Уайти поморщился.

— Что за дубовый язык.

Дар воззрился на него, как громом пораженный.

— Но это же всегалактическая передача! Ее, слышат по всей Солнечной системе, а затем звездолеты-глашатаи разнесут запись по колониям.

— Да, парень, это всегалактическая передача, но ее смело можно назвать всегалактической дребеденью, ибо ничто не портит так, как перебор.

— ...и сей носитель зла может быть вашим соседом, вашим другом, вашим коллегой, — продолжал Лоффер.

— Никто не может знать, где прячется зло, ибо носители зла телепаты.

Уайти застыл. Дар от изумления открыл рот.

— Вездесущие телепаты закидывают свои щупальца в наши мысли. Они повсюду, они везде. Вы спросите, откуда мы знаем? Один факт: вот уже месяц полиция преследует отъявленного телепата от болот далеких колоний до самой Луны, раз за разом умело расставляя сети, но каждый раз местные заговорщики спасали его шкуру.

Местный заговорщик выругался вполголоса.

— Кто может помочь телепату? — вещал Лоффер и сам же отвечал на поставленный вопрос:

— Только другой телепат. И где бы это чудовище ни появлялось, оно везде находит помощь. Значит, телепаты прячутся повсюду, помогая преступнику, тайно мечтая подорвать основы нашей свободы и уничтожить правительство, чтобы самим захватить власть в свои грязные руки, обагренные кровью многих и многих жертв.

— Эге-ге, мне кажется или в выступлении действительно отсутствует логика? — спросил Дар.

— Логика? При чем здесь она? — хмыкнул Уайти. — Что кажется правильным, значит, то правда, понял?

— Но мужайтесь, вольные сограждане, наш благородный Солнечный патруль преследует монстра неотступно и не остановится, пока тот не будет уничтожен.

— Хотел бы я знать, что означает фраза в конституции, «право на справедливый суд», — хмыкнул Уайти.

Лоффер растворился в голубом море, затопившем экран. Голос за кадром сказал:

— А теперь возобновляем передачу «Жена звездного капитана».

Уайти надавил клавишу в поручне шезлонга и экран превратился в голограмму натюрморта.

— А я-то всегда полагал, что новости объективны, что в них передают лишь проверенные факты, — робко высказался Дар.

Уайти одарил его снисходительным взглядом.

— Тебе, похоже, не приходилось бывать на Терре. Правда?

— Но почему? — внезапно взорвался Дар. — Подобные заявления способны посеять панику. Зачем это надо?

— Думаю, что знаю зачем, — буркнул под нос Уайти. — Надеюсь все же, что я не прав.

— Они, наверное, хотят схватить меня и Самми. Но разве я такая уж большая угроза правительству? С чего они взяли, что я телепат?

— Телепатия тут ни при чем, мой дорогой, просто это жупел, способный перепугать кого угодно, а значит, заставить с энтузиазмом поохотиться на воображаемых злоумышленников. Полезный ярлык, коль скоро они намерены схватить тебя. А что касается угрозы обществу, то не в этом дело. Обычно заговорщики боятся рисковать, как бы ни был мал этот риск. Партия лордес в Ассамблее стремится ограничить гражданские права и посему их позиция никогда не была прочной. Но оппозиция оказалась еще слабее, ибо распалась на дюжину фракций. Если кого-то и можно назвать ее лидером, то это Там Уркавен — председатель КЗПЧ — Коалиции Защиты Прав Человечества. По крайней мере, он — официальный спикер. К сожалению, его коалиция довольно слаба, а ее члены предпочитают ссориться друг с другом по всяким пустякам вместо того, чтобы предпринять активные действия.

— Лордес пытаются свергнуть правительство?

Уайти пожал плечами.

— Если и пытаются, то о своих планах помалкивают. Государственное дело, малыш. Будь уверен, кто бы ни скрывался за переворотом, уж он-то молчит сам и с радостью заткнет рот любому другому.

Дверь спальни открылась.

