- Знаешь, дружище, судя по тому, что рассказывают про этих варваров... Короче, мне бы не очень хотелось сойтись в схватке с осьминогами.
      - Ладно тебе, Савл. Щупалец у них точно нет.
      - Послушай, - покачал головой Савл. - Я, конечно, понимаю: ты хочешь быть уверен в том, что Алисанда - в безопасности. Но ведь и она тоже хочет обрести такую уверенность насчет тебя. Неужели ты не мог бы взять с собой кого-то из нас хотя бы в качестве амулета?
      - Или дуэньи, - добавила Химена, с сомнением глянув на Лакшми.
      - Напрасно вы волнуетесь, - надменно проговорила Лакшми. - Ваш сынок не идет ни в какое сравнение с моим Марудином.
      - Твой супруг, спору нет, очень красивый мужчина, - спохватилась Химена. - Не такой красивый, конечно, как мой Рамон, но...
      Лакшми приготовилась спорить, но Мэт поспешно проговорил:
      - Не так ли должна думать о своем супруге любая женщина? И вообще, братцы, хватит за меня бояться. Ведь я не один отправляюсь на поиски детей.
      - Само собой, - вздохнул Савл. - С тобой отправляется джинна, обуреваемая тревогами за мужа и детей. И еще, - язвительно добавил он, бравый воин в лице белой кошечки. Ни дать ни взять - могучее войско, способное достойно противостоять нескольким тысячам кровожадных кочевников.
      - Они, как ты сам сказал, - осьминоги, - напомнил другу Мэт. - А моя кошка горит желанием поохотиться.
      - Усматриваешь у нее скрытые таланты, да? - Савл снова покачал головой и хлопнул Мэта по плечу. - Удачи тебе, дружище. - Он искоса глянул на Лакшми. - Только не уроните его, ваше величество, ладно?
      ***
      - "Не уроните его, ваше величество!" - передразнила Савла Лакшми немного погодя. - Да за кого он меня принимает?
      - Савл всегда излишне осторожен, - сказал Мэт, опасливо поглядывая вниз. Они летели так высоко, что казалось, будто земля внизу под ними движется очень медленно. Балкис, устроившись за воротом рубахи Мэта, лишь время от времени высовывала головку и вниз смотрела выпученными от страха глазками. Однако вскоре она успокоилась, замурлыкала и крепко уснула, поскольку устроилась намного удобнее, чем в самолетном кресле с ремнем безопасности.
      Мэт завидовал спокойствию кошки. Стоило ей совершить один перелет - и это вошло у нее в привычку. В принципе и ему волноваться было не о чем Лакшми держала его крепко и прижимала к своей прекрасной груди. Он в который раз подивился тому, что близость джинны не вызывает у него ровным счетом никакого желания - вероятно, это было обусловлено ее колоссальными размерами.
      - Кстати, ваше высочество, а куда мы, собственно, направляемся? На восток - это понятно, но куда именно?
      - В Багдад, - ответила Лакшми. - Если те слухи, что ходят среди мусульманских воинов, верны, то этот город пока в руках Орды. Наверняка моего Марудина удерживают там, где кипит бой!
      - И ты надеешься на то, что мне удастся освободить его из плена?
      - По меньшей мере ты мог бы защитить меня от такого же заклинания, отозвалась Лакшми. - Прежде я не могла осмелиться прийти ему на помощь, но теперь могу рискнуть, поскольку со мной - смертный чародей. И ведь ты в самом деле способен освободить его, правда?
      - Это возможно, если только он не околдован такими чарами, с какими мне прежде сталкиваться ни разу не доводилось, - осторожно ответил джинне Мэт. - Но наверняка врагам об этом известно!
      Лакшми недовольно нахмурилась и оглушительно вопросила:
      - Ты что же, не веришь в то, что Марудина держат вблизи от тех мест, где идут большие сражения?
      - Вряд ли его держат там, - не стал спорить Мэт. - Тем более что сражения идут сразу в нескольких местах. На мой взгляд, тому, кто теперь владеет плененным Марудином, имело бы смысл разместиться где-нибудь на границе с Китаем или Индией, где сроду не слыхали о джиннах.
