- Что он делает? - прошептала Гвен.
      - Боюсь догадываться. - Но Род с болезненной уверенностью знал, чего ему предстоит увидеть.
      И оказался прав, так как комок закончил свое преображение и взмахнул опасным на вид боевым топором, открывая щель рта и показывая клыки, которые сделали бы честь и саблезубому тигру. Обозначившиеся поросячьи глазки покраснели от безумной жажды крови, и он принялся неуклюже подыматься по руке Магнуса.
      Ребенок пронзительно закричал и отшвырнул его от себя как можно дальше. Уродец приземлился на палубу, осев на один бок; но этот бок выпучился в прежнюю форму, когда он поднялся на ноги и заковылял по палубе, выискивая, чего бы разграбить.
      Магнус уткнулся головой в грудь Гвен, воя от ужаса.
      - Вот, милый, он сгинул, - заверила его она, - или сейчас же сгинет и, сузив глаза, обратила горящий взгляд на миниатюрного монстра. Он сделал один шаг, и нога у него превратилась в мякиш.
      - Этот зверочеловек, - прошептал Род, - злая пародия на неандертальца.
      Еще один шаг, и модель зверочеловека снова превратилась в мяч.
      - Но ведь малыш не видел никаких сражений! - запротестовал Род. - Как же он смог...
      - Милорд, - процедила сквозь зубы Гвен, - мох не сохранит свой вид, если я не буду принуждать его. Другой разум борется со мной за преобразование его.
      - Тогда избавься от него - побыстрее! Кто его знает, еще найдет, чего доброго, себе подобную, и пойдут размножаться естественно!
      - Готово, - отрезала Гвен.
      Ведьмин мох превратился в такой гладкий шар, что так и сверкал, а потом рванул с палубы и устремился далеко-далеко, направляясь к горизонту.
      Гвен снова переключила внимание на Магнуса.
      - Вот, детка, вот! Ты в этом не виноват; это какой-то злой и бессердечный человек так переделал твой мячик, чтобы напутать малыша! - Она подняла взгляд на Рода со смертью в глазах. - Кто мог такое натворить?
      - Не знаю, но выясню. - Род и сам испытывал желание кого-то покалечить. Он быстро окинул взглядом палубу, поглядел даже на снасти, пытаясь найти кого-то смотревшего на них - но в поле зрения находилось только двое матросов, и ни тот, ни другой даже не косились в их сторону.
      Но брат Чайлд все еще что-то записывал в своей книге.
      Род уставился на него. Этого не могло быть. Но... Он снова подошел к брату Чайлду, ступая легко, почти на цыпочках, и, вытянув шею, глянул через плечо монаха на записываемые им слова.
      - "...они были огромными, - гласила рукопись, - со свисавшими до колен руками и утиравшимися им в самые подбородки клыками. Глаза у них были безумными красными точками, подобающими более свинье, нежели человеку, и светились они на голове, подобной шару, но слишком маленькой для столь великого тела. Единственным оружием им служил огромный и смертоносный топор, и они всегда рыскали с ним, ища, кого бы убить".
      * * *
      - Ты не понимаешь, чего просишь, - воскликнул Пак. - Я же всегда был создан для битвы, род Гэллоуглас! Ты хоть представляешь, какие возникают возможности поозорничать, когда люди воюют?
      - Очень даже неплохо, - мрачно ответил Род, - Слушай, я знаю, как тяжело не лезть в бой - но ты должен думать о благе всего Грамария, а не только о собственных развлечениях.
      - Кто сказал, будто я должен? - огрызнулся, свирепо нахмурившись, эльф.
      - Я, - ответил Бром О'Берин; и Пак, бросив один лишь взгляд на чело своего государя, живо сник.
      - Ну тогда, значит, должен, - вздохнул он. - Но почему непременно я? Неужели нет никаких других эльфов, способных выполнить такую простую задачу?
      - Нет, - отозвался с абсолютной уверенностью Род. - Она кажется простой только тебе. Мне приходят на ум лишь несколько других эльфов, которые, возможно, сумеют с ней справиться - но ты единственный, в ком я уверен.
      Пак заметно надулся от самомнения.
      - Ты единственный, - еще больше поднажал Род,- у кого хватит воображения и красноречия, чтобы провернуть это дело.
      - Ты сделаешь это, - строго приказал Бром, - а не то ответишь передо мной, хобгоблин, когда закончится битва.
      - А, ладно, сделаю, - вздохнул Пак, но также и приосанился. - Но все равно, Чародей, не понимаю, зачем монаху нужен кто-то, рассказывающий о происходящем, когда он сможет все увидеть собственными глазами.
      - Вот это-то и есть самое первое, что тебе придется устроить, не так ли? Какой-нибудь способ сделать его ослепшим на протяжении битвы. Но ничего постоянного, - поспешно добавил Род, увидев, как заблестели у Пака глаза.
      - Ладно уж, - вздохнул эльф, - да будет так. Мы погрузим его во мрак только на час-другой. Но какая с того польза, если я буду рассказывать ему, что происходит?
      - Но ты не станешь этого делать, - возразил Род. - Тебе надо рассказывать ему то, чего не происходит.
      - Чего-чего? - уставился на него Пак. - Я правильно расслышал? Мне надо говорить: "Нет, выше голову! Дождь не льет, а луна не светит! Солдаты не жмут дружески руки зверолюдям, и не уступают ни пяди!" Что еще за глупости?
      - Это не совсем то, что я хочу, - подавил улыбку Род. - Не надо так негативно, Пак. Думай об этом примерно в таком духе: "Наши храбрые, героические шеренги наступают, а смертоносная масса трусливых зверолюдей бредет, спотыкаясь, к ним со злобой в глазах! Они ловят взгляды солдат, и наши молодцы застывают, пораженные Дурным Глазом! Но ведьмы с чародеями вырывают их из-под власти, и вперед выступает Верховный Чародей, сверкающий соперник на гигантском вороном скакуне, и призывает их в атаку! Вдохновленные его доблестью, наши мужественные солдаты набираются отваги; они издают гневный крик и атакуют врага!"
      Пак завистливо посмотрел на него.
      - Ты хочешь выделить свои собственные достоинства, не так ли?
      - Ну да, когда это оправдано, - смутился Род. - А в данном случае это прямо-таки крайне важно. Иначе брат Чайлд не поверит тебе, Пак, и какого б еще эффекта ты не добился, ты должен заставить его поверить, что твой рассказ достоверен.
      В стороне бухнул воздух, и перед ними очутился Тоби.
      - Лорд Чародей, вы нужны на корме.
      - С кормы? - поднял бровь Род в язвительном удивлении. - Далековато. Вот это да, Тоби, надеюсь не устал?
      Юный чародей покраснел.
      - Я знаю, лорд Чародей, вы предписываете нам не появляться и исчезать, и не летать, когда так же быстро можно дойти пешком...
      - Абсолютно верно, предписываю. Это, я надеюсь, не скажется на вашей спортивной форме и характере. Кроме того, это зрелище может подействовать на не обладающее пси-способностями большинство.
      - Я забыл, - вздохнул Тоби. - Когда происходят столь великие события, такие дела кажутся маловажными.
      - Вот потому-то и надо взять в привычку нормальное поведение. Но что за великое событие происходит сейчас?
      - Я! - раздраженно воскликнул юный чародей. - Я только что вернулся из Звероландии, где известил мастера Йорика и его отряд о нашем прибытии! Не явишься ли ты послушать меня?
      - О! - Род сорвался с табурета, чувствуя себя напыщенным идиотом. Какой же я осел! Пак вскинул голову и открыл рот.
      - Это образное выражение, - быстро оговорил Род, - но точное. Ведь, я придираюсь к мелочам, когда ты только что выполнил опасное задание! Прими мои глубочайшие извинения, Тоби. Я рад видеть, что ты вернулся цел и невредим. И конечно, ты не можешь докладывать мне здесь, сперва тебе надо рассказать все там, где тебя сможет услышать король.
      - Я не в обиде, милорд, - усмехнулся Тоби. Он подошел к двери и открыл ее. - И поскольку вы не в состоянии перенестись из одного места в другое, я буду сопровождать вас пешком.
