется поехать туда… Вы можете хоть раз забыть о вашей репутации эксцентричного гения — как бы то ни было, исключение лишь будет полезно для подтверждения правила. Небольшой дефект усиливает совершенство!.. Легкое заикание лишь подчеркивает красноречие. Милосердный Боже, ведь это всего только двадцать кварталов. Пятьдесят вторая улица между Пятой авеню и Мэдисон-авеню. Такси доставит Вас туда за восемь минут.

— Да?..

Вулф заерзал в кресле, он закипал.

— Сколько вам лет, мистер Фрост?

— Мне?.. Двадцать девять.

— Вряд ли вы достаточно молоды для оправдания вашей детской дерзости. Итак, вы поддакивали мне! Вы говорите о моей репутации! И вы решили втащить меня в эту сумасшедшую гонку городского движения! Сэр, я не поеду, даже если бы пришлось разрешить одну из труднейших загадок Сфинкса — со всеми дарами Нила в качестве вознаграждения! — Он понизил голос до возмущенного бормотания: — Боже мой!.. Ехать в такси!

Сидя в восьми футах от него и крутя карандаш, я улыбнулся и поглядел на него с восхищением. Проработав с Ниро Вулфом девять лет, я перестал быть скептически к нему настроенным. Например, не стал бы отрицать, что он был самым лучшим частным детективом от северного до южного полюса. И не сомневался, что воздух улицы способен забить ему легкие, а пребывание в сутолоке городского движения может вызвать короткое замыкание в его нервной системе, что он умер бы с голоду, если что-нибудь случилось бы с Фрицем Бреннером, так как был твердо убежден, что кроме него никто не может приготовить ничего съедобного. Были также и другие доказательства, но я опущу их, так как Ниро Вулф, вероятно, прочтет это.

Молодой мистер Фрост, однако, спокойно взирал на моего патрона.

— Вы хорошо проводите время, мистер Вулф, не так ли? — Фрост покачал головой. — Несомненно, это так. Но ведь убита девушка. Еще одна — а может быть, и двое — находятся в опасности. Вы считаете себя экспертом в этих делах. Не правда ли? А?.. Вы твердите о такси и водовороте движения… Я ценю хорошую игру, я сам работаю в сфере шоу-бизнеса. Но в данном случае я подумал, что возможны моменты, когда достойное сочувствие к человеческим страданиям и несчастьям могло бы заставить вас отказаться от вашей позы. А если это не поза, так тем хуже. Если вы, чтобы не терпеть маленькое личное неудобство, предпочитаете…

— Бесполезно, мистер Фрост, — прервал его Вулф, медленно покачав головой, — не надеетесь ли вы заставить меня защищать собственные принципы? — Он покачал головой. — Глупости. Если была убита девушка, на это есть полиция. Другие в опасности?.. Сочувствую, но у них нет права на мои профессиональные услуги. Я не могу устранить эту опасность одним мановением руки, и я не поеду в такси. Я ни на чем не поеду, даже в моей собственной машине и даже если мистер Гудвин поведет ее. Я могу поехать только по своим собственным личным нуждам. Вы же видите, какая у меня комплекция. Я не неподвижен, но мое тело обладает конституционным отвращением к внезапным или длительным перемещениям. Вы говорите о «достойном сочувствии». А как относительно «достойного внимания» к неприкосновенности жилища? Я пользуюсь этой комнатой как конторой, но этот дом — мой дом. До свидания, сэр.

Молодой человек покраснел, но не двинулся с места.

— Вы не поедете? — спросил он.

— Нет.

— Двадцать кварталов, восемь минут, в вашем автомобиле?

— Черт возьми, нет!

Фрост нахмурился. Он пробормотал про себя: «Надо же быть таким упрямым», — и полез во внутренний карман пиджака. Вытащив несколько бумаг, отобрал одну, развернул и посмотрел на нее; остальные положил обратно. Затем взглянул на Вулфа.

— Я потратил почти два дня, чтобы подписать этот документ. Теперь подождите. Сдержите ваше нетерпение. Когда Молли Лоук отравилась неделю назад, дело выглядело нечисто с самого начала. К среде, два дня спустя, стало ясно, что полиция ходит по замкнутому кругу, и я пришел к вам. Я знаю вас. И признаю ваши достоинства. Как вам известно, я пытался заставить Мак-Нэра и других приехать к вам, в вашу контору, но они не захотели. Я пытался уговорить вас поехать туда, но вы отказались. И тогда я послал вас к черту. Это было пять дней назад. Я заплатил другому детективу триста долларов за кучу бесполезных вещей, а фараоны от инспектора и ниже приблизительно так же хороши, как Фанни Брайк для роли Джульетты… Как бы то ни было, это трудное дело, и я сомневаюсь, что кто-либо, кроме вас, сможет разобраться в нем. И я принял решение в ту субботу. За время уик-энда мне пришлось изрядно попутешествовать. — Он протянул бумагу Вулфу.

— Что вы скажете на это?

Вулф взял. Я видел, как его глаза медленно полузакрылись, и попал, что, каково бы ни было содержание документа, оно привело его лишь к большему раздражению. Он взглянул на бумагу снова, посмотрел через полузакрытые глаза на Фроста и затем протянул ее мне.

Текст был напечатан на добротной, простой бумаге и датирован:

Нью-Йорк, 28 марта 1935 года.

«Мистеру Ниро Вулфу!

По просьбе мистера Луэлина Фроста мы, нижеподписавшиеся, просим Вас расследовать смерть Молли Лоук, которая была отравлена 23 марта в конторе «Мак-Нэр Инкорпорейтед», на Пятьдесят второй улице, в Нью-Йорке. Мы очень просим Вас посетить контору Мак-Нэра с этой целью…

Мы почтительно напоминаем Вам, что раз в год Вы покидаете Ваш дом, чтобы посетить городскую выставку орхидей, и мы предполагаем, что данная настоятельная необходимость, хотя и не такая существенная для Вас лично, явится достаточным основанием для того, чтобы вы пожертвовали своим комфортом.

С глубоким уважением…

Винольд Глюкнер, Кайлер Дитсон, Т. М. О'Горман, Раймонд Плен, Ч.Э. Шенкс, Кристофер Бэмфорд».

Я вернул документ Вулфу, сел за стол и снова ухмыльнулся. Вулф же свернул бумагу и сунул ее под окаменевший кусок дерева, которым он пользовался как пресс-папье.

Фрост сказал:

— Это самое лучшее, что я мог придумать. Вы мне необходимы. Это дело должно быть раскрыто. Я должен заполучить вас. Вы поедете?

Вулф выводил указательным пальцем круги на ручке кресла.

— Почему, черт возьми, они подписали эту штуку?

— Потому, что я просил их это сделать. Я объяснил. Я сказал им, что никто, кроме вас, не может решить эту задачу и что вас нужно уговорить. Я также сказал им, что, кроме денег и еды, единственное, что вас интересует, — это орхидеи, и что никто не может повлиять на вас кроме них, лучших специалистов по орхидеям в Америке. У меня были рекомендательные письма к ним. Я сделал все правильно. Вы заметили, что я ограничил мой список самыми авторитетными. Поедете?

Вулф вздохнул.

— У Алекса Мартина сорок тысяч растений, а он не стал подписывать, а?

— Он подписал бы, если бы я постарался, но Глюкнер сказал мне, что вы считаете Мартина нечестным и плохим специалистом… Так поедете?

— Ерунда. — Вулф вздохнул. — Дьявольская наглость.

Он погрозил пальцем молодому человеку.

— Послушайте. Вы, кажется, ни перед чем не остановитесь. Вы отрываете этих достойных людей от их работы, чтобы заставить их подписать эту идиотскую бумагу. Вы осаждаете меня. Почему? Откуда такой большой интерес к этому делу? Убитая девушка — кем она была для вас?

— Никем! — Фрост заколебался, затем продолжал: — Она никем не была для меня. Просто знакомая. Но опасность… Проклятие, разрешите мне рассказать вам об этом. О том, как это произошло…

— Пожалуйста, мистер Фрост. — Вулф был по-прежнему холоден. — Но позвольте, если убитая девушка ничего не значила для вас, в каком положении будет детектив, нанятый вами? Если вы не могли убедить мистера Мак-Нэра и других приехать ко мне, было бы бесполезно мне ехать к ним.

— Нет, это не так. Я объясню, что…

— Очень хорошо. Другой момент. Я беру дорого.

Молодой человек покраснел.

— Я знаю, что вы берете дорого… Я промотал много отцовских денег, с тех пор как надел длинные штаны, а на добрую их долю за последние два года создавал спектакли. Все они были неудачными, но теперь мне удалось создать действительно стоящую вещь. Пьеса пошла две недели назад и будет идти и давать доход еще десять недель. Она называется — «Пули к завтраку». У меня будет достаточно наличных денег, чтобы заплатить вам гонорар. Если только вы выясните, откуда, черт возьми, этот яд, и поможете мне найти способ…

Он замолчал. Вулф подсказал ему:

— Итак, сэр, какой способ?

Фрост нахмурился.

— Способ вытащить мою кузину, вернее, орто-кузину, из этой гибельной дыры. Моя кузина — это дочь брата моего отца.

— Действительно. — Вулф посмотрел на него. — Вы антрополог?

— Нет. — Фрост опять покраснел. — Я уже сказал, что мой бизнес — спектакли. Я могу заплатить вам гонорар — в пределах разумного и даже больше… Но мы должны прийти к соглашению. Конечно, сумма гонорара — это ваше дело, но мне думается, нужно разделить его. Половина за то, чтобы выяснить, откуда взялись конфеты, и вторая — за то, чтобы заставить мою кузину Элен уйти с этого места. Она так же упряма, как и вы, и вам, вероятно, придется сначала заработать первую половину, чтобы получить вторую. Но мне все равно. Если вам удастся вызволить ее оттуда, не выяснив причины смерти Молли Лоук, — половина гонорара ваша. Элен не испугается. С ней это не пройдет. У нее какое-то чертовски глупое представление об этом Бойде Мак-Нэре. Она называет его дядя Бойд. Она знает его всю жизнь. Он старый друг тети Келли, матери Элен. Затем есть еще этот остолоп — Геберт. Но мне лучше начать с самого начала, чтобы вы оценили все это… Ну, как? Пойдемте?

Вулф отодвинул кресло и поднялся на ноги. Он зашагал вокруг стола с равномерной, не без изящества, медлительностью.

— Сидите на месте, мистер Фрост, сейчас четыре часа, и я проведу два часа с моими растениями наверху. Мистер Гудвин, запишите детали. Все, что связано с отравлением мисс Молли Лоук и о затруднениях семьи Фростов, если они имеют к этому отношение. В четвертый раз, кажется, до свидания, сэр.

Он направился к двери.

Фрост вскочил.

— Но ведь вы поедете в город?

Вулф остановился и величественно повернул голову.