— Ладно, достаточно на сегодня политики, — Уайти глянул через плечо.

— Привет, крошка.

Лона выпорхнула в прихожую. При виде девушки Дар решил, что пока стоит жить. Еще решил, что средство Уайти работает прекрасно, просто замечательно. Его обеспокоило лишь усталое лицо Лоны. Не заболела ли бедняжка?

— Я же сказал тебе, не надо дожидаться, пока я закончу, — с укоризной сказал Уайти. — Ступай-ка выспись, милочка. У тебя еще часа три в запасе.

— Да как я могу, если это все еще звучит у меня в голове? — Лона сунула ему в руки пачку листов. Уайти уронил пачку на колени и со странной застенчивостью улыбнулся внучке.

— Тебе понравилось?

Лона выглядела так, словно в любой момент готова взорваться, но это был бы взрыв восторга.

Уайти ухмыльнулся и, повернувшись к Дару, протянул ему стопку.

— Первый экземпляр. Оцени-ка сам.

Дар принялся читать, и уже с третьей строчки его глаза больше не отрывались от текста.

— Уайти, это...

— ...восхитительно! — выдохнул незаметно вошедший отец Марко, прочтя первую страницу.

Самми пораженно смотрела на свой экземпляр.

— Всего лишь черновик, — проворчал Уайти, раскрасневшись от удовольствия. — Предстоит полировать и полировать, — добавил он скромно.

Лона бережно положила руку ему на плечо.

— Уже половина десятого, дедуля.

— Да, конечно, — Уайти со вздохом поднялся. — Пора на встречу со Строганофф, рыцарем сияющего Лазера, который ради нас готовится вступить в бой с Гидрой коммерции. Готовы, дети мои?

Дар взволнованно расхаживал по гостиной, заложив руки за спину.

— Да что он там делает? Зачитывает им текст целиком?

— Успокойся. Да... э-э... Перри, — Уайти потянулся в кресле, словно кошка. — Значит, все складывается прекрасно. Если бы директорам не понравился сценарий, он уже вылетел бы оттуда полчаса назад.

Дверь открылась, и Строганофф с отрешенным лицом, шаркая, показался в гостиной со сценарием в руке.

Дар кинулся к нему.

— Ну, что сказали? Нравится? Покупают, да?

Строганофф обернулся и его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Отец Марко отвел Дара в сторону.

— Успокойся, Перри, они примут решение не скоро... Ну что, Дэйв?

Строганофф повернулся к Уайти, и его глаза по-прежнему были преисполнены мечтательной отрешенности.

— Тод... Почему ты меня не предупредил?

— Не предупредил? — нахмурился Уайти. — О чем я должен был предупредить?

— Не предупредил об ЭТОМ! — Строганофф благоговейно протянул сценарий автору. — Я дал им самый общий обзор, количество потенциальных зрителей, себестоимость, рекламный потенциал, а у них — смертная скука на лицах.

Тогда я зачитал несколько первых строк, чтоб дать хоть какое-то представление о программе — и остановиться не смог! Я так и читал до самого конца! И никто меня не прервал! Хоть бы слово! Эти дуболомы меня СЛУШАЛИ! Впервые за всю мою жизнь мне пришлось видеть такое...

Уайти ухмыльнулся и уселся поудобнее.

— Хм, приятно, когда тебя ценят.

— Ценят?! Видит Бог, это пахнет всемирной джексоновской премией.

Дар облегченно вздохнул. Похоже, он все-таки доберется до сердцевины Терры.

Они со смехом и веселой болтовней вернулись в гостиницу и натолкнулись на угрюмого мажордома.

— Мистер Тамбурин, сэр?

Смех оборвался, словно его перерезали бритвой. Уайти озадаченно повернулся.

— Да?

— Сэр, вас просил позвонить мистер Горацио Боселло.

Лицо Уайти расплылось в широкой улыбке.

— Старина Горацио!

Самми застыла. Отец Марко мигнул. Даже Лона была потрясена. Им всем, включая Дара, пришлось поторопиться, чтобы догнать Уайти, но мажордом опередил.