      - Я тоже, - проворчал Бром. - Мне надо услышать, каких успехов добилась эта ухмыляющаяся обезьяна.
      Дверь за ними захлопнулась, оставив Пака бурчать свои ругательства в гордом одиночестве.
      * * *
      - Добро пожаловать, лорд Чародей, - негромко поздоровался Туан, когда дверь за ними; закрылась. - И вам тоже, лорд Бром. - Глаза у него сверкнули. - Итак! Можно нам услышать рассказ этого юноши?
      Тоби оглядел горящие глаза, направленные на него со всех сторон, и внезапно стушевался. - Откуда... что мне рассказать?
      - Все, что произошло, - предложил Род, - начиная с начала.
      Тоби тяжко вздохнул.
      - Ну, тогда так! Я прислушивался к мыслям зверолюдей и почувствовал разум, звенящий пустотой. Это походило на звук хлопающей ладони, о котором сказал мне Верховный Чародей, и поэтому я подлетел туда, где он казался громче всего, и посмотрел вниз. Находился я далеко за деревней зверолюдей, и ощущение их мыслей стало глуше; но теперь я почувствовал сгусток нескольких разумов, возможно около шестидесяти. И все же видел я лишь вершины деревьев.
      Род кивнул.
      - Они хорошо спрятались. Что потом?
      - Я прислушался повнимательнее, пока хлопающий в ладоши разуй не начал думать о других делах - и все же не появлялось никаких корневых мыслей об измене. Поэтому я подлетел к вершине дерева и спустился к ним так, чтобы поменьше напугать их.
      Туан тонко улыбнулся.
      - Понятно, это могло несколько уменьшить их напряженность - и все же не слишком сильно. Что же они сделали, увидев тебя?
      - О, первый завидевший меня зверочеловек завопил и вскинул палицу, и я приготовился исчезнуть, но тут же поднял пустые руки, и он остановил свой удар, а затем кивнул налево. Я пошел туда, а он последовал за мной, хотя и с недоверием в глазах. Вот так я и пришел к мастеру Йорику.
      - Где? - придвинулся к нему Род.
      Удивленный Тоби поднял глаза.
      - Он сидел у костра вместе с несколькими другими, лишь один средь многих, когда поднял голову и увидел меня. Тогда он встал, усмехнулся и подошел ко мне, подняв руку и отдавая честь.
      Туан уловил смысл вопроса Рода.
      - Ах вот как. Он сидел средь своих людей, как равный, не занимая особого или почетного места.
      - Ничего подобного я не заметил. По правде говоря, вокруг того костра сидело много женщин и мужчин - и все же они считались с его мнением, уж это-то было ясно.
      - Сколько их там было? - поинтересовался король.
      - По меньшей мере, двадцать мужчин; и он заверил меня, что другие стояли в карауле, в то время как один эскадрон стерег опушку леса неподалеку от деревни. В его отряде, сказал он, сорок с лишним бойцов.
      - А сколько там женщин и детей? - Катарина казалась обеспокоенной.
      - Я лично увидел с дюжину женщин; у каждой было двое-трое детей.
      - Процветающая маленькая семейная группа, - улыбнулся Род. - Если мы не станем выметать Мугорка, Йорик заведет собственную деревню.
      - Да, и со временем те две деревни сразились бы,- с иронией улыбнулся Туан. - Возможно, нам следовало бы держать своих ратников дома и предоставить нашим врагам убивать друг друга,
      - Ты не можешь говорить такого всерьез! - вспыхнула Катарина,
      - И не говорю, - вздохнул Туан, - ибо Йорик и его люди теперь наши союзники; и если Мугорк сразится с ним, то наверняка победит, поскольку у него тысячи бойцов. Нет, мы должны нанести удар, пока еще есть силы, способные помочь нам. Что он сказал о слухах, которые собирался посеять?
      - Он сказал, что за минувшие несколько недель они изумительно разрослись, - усмехнулся Тоби. - В самом деле, мастер Йорик говорит так! "Их можно жать, вязать в снопы и собирать в гумно".