      Лакшми помрачнела.
      - Будем надеяться, что ты ошибаешься.
      - Я буду наготове, чтобы при первой же возможности прочесть заклинание, призванное освободить Марудина, - пообещал джинне Мэт и отвернулся, чтобы не смотреть на нее, поскольку Лакшми явно начала кипятиться. Взгляд его устремился вниз, и он заметил внизу длинную изогнутую цепь черных точек напротив других точек, выстроившихся в форме буквы "М".
      - Принцесса! - крикнул Мэт. - Не могли ли бы мы опуститься пониже, чтобы получше рассмотреть, что там такое?
      Лакшми тоже поглядела вниз.
      - Мне и отсюда все отлично видно. Отряды калифа отступают, а на него надвигается авангард Орды.
      - Мусульманское войско отступает? А я-то думал, что с помощью Тафы им удастся потеснить варваров!
      - Я тоже на это надеялась, - процедила сквозь зубы Лакшми. - А.., не может ли быть, чтобы это была какая-то хитрая стратегическая уловка?
      - Ну конечно! - Мэт от радости даже в ладоши хлопнул. - Ведь полководцы, вдохновляемые Арьяспом, явно надеются на то, что с уходом войска под командованием Алисанды они снова начнут одерживать победы! Калиф просто-напросто не желает их разочаровывать, в этом все дело!
      Лакшми сдвинула брови.
      - Хочешь сказать, что калиф Сулейман уговорил своих людей отступить, дабы обмануть варваров ложными надеждами?
      - Вот именно! Пусть, дескать, думают, что побеждают, а потом по ним можно будет ударить резервными отрядами с обоих флангов! - На самом деле Мэт тут же вспомнил о том, что подобная тактика в его мире в свое время была изобретена Чингисханом, но в этом мире Чингисхана пока не существовало. Быть может, ему вообще не суждено было здесь родиться. - Но даже если все именно так, как мы думаем, нам не помешало бы спуститься пониже и удостовериться в этом.
      - Ни за что! - вскричала Лакшми. - Мы летим в Багдад и не должны медлить! Ведь если мы сумеем освободить Марудина из варварского плена, то мы одним ударом ослабим Арьяспа и укрепим позиции калифа!
      ***
      С высоты Багдад напоминал настоящий муравейник. От всех городских ворот в стороны разбегались сдвоенные пунктирные линии. Купцы и крестьяне шли в город, дабы продать там свои товары, а из Багдада возвращались с пустыми повозками и туго набитыми кошельками.
      - Попасть в город можно без особого труда, - сказал Мэт. - Нужно только пристроиться к веренице людей, идущих в Багдад, и пройти мимо стражников.
      - Тебе-то, может, и легко, - проворчала Лакшми. - Ты одет по-дорожному, а я - слишком красиво.
      - Тебе нужна паранджа, - отозвался Мэт и указал вниз. - Видишь? Все женщины укутаны с головы до ног в большой кусок темной ткани так, что видны только глаза.
      Лакшми глянула вниз и нахмурилась:
      - Да, так и есть... А на рынке... Дай-ка выбрать... Придется опуститься...
      И джинна пошла на снижение с таким чудовищным ускорением, что Мэт испытал недюжинную перегрузку. Проснулась Балкис, дико замяукала и запустила в шею Мэта острые коготки.
      - Эй, потише! - крикнул Мэт джинне и кошке одновременно. - Совсем необязательно делать это настолько быстро!
      Ускорение несколько уменьшилось. Лакшми проворчала:
      - Прошу прощения. Я испытываю сильное нетерпение.
      - Так или иначе, нам придется последние полмили пройти пешком, укоризненно проговорил Мэт.
      Лакшми приземлилась в рощице. Она опустила Мэта на землю и занялась изменением своих размеров. Через несколько минут она стала ростом с обычную земную женщину.
      - Дай мне монету, - распорядилась она. Мэт вынул из кармана и подал Лакшми серебряную монетку.