— Пойдите к черту. Вы отлично знаете, что еду. Но, если бы подпись Алекса Мартина стояла на этой заморской бумаге, я бросил бы ее в корзину. Он расщепляет луковицы… Расщепляет их! Арчи! Мы встретимся с мистером Фростом в кабинете Мак-Нэра завтра утром в десять минут двенадцатого.

Он ушел, несмотря на протесты клиента. Через открытую дверь кабинета я слышал из прихожей скрежет лифта, когда Вулф входил в него, и стук закрываемой двери.

Фрост повернулся ко мне. Краска на его лице могла появиться как от удовлетворения достигнутым успехом, так и от раздражения на задержку. Я оглядел его как будущего клиента — волнистые светло-каштановые волосы, зачесанные назад, широко открытые карие глаза, которые говорили о сообразительности, большой нос и широкая челюсть, делающие лицо слишком тяжелым даже для шестифунтового веса Фроста.

— И все-таки я очень обязан вам, мистер Гудвин. — Он сел. — Очень умно было с вашей стороны посоветовать не ходить к Мартину. Вы оказали мне большую услугу, и уверяю вас, я ее не забуду…

— Пустой номер. — Я отмахнулся от него. — Я уже говорил вам, что мои советы идут только на пользу конторе. Я поддерживаю вас, чтобы оживить наши дела, а также в целях научного эксперимента, чтобы выяснить, сколько потребуется эргов энергии, чтобы сдвинуть его с места… У нас давно не было подходящего случая.

Я достал записную книжку и карандаш, повернул стул и вытащил блокнот.

— Между прочим, мистер Фрост, не забудьте, что номер с письмом вы придумали сами. Мне это не положено.

— Конечно. — Он кивнул. — Строго секретно. Я никогда не упомяну вашего имени.

— О'кэй!

Я открыл записную книжку на чистой странице.

— Ну, теперь об этом убийстве, расследование части которого вы хотите купить. Выкладывайте!

Глава 2

Итак, на следующее утро я вел Ниро Вулфа навстречу стихии — впрочем, в то утро сияло яркое теплое мартовское солнце.

Я говорю: «вел его», потому что представлял себе силу убеждения, которая могла бы заставить его поступить вопреки всем правилам. За двери дома вытащило его, обозленного, мрачного, в пальто, шарфе, с тростью, в том, что он называл гетрами, и в черной фетровой шляпе восьмого размера, надвинутой на самые уши, имя Винольда Глюкнера, возглавлявшее подписи вышеуказанного письма. Того Глюкнера, который получил недавно от агента в Сараваке четыре луковицы розовой орхидеи «целогина пандурата», никогда не виданной прежде, и пренебрег предложением Вулфа заплатить три тысячи долларов за две из них. Зная, каким скупым был старый страшила Глюкнер, я сомневался, расщедрится ли он на эти две луковицы, независимо от того, сколько убийств расследует Вулф по его просьбе, но во всяком случае бомбу я подложил.

Отъезжая от дома на Тридцать пятой улице около реки Гудзон, где Вулф прожил около двадцати лет, а я с ним почти половину из них, я вел «седан» по направлению к Пятьдесят второй улице, стараясь, чтобы машина шла по возможности гладко. За исключением одного случая. На Пятой авеню, около Сорок третьей улицы, была идеальная маленькая канавка около двух футов в поперечнике, и я сманеврировал так, что с размаху влетел в нее. Я посмотрел в зеркало на Вулфа, сидящего на заднем сиденье. Лицо его перекосилось от злости.

Я сказал:

— Сожалею, сэр, ремонтируют улицы.

Он ничего не ответил.

Луэлин Фрост сообщил мне накануне, какое место занимает объединенное предприятие Бойда Мак-Нэра в деловом мире. Все это было мной записано и прочитано Ниро Вулфом в понедельник вечером. Я быстро понял степень классовых устремлений этого предприятия. Мы встретились с Фростом внизу, у входа в здание. Первой, кого я увидел и услышал, когда Фрост вел нас к лифту, чтобы подняться на второй этаж, где помещались кабинеты и отдельные комнаты для шоу, была продавщица. Она представляла собой некий гибрид графини и техасской кобылы. Продавщица объясняла покупателю, что маленький зеленый спортивный костюм для девушки — модель, сделанная из материала ручной выработки одной известной фирмы и по проекту самого мистера Мак-Нэра. Однако костюм можно приобрести за какие-то жалкие три сотни… Я подумал о муже покупательницы и содрогнулся… Входя в лифт, я суеверно скрестил указательный и средний пальцы и заметил про себя: «Не сказал бы вам, что мне нравится это место».

Второй этаж выглядел не менее элегантно, но здесь было спокойнее. Не было ни продавцов, ни покупателей. По обеим сторонам длинного широкого коридора с определенными интервалами располагались двери. На деревянной обшивке стен висели гравюры и картины с охотничьими сюжетами, а в большой комнате, куда мы вышли из лифта, стояли стулья, обитые шелком, позолоченные столики и лежали толстые ковры богатой расцветки. Я охватил это все одним взглядом, а затем сконцентрировал свое внимание на той части комнаты, которая находилась против коридора. На маленьком диванчике сидела парочка богинь.

Одна из них — блондинка с темно-голубыми глазами — была, видимо, общим кумиром. Мне пришлось отвести от нее глаза, чтобы не ослепнуть. Другая — тоненькая, с довольно темными волосами, хоть и не так поражала, как первая, но вполне могла оказаться победительницей конкурса — «Мисс Пятьдесят вторая улица». Блондинка кивнула нам, а тоненькая сказала: «Хэлло, Лу!»

Луэлин Фрост кивнул в ответ.

— Я наведаюсь позднее, Элен.

Когда мы пошли по коридору, я сказал Вулфу:

— Видели? Вам нужно чаще бывать среди людей. Что такое орхидеи по сравнению с парочкой таких цветочков?

Он только зарычал на меня. Фрост постучал в последнюю дверь справа, открыл ее и отошел в сторону, чтобы пропустить нас. Это была большая комната, довольно узкая, но длинная, достаточно строгая. Короче, здесь была рабочая обстановка.

Пол покрывали толстые ковры, мебель стильная, окна закрыты тяжелыми желтыми шелковыми занавесками. Свет давали стеклянные канделябры величиной с бочонок.

Фрост представил нас: «Мистер Ниро Вулф, мистер Гудвин, мистер Мак-Нэр».

Последний сидел за письменным столом с резными ножками. Он поднялся и выставил свою лапу без энтузиазма.

— Здравствуйте, джентльмены. Садитесь. Еще стул, Лу.

Вулф выглядел мрачным. Я посмотрел на стулья и увидел, что мне нужно действовать быстро. Я знал, что Вулф вполне способен отыграться на нас и по меньшему поводу, чем этот. Сдерживая его до сих пор, я был намерен держаться такой политики и дальше, пока будет возможно. Я шагнул по другую сторону письменного стола и положил руку на кресло Бойда Мак-Нэра. Он все еще стоял.

— Если вы не против, сэр, то мистер Вулф предпочел бы ваше вместительное кресло. Это просто одна из его причуд. Стулья такие, черт возьми, узкие. Вы не возражаете?

К этому моменту я уже передвинул кресло настолько, что Вулф мог занять его.

Мак-Нэр посмотрел с удивлением. Я принес ему одно из кресел для посетителей, одарил улыбкой, а сам сел рядом с Фростом. Мак-Нэр сказал, обращаясь к нашему клиенту:

— Ну, Лу, вы знаете, как я занят. Сказали ли вы этим джентльменам, что я согласен уделить им не более пятнадцати минут?

Фрост взглянул на Вулфа, а затем снова на Мак-Нэра. Я мог видеть его руки с переплетенными пальцами, сложенные на коленях. Они были крепко сжаты.

Он сказал:

— Я сообщил им, что уговорил вас принять их. Я не думаю, что пятнадцати минут будет достаточно.

— Это должно быть достаточно. Я занят. Сейчас насыщенный сезон… — У Мак-Нэра был тонкий резкий голос. Он все время вертелся на своем (впрочем, теперь уже не своем) кресле.

— И какая от меня польза? Что я могу сделать? — Он вытянул руку, посмотрел на часы, затем на Вулфа.

— Я обещал Лу пятнадцать минут. Я к вашим услугам до одиннадцати двадцати.

Вулф покачал головой.

— Судя по рассказу мистера Фроста, нам понадобится часа два или даже больше.

— Это невозможно, — оборвал его Мак-Нэр, — я занят. Сейчас четырнадцать минут двенадцатого.

— Это нелепо. — … Вулф сжал руками подлокотники кресла и поднялся на ноги. Он остановил ладонью поднятой руки протест Фроста, посмотрел сверху вниз на Мак-Нэра и спокойно сказал:

— Мне не нужно было приезжать сюда к вам, сэр. Я сделал это из-за идиотского, но милого жеста, задуманного и выполненного мистером Фростом. Я понимаю, что мистер Кремер из полиции уже несколько раз беседовал с вами и что он очень недоволен ходом расследования убийства одной из служащих в здании вашего учреждения. Мистер Кремер высокого мнения о моих способностях. Я позвоню ему в течение часа и предложу привезти вас и других лиц в мою квартиру-контору на срок значительно больший, чем пятнадцать минут.

Он двинулся к выходу. Я встал. Фрост кинулся за Вулфом.

— Подождите, — позвал Мак-Нэр, — подождите минутку. Вы не понимаете…

Вулф остановился. Мак-Нэр продолжал:

— Во-первых, почему вы стараетесь запугать меня? Это смешно! Кремер не в состоянии привезти мена в вашу контору или в любое другое место, если я не захочу. Вы знаете это. Конечно, убийство было ужасным… Милосердный Боже, разве я не понимаю это? И, естественно, я сделаю все, что могу, чтобы найти убийцу. Но что толку? Я рассказал Кремеру все, что знаю, мы обсудили все десятки раз… Садитесь… У меня полный упадок сил. Да садитесь же. Я работал четырнадцать часов в сутки, готовясь к весеннему сезону, одного этого достаточно, чтобы убить человека, и в довершение всего этот случай. А вы что, имеете касательство к этому? Что, черт возьми, вы знаете об этом убийстве?

Он с яростью взглянул на Фроста.

— Я рассказывал об этом полиции снова и снова до дурноты… Садитесь, что же вы? Как бы то ни было, больше десяти минут и не потребуется, чтобы рассказать о том, что я знаю…

Мак-Нэр обратился к молодому человеку:

— Вы хорошо знаете, черт вас возьми, что просто стараетесь использовать этот случай, чтобы вытащить отсюда Элен. А хуже всего то, что никто не знает ничего, а вы, Фрост, и того меньше.

Он перевел взгляд на Вулфа.

— Почему я должен сделать для вас что-то большее, чем оказать простую любезность?

Вулф возвратился к креслу и опустился в него, не отрывая глаз от Мак-Нэра. Фрост вступил было в разговор, но я остановил его кивком головы.

