Дирк все еще держал кандидата в экс-капралы за предплечье. Коргаш снова взревел от ярости и дернул Дирка за руку.

Тот потерял равновесие и завалился на противника, а Коргаш попытался ударить его кулаком в лицо. Но Дирк, мотнув головой, вывернулся из-под удара, и мощный кулак вместо подбородка попал ему в плечо. Дирк побелел от боли. Сжав зубы, он исхитрился откатиться в сторону и вскочить на ноги.

Коргаш тоже поднялся, рыча, как медведь. Но Корт не слышал этого рыка — его заглушали крики солдат. Не успел капрал выпрямиться во весь рост, как Дирк со всех сил заехал ему в подбородок. Коргаш дернул головой, и Дирк налетел на него, тараня всем телом. Что, собственно, произошло, Корт так и не разглядел, но капрал покачнулся и с грохотом рухнул навзничь.

Быстрота реакции изменила ему.

Дирк отступил назад, пытаясь отдышаться и потирая ушибленное плечо.

Коргаш наконец заставил себя присесть и замотал головой, словно пытаясь вытряхнуть наполнивший ее туман. Увидев перед собой Дирка, он, пошатываясь, поднялся на ноги и с ревом ринулся на сержанта, потрясая кулачищами, которыми при желании можно было пришибить даже медведя.

Но Дирк был не медвежьей породы. Он одним прыжком приблизился к Коргашу и впечатал ему в подбородок кулак.

Коргаш вновь мотнул головой, однако исхитрился-таки отплатить обидчику той же монетой. Дирк попытался блокировать удар, но не успел и рухнул навзничь, так и не отпустив руки капрала. Он потянул гиганта за собой и, изловчившись, пнул его обеими ногами в живот.

Коргаш кувырком полетел через всю комнату и врезался в стену.

Дирк ловко поднялся на ноги, стараясь прийти в себя после падения и отдышаться. Солдаты разошлись вовсю, подбадривая поверженного гиганта. Коргаш кое-как поднялся на ноги и теперь стоял, пошатываясь.

Но Дирк не терял понапрасну времени и тотчас ударил левым кулаком капралу в живот. Тот согнулся от боли и попытался парировать удар, но теперь ему не хватило ловкости. Дирк же успел огреть его еще раз по голове. Коргаш рухнул на пол и уже не поднимался.

Неожиданно в комнате воцарилась тишина. Толпа в немом изумлении взирала на поверженного исполина.

— Довольно! — Корт шагнул в центр комнаты, удивившись при этом, отчего это пол здесь такой неровный. — Я не допущу, чтобы солдаты моей роты убивали друг друга.

Он, нахмурясь, посмотрел на Коргаша, затем обернулся к одному из солдат:

— Приведи его в чувство.

Солдат тут же схватил ближайший графин и вылил его содержимое капралу на физиономию. Тот что-то забормотал, мотнул головой и сел — как оказалось, прямо перед Дирком, который стоял, все еще пытаясь отдышаться. Коргаш заморгал, огляделся по сторонам и спросил:

— Я что, вырубился?

— Как полено, — подтвердил кто-то из солдат.

Тогда Коргаш перевел взгляд на Дирка, а сам трясущейся рукой поискал что-то у себя в рукаве.

— Оставь, — произнес Дирк. — Ты свое получил.

Коргаш вновь уставился на него, но на сей раз с улыбкой.

Дирк наклонился и протянул капралу руку. Ухватившись за протянутую руку, Коргаш поднялся на ноги и, как мог, вытянулся по стойке «смирно».

— Какие будут распоряжения, сержант?

— Сидеть спокойно, пока не придешь в себя, — произнес Дирк.

Он и сам еще, словно рыба, хватал ртом воздух.

— Так точно, сержант, — расплылся в улыбке Коргаш. Он попытался сесть, однако резко покачнулся. От падения капрала спасло только то, что двое товарищей ловко подхватили его под руки и осторожно опустили на скамью.

Подбадривая и утешая Коргаша, солдаты столпились вокруг побежденного капрала, Корт же тем временем подошел к Дирку.

— Вещьма вну... внуши... тельно, щержан... Но эти... шутощки фторой раз ждещь не прой... дут, — произнес он заплетающимся языком.

— Нет необходимости, — заверил его Дирк, — у меня в запасе еще пять десятков других.

— Ф таком щлучае, применяй их на щебе, — предупредил его Корт.

— Все не так просто, как может показаться на первый взгляд, — отвечал Дирк.

