Очевидно, на этот раз Луэлин пришел не за тем, чтобы вытаскивать толстых людей из кресел. И не привел своего адвоката. Он выглядел немного подавленным, притихшим, а его галстук был смят. Он пожелал нам обоим доброго утра таким тоном, как будто нуждался в поддержке. Он даже поблагодарил Вулфа за то, что тот пригласил его сесть. Потом сел и стал переводить взгляд с одного из нас на другого, словно не мог вспомнить, зачем пришел.
      Вулф сказал:
      – Вы были потрясены, мистер Фрост. Я тоже. Мистер Мак-Нэр сидел в том же кресле, что и вы сейчас, когда проглотил яд.
      – Я знаю, что он умер прямо здесь.
      – Да, это действительно так. Говорят, что три грана яда убивают человека за тридцать секунд. Мак-Нэр принял пять или десять. У него начались судороги почти немедленно, и он умер в течение минуты. Я выражаю вам соболезнование. Хотя вы с ним не были в хороших отношениях, но все же вы знали его долгое время. Не правда ли?
      – Я знал его около двенадцати лет. Мы… мы были не в таких уж плохих отношениях. – Он помолчал, раздумывая. – Ну, я полагаю, мы были… Я не думаю, что мы не любили друг друга. Было, пожалуй, лишь непонимание. Я только сегодня утром узнал, что был не прав в основном пункте, который восстанавливал меня против него. Я думал, что он хотел, чтобы моя кузина вышла замуж за этого типа Геберта, а теперь узнал совсем обратное. Он был решительно против этого. Да, я был не прав. Видите ли, когда я пришел к вам в понедельник… и на прошлой неделе тоже… я думал, что знаю кое-что. Я не сказал ничего вам. Я знал, что предубежден, и не хотел никого обвинять. Я надеялся, что вы выясните… А теперь я хочу извиниться. Моя кузина рассказала мне, где она видела коробку конфет. Было бы лучше, если бы она рассказала вам все сама. Но беда в том, что у меня на уме было другое…
      – Я понимаю, сэр, – в голосе Вулфа звучало нетерпение, – вы знали, что Молли Лоук была влюблена в мистера Пэрри Геберта. Вы знали, что мистер Геберт хотел жениться на вашей кузине Элен. И вы думали, что мистер Мак-Нэр относился благосклонно к этой идее. Вы были готовы подозревать, что причиной появления отравленных конфет был этот любовно-матримониальный треугольник, так как были жизненно заинтересованы в этом. Потому что вы сами хотели жениться на вашей кузине.
      Луэлин уставился на него с удивлением. Его лицо покраснело. Он вскипел:
      – Откуда вы это взяли? Я… жениться на ней? Вы с ума сошли!
      – Ну, ну. – Вулф погрозил ему пальцем. – Вы должны знать, что сыщики, по крайней мере, некоторые из них, докапываются до истины… Я не говорю, что вы намеревались жениться на вашей кузине. Нет, вы просто хотели жениться. Я узнал об этом из нашего с вами разговора, когда вы сказали мне, что она ваша орто-кузина. Такой трудный для понимания и необычный термин не торчал бы у вас в голове, если бы вы не были заняты мыслью о женитьбе на вашей кузине. А поэтому и заинтересованы в соблюдении обычаев и пристойности брака между лицами, состоящими в двоюродном родстве. Для этого вы основательно изучали этот вопрос. Было ясно, каноническое правило и библейские степени родства оказались недостаточными для вас. Вы даже отважились изучить антропологию. Или, возможно, это было недостаточно кому-нибудь еще… ей, ее матери, вашему отцу…
      Краска так и не сошла с лица Лу Фроста. Он выпалил:
      – Это она сообщила вам. Вчера… она сообщила вам?
      Вулф отрицательно покачал головой.
      – Нет, сэр. Я действительно сам понял это. Наряду с другими вещами. Я не удивился бы, узнав, что три дня назад вы были вполне уверены, что или мистер Мак-Нэр, или мистер Геберт убили Молли Лоук. Конечно, вы не были в состоянии отделить полный вздор от вероятности.
      – Я знаю. Я не был убежден… в чем-либо… Теперь, конечно, я в большом затруднении. Эта история с Мак-Нэром ужасна. Газеты принялись за все снова. Полиция охотилась за нами сегодня утром… за всеми Фростами… как если бы мы… знали что-то об этом. И, конечно, Элен очень подавлена. Она хотела пойти к телу Мак-Нэра сегодня утром, но пришлось ей сказать, что еще идет вскрытие. И, может, это не плохо. Потом она захотела приехать к вам, и я привез ее сюда. Я вошел первым, так как не знал, здесь ли вы. Она на улице перед домом, в моей машине. Можно привести ее сюда?