— Мистер Тамбурин?!

— Слушаю.

— Мистер Боселло настоятельно просил позвонить. Вы нас чрезвычайно обяжете, если свяжетесь с ним, как только войдете в номер.

— Ладно-ладно. Я знаю, что происходит, когда Горацио становится настойчивым! — Уайти озорно улыбнулся. — Не переживай, приятель, как только поднимусь, сразу сяду на телефон. Можешь заказать переговоры заранее, — его рука опустила мажордому в ладонь какую-то бумажку. Когда тот пробежал ее глазами, его брови взмыли вверх.

— Благодарю вас, сэр.

— Не стоит благодарности. Двинули, орлы, — и Уайти понесся к лифту.

Его команда пришла в движение.

— А кто такой Горацио Боселло? — шепнул Дар.

— Самый богатый человек на Терре, балда, — прошипела в ответ Самми.

— А следовательно, и во всей Солнечной системе. Ревностный католик к тому же, — задумчиво добавил отец Марко.

— Известный покровитель искусств, особенно дедулиного, — вставила Лона.

Дару оставалось лишь цокнуть языком.

Когда Уайти влетел в дверь номера, экран уже полыхал багрянцем вызова. Бард ткнул пальцем в клавишу связи, и экран мгновенно просветлел, представив худого, длиннолицего, седого мужчину с залысинами, клювоватым носом и жгучими глазами. Его взгляд сфокусировался на Уайти, и лицо на экране расплылось в улыбке.

— Тамбурин, старый болтун! Ты куда запропастился?

— Исследовал бары на пятнадцати планетах, Селло, — пошутил Уайти. Если тебе нужны точные цифры, тогда скажи, когда мы в последний раз виделись?

— Должно быть, лет пять назад. Хоть бы весточку черкнул, забулдыга.

— Чаще надо смотреть передачи собственной телестудии. Как поживает твоя империя?

Боселло досадливо передернул плечами.

— И не спрашивай. В чем-то выигрываешь, в чем-то проигрываешь, а по большому счету все идет своим чередом.

— Одним словом, без перемен, — понимающе кивнул бард.

— Да, а помнишь, когда-то в северо-западном королевстве... Там было повеселей.

— А то как же, — Уайти улыбнулся, очевидно припомнив былое. — Самодельные доспехи, ристалища в лопухах, лупили друг дружку шпагами из ивовых прутьев.

— Появлялись на вечеринках как средневековые герцоги, за исключением тебя, конечно... Ты, помнится, никак не мог выбрать, быть тебе рыцарем иль трубадуром.

Дар локтем пихнул Лону и прошептал на ушко:

— О чем это они разговаривают?

— Детство свое босоногое вспоминают, — прошептала Лона в ответ. — Тогда наметилось повальное увлечение стариной. Болтались по парку в выходные и притворялись, будто все еще средние века на дворе.

— Ну, выбор-то я уже давно сделал, — усмехнулся Уайти. — Стал бардом, а ты, как вижу, превратился в заправского финансового барона.

— Барон-то бароном, но без титула, — затуманилось лицо Боселло. — Оказывается, это не так уж весело.

— Надо же когда-нибудь возвращаться в реальность, Селло. Ты поддерживаешь контакты со старым королевством?

— Да, — признался Боселло, — я по-прежнему член общества, время от времени посещаю фестивали, да и тебе стоило бы.

— Если подворачивается случай, я не против. Но на колониальных планетах любителей архаики не так уж много. Так что держись за свой меч, ваша честь, еще может пригодиться.

— Ты тоже заметил признаки? — встрепенулся Боселло. — Правда, Тод, я убежден, что хаос не наступит.

— Согласен. Все будет наоборот. Грядет диктатор, а не мелкопоместные феодалы. Ты не мог бы что-нибудь предпринять, Селло? С твоей-то кучей денег!

Боселло печально покачал головой.