Мак-Нэр взял платок, провел им по лбу и снова бросил его. Затем он достал из ящика стола какие-то таблетки, положил в рот и запил их. Посмотрел на Вулфа и обиженно пожаловался:

— Вот уже две недели, как у меня адски болит голова. Я принял тонну аспирина, и он уже не помогает. Я, наверно, совсем свалюсь. Это уж точно…

Послышался стук, и дверь открылась. Вошла высокая, красивая женщина в черном платье со множеством белых пуговиц. Она посмотрела вокруг и сказала очень мягким голосом:

— Извините меня, пожалуйста. — Она обратилась к Мак-Нэру: — Можно ли сделать модель 1241 с переплетением двух тонов вместо муара? Миссис Фрост хочет этого.

Мак-Нэр выпрямился.

— Нет, нельзя, миссис Лемоут. А миссис Фрост здесь?

Женщина сказала:

— Она делает заказы. Я сказала ей, что вы заняты. Она берет два из «Портсмутских ансамблей».

— А, берет. — Мак-Нэр внезапно перестал суетиться, и его голос, хотя все еще писклявый, зазвучал увереннее: — Я хочу видеть ее… Попросите, если ей удобно, подождать, пока я не закончу.

— А модель 1241 двух тонов?

— Да, конечно. И пятьдесят долларов.

Женщина кивнула, снова извинилась и ушла. Мак-Нэр взглянул на часы, бросил недовольный взгляд на Фроста и перевел его на Вулфа.

— У вас еще есть десять минут.

Вулф покачал головой.

— Мне уже их не нужно. Вы нервничаете, мистер Мак-Нэр, вы расстроены.

— Что? Вы уже не настаиваете на подробной беседе?

— Нет. Вы, вероятно, ведете слишком активный образ жизни, стараясь одеть женщин. — Вулф вздрогнул. — Тяжкая работа. Мне хотелось бы задать вам только два вопроса. Во-первых, относительно смерти Молли Лоук. Есть ли у вас что-нибудь кроме того, что вы уже сообщили мистеру Кремеру и мистеру Фросту? Что-нибудь новое?

— Нет! — Мак-Нэр нахмурился, взял платок и вытер лоб. — Нет, ровно ничего!

— Очень хорошо. Тогда бесполезно отнимать у вас время… Еще вопрос: могут ли провести меня в какую-нибудь комнату, чтобы побеседовать с вашими служащими? Я постараюсь их не задерживать. В частности, мисс Элен Фрост, мисс Тельму Митчел и миссис Лемоут. Я не думаю, чтобы мистер Перри Геберт оказался здесь.

Мак-Нэр удивился.

— Геберт?.. Почему, черт возьми, он должен быть здесь?

— Я не знаю, — слегка пожал плечами Вулф, — я спрашиваю. Я понимаю, он был здесь неделю назад, в тот день, когда умерла мисс Лоук, во время демонстрации моделей. Мне кажется, вы называете это показом мод?

— У меня был показ, да. Геберт заходил… Десятки людей были здесь. Относительно беседы с девушками и миссис Лемоут — если это недолго — вы можете провести ее здесь. А мне нужно спуститься в торговый зал.

— Я предпочел бы более скромное помещение. Если не возражаете.

— Делайте, как вам удобно. — Мак-Нэр встал. — Проводите господ в одну из примерочных, Лу. Я скажу миссис Лемоут. Вы хотите, чтобы она пришла первой?

— Я хотел бы начать с мисс Фрост и мисс Митчел. Можно вместе.

— Вам, может быть, придется подождать.

— Я буду терпелив.

— Ладно. Вы скажете им, Лу.

Он огляделся, схватил носовой платок со стола, сунул его в карман и бросился из комнаты. Поднимаясь в примерочную, Луэлин Фрост начал протестовать:

— Я не понимаю, почему вы…

Вулф остановил его.

— Мистер Фрост, я терплю, сколько могу. Очевидно, Мак-Нэр болен, но вы не можете претендовать на мое терпение. Не забывайте, что вы ответственны за эту нелепую экспедицию… Где эта примерочная?

— Ну, я и плачу за это!

— Недостаточно. Идемте, сэр.

Фрост повел нас назад по коридору и открыл дверь в конце его налево. Включив свет, сказал, что скоро вернется, и исчез.

Я осмотрелся. Это была маленькая отделанная панелями комната, со столом, раковиной, зеркалами во весь рост и тремя изящными стульчиками, обитыми шелком. Вулф стоял, оглядывая всю эту мишуру. Губы его сжались, и он сказал:

— Возмутительно.

Я улыбнулся ему.

— Я знаю очень хорошо, черт возьми, чего вам не хватает. И не виню вас, так как могу понять. Я принесу его.

Я прошел в кабинета Мак-Нэра, взвалил его кресло на плечо и двинулся с ним обратно к примерочной. Когда я вошел, Фрост и две богини уже были здесь. Фрост пошел за другим креслом, а я поставил мою добычу за столом и заметил Вулфу:

— Если вы привыкнете к нему и оно вам понравится, мы заберем его с собой домой.

Фрост вернулся со своим креслом, и я сказал ему:

— Достаньте еще три бутылки холодного светлого пива, стакан и открывалку. Нам нужно поддерживать его бодрость.

Фрост с изумлением поднял брови.

— Вы с ума сошли!

Я тихо пробормотал:

— Может быть, я сошел с ума, когда предложил вам написать письмо за подписью этих орхидееводов? Тащите пиво.

И он пошел. Я постарался усесться в кресло между белокурой красоткой, с одной стороны, и грациозной сильфидой — с другой.

Вулф принюхался и спросил:

— Во всех ли примерочных так пахнет духами?

— Во всех. — Блондинка улыбнулась ему. — Мы же вошли.

— Нет, это было до вашего прихода. Пф!.. А вы, девушки, работаете здесь? Вас называют манекенщицами?

— Да, так нас называют. Я — Тельма Митчел. — Блондинка взмахнула изящным заученным движением руки. — А это — Элен Фрост.

Вулф кивнул и повернулся к сильфиде.

— Почему вы работаете здесь, мисс Фрост? Ведь такой необходимости у вас нет, не так ли?

Элен Фрост посмотрела ему прямо в лицо широко открытыми глазами. Она ответила спокойно:

— Мой кузен сказал нам, что вы хотите расспросить о… Молли Лоук.

— Действительно…

Вулф сердито откинулся в кресле, чтобы убедиться, выдержит ли оно его. Кресло не заскрипело, и он успокоился.

— Поймите, мисс Фрост. Я детектив. Поэтому меня можно обвинить в некомпетентности, в глупости, но не в дерзости… Какими бы абсурдными или неуместными не казались вам мои вопросы, они могут иметь важнейшее значение и привести к самым мрачным выводам. Такова особенность моей профессии. Фактически, я просто стараюсь познакомиться с вами.

Элен не спускала глаз с Вулфа.

— Хорошо. Но я всего лишь оказываю любезность моему кузену Лу. Он не просил меня знакомиться с вами. — Она судорожно глотнула воздух. — Он просил лишь ответить на вопросы о случившемся в прошлый понедельник.

Вулф наклонился вперед и резко сказал:

— Вы делаете лишь одолжение вашему кузену? Разве Молли Лоук не была вашим другом, разве не была она убита… Вы не хотите помочь раскрыть это дело?

Эти слова не смутили ее. Она снова глотнула воздух, но оставалась спокойной.

— Заинтересована — да. Конечно. Но я все сказала полиции… Я не понимаю, почему Лу, не вижу, почему вы…

Она остановилась, подняла голову и спросила:

— Разве я не сказала, что буду отвечать на ваши вопросы? Это ужасно… это ужасно, то, что случилось.

— Да, это так. — Вулф повернулся к блондинке. — Мисс Митчел. Я так понимаю, что в двадцать минут пятого в прошлый понедельник днем, неделю назад, вы и мисс Фрост вошли вместе в лифт, идущий вниз, и вышли на этом этаже. Правильно?

Она кивнула.

— И здесь никого не было, то есть вы не видели никого. Вы прошли по коридору до пятой двери налево, расположенной напротив кабинета Мак-Нэра, и вошли в комнату отдыха четырех манекенщиц, работающих здесь. Молли Лоук была там. Правильно?

Она снова кивнула. Вулф продолжал:

— Скажите мне, что случилось потом?

Блондинка вздохнула.

— Ну, мы начали говорить о показе, покупателях и так далее. Ничего особенного. Поговорили минуты три, а затем Молли вспомнила, что что-то забыла… Она полезла под пальто и вытащила коробку.

— Позвольте. Каковы были точные слова мисс Лоук?

— Она просто сказала, что у нее есть кое-какая добыча.

— Нет, пожалуйста, точные слова. Так что она сказала?

Мисс Митчел посмотрела с удивлением.

— Ну, если я смогу вспомнить… Так вот: «Ой, я забыла, девочки. У меня есть добыча. Я свистнула это». После этого она вытащила из-под пальто коробку.

— Где было пальто?

— Это было ее пальто. Оно лежало на столе.

— Где были вы?

— Я? Я стояла там. Она сидела на столе.

— Где была мисс Фрост?

— Она… Напротив, около зеркала, поправляла волосы. Не так ли, Элен?

Сильфида кивнула.

Вулф продолжал:

— А затем? Но, пожалуйста, вспомните точно ее слова.

— Она протянула мне коробку, я взяла, открыла ее и сказала…

— Коробка была распечатана?

— Не знаю. На ней не было ни бумаги, ни ленточки, ничего подобного. Я открыла коробку и сказала: «Эх, ты! Здесь два фунта конфет и совсем нетронутых. Где ты достала их, Молли?» Она ответила: «Я сказала тебе, что свистнула… Ну как, хороши?» И она предложила Элен угоститься.

— Это точно ее слова?

Мисс Митчел нахмурилась.

— Я не знаю. Она просто сказала: «Угощайся, Элен, присоединяйся к компании, Элен» — нечто вроде этого. Во всяком случае, ни одной конфеты Элен не взяла.

— Что она сказала?

— Я не знаю. Что ты сказала, Элен?

Мисс Фрост заговорила, уже не глотая воздух.

— Я не помню. Я только что пила коктейль, и мне ничего не хотелось.

Блондинка кивнула.

— Да, что-то вроде этого, затем Молли взяла одну штуку, и я одну.

— Позвольте. — Вулф поднял палец. — Вы держали коробку?

— Да. Молли дала ее мне.

— А мисс Фрост ее не держала?

— Нет, она же сказала, что не хочет конфет. Она даже не взглянула на нее.

— А вы и мисс Лоук взяли каждая по одной штуке?

— Да, я взяла засахаренный ананас. В коробке было ассорти: шоколадки, разные конфетки, орешки, засахаренные фрукты. Я ела свою. Молли положила в рот конфету целиком, и после того, как раскусила ее, сказала, что рома в ней слишком много.

— Поточнее, пожалуйста?

— Ну, она сказала… дайте подумать: «Боже мой, здесь 200 градусов, но не так плохо. Я могу одолеть это». Она сделала гримасу, прожевала и проглотила конфетку. Затем… ну, вы не поверили бы, как быстро все случилось…

— Постараюсь поверить. Расскажите мне.