      - Не сказал бы, что ты слишком много требуешь за проезд - при нынешнем росте цен на воздушные перевозки.
      Лакшми взяла монетку, положила на ладонь и другой рукой сделала над ней несколько пассов. При этом джинна не спускала с монетки сосредоточенного взгляда и что-то негромко напевала по-арабски. Мэт уже собрался было поинтересоваться тем, чем Лакшми занимается, но сдержался, поскольку знал, что любое заклинание требует концентрации внимания. Было бы большим свинством отвлекать Лакшми.
      Монетка на ладони джинны сверкнула на солнце.., и исчезла, А в следующую секунду на вытянутую руку Лакшми лег отрез тонкой темной ткани. За тканью последовал небольшой флакончик с какой-то темной жидкостью, маленький белый лоскуток и, наконец, витой шнурок.
      Мэт вытаращил глаза от изумления, встряхнулся.
      - 3-знаешь, что... - озадаченно промямлил он, - это же просто фантастическая система совершения покупок.
      - Вот-вот, - кивнула Лакшми. - Эти вещи исчезли с базарного лотка, а вместо них там очутилась твоя монетка. - Придирчиво рассмотрев покупки, джинна добавила:
      - Купец остался в выигрыше.
      - Не спорю, - согласился с ней Мэт. Приподняв краешек коричневой ткани, он увидел под ней легкую хлопковую рубаху цвета слоновой кости и, не мешкая, натянул ее. - А что в бутылочке?
      - Сок грецкого ореха, - сообщила Лакшми. - Чтобы окрасить твое лицо и руки.
      Мэт вздохнул. Ему припомнились годы учебы в университете в то время, когда он подвизался на подмостках студенческого театра.
      А пятнадцать минут спустя на дорогу вышел мужчина, одетый по-арабски, и затесался в толпу людей, идущих в Багдад. Слева от него катилась повозка, справа шагал какой-то странник. Рядом с мужчиной появилась женщина в темной парандже - вероятно, это была его супруга. Ее глаза с длинными ресницами зорко посматривали по сторонам. Лакшми прошептала из-под паранджи:
      - Возмутительно! И как только ваши смертные женщины позволяют так над собой издеваться!
      - Начнем с того, что это не наши женщины. Мы, европейцы, предпочитаем видеть лица друг друга, но боюсь, у здешних женщин выбора почти нет. Волшебством они в отличие от тебя не владеют, а этот мир очень жесток.
      Лакшми сощурилась.
      - Пожалуй, надо бы с этим покончить.
      - Не имею ничего против, - кивнул Мэт. - Но займись этим после того, как мы разыщем и вернем твоих детей и мужа. Пока же давай войдем в город и посмотрим, нет ли там их следов.
      ***
      Стражники у городских ворот за проход в Багдад брали мзду. На счастье, у Мэта еще остались монеты, которые он магическим путем изготовил в Индии, и ему не пришлось расплачиваться со стражниками меровенсскими деньгами. Как только Мэт оказался в городе, он мгновенно забыл обо всем и даже о своем главном деле. Он глазел по сторонам, очарованный видом стройных минаретов и изящного дворца вдалеке, роскошных садов.
      - Багдад! - вырвалось у него. - Город "Тысячи и одной ночи", Гаруна аль-Рашида, Омара Хайяма и Хаджи!
      - Город грязи и греха, - наморщив нос, выразила свое мнение Лакшми. Никогда не перестану дивиться тому, почему смертные так обожают жить огромными толпами в городах, под крышами домов, когда могли бы жить на свободе, под открытым небом, в пустыне!
      - Понимаешь, ведь надо зарабатывать на жизнь, чтобы чем-то питаться, к примеру, - отозвался Мэт. - Ну и еще дело в том, что надо чем-то заниматься в свободное время.
      Лакшми огляделась по сторонам. Ей явно было очень не по себе.
      - И как же поймем, здесь ли держат в плену Марудина? Откуда начнем поиски?
