— Нет, но пока не запретил странствовать из одной части страны в другую, — проговорила Химена. — Струйки беженцев уже успели превратиться в бурные потоки, и южные районы страны уже почти опустели.

— Ты имеешь в виду ту часть страны, которая в нашем мире находится под водой? — опасливо поинтересовался Мэт.

— Да, и даже более обширную территорию, — кивнула Химена. — В этом мире, как и в нашем, есть город под названием Дувр, но только здесь это не портовый город — он лежит внутри страны. Там, как и в нашем мире, залегает мел, но пока он не размыт морем.

— И большая часть тех краев опустела?

— Там еще осталось несколько тысяч людей, которые верят друидам-притворщикам, — ответил Рамон. — Они не понимают, что буквально через неделю каждый из них может стать следующей жертвой на смертельном обряде.

Только-только войско тронулось в поход на следующее утро, как один из крестьян указал на небо и в страхе закричал.

Все устремили взгляды ввысь и увидели дракона, выписывающего круги перед посадкой.

Хором возопив от ужаса, войско хлынуло во все стороны в поисках укрытия. К чести Бриона, Розамунды, Брока и сэра Оризана, они с места не тронулись.

Брион схватил щит, вооружился копьем.

— Что за чудовище этот трусливый колдун наслал на нас?!

— Это вовсе не чудовище, — поспешно возразил Мэт, — и послано оно не Ниобитом. — Он удержал копье короля, не дав ему его метнуть. — Пожалуйста, уберите оружие, ваше величество. Это мой старый добрый друг.

Хлопнули огромные крылья. Стегоман коснулся земли и немного пробежался, тормозя. Оглядевшись по сторонам, он заключил:

— Твои спутники чрезвычайно любезны, Мэтью. Как это учтиво с их стороны — разойтись и предоставить мне место для посадки.

— Да, они, наверное, сразу признали в тебе моего друга, — ответил Мэт, надеясь, что дракон не уловит в его словах юмора. — Рад видеть тебя, Стегоман. Что новенького на севере?

— Скотина там поганая, — с отвращением отозвался дракон. — Мясо жесткое, жилистое. Приходилось охотиться в лесах.

— Ну а как насчет политической сферы?

— Друиды-мошенники там только-только начинают проклевываться, — ответил Стегоман. — Но им удалось обратить в свою веру лишь считанных шотландцев.

— Это почему же? — поинтересовался Мэт. — Что, они с трудом отыскивают горцев посреди тамошних гор?

— Да нет, к горам они пока и близко не подошли. Но эти мужики в клетчатых юбках задают весьма каверзные вопросы, на которые у «друидов» не находится ответов. Поэтому в «друидах» сразу признают иноземцев, и шотландцы сразу же настраиваются против них.

— Хотя бы за шотландцев мне не надо тревожиться, — облегченно вздохнул Брион.

— Да, Джону ни за что не натравить на вас орды воинственных шотландцев, — согласился Мэт, которого эта мысль также весьма утешила. — Ваше величество, позвольте представить вам этого благородного дракона. Это Стегоман, мой друг с первого дня пребывания в Меровенсе.

— И до последнего, — склонил голову дракон, грациознейшим образом выгнув шею. — Для меня большая честь познакомиться с вашим величеством.

— Никогда не предполагал, что драконы способны вести себя столь учтиво! — изумленно воскликнула Розамунда.

— Дорогая, позволь я тебя представлю. — Брион взял ее за руку и обернулся к Стегоману. — Благородный Стегоман, позволь представить тебе мою нареченную, принцессу Розамунду.

Затаившееся неподалеку войско встретило слова короля дружным радостным воплем. Розамунда опустила глаза и зарделась, а Стегоман и ее поприветствовал изящнейшим поклоном:

— Счастлив завести знакомство с такой красавицей!

Тут уж и Мэт был вынужден признать за Стегоманом верх учтивости. Понятия дракона о красоте в основном простирались в область радужно поблескивающих чешуек и прекрасных глаз, начисто лишенных век. Говоря о чем-нибудь типа «сладостного дыхания», дракон обычно имел в виду оттенок изрыгаемого представительницей его вида пламени, заметный только драконьему глазу.

— Мне еще радостнее, — продолжал расточать любезности Стегоман, — оттого, что судьба свела меня не только с истинным королем Бретанглии, но и с будущей королевой!