— Прошло не больше полминуты, я уверена, не больше. Я взяла еще одну конфетку и съела ее, а она посмотрела в коробку, говоря что-то о неприятном вкусе…

Она замолчала. Дверь распахнулась, и вошел Луэлин Фрост с бумажным мешком. Я забрал его, извлек открывалку, стакан и бутылку и расставил их перед Вулфом. Вулф взял открывалку и прикоснулся к бутылке…

— Оно слишком холодное.

В это время Элен Фрост выговаривала своему кузену:

— Итак, вот что вы придумали. Наш детектив хочет знать все точно. Каждое мое слово. И спрашивает Тельму, была ли у меня в руках коробка с конфетами?

Фрост похлопал ее по плечу.

— Ну, Элен, спокойнее. Вулф знает, что делает.

Бутылка и стакан опустели. Вулф вытер губы.

— Итак, мисс Митчел, мисс Лоук говорила о горечи во рту?

Блондинка кивнула.

— Да, а затем… ну… вдруг она выпрямилась и вскрикнула. Она не завизжала. Она просто подняла шум. Встала со стола, а затем откинулась назад на стол, ее лицо исказила гримаса… оно все… перекосилось. Лоук посмотрела на меня широко открытыми, невидящими глазами. Ее рот открывался и закрывался, но она ничего не смогла произнести: по всему телу пробежала какая-то дрожь. Она вцепилась в меня, ухватила за волосы… и…

— Да, мисс Митчел?

Дыхание блондинки стало прерывистым.

— Ну, когда она упала, то увлекла меня за собой. Я, конечно, испугалась, рванулась и высвободилась из ее рук… Позднее, когда доктор… когда пришли люди, у нее в руке нашли клочок моих волос.

Вулф окинул манекенщицу взглядом.

— У вас хорошие нервы, мисс Митчел.

— Я не мягкотелая. Я выплакалась потом, когда пришла домой в тот вечер. Но тогда не плакала. Элен стояла у стены, дрожала, смотрела на все это с ужасом и не могла двинуться с места. Она сама вам расскажет. Я побежала к лифту и закричала, потом прибежала обратно, закрыла крышкой коробку с конфетами и держала ее, пока не пришел Мак-Нэр. Ему я и отдала коробку. Молли была мертва. Я видела это. Она вся скрючилась… Она упала уже мертвой. — Мисс Митчел вздохнула. — Может быть, вы могли бы сказать мне… Доктор говорил, что это была какая-то кислота, а в газетах сказано — цианистый калий?

Лу Фрост пояснил:

— Синильная кислота, а не цианистый калий. Но полиция считает, что это то же самое. Я же говорил вам.

Вулф погрозил ему пальцем.

— Пожалуйста, мистер Фрост. Это я зарабатываю гонорар, а вы оплачиваете его. Итак, мисс Митчел, вам не стало плохо от двух конфет, а мисс Лоук съела только одну?

— Да, так. — Блондинка вздрогнула. — Как ужасно знать, что можно убить человека так быстро. Она не могла произнести ни слова. Ее буквально пронзило, она вся тряслась. Я вцепилась в коробку и не выпускала ее из рук, пока не увидела Мак-Нэра.

— Затем, как я понимаю, вы убежали?

Она кивнула.

— Я побежала в умывальную. — Она сделала гримасу. — Мне нужно было, чтобы меня стошнило, ведь я съела две конфеты.

— Действительно, очень разумно. — Вулф открыл другую бутылку и стал наливать пиво в стакан. — Вернемся немного назад. Вы не видели коробку конфет до того, как мисс Лоук достала ее из-под пальто?

— Нет, не видела.

— Что она имела в виду, когда сказала, что «свистнула» ее?

— Ну, она хотела сказать, что увидела ее где-то и взяла.

Вулф повернулся.

— Мисс Фрост, что, по-вашему, имела в виду мисс Лоук?

— Я полагаю, она хотела сказать то, что сказала: украла ее.

— Она всегда так поступала? Была ли она воровкой?

— Конечно нет, она взяла только коробку конфет. Я думаю, она сделала это забавы ради. Она любила подшутить…

— Видели ли вы коробку прежде, чем она показала ее в этой комнате?

— Нет.

Вулф осушил стакан, как всегда, за пять глотков и вытер губы. Его полузакрытые глаза устремились на блондинку.

— Я полагаю, вы ходили завтракать в тот день с мисс Лоук. Расскажите мне об этом.

— Ну, Молли и я пошли завтракать около часу. Мы были голодны, потому что много работали — демонстрация одежды шла с одиннадцати часов, — но забежали только в аптеку. Это здесь за углом. Мы должны были вернуться через двадцать минут, чтобы дать Элен и стажерам шанс на участие в показе. Демонстрация должна была продолжаться с одиннадцати до двух, но мы знали, что клиенты будут все время прибывать. Мы поели сандвичей с горчицей и сразу вернулись.

— Вы видели, как мисс Лоук стащила коробку в аптеке?

— Конечно, нет. Она и не делала этого.

— Может, вы взяли ее в аптеке сами и принесли с собой?

Мисс Митчел посмотрела на Вулфа с возмущением.

— Ради Бога… Нет!

— Вы уверены, что мисс Лоук не достала ее где-нибудь в то время, как вы ходили завтракать?

— Нет!

— И она не выходила еще раз в тот день?

— Нет. Мы работали вместе до половины четвертого, когда нас отпустили, и она ушла, чтобы подняться наверх. А немного позднее мы с Элен нашли ее в комнате отдыха.

— И она съела одну конфету и умерла, а вы съели две и остались живы. — Вулф вздохнул. — Возможно, конечно, она принесла коробку с собой, придя на работу в то утро.

Блондинка покачала головой.

— Я уже думала об этом. Мы все обсудили. У нее не было с собой никакого пакета. И где он мог быть целое утро? Его не было в комнате отдыха, а больше она никуда не заходила.

Вулф кивнул.

— В этом-то вся трудность. Это все записано в протоколе. В действительности, вы не рассказываете мне под свежим и непосредственным впечатлением того, что случилось в прошлый понедельник, а просто повторяете разговор. Прошу вас, не обижайтесь. Я понимаю, что вы уже не можете иначе. Я должен был бы приехать днем, в прошлый понедельник. Или скорее всего, мне вообще нечего здесь делать. И я не должен быть здесь сейчас…

Он сердито взглянул на Луэлина Фроста, потом вспомнил про пиво, наполнил стакан и выпил.

Вулф перевел взгляд с одной девушки на другую.

— Вы знаете, конечно, в чем трудность. В прошлый понедельник здесь побывало больше сотни людей, большинство женщин и несколько мужчин, на этом показе. Это был холодный мартовский день, и они все были одеты в пальто. Кто принес коробку конфет? Полиция опросила всех, связанных с этим учреждением. Они не нашли никого, кто видел бы эту коробку или сказал бы, что знает о ней. Никого, кто видел мисс Лоук с коробкой или имел бы хоть малейшее представление о том, где она ее взяла. Невозможное положение!

Он погрозил пальцем Фросту.

— Я сказал вам, сэр, этот случай вне моей компетенции. Я могу пользоваться дротиком и рапирой, но я не могу ставить капканы по всей территории Нью-Йорка. Кто принес сюда яд?.. Кому он был предназначен?.. Бог знает, но я не готов обращаться к нему, скольких бы специалистов по орхидеям не вынуждали подписывать идиотские письма. Я сомневаюсь, стоит ли мне стараться даже для второй части гонорара, так как ваша кузина отказывается знакомиться со мной. Что касается первой половины задания — раскрытия смерти мисс Лоук, я мог бы заниматься этим. Но следовало бы взять интервью у всех лиц, которые были здесь в понедельник. Я сомневаюсь, смогли бы вы убедить даже невиновных зайти в мою контору.

Лу Фрост пробормотал:

— Это ваша работа. Вы взялись за нее. Вы не можете…

— Глупости. Разве инженер-мостовик копает канавы?

Вулф открыл третью бутылку.

— Мне кажется, я не поблагодарил вас за это пиво. Благодарю. Уверяю вас, сэр, задача вполне по моим способностям, если только их можно применить. Возьмем, например, Митчел. Говорит ли она правду? Убила ли она Молли Лоук? Давайте выясним.

Он повернулся и резко спросил:

— Мисс Митчел, вы много едите конфет?

Манекенщица ответила зло:

— Вы очень остроумны!

— Я прошу вас быть терпеливой. Это не повредит вам, с вашими-то нервами. Так много вы едите конфет?

Она пожала плечами.

— Изредка. Я должна быть осторожной. Я манекенщица и слежу за собой.

— Какой ваш любимый сорт?

— Засахаренные фрукты. Люблю еще орешки.

— Вы сняли крышку с коробки в прошлый понедельник, какого она была цвета?

— Коричневая. Золотисто-коричневая.

— Какого сорта были конфеты? Что написано на крышке?

— Там было написано… «Ассорти». Какое-то ассорти.

Вулф резко перебил ее.

— Какое-то! Вы хотите сказать, что не помните название, помещенное на крышке?

Мисс Митчел нахмурилась.

— Нет… Я не помню… Это странно. Я думала бы…

— Также думал бы и я. Вы смотрели на коробку, сняли крышку, а позднее закрыли ее, зная, что в ней смертельный яд, и даже не полюбопытствовали, как называются конфеты.

— Ну, подождите минутку… Вы не совсем понимаете. Молли лежала мертвая на полу. Все столпились в комнате, а я искала Мак-Нэра, чтобы отдать ему коробку. Я не хотела держать эту проклятую штуку, и, конечно, не проявила никакого любопытства, — она снова нахмурилась, — я сама теперь удивляюсь, что не видела названия.

Вулф резко повернулся к Фросту.

— Вы видите, сэр, как это делается? Что можно заключить из рассказа мисс Митчел? Может быть, она умело притворяется, говоря, что не видела надписи на коробке. Или можно поверить, что она действительно не смогла ее заметить? Я только предполагаю… Еще пример, возьмем вашу кузину. — Он перевел на нее глаза. — Вы, мисс Фрост, едите конфеты?

Она посмотрела на своего кузена.

— Это необходимо, Лу?

Фрост покраснел. Он открыл рот, но Вулф опередил его.

— Мисс Митчел не отказывалась отвечать. У нее крепкие нервы.

Сильфида посмотрела на него с вызовом.

— Мои нервы в порядке. Но это дешевая… Ну, хорошо. Я ем конфеты, больше предпочитаю карамель, и так как работаю манекенщицей, должна тоже быть осторожной. Я ограничиваюсь ими.

— Шоколадную карамель? Ореховую карамель?

— Любого сорта. Я люблю сосать карамель.

— Как часто?

— Может быть, раз в неделю.

— Вы покупаете конфеты сами?

— Нет. У меня нет такой возможности. Мой кузен, знает мой вкус и присылает мне «Карлатти». Слишком часто. Мне приходится раздавать их.

— Вы очень их любите?

Она кивнула.

— Очень.