Но Корт уже не слушал его, потому что к этому моменту был в том состоянии, когда пьяного неожиданно охватывает раскаяние. Он отвернулся и забормотал, сокрушенно мотая головой:

— Как я только допу... щтил руко... приклад... щтво. Коргаш так прощто не ущтупит. Он подменыш.

— Подменыш? — нахмурился Дирк. — Не слишком он велик для эльфа. Интересно, как это ему удалось поместиться в колыбели?

— Велик? — Корт нахмурился и, прищурясь, посмотрел на Дирка. — Еще бы не велик! Подземный Народец будет еще побольше!

— Выходит, это не байки? — осторожно поинтересовался Дирк.

— Да нет, тут это любому известно.

В этот момент колени почему-то отказались служить Корту. Он безвольно опустился на скамью и растерянно заморгал.

Но солдаты этого не заметили. Они как раз расставляли столы и стулья. Дирк присел рядом с лейтенантом.

— Эль офицерам!..

Какой-то солдат со стуком поставил на стол две кружки.

— После такой потасовки, как эта, ей-богу, не помешает промочить горло.

— Спасибо, приятель, — поблагодарил его Дирк.

Рядовой, отметил он про себя и, когда солдат отвернулся, попытался увести кружку из-под носа Корта.

Но, как оказалось, тот успел поднести посуду ко рту и теперь, жадно припав, опустошал ее, да так, что текло по подбородку.

Дирк приподнял было руку, но Корт сумел-таки опустить кружку на стол, не расплескав ее содержимого, и произнес:

— Неззя верить женщинам, щержан...

После чего глаза его сомкнулись, и он навалился грудью на стол.

Прокричала ночная птица, и все — от мала до велика — тотчас бросились в дом.

Даже бабуля, и та проявила завидную прыть.

— Ночные птицы не кричат днем, — заметил Гар, обращаясь к древнему, седому как лунь, старику в балахоне из мешковины. — Солнце ведь еще не село. Или это условный сигнал?

Он и без того знал ответ, но счел нужным притвориться, что пребывает в неведении.

— Верно, — ответил Ральк.

Домочадцы Билара принесли ему гипса, чтобы он побелил себе волосы и бороду, а жир со сковороды придал им сальный, давно немытый и нечесаный вид. Теперь Ралька ни за что не отличить от любого местного жителя.

— Забирайся под солому! Живо!..

Гар сжался в комок и затаил дыхание. Раздался топот нескольких пар детских ног, и на него навалили несколько охапок подгнившей, осклизлой соломы. Наверное, подумал Гар, чистая солома бывает у них разве что осенью.

Внутри хижины стоял затхлый дух давно не мытых тел и еще более неприятный — незамысловатой стряпни. Именно эти ароматы со всей силой ударили Гару в нос, когда он переступил порог.

Внутри было темно и грязно. Гар с опаской отступил в сторону и подождал, пока глаза привыкнут к царившему здесь полумраку. Увы, уж лучше бы ему было оставаться в неведении.

Убогое это обиталище было около двадцати футов в диаметре и, по сути дела, представляло собой землянку глубиной около четырех футов. Там, где заканчивались земляные стены, начиналась соломенная крыша. Как и охапки соломы, служившие местным обитателям постелью, она уже давно сгнила и источала тошнотворный запах. Возможно, ее тоже заменят по осени, когда будет собран новый урожай. И вообще, Гар сомневался, что крышу здесь крыли по правилам — наверное, в лучшем случае накидывали, слой за слоем, охапки свежей соломы, отчего он поначалу и принял эти жилища за копны.

Изнутри крыша опиралась на деревянный остов, сделанный из гнутых сучьев. Досок никаких не было, лишь только переплетенные ветки. Посередине, под отверстием в крыше, в углублении пола слабо тлел огонь очага. Сам пол был земляным, но пятки нескольких поколений обитателей хижины утрамбовали его так, что он приобрел крепость камня.

Гар разглядел также некое жалкое подобие ковра, связанного их каких-то пестрых лохмотьев. Вдоль стены лежали набросанные охапки сена, служившие обитателям хижины постелями. В целом местная жизнь протекала вокруг очага.

Никакого намека на личное пространство здесь не было и в помине.

Сучья, подпиравшие крышу, служили также чем-то вроде полки для хранения сковород и горшков. Здесь же висела коса, несколько мотыг и пила. Оружия не имелось никакого.