      Вулф поморщился.
      – Я ничего не могу сделать для нее, в данный момент. И я думаю она не в таком состоянии…
      – Она хочет видеть вас.
      Вулф поднял на дюйм плечи и снова опустил их.
      – Приведите ее.
      Лу Фрост поднялся и зашагал из комнаты. Я пошел с ним, чтобы помочь открыть и закрыть дверь. У обочины тротуара была поставлена закрытая двухместная машина, и из нее возникла Элен Фрост. Луэлин проводил ее в дом, и я должен сказать, что у нее уже было мало сходства с богиней. Глаза у нее опухли, нос был покрыт пятнами, и она выглядела больной. Ее орто-кузен провел ее в кабинет, и я последовал за ними. Она кивнула Вулфу и уселась в кресло «для тупиц», затем посмотрела на Луэлина, на меня и на Вулфа, как если бы она была не уверена, что знает нас. Она посмотрела на пол и вновь подняла голову.
      – Это было прямо здесь, – сказала она глухим голосом, – не так ли?
      Вулф кивнул.
      – Да, мисс Фрост, но если вы пришли сюда только чтобы содрогнуться над местом, где умер ваш лучший друг, то это нам нисколько не поможет. Это детективное бюро, а не питомник для меланхоликов. Да, он умер здесь. Он проглотил яд, сидя в этом кресле. Он встал на ноги, шатаясь, и пытался держаться прямо, но судорога свела его, он упал на пол и умер. Если бы он был все еще там, вы могли бы протянуть руку и коснуться его, не вставая с кресла.
      Элен пристально смотрела на него, затаив дыхание. Луэлин запротестовал:
      – Ради Бога, Вулф, не думаете ли вы…
      Вулф протестующе поднял руку.
      – Я думаю… мне нужно было сидеть здесь в кабинете и наблюдать, как мистера Мак-Нэра убивали в моем кабинете… Арчи, твой блокнот, пожалуйста. Вчера я сказал мисс Фрост, что пора, чтобы что-то было сказано ей. Что я сказал ей? Прочтите.
      Я достал книжку, перелистал назад страницы, нашел это место и зачитал: «Из-за вашей самонадеянности вы принимаете на себя слишком большую ответственность. Молли Лоук умерла девять дней назад, может быть, из-за чьей-то неудачной попытки убить кого-то другого. Все это время вы имели сведения, которые, если их использовать со знанием дела, могли бы дать что-нибудь гораздо более важное, чем бессильная мстительность. Это могло бы спасти жизнь, и даже возможно, жизнь достойную спасения».
      – Достаточно, – прерви меня Вулф и повернулся к ней, – это, мисс Фрост, был вежливый и разумный призыв. Я не часто обращаюсь к кому-нибудь таким образом, я слишком горд. Я действительно обратился к вам, но безуспешно… Если вам больно, когда вам напоминают, что ваш лучший друг умер вчера в агонии, на том месте, которое занимаете теперь вы, то думаете, мне было приятно сидеть здесь и смотреть, как он умирает?!
      Он круто повернулся к Луэлину.
      – А вы, сэр… сначала наняли меня, а затем стали мешать мне, как только я сделал первый шаг… Теперь вы готовы спустить курок, возмущаясь, если я не проявляю нежности и сочувствия к раскаянию и печали вашей кузины. Я не испытываю таких чувств, потому что у меня нет таковых. Если я предлагаю что-нибудь для продажи в этой комнате, что стоит купить, это, конечно, не теплое сердце и не сентиментальное сочувствие к страданиям избалованных бестолковых детей…
      Он опять повернулся к Элен.
      – Вчера, в запале гордости, вы ничего не спросили и ничего не предложили. Те сведения, которые вы дали, были вырваны у вас угрозой. Для чего вы пришли сегодня? Что вы хотите?
      Луэлин встал и приблизился к ее креслу. Он сдерживался.
      – Пойдемте, Элен, – упрашивал он ее, – давайте, пойдем отсюда.
      Она протянула руку, коснулась его рукава, покачала головой, не глядя на него,
      – Сядьте, Лу, – сказала она ему, – пожалуйста, я заслужила все это.
      – Нет, уйдем.
      – Я хочу остаться.
      – А я нет…
      Он выставил подбородок по направлению к Вулфу.
      – Послушайте, я извинился перед вами. Это мой долг перед вами. Но теперь я хочу сказать… то, что я подписал здесь во вторник… я делаю предупреждение. Я покончил с этим. Я не плачу вам десять тысяч долларов, потому что у меня их нет, и вы не заработали их. Я могу заплатить разумную сумму в любое время, когда вы пришлете счет. Сделка аннулируется.