      - Семена, выходит, упали на плодородную ночву, - прогромыхал Бром. Тоби кивнул.
      - Мастер Йорик сказал: "Сейчас есть несколько сотен вдов там, где два месяца назад не было ни одной - и что дала пролитая кровь? Да ровным счетом ничего - кроме страха перед возмездием". Да, милорд, те люди были более чем готовы поверить, что возмездие будет направлено только на Коболда и его жреца Мугорка.
      - А что с Высокой Пещерой? - прогромыхал Бром. - Нашел он признаки, что те, которых мы ищем, устроили себе логово там?
      - Они там, - кивнул Тоби. - Явившиеся недавно согласны со сбежавшими два месяца назад - в Высокой Пещере Орла теперь обитает Коболд и его жрецы.
      - Да - Орла. Что насчет него? - нахмурился Туан.
      - Он живет неподалеку от них, но не с ними, - ответил Тоби, отвечая такой же нахмуренностью. - Время от времени Йорик ходит поговорить с ним.
      - Боится? - допытывался Род
      - Не отряда Йорика. И все же он, кажется, думает, что Мугорк может заявиться на его поиски. Поэтому он не желает, чтобы преданные ему попались в возможно расставленную для него сеть.
      - По-моему, параноидны не только неандертальцы, но и их предводитель заметил Род, повернувшись в сторону Туана. - Ну, Ваше Величество, похоже, наши партизаны находятся в хорошей форме и определенно готовы выступить на нашей стороне.
      - Я б предположил именно так. - Но Туан все еще глядел на Тоби. - Ты уверен, что в мыслях Йорика не было ни малейшего намека на измену?
      Юный чародей твердо покачал головой.
      - Нет, мой государь - а я порылся. Возможно, в самой глубине его души что-то и сокрыто... но если так, то мне до нее не добраться.
      - Может, и сокрыто, - сказал холодно Туан, - но если нет никаких признаков, мы были бы дураками, отвергнув их помощь.
      - И все же, - указал Род, - мы должны быть готовыми к смене настроения в последнюю минуту.
      - Безусловно, мы должны к тому приготовиться, - согласился Туан. Давайте считать зверолюдей верными, только когда выиграем битву.
      - Что будет нелегко. - Род встал, хмуря брови, - На этот раз мы будем на родной территории зверолюдей. Им не понадобится молния для придания добавочной мощи; она будет у них прямо там, под рукой.
      - В самом деле, битва будет самая жестокая, - согласился Туан. - Ты уверен в помощи того древнего кудесника?
      Род начал было отвечать, затем заколебался.
      - Этого я и опасался, - вздохнул Туан. Род невесело кивнул.
      - Но если он однажды бросился спасать своего "сына", то почти наверняка бросится вновь.
      - Ну, можно лишь выбрать самое удобное поле боя и сделать все, что в наших силах, - вздохнул Туан. - Ибо в конце концов ни в бою, ни в торговле, ни в любви, ни в жизни не бывает уверенности в исходе. Да поможет вам Бог, мои полководцы - и да встретимся мы вновь, когда взойдет солнце завтрашнего дня.
      * * *
      Деревня неандертальцев неровно дышала во сне, купаясь в лунном свете. Часовые на вершине утеса и в лодчонках устали до изнеможения, но совершенно не впадали в сон, так как Мугорк переполнил их страхом перед бешеными свирепыми плосколицыми, оказавшимися столь могучими, что сумели сбросить с себя воздействие Дурного Глаза. Каким еще могуществом они обладали? Скоро ли они обрушатся на злополучный народ, горя мстительной жаждой крови?
      Но в противовес этим россказням ходил слух, просочившийся теперь по всей деревне - что гнев плосколицых притупился; что Йорик уломал их и заставил понять, что это безумие с набегами и вторжением было делом рук одного Мугорка и что когда плосколицые явятся, то удовольствуются расправой с одним лишь Мугорком и его подручными. И конечно, с Коболдом.
      Часовые содрогнулись. Что же это за народ - кудесники, смеющий бороться против бога?