      - А вон неплохое местечко. - Мэт остановился и кивком указал в дальний конец улицы, по которой они шагали. Там расположился небольшой дворик с колодцем, возле которого собралось несколько женщин. Они болтали и смеялись. - Подойди к этим женщинам, вступи в разговор и постарайся, чтобы речь зашла обо всяких магических штуках Т'ипа ламп и бутылок.
      - Я? - изумилась Лакшми. - А почему не ты?
      - Я не член этого клуба, - объяснил Мэт. - Полом не вышел. Нет, я, конечно, мог бы подойти, но женщины тут же разошлись бы. В этих краях женщины не разговаривают с незнакомыми мужчинами.
      - Между прочим, было бы совсем неплохо, чтобы такое правило было принято везде, - поджав губы, выговорила Лакшми, недовольно фыркнула и протянула руку. - Еще монетку!
      Мэт молча подал ей монету, напомнив себе о том, что путешествие по воздуху с помощью джинны обошлось ему баснословно дешево.
      Лакшми уставилась на монетку, побормотала, сделала несколько пассов. Монетка сверкнула и исчезла, а в следующее мгновение в руке Лакшми оказался кувшин для воды.
      - Постараюсь узнать все, что смогу, - кивнула она и направилась к колодцу.
      Мэт проводил ее взглядом и невольно залюбовался плавностью ее походки и красотой фигуры, которую не могла скрыть даже паранджа. А еще он завидовал легкости, с которой Лакшми использовала волшебство для самых тривиальных целей. Стоило бы то же самое сделать ему, как по всему городу сработала бы магическая "сигнализация", и ее трезвон услышали бы все колдуны и жрецы Аримана. А вот Лакшми сама была волшебным созданием, и для нее волшебство было настолько же естественным, насколько для Мэта ходьба. Колдуны могли бы обратить внимание на то, что где-то в округе болтается кто-то из джиннов, но не более того. Но скорее всего они бы даже этого не поняли, а решили что колдует кто-то из коллег.
      Мэт, не торопясь, пошел по улице мимо лотков и циновок, на которых восседали факиры. Как ни странно, глядя на них, он вспоминал Нью-Йорк, хотя ни у кого из этих ребят в руках молниеносно не мелькали карты. Он щупал тонкие ткани, поглаживал циновки, нюхал фрукты, при этом не отвечал на шуточки торговцев - пока он предпочитал помалкивать и осваивать местный диалект.
      Вскоре Мэт оказался около того лотка, где Лакшми произвела магическую покупку. Лоток Мэт признал по монетке, которая лежала между двумя свернутыми в рулоны паранджами. На всякий случай Мэт купил одну из этих паранджей - только для того, чтобы привлечь внимание торговца к тому, что кое-что из его товаров исчезло. Торговец сначала ругался, но, увидев серебряную монету, расплылся в довольной улыбке.
      Набросив паранджу на плечи на манер накидки, Мэт пошел дальше вдоль лотков, искренне радуясь тому, что может насладиться редкими моментами отдыха. Он понимал, что торговцы здесь трудятся на ниве коммерции, а сам себе он казался туристом-отпускником. Он остановился у лотка с резными изделиями.., и застыл на месте.
      Глава 20
      Мэт не сводил глаз с тоненькой деревянной палочки из слоновой кости длиной около пятнадцати дюймов, испещренной астрологическими знаками, между которыми сверкали маленькие украшения из золота. Дерево, из которого была выточена рукоятка палочки, было запыленным и потрескавшимся, и все же Мэту казалось, будто палочка просто-таки кричит ему: "Обрати на меня внимание!"
      - А-а-а! Вижу, господина интересует эта древняя вещица! - Торговец взял палочку и положил на ладонь. - Вещица редкостная, ее нашли на развалинах Ниневии. Такую диковинку надо бы оценить на вес золота, но я готов продать ее господину за унцию серебра.
      Тут откуда ни возьмись появилась Балкис. Она вспрыгнула на прилавок и зачарованно уставилась на палочку, радостно мурлыкая.
      - А я гадал, где тебя носит, - проворчал Мэт. - Значит, и тебя эта диковинка привлекла?
      - Брысь, глупая кошка! - замахал руками торговец, пытаясь согнать с прилавка небольшую белую кошку. - Брысь! Пойди поищи себе рыбью головку!