      Вулф кивнул и сказал вполголоса:
      – Я ожидал этого, конечно. Подозрения, подтвердить которые вы меня наняли, испарились… Угрозы приставания к вашей кузине, вызванного ее признанием, что она уже видела эту коробку конфет, больше не существует. Половина вашей цели достигнута, раз ваша кузина больше не будет работать… по крайней мере, не у Мак-Нэра. Что касается другой половины, продолжать расследование убийства Молли Лоук означало бы необходимость расследования также и смерти Мак-Нэра, а это легко могло бы привести к чему-либо весьма неприятному для любого из Фростов…
      Такова логика этого дела для вас, совершенно правильная; а если я ожидал бы получить даже небольшую часть моего гонорара, мне, вероятно, пришлось бы возбуждать дело против вас. Ведь вы вызвали меня в этот ад на Пятьдесят вторую улицу своим проклятым письмом. До свидания, сэр. Я не порицаю вас, но я, конечно, пошлю вам счет на десять тысяч долларов. Я знаю, что вы думаете: что вас не будут преследовать судебным порядком, потому что я не поеду в суд давать показания. Вы правы, но я все равно пошлю вам счет.
      – Продолжайте. Пойдем, Элен.
      Она не шевельнулась. Она сказала спокойно:
      – Сядьте, Лу!
      – Для чего? Пойдемте. Вы слышали, что он сказал о неприятностях для любого из Фростов?.. Разве вы не видите, что это он напустил на нас полицию, как если бы мы все были шайкой убийц. И он сделал это на основании чего-то, что сказал ему вчера Мак-Нэр прежде… прежде чем это случилось. Я не говорю, что Мак-Нэр солгал ему, я просто говорю…
      – Лу, прекратите это!
      Она произнесла эти слова негромко, но решительно, потом положила руку на его рукав.
      – Послушайте, Лу. Вы очень хорошо знаете, что все недоразумения, которые мы когда-либо имели, были из-за дяди Бойда. Не думаете ли вы, что мы могли бы прекратить их теперь, когда он мертв? Я сказала вчера мистеру Вулфу, что дядя Бойд был самым прекрасным человеком, которого я когда-либо знала… я не надеюсь, что вы согласитесь с этим… но это правда… Я знаю, что он не любил вас, и я честно думаю, что это единственное, в чем он был не прав. – Она встала и взяла его за руки. – Вы прекрасный человек тоже, Лу, у вас много прекрасных черт. Но я любила дядю Бойда… Это он наделил меня тем здравым смыслом, который у меня есть. Благодаря ему я не стала просто совершенно глубокой дурочкой… Он всегда имел обыкновение говорить… всякий раз, когда я… я….
      Она резко отвернулась и села, закрыла лицо ладонями и начала плакать. Луэлин ошеломленно смотрел на нее.
      – Ну, Элен, ради Бога, я знаю, что вы чувствуете.
      Я зарычал на него:
      – Сядьте и заткнитесь. Прекратите это.
      Он хотел продолжать утешать ее. Я быстро вскочил, ухватил его за плечо и крутнул:
      – Вы здесь больше не клиент. Не возражайте. Разве я не говорил вам, что сцены действуют мне на нервы?
      Он свирепо взглянул на меня, а я оставил его, подошел к шкафу, плеснул немного бренди и взял стакан холодной воды, затем пошел и встал около кресла Элен Фрост. Довольно скоро она стала спокойнее, а затем вынула платок из сумочки и начала прикладывать его к глазам. Я подождал, пока она смогла видеть, и сказал ей:
      – Бренди 1890 года. Гарнье. Подлить воды?
      Она отрицательно покачала головой, взяла и деликатно проглотила его. Я предложил ей воды, и она сделала глоточек. Затем она посмотрела на Ниро Вулфа и сказала:
      – Вы должны извинить меня. Я не прошу никакой нежности, но вы должны извинить меня. – Она посмотрела на своего кузена.
      – Я не намерена больше говорить с вами о дяде Бойде. Это не ведет ни к чему хорошему, не так ли? Это глупо…
      Она снова промокнула глаза. Сделала глубокий дрожащий вздох, а затем повернулась к Вулфу.