      Так вот и текли их мысли много часов, покуда луна медленно опускалась к горизонту, а затем ушла за него - и на страну опустилась темнота, которую освещали только звезды Уставшие часовые начали впадать в сонливость. Ночь почти прошла; плосколицые не появились. Еще несколько часов, и они в безопасности...
      Затем солдаты вздрогнули, уставясь на море. Что это за темные силуэты неслись к берегу, столь многочисленные, что казались темным пятном на поверхности моря? Часовые недоверчиво зажмурили глаза, замотали головами но когда они снова посмотрели, приземистые, темные силуэты по-прежнему мчались к берегу. Наверняка это не могли быть плосколицые, нахлынувшие столь бесшумно...
      Но темные силуэты врезались в берег, заскребли, останавливаясь, о песок, и с их бортов посыпались десятки теней поменьше. Хоть это и казалось кошмаром, это был отнюдь не сон! Часовые подняли к губам сигнальные раковины и затрубили тревогу!
      Неандертальцы кубарем высыпали из своих хижин, натягивая шлемы, расхватывая секиры, заспанные, но быстро пробуждающиеся, перекликаясь на ходу.
      Грамарийские солдаты построились в шеренгу и замаршировали к деревне.
      Верховный Чародей ездил взад-вперед вдоль шеренг, предостерегая солдат:
      - Пока не кричать! Помните, молчание! Чем больше шума подымут они, тем более жуткими покажемся мы.
      Но зверолюди кое-как собрались в неровную шеренгу и, спотыкаясь, побрели к грамарийским- солдатам, раздраженно издавая нестойкие боевые кличи.
      - Давай! - проревел Род, и солдаты атаковали, грянув раздирающий уши крик в сотни глоток.
      Шеренги с треском сошлись, и длинные алебарды нашли свои жертвы. Секиры перерубали им древки, но зверолюди погибали. Затем то тут, то там зверолюди начали ловить взгляды солдат, и грамарийская шеренга замедлила наступление, так как ее члены начали цепенеть.
      В каюте флагмана ведьмы и чародеи сидели, образовав круг, взявшись за руки, уставясь в потолок.
      Грамарийская шеренга снова набрала скорость, когда с разума солдат спала парализующая тьма.
      Зверолюди неистово потянулись за мощью Кобольда,
      Берег миновала вторая волна грамарийских солдат, и сквозь шеренгу просунулись новые алебарды. Первая волна отступила, оправляясь от воздействия Дурного Глаза.
      - Мы высадились, лорд Чародей, - крикнул Туан, натягивая поводья рядом с Вексом. - Действуй как должен; мы с сэром Мэрисом позаботимся о наших ратниках.
      - Премного благодарен, мой государь! - крикнул в ответ Род. Он пригнулся, распластавшись на спине Векса. - Давай, Стальной Скакун! Гони к тому низкому кустарнику!
      Робот-конь пустился галопом, направляясь к кустам и невысоким деревьям на краю пляжа.
      - Род, такая увертка едва ли нужна! Мои мысли пока даже не туманятся!
      - На сей раз я беспокоюсь не из-за того, что с тобой случится приступ в разгар битвы.
      - Тогда зачем же такое отступление? - Векс замедлил бег и остановился за ширмой кустарника.
      - Ты только подожди немного и положись на меня.
      Род раздвинул кусты и посмотрел на берег. Битва бушевала вовсю. Но заботило его совсем не это. Он просканировал весь берег - а особенно кусты. Было очень темно. Грамарийские солдаты зажгли факелы, чтобы видеть врага. В их пылании, смутно освещавшем края берега, Род еле-еле сумел различить какую-то неясную аморфную массу, очень медленно набухавшую и становившуюся все больше - но он не был уверен наверняка.
      Вторая волна солдат сражалась почти в самом лагере неандертальцев, прежде чем чистый рефлекс заставил отдельных зверолюдей начать выискивать глаза одиночных противников. Мощь влилась в зверолюдей, глаза их загорелись ярче. Грамарийская шеренга замедлила шаг и со скрежетом остановилась.
      В каюте флагмана Агата и Гвен сжали руки ведьм, находившихся рядом, и закрыли глаза, склонив головы.
      Алебарды, копья и мечи медленно задвигались, набирая силу и парируя удары зверолюдей.
      Зверолюди рубились истерически, в отчаянии, порожденном суеверным страхом - но также и беспорядочно, отбрасывая всякую защиту. Алебарды вонзались в них, трещали кости и хлестала кровь.
      * * *
      Спускаясь по трапу, брат Чайлд споткнулся, потерял равновесие и упал, растянувшись с испуганным воплем на песке.
      Пак тихо рассмеялся, отшвырнул в сторону палку, просунутую им между ног монаха, и метнулся к нему, делая руками таинственные, символические жесты и читая нараспев себе под нос.
      - Коль же ослеплен, хронист, ты чрезмерным рвеньем, Света истины не зришь, полный самомненья. Так побудь в темнице лжи, в строгом заключении. Посиди-ка ты часок, потерявши зренье!
      - Что... что случилось? - воскликнул, подымаясь с песка брат Чайлд. Он огляделся, а затем зажмурился, помотал головой и снова открыл их. - Что! Ужели ночь сделалась столь темной? Ужель и вовсе пет никакого света? Затем лицо его превратилось в маску ужаса, когда до него дошла правда. - Я ослеп! Да простит меня небо - я лишился зрения!
      - Ну-ну, приятель, - проворчал глухим гортанным голосом Пак, подходя ближе к брату Чайлду. - Что тебя мучает? А, да ты священник!
      - О, добрый сэр! - замолотил вокруг себя руками брат Чайлд и, поймав плечо Пака, вцепился в него. - Пожалейте меня, ибо я поражен слепотой!
      - Что же за грехи такие, - прогромыхал Пак, - если понадобилось применить столь жестокое наказание?
      - Не могу сказать, - опустил голову брат Чайлд. - Возможно, гордыня что я осмелился записывать все происходившее в ходе этой войны... - Он вскинул голову, уставясь незрячими глазами в пространство. - Битва! О, незнакомец, пожалей меня! Я столько месяцев трудился, внося в книгу каждое отдельное событие этой войны! Я не могу остаться без знания о заключительной битве! Останься и скажи, что ты видишь! Расскажи мне о ходе битвы
      - Вообще-то мне следовало бы идти, - проворчал Пак, - помочь в уходе за другими ранеными!
      - Значит, тебя ранили? - Брат Чайлд сделался вдруг самой заботливостью, вслепую шаря кругом. - Ну-ка, дай мне найти ее! Я перевяжу...
      - Побереги свои хлопоты, - быстро осадил его Пак, - кровотечение уже прекратилось. И вое же у меня, признаться, нет сейчас никакого занятия...
      - Тогда останься, - взмолился брат Чайлд, - и скажи мне обо всем, что ты увидишь.
      - Ну, так и быть, - вздохнул Пак. - Тогда сиди и слушай, ибо происходит вот что...
      - Да благословит тебя небо! - воскликнул брат Чайлд.
      Пак набрал побольше воздуху в легкие, вспоминая главный смысл инструкций Рода.
      - Зверолюди и наши храбрые солдаты вытянулись в две противостоящие шеренги. Они сцепились, они сражаются; молотят секиры; взмывают и опускаются алебарды. Воздух наполнен лязгом оружия и стонами солдат и ржаньем лошадей... э, но это ты и сам слышишь.
      - Да, но теперь я понимаю значение этих звуков - Брат Чайлд снова вцепился в плечо Пака. - Но Верховный Чародей! Как там Верховный Чародей?
      - Да вон он скачет, - воскликнул, показывая в пустой воздух Пак. - Он выезжает вперед на огромном вороном коне, сильный и мужественный, с лицом, сияющим подобно солнцу! - Он усмехнулся в восторге от собственного остроумия. - Нет, руки его подобны сплетенным канатам, а плечи - могучий вал! Он так и сверкает в звездном свете, и его пронзительный взгляд устрашает всякого, кто видит его! Вот его солдаты бросаются расширить сделанную им брешь!
