— Но ведь все, кто жил на земле, которая уйдет под воду, утонут.

— Там либо никого нет — все бежали, либо это люди из отрядов Ниобита, — сказал Мэт. — Вы же сами говорили о беженцах, помните?

— Верно, мы видели многих и многих, кто бежал с юга на север, — подтвердил Рамон.

— А остальные были убиты во время жертвоприношений или за то, что были не в силах взирать, как совершаются ритуальные убийства. Так что безвинно утонут совсем немногие. Я скажу Бриону, чтобы он отправил рыбаков, дабы те подобрали уцелевших людей.

Рамон оглянулся.

— Как думаешь, где закончат свой путь мнимые друиды?

— Заберутся на какую-нибудь возвышенность, которая затем превратится в остров, — ответил Мэт и тоже оглянулся. — Судя по тому, куда они направляются, скорее всего это будет остров Джерси. — Он отвернулся и погнал коня следом за Брионом. — Скорее! Земля трескается и проваливается, позади нас формируются прибрежные скалы, они задержат приливную волну, но море неотвратимо наступает — не так быстро, но все же наступает.

— Время и прилив никого не ждут, — отозвался поговоркой Рамон и прибавил шагу.

— А ты мне не говорил, что владеешь такой силой, — прозвучал с другой стороны дрожащий басок. Мэт повернул голову и увидел Бохи.

— Во-первых, ты не спрашивал. Во-вторых, когда мы с тобой познакомились, я этого заклинания не знал.

— Да это не заклинание! Это дар собирать и удерживать могущественные магические силы!

— Да ладно, какая разница? — отмахнулся Мэт. Сам он полагал, что очень многое зависело от высочайшего уровня кельтской поэзии.

— Какая разница? — возмутился Бохи. — Для меня — очень даже большая! Я уже начал думать о том, сколько мне осталось жить, и так благодарен тебе, что ты не уничтожил всю землю! О нет, больше я не стану шутить ни с тобой, ни с кем-либо из твоего семейства. — Он смиренно склонил голову. — Ты позволишь мне покинуть тебя?

Сердце Мэта радостно дрогнуло, однако предосторожность возобладала.

— Мне может понадобиться от тебя еще одна, самая последняя услуга.

— Договорились! Только позови — и я буду рядом!

— В таком случае ступай, отпускаю, — усмехнулся Мэт и поднял руку в знак прощания. — Славно мы с тобой постранствовали, господин бохан.

— Я тебя никогда не забуду, — пообещал Бохи. — Как бы ни старался.

Он отвернулся, шагнул в сторону, затесался в толпу крестьян и исчез в ней.

Химена вздохнула:

— Вот если бы все твои проблемы можно было разрешить так же легко.

— Угу, — кивнул Мэт и с мрачным видом последовал за Брионом и Розамундой. — А перед нами еще стоит одна маленькая проблемка под названием «Джон». И что-то подсказывает мне, что он — столь же крепкий орешек, как Ниобит.

Тревога Мэта росла с каждым шагом. Брион и его соратники взбирались по уступам и уходили в глубь нового острова — острова Бретанглия. Мэту было немного грустно. Он ведь понимал, что и эти уступы в самом скором времени уйдут под воду.

Никто не спешил им навстречу. Несколько суток они продвигались в глубь страны, но войска так и не встретили. Море их медленно догоняло, но к наступлению ночи они всегда находились не менее чем в миле от него, а к утру — в нескольких сотнях ярдов. За это время можно было десятки раз устроить засаду и даже дать сражение, но войско противника так и не показалось.

— Непонятно, — признался Бриону Мэт. — У Джона ведь профессиональное войско, состоящее из хорошо обученных ветеранов! Ему нужно было только набрать в армию побольше крестьянских парней.

— Джон — трус, — отозвался Брион. Было видно, что даже теперь ему неприятно оскорблять брата. — Он не станет сражаться со мной до того мгновения, когда у него не останется иного выхода, пускай бы даже сила была его на стороне. Но даже тогда он предпочтет отсиживаться в замке, в надежде на то, что я изнемогу в бою, осаждая его твердыню.