— Так вот, значит, как живет народ в здешних местах, — пробормотал Гар.

Ральк кивнул.

— Теперь тебе понятно, почему всякий здесь мечтает вырваться в город. Разумеется, для большинства людей и там жизнь не сахар, но всегда есть шанс как-то подзаработать, вырваться из нищеты. Здесь же никакого просвета, одна безысходность...

И вот теперь, спустя час, Гар лежал под охапкой соломы, стараясь не вдыхать слишком глубоко омерзительные запахи гнилой соломы и прокисшего человеческого пота. Неожиданно ему на бедра навалилось что-то тяжелое, но затем распласталось дальше, на колени и плечи. Гар ойкнул.

— Извините, сэр, — раздался женский голос, — но я должна спрятать мое лицо, чтобы они не поняли, что я лежу на мужчине.

— Благодарю за предусмотрительность, — буркнул Гар, и они с девушкой затаили дыхание в ожидании момента, когда нагрянут Сапоги.

Собственно говоря, солдаты прошли через деревню четыре часа назад — маршевым шагом, смеясь и горланя, требуя от селян, чтобы те не путались у них под ногами. Это было довольно странно, поскольку крестьяне, едва завидев их приближение, поспешили забиться в свои убогие норы.

Солдаты прошли через деревню, даже не замедлив шага, — они были уверены, что вот-вот настигнут караван, надо лишь немного поторопиться. Люди, конечно, еще могут где-то спрятаться, но куда, скажите, девать мулов? Вот почему солдаты даже не удосужились повнимательнее посмотреть на поля и не заметили, что там почему-то сегодня так много крестьян, да и мулов больше обычного.

И вот теперь, прочесав всю местность, но так и не обнаружив злополучный караван, они вернулись назад, чтобы окончательно удостовериться в отсутствии торговцев.

— Всем к стене! — рявкнул один из солдат, врываясь в хижину. — Сейчас проверим, что вы здесь прячете!..

Взгляд солдата упал на девушку на охапке сена.

— Иди ко мне, моя красавица! — ухмыльнулся солдат и протянул к ней руку. — Да не прячь личико. Дай я взгляну на тебя!

— Живо оставь свои штучки! — раздался гневный окрик, и в хижину шагнул еще один вояка.

Семья в страхе прижалась к стене.

— Сейчас не до тисканья девок! — рявкнул Погоняла. — К тому же, если она вышла лицом, ее захочет себе властелин.

— Да она так себе, годится разве только для нашего брата! — начал оправдываться солдат.

— Тогда придешь за ней как-нибудь в другой раз! Мы же ищем купцов, а не себе забаву.

— Воля ваша, — нехотя буркнул солдат и от злости несколько раз пнул носком сапога охапку соломы.

Хотя солома смягчила удар, Гар едва не вскрикнул — носок сапога попал ему сначала по голени, затем в бедро, в живот и плечо.

Гар стиснул зубы, чтобы не застонать.

— Ничего здесь нет, кроме этого гнилья, — со злостью буркнул солдат. — Только слежавшаяся солома. И как только можно жить в таком свинстве? А ты, пострел, — запомни! Солдатам каждый месяц положена чистая солома!

— За рекрутами тоже вернемся позже, — поторопил его Погоняла. — Эй, а ты, что валяешься у двери! Почему не в поле?

— Захворал.

Погоняла отвернулся, осеняя себя магическим жестом.

— И что за хворь у тебя? Не иначе, как от бабы? — поинтересовался он.

— Да нет, сэр, поел плесневелого хлеба, вот и скрутило, — поспешила вставить слово жена Билара. — Авось, пронесет...

— Проследи за ним, и если животы расстроятся у остальных, пусть сидят дома и носа наружу не показывают, — приказал Погоняла. — А то еще, не приведи бог, зараза распространится и дальше. Солдат, проверь-ка вон те три постели, а я проверю вот эти.

До Гара донеслись глухие звуки ударов.

— Ничего, — процедил сквозь зубы Погоняла. — А торговцы не иначе как спрятались в лесах между деревней и замком. Пойдем отсюда!

С этими словами он направился к двери и с порога заорал:

— Стройся!..

— Сколько ей лет? — спросил солдат у Ралька. — Только смотри, говори правду, и не то отведаешь у меня сапог Сапога! — И он гоготнул.

— Двенадцать, — отвечал Ральк, подражая местному говору. — Рано девка расцвела, но годков ей всего двенадцать будет.