      * * *
      В кустарнике Род с опаской глядел на вздымающийся ком желеобразной массы. Он следил, как в ней сливаются меньшие комья плесени; вся масса изумительно выросла. Теперь она очень странно вспучивалась, тянулась вверх, все выше и выше, свертываясь в гигантский двойной ком. Тот выпустил псевдоподию, начавшую принимать вид лошадиной головы, а вершина сузилась спереди и сзади и расширилась в боках. С обеих сторон отделилось по куску, принимая форму рук; ком на вершине смоделировался в голову.
      - Едва верю своим глазам, - прошипел Род.
      - И я. - Голос Векса задрожал. - Я знаю о плесени под местным названьем ведьмин мох и о ее связи с проецирующими телепатами - но никогда не подозревал ничего в таком масштабе.
      Род тоже - ибо он глядел на самого себя. И к тому же на такого самого себя, каким всегда хотел быть - семи футов ростом, могучим, как Геракл, красивым, как Аполлон!
      - Тегге et cie! [Земля и небо! (фр)] - проревела фигура, выхватывая меч размером с небольшую балку, и поскакала в бой на десятифутовом коне.
      - Брат Чайлд, - вздохнул Род, - чертовски силен проецировать!
      - Безусловно силен, - согласился Векс. - Ты действительно считаешь, что он об этом не знает?
      - Вполне, - кивнул Род. - Неужели ты и в самом деле думаешь, что аббат выпустил бы его в мир, если бы знал, чем является брат Чайлд? - Он повернул голову Векса прочь от битвы. - Хватит с нас этого балагана. Он займет зверолюдей - и всякий, кто будет меня высматривать, увидит меня.
      - Такой, как Йорик? - пробормотал Векс.
      - Или Орел. Или наши же солдаты, если разобраться - "мое" присутствие там бесспорно прибавит ни смелости - особенно, когда у меня такой вид! - Он в некотором роде надеялся, что Гвен не доведется посмотреть на его доппельгангера вблизи; а то чего доброго навсегда перестанет удовлетворяться действительностью. - Теперь мы можем приступить к настоящей работе этой ночи... и к тому же будем совершенно неожиданными. К фасу утеса, Векс!
      Робот-конь потрусил при свете звезд, зондируя кусты инфракрасным зрением.
      - Неужели это действительно необходимо, Род? У Йорика наверняка адекватные силы.
      - Может быть, - отозвался с жесткой улыбкой Род. - Но я хотел бы оказать ему небольшую поддержку, просто на всякий случай.
      - Ты по-настоящему не доверяешь ему, не так ли? Род пожал плечами.
      - Да. Как можно доверять тому, кто всегда так бодр и весел?
      * * *
      На берегу брат Чайлд вскричал:
      - Почему ты умолк? Скажи мне!
      Но пораженный Пак уставился во все глаза на мчавшегося галопом в сечу гигантского блистающего Рода Гэллоугласа.
      - Верховный Чародей! - трещал брат Чайлд. - Верховный Чародей! Скажи мне, что он делает?
      - Да он... он действует отлично, - запинаясь ответил Пак. - В самом деле преотлично.
      - Значит, он ведет солдат к победе?
      - Да... ну-ка, погодите! - нахмурился Пак. - Солдаты начинают двигаться медленнее!
      - Дурной Глаз! - простонал брат Чайлд. - И та жестокая сила, что подкрепляет его!
      Так оно, похоже, и было. Солдаты практически остановились. Зверолюди на миг недоверчиво уставились на них, а затем закричали (больше от облегчения, чем от жажды крови) и принялись рубить.
      В каюте ведьм молодежь скривилась от боли, сгорбившись под напряжением, когда огромная черная амеба попыталась окутать собой их разум,
      * * *
      Род с Вексом поднялись галопом по ступеням скальных карнизов, ведших к Высокой Пещере, и обнаружили таи поджидавшего Брома.
      Род натянул поводья и, нахмурясь, поднял взгляд на карлика, стоявшего на скальном выступе чуть выше головы Рода.
      - Не ожидал найти здесь тебя, Бром. Хотя и рад этому.