— Вы не можете устоять, когда вам предлагают?

— Иногда не могу.

— В понедельник днем вы много работали? Вы устали. У вас был короткий и скудный завтрак?

Она терпеливо ответила:

— Да.

— Тогда почему же, когда мисс Лоук предложила вам карамель, вы ее не взяли?

— Она не предлагала мне карамель. Карамели в коробке не было.

Она посмотрела в сторону своего кузена, затем снова уставилась на Вулфа.

— То есть я думала, что ее там не было.

— Думали. — Голос Вулфа неожиданно смягчился. — Мисс Митчел не могла вспомнить, что было написано на крышке коробки. Не поможете ли вы, мисс Фрост.

— Нет, я тоже не знаю.

— Мисс Митчел сказала, что вы не брали в руки коробку, вы были у зеркала, поправляли волосы, даже не посмотрели на нее. Это так?

— Да.

— Мисс Митчел сказала также, что она закрыла коробку и держала ее в руках до тех пор, пока не вручила мистеру Мак-Нэру… Это правильно?

— Я не знаю, я этого… не заметила.

— Естественно, при данных обстоятельствах. Но после того, как коробка была отдана мистеру Мак-Нэру. До тех пор, пока ее не отдали полиции, вы видели ее? Имели ли вы возможность рассмотреть ее?

— Я не видела ее, нет.

— Еще один последний вопрос, мисс Фрост, и на этом я закончу. Вы уверены, что не знаете надписи на крышке? Это не было название сорта, который вам знаком?

Она покачала головой.

— Не имею понятия.

Вулф откинулся в кресле и вздохнул. Он взял третью бутылку, наполнил свой стакан и наблюдал за кипящей пеной. Все молчали. Мы просто смотрели, как он пил пиво. Вулф поставил стакан, вытер губы и посмотрел на нашего клиента.

— Вот, мистер Фрост, — сказал он спокойно, — даже в краткой беседе, где не ждут никаких результатов, что-то проясняется. Ваша кузина, по ее собственным словам, никогда не видела содержимое коробки, после того как мисс Лоук утащила ее. Она не знает, какой это был сорт, так что не могла судить о конфетах, находящихся в коробке. И, однако, она вполне определенно знала, что там не было карамели. Следовательно, она знала о содержимом коробки до того, как мисс Лоук присвоила ее. Это, сэр, называется дедукцией. Это то, что я имел в виду, когда говорил об интервью со всеми лицами, которые были здесь в прошлый понедельник.

Лу Фрост, глядя на него с возмущением, выпалил:

— Вы называете это… как, черт возьми, вы называете это? Моя кузина…

— Я сказал вам — дедукция.

Сильфида побледнела и села, глядя на Вулфа. Она открыла рот пару раз, но снова закрыла его, не сказав ни слова. Вмешалась Тельма Митчел:

— Она не утверждала, что знала о содержимом коробки, а только предполагала…

Вулф положил на ее руку ладонь.

— Вы стараетесь быть лояльной, мисс Митчел… Стыдитесь. Лояльность, в первую очередь, нужно проявить к умершей. Мистер Фрост притащил меня сюда потому, что умерла Молли Лоук. Он нанял меня, чтобы выяснить: как и почему? Ну, сэр? Не так ли?

Фрост закипел:

— Я не нанял вас играть ваши чертовы штучки с парой невинных девушек. Вы проклятый жирный безумец… Я уже знаю об этом деле столько, что вы не узнаете и до ста лет! Если вы думаете, что я плачу вам за то, чтобы… Куда вы идете? Садитесь в кресло, я вам говорю….

Вулф поднялся не спеша и двинулся вокруг стола, проходя боком мимо ног Тельмы Митчел. Фрост вскочил и начал хватать его за пиджак руками. Я сразу же встал и подошел к нему.

— Уберите руки, мистер…

Я бы мог ткнуть его, но ему пришлось бы упасть на леди.

— Затихните, пожалуйста, отойдите назад.

Он со злобой взглянул на меня, но остановился. Вулф пошел боком к двери. В этот момент кто-то постучал, и дверь открылась. Появилась красивая женщина в черном платье с белыми пуговицами.

— Извините меня, пожалуйста. — Она недоуменно оглянулась и обратилась ко мне. — Не можете ли вы обойтись без мисс Фрост? Она нужна внизу, а мистер Мак-Нэр сказал, что вы хотели бы переговорить со мной. Я могу уделить вам десять минут.

Я посмотрел на Вулфа, он поклонился ей.

— Благодарю вас, миссис Лемоут. В этом нет необходимости. Мы отлично преуспели, лучше чем можно было бы ожидать… Арчи, вы заплатили за пиво? Дайте мистеру Фросту доллар. Этого будет достаточно.

Я вытащил бумажник, извлек один доллар и положил его на стол. Быстрый взгляд показал мне, что Элен Фрост выглядела довольно бледно. Тельма Митчел казалась более заинтересованной, а Луэлин Фрост смотрел на нас так, словно был готов к убийству. Вулф ушел, я вышел и присоединился к нему, когда он уже нажимал на кнопку лифта. Я сказал, что пиво не могло стоить больше, чем по двадцать пять центов за бутылку — семьдесят пять центов за три.

Он кивнул.

— Удержи разницу за его счет.

Внизу Мак-Нэр беседовал с темноволосой, среднего роста женщиной с прямой спиной и гордым выражением лица. Я повернул голову и еще раз посмотрел на нее, догадываясь, что это была мать Элен Фрост. Богиня, которую я еще не видел до этого, выступала в коричневом пальто перед какой-то лошадиного вида бабенкой с собакой; еще три или четыре человека стояли там в разных местах. Мы добрались до двери, ведущей на улицу. И в это время вошел высокий, плотный малый со шрамом на щеке. Я знал все об этом шраме и поэтому небрежно кивнул ему.

— Эй, Пэрли!

Он остановился и посмотрел с удивлением не на меня, а на Вулфа.

— Во имя Создателя. Вы запустили его из пушки?

Я ухмыльнулся, мы пошли к машине. По дороге я попытался, оглядываясь через плечо, по-дружески поболтать с Вулфом.

— Эти манекенщицы прехорошенькие создания, — сказал я.

Вулф молчал. Я попробовал еще:

— Вы заметили джентльмена, которого мы встретили, выходя из здания? Это наш старый друг Пэрли Стеббинс из уголовной полиции. Один из наемников Кремера.

Никакого ответа. Я остановил машину и посмотрел вперед, нет ли где-нибудь приличной выбоины.

Глава 3

Первый телефонный звонок от Луэлина Фроста раздался в половине второго, в то время как Вулф и я отдавали должное колбасе с десятью видами трав, которую он получал каждую весну от швейцарца, изготовлявшего ее лично.

Фрицу Бреннеру, шефу и гордости нашего домашнего хозяйства, было поручено сообщить Луэлину Фросту, что мистер Вулф обедает и его в это время никогда не велено беспокоить. Я хотел пойти и взять трубку, но Вулф пригвоздил меня к месту, подняв палец. Второй звонок был несколько позднее двух, в то время как Вулф не спеша потягивал кофе. Поэтому я пошел в кабинет и взял трубку.

Голос Фроста звучал натянуто и сухо. Он хотел знать, может ли он надеяться застать Вулфа в два тридцать. Я ответил положительно, заметив, что Вулф будет, вероятно, теперь дома вечно. Мы повесили трубки, но я продолжал сидеть за столом и бессмысленно вертеть в руках лежащие на столе вещи. Через несколько минут вошел Вулф, мирный и благожелательный, но готовый отразить всякую попытку беспокоить его, как это бывало всегда после хорошей и неторопливой еды.

Он сел за письменный стол, вздохнул со счастливым видом и обвел глазами стены: книжные полки, карты, картины Гольбейна, гравюры. Спустя минуту он открыл средний ящик стола и начал вынимать пробки от пивных бутылок, складывая их в кучу на письменном столе. После чего дал указания Фрицу.

Я не желал спорить с ним и мирно сказал:

— Если вы хотите сосчитать эти пробки, то вам лучше поторопиться. Наш клиент уже едет сюда.

— В самом деле… — Вулф начал раскладывать пробки на кучки по пяти штук. — Проклятье, не считая тех трех бутылок, я думаю, уже выпил авансом четыре за эту неделю?

— Ну, это нормально, — ввернул я, — простите меня, пожалуйста, прежде чем Фрост придет, я хотел бы узнать, что заставило вас начать с его девушки.

Его плечи поднялись на четверть дюйма и снова опустились.

— Ярость. Это был писк загнанной в угол крысы. Я был там загнан в угол этой невыносимой надушенной дыры. Причем там вдобавок не было ничего, с чего бы можно было начать. Или, вернее, слишком много. К тому же я не люблю убийства по небрежности. Кто бы ни отравил эти конфеты, это был бестолковый осел. Я просто начал пищать… — Он смотрел, нахмурившись, на горки пробок. — Но результат был замечательный и очень убедительный. Было бы жестоко, если бы мы заработали вторую половину нашего гонорара, отправив мисс Фрост в тюрьму. Не то, что я считаю это вероятным. Надеюсь, Арчи, тебе не надоела моя болтовня.

— Нет. Все правильно, после еды надо проанализировать факты. Однако никакой судья не осудит мисс Фрост.

— Я полагаю, что ты прав. Почему они должны выносить ей обвинительное заключение? Даже прокурор может отдать дань красоте. Но если она предстанет перед судом Божьим, я думаю, будет не так. Ты заметил большой алмаз на ее пальце и другой, вправленный в сумочку?

Я кивнул.

— Ну и что? Она помолвлена?

— Не знаю. Я заметил алмазы потому, что они не идут к ней. Ты не раз слышал мои замечания о том, что я обладаю интуицией. Ее сдержанность — даже принимая во внимание необычайные обстоятельства — неестественна так же, как и манера носить алмазы… Затем эта дикая враждебность Мак-Нэра, несомненно, так же неестественна, как и неприятна. Даже если он ненавидел Луэлина Фроста. Впрочем, почему он ненавидит его? Более понятна причина знакомства мистера Фроста с таким странным термином, как «орто-кузина». Это слово употребляется только антропологами, и здесь есть повод для размышления…

«Орто-кузены» — это дети двух братьев или двух сестер; тогда как «кросс-кузены» — это те, чьи родители брат и сестра…

В некоторых племенах — кросс-кузен и кузина могут пожениться, но не орто-кузен и кузина…

Очевидно, мистер Фрост исследовал этот вопрос основательно… Конечно, возможно, ни одна из этих странностей не имеет отношения к смерти мисс Лоук, но их следует отметить, наряду со многими другими причинами. Я, надеюсь, не утомил тебя, Арчи. Как тебе известно, это обычная рутинная работа моего гения, хотя я обычно не размышляю вслух. Я сидел в этом кресле однажды вечером пять часов, обдумывая странный случай с Полем Чапином, его женой и членами этой немыслимой «Лиги Искупления»[1]. Я говорю сейчас главным образом потому, что, если буду думать молча, ты начнешь шелестеть бумагами, досаждая мне, а у меня нет настроения раздражаться. Эта колбаса… А, черт… Наш клиент… Ха! Все еще наш клиент, хотя он, может быть, так и не думает!