Мэт переглянулся с родителями. Те согласно кивнули. Мэт обернулся к Бриону.

— Ну, со стенами мы как-нибудь управимся. Но в каком замке он засядет, как вы думаете?

— В ближайшем, — без колебаний ответил Брион. — Можете не сомневаться: в то время, как мы столкнулись с ордой Ниобита, Джон был где-то неподалеку. Достаточно близко для того, чтобы наблюдать за нашей стычкой, но на достаточном отдалении, чтобы не пострадать лично.

Он оказался прав. На подходе к Гастингсу впереди завиднелась древняя ремская крепость, окруженная армейскими шатрами. Войско выстроилось в три шеренги на пути Бриона к крепости.

Брион натянул поводья.

— Мне ненавистна мысль о том, что подданные мои падут в бою, лорд маг, — даже те, что служат узурпатору. Тем более гнетет меня эта мысль, что я знаю: простолюдинов согнали в войско насильно. Не могли бы вы каким-то способом отогнать людей от крепости?

Мэт как раз собрался ответить Бриону на этот вопрос, как с башен с противным карканьем сорвались полчища воронов. Войско Бриона встретило их атаку испуганными криками. Небо потемнело. Все новые и новые вороны слетали с башен, все громче и отвратительнее звучало карканье. Крестьяне зажимали ладонями уши, таращили глаза в суеверном страхе.

Вороны, покружив в беспорядке, мало-помалу собрались в стаю и спикировали, целясь в войско Бриона.

Войско встретило их атаку затравленными воплями.

Брион, пытаясь удержать на месте своего коня и лошадь Розамунды, прокричал:

— Маг, ты можешь истребить их?

— Я? Ну зачем же мне руки марать? — откликнулся Мэт и прокричал нараспев:

В ответ послышался оглушительный рев, и от ближайших холмов отделился Стегоман. Он, как и обещал Мэту, всюду верно следовал за войском, стараясь при этом не попадаться на глаза врагам. Изрыгая двенадцатифутовое пламя, дракон поджаривал воронов на лету и только потом сглатывал их — так сказать, в готовом виде. Прочесав таким образом стаю, он сделал разворот и зашел на второй круг.

Но с воронов и этого вполне хватило. С испуганным карканьем они развернулись и помчались обратно, к замку. Стегоман, страшно рыча, бросился следом за ними, при каждом рыке выдыхая четырехфутовый язык пламени.

Они вскоре скрылись из виду за ближними холмами, и тогда Мэт, развернувшись к крепости, проговорил:

— Вот теперь можно приняться за более серьезные дела.

— Это мое дело, — сурово произнес Брион. — Я уже говорил, как претит мне мысль о том, что придется погубить столько безвинных людей, однако ничего не попишешь.

— За тем мы и пришли сюда, мой повелитель, — храбро проговорил юный маркиз Симмери и, обернувшись, вопросил у выстроившихся рядами крестьян:

— Ну, что скажете, трудяги? Драться будем или отступим?

— Драться! — взревело войско в один голос, и люди потрясли оружием.

— Да будет так. — Брион повернулся к Розамунде и отвесил ей учтивый поклон. — Возлюбленная моя, у меня нет для вас подходящих доспехов. Прошу вас, удалитесь на один из тех холмов и ждите там исхода сражения.

— Боюсь, так мне и придется поступить. — С полными слез глазами Розамунда подвела свою лошадь ближе, страстно поцеловала Бриона и, отстранившись, опустила забрало на его шлеме. Он поднял руку на прощание, но этого принцесса уже не видела — развернув лошадь, она направилась в сторону холмов.

Проводив ее взглядом, Брион взял копье и приготовился к бою, но, к изумлению своему, увидел, что от крепости к нему скачет с десяток рыцарей и у того, который их возглавляет, в руке — белый флаг.

— Будете говорить с ними, ваше величество? — спросил сэр Оризан.

— Буду, — с железной решимостью ответил Брион, всеми силами стараясь скрыть охватившее его облегчение. — Дайте мне кто-нибудь кусок белой ткани.

У Химены нашелся платок, который в начале ее странствия с Рамоном был ослепительно белым. Она старательно привязала его к острию копья Бриона. Король поскакал вперед, а за ним следом — Мэт и его всегдашние спутники и половина рыцарей.

Другая половина осталась при войске, на тот случай, если придется скакать на выручку. Лучники зарядили луки и натянули тетиву.

Но стоило Бриону приблизиться к человеку с белым флагом, как тот крикнул:

— Приветствую вас, доблестный господин!

Начало переговорам было положено весьма находчивое. Такое приветствие годилось и для принца, и для короля. Брион поднял забрало и отозвался:

— Приветствую вас, герцог Избренн. — Никто не удивился, как он узнал имя парламентера. Ему достаточно было взглянуть на его щит. Каждый рыцарь знал наизусть гербы других благородных семейств. — Зачем вы вызвали меня на переговоры?

— Потому, досточтимый господин, что мы служили королю Джону по принуждению — все, за исключением тех, кто теперь содержится под стражей вместе с их войском.

— Лишь немногие служили искренне? — недоверчиво переспросил Брион. — Но что же в таком случае вынуждало вас служить ему?

— Колдовство главного друида Ниобита и его приспешников, — отвечал герцог. — Мы бы с радостью давно покинули короля Джона и объявили его узурпатором, если бы могли надеяться на амнистию и прощение.

Мэт затаил дыхание. Для того чтобы отречься от реального правителя, нужно было изрядное мужество, независимо от того, шла ли речь об узурпаторе или о законном монархе. Еще больше мужества требовалось для того, чтобы возглавить делегацию парламентеров.

— Ниобит может насылать чары и издалека, — предупредил герцога Брион. — Вряд ли он утонул. Думаю, что он жив и теперь находится на первозданном острове.

— Мы полагаемся на могущество ваших чародеев, досточтимый господин, — отозвался герцог и поклонился Мэту. — Мы слышали, что с вами странствует лорд маг Меровенса.

— Верно, и, как вижу, вы узнали его. — Брион не стал представлять герцогу остальных членов семейства Мэнтреллов. Видимо, предпочел пока не открывать всех карт. — Хорошо, милорд, даю вам слово короля, что мое прощение и амнистию получат все, состоящие в этом войске, кроме тех, кто сам скажет о своей верности Джону.

— Если так, то мы готовы объявить его узурпатором! — воскликнул герцог и во всю глотку — так, чтобы его слышало все войско, стоявшее под стенами крепости, проорал:

— Да здравствует Брион, король Бретанглии!

— Да здравствует король Брион! — гаркнуло войско и шеренга за шеренгой опустилось на колени.

Брион приосанился и не удержался от улыбки.

— Как вижу, вы добрые и верные люди, но я не стану просить вас о том, чтобы вы сразу же обратили свое оружие против человека, которому служили. Прошу вас, расступитесь и дайте пройти мне и моим людям.

— Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество. — Герцог поклонился, развернул коня и поехал к войску, на скаку выкрикивая приказы.

Вскоре солдаты расступились, образовав широкий коридор.

— Милорд маркиз, — распорядился Брион, — пусть наши люди встанут в ряд впереди по сторонам этого коридора. При кажите также окружить со всех сторон войска наших новых союзников. Это — на случай измены.

— Будет исполнено, ваше величество. — Маркиз поклонился и поспешил выполнять приказ.

— Вы пойдете со мной, господа, — сказал Брион. — Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при моей встрече с братом, ибо я не доверяю ему и никогда не доверял. И если хотя бы половина из того, что наговорил о нем мнимый друид, правда, мне не хотелось бы встречаться с ним без сопровождения чародея.

Мэт попрощался с матерью и отцом. Те понимающе кивнули и остались за воротами замка. Им нужно было присмотреть за войском в отсутствие сына.

Мэт отвернулся и поспешил следом за Брионом к древне-ремской крепости. За ним последовали сэр Оризан и сержант Брок.

Голос принца Джона они услышали за сто футов от дверей — правда, то были не слова, а лишь отчаянные вопли. Войдя, они обнаружили Джона в главном зале, на возвышении перед золоченым резным креслом. Под потолком чернели стропила, по стенам были развешаны потрепанные знамена и трофеи, добытые в былых сражениях. В зале больше не было ни души. Джон весь затрясся от страха при виде брата и в испуге отвел взгляд.

— Брат, — сурово возвестил Брион. — Ты отнял то, что принадлежит мне.

— А что мне было делать? — взвизгнул Джон. — Что? Ты ведь погиб, насколько мне было известно, и отец тоже умер!

— Король умер от твоих рук, а я — по твоему приказу, — мрачно проговорил Брион. — Как и Гагерис.

— У тебя все было все, все! — завизжал Джон. — Мать тебя обожала! Отец учил тебя драться! Люди на тебя заглядывались, заслушивались твоим пением! Женщины просто таяли, взглянув на тебя, а все мужчины признавали тебя превосходным рыцарем! Моя очередь была получить все, моя!

— Но не путем измены, — сказал Брион, и голос его не дрогнул. — Сними корону.

— А я так полагаю, ему не стоит этого делать, — послышался из полумрака раскатистый баритон, и на возвышении появился Ниобит.

Мэт вытаращил глаза:

— Как тебе удалось удрать с того острова?

— Думаешь, мне трудно было выжечь сердцевину дерева и сделать лодку? Или думаешь, мне так трудно было править ею с помощью магии? — фыркнул Ниобит. — Уже сейчас мои ученики упражняются в том, как валить деревья заклинаниями и как строить корабли. Через неделю они снова будут здесь. А ты уж решил, что сражение выиграно?

— Вот-вот! Убей их, я тебе приказываю, Ниобит! — прокричал Джон.

— С превеликим удовольствием, ваше величество.

Ниобит наставил жезл на Бриона и затараторил что-то на древне-шумерском.

Мэт, как бывало прежде, произнес заклинание, так сказать, общего назначения:

Конечно, Мэт рассчитывал на заклинание и все же очень удивился, когда шаровая молния, пущенная Ниобитом в Бриона, взорвалась, ударившись о невидимое препятствие, не долетев пяти футов, после чего просочилась между плитами пола и исчезла. Боевой конь Бриона дико заржал от испуга и хотел встать на дыбы, но Брион удержал его за узду и, скривив губы в усмешке, проговорил:

— Наши маги равны, братец. Быть может, мне стоит позвать мою рать?

— Каждый, кто переметнулся на твою сторону, погибнет в страшных муках! — взвыл Джон. Глаза его бешено сверкали. Мэт уже готов был поклясться, что Ниобит поделился со своим опекуном долей безумия.

Он решил, что лучше чем-то отвлечь узурпатора.

— Ниобит сказал нам, что все распоряжения получал от вас. Надо сказать, я с трудом поверил в его слова.

— Ага, и вы поверили в мое притворство, и вы посчитали меня дурачком! — обрадовался Джон. — Да-да, я искусно играл свою роль. Я давно научился придуриваться, чтобы обманывать бдительность своих врагов и получать преимущество над ними!

— У вас это почти получилось, — признал Мэт. — Я бы никогда не поверил, что это вы задумали покушение на Гагериса, если бы Ниобит не разболтал мне все о ваших злых умыслах, когда посчитал, что загнал меня в угол.

Ниобит был готов испепелить Мэта взглядом, однако весть о том, что его соратник выдал врагу тайну, нисколько не огорчила Джона. Он, наоборот, самодовольно ухмыльнулся — похоже, порадовался тому, что его ум и изобретательность наконец-то оценены по достоинству.

— Мало того, я еще плакался матушке и жаловался папаше, говорил всякие идиотские словечки про то, что это мне надо жениться на Розамунде. Из-за этого они принялись ссориться, и разгоревшийся скандал привел к войне между ними.

— А потом вы натравили Ниобита на Бриона, — добавил Мэт.

— Не-ет, — покачал головой Джон. — Это было мое, мое колдовство, — в полном восторге объявил Джон. — Я сделал так, чтобы синие доспехи смогли двигаться сами по себе, и дал им приказ заколоть Бриона в тот миг, когда все от него отвернутся. — Он ухмыльнулся. — Все получилось преотлично, но увы, доспех — не человек и сделал только то, что было приказано. Он не удостоверился в том, что Брион умер.

При мысли о магическом роботе Мэт поежился и понадеялся на то, что Джон не ведет дневниковых записей.

— Хорошо, что он промахнулся.

— Еще бы чуточку — и не промахнулся бы, — буркнул Джон. — К несчастью, убить Бриона с помощью злого колдовства оказалось не так-то просто — уж больно много он совершил добрых дел. Однако все же удалось убрать его с моей дороги. — Он с ненавистью воззрился на Бриона. — Жаль, ненадолго. Будь ты проклят! Зачем ты вернулся, когда я еще не укрепился во власти!

— Тебе ни за что не было суждено обрести прочную власть. Ты был слишком жесток со своими подданными, — гордо запрокинул голову Брион. — А как ты поступил с матерью? Ее ты тоже убил?

— Мамашу-то? Конечно, нет! — Глазки Джона наполнились презрением. — Нет, честное слово, Брион, ты все же непроходимо туп!

Бриону удалось сдержать гнев. Мэт задумался над тем, какой же козырь в рукаве заготовлен у Джона.

— Матери я сохранил жизнь, но у нее нет выхода из золоченой тюрьмы, — процедил сквозь зубы Джон. — Какой же я был глупец! Думал, вот не станет тебя, и она подарит мне хоть капельку той любви, что питала к тебе и которой мне так недоставало. О нет! Я был дважды глупец, ибо она по-прежнему любила отца, хотя и страшно ссорилась с ним, а для меня у нее любви не оставалось!

— И поэтому, как только отец сыграл свою роль и объявил вас наследником, вы его отравили, — добавил Мэт. Джон нахмурился:

— Как вы догадались? Да мне все равно. Да, вы правы. Я велел Ниобиту снабдить меня ядом, и я подмешал этот яд в вино и подал отцу. Потом архиепископ объявил меня королем, и я стал им. О, как радостно мне было править теми, кто прежде меня унижал! Как приятно было видеть, как теперь они выказывают мне почтение.

— Все, кроме лорда маршала и еще нескольких честных людей, которые не пожелали склонить перед тобою голову.

— О да, и я сровняю с землей замок лорда маршала, как только разделаюсь с тобой, — пообещал Джон и одарил брата ядовитым взглядом. То ли он забыл, кто сейчас владеет положением, то ли и вправду думал, что сила на его стороне. Мэту стало не по себе.

Да и было от чего смутиться — теперь, когда Джон сбросил маску простачка и недотепы.

— О да, нашлись и такие, которые не пожелали поклониться мне, — заносчиво проговорил Джон. — Были и другие, которые прежде так гадко вели себя со мной, что я не мог их пощадить. Они были подвергнуты пыткам и казнены. Как сладостно мне было слушать их вопли! Нашлись, правда, и среди них мерзавцы, которые испортили мне удовольствие и не проронили ни единого звука. И все же я упивался ощущением власти. Я мог исполнить любой свой каприз. Я делал людей несчастными, а хотел — мог и помиловать без причины, а потом брал — и снова велел казнить.

— Убийца! — вскричал Брион. Глаза его потемнели от ярости.

— Нет, вы только послушайте! — всплеснул руками Джон. — Я хотел его самого прикончить — и ему хоть бы что, а когда он узнает о муках какого-то простолюдина, приходит в ярость! Что за тупица — он печется о чьей-то жизни более, чем о своей собственной!

Брион метал глазами молнии. Рука его скользнула к рукоятке меча, он подтянул к себе за уздечку коня.

Джон ждал. Губы его разъехались в ухмылке, глазки сверкали.

— О да, ваш брат чуть было не сделал глупость. Он был готов выйти из себя и из-за гневливости стать мишенью для ваших злых чар, — поспешил прояснить ситуацию Мэт.

Брион замер. Джон, похоже, был вне себя от разочарования. Он устремил на Мэта полный ненависти взгляд. В этом взгляде явственно читались те пытки, коим с превеликим удовольствием Джон подверг бы Мэта, окажись тот у него в руках.

Мэт невольно поежился под этим злобным взглядом.

— Вы посвятили себя Злу, — прошептал он. — Вы продали душу дьяволу!

— Думаете, я подписал союз с Князем Лжи? — скривился Джон. — О нет, не настолько я глуп! Нет, я ничего не продавал, но я знаю, что власть добывается не добродетелями, не справедливостью, а нарушением всех заповедей до единой — тем более что все, кто стоял на моем пути, придерживались этих дурацких установлений!

— Все так и есть, как я сказал, — вы продали свою душу.

Джон побледнел и задрожал:

— Нет! Я не делал этого! Я не проклят!

Мэт гадал, что же могло так отравить детство Джона, и понимал, что пока ему известно далеко не все. Кое о чем он мог догадаться. Маленький принц был чрезвычайно нехорош собой, неуклюж и неряшлив, не умел находить подхода к людям, вот и избрал для себя роль отрицательного героя. Даже Эдипов комплекс у него приобрел извращенное выражение из-за того, что мать обожала Бриона, а его едва выносила. Из-за этого Джона снедала зависть — особенно же из-за того, что мать была готова расстаться с отцом и отдать ему младшего сына. Но он видел, как кланяются и пресмыкаются перед королем придворные, и стал так же вести себя с отцом и решил сам стать королем, убив братьев, тем самым вдобавок отомстив им за все.

— Вы все еще имеете возможность покаяться, — сказал Джону Мэт. — Однако я сильно сомневаюсь, что вы будете каяться, если так гордитесь убийством отца и старшего брата.

— Да, это сделал я — то есть я все придумал. — Джон снова раздулся от гордости. — Мне бы хотелось, конечно, самолично заколоть Гагериса, но я должен был находиться вдалеке оттуда, чтобы на меня не пали подозрения.

— И вы понимали, что шанс вам может представиться, когда все семейство будет с визитом в Меровенсе, — догадался Мэт. — Когда ваши братья решили пойти поразвлечься...

— Решили? Так ведь это я их подговорил! — возмутился Джон. — По меньшей мере я подговорил Гагериса. Я же знал, что Брион потащится за ним, чтобы его прикрыть на случай драки. Сам он, пожалуй, далек от таких развлечений. Об одном жалею — о том, что он переоделся, отправившись туда, и посланный мной человек не распознал его во время потасовки.

— Стало быть, трюк с переодеванием придумали не вы?

— Придумал-то я, но кто знал, что Бриону взбредет в голову нарядиться простым солдатом?

«Всякому, кто его хорошо знал», — подумал Мэт, но вслух не сказал.

— И для совершения покушения на Гагериса вы отправили Ниобита.

— О нет. Он должен был только присмотреть за тем, как это будет проделано.

— Повинуясь приказу принца, я дождался мгновения, когда Гагерис поднялся наверх со шлюхой, затем проскользнул в комнату и украл его кошель, — вступил в разговор Ниобит. — Это я сделал сам, но убить Гагериса своей рукой не мог. Мне нужно было заняться другим делом: спровоцировать потасовку.

— Так почему же тогда ты выпрыгнул из окна? — спросил Мэт и тут же поднял руку. Он уже догадывался об ответе. — Нет, дай-ка я угадаю сам... для того, чтобы отвлечь внимание от истинного убийцы, дабы дать тому возможность убежать.

— Или избежать подозрений, — добавил Ниобит.

— Так кто же убил Гагериса? — недоуменно проговорил Мэт. Он был не на шутку растерян.

Джон запрокинул голову и расхохотался:

— Если угадаете, лорд маг, я сразу же сниму корону и сдамся!

Не то чтобы Мэт поверил Джону, но перспектива достичь цели без боя так обрадовала его, что мозг его заработал на повышенных оборотах. И вдруг, глядя на узурпатора и псевдодруида, он ухитрился связать воедино разрозненные факты, которые привели его к единственному возможному выводу.

— Ловлю вас на слове. Это был сержант Брок.