— Политику я всегда терпеть не мог, Тод, а теперь слишком поздно, — он внезапно нахмурился. — А ты не собираешься что-нибудь выкинуть сам? Вроде броска под копыта боевого коня, как это было давным-давно.

— Романтическая чепуха, Селло, — мягко заметил Уайти. — Есть, правда, одна мыслишка.

— Да, я слышал, — Боселло расплылся в улыбке. — Просто балдею от твоего замысла! Чертовски хочется слушать и слушать твои стихи, Тод! Просто чертовски!

Уайти скорчил кислую мину.

— У тебя, надо полагать, глаза и уши повсюду, прожженный интриган, или я не прав?

— Тод, — запротестовал Боселло оскорбленным тоном. — Да, спорить не буду, я же как-никак владею «Оксиденталом». Во всяком случае, пятьдесят один процент акций принадлежит мне. Совет директоров решил, что твои сценарии чересчур сильная штука, так что взвалил ответственность за решение на меня.

— Значит, решать судьбу моей программы будешь ты?

Боселло подергал бровью.

— Нет, Тод, ты. Судя по количеству распроданных экземпляров твоей последней книги, я вряд ли потеряю деньги на первом сценарии знаменитого Тода Тамбурина. Хотелось бы только знать, как скоро постановка будет организована?

Уайти ухмыльнулся:

— Моя команда готова приступить хоть завтра, Селло.

— Отлично. Но тебе понадобится какое-то время, чтобы подобрать артистов и построить декорации.

— Верно, но мы пока отснимем документальные кадры и... — Уайти понизил голос, — ...если хотим успеть заснять Ассамблею и исполнительного секретаря, нам следует поторопиться.

Нувориш впился глазами в друга молодости.

— Время дорого, Тод, иначе твоя программа рискует стать архивным документом.

Дар пристегнул ремни и оглядел роскошный интерьер пассажирской кабины.

— По сравнению с астероидным разведчиком наблюдается явный прогресс.

— В одном этом салоне разместится два таких разведчика, — согласилась Самми, — а может быть, и три.

Дар вопросительно посмотрел на нее.

— Последнее время ты была постоянно раздражена, что происходит?

— Ничего, — отрицательно качнула головой Самми, — абсолютно ничего.

Она отвернулась.

— Это из-за разговора с Боселло? Что тебе не понравилось? Ты не подозревала, что демократия пребывает в столь плачевном состоянии?

— Это, конечно, грустно, — согласилась Самми. — Но сказать, что я опечалилась, не могу.

— Тогда в чем дело?

— Я потрясена, — призналась она.

Какое-то время Дар сидел молча, уставившись на профиль спутницы, потом улыбнулся.

— Наверное, ты не подозревала, что пресловутые капиталисты способны разговаривать как обычные люди, да?

— Ну уж, нет, — возразила она. — Больше всего меня поразило его лицо.

— Лицо? — удивился Дар.

Самми кивнула.

— Лоб, аристократичный нос, скулы и... глаза.

Дар перегнулся, заглядывая девушке в лицо.

— Ты находишь его привлекательным?

— Привлекательным?! Хорошее слово, но притягательным — еще лучше. Вероятно, даже... чарующим.

— Мне казалось, что твой удел — сторониться чувств.

Она обдала его презрительным взглядом.

— Учись ценить красоту, балда, чтобы хранить в своем сердце. Я, может быть, никогда его не увижу больше и мне не доведется с ним разговаривать, но я не забуду этой встречи и память о ней сделает остаток моей жизни насыщеннее и богаче.

Высаживаясь в космопорту Ньюарка, Дар подслушал часть беседы Самми с Лоной.

— ...женат?

— Ему это не нужно, — безапелляционно заявила Лона. — Почти не видела его с подружками.

— А как насчет мужественности?

— Ты говоришь о сексуальности, так? Он утверждает, что асексуален, если только дело не касается любви. Считает, что секс возможен лишь с той, кого полюбит без памяти.

— Как романтично, — мечтательно пробормотала Самми.

Дар решил, что вопросы вряд ли могли относиться к Уайти.