      - Должен же кто-то позаботиться, чтобы ты в горячке этого часа не свалял дурака в управлении государством, - проворчал карлик. - Мне не понять, почему ты не положишься на самих союзников-зверолюдей; по если ты должен сражаться вместе с ними против Коболда и, возможно, против них, когда будет разбит Коболд, то я буду сражаться рядом с тобой.
      - Я благодарен, - нахмурился Род. - Но что это за разговоры о разгроме Коболда? Он же всего лишь деревянный идол, не так ли?
      - И я так думал, пока не явился сюда, - проворчал Бром, - Но в этом склоне таится громадная и жестокая магия - магия смертная. Мугорк слишком слабый человек для глубин такой злой магии, или же я крайне ошибся в нем. Я ощущаю это глубоко внутри, и...
      Впереди них в пещере раздался крик, а затем лязг стали и хаотические завывания.
      - Началось, - оборвал Брома Род. - Поехали.
      Векс рванул галопом, тогда как Бром взвился в воздух и приземлился на крупе коня. Род выхватил меч.
      Они въехали в огромную пещеру более ста футов глубиной и, наверно, семидесяти в ширину, обложенную сверкающим известняком, с колоннами из соединившихся сталактитов и сталагмитов и заполненную тусклым сверхъестественным светом.
      На полу лежало трое неандертальцев с хлещущей из горла кровью.
      По всей пещере боролись сцепившиеся пары неандертальцев.
      Но ничего этого Род не увидел. Его взгляд, так же как и взгляд Брома, устремился к помосту в противоположном конце пещеры.
      Там, на своего рода каменном троне, сидело громадноголовое, толстобрюхое существо с обезьяньей мордой, впалым лбом и выпуклым черепом. Конечности его ссохлись, живот вспучился, словно от голода. Оно было безволосым и нагим за исключением каймы волосков вдоль нижней челюсти. Глаза его горели ярким лихорадочным маниакальным огнем, а изо рта текла слюна.
      От его лысой макушки тянулись два тонких кабеля к черному ящику на полу рядом с ним.
      Слюна капала из лишенного подбородка рта на редкую бороду.
      Позади него возвышались три металлических пульта е клавишами и рубильниками, вспышками разноцветных лампочек и черным зияющим дверным проемом.
      У ног его напрягались, сцепившись в бою, Йорик и невысокий тощий неандерталец.
      Взгляд идола метнулся в глаза Рода, и в его мозг вонзились сосульки. Взгляд чудовищного создания переметнулся на Брома, а затем обратно на Рода. Бром задвигался медленно, словно заржавевшая машина, и взгляд Коболда снова переметнулся на него. Бром снова двинулся, еще медленнее.
      Челюсти Коболда сжались, между глаз появилась морщина.
      Бром застыл.
      * * *
      В каюте ведьм воздух, казалось, сгустился рядом с Агатой, подобно жаркому мареву, которое начало светиться.
      Одна молодая ведьма обмякла и упала без сознания на пол. За ней последовал в отключку четырнадцатилетний чародей, потом пятнадцатилетний. Спустя несколько мгновений к ним присоединилась семнадцатилетняя ведьма, а потом юный чародей лет двадцати с небольшим.
      Один за другим юные пси падали без сознания.
      Агата и Гвен схватили руки друг друга, склонив головы, напрягши до окоченения все мускулы тела, сжав руки так плотно, что побелели костяшки пальцев.
      Затем Гвен начала покачиваться, сперва лишь на сантиметр-другой, затем все больше и больше, пока внезапно все ее тело не обмякло и она не упала.
      Агата выронила руки Гвен, стиснула кулаки, чело ее сжалось в гранитную маску, а из уголка рта потекла струйка крови.
      Жаркое марево над ней посветлело из красного в желтое. Потом желтизна стала делаться все светлее и светлее.
      Каюту сотряс порыв глухо бухнувшего воздуха, и перед Агатой предстал стоящий на коленях Гален. Он стиснул ее кулаки, и плечи его приподнялись, сопротивляясь какой-то огромной, невидимой тяжести. Он опустил голову, плотно закрыв глаза, все его лицо скривилось от страшной боли.