— Тогда жди меня через три года, — пообещал солдат и направился к выходу. — Иду, господин Погоняла, сию минуту.

Все застыли в напряжении, прислушиваясь, как снаружи погоняла отдает команду отряду. В следующее мгновение послышался удаляющийся топот.

Ральк издал вздох облегчения и поднялся на ноги.

— О, судьба, как ты благосклонна ко мне! Благодарю тебя, что послала сюда этого болвана!

— И я благодарю! — Билар тоже поднялся на ноги.

— Мне уже пятнадцать! — возмутилась девушка, поднимаясь с охапки.

Гару тотчас стало легче дышать, и он присел, стряхивая с себя солому.

— Так-то оно и так, моя милая. Но, узнай об этом солдат, как тотчас бы утянул тебя в лес, взял от тебя, что хотел, а потом бы бросил лить горькие слезы, — утешила ее мать. Было видно, что женщина знает это по собственному горькому опыту. — Ты лучше ходи неумытой и не чеши косу, как я тебе велела.

— Спасибочки, что нашлись с ответом, — поблагодарил Ралька Билар.

— Чем сумел, тем и помог, — отвечал тот и, сам того не замечая, заговорил на деревенский лад. — Это вам спасибочки, что приютили нас, грешных.

— Да и нам не в тягость. Как будете в следующий раз проходить через наши края — милости просим. Чем богаты, тем и рады. А сейчас надевайте свое платье — и в дорогу!

Ральк быстро переоделся, но волосы приводить в порядок не стал — время поджимало. Он подозвал к себе Гара и вышел вон, но перед этим отсчитал двенадцать медяков и насыпал их в пригоршню Билару.

Пол под ногами неожиданно заходил ходуном.

Корт моментально открыл глаза. Сердце от страха бешено колотилось в груди.

— Что происходит?..

Землетрясение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Стены и пол перестали содрогаться, а чей-то голос слегка виновато произнес:

— Прошу прощения, что вынужден разбудить вас, лейтенант. Ведь вам нужно выспаться — причем никак не меньше часов десяти.

— Выспаться?.. — Корт вновь завалился на постель, и тут ему стало совсем худо. Желудок неожиданно сжался и начал подбираться поближе к горлу. — Нет, дайте мне помереть! У меня такое чувство, будто в моей голове кузнец кует меч! И вообще, кто напихал мне в рот портянок?

— Никто, вы сами, сэр. Только это не портянки, а бренди, целая бутылка.

И тут сознание слегка прояснилось. Корт перекатился на бок и столкнулся нос к носу с сердитой физиономией.

— Эй, приятель, откуда я тебя знаю?

— Мы познакомились прошлой ночью, — уклончиво отвечал незнакомец. — Аккурат над влюбленной парочкой, о которую ваших солдат так и подмывало почесать кулаки.

— Угу, что-то припоминаю.

От умственных усилий голова Корта едва не раскололась надвое. Он обхватил ее обеими руками и застонал.

— Ах да, темный переулок, ночная стража... — Лейтенант снова взглянул на незнакомца. — Эй, как тебя там... Дэггер?..

— Дирк, — подсказал тот. — Дирк Дюлейн. Вот, лучше выпейте, сэр. — И он поднес Корту ко рту оловянную кружку с какой-то темной жидкостью.

От запаха Корта передернуло.

— Бренди? Опять?.. Да меня от него вот-вот вывернет наизнанку!

— Клин клином вышибают, тем более с похмелья, — настаивал Дирк. — Всего один глоток, лейтенант. Выпейте, и вам тотчас станет лучше. Ну, если не сразу, то чуть погодя.

Корк внимательно посмотрел на Дирка. На вид тот был лет на десять старше его самого, и, судя по всему, незнакомец имел более богатый опыт обращения с ядами. Корт дрожащими пальцами принял кружку, собрался с духом и одним махом влил содержимое в глотку. После чего опустил посуду, крякнул и выдохнул — как ему самому показалось — огненное облако.

Дирк принял у него кружку и поставил куда-то в сторону.

— Вот увидите, сейчас станет лучше.

— Что произошло? — Корт продолжал стонать. — Я помню переулок, помню...

Он поднял взгляд на Дирка.

— Эй, да ты же мой новый сержант!

Дирк кивнул.

— К тому моменту вы слегка перебрали. Если хотите, можете отменить решение. Я не обижусь.

Но Корт уже вовсю предавался воспоминаниям.

— Ты еще отдубасил подменыша-капрала!