      Балкис, которая обычно вела себя мирно и послушно, вдруг прижала уши и зашипела. Купец побагровел от злости и сжал кулаки.
      - О, не стоит так беспокоиться, сейчас я ее возьму, - успокоил его Мэт, снял кошку с прилавка и усадил себе на плечо. - Так вы сказали - унция серебра? Не дороговато ли за такую бросовую вещицу? А как насчет половины унции?
      Коготки Балкис впились в его плечо. Мэт поморщился и постарался не думать о боли. Неужели эта глупая кошка не понимала, что если он не станет торговаться на восточном базаре, то может вызвать подозрения?
      Да нет, конечно, Балкис все понимала. Но что-то было такое в этой безделушке, что заставило ее забыть об обычной осторожности.
      Глаза торговца алчно загорелись, но он сдержался и сказал:
      - Только пол-унции? Господин, но ведь это будет лишь жалкая часть того, что стоит эта вещица! Да вы только представьте себе! Ведь этот.., скипетр, поди, некогда держал в руке правитель Ассирии! За девять десятых унции я еще, пожалуй, готов был бы уступить ее вам.
      Мэт предложил шесть десятых унции. Торговец начал причитать и жаловаться. Он говорил о том, что такая сделка его попросту разорит, что дети его останутся без куска хлеба, а жене придется ходить на базар в единственной домотканой парандже. Мэт слушал его причитания с неподдельным интересом - ведь в свое время он занимался литературоведением, и его по-настоящему очаровала способность торговца ко всевозможным выдумкам, предназначенным для того, чтобы сбыть товар. Мэт словно бы беседовал с персонажем восточного фольклора. Но тут он краем глаза заметил Лакшми, возвращавшуюся от колодца, и поднял цену до трех четвертей унции.
      Торговца такая цена более чем устроила, и он проворно сунул Мэту палочку, пока тот не передумал.
      Мэт замер и вытаращил глаза. В тоненькой легкой палочке чувствовалась необыкновенная сила. Держа ее, Мэт чувствовал, как его руку до локтя словно бы ударило током. Торговец, прищурившись, смотрел на него - наверное, начал подозревать, что продешевил. Поэтому Мэт проворно вынул из кошеля еще одну индийскую монетку и подал ее торговцу.
      - Вот, - пробормотал он. - Сдачи не надо. Собственно, он и не ждал никакой сдачи и задерживаться возле лотка больше не собирался. Крепко сжав в руке палочку, он поспешил навстречу Лакшми.
      - Что это такое? - поинтересовалась она, глядя на палочку.
      - Средство поколдовать, не вызывая подозрений, - объяснил Мэт. - Ну, вы узнали что-нибудь, ваше высочество?
      - Что ж... По крайней мере я выяснила, что женщины обращают внимание на тех, кто захватил город, - ответила Лакшми. - Более всего - на колдунов и жрецов Аримана, потому что те способны напускать на воинов чары, когда пожелают.
      - И все они - монголы-кочевники? - спросил Мэт.
      - Нет. Послушав, о чем говорили женщины, я рассудила, что эти колдуны собраны изо всех племен, обитающих между Персией и Китаем. Между ними попадаются даже люди высокого роста, одетые так, как те, что изображены на стенах руин древних городов Персии, но говорят они, при всем том, на том же языке, что и торговцы, приходящие из Индии.
      - Древние персы? - не скрывая волнения, проговорил Мэт. - Но ведь это же арии, племя, обитающее высоко в горах, по сей день говорящее на древнем наречии Авесты! Если все, что я слышал об Арьяспе, - правда, то он был одним из них!
      - Очень интересно, - мстительно процедила сквозь зубы Лакшми. - Еще я узнала, что среди колдунов есть даже один араб, который носит на пальце большой перстень.
      - Перстень? - взволнованно переспросил Мэт. - Кто же может быть заточен в этом перстне?
      - Я так и подумала, - кивнула Лакшми, - и стала выпытывать у женщин все, что они только знают об этом человеке, но много узнать не удалось лишь только то, что он постоянно находится в городе, в то время как другие колдуны уходят с войсками сражаться.
      - По описанию этот тип смахивает на местного верховного жреца, заключил Мэт. - И где он живет?
      - Живет он в мечети, которую варвары осквернили и используют, как пожелают. Думаю, нам стоит встретиться с этим мерзавцем и узнать у него обо всем, что ему ведомо.
      - Спору нет, мы действительно могли бы многое узнать у него, согласился Мэт. - Полезный, как говорится, источник информации. Увы, при этом слишком опасный.
      - Ты что же, боишься? - дерзко вопросила Лакшми.
      - Честно говоря, да, - признался Мэт. - И все же это меня не остановит. И сейчас, пожалуй, самое подходящее время для такой встречи. Как пройти к мечети?
      Лакшми в страхе схватила его за рукав.
      - Сейчас? Средь бела дня?
      - А когда же еще? - возразил Мэт. - Согласно верованиям зороастрийцев полдень - это время, когда Ахурамазда сильнее всего, поскольку солнце светит ярко.
      - А Ариман, стало быть, в это время всего слабее, - сдвинула брови и понимающе кивнула Лакшми. - Кроме того, большая часть войска сейчас за много миль от Багдада. Варвары снова тронулись к Иерусалиму.
      - А уж это, в свою очередь, означает, что этого старика-араба охраняют не так бдительно, как в те дни, когда город битком набит воинами, подхватил Мэт. - Не желаете ли немного пройтись и осмотреть достопримечательности, принцесса? Думаю, крайне любопытно было бы осмотреть главную мечеть.
      - Не возражаю, - кивнула Лакшми, поставила на землю кувшин и решительно зашагала в сторону высокого минарета. Мэт бросился следом за ней.
      ***
      Мечеть и вправду была великолепна. Белокаменный фасад, изящные арки, изразцовый орнамент, от красоты которого захватывало дух. Вокруг мечети через каждые тридцать шагов стояли внушительного и сурового вида стражники. Мэт принялся восторженно и громко охать и ахать.
      - От лицезрения чудес Востока франк лишился дара речи? - высокомерно осведомилась Лакшми.
      - Еще бы! - отозвался Мэт, не спуская глаз с великолепной постройки. Между прочим, - добавил он еле слышно, - чем больше я охаю и ахаю, тем меньше подозрений вызываю у стражников. Вам бы я тоже посоветовал бурно выражать восторги, принцесса.
      Лакшми вопросительно взглянула на него, понимающе кивнула и обернулась к мечети.
      - О, как она высока! - воскликнула она. - И как белы камни, из которых она сложена! Разве такое увидишь у нас дома!
      Ближайший стражник услыхал ее восклицания и снисходительно усмехнулся. Похоже, он самую малость успокоился.
      Мэт и Лакшми пошли вокруг мечети, то и дело громко восторгаясь ее красотой. Их восклицания поначалу забавляли стражников, но вскоре повергли в скуку. Однако очень скоро Лакшми вдруг застыла на месте, изумленно раскрыла глаза, а в следующее мгновение взгляд ее наполнился страхом.
      Мэт сразу перестал ахать и шепотом спросил:
      - Что такое? Что случилось?
      - Он знает, что я здесь, - хрипло, натужно прошептала Лакшми. - Он знает, кто я такая.., и хочет пленить меня с помощью своего перстня! Я ощущаю его могущество. Меня тянет к нему. Он лишает меня воли, старается заставить повиноваться!
      Мэт быстро оценил ситуацию и сказал:
      - Ну.., ты ведь не хочешь заставлять его ждать, верно? Лакшми резко развернулась, уставилась на него и ошеломленно вопросила:
      - Ты что же, хочешь, чтобы я угодила в плен? А может быть, ты даже хочешь вступить со мной в единоборство, когда я стану рабыней перстня?
      - И в мыслях такого не было, - покачал головой Мэт. - Пока я всего-навсего посоветовал тебе ответить на его призыв. Но я ни слова не сказал о том, что ты должна делать, как только окажешься внутри мечети.
      - И что же, ты защитишь меня от власти колдовского кольца? недоверчиво осведомилась Лакшми. Стоило ей только упомянуть о зловещем талисмане, как глаза ее затуманились.
      - Конечно, - заверил ее Мэт, - если понадобится. Но почему ты все время твердишь о том, что будешь пленена перстнем? Почему бы не поступить наоборот и самой не завладеть им?
      Взгляд Лакшми тут же стал задумчивым.
      - Поторопись, завладей им, - посоветовал ей Мэт, - и не позволяй никому и ничему встать на твоем пути. А если кто-то попытается помешать тебе, истреби того!
      Лакшми молча развернулась и плавной походкой устремилась к входу в оскверненную мечеть.
      Балкис протестующе мяукнула.
      - Не переживай, - успокоил ее Мэт. - С ней ничего дурного не случится.., если она все сделает правильно. - С этими словами он снял кошку с плеча и опустил на камень у подножия стены. Рядом с ней он положил приобретенную у торговца палочку и присел на корточки. - Если эта штука будет действовать, как другие волшебные палочки, с которыми мне доводилось иметь дело, она сможет исполнить любое твое желание, но при этом сила заклинания будет сосредоточена на ограниченном пространстве - то есть ты сможешь воздействовать одновременно на двух-трех человек. Однако при этом действие заклинания будет значительно усилено, и эта маленькая палочка, я так думаю, способна кое-что в этом смысле добавить от себя. Внимательно следи за нами и помоги нам, если понадобится помощь. - Мэт положил рядом с палочкой купленную ранее паранджу и, подумав, добавил:
      - Это тебе тоже может понадобиться. Назовем это маскарадным костюмом.
      Балкис жалобно мяукнула.
      - Послушай, ты же так хотела заполучить эту палочку, - укоризненно проговорил Мэт и выпрямился. - Только смотри, не рискуй. Выжидай, пока не будет никаких лишних препятствий. Тогда произноси заклинание и беги, понятно?
      Балкис утвердительно, но не слишком уверенно мурлыкнула.
      - Будем надеяться, что тебе ничего не придется делать, - стал успокаивать ее Мэт. - Но если что-то напугает тебя, поищи надежное место и спрячься.
      - А что же мне делать, если вы не вернетесь? - в отчаянии спросила Балкис.
      Мэт вздрогнул. Он, конечно, давно успел свыкнуться с тем, что с ним путешествует говорящая кошка, но то, что она обратилась к нему на местном наречии, его очень удивило.
      - То же самое, что ты делала прежде. Заведи дружбу с местными духами и продолжай свой путь. Но я почти уверен, что мы вернемся.
      Он отвернулся и поспешил, чтобы догнать Лакшми. Увы, это ему не удалось. Как только джинна подошла к входу, на нее обратил пристальное внимание здоровенный стражник с длинной бородой и крючковатым носом. Голову стражника украшал высоченный тюрбан, его оголенная грудь, едва прикрытая вышитым жилетом, дыбилась могучими мышцами. Из-под широченных шальваров торчали загнутые носы туфель без пяток. Видимо, стражник решил, что эта женщина мало похожа на верующую фанатичку, и загородил ей дорогу.
      С его стороны это была большая ошибка. Уже тогда, когда Мэт посоветовал Лакшми сметать с пути любого, кто вознамерится ей помешать, она находилась под властью колдовского перстня, и тут выяснилось, что джинна восприняла его совет буквально. Она устремила на стражника испепеляющий взгляд, и он мгновенно рухнул на камни, лишившись сознания. Лакшми как ни в чем не бывало перешагнула через него и проскользнула внутрь мечети.
      Мэт последовал за ней. Ему стало весьма не по себе от лицезрения того, с какой легкостью джинна избавилась от помехи на своем пути в лице здоровяка стражника.
      И не одного... Увидев, что стряслось с их товарищем, другие стражники бросились к входу, мстительно вопя. Лакшми медленно обернулась и одарила их взглядом, в который вложила все возмущение, весь гнев, на который только способна джинна, столкнувшаяся с сопротивлением со стороны простых смертных, дерзнувших встать на ее пути к кольцу, которое звало ее все более громко и властно...
      Стражники застыли на месте - так, словно налетели на невидимую стену, а в следующее мгновение рухнули на камни как подкошенные. Мэт проворно наклонился, взял из обмякшей руки одного из стражников ятаган и бросился следом за Лакшми. На бегу он обернулся и увидел входящую в мечеть женщину, с головы до ног закутанную в паранджу. В ней трудно было признать Балкис. Волшебную палочку Мэт не заметил, но не сомневался, что девушка прячет ее под паранджой.
      Когда Мэт обернулся, он обнаружил, что Лакшми успела уйти далеко вперед - намного дальше, чем он думал. Ее, словно зомби, неудержимо влекло к колдовскому перстню и тому старику, что владел им.
      Старика охраняли четверо стражников. Двое стояли перед ним и еще двое - позади него. Голову старика венчал высокий конический колпак, а одет он был в длинный, до пят, балахон цвета полуночных небес. Длинные волосы и борода старика были снежно-белыми, над тускло-карими глазами нависали седые кустистые брови. Старик восседал посреди молитвенного зала мечети на троне, который, судя по блеску полировки, был изготовлен совсем недавно. Правая рука колдуна лежала на подлокотнике кресла, и на одном из пальцев сверкал большой перстень с крупным изумрудом.
      - Принцесса! - вскричал Мэт. - Закройте глаза!
      - Изыди, собака! - злобно оскалившись, воскликнул один из стражников, шагнул навстречу Мэту и занес для удара свой ятаган. За ним вперед устремился второй стражник.
      Мэт парировал удар стражника своим ятаганом. Лезвия кривых мечей со звоном стукнулись друг о друга. С мест сорвались двое оставшихся стражников, как, собственно, и надеялся Мэт. Он отступил и продолжил сражение с первым стражником, лавируя из стороны в сторону и стараясь все время держаться так, чтобы его противник заслонял его от остальных трех злодеев. Мэт понимал, что долго ему не продержаться, но это и не было нужно - если, конечно, его слова дошли до затуманеннего трансом сознания Лакшми и та успела закрыть глаза.
      Но если джинна закрыть глаза не успела, то ей суждено было стать новым орудием колдуна, и тогда уже не имело бы никакого значения присутствие стражников.
      По крайней мере хотя бы в одном замысел Мэта работал так, как он рассчитывал: стражники настолько увлеклись сражением с ним, что не обратили ровным счетом никакого внимания на маленькую черно-белую кошечку, которая проворно пробежала мимо них к трону с палочкой в зубах.
      Черно-белая?
      А старик-колдун усмехался, манил Лакшми к себе и зазывно приговаривал:
      - Полюбуйся на этот прекрасный камешек, принцесса! Погляди на него, загляни в глубь его, еще глубже, еще...
      Лакшми подходила все ближе к трону. Глаза ее были широко раскрыты, зрачки увеличились. Джинна, не мигая, смотрела на изумруд.
      Стражник в очередной раз занес ятаган для удара. Мэт парировал удар, но тут сбоку забежал другой стражник, размахнулся... Мэт пригнулся, но первый стражник успел стукнуть его по макушке. Мэт отлетел назад, голова у него закружилась. Он всеми силами старался удержаться на ногах, закрываясь ятаганом. Отчаяние овладевало им, а надежда гасла с каждой секундой.
      Но вдруг старик вскрикнул. В глазах у Мэта немного прояснилось, и он увидел, что его главный соперник в страхе отшатнулся от него.
      Рядом с колдуном стояла девушка в черной парандже, надетой поверх белого платья. Она запела по-аллюстрийски, наставив волшебную палочку на локоть старика:
      Я тобой повелеваю,
      Мне противиться не станешь!
      Близок локоть - не укусишь,
      Близок перстень - не достанешь!
      Изумрудик зеленеет,
      Дразнит глаз издалека,
      Но сейчас же онемеет
      Твоя правая рука!
      Старик взвыл от боли, когда его рука беспомощно повисла, и сжал ее другой рукой.