      – Мне неважно, что рассказал вам дядя Бойд о нас, Фростах. Это не могло быть чем-то очень ужасным, потому что он не стал бы лгать. Мне все равно, если вы работаете также с полицией. Не может быть ничего более… более неприятного для любого Фроста, чем то, что случилось. Во всяком случае, полиция ничего не смогла выяснить о Молли Лоук, а вы смогли. – Ее слезы высохли и она продолжала: – Я сожалею, что не решилась рассказать вам… Я думала, что сохраняю тайну ради дяди Бойда, но я сожалею в любом случае. Я только хочу… Это единственный раз, когда я искренне рада, что у меня масса денег. Я хочу заплатить вам любую сумму, чтобы выяснить, кто убил дядю Бойда… Любую сумму, и вам не придется получать ее судебным порядком.
      Я взял ее стакан и пошел, чтобы налить еще бренди. Я ухмыльнулся бутылке, когда наливал бренди, размышляя над тем, что это дело оказывается просто сменой одного трудного клиента другим.
 

      Луэлин увещевал:
      – Но, Элен, это дело полиции. Во всяком случае, папа и тетя Келли будут дьявольски обижены.
      Элен сказала:
      – Обижены они или нет, мне безразлично. Это не их деньги, они мои. Конечно, я буду совершеннолетней лишь в следующем месяце… Это имеет значение, мистер Вулф? Это все правильно?
      – Совершенно правильно… Возьмусь ли я за ваше поручение?.. Несмотря на мой опыт с другими Фростами в качестве клиентов, да!
      Она повернулась к своему орто-кузену.
      – Вы поступайте, как вам угодно, Лу. Идите домой и расскажите им, если хотите. Но я… хотела бы, чтобы вы…
      Он нахмурился в ответ.
      – Вы твердо решили?
      – Да, обдуманно в твердо.
      – Ладно. – Он уселся в кресло. – Тогда я остаюсь здесь. Я за Фростов, но вы первая по списку. Вы… О, ничего. – Он покраснел немного. – Действуйте.
      – Благодарю вас, Лу. – Она повернулась к Вулфу. – Я полагаю, вы хотите, чтобы я подписала что-нибудь?
      – Это не будет необходимо. Моя плата будет соответствующей, но не чрезмерной. Я не буду пытаться заставить вас платить за непостоянство вашего кузена. Но одну вещь нужно ясно понять. Вы нанимаете меня для этой работы из-за привязанности и уважения к мистеру Мак-Нэру и из-за вашего желания, чтобы его убийца был найден и наказан. Сейчас вы находитесь под влиянием сильных эмоций. Уверены ли вы, что завтра или на следующей неделе вы все еще будете хотеть, чтобы это было сделано?.. Хотите ли вы, чтобы убийца был пойман, судим и осужден и казнен, даже если он окажется, например, вашим кузеном, дядей, вашей матерью… или мистером Перреном Гебертом?
      – Но это… Это смешно.
      – Может быть, но это остается вопросом, на который следует ответить. Хотите ли вы мне заплатить за поимку убийцы, независимо от того, кем он является?
      Она пристально посмотрела на него и наконец сказала:
      – Да, кто бы ни убил дядю Бойда – да, я хочу!
      – Вы не откажетесь от этого?
      – Нет!
      – Молодец. Я верю вам. Я постараюсь сделать эту работу для вас. Теперь я хочу задать вам несколько вопросов, но возможно, что ваш ответ на первый вопрос сделает остальные ненужными. Когда вы последний раз видели коробку Мак-Нэра из красной кожи?
      – Его… что? – она нахмурилась. – Красную кожаную коробку?
      – Именно это.
      – Никогда. Я никогда не видела ее. Я не знала даже, что у него была такая.
      – В самом деле. А вы, сэр? Вы согласны ответить на вопросы?
      – Думаю, что да, – сказал Лу Фрост и добавил еще тверже: – Несомненно. Но не о красной кожаной коробке. Я никогда не видел ее.
      – Тогда боюсь, что нам придется продолжать. – Вулф вздохнул. – Я могу также сказать вам, мисс Фрост, что мистер Мак-Нэр предвидел, по крайней мере, боялся того, что ждало его. В то время как вы были здесь вчера, он был у своего адвоката, оформляя свое завещание. Он оставил свое состояние сестре Изабель, которая живет в Шотландии. Он назначил меня душеприказчиком своего имущества и завещал мне свою красную кожаную коробку и ее содержимое. Он зашел сюда попросить меня принять ответственность и имущество.
      – Он назвал вас душеприказчиком? – Луэлин смотрел на него с недоверием.
      – Но почему, он ведь не знал вас?.. Позавчера он даже не хотел говорить с вами.
      – Именно так. Это показывает степень его отчаяния. Но очевидно, что красная коробка содержит тайну его смерти… Собственно говоря, мисс Фрост, я был рад видеть вас здесь сегодня. Я надеялся узнать что-нибудь от вас, хотя бы описание этой коробки, если даже ничего больше.
      Она покачала головой.
      – Я никогда не видела ее. Я не знала… но я не понимаю… если он хотел, чтобы она была у вас, почему он вам не сказал вчера…
      – Он хотел это сделать. Но он не успел дойти до этого. Его последние слова… его последняя борьба против судьбы – …это усилие сообщить мне, где находится красная коробка. Я должен сообщить вам, что инспектор Кремер имеет копию завещания, и в данный момент десятки полицейских разыскивают эту коробку. Поэтому если вы или ваш кузен могут дать мне какой-нибудь намек, то нельзя терять времени… Желательно, чтобы я достал коробку первым. Не для того, чтобы защитить убийцу, но у меня свой способ работать… У полиции нет клиента, а лишь электрический стул.
      Луэлин сказал:
      – Но вы говорите, он оставил ее вам, она ваша собственность.
      – Доказательства убийства не являются чьей-либо собственностью, как только закон коснется его. Нет, если мистер Кремер найдет ее, то в лучшем случае мы можем надеяться лишь на роль привилегированного зрителя. Поэтому обратитесь мысленно назад, вы оба… Вспомните дни, недели, месяцы, годы. Воскресите в памяти какое-нибудь замечание Мак-Нэра, забытый жест, может быть, раздражение или смущение из-за того, что ему помешали. Может быть поспешное закрытие ящика или нечаянно обнаруженное потаенное место. Замечание кого-то другого, кто мог знать о ней. Какое-нибудь действие Мак-Нэра, единственное или привычное, в трудно объяснимое время.
      Луэлин медленно покачал головой. Элен сказала:
      – Ничего. Я попробую думать. Но я уверена, что я не смогу вспомнить что-либо вроде этого.
      – Это очень плохо. Продолжайте стараться. Конечно, полиция обыскивает его квартиру и его место работы. Приобрел ли он какой-нибудь участок земли или воды?.. Гараж, лодку, место за городом?
      Луэлин смотрел на свою кузину, подняв вопросительно брови. Она кивнула.
      – Да, Гленнанн. Маленький коттедж с несколькими акрами земли около Брустера.
      – Гленнанн?
      – Да. Его жену звали Энн, а его дочь – Гленна.
      – Он был владельцем коттеджа?
      – Да. Он купил его шесть лет назад.
      – Что это такое, и где находится Брустер?
      – Это маленькая деревушка около пятидесяти миль к северу от Нью-Йорка.
      – Действительно, – Вулф выпрямился, – Арчи. Доставь сюда немедленно Сола, Орри, Джонни и Фреда. Если они все не могут действовать быстро, пошлите первых двух обыскать Гленнанн, и пусть другие присоединятся к ним, когда приедут. Сначала коттедж – быстро и тщательно, затем участок земли при доме…
      Он обратился к Элен.
      – Есть ли сад, мисс Фрост? Инструменты для обработки?
      Она кивнула.
      – Он… он выращивал какие-то цветы.
      – Хорошо. Они могут взять «седан». Достаньте дополнительные инструменты для рытья земли, если они им нужны, и у них должны быть лампочки, чтобы продолжать работу после наступления темноты… Вероятнее всего, коттедж… какая-нибудь дыра в стене, неплотно закрепленная доска на полу. Собирай их. Нет, подожди. Сначала твою записную книжку. Отпечатай это как заголовок на листе почтовой бумаги:
      «Предъявителю сего, Солу Пензеру, я поручаю полную заботу о доме и участке Гленнанн, собственности покойного Бойдена Мак-Нэра, и выполнение некоторых действий там согласно моим указаниям…»
      Оставь место для подписи перед следующим указанием должности:
      «Судебный исполнитель имущества Бойдена Мак-Нэра…»
      Я еще не вступил в права наследования, но мы можем выполнить эти бюрократические формальности позднее… – Он кивнул, чтобы я уходил. – Теперь, мисс Фрост, может быть, вы сможете рассказать мне…
      Я придвинулся к телефону и стал набирать номера. Я дозвонился Солу и Орри без промедления, и они обещали быстро прийти. Фреда Даркина не было дома, но его жена сказала, что знает, где его найти, и заставит позвонить через десять минут. Джонни Кимз, когда он не работал на нас, имел привычку звонить каждый день в девять часов, чтобы передать нам свой распорядок дня, и сказал мне в то утро, что он все еще занят слежкой по соглашению с Делом Притчардом, поэтому я позвонил в ту контору. Они ангажировали Джонни на этот день, но прежде чем я закончил печатать разрешение для Сола, позвонил Фред, поэтому у нас все-таки было трое.