Из прихожей послышались шаги, появился Фриц и доложил о приходе мистера Фроста, Вулф кивнул и попросил пива. Фриц ушел.

Луэлин буквально влетел в комнату. Но в его глазах была растерянность. Было видно, что напуган он до смерти. Фрост подскочил к столу Вулфа и начал говорить, как человек, который опоздал на десяток деловых встреч.

— Я мог бы поговорить с вами по телефону, мистер Вулф, но я предпочитаю обсуждать дела лицом к лицу. Я хочу видеть собеседника и дать ему возможность посмотреть на меня. В особенности, по такому поводу, как этот. Я должен извиниться перед вами. Я сорвался и свалял дурака. — Он протянул руку.

Вулф посмотрел на нее, потом на Фроста. Луэлин опустил руку, покраснел и продолжал:

— Вы не должны сердиться на меня. Я просто сорвался. И во всяком случае, вы должны понять. Элен ни при чем. Моя кузина просто разволновалась. Я говорил с ней. Это ничего не значит. Но, естественно, она расстроена… Итак, я очень ценю все, что вы уже сделали. Это было подвигом с вашей стороны — поехать туда. Ведь это было против ваших правил… Поэтому будем считать, что поездка оказалась неудачной, и, если вы скажете, сколько я вам должен…

Он остановился, улыбаясь Вулфу и мне, и снова Вулфу, как продавец галантерейного магазина, старающийся продать устаревший экземпляр с большим дефектом.

Вулф посмотрел на него.

— Садитесь, мистер Фрост.

— Ну… если только подписать чек.

Он откинулся в кресле, полез в задний карман брюк и вытащил чековую книжку.

— Сколько?

— Десять тысяч долларов.

У Фроста перехватило дыхание.

— Что?

Вулф кивнул.

— Десять тысяч. Этого будет достаточно за выполнение вашего поручения: половину за раскрытие убийства Молли Лоук и половину за извлечение вашей кузины из этой чертовой дыры.

— Но, дорогой мой, вы не сделали ни того, ни другого. Вы обезумели. — Его глаза сузились. — Не думаете же вы, что можете обдурить меня. Не думайте…

Вулф остановил его, заявив категорично:

— Десять тысяч долларов. И вы подождете здесь, пока банк не заверит чек.

— Вы обезумели. — Фрост закипел снова. — У меня нет десяти тысяч долларов. Мои спектакли идут хорошо, но у меня было много долгов и сейчас еще есть. А даже если бы у меня они и были… в чем дело? Шантаж? Если вы такой тип…

— Пожалуйста, мистер Фрост, прошу вас. Дайте мне сказать.

Фрост уставился на него.

Вулф уселся поудобнее в кресле.

— Есть черты, которые мне в вас нравятся, сэр, но у вас есть и несколько дурных привычек. Одна из них — вы полагаете, что слова — это обломки кирпича, которыми можно забросать человека, пытаясь оглушить его. Вы должны отучиться от этой привычки. Другая — это ваша детская готовность броситься в бой, не задумываясь о последствиях. Прежде чем нанять меня для расследования, вы должны были продумать все варианты. Но дело в том, что вы уже наняли меня, и этим сожгли все мосты за собой. Тем более что вы вынудили меня совершить эту безумную поездку на Пятьдесят вторую улицу. За это нужно платить. Вы и я связаны контрактом. Я обязан провести известное расследование, а вы обязаны выплатить мне разумную сумму. А когда, по личным или другим особым причинам, вам начинает не нравиться контракт, что вы делаете?.. Вы приходите в мою контору и пытаетесь вышибить меня из кресла, бросаясь такими словами, как «Шантаж!». Пф! Дерзость избалованного ребенка.

Он налил пива и выпил. Луэлин Фрост наблюдал за ним. Я же, записав все это в свою записную книжку, кивнул в знак одобрения его вежливых усилий.

Клиент наконец заговорил.

— Послушайте, мистер Вулф, я не договаривался с вами идти туда и… и не имел представления, что вы собирались…

Он остановился на этом и замолчал.

— Я не отрицаю контракт. Я пришел сюда не бросать в вас кирпичами. Я просто спросил. Если мы закончим на этом расследование, сколько я вам должен?

— Я вам сказал.

— Но у меня нет десяти тысяч долларов, нет сию минуту. Я думаю, они могут появиться через неделю. Но если бы они и были… Боже мой, сколько денег за пару часов работы…

— Дело не в работе. — Вулф погрозил ему пальцем. — Просто я не могу позволить вам обращаться со мной таким образом. Это правда, я разрешаю использовать мои способности за деньги, но уверяю вас, меня не следует рассматривать как продавца мишуры и всяких штучек. Я художник или ничто. Поручили бы вы Матиссу нарисовать картину, а когда он набросал бы свой первый грубый эскиз, выхватили бы его у него из рук, скомкали и сказали: «Достаточно, сколько я вам должен?» Нет, вы этого бы не сделали. Вы считаете это сравнение фантастичным? А я нет. Каждый художник имеет свою гордость. Я тоже имею свою… Я знаю, вы молоды, и в вашем воспитании есть пробелы; вы не осознаете, как оскорбительно себя вели.

— Ради Бога. — Клиент снова сел и посмотрел на меня, ожидая, не смогу ли я что-нибудь предложить, потом перевел взгляд на Вулфа.

— Ладно. Вы художник, пусть это так. Но я сказал вам, у меня нет десяти тысяч долларов. Как относительно чека, который будет датирован неделей позже?

Вулф покачал головой.

— Вы можете приостановить оплату. Я не доверяю вам; вы рассержены, огонь страха и обиды пылает в вас. Кроме того, ваши деньги стоят гораздо больших затрат моего труда. Я должен отработать их. Единственный разумный выход…

Звонок телефона прервал его. Я повернулся к своему столу и взял трубку. Я представился, ответив на грубоватый мужской вопрос, подождал минутку и услышал знакомые интонации другого мужского голоса. Его слова заставили меня ухмыльнуться. Я повернулся к Вулфу.

— Инспектор Кремер говорит, что один из его людей видел вас у Мак-Нэра сегодня утром, и его чуть было не хватил удар, как и самого Кремера. Он говорит, что хотел бы обсудить этот случай с вами.

— Нет. Я занят.

Я вернулся к телефону и, поговорив еще пару минут, снова повернулся к Вулфу.

— Он хотел бы заехать в шесть часов выкурить сигару. Он говорит: сравнить полученные результаты. Это значит, нужна ваша помощь.

Вулф кивнул. Я сказал Кремеру;

— Конечно, приезжайте, — и повесил трубку.

Клиент встал, посмотрел на меня и на Вулфа, и сказал уже совсем не воинственным тоном:

— Это был инспектор Кремер? Он… он едет сюда.

— Ага, приедет немного позднее, — ответил я, потому что Вулф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, — он часто забегает для дружеской беседы, когда у него есть такой простой случай, что он надоедает ему.

— Но он… я… — Луэлин Фрост заикался, как пьяный. Затем он выпрямился. — Послушайте, к черту все, я хочу позвонить по телефону.

— Прошу. Садитесь в мое кресло.

Я освободил ему место. Он начал набирать номер, не отыскивая его в книжке. Фрост нервничал, но, по-видимому, знал, что делает. Я стоял и слушал.

— Хэлло. Хэлло, это вы, Стайс? Это Лу Фрост. Мой отец все еще там? Попробуйте позвонить в контору Мак-Нэра. Да, пожалуйста… Хэлло, папа, это Лу… нет… нет, подождите минутку, тетя Келли все еще там? Ждет меня? Да, я знаю… Нет, послушайте, я говорю из конторы Ниро Вулфа… 918, Западная Тридцать пятая улица. Бесполезно объяснять по телефону, вам нужно приехать… Я не могу объяснить что… Хорошо, привезите ее во всяком случае… Ну, папа, я делаю все, что могу… Правильно. Вы можете доехать за десять минут… Нет, это частный дом…

Глаза Вулфа были закрыты.

Глава 4

Совещание оказалось очень полезным. Потом я несколько раз перечитывал страницы моей записной книжки, куда я записал его ход, просто для развлечения, Фрост-отец оказался одним из очень немногих людей, которые, сидя в кабинете Вулфа, смогли измотать его своим многословием. Именно не существом, а обилием слов.

Они прибыли после трех. Фриц провел их в кабинет.

Каллида Фрост, мать Элен и тетя Луэлина, — хотя я полагаю, было бы более деликатно представить ее как миссис Эдвин Фрост, так как я никогда не был ее закадычным другом, вошла первой… И несомненно, она была той среднего роста женщиной с прямой спиной и гордым ртом. Она была недурна и хорошо сложена, с глубоким, но прямым взглядом неопределенного цвета глаз, красновато-коричневого или цвета темного пива. И вы бы не подумали, что она достаточно стара, чтобы быть матерью взрослой богини.

Дадли Фрост, отец Лу, весил двести фунтов, скорее благодаря своему росту, а не жиру. У него были серые волосы и подстриженные седые усы. Его нос был слегка искривлен, но только внимательный наблюдатель вроде меня мог бы заметить это. На нем был красивый серый костюм в тоненькую полоску, а в петлице красовался красный цветок.

Луэлин провел их и представил.

Дадли Фрост шумно приветствовал Вулфа.

— Здравствуйте!

Уделил он внимание и мне, бросив свое «Здравствуйте».

Я подставил им кресла. Он повернулся к нашему клиенту.

— В чем все дело теперь? В чем затруднение, сын? Осторожней, Каллида, ваша сумочка сейчас упадет. Что здесь случилось, мистер Вулф? Я надеялся поиграть в бридж сегодня днем… В чем трудность? Мой сын объявил мне и миссис Фрост — моей невестке… мы подумали, что для него лучше будет, если мы приедем прямо сюда…

Луэлин выпалил:

— Мистер Вулф хочет десять тысяч долларов.

Дадли Фрост хихикнул:

— Благослови меня, Боже, я тоже этого хотел бы. Хотя было время… но это уже мое прошлое…

Он посмотрел на Вулфа и, изменив темп, вновь проговорил ему все слова сразу:

— Для чего вы хотите получить десять тысяч долларов, мистер Вулф?

Вулф выглядел мрачно, понимая, что ему предстоит борьба.

Он сказал, понизив голос:

— Да положить их на мой счет в банк.

— Ха! Здорово. Чертовски здорово! И я сам напросился на это. Строго говоря, это был единственный ответ на мой вопрос. Мне следовало бы сказать, дайте подумать… Да, так. По какой причине вы ожидаете получить десять тысяч долларов, и от кого хотите получить? И, надеюсь, не от меня, ибо у меня их нет. Мой сын объяснил вам, что он нанял вас для некоей работы в припадке глупости. Мой сын осел, но вы не можете, конечно, надеяться, что он даст вам десять тысяч лишь потому, что он осел? Я надеюсь, нет. Ибо у него их тоже нет. Нет и у моей невестки — есть у вас, Каллида?.. Как вы думаете, Каллида? Нужно ли нам продолжать все это? Достигнем ли мы результата?