— Ну, мы-то с вами знаем, что никакой он не подменыш.

— Нет, такого ценного человека отпускать никак нельзя, — размышлял вслух Корт. — Только почему ты позволил мне набраться?

— Я всего лишь сержант, а не ваша совесть! К тому же, судя по вашему настроению, вас так и тянуло упиться в стельку — был бы повод. Вот я решил, коль это вам так нужно, с чего я буду мешать. Главное, чтобы вы ничем себе не навредили.

— И ты проследил, чтобы со мной все было в порядке...

Корт огляделся по сторонам, и неожиданно до него дошло, что он находится в спальной комнате.

— Как я сюда попал?

— Я притащил, — просто ответил Дирк.

— И уложил в постель? — Тут до лейтенанта дошло кое-что еще. Он был раздет и лежал в одной набедренной повязке. — Это ты снял с меня форму?

— К тому времени она была такая грязная, что ее срочно требовалось почистить, — пояснил Дирк. — Вот, прошу — все чистое.

— Меня что, вырвало? — Лейтенант залился краской стыда и злости.

— Всего лишь защитная реакция организма на излишек алкоголя.

— Скажи, а я... нес несуразицу? — вновь вспыхнул Корт.

— Ничего такого, что следовало бы повторить вслух, — твердо ответил Дирк. — Тем более что я единственный, кто это слышал.

Однако сочувствие, которое сквозило во взгляде сержанта, подсказало Корту, что он спьяну изливал душу новому знакомцу.

Лейтенант покраснел и отвернулся.

— Будь добр, дай мне платок, — попросил он.

— Я всего лишь ваш новый сержант. — Дирк поискал среди вещей на столе и протянул Корту платок. — Можно и без «будь добр».

— Но обычно мои сержанты не прислуживают мне, — возразил Корт.

Затем он снял с пальца подаренное Виолеттой кольцо, причем ему впервые бросилось в глаза, что в действительности это дешевая подделка. Скорее всего медь, потому что на пальце осталась зеленая полоса. И хотя камень играл всеми оттенками ее имени, было в этом блеске нечто прозаически-стеклянное.

И как он раньше этого не замечал?

Корт завернул кольцо в платок и протянул его Дирку.

— Будь добр, окажи мне еще одну услугу. Отнеси вот это в дом сквайра Элсворта. Найти нетрудно — это на той широкой улице, где живут зажиточные семьи. Любой человек в городе подскажет тебе дорогу. В общем, скажи там... — Неожиданно отравленный алкоголем желудок вновь напомнил о себе. Корт сглотнул подобравшийся к горлу комок и продолжал:

— Скажи, что это для Виолетты и что я желаю ей только счастья.

— Нет проблем, лейтенант, как скажете, так и сделаю. То есть слушаюсь, сэр.

Дирк отдал честь и приготовился уйти.

— Ну почему ты меня разбудил? — простонал Корт.

— Ой. Едва не забыл, — обернулся Дирк. — Тут к вам посыльный. Молоденький такой солдатик в форме вашей роты. Говорит, что от капитана Деверса. Впустить его?

— Только не это!.. — Корт натянул одеяло до самого подбородка и, вспомнив что-то, показал на вещмешок. — Там чистая одежда. Кинь ее мне.

— Прошу! — Дирк открыл мешок, вытащил чистую одежду и аккуратно разложил на кровати. — Я скажу ему, что вы будете готовы через несколько минут. Ему подождать внизу?

Корт поразмыслил над тем, сумеет ли он самостоятельно преодолеть предательские ступеньки, и решил, что рисковать пока не стоит.

— Скажи ему, пусть пока позавтракает, если еще не ел. Может даже пропустить кружку эля, если захочет. А потом пусть поднимается сюда и ждет.

— Так и передам. Надеюсь, вам скоро полегчает.

Дирк вышел вон, но, перед тем, как новый сержант закрыл дверь, Корт услышал, как он говорит посыльному:

— Лейтенанту сегодня немного не по себе, ты уж подожди маленько...

Затем дверь закрылась.

Корт свесил ноги с кровати и подождал, пока пройдет тошнота. Сердце, казалось, было готово выпрыгнуть наружу вместе с содержимым желудка. Вскоре лейтенанту немного полегчало, он потянулся за формой и принялся одеваться.

Корт не сомневался, что солдат, который ждал его внизу, действительно посыльный. Более того, он знал, какую весть он принес: нужно не мешкая возвращаться в гарнизон.