Они устремились к выходу, болтая и смеясь. Дар испытывал душевный подъем. Он на Терре! На исторической земле! Родине Цицерона и Цезаря, Карла Великого и Линкольна. Планете легенд и чудес.

Пока он шел по ворсистому красному ковру, его окружали бесчисленные табло, отмечавшие прибытие и отлет звездных кораблей, — все было именно так, как он воображал.

Внезапно ближайшее к нему табло прояснилось, звякнул гонг, эхом отозвавшись из всех уголков громадного здания космопорта. Гул голосов стих, люди повернулись к дисплеям.

— Вольные граждане, — раздался звонкий голос, — разрешите представить его честь Кази Пойолу — председателя партии лордес, лидера большинства Ассамблеи Федерата.

Лицо в обрамлении белоснежного венчика волос глядело на Дара в упор с бесчисленных экранов.

— Вольные граждане, — произнес Пойола глубоким басом, — на нас обрушилась ужасающая катастрофа! Невидимая и вездесущая опасность приближается с каждой секундой, проникает в самую гущу, и ее носителем вполне может оказаться человек рядом с вами, за вашей спиной и даже внутри вашего мозга. Знайте, никакого спасения против этого чудовищного заговора нет! Как нет никаких стен, которые способны помочь вам отгородиться от него, ибо зовется это исчадье ада — ТЕЛЕПАТ! Даже сейчас он, может быть, читает ваши мысли, пытается воздействовать на ваше сознание, копаясь грязными лапами в самом сокровенном. Но и это не все: монстр не одинок! Агенты правительства проследили его путь с далеких колоний до самой Терры, они наступали ему на пятки, но так и не смогли настичь, ибо каждый раз он избегал ловушки благодаря помощи своих клевретов на тысячах планет.

— Людьми освоено девяносто три планеты, — буркнул Уайти, — если следовать прошлогодней статистике.

— Кто же те, кто помогает чудовищу? — гремел Пойола. — Кто предоставляет помощь и убежище существу, способному прочесть ваши мысли? Только тот, кто сам телепат. Вот почему, вольные граждане, мы уверены в существовании заговора телепатов, охватившего весь освоенный человеком сектор Галактики — сферу влияния нашей цивилизации.

Люди вокруг встревоженно загомонили. Дар почувствовал, как холодный пот заструился вдоль позвоночника. Он покосился на спутников. Бледные лица и сжатые губы. Кроме Уайти, который выглядел просто опечаленным.

Пойола пристально взирал с экрана. Он выжидал. Обратная связь с многомиллиардной аудиторией подсказала ему, когда следует вновь заговорить. Он рассчитывал на гневную реакцию человечества и та была именно такой, какую он ожидал. Когда возмущение достигло пика и голоса стали стихать, ни мгновением позже, Пойола продолжил:

— Наш полицейский корпус оказался не в состоянии остановить телепатов — миллионы хваленых профессионалов, которым налогоплательщики выкладывают из своего кармана триллионы кредитов каждый год! Вы думаете, они не способны?! Ничего подобного! Вам кажется, они ленивы и трусливы? Как бы не так! Это храбрые, отважные офицеры, все до единого! Почему же они не способны уничтожить заразу в зародыше? Да потому, что монстр ускользает из-под нашего носа в тот момент, когда полицейскому требуется заполнить ордер на арест в магистрате той или иной планеты. Полицейскому приходиться тратить драгоценное время, предъявляя местным властям доказательства его вины. Хотя кругом все знают, кто преступник-телепат! Вольные граждане, так называемые судьи не позволяют честным офицерам даже подслушать беседы монстра с шайкой его подручных.

Пойола насупил брови и вперил сверлящий взгляд в аудиторию.

— Полиции ставили палки в колеса, где только возможно, и пока судьи препирались, давать иль не давать ордер, телепат проник на нашу прекрасную Родину, — он медленно покачал головой. — Дело зашло слишком далеко. Юстиция, погрязшая в формализме, поставила под угрозу вашу жизнь и мою, и не только жизнь, но и функционирование всего нашего общества! Кто может теперь спокойно лелеять тайную надежду, мечтать о возлюбленной или каяться в грехах, зная, что в любой момент чуждый разум способен вторгнуться в ваш мозг и выведать самые сокровенные желания! Помните, вольные граждане, величайший заговор телепатов уже простер свои скользкие щупальца и высасывает наши мысли, наши чаяния, наши устремления, грозя сокровенным устоям демократии. Что ж, так и будет продолжаться? Нет! Настало время как следует дать по рукам, положить конец, вымести каленой метлой! Вы спросите, вольные граждане, как очистить закон от лазеек, которые позволяют злостному преступнику скрываться от его блюстителей? Вы спросите, победят ли телепаты? От чистого сердца отвечу: нет, нет и нет, — голос Пойолы взвился на визгливой ноте. — Мы отрубим скользкие щупальца, мы уничтожим гадин. Закон перестанет ставить палки в колеса защитникам справедливости, — его глаза впились в Дара, полыхая мрачным огнем. — Но заговор невозможно остановить, пока исполнительный секретарь Лун Колерво колеблется и сомневается! Власть должен взять в свои руки человек решительный, сильный, который не тратит время на скулеж «о священных правах» и «конституционности» действий, — Пойола глубоко вдохнул, явно пытаясь успокоиться, и очень тихо сказал:

— Исходя из вышесказанного, вольные граждане, сегодня я с трибуны громогласно потребую вотума доверия от Ассамблеи по поводу всеобщих выборов. Референдум обязан состояться! Дорогие сограждане, братья и сестры, не удивлюсь, если проснувшись однажды утром, мы обнаружим, что нас опутали тенета чужих мыслей! Пока не поздно, свяжитесь с вашим представителем в Ассамблее. Сейчас, сию же минуту!

Требуйте проведения выборов! Референдум должен состояться, граждане. Нам нужна твердая рука, которая наведет порядок, или же свет демократии погаснет навсегда.

Лицо на экране задрожало и исчезло. В космопорту разразился шквал аплодисментов. Уайти оглядел свою команду.

— Вот что, ребята, нам пора двигать к главному выходу. Попытайтесь сделать вид, что вы совершенно растеряны.

Последовать совету было совсем не трудно. Дар чувствовал себя так, словно у него из-под ног вышибли почву. Не из-за того, что один-единственный пассажир с крошечного звездолетика объявлен врагом человечества номер один, и не из-за того, что потенциальный переворот приобретал реальные очертания; его больше всего потрясла мысль, что конспираторы могут достичь своих целей вполне законным, легальным путем!

Их шансы были не так уж малы, если судить по тому, что удалось различить по обрывкам разговоров, долетавших до слуха молодого человека:

— ...а мне-то всегда представлялось, что на всю Галактику имеется всего парочка телепатов, — говорил заплывший жиром толстяк.

— И мне так казалось, — отозвался его спутник, несколько более худощавый. — Думаю, что это были, ты понимаешь, узаконенные телепаты.

— ...действительно способны узнать всю подноготную каждого человека? — любопытствовала старая карга. Судя по следам былой красоты, ей было что вспомнить, но уж делиться этим она наверняка ни с кем не собиралась.

— ...но телепаты прочитают все мои закрытые счета! Всю информацию о рынке ценных бумаг, — возмущался багроволицый тип. — Это же аморально! Как в таких условиях можно пробросить конкурента?

— Телепаты должны быть остановлены, — согласился его напарник. — И привлечены к ответу.

— ...возьмут верх! — верещала симпатичная молодка на весь зал. — Они же закроют наше казино!

— Телепаты действительно не захотят, чтобы люди ставили на кон свои деньги, — уныло согласилась ее напарница, пышная дама с азартным блеском в густонакрашенных очах.

— ...а как же гражданские права?! — трубил человек с сединой, обладатель уверенного лица и важной походки: федеральный судья, быть может. — Ведь как быть с правами? Стоит Пойоле стать испосеком, первое, что он сделает, отправит конституцию на доработку. Через год у нас проклюнется свой диктатор. Причем на самых законных основаниях.

— О каких пустяках вы толкуете, когда кругом творится такое! — крикнул прохожий, набрасываясь на судью. — Вы хоть представляете, как теперь будут определять цены в торговле, если телепаты засядут в министерстве экономики.

Друзья по несчастью наконец вырвались из толпы на свободный пятачок перед лифтами. Уайти ткнул кнопку вызова. Время застыло или, по крайней мере, принялось тянуться, как липучка. Наконец двери раздвинулись и из кабины повалила гомонящая толпа.

— ...угроза всему, во что мы верим, Питер!

— ...может, приносят младенцев в жертву на своих тайных встречах, как ты думаешь?

— ...надо голосовать за Пойолу!

— ...вот я и сказала мужу, раз ты не разделяешь общего мнения, стало быть, сам телепат!

— А он что?

— Мгновенно отпарировал: от телепатки слышу.

— ...Анжела, а разве это плохо знать, что ты меня любишь?

Двери захлопнулись за командой и лифт понесся на первый этаж.

— Я боюсь, дедуля, — тихо призналась Лона.

— Это потому, что ты слишком умная, — прогудел Уайти. — Что касается твоего родственника, то у него просто душа в пятки ушла.

Дар проговорил, ни к кому не обращаясь:

— Люди так напуганы. Они готовы пожертвовать своими правами.

— Готовы? — переспросил Уайти. — Да они с радостью расстанутся с ними.

— Уайти, а как же быть с моим заданием?

— Оно все еще необходимо, — отрезал Уайти. — Если лордес проиграют выборы, то прибегнут к перевороту. Хотя вполне вероятно, что выжидать не станут.

Двери распахнулись.

— Идите спокойно, — прогудел Уайти, обращаясь ко всем. — Ведите себя как обычно, и все будет в порядке.

Людей здесь было поменьше, но они так же группировались, как и наверху. Уайти ледоколом пронизал зал, остальные баржами двигались в его фарватере. Получив багаж, команда вышла на транспортную стоянку.

К ним приблизился мужчина в синей униформе.

— Мистер Тамбурин?

У Дара екнуло сердце. Но он тут же сообразил, что это не охранник: ни значка, ни оружия.

Уайти смерил служащего оценивающим взглядом.

— Это я.

— Мистер Боселло шлет вам наилучшие пожелания, сэр. Не согласитесь ли вы воспользоваться его гостеприимством?

— Горацио всегда славился умением рассчитывать время, — вздохнул Уайти, забираясь в лимузин. — Давайте, друзья, забирайтесь.

Друзья не заставили себя долго ждать и вскоре развалились на удобных подушках широких кресел.

— А это что, буфет? — Дар показал на панель между салоном и кабиной шофера.

— Спроси у водителя, — Уайти постучал пальцем по мембране селектора.

— Он там, за стенкой.

— Запросто, — Дар ткнул клавишу и наклонился к мембране:

— Извините, вы не подскажете, что это отсвечивает?

— Полностью укомплектованный бар, сэр, — отозвался шофер. — Пожалуйста, пользуйтесь на здоровье. Надеюсь, вы найдете свои любимые напитки.

— Сейчас посмотрим, какие сюрпризы приготовил для нашего барда друг Горацио, — Дар открыл дверцу, пробежал глазами перечень закодированных названий и выбрал для себя Алголь-оглушительный. — А вы чего изволите, дамы и господа?

— Сириус-мозгодробительный, — отозвалась Лона.

— Концентриситет Канопуса, — сказала Самми.

— Шато Ламорх сорок шестого, — объявил Уайти.

— Нет, Уайти, — прищурился Дар, — на этикетке проставлен сорок восьмой год.

— Что ж, в тот год тоже был неплохой урожай, — вздохнул Уайти. — Сойдет.