Миссис Эдвин Фрост изучала Вулфа и не дала себе труда посмотреть на своего деверя. Она сказала низким приятным голосом:

— Я думаю, самое главное — это объяснить мистеру Вулфу, что он поспешил сделать ложный вывод из объяснений Элен.

Она улыбнулась Вулфу.

— Моей дочери, Элен. Но сначала, раз уж Лу вызвал нас сюда, может быть, следует послушать, что нам скажет мистер Вулф?

Вулф нацелил на нее свои полузакрытые глаза.

— Что я могу сказать, мадам. Ваш племянник поручил мне провести расследование и убедил меня совершить беспрецедентный поступок, который мне был весьма неприятен. И едва я начал расследование, как он сообщил мне, какой это было глупостью, и выразил готовность расплатиться. Я ответил ему, что вследствие открывшихся обстоятельств он должен немедленно уплатить наличными. Тогда господин Фрост в панике позвонил своему отцу.

Миссис Фрост нахмурилась.

— И вы попросили десять тысяч долларов?

Вулф слегка кивнул.

— Но, мистер Вулф, — она заколебалась, — конечно, я не знакома с вашим делом, но действительно, это значительная сумма. Это что, ваш обычный гонорар?

— Теперь послушайте меня…

Дадли Фрост извивался в своем кресле.

— Во-первых, все это было чистым экспериментом. Ведь Вулф не мог бы ничего выяснить, не поехав туда и не посмотрев все на месте? Во-вторых, посчитайте время мистера Вулфа и оцените его по двадцать долларов в час. Лу должен ему сорок долларов. Я платил хорошим адвокатам меньше. В-третьих, нет смысла говорить о десяти тысячах долларов, потому что у нас нет их. Мы откровенны с вами, мистер Вулф. У моей невестки нет ни цента, никто не знает этого лучше, чем я. Ее дочь, моя племянница, получила все, что осталось от состояния моего отца. Мы семья нищих, за исключением Элен. Мой сын, по-видимому, думает, что у него что-то начинает получаться, но он думал так и раньше. Я сомневаюсь, смогли бы вы соврать, но, конечно, единственный способ уладить дело — это судебный процесс. Правда, это будет тянуться сто лет, и в конце концов вы пойдете на компромисс.

Наш клиент крикнул ему несколько раз «Папа!.. Папа!», пытаясь остановить его, но безуспешно. Тогда Луэлин подошел и ухватил отца за колено.

— Дайте мне сказать. Мистер Вулф не собирается из меня ничего тянуть. Инспектор Кремер приезжает сюда в шесть часов, чтобы сравнить результаты своих расследований с мистером Вулфом по этому делу.

— Ну и что? — спросил его отец. — Кто, черт возьми, этот инспектор Кремер?

— Вы очень хорошо знаете, кто он. Начальник отдела уголовной полиции.

— О, этот парень. Откуда ты знаешь, что он едет сюда?

— Он позвонил по телефону. Как раз перед тем, как я известил вас. Вот почему я просил вас и тетю Келли приехать сюда.

Я увидел блеск в глазах Дадли Фроста, хотя он появился лишь на мгновение. Я не знал, уловил ли его и Вулф тоже. Блеск исчез так же быстро, как и появился. Он спросил сына:

— Кто говорил с инспектором Кремером? Ты?

Я быстро вмешался:

— Нет, я.

— А, — Дадли Фрост широко улыбнулся мне, с пониманием; он перенес улыбку на Вулфа, затем снова на меня, — вы, кажется, здорово потрудились здесь. Я могу констатировать, что это был лучший способ осуществить вашу угрозу, устроив вызов моего сына в вашу контору. Но дело в том…

Вулф произнес:

— Выстави его вон. Арчи.

Я положил карандаш и записную книжку на стол и встал. Луэлин Фрост стоял, ничего не предпринимая. Я заметил, что его тетя лишь подняла немного бровь.

Дадли Фрост засмеялся:

— Ну, мистер Вулф? Садитесь, мальчики, — добавил он, уставившись на Вулфа, — Господи, помилуй, я не виню вас за попытку произвести впечатление… Совершенно естественное…

— Мистер Фрост! — Вулф погрозил пальцем. — Ваше предположение, что я нуждаюсь в придумывании несуществующего телефонного звонка, чтобы произвести впечатление на вашего сына, весьма оскорбительно. Возьмите свои слова назад или уходите.

Фрост снова засмеялся.

— Значит, вот как это выглядит. Мистер Вулф хочет получить десять тысяч долларов. Если он не получит их, то намерен увидеть инспектора Кремера — где и когда, не имеет значения — и рассказать ему про Элен. Про то, как она сказала, что она видела эту коробку конфет до того, как ее украла Молли Лоук… Конечно, Элен не говорила ему это. Но разве это помешает полиции получить показания Вулфа? Возможно, всех нас поведут в полицию и наши имена могут даже попасть в газеты. В моем положении, как опекуна состояния Элен, моя ответственность так же велика, как и ваша, Каллида, хотя она и ваша дочь…

Он повернулся и уставился на сына.

— Это твоя вина, Лу. Ты предоставил этому типу Вулфу такую возможность. Который раз ты снова и снова…

Сидя в кресле, Вулф сильно наклонился вперед и, подняв деликатно палец, так что он почти касался коричневого твидового костюма миссис Фрост, обратился к ней:

— Остановите его!

Она пожала плечами. А ее деверь продолжал свои разглагольствования. Затем Каллида быстро поднялась с кресла, обошла всех и приблизилась ко мне. Потом спросила спокойно и негромко:

— Есть у вас хорошее ирландское виски?

— Несомненно, — сказал я, — в этом все дело?

Она кивнула.

— Двойное, с простой водой.

Я подошел к шкафу, налил двойную порцию виски, стакан воды, поставил все на поднос, принес и водрузил его на стол около кресла оратора. Он посмотрел на стакан, потом на меня.

— Что это такое, черт возьми? Что? Где бутылка?

Он поднял виски к своему кривому носу и понюхал.

— О! Хорошо! — Дадли Фрост окинул взглядом всю группу. — Никто не хочет присоединиться ко мне? Каллида?.. Лу?.. Тогда за Фростов, мертвых и живых, благослови их, Бог!

Он не тянул виски и не опрокинул в рот, а просто выпил, как молоко. Потом поднял стакан воды, сделал маленький глоток, около половины чайной ложки, откинулся в кресле и задумчиво погладил усы кончиками пальцев.

Вулф следил за ним, как коршун. Миссис Фрост спокойно спросила:

— Так что вы говорили про инспектора Кремера?

Вулф перевел на нее взгляд.

— Ничего, мадам, кроме того, что ваш племянник уже сообщил вам.

— Он едет сюда посоветоваться с вами?

— Так он сказал.

— Относительно… смерти мисс Лоук?

— Так он сказал.

— Разве у вас… — она заколебалась, — разве у вас принято беседовать с полицией о делах клиентов?

— Я обычно беседую со всеми, кто мог бы дать мне полезную информацию. — Вулф посмотрел на часы. — Посмотрим, не пора ли нам заканчивать, миссис Фрост. Сейчас без десяти четыре. Я никогда не нарушаю своего обычая проводить время от четырех до шести в моей оранжерее, наверху. Как сказал ваш деверь с поразительной ясностью, дело очень простое. Я не предъявляю ультиматума мистеру Луэлину Фросту. Я просто предлагаю ему альтернативу: или он платит мне сразу сумму, которую я взял бы с него за выполнение его поручения (а он знал, прежде чем пришел сюда, что я беру большие деньги за услуги), и он прекращает дело, или он может рассчитывать, что я буду продолжать расследование до завершения дела и тогда пошлю ему счет. Конечно, будет гораздо сложнее, если его собственная семья станет мне препятствовать.

Миссис Фрост покачала головой.

— У нас нет желания вам препятствовать, — сказала она мягко, — но, очевидно, вы неправильно поняли замечание моей дочери Элен, сделанное ей во время ваших допросов, и мы… естественно, мы беспокоимся. И затем… если вы собираетесь беседовать с полицией, было бы желательно, чтобы вы поняли…

— Я все понимаю, миссис Фрост. — Вулф взглянул на часы. — Вы хотели бы, чтобы я заверил вас, что не сообщу инспектору Кремеру о замечании вашей дочери. Сожалею, но я не могу обещать этого, если только не буду отстранен от дела сейчас, разумеется, с полной оплатой, или мистер Луэлин Фрост, а при сложившихся обстоятельствах — также вы и ваш деверь, заверят меня в необходимости продолжить расследование, для которого я нанят. Я могу добавить только, что вы все совершенно необоснованно беспокоитесь. Впрочем, этого, конечно, можно ожидать от людей вашего положения в обществе. Маловероятно, что ваша дочь имела какую-нибудь преступную связь с убитой мисс Лоук. А если случайно она имеет какую-нибудь информацию, которую сдержанность заставляет ее скрывать, то чем скорее она предоставит ее, тем лучше. И, конечно, прежде, чем полиция пронюхает про это.

Миссис Фрост нахмурилась.

— Моя дочь не имеет никакой информации.

— Только прошу без обид. И я хотел бы сам спросить ее об этом.

— Итак, вы… хотите, чтобы мы позволили вам продолжать? А если откажемся, то вы намерены сообщить инспектору Кремеру…

— Я не сказал этого.

— Вы хотите продолжать расследование?

Вулф кивнул.

— Да. Иначе платите мне гонорар сейчас.

— Послушайте, Каллида. Я здесь сидел и думал, — вмешался в разговор Дадли Фрост, — почему бы нам не привезти Элен сюда? Этот тип Вулф запугивает нас, и если мы не будем осторожны, то прохлопаем десять тысяч долларов из денег Элен. А так как я отвечаю за них, то не должен допустить этого… Лу говорит, что у него будут эти деньги на следующей неделе, но я слышал это и прежде…

Я уже готов был принести еще ирландского виски, так как, очевидно, предыдущая порция уже вся была усвоена, когда понял, что такой необходимости уже нет.

Вулф отодвинул свое кресло, встал, шагнул, остановился перед Луэлином и заговорил достаточно громко, чтобы перекрыть голос Дадли Фроста:

— Я должен идти. Благодарю Создателя за это. Вы можете сообщить мистеру Гудвину ваше решение.

Он двинулся к двери и не остановился, хотя Дадли Фрост и крикнул ему вдогонку:

— Эй, вы! Куда же вы убегаете?

Так как мишень его нападок исчезла, он повернулся к невестке.

— Не говорил ли я, Каллида, что не нужно поддаваться обману?

Миссис Фрост даже не потрудилась повернуться в кресле. Луэлин подошел и вновь схватил колено отца, уговаривая его:

— Ну, папа, прекратите это, послушайте минутку.