Розамунда вздрогнула, но, овладев собой, внимательно взглянула в глаза дракона:

— Так ты умеешь предсказывать будущее?

— Не более, чем всякий смертный, не являющийся кудесником, — ответил ей Стегоман. — Но и не менее. Мне под силу видеть любовный пыл влюбленных. Я вижу и то, с какой верностью следуют люди за вашим возлюбленным, ваше высочество, вижу, что они верны и вам. Ваше будущее мне видно столь же очевидно, как если бы оно было написано рунами.

Розамунда еще сильнее изумилась и задумалась.

— Я полагала, что здесь мне верен только сэр Оризан.

— Вот как? — усмехнулся невесте Брион. — Уверяю тебя, любовь моя, это войско движимо не только верностью своему королю, но и восторгом перед твоей красой.

Розамунда покраснела от смущения. Мэт понял, что надо срочно менять тему разговора.

— Ты пойдешь с нами? — спросил он у Стегомана.

— Я бы с большей радостью полетел, — ответил Стегоман. — Однако, поскольку мои полеты бы просто-напросто объявляли всему свету о том, откуда и куда движется Брион со своим войском, я бы предпочел время от времени вылетать на разведку в разные стороны, а к вам возвращаться с наступлением темноты.

— Славно задумано, — похвалил его Брион. — Хотя было бы глупо желать скрыть передвижение такой массы народа. На самом деле я не сомневаюсь, что моему брату известно о том, где мы находимся, вплоть до последнего ярда, а вместе с ним — и его придворному колдуну.

Тут Мэт впервые задумался о том, кто в союзе Джона с колдуном главенствует.

— Вернитесь, люди мои! — вскричал Брион. — Это не враг, а могущественнейший друг.

Медленно, нерешительно войско вернулось, и воины Бриона встали на прежние места.

Войско шло и шло по стране, продвигаясь к юго-востоку и пребывая в постоянном ожидании грядущей схватки, но псевдодруиды старательно избегали встречи с людьми Бриона. По пути попадались поля зрелой пшеницы, которую некому было сжать, попадались и стада овец, густо поросших шерстью, которую давно пора было состричь, но возле этих овец не было пастухов. Скот забредал с пастбищ на поля, и никто его оттуда не выгонял. Вороны беспрепятственно клевали спелые колосья, не обращая никакого внимания на пугал.

Вот так они и продвигались по прекрасным равнинам и холмам, где мешались зелень и желтизна позднего лета, и на пути им не встречалось ни единого человека. Лишь время от времени на закате вдруг возникали темные силуэты на вершине холмов, и тогда становилось ясно, что за продвижением войска следят лазутчики Джона. Порой, проходя мимо фермы или деревни, люди видели, что они сожжены дотла, но и тогда нигде поблизости и следа не было видно тех людей, что там жили. Мэт не сомневался: либо их принесли в жертву, либо они бежали из родных мест следом за очередным бродячим «друидом», наобещавшим им несметные богатства и море удовольствий. Разоренные деревни и городки яснее ясного говорили о том, как мнимые друиды добывали себе пропитание.

Стаи черных воронов кружили в небе и вдруг, как по команде, сорвались и полетели в одну сторону, прямо на юг.

— Надо проследить за этой стаей! — вскричал Брион и указал вослед воронам. — Они полетели, чтобы донести о нас Джону. Они расскажут ему всю правду!

— Они-то расскажут, — кивнул Мэт. — А вот сам ваш братец, похоже, отъявленный лжец. Наверное, он ни разу в жизни никому правды не сказал.

— Раз семь сказал, насколько мне помнится, — возразил Брион. — Но это были ответы на оскорбления, которые ему нанесли мы с Гагерисом, и потому сам он вряд ли понимал, что говорит правду.

Мэт нахмурился.

— И какую же правду он вам говорил, облекая ее в форму оскорбления?

— Он говорил мне, что я напыщен, жесток и дерзок, — мрачно отозвался Брион. — Я думал об этом и понимал, что все три обвинения справедливы. Я старался избавиться от этих пороков, но боюсь, это мне не удалось.

— А мне кажется, удалось, — возразила Розамунда и подала ему руку.

— Но только потому, что ты со мною, — покачал головой Брион, сверкая глазами. — И потому, что я знаю: мне никогда не сравниться с тобой.

Розамунда хотела было что-то ответить, но растерялась.

— Не спорьте с ним, ваше высочество, