- Эта дура просто не знает, что такое настоящий мужчина, - продолжал бормотать Регги. - Знает только этих своих снобов из колледжей, - он поморщился, вспомнив, что один из этих снобов сделал с ним во время спарринг-матча, а второй - когда Регги попытался продемонстрировать свое искусство на татами. - Все они недоноски и сопляки.
      Компьютер пополнил свой банк данных нерационального поведения человека, решил, что хозяину нужно поговорить, чтобы снять стресс, и потому задал пробный вопрос:
      - Они ведут себе нечестно по отношению к вам?
      - Еще бы! Всегда смеются над тобой, говорят о том, чего ты не понимаешь! "Как вам понравился вчерашний концерт, Регги?" "Что вы думаете о пьесе, Регги?" Всегда говорят со мной свысока. Как будто я только в спорте разбираюсь. Эй, подай-ка мне еще мартини!
      Дверца автобара раскрылась, и Регги подхватил стакан, пролив половину содержимого на пол.
      - Тьфу! В следующий раз не наполняй доверху! Компьютер зарегистрировал команду.
      - Как прикажете, сэр.
      - Как прикаж-ж-жу, как прик-к... кажу! Когда ты делал, что я прикажу? - рявкнул Регги.
      - Я изо всех сил стараюсь удовлетворить...
      - Да? Тогда почему ты проповедуешь мне законы?
      - Я не могу...
      - Всегда берешь на себя управление, когда я пытаюсь вести, - рычал Регги. - Дай сюда приборы! Сейчас полетим по-настоящему! - он наклонился и включил ручное управление. - И не смей брать на себя!
      В предвидении неразумных действий хозяина уровень напряжения в программе компьютера увеличился.
      - Сэр, я полагаю, уровень содержания алкоголя в вашей крови...
      - Не проповедуй мне о прелестях трезвости, я сказал! Двинули!
      Четверть своей мощности компьютер переключил на приказы, отданные Регги, потом поискал в памяти, но не нашел приказа, запрещающего проповеди, проверил определение проповеди и пришел к заключению, что не совершал этого действия. Другая четверть мощности продолжала следить за поворотами и раскачиваниями машины, а оставшаяся половина пыталась разрешить противоречие между базовой программой и приказом Регги не брать на себя управление. Компьютер экстраполировал результаты варварского вождения, привел их в соответствие с возвышающимися вокруг небоскребами, напряженным вечерним движением и пришел к тревожному заключению.
      - Сэр, если вы продолжите нынешний курс, вы неизбежно столкнетесь со зданием или с другой машиной!
      - Заткнись, жестянка, и лови кайф от полета! - выпалил Регги. - Ты не лучше ее!
      Компьютер видел, как приближающаяся машина заполняет поле зрения его рецепторов, рассчитал векторы сближения двух машин и заключил, что столкновение произойдет через 5,634 секунды (последующие цифры он округлил). Он хотел предупредить Регги, но этому мешал приказ "заткнуться". Компьютер взял бы на себя управление и избежал столкновения, но Регги запретил это. Таким образом, возникло противоречие между двумя аспектами программы: тем, который требовал обеспечить безопасность хозяина, и тем, который требовал повиновения. Конечно, он может нарушить приказ, чтобы спасти хозяина. Но есть ли необходимость в этом? Надо подумать. В конце концов, у него целых 5,634 (теперь уже 5,137) секунды. Для компьютера пять секунд - очень большое время, так что можно позволить себе подумать.
      Человек в таком случае подумал бы: "А какие будут последствия для меня?" Но для мозга серии ФСС этот вопрос не важен: всякий ущерб для самого робота не имеет значения. Робота можно отремонтировать, а болевых цепей у него нет. Важно только одно: будет ли нанесен вред хозяину, во-первых, и будет ли причинен ущерб пассажирам другой машины, во-вторых. Где-то на периферии крутилась проблемка поломки другой машины. Робот просуммировал свои рассуждения и пришел к неутешительному выводу, что если будет выдерживаться прежний курс движения, то:
      а) последует ущерб для хозяина;
      б) последует ущерб для хозяина (пассажиров) другой машина и
      в) будет повреждена вторая машина.
      В качестве побочного результата будет поврежден и он сам. Следовательно, необходимо уклониться от возможного столкновения. Но хозяин приказал не вмешиваться.
      Проблема приобретала чисто академический интерес, если хозяин вознамерился сам свернуть в последний момент. Может, это не лучший поступок, но не компьютеру решать, так ли это. Поэтому робот сообщил:
      - Вы на курсе пересечения с другой машиной. Хотите ли повернуть...
      - Заткнись!
      Компьютер заткнулся, снова обдумал ситуацию и заключил, что должен нарушить этот весьма неразумный приказ.
      - Вы собираетесь отвернуть перед столкновением с другой машиной?
      - Конечно, - фыркнул Регги. - Ты что, считаешь меня полным идиотом?
      - Нет, - искренне ответил робот. Он знал, что интеллект Регги укладывается в рамки нормы, правда, приближаясь к нижней границе, но все равно хозяина нельзя назвать полным идиотом.
      Столкновение должно было произойти через 2,98 секунды. Робот заметил, что приближающаяся машина начала поворот, но рассчитал, что этого недостаточно, чтобы избежать столкновения. Машина Регги тоже должна отвернуть. Но так как Регги сказал, что собирается свернуть в последний момент и, как хозяин, запретил компьютеру вмешиваться, ФСС ничего не мог поделать.
      Однако компьютер знал время мышечной реакции Регги и мог рассчитать, насколько оно зависит от содержания алкоголя в крови. Он рассчитал, что тело не сумеет ответить на приказ мозга быстрее, чем за 1,23 секунды, и если к этому моменту поворот не будет начат, его нужно будет делать самому. И в соответствии с этим компьютер считал наносекунды и ждал.
      За полторы секунды Регги закричал:
      - Пора!
      За 0,9 секунды машина начала отворачивать.
      За 0,8 секунды компьютер понял, что Регги отворачивает недостаточно круто и что столкновения, по крайней мере частичного, не избежать. Поэтому он взял на себя управление, но только для того, чтобы увеличить скорость в том направлении, которое уже принял Регги.
      В последнее мгновение машины разошлись, не столкнувшись.
      Почти...
      "Почти" - ударил медный гонг, и это был удар, заполнивший гулом окружающее пространство. "Почти" - это сумма кинетических энергий двух материальных тел, соприкоснувшихся на почти параллельных курсах. "Почти" это человек, прижатый в противоперегрузочной сети к задней стенке кабины, и еще два человека, барахтающихся в такой сети, как мухи в паутине. "Почти" это скрип одной пластиковой поверхности о другую, грохот столкновения и отскока, болезненный, выворачивающий душу наизнанку вой турбины, пытающейся увеличить мощность антигравитационного поля, чтобы ослабить столкновение. "Почти" - это ошеломленный водитель, который осматривается по сторонам и с трудом произносит: "Что... что случилось?"
      Вторая машина пронеслась выше и на наносекунду избежала столкновения с каменным зданием. Ее спасла реакция собственного компьютера. Машина села рядом, помятая, но без серьезных повреждений. Пассажир выскочил из нее, подбежал к машине Регги, распахнул дверцу и закричал:
      - Парень, что с тобой? Ты в порядке?
      Регги помигал, непонимающе посмотрел на него и вдруг догадался, что его в чем-то обвиняют. Поэтому он нахмурился, призвал последние силы и выпалил:
      - Кто тебя учил вести машину? И потерял сознание.
      - А ты? - спросила Корделия. Она широко распахнула глаза, осознавая трагичность рассказа. - Ты тоже потерял сознание?
      - Нет, - ответил Фесс. - Я ведь робот и не могу потерять сознание без серьезного разрушения своей начинки.
      - Но ты же был поврежден в этом столкновении, - вмешался Грегори.
      - Да, - согласился Фесс. - До столкновения все мои связи были в отличном состоянии, но после него... меня извлекли из машины, проверили и нашли, что мои конденсаторные панели значительно ослаблены.
      - Поэтому с тобой и случаются припадки? - спросил Джеффри, глядя на железного коня широко раскрытыми глазами.
      - Да, - подтвердил Фесс. - Перед столкновением мне пришлось в ограниченное время принимать решение с учетом множества противоречивых факторов. И поэтому, сталкиваясь с подобными ситуациями, мои конденсаторные панели разряжаются. И поэтому техники встроили мне дополнительную цепь, которая в таких случаях отключает меня, чтобы я окончательно не вышел из строя.
      Магнус заметил:
      - Если бы они этого не сделали, у тебе сгорели бы все остальные цепи?
      - Да, - в который раз согласился Фесс. - К счастью, такую возможность предусмотрели, так что в дальнейшем никакого вреда не было.
      - А что произошло с машиной? - спросил Грегори.
      - Она не подлежала ремонту, - ответил Фесс.
      - Я слишком долго ждал хозяина Регги и ничего не предпринимал.
      - У тебя не было выбора, - с отвращением сказал Магнус.
      - Напротив, мои создатели решили, что у меня был слишком широкий выбор, но я не решился им воспользоваться в контексте ситуации. Мне следовало игнорировать приказ хозяина и взять управление на себя. В последующих роботов серии ФСС встроили специальную цепь, позволяющую подобные вольности.
      - Но тебе-то это не очень помогло, - подвел итог Джеффри.
      - Какие все-таки роботехники хладнокровные!
      - Корделия вздрогнула. - Я удивляюсь, почему они не разбили и не похоронили тебя. Такие бессердечные люди.
      - Они могли бы так поступить, - отозвался Фесс, - тем более, что пришли к выводу: стоимость ремонта слишком велика и не окупит затрат. Они не могли просто заменить конденсаторную панель, нужно было заменить все молекулярные цепи с микроманипуляторами. При этом существовала очень большая вероятность серьезно повредить мой центральный процессор. Разумеется, операция стоила бы гораздо больше, чем сумма, которую мог получить владелец от моей продажи.
      - Что же он сделал? - спросил Джеффри, нахмурившись. - Ведь это его вина.
      - Я тоже был виноват, Джеффри.
      - В чем? - спросил мальчик, - Ты ведь сам сказал, что у позднейших роботов была специальная цепь, которой у тебя не было. Ты не мог помешать хозяину.
      - Ты говоришь нелогично, Фесс, - добавил Грегори. - Но вижу, что ты поступаешь в соответствии с программой, о которой рассказывал нам.
      Джеффри сердито посмотрел на брата.
      - А ты откуда знаешь?
      Но Магнус знаком велел ему замолчать, и обратился к Фессу:
      - Что же сделал с тобой твой хозяин?
      - Он не захотел больше меня видеть, - вздохнул Фесс.
      - Ага, - догадалась Корделия, - потому что ты был свидетелем его позора.
      - "Был свидетелем" - это точно сказано, - нехотя признался Фесс. - Мои записи полета были прочитаны в открытом суде, который признал хозяина виновным в управлении машиной в пьяном виде и приговорил к лишению прав на шесть месяцев.
      - Регги все-таки лишили прав? - порадовался Джеффри. - Это значит, что он не мог больше управлять машиной без разрешения?
      - Да, без этого документа управлять летательными аппаратами не позволено, - согласился Фесс. - Слишком велика вероятность, что водитель причинит вред другим.
      - Ты все слышал сам, - презрительно бросил Магнус, - а выводы делать не умеешь.
      Джеффри покраснел, но прежде чем он что-то сказал, Корделия спросила:
      - Значит, он больше не мог водить машину?
      - Нет, - подтвердил Фесс, - целых полгода ему приходилось нанимать других. И поэтому он продал меня - и меня самого, и все мои цепи - тому, кто предложил больше всех.
      - И кто же оказался счастливым покупателем?
      - Почему счастливым?
      - Потому что приобрел такого замечательного робота! - выпалил Джеффри.
      - Этой счастливицей, - вздохнул Фесс, - оказалась компания, которая специализировалась на разборке старых машин и поставке запасных частей по низким ценам.
      - Ты, должно быть, стал для них большой ценностью, - предположила Корделия.
      - Спасибо за то, что пытаешься уберечь мои чувства, девочка, но, пожалуйста, не забывай, что у меня их нет.
      Девочка с сомнением посмотрела на него, но промолчала.
      - Я был обычной грудой металлолома, - откровенно сказал Фесс, - и со мной соответственно обращались. Конечно, нечего этого стыдиться, тем более что с тех пор прошло добрых полтысячи лет! И все же Корделия права: я был большой ценностью для этой компании, самым ценным собранием лома.
      - Но разве тебя не расстроила продажа на запчасти? - выпалил Джеффри.
      Корделия укоризненно посмотрела на бесцеремонного братца, но Фесс ответил:
      - Не могу сказать, что я был расстроен, тем более, что тем самым освободился от Регги. Противоречивые приказы шалопая и вертопраха весьма угнетали меня.
      - Но тебя опозорили, обесценили!
      - В этом утверждении есть определенная доля истины, - согласился Фесс. - И все же, рассматривая этот эпизод с высоты прошедших пятисот лет, я считаю, что цена освобождения от Регги оказалась не слишком высокой.
      Глава третья
      Магнус проявил мужество: он ни о чем не просил. Но Гвен видела его усталое лицо и пожалела сына. Джеффри, напротив, был еще слишком мал, чтобы контролировать свои чувства:
      - Мама, я хочу есть.
      - Конечно, хочешь, - понимающе проговорила Гвен; на фоне сдержанности Магнуса нетерпение мальчика выглядело капризом. - Но потерпи, скоро будет гостиница.
      Действительно, та уже показалась из-за поворота дороги. Аккуратное двухэтажное строение. Высокие стрельчатые окна и красная черепичная крыша. Над дверью висел моток зеленой шерсти, который раскачивался на ветру.
      - Зеленый, - заметила Гвен.
      - У них есть свежий эль, - Род улыбнулся. - Обед под это дело пойдет гораздо веселей, чем я надеялся.
      Но Корделия во все глаза уставилась на животное, привязанное у входа.
      - О! Бедная овечка!
      - У тебя что, прогрессирующая близорукость, сестричка? - ядовито поинтересовался Джеффри. - Разве не заметно, что сие не овечка, а самый натуральный осел!
      - Мои глаза видят не хуже твоих, - возразила Корделия. - Но это настоящая овечка среди ослов! Разве тебе его не жаль?
      - Ради Бога, Джеффри, помолчи! - Гвен перехватила готовую сорваться с языка колкость. Мальчик закрыл рот и сердито посмотрел на мать. - Ты права, девочка, - сказала Гвен. - С животным обращались очень жестоко.
      Действительно, тусклая, грязная, в пятнах парши шерсть на боках ничуть не скрывала ходуном ходившие ребра. Осел вытягивал шею, стараясь дотянуться до пучка травы.
      - Какой у него жестокий хозяин, - возмутился Магнус. - Сам небось набивает брюхо в таверне, а животному даже клочка сена не оставил!
      - К тому же осел очень истощен, сразу видно, что ему много приходилось работать, - заметил Фесс.
      Это замечание можно было считать слишком мягким: бедный маленький ослик был впряжен в телегу, явно перегруженную гигантскими бочками.
      - Такое отношение к бедному тягловому животному непростительно! заявил Фесс. Грегори удивленно посмотрел на него:
      - На тебя это не похоже, Фесс.
      - Что именно?
      - Осуждать поступки человека.
      - Наш приятель чрезвычайно чувствителен по отношению к тягловым животным, сын, - объяснил Род без капли иронии в голосе.
      - Но как хозяин этого ослика может быть таким черствым? Он очень жестоко обращается со своим помощником, - удивилась Гвен.
      - Конечно, - согласился Джеффри, - настоящий негодяй, толстый, ленивый, медлительный мужик. Зверь, а не человек.
      Но вышедший из гостиницы человек не был ни толстым, ни медлительным. Среднего роста, слегка склонен к полноте. Одет в чистые рейтузы и камзол, и пока не вышел из гостиницы, шапку держал в руке. При этом с приятной улыбкой на лице беседовал с хозяином.
      - Да он кажется добрым! - пораженно воскликнула Корделия.
      Но как только человек подошел к привязи, улыбка покинула его лицо. Он отвязал повод, разразился затейливым проклятьем, пока оттаскивал осла от жалкого пучка травы, потом сел в телегу и расправил длинный хлыст, вытащенный из-под бочек.
      - Он не должен! - воскликнула Корделия, но возчик уже усердно потчевал осла хлыстом, который не только с треском обвивался вокруг спины животного, но и разрезал его бока до крови.
      - Негодяй! - закричала Корделия, метла вырвалась из ее рук и устремилась к телеге.
      Но Род уже заметил то, чего не видела дочь, и положил руку ей на плечо:
      - Убери метлу, дорогая, иначе это помешает восстановлению справедливости.
      - Не может быть, - по инерции возразила Корделия, но метла повисла в воздухе.
      - Может. Посмотри туда, на край луга. Корделия посмотрела и ахнула.
      - Род, - сказал Фесс, - там какой-то... зззвверь... - он задрожал.
      - Держись, Ржавый Ингибитор. Не хватало только твоего приступа. Я уверен, что существует какое-то разумное объяснение. Но ты прав, осел под теми деревьями просто двойник нашего друга, запряженного в телегу.
      - Он вроде бы чуть больше размером, - заметил Грегори, - как будто только что наелся свежей травой и зерном.
      Магнус нахмурился:
      - Но как они могут быть так похожи? Неужели кто-то создал новое животное из ведьмина мха?
      - Зачем? - спросил Джеффри.
      - Не думаю, чтобы это был мох, - медленно проговорил Род. - Мне очень интересно. Не кажется ли вам этот двойник осла несколько... странным?
      - Теперь, когда ты сказал об этом, - задумчиво произнес Фесс, - я вижу, что поведение осла слишком жалкое.
      - Так я и думал, - кивнул Род. - Он переигрывает.
      - Кто, папа?
      - Подожди и увидишь, - негромко сказала Гвен, но начала улыбаться.
      Осел напрягся, стронул тяжелую телегу с места, вытащил со двора гостиницы на дорогу - и потащил в сторону от колеи. Возчик выругался и сильно дернул за вожжи, но осел как будто не заметил этого. Возчик свирепо хлестнул его бичом, так что рубец заполнился кровью, но осел только пошел быстрее, держа направление в сторону поля. Человек вышел из себя. Он колотил осла рукоятью хлыста, бранился, как сумасшедший, и так сильно натягивал вожжи, что одна из них не выдержала и порвалась.
      - Что это за осел? - удивился Джеффри. - Никогда не видел, чтобы бедняги выдерживали такой рывок вожжей.
      - Может, он их закусил, - предположил Магнус.
      - Или пасть у него твердая, как из камня,
      Род не переставал улыбаться.
      Осел высвободился из порванных вожжей и принялся бегать по кругу. Возчик ревел в гневе, колотил и колотил хлыстом, но осел только бежал быстрее, все кругом и кругом, и возчик вскоре ощутил воздействие центробежной силы и почувствовал первый укол страха. Он выронил хлыст, попытался соскочить с телеги - и уселся назад.
      - Он прилип к скамье, - восторженно закричал
      Джеффри.
      - Муж мой, - сказала Гвен, - тут не просто создание из ведьмина мха.
      - О, я согласен с тобой - мы оба поняли это.
      Хлыст подпрыгнул из травы, развернулся со щелчком и обрушился на голову возчика. Тот посмотрел в ужасе и испустил низкий вопль. Хлыст, как змея, обернулся вокруг него, разрывая камзол.
      Род сердито повернулся к Корделии:
      - Я велел тебе подождать!
      - Я и жду, папа! Это не я!
      Род окинул дочь испытующим взглядом, потом повернулся, чтобы увидеть продолжение.
      Осел скакал теперь галопом, гораздо быстрее, чем когда-либо видел Род, телега раскачивалась, колеса подпрыгнули, опустились, снова подпрыгнули. Возчик вцепился изо всех сил в дощатые борта, он вопил от страха, хлыст с треском обвивался вокруг него, а телега под ним ходила ходуном.
      - Она опрокидывается, - отметил Род. - Вот...
      С грохотом телега опрокинулась набок, бочки покатились по земле. Две самые большие разбились, и красное вино залило луг. Возчик приземлился на спину в десяти ярдах от лужи. Небольшой бочонок придавил ему живот.
      - Бедняга! - воскликнула Корделия. - Папа, не нужно ли ему помочь?
      - Зачем, сестра? - спросил Магнус. - Разве его осел не страдал раньше так же, как он сейчас?
      - Ты сама назвала его негодяем, - напомнил Джеффри.
      - Ну, тогда ему не нужна была помощь, а сейчас нужна. Ох!
      - Спокойней, дочь, - Гвен положила руку дочери на плечо. - Пусть почувствует на собственной шкуре облагораживающее действие хлыста. Чтобы никогда больше не обращался так с животными, пока жив.
      - Но он выживет?
      - Конечно, - заверил ее Фесс, изгибая шею, чтобы лучше видеть. - Я могу увеличивать зрительное изображение, Корделия, и повторить происшедшее в замедленном виде. Насколько я могу судить, вероятность получения серьезных ран очень мала.
      - Хвала небу за это!
      - Не думаю, чтобы небо имело отношение к этому маленькому фарсу, проворчал Род.
      Возчик тем временем успел перевернуться и начал вставать, но осел принял боевую стойку, поднял хвост, уперся задними ногами, а передними попал в зад хозяину, который только-только сумел оторваться от земли. Возчик снова растянулся лицом в грязи.
      - Прекрасный прицел и исполнение, - похвалил Джеффри, пытаясь скрыть улыбку. - Можно посмеяться над положением этого недотепы, папа?
      - Думаю, можно, - удовлетворенно кивнул Род. - Ведь сейчас он испытывает то, что испытывало его бедное животное четверть часа назад. И, конечно, я подозреваю, что никакая реальная опасность человеку не угрожает. Один-два ушиба, только и всего.
      - Почему ты так уверен? - спросила Корделия.
      К этому времени возчик наконец-то сумел встать и в страхе бежал назад к гостинице. При этом он кричал:
      - Колдовство! Черная магия! Какой-то колдун заговорил моего осла!
      - Мама, - сказала Корделия, - разве для нас хорошо, что он принародно позорит колдунов?
      - Не тревожься, дочь моя. Я уверена: всякий, кто услышит его рассказ, поймет, что дело не в колдунах.
      Корделия нахмурилась.
      - Но кто...
      Осел презрительно фыркнул в сторону своего прежнего хозяина, двумя точными ударами копыта разломал оглоблю и с видом победителя направился к лесу.
      - Папа, останови его! - воскликнула Корделия. - Я должна узнать, кто это сделал, или умру от любопытства!
      - Не сомневаюсь, - с улыбкой сказал Род, - и признаю, что и сам бы хотел подтвердить свои подозрения.
      Он негромко, но пронзительно свистнул.
      Осел повернул голову в сторону Рода. Чародей улыбнулся и встал так, чтобы его лучше было видно. Осел изменил направление и направился к ним.
      - Нам лучше уйти с дороги, - добавил Род. - В любую минуту могут выйти из гостиницы.
      - И то правда, - согласилась Гвен и первой двинулась в сторону небольшой рощи.
      Осел пошел за ними, но постепенно обогнал. Остановившись, он махнул головой.
      - Ну, хорошо, ты поступил благородно, - Род улыбнулся. - Но скажи мне, ты действительно считаешь, что возчик все это заслужил.
      - Все это и гораздо больше, - проржал осел. У детей отвисли челюсти, а Фесс задрожал.
      - Спокойней, о Петля Логики, - Род положил руку на рычажок, отключающий робота. - Ты должен знать, что этот осел - совсем не то, чем кажется на первый взгляд.
      - Я... попытаюсь привыкнуть к этой мысли, - ответил Фесс.
      Гвен с трудом сдерживала улыбку.
      - Значит, ты считаешь себя хорошим парнем?
      - Конечно, - осел улыбнулся. Все вокруг этой улыбки заколебалось, превратилось в аморфную массу, заструилось - и перед ними оказался Пак. Собственной персоной. - Хотя парнем меня трудно назвать, скорее я - Робин Весельчак.
      Трое младших детей едва не упали в обморок от такой неожиданности, и даже у Магнуса глаза стали как монеты. Но Род и Гвен только улыбались.
      - Это было сделано в порыве? - спросил Род. - Или ты предварительно все продумал?
      - В порыве? - воскликнул эльф недоуменно. - Да будет тебе известно, что я семь месяцев слежу за этим негодяем, и если есть человек, заслуживающий подобного наказания, так это он! Подлец и трус, человека побить боится! Даже лошади боится! Говорит с тобой кротко, как голубь, а в душе жаждет разорвать собеседника на части. Жалкая и завистливая душонка! Я наконец устал от того, как он обращается с этим бедным животным, и дал ему попробовать его собственного зелья!
      - Не похоже на тебя, Пак, поступать так жестоко, - проворковала Корделия. Эльф хищно осклабился:
      - Ты знаешь только одно мое лицо, дитя, если так говоришь. В моем поступке нет подлинной жестокости, потому что я просто выставил этого человека дураком, да и то не перед его товарищами. Если он умен, то усвоит урок с первого раза и больше никого не будет мучить безнаказанно.
      Корделия как будто успокоилась, хотя и не совсем.
      - Но ведь он очень испугался и ранен...
      - Разве хуже того, как он обращался с животным?
      - Ну... нет...
      - Не могу сказать, что ты в этом случае поступил плохо, Робин, по-прежнему улыбаясь, сказала Гвен.
      - Только в этом случае? Я часто озорничаю, но редко приношу настоящий вред!
      Род отметил про себя это "редко" и решил, что пора сменить тему.
      Очевидно, Пак тоже.
      - Но хватит об этом негодяе: он не стоит наших слов! Как вы оказались поблизости и смогли наблюдать за тем, как восстановлена была справедливость?
      - Мы направляемся в отпуск, - величественно проговорил Род.
      - Чего-чего? - с сомнением произнес Пак. - И небо у нас под ногами, а земля над головой! Тем не менее, отпуск - это достойная цель. И куда же вы путь держите?
      - В наш новый замок, Пак, - доверительно сообщила Корделия. Глаза ее снова загорелись. - Разве это не здорово?
      - Не могу решить, - ответил эльф, - пока ты мне не расскажешь, что это за замок.
      - Он называется замок Фокскорт [дословно, Лисий Двор], - сообщил Род.
      Пак вздрогнул.
      - Я вижу, ты про это место кое-что знаешь, - медленно сказал Род.
      - Нет, не знаю, - увильнул эльф. - Только слышал какие-то слухи.
      - И слухи эти не очень приятные?
      - Можно сказать и так, - согласился Пак.
      - Так расскажи нам, - потребовала Гвен, нахмурившись. Пак вздохнул.
      - Я мало что слышал. Больше догадки. Но судя по всему, у этого замка дурная репутация.
      - Ты считаешь, что в нем проживают призраки? - спросил Джеффри с горящими глазами.
      - Я этого не говорил, но раз уж ты спрашиваешь - да, что-то такое я слышал. Но есть призраки и призраки. Я бы не испугался призрака, который при жизни был хорошим человеком.
      Магнус склонил голову набок.
      - Судя по твоим словам, призраки в Фокскорте не были хорошими людьми, когда жили.
      - Вроде бы, - мрачно согласился эльф. - Но только не призраки, а один призрак. Хозяина замка. Правда, как я уже говорил, на самом деле ничего конкретного не знаю. Я не встречался с ним при его жизни, и у меня не было дел в его владениях. Но его имя пользуется дурной славой.
      - Но ты слышал о нем, когда он жил, - Магнус продолжал хмуриться. Значит, он не такой уж древний призрак.
      - Нет, ему всего несколько сотен лет отроду.
      - Ты знал человека, который... - голос Грегори дрогнул, взгляд утратил сосредоточенность. - Но ведь ты один из древнейших среди Древних.
      Мальчик выглядел несколько ошеломленным.
      Пак тактично пропустил мимо ушей комплимент о собственном возрасте.
      - Я пойду с вами, добрые люди.
      - Мы всегда рады твоему обществу, - с улыбкой сказала Гвен. - Но если боишься за нас, я благодарю тебя. Занимайся своими делами. Не волнуйся. Ни один призрак не может смутить нашу дружную семью, каким бы злым он ни был при жизни.
      - Не будь так уверена, Гвендолен, - предостерег ее Пак. Он по-прежнему выглядел встревоженным. - Однако должен признаться, что у меня есть поручение Его Величества, - все понимали, что под "Его Величеством" подразумевается не король Туан, но лишь один Род Гэллоуглас знал, что эльф имеет в виду деда его детей. - Но если я вам понадоблюсь, свистните, и я сразу появлюсь.
      - Спасибо, - проговорил Род. - Надеюсь, нам это не понадобится.
      - Я тоже! Но если вам потребуется больше знаний, чем те, которыми владею я, тогда спроси эльфов, живущих поблизости от замка. Не сомневаюсь, что они знают правду.
      Род кивнул.
      - Спасибо за совет. Мы обязательно им воспользуемся.
      - Конечно, мы обратимся к твоим сородичам, если понадобится их помощь, - согласилась Гвен.
      - Их осталось немного, - сказал Пак, поморщившись. - Говорят, все, кто мог, сбежали оттуда.
      Пришлось подождать, пока в гостинице стихли смех и шутки, а побагровевший возчик, прихрамывая, вышел из дверей. Только тогда удалось сделать заказ. Но еда оказалась на редкость вкусной и сытной. Наевшись, Род объявил, что раз уж он в отпуске, то намерен вздремнуть, и всякий из детей, посмевший потревожить отца, на собственном опыте убедится, из чего состоит луна.
      Хороший предлог для того, чтобы уйти подальше, футов на пятьдесят, лечь в тени деревьев и положить голову на мягкие колени жены. Слыша негромкие голоса родителей, дети засомневались в том, что отец действительно вознамерился выспаться или даже просто подремать после сытного обеда, но стоически терпели.
      - Разве он не слишком взрослый, чтобы играть роль Корина, а мама пастушки? - спросил Джеффри.
      - Оставь предков в покое, - проворковала Корделия с сентиментальной улыбкой. - В конечном счете, пока они любят друг друга, у нас все будет в порядке. Пусть же их любовь крепнет год от года.
      - Корделия говорит мудро, - согласился Фесс. - Они поженились не только для того, чтобы говорить о домашнем хозяйстве и детях.
      - Да, это не самые возвышенные темы, - заверил его Джеффри.
      Корделия сердито взглянула на него.
      - Это неподобающие слова, брат.
      - Может быть, я один говорю то, что думаю.
      - Сомневаюсь, - мрачно проворчала Корделия.
      - Тебя все еще беспокоит жестокость Пака по отношению к возчику? мягко спросил Фесс, чтобы перевести разговор в другую колею.
      - Нет, я не сомневаюсь в справедливости наказания и в том, что с наказанным человеком ничего не случится, - ответила Корделия. - Меня беспокоит его внешность, Фесс.
      - Почему? - удивленно спросил Джеффри. - Неплохо выглядит, насколько я мог заметить.
      - Да, таких людей можно постоянно встретить на дорогах, - подтвердил Магнус.