Я поднялся и сказал:

— Если вы хотите договориться между собой, я оставлю вас на некоторое время.

Миссис Фрост тряхнула головой.

— Благодарю, впрочем, я не думаю, что в этом есть необходимость.

Она повернулась к своему племяннику и сказала довольно резко:

— Лу, вы начали все это. Похоже на то, что вам придется и продолжать.

Луэлин ответил ей, в разговор вступил отец. Я не обращал на них внимания, подошел к своему письменному столу и вставил чистый лист бумаги в пишущую машинку. Поставил дату и отстучал:

«Ниро Вулфу!

Пожалуйста, продолжайте до последующего уведомления расследование убийства Молли, для чего я нанял вас вчера, в понедельник, 30 марта 1936 года».

Я выдернул листок из машинки, положил его на угол письменного стола Вулфа и протянул перо Луэлину. Тот наклонился над бумагой и прочитал ее. Отец тотчас же вскочил и выхватил лист.

— Не подписывай! Что это?

Нахмурившись, он прочитал мой текст дважды. Миссис Фрост тоже протянула руку, взяла бумагу и одним взглядом пробежала ее. Затем посмотрела на меня.

— Я не думаю, что моему племяннику нужно что-либо подписывать.

— А я полагаю, что нужно.

Я был почти так же, как Вулф, сыт ими по горло.

— Если мистер Вулф почувствует себя свободным от обязательства перед клиентом, он сообщит инспектору Кремеру свою точку зрения на неосторожные слова миссис Фрост. В этом не может быть сомнения. Когда Кремер работает над тривиальным убийством целую неделю, не приходя ни к какому выводу, он так ожесточается, что проглатывает сигары целиком. Он, конечно, не воспользуется брандспойтом, чтобы поливать мисс Элен, но пригласит ее в главное управление и будет рычать на нее всю ночь. Вы не хотели бы…

— Ладно, — Дадли Фрост нахмурился, глядя на меня, — мой сын желает, чтобы Вулф продолжал расследование. Я все время думал, что это лучший способ вести дело. Но он не будет ничего подписывать…

— Нет, подпишет, — Я взял бумагу от Каллиды Фрост и снова положил ее на письменный стол. — Послушайте, в бумаге говорится: «До последующего уведомления». Мистер Вулф сказал, что вы можете сообщить мне ваше решение. Но я должен подтвердить его письменно или, да поможет мне Бог, я сам побеседую с инспектором Кремером.

Лу Фрост посмотрел на свою тетку, на отца, а затем на меня.

— Это, несомненно, одно сплошное недоразумение. — Он поморщился. — Если бы у меня были сию минуту десять тысяч долларов, клянусь Богом…

Я сказал:

— Осторожно, перо иногда пачкает. Берите и подписывайте.

В то время как двое других хмуро смотрели на него, Луэлин Фрост нагнулся над бумагой и нацарапал свое имя.

Глава 5

— У меня мелькнула мысль позвать нотариуса и заставить Стеббинса давать показания под присягой. — Инспектор Кремер еще немного пожевал свою сигару. — Ниро Вулф за милю от своего дома среди белого дня и в здравом уме? Значит это, должно быть, налет на Казначейство Соединенных Штатов и нам нужно объявить призыв в армию, установив военное положение.

В четверть седьмого Вулф снова вернулся в кабинет, успокоившись после двух часов, проведенных с Хорстманом среди орхидей, и начал свою вторую бутылку пива. Выдвинув нижний ящик стола и положив на его край ноги, я уселся поудобнее с записной книжкой на коленях.

Вулф, откинувшись в кресле и сплетя пальцы на самой выпуклой точке живота, мрачно кивал:

— И неудивительно, сэр, когда-нибудь я объясню это вам. Сейчас все еще слишком свежо в моей памяти. Мне не хочется обсуждать это.

— Ладно… А то я подумал, что вы, может быть, уже оставили свою эксцентричность?

— Да нет. А кто из нас не эксцентричен?

— Бог его знает. Я — нет… — Кремер вынул сигару, посмотрел на нее и опять сунул в рот.

— Я, черт возьми, слишком глуп, чтобы быть эксцентричным. Возьмем это дело мисс Молли Лоук, например. За восемь дней напряженных усилий, как вы думаете, что я выяснил?.. Только то, что Молли Лоук мертва. В этом нет сомнения! И я узнал это от медицинского эксперта.

Кремер скорчил отвратительную гримасу.

— Боже мой, я в смятении. Ну теперь, когда я вам все выложил, как насчет того, чтобы получить от вас то же самое? Тогда вы получите ваш гонорар, то есть то, что вы хотите, а у меня будет предлог остаться на моей работе, — это то, что мне нужно.

Вулф покачал головой.

— Ничего, мистер Кремер. Я тоже осведомлен, что мисс Лоук стала жертвой, но только по слухам. И я не видел медицинского эксперта.

— О! Продолжайте. — Кремер вынул изо рта сигару. — Кто вас нанял?

— Мистер Луэлин Фрост.

— Этот самый, э? — проворчал Кремер. — Снять с кого-нибудь подозрения?

— Нет, раскрыть убийство.

— Ах, так. Сколько времени это отняло у вас?

Вулф потянулся за пивом, налил и выпил. Кремер продолжал:

— Что заставило Луэлина Фроста так разволноваться?.. Не могу понять. Ведь эта девушка, Молли Лоук, бегала не за ним. У нее был тот француз, Перри Геберт. Почему Луэлин Фрост так стремился истратить деньги на трескучие фразы об истине и справедливости?

— Я не могу сказать. — Вулф вытер губы. — Дело в том, что у меня решительно ничего нет, что бы я мог рассказать вам. Не имею ни малейшего понятия.

— Вы хотите сказать, что поехали на Пятьдесят вторую улицу просто для моциона?

— Нет, упаси Бог. Но у меня пока нет для вас ни малейшей информации или каких-либо предположений относительно мисс Лоук.

— Хорошо. — Кремер потер ладонь о свое колено. — Конечно, я знаю о том, что если у вас ничего нет для меня, это еще не доказывает, что у вас ничего нет для вас. Вы продолжаете вести дело?

— Да.

— Не подрядились же вы искать для Фроста какие-нибудь лазейки? Если я понимаю вас — а я думаю, что понимаю, — навряд ли.

Кремер целую минуту смотрел на потухшую сигару, затем наклонился, положил ее в пепельницу и поискал в кармане новую. Он откусил конец сигары, сплюнул крошки, затем снова вонзил в нее зубы и зажег. Инспектор пустил колечки дыма, вцепился в сигару, уселся поудобнее и предложил:

— Несмотря на все ваше самомнение, Вулф, вы сказали мне однажды, что у меня больше возможностей вести дело в девяти случаях из десяти, чем у вас.

— Я так сказал?

— Ага, поэтому я вел счет. Этот случай с Молли Лоук является десятым после дела Энтони Перри[2]. Теперь ваша очередь. Я знаю, вы любите рассказывать о своих успехах Гудвину, сидящему здесь. Но раз уж вы были там… Я так понимаю, что вы беседовали с Мак-Нэром и двумя девушками, которые видели, как Лоук съела конфету.

Вулф кивнул.

— Я выслушал очевидные факты.

— Ладно. Это правильно, что очевидные. Я десять раз прошелся по ним с этими двумя девушками. Я провел беседы с каждым, работающим там. Я отрядил двадцать человек для охоты за всеми, кто был на демонстрации мод в тот день, и я десятка два из них видел сам. Половина моих людей проверяла по всему городу двухфунтовые коробки конфет марки Бэйлиз Ройал Медли за последний месяц, а другая половина пыталась проследить, кто покупал цианистый калий. Я послал двух людей в Дарби, штат Огайо, где живут родители Молли Лоук. Я установил слежку за десятью или двенадцатью людьми, которые имели хоть какую-либо причастность к этому делу.

— Вот видите, — пробормотал Вулф, — как я и говорил, у вас больше возможностей.

— Пойдите к черту! Я использую то, что у меня есть, и вы, черт возьми, отлично знаете, что я хороший полицейский. Но после этих восьми дней я даже не уверен, погибла ли Молли Лоук от яда, который предназначался кому-нибудь другому. Что, если девушка Фроста и эта девушка Митчел сделали это вдвоем? Вы могли бы себе представить это в качестве точки отсчета? Или, может быть, они так умны?.. Зная, что Молли Лоук любила разыгрывать шутки, они, возможно, поставили коробку так, чтобы Молли ее утащила, а может быть, просто дали ее ей, а потом рассказали свою выдуманную историю. Но почему?.. Это уже другой вопрос, я не могу найти никого, кто имел бы вообще какую-либо причину убивать ее… Кажется, у нее был роман с Перреном Гебертом, но нет доказательств, что она надоела ему…

— Геберт был там тоже в тот день, — продолжал Кремер, — но я не мог усмотреть в этом ничего подозрительного… Не было больше ни единого намека на мотив, если считать, что это снадобье предназначалось для Молли Лоук. По моему мнению, яд был не для нее. Похоже на то, что она действительно стянула конфеты. И как только вы принимаете такую теорию, что получается? Перед вами океан… В тот день там было около сотни людей, и яд мог предназначаться для любого из них, любой из них мог бы принести его. Вы видите, какая шикарная получается ситуация. Мы проследили свыше трехсот случаев продажи двухфунтовых коробок Бэйлиз Ройал Медли. Среди всей массы человеческих существ, которые были на показе мод, мы обнаружили достаточно представителей, у которых были поводы для недовольства, ревности, враждебности и волнений, что могло объяснить двадцать убийств… Что мы делаем с этим теперь?.. Мы подшиваем все в дело.

Я ухмыльнулся.

— Вы пришли сюда, чтобы познакомиться с нашей системой записей, инспектор? Но у нас нет системы, пока только красотка.

Он зарычал на меня:

— Кто у вас спрашивает что-либо? Я пришел сюда потому, что побит. Что вы думаете об этом?.. Вы когда-нибудь слышали, чтобы я говорил это?.. И никто другой не слышал. — Он повернулся к Вулфу. — Когда я узнал, что вы были там сегодня, то я подумал про себя, ну, теперь полетит пух. Потом я решил, что вы могли бы уделить мне кусочек в качестве сувенира. Я приму все, что вы можете дать. Это один из тех случаев, который нельзя похоронить, потому что проклятые газеты постоянно подогревают его, и я имею в виду не только бульварные газеты. Молли Лоук была молода и красива. Половина дам, которые были там на демонстрации мод, принадлежат к светскому обществу… X. Р. Крэг был там, со своей женой. Две девушки, которые видели, как она умерла, также молоды и красивы. Этому случаю не дадут остыть, и каждый раз, когда я вхожу в кабинет комиссара, он стучит по подлокотникам кресла… Вы видели, как он делает это прямо здесь, в вашем собственном кабинете.

Вулф кивнул.

— Мистер Хомберт и вправду шумный человек. Мне жаль, что у меня для вас ничего нет, мистер Кремер, мне действительно жаль.