Робот некоторое время молчал, потом медленно проговорил:
      - Я создавал подпрограммы, руководствуясь принципами своей базовой программы, Магнус. Но дополнительно я включил в них и некоторые концепции, усвоенные у человека, рассуждения которого соответствовали строгой логике, помогали сопоставлять события нынешние и прошлые, находить сходства и различия и давать верные оценки.
      - И кто был этот человек?
      - Предводитель беглецов.
      - Твой третий владелец? - Магнус вздрогнул. - Но почему он оказал на тебя такое большое влияние?
      - Главным образом благодаря своему выдающемуся уму, Магнус, хотя сам он не согласился бы с таким утверждением. И воздействие его идей на меня оказалось особенно сильным, потому что он первым из моих хозяев был по-настоящему хорошим человеком.
      - Судя по тому, что ты нам рассказал, я могу в это поверить, - Магнус задумался. - Но кто он был, этот образец совершенства, этот предводитель беглецов?
      - Его называли Тодом Тамбурином, и он вряд ли мог претендовать на почетное звание образца совершенства, хотя в глубине души мой хозяин, несомненно, был хорошим человеком.
      - Тод Тамбурин... - Корнелия ошеломленно смотрела на Фесса. - Ты хочешь сказать, что это был Уайти-Вино, о котором ты только что рассказывал? Тот самый, который помог внучке справиться с комплексом ложной вины из-за смерти родителей?
      - Тот самый, - согласился Фесс. Грегори нахмурился.
      - Но как получилось, что он оказался тезкой другого "Тода Тамбурина", о котором ты нам рассказывал на уроках?
      - Очень просто. Он не тезка, а все тот же человек.
      У Джеффри от изумления отвисла челюсть.
      - Тот самый Тод Тамбурин? Слабак с пером и чернилами? Тот, которого ты назвал величайшим земным поэтом?
      - Это не только мое мнение, дети, но общее мнение земных критиков. И вряд ли его можно назвать слабаком.
      - Тот самый, стихи которого ты заставлял нас заучивать наизусть, хотим мы того или нет? - продолжал Джеффри.
      - Неужели тебе они так не нравились? - поддел его Магнус.
      Джеффри поморщился.
      - Нет, конечно. Его "Мятежники и адмирал" просто класс, да и баллады очень хороши. Но в "Упадке и падении свободы" я, например, не вижу проку.
      - Я тоже, - согласилась Корделия, - но мне очень нравятся его "Радость молодой жены" и "Ухаживания Денди".
      - Еще бы, - усмехнулся Джеффри.
      - Дети, у каждого, кто читал его стихи, есть свои любимые, - быстро сказал Фесс, предупреждая стычку, - хотя мало кто знает автора. Да, моим третьим владельцем был Тод Тамбурин. Он подарил меня своей внучке Лоне. Это был свадебный подарок, и с тех пор я служу этой семье.
      Магнус уставился на Фесса.
      - Ты хочешь сказать, что мы все потомки Тода
      Тамбурина?
      - Не нужно этому удивляться, - посмеивался Фесс. - Разве вы еще не поняли, что когда вам весело, вы не можете не петь?
      Дети удивленно переглядывались.
      - Но довольно, вас зовут родители.
      - Еще, пожалуйста, Фесс. Расскажи нам что-нибудь о Тоде Тамбурине! попросила Корделия. Но большая черная лошадь покачала головой и повела детей к Роду и Гвен, которые ждали в тени дерева.
      Глава четвертая
      Они выехали на извилистую дорогу, ведущую к замку, в тот момент, когда солнце уходило за горизонт, и хотя путники направлялись на восток от своего дома, дорога много раз поворачивала вокруг горы, так что на этот раз солнце оказалось за замком. Кроваво-красный закат придал черному грозно нависающему над ними величественному строению какой-то зловещий вид.
      Корделия вздрогнула.
      - Как будто он следит за нами, папа.
      - Это всего лишь иллюзия, моя дорогая, - Род прижал дочь к себе, чтобы скрыть собственную дрожь. - Просто такой угол зрения. Каменная кладка не может смотреть, у нее для этого нет глаз.
      - Но он смотрит, папа, - голос Магнуса дрогнул, тем самым смазав впечатление от тона, но мальчик не обратил на это внимание. Он встревоженно смотрел на замок. - Что-то скрывается за этими камнями, и оно заметило наше появление.
      На этот раз, чтобы скрыть дрожь, Род выпустил Корделию из объятий. Что-то действительно может прятаться в замке - на планете, где буквально каждый житель является потенциальным эспером, можно ожидать всего. Он взглянул на Джеффри: даже ребенок-воин мрачно хмурился, глядя на замок как на еще не нападающего, но готового в любой момент к атаке врага. А Грегори побледнел, глаза его широко распахнулись. Род повернулся к Гвен.
      - Ты тоже это чувствуешь?
      Гвен кивнула, не отрывая взгляда от замка.
      - Знаешь, милорд, в нем ощущается какая-то древняя беда, старинное проклятие, которое должно быть снято.
      - Ну что ж, такой семье, как наша, это вполне под силу! - Род расправил плечи и двинулся к замку. - Вперед, армия. Когда это хоть самый страшный злодей мог нас остановить?
      Ему хотелось бы услышать за спиной одобрительные возгласы, но таковых не последовало. Род рискнул оглянуться и увидел, что домочадцы следуют за ним с решительным видом. Хотя чародей предпочел бы на их лицах выражение разумной осторожности.
      "Ты уверен, что это самое правильное, Род?" - послышался у него в ухе голос Фесса.
      Род заметил, что робот не воспользовался частотой человеческой мысли. Следовательно, остальная часть семьи его не слышит. И ответил:
      "Конечно, нет, Старая Железяка. Но разве это когда-нибудь меня останавливало?"
      К тому времени, как они добрались до рва и увидели, до какой степени разрушен замок, небо потемнело. Крыша замка обвалилась, в башнях не хватало бойниц. Мороз и вода вырвали из северной стены несколько каменных блоков, оставив зияющую пробоину размером в четыре квадратных фута. На их глазах из северной башни вылетела стая летучих мышей и устремилась в ночное небо. Род подумал, что при дневном свете замок вообще показался бы грудой развалин. Он медленно произнес:
      - Не думаю, чтобы мне хотелось провести в нем ночь.
      Но Гвен ответила:
      - Нет, мы должны.
      Род повернулся и посмотрел на жену:
      - Провести здесь ночь? Когда самое время ожить духам? Тем более, что мы все ощутили здесь какую-то угрозу?
      - Да, и потому должны выступить против нее, - решительно заявила Гвен. - Иначе зло, таящееся в этой угрозе, уцелеет и будет продолжать осквернять владение, которое отдано нам и о котором мы должны заботиться.
      Роду пришлось признать, что этого не обойти: они приняли этот надел, отделенный от земель Медичи, и, следовательно, приняли на себя ответственность за благополучие местных жителей. Конечно, они этого не хотели и не просили, но и не отказывались. Если Туану и Катарине понадобилось, чтобы Гэллоутласы позаботились об этой земле и ее обитателях, то их долг исполнить это пожелание. Для отказа должна существовать очень веская причина.
      Такой причины у них не нашлось.
      - Я вижу, Медичи не позаботились очистить это место от призраков, хотя владели им достаточно долго...
      - Ты сам сказал - призраки, - глаза Грегори стали огромными, как у филина.
      Джеффри презрительно взглянул на брата.
      - Какая новость, особенно после того, что мы сами здесь ощутили.
      - Конечно, - согласился младший из Гэллоугласов, - но слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
      Джеффри раздраженно поморщился и собирался что-то сказать, но Род остановил среднего, положив руку ему на плечо.
      - Я просто называю явление, сын. Это способ справиться со страхом...
      - Я не боюсь!
      - Тогда ты храбрее меня. Если мы назвали причину страха, то теперь не можем сделать вид, будто его не существует.
      Джеффри продолжал хмуриться, но замолчал.
      - И что с того, что Медичи не выполнили свой долг? - спросила Гвен. Мы-то все равно обязаны его выполнить.
      - Верно, - согласился Род.
      - Тогда чем быстрее мы за это примемся, тем
      лучше.
      - О, так далеко я бы не заходил. Предпочитаю первую встречу организовать при дневном свете. Гвен повернулась к мужу.
      - Откладывание не поможет, милорд.
      - Конечно, нет, но я буду себя лучше чувствовать.
      Гвен нетерпеливо мотнула головой.
      - Неужели ты так устал в пути, что не выдержишь схватки?
      - Ну, раз уж ты об этом заговорила - да. Вернее, я бы выдержал, если бы пришлось, но никакой полководец не поведет усталую армию в бой, если у него имеется другой вариант. И к тому же у меня есть еще одна причина.
      - Какая?
      - Я боюсь.
      - Ты трусишь, отец? - завопил Джеффри. - Не может быть!
      - Трушу, - Род отвернулся, подобрал упавшую ветку и принялся выметать участок для разбивки лагеря. - И войду в эти руины только при свете солнца.
      Джеффри ошеломленно смотрел на него, потом повернулся к Гвендолен:
      - Мама! Наш папа не мог стать трусом!
      Гвен покачала головой, не отрывая взгляда от мужа.
      Какое-то время Джеффри недоверчиво смотрел на отца, потом обратился к Фессу и повторил:
      - Не может быть! Ты, который знаешь его дольше нас всех, который вырастил его с колыбели, скажи мне! Признавался ли хоть раз мой отец в том, что боится?
      - Часто и регулярно, Джеффри, и правильно делал. Только глупец не сознается в том, что боится. Мудрый человек признается в том, что боится, пусть только перед самим собой, но потом побеждает страх.
      Будущий герой, нахмурившись, задумался.
      - В твоих словах есть смысл...
      - Тот, кто отрицает страх, даже перед самим собой, лжет, - заверил его Фесс, - а страх, в котором не признались, может проявиться в решающий момент и обезоружить в битве.
      Магнус внимательно слушал.
      - Никогда не бойся признаться, что боишься, Джеффри, - продолжал Фесс, - но не позволяй страху удерживать тебя от активных действий.
      - Но отца он удерживает! Прямо сейчас!
      - Правда, и это для него нетипично, - согласился робот. - Может быть, ты спросишь родителя, почему он так поступает? Тем более, что он делает это так открыто.
      Джеффри посмотрел на него, потом повернулся к отцу.
      - Ты лжешь!
      Магнус тоже повернулся, хотя и не так стремительно.
      - Нет, - спокойно ответил Род, - я определенно боюсь этого замка.
      Джеффри задрал подбородок.
      - Но не настолько боишься, чтобы не разбивать лагерь в тени его стен.
      - Ты заметил это... Джеффри поморщился.
      - Прошу тебя, не будь со мной таким жестоким! Объясни, почему ты колеблешься.
      Род взглянул на мальчика. Джеффри заерзал под взглядом отца, но продолжал держаться гоголем.
      Магнус негромко сказал:
      - Имеешь ли ты право услышать, брат, если утратил веру в него?
      Джеффри, казалось, слегка расслабился.
      - Не утратил. Правда. Я только хочу узнать причину, чтобы сохранить веру.
      Род продолжал смотреть на усомнившегося в нем сына.
      Наконец Джеффри опустил голову.
      - Прошу прощения, сэр, в том, что усомнился в тебе.
      - Ну, конечно, - отозвался Род. - Спрашивай, что хочешь, сын, хотя ответ может тебе не понравиться. Но, пожалуйста, не сомневайся в отце. Я этого не заслужил.
      - Да, не заслужил, - задумчиво проговорила Гвен. - Но ты мог бы быть более открытым с нами, супруг.
      - Я сказал бы больше, если бы мог подобрать слова. Но нужно несколько минут, чтобы сформулировать, что меня тревожит. Скажу пока просто: я не люблю сюрпризы.
      - Ага! - облегченно воскликнул Джеффри. - Ты сам нам не раз говорил: не зная броду - не суйся в воду!
      Род кивнул.
      - Но мне потребовалось на это несколько минут, потому что перед нами не армия. Поэтому я и сказал, что боюсь. Эмоции - хорошая причина, и если я не могу понять, чего именно опасаюсь, разумно задержаться. Особенно, если есть возможность.
      - Твои слова мудры, супруг мой, - кивнула Гвен. - Проведем ночь здесь, а утром узнаем, что сможем, - она повернулась к Корделии, которая внимательно слушала и делала в памяти зарубки на будущее. - Пойдем, дочь. Приготовим еду и позаботимся о ночлеге.
      - Вы слышали, что сказала мама, мальчики, - подхватил Род. Разбивайте лагерь.
      Огонь костра под треножником с котлом и запах горячей пищи значительно улучшили настроение семьи. Отблески костра плясали на голове Фесса и на семейной палатке, которая с годами увеличивалась, пока не превратилась в небольшой павильон.
      - С чего мы начнем разведку этого замка, папа? - спросил Магнус.
      - Ну, твоя мама и я немного уже знаем о нем, сын.
      Гвен кивнула.
      - Он достаточно близко от Раннимеда, и до нас все эти годы доходили слухи.
      - Но ведь это были сплетни, - возразил Грегори.
      Гвен снова кивнула.
      - И потому наверняка ошибочны. Но в любом слухе кроется зерно правды.
      - И что говорит этот Слух? - спросила Корделия.
      - Во-первых, - ответил Род, - мы знаем, что замок называется Фокскорт. Мы можем считать это фактом, потому что именно так называл эти руины король Туан, когда даровал мне их.
      - "Даровал" означает "обременил", папа?
      Род едва не подавился похлебкой. Вытер рот и глаза и сказал:
      - Только в данном случае, Делия. Обычно это означает, что король разрешает рыцарю здесь жить и пользоваться доходом с земли. Все равно, что получаешь титул и землю в награду за верную службу короне.
      - Но земля по-прежнему принадлежит короне? - спросил Магнус.
      - Теоретически да, но с практической точки зрения она принадлежит рыцарю, которому пожалована, и его наследникам.
      - Что значит "пожалована"? - поинтересовался Джеффри.
      - Дарована.
      - Ага, - Джеффри озадаченно поморгал, - В нашем языке много слов, которые имеют почти одинаковое значение, - объяснила Гвен. - Хотя в разных случаях употребляется то одно, то другое. Поэтому использование слова в нужном смысле становится искусством. Это искусство носит название риторики.
      - И не дается тем, кто считает его наукой, - добавил Род. - Итак, нам дарованы замок и десять квадратных миль окружающей территории, теперь это наше владение, хотим мы этого или нет. И если какой-то злобный призрак оспаривает наше право, нам лучше позаботиться о нем раз и навсегда.
      - И ты хочешь начать с его имени? Род пожал плечами.
      - Только для затравки. Если мы узнаем, почему замок так назван, возможно, мы кое-что узнаем и о призраке, живущем в нем.
      - Название замка как будто свидетельствует, что тут можно знатно поохотиться на лис.
      - Похоже, - согласилась Гвен, - тем более, что прежде здесь проживало знатное семейство.
      - Но семейство тоже носило фамилию Фокскорт, - возразил Род. - В таком случае им пришлось принять название замка, если его источник действительно лисья охота.
      - Но ведь это достаточно обычно? - спросил Магнус. - Полное имя Графа Маршалла - Роберт Артос лорд Маршалл, и хотя его семейное имя Артос, все называют его Маршалл по имени замка.
      - Верно, но бывает и наоборот. Тюдор - фамилия соседнего графского семейства, и по их фамилии названо и имение.
      - Значит, семейство баронов, которые жили в этом замке, переняло свое имя у замка?
      - Они были графы, а не бароны, - поправил первенца Верховный Чародей. - Да, именно таково мое предположение. Но могло быть и наоборот.
      Корделия покосилась на мрачные стены, которые темным пятном выделялись на фоне неба.
      - И долго они здесь жили?
      - Триста лет. Это значит, что замок пустует уже два столетия. Туан сказал, что весь род вымер во время знаменитой квакающей холеры, и Медичи оставили замок гнить, а землю разделили между своими рыцарями и управляющими.
      Гвен нахмурилась:
      - Непохоже на это семейство оставлять замок, когда его можно было использовать.
      - Да и непохоже на покойного герцога Медичи - не воспользоваться крепостью, с помощью которой он усилил бы свою власть над местными крестьянами, - Род кивнул. - Ты права, что-то здесь не так.
      - Ты можешь сказать, в чем дело? - спросил Грегори.
      Род покачал головой.
      - Это все сведения, которые я получил от короля Туана.
      - А где мы получим новые сведения?
      - Там, где всегда, - Род повернулся к Гвен. - Похлебка еще осталась? Гвен кивнула.
      - Почти столько же, сколько сами съели.
      - Тогда пригласим к обеду гостей. Пак рекомендовал нам обратиться к местным представителям Волшебного Народца, - Род повернулся к деревьям и крикнул: - Вы, эльфы холмов, ручьев, озер и рощ! Не хотите ли отведать похлебки Гвендолен? Вас приглашает лорд Верховный Чародей. Мы будем рады обществу! А также информации...
      Глаза Корделии загорелись, она начала что-то говорить, но Гвен прижала палец к губам, и девочка подчинилась. У Грегори глаза стали огромными, как блюдца с голубой каемкой, Джеффри заерзал, но сумел остаться на месте. Магнус попытался выглядеть скучающим, но это у него плохо получалось.
      Зашелестели листья, затем из них показалась голова размером с кулак Рода.
      - Это правда он?
      - Кто?
      - Знаменитый лорд Верховный Чародей?
      - Да, я, а это моя жена и дети. Мы все почетные эльфы.
      - Такие же почетные, как все остальные? - эльф не заметил сердитого взгляда Рода, потому что повернулся к Гвен, встал и поклонился. На нем были штаны в обтяжку и коричневая куртка - из коры, как предположил Род, - и кожа на лице почти такая же темная, как одежда. - Ты оказываешь нам честь, леди Гвендолен. Меня зовут Крушина.
      Род облегченно передохнул: на мгновение ему показалось, что карлик собирается поговорить о родословной Гвен.
      Мальчики смотрели на отца, пораженные таким явным отсутствием почтения по отношению к нему, но Род только поднял руку и продолжал смотреть.
      Гвен улыбнулась и изящно склонила голову.
      - Нет, это ты оказываешь мне честь, Древний.
      - Неправда, потому что ты мудра и добра. Ты пришла залечить эту гниющую язву в наших горах?
      Гвен бросила быстрый взгляд в сторону мужа, йотом снова повернулась к эльфу.
      - Мы обязаны, потому что эта земля отдана под наше управление. Ты можешь рассказать нам о ее прошлом?
      - Конечно!
      - Тогда, прошу тебя, сделай это. Но вначале пригласи своих товарищей, чтобы они разделили наш ужин.
      - С удовольствием, - Крушина повернулся к лесу и испустил призывный свист, похожий на крик ночной птицы. Ему ответило с полдесятка таких же криков, и из кустов нерешительно вышли шестеро карликов, четверо в штанах в обтяжку и двое в юбках. Они полукругом встали за спиной Крушины. - Это мои товарищи, - представил их эльф. - Сначала Лещина и Роза.
      Жены эльфов присели. Лещина оказалась стройной и коричневой, как древесина ореха, на ней изящно сидело ярко-зеленое лиственное платье.
      Роза же была пышная и краснощекая, одетая в розовое платье с корсетом.
      - А это их мужья Излучина и Ручей, - Крушина указал на двоих эльфов. Они выступили вперед и поклонились. Ручей оказался низеньким, не более фута ростом, но шириной не менее шести дюймов, с выпирающими мышцами. А Излучина - высокий и жилистый.
      - А это холостяки наших холмов - Деревенщина и Горн.
      Деревенщина - стройный, с мечтательными глазами, а Горн очень толстый, и Род подумал, что по ночам он явно опустошает посевы.
      - Добро пожаловать к нашему костру. Надеюсь, мы встретим такой же прием в ваших холмах, - Гвен серьезно склонила голову, сознательно не упоминая, кто официально владеет землей, на которой возвышаются эти холмы. - Присоединитесь ли к нашей трапезе?
      - Да, с радостью, - поблагодарил за всех Горн. Дружная семерка подошла и села, скрестив ноги недалеко от котла.
      Младшие Гэллоугласы разглядывали их восторженными глазами. Род почувствовал прилив гордости. Дети его и раньше видели эльфов, но никогда не уставали от них.
      Гвен налила полную миску похлебки, положила рядом большой ломоть хлеба и поставила чашку молока. Эльфы с аппетитом принялись за еду.
      - Нам говорили, что этой крепостью владел род графов Фокскорт, начала Гвен. - Они получили свое имя от поместья?
      - Нет, это они дали свое имя поместью, - ответил Ручей.
      Гвен обменялась с Родом удивленным взглядом, потом снова повернулась к эльфам.
      - А что они были за люди?
      - О, очень плохие люди, леди! - ответила Лещина. - Просто ужасные, начиная со второго графа и до самого последнего. До сих пор рассказывают о том, как они жестоко обращались с крестьянами, какими тяжелыми налогами их облагали, как наслаждались, жестоко наказывая тех, кто не мог заплатить.
      - Рассказывали и кое-что похуже, - мрачно добавил Излучина. - Я бы не хотел повторять эти рассказы в присутствии детей.
      - О, мы не хотим тебе помешать, - возразил
      Магнус.
      - Не нужно, - Род бросил предупреждающий взгляд на сына. - Я думаю, мы и так догадываемся.
      - Догадки хуже того, что они делали, - недовольно пробурчал Джеффри.
      - Ты нас не понял, - ответил Крушина. - Подумай самое плохое о Фокскортах, и это окажется правдой.
      - Неужели они были такие плохие? - глаза Корнелии стали еще больше.
      - Да, плохие, - подтвердил эльф. - Но наконец главой рода стал граф настолько порочный, что отказался даже от своего долга перед собственной фамилией. Он не вступал в брак, хотя пытался навязать свое внимание любой женщине, которая оказывалась в поле его зрения.
      - Навязать внимание? - Грегори вопросительно взглянул на отца.
      - Я объясню тебе это попозже, сын. Лет через десять. Значит, у последнего графа не оказалось законных наследников титула?
      - Не оказалось.
      - И не было никаких двоюродных братьев, которые могли бы принять наследство? - спросила Гвен.
      - Да, вы правы, существовали две боковые линии рода, - согласился Горн, - но все они переселились в другие герцогства, поступили на службу к местным лордам и сохранили права рыцарства. Они преодолели пороки предков и своих родичей из Фокскорта.
      - Конечно, не сразу, уверяю вас, - добавил Излучина. - Первый рыцарь, как нам рассказывали соседние эльфы, хранил верность своему лорду, храбро сражался в битвах и справедливо, хотя и строго обращался со своими крестьянами. Его сыновья перестали наливаться элем и охотиться за юбками, а внуки были уже не хуже всех других рыцарей. А может, и лучше.
      Крушина кивнул, продолжая жевать.
      - Крестьяне их даже полюбили.
      - Весьма впечатляюще, - кивнул Род. - Так что же случилось, когда они приняли имение под свое крыло?
      - Ничего не случилось, потому что они его не приняли, - сказал Крушина. Род присвистнул.
      - Настолько все плохо? Оба семейства отказались от возможности получить знатный титул и имение только из-за скверной репутации замка?
      Излучина серьезно кивнул.
      - Какой же скелет в шкафу может заставить отказаться от семейного титула?
      - Любой, - Магнус презрительно сморщился. - Разве достаточно призраков, чтобы отказаться от наследства?
      - Обычно нет. Я знаю немало семейств, которые превосходно уживаются с призраками или, по крайней мере, не обращают на них внимание. Фамильный замок для них так ценен, что они согласны разделять его с предками, которые не желают его покидать и после смерти. Бывали даже времена, когда нувориши пытались купить семейных призраков, чтобы такими авторитетами подкрепить свои новоприобретенные гербы. У меня дома такое бывало лет четыреста назад. Один из моих предков даже создал себе голограмму призрака.
      Магнус посмотрел на Фесса, но робот старательно отводил взгляд.
      - Поэтому сами по себе семейные призраки - не причина, чтобы отвергать права на имение, - закончил Род.
      - Кончено, если эти призраки не воплощение конкретного зла, - отметила Гвен. Род кивнул.
      - Должно быть, последний граф Фокскорт отличился чем-то действительно ужасным.
      - Уверяю тебя, так и было, - заверила Лещина.
      - Назови любой порок или злодейство, и он обязательно будет в нем повинен.
      - Но все равно это... - Род замолчал, вспомнив, что ему приходилось слышать о садистах. - Нет, забудьте. Я могу представить себе грехи, которые придадут замку такую плохую репутацию, что его не захочет принять никто, даже вместе с титулом.
      - Совершенно верно, - согласилась Роза.
      - И никто не захотел принять это имя, - Род нахмурился. - Нас это удивило. Я хочу сказать, что фамилия "Фокскорт" не очень обычна. Это место было прославлено хорошей охотой на лис?
      - Нет, - ответил Крушина. - Конечно, здесь можно было поохотиться, но не лучше, чем в других местах. И к тому же рыцари обычно охотились на кабанов, а не на лис.
      - Или крестьян, - мрачно добавил Ручей. Корделия задрожала, Грегори отвернулся, а Магнус и Джеффри посерьезнели.
      Род постарался замять это упоминание.
      - Значит, не в этом источник названия замка.
      - Это так, - подтвердил Крушина. - От первых эльфов, которые жили в этой местности, до нас дошло, что вначале это название произносилось по-другому, более сложно.
      - Да, и с высокомерным акцентом, - подхватил Излучина, - и поэтому и мы, и крестьяне приземлили его и стали произносить, как сейчас, Фокскорт.
      Все эльфы закивали, а Роза добавила:
      - Третье поколение семейства само стало так произносить свою фамилию, а пятое вообще забыло о первоисточнике.
      - Гм, - Род нахмурился. - Наверное, трудно будет восстановить оригинальное произношение.
      - Ты не сможешь это сделать, - заверил его Крушина. - Оно утрачено навсегда. В ухе Рода послышался голос Фесса: "Это вызов". Род согласился. Первоначальное произношение фамилии должно быть зафиксировано где-нибудь в книгах лорда канцлера, в древних налоговых документах или перечнях имений. Вероятно, никакого отношения к призраку оно не имеет, но Род решил все равно его установить.
      Гости удалились, довольные похлебкой и истратившие запас сплетен. В конце концов, они ждали целых двести лет, чтобы поделиться ими.
      Гвен объявила, что пора ложиться спать. Род мысленно намекнул Фессу, что неплохо бы покараулить, и Стальной Часовой встал на свой пост поблизости от детей.
      Это сделало его пригодным для традиционных рассказов перед сном, особенно потому, что дети были перевозбуждены и не хотели засыпать. Они готовы были поссориться и даже подраться, и потому Фесс ожидал не только призраков.
      Дети легли, но не успокаивались.
      - Какое мрачное и злое место, - говорил Джеффри. - Кто знает, какие славные дела может совершить в нем доблестный человек?
      - Никто, особенно если этот храбрец сбежит при виде призрака, ответил Магнус.
      - Ты хочешь сказать, что я сбегу!
      - Нет. Но о себе знаю, что устою.
      - Да, окаменеешь от ужаса!
      - Мальчики, мальчики, - укорил Фесс. - Вы оба храбры и отважны, что и доказали много раз.
      - Но я-то своей отваги и храбрости еще не доказал, - Грегори широко раскрыл глаза и натянул одеяло до самого подбородка. - Ты ведь не позволишь призраку подобраться к нам, Фесс?
      - Фу! - быстро сказал Магнус. - У тебя не меньше храбрости, чем у любого другого, когда нам предстоит схватка.
      - Ну... может быть, - Грегори слегка расслабился и покраснел от удовольствия. - Но до того я просто задохнусь от ужаса.
      - Ну, а я считаю, что все сложится хорошо, - Корделия плотнее завернулась в одеяло. - Обретает там призрак или нет, но я думаю, в замке жить будет замечательно. Верно, Фесс?
      - Не могу согласиться, - медленно ответил Фесс.
      - Почему? - Корделия нахмурилась. - Почему ты считаешь, что он нам не понравится?
      - Я смотрю не в будущее, Корделия, а в прошлое.
      - Ты жил в замке? - Корделия удивленно села.
      - А ну-ка ложись! - негромко велела Гвен, и девочка снова легла.
      - Я помогал строить один замок, Корделия, - ответил Фесс, - и жил в нем, пока его строили и довольно долго после окончания строительства.
      - Кто строил? - Джеффри повернулся на живот и подпер голову руками.
      - Первые д'Арманды, Джеффри, твой предок Дар и его жена Лона.
      - Дар? - Корделия задумалась. - Тот, кого мы знаем как Дара Мандру? Предок папы, которого преследовали враги?
      - Он самый, хотя после того, как они с Лоной ушли в подполье, он слил свои два имени, вставил апостроф и отрезал конец, так что получилось д'Арманд. Но он сохранил свое подлинное имя, хотя переставил звуки, давая имя своему сыну.
      - Дар д'Арманд? - Магнус нахмурился. - Не очень благозвучно.
      - Да, не благозвучно, зато практично.
      - Он был твоим четвертым владельцем, верно? - вмешался Грегори.
      - Официально моим владельцем была Лона, Грегори, хотя на практике мной владели оба, и Дар гораздо чаще Лоны, потому что я был его единственным спутником долгие периоды.
      - Единственным спутником? - Корделия нахмурилась. - Разве они не были женаты?
      - Были, но им принадлежала также большая фабрика. На Максиме часто нечем было заняться - это астероид, который они для себя выбрали, - но они выбрали это место, потому что оно дало им возможность зарабатывать на жизнь...
      Глава пятая
      - Черт побери! Не работает! - Дар откинулся и сердито посмотрел на отбитую эмаль клешни робота. - Что случилось, Х-НВ-9?
      - Я сделал то, что вы приказали, сэр, - ответил маленький робот, больше всего напоминающий вакуумный пылесос, но с двумя суставчатыми руками, отходящими от верхней части его цилиндрического тела.
      - Я приказал тебе только отправиться на кухню и взять из автоповара поднос с завтраком!
      - Я так и сделал, сэр, но мои зажимы столкнулись со сплошной вертикальной поверхностью вместо пустого пространства.
      - Конечно, - Дар даже из спальни услышал звон. Конечно, он не спал; в конце концов был уже час дня - по земному стандартному времени. Если руководствоваться местным временем Максимы, поддень и полночь случались бы по четыре раза ежедневно, а иногда даже и по пять. Для астероида Максима была достаточна велика - около полутора километров в диаметре, но по настоящим планетным меркам она представляла собой карлик.
      Спрашивается, почему робот доставляет ему завтрак в кровать? Это всего лишь испытание, а завтрак - имитация. Пища слишком ценна, чтобы тратить ее на подобные эксперименты.