Дар набрал серию кодов и взглянул вопросительно на отца Марко.

— Спасибо, ничего не надо, — поднял ладонь священник. — Я пью только по утрам.

Дар пожал плечами, достал стакан и с чувством глубокого удовлетворения откинулся на спинку кресла.

— Мне кажется, я начинаю понимать прелести декаданса, — он замолчал, разглядывая кварталы города, проплывавшие под прозрачным днищем крылатого лимузина. — Боже, а это что такое?

Несколько улиц внизу заполняла разношерстная толпа. Кое-кто размахивал плакатами. Молодежь прицельно метала орудия пролетариата в полицейскую шеренгу, ощетинившуюся электродубинками меж прозрачных щитов.

— Ну-ка, ну-ка! — Уайти выглянул в окно. — Ха, совсем неплохо! Сейчас попробуем услышать, — он покрутил верньер и прислонил ухо к мембране.

Кабина наполнилась гулом, но отдельные реплики пробивались сквозь гвалт:

— Экстрасенсы этичны!

— Встанем грудью за эсперов!

— Терра для телепатов!

Уайти удовлетворенно хмыкнул:

— Один-ноль в нашу пользу. Приятно услышать голос разума.

— Камни отлетают от щитов, — удивился Дар. — Силовой экран, что ли?

— Угадай с трех раз, — заметила Лона насмешливо.

— Он угадал, — сказала Самми, — с первого захода. Ты прав, это силовой экран. Гарантия, что демонстранты никого не зашибут.

— Как ты думаешь, Дар, кто этот экран поставил? — не обращая внимания на соперницу, спросила молодого человека Лона.

— Наверное, чиновники.

Самми даже хлопнула в ладоши.

— Второе очко в твою пользу. Заметь, правительство не остается глухим к требованиям демонстрантов, — сказала Самми голосом, полным сарказма.

— Правительство одобряет беспорядки? — удивился Дар.

— Оно просто обожает санкционированные выступления протеста, это даже в законе отражено: каждые сто тысяч подписей дают один голос в Ассамблее.

Дар с нескрываемым изумлением посмотрел на нее.

— Что-то здесь не так. Ведь таким образом можно организовать, что угодно. Собери побольше подписей — миллион, два миллиона, три — и заставь Ассамблею проголосовать за какое-нибудь чепуховое решение. Запретить выращивать петунии в полосе отчуждения: против — ноль, за — все, воздержавшихся нет. Обязать капитанов звездолетов при подлете к Терре смазывать дюзы касторовым маслом: за — почти все, воздержавшихся нет, против — два депутата от флота.

— Ты забыл, — запальчиво воскликнула Самми, — что в Ассамблее представлены девяносто три населенных людьми мира, что в общей сложности дает свыше восьмидесяти миллиардов человек, а для того, чтобы вынести тему на обсуждение, надо получить сорок восемь голосов! Не скажу, что такого не случалось, несколько раз было.

— И дважды отражалось на поправках к закону, — напомнил отец Марко.

— Две неудачные поправки за пять столетий? Нельзя назвать глас толпы успешным, отче.

— Потому что необходимо одобрение проекта большинством.

— Но шанс, — возразила Дару Самми, — пусть самый ничтожный, все же лучше, чем ничего. По крайней мере, у оппозиционеров тлеет надежда, что они способны хоть что-то изменить.

По пути к резиденции Боселло они пролетели еще над тремя демонстрациями, каждая из которых была чудовищно многочисленна. По сравнению с ними первая демонстрация выглядела каплей в море. И эти последние жаждали крови телепатов.

— Чего они так разоряются? — удивился Дар. — Мы же не телепаты.

— Чудак, — усмехнулась Самми, — попробуй докажи это Пойоле!

Когда лимузин подлетел к поместью Боселло, команда была порядком взвинчена, но кружась над посадочной площадкой, обнаружила, к немалому своему удивлению, что оказалась в эпицентре всамделишного рыцарского турнира.

Турнир явно начался не минуту назад и большинство паладинов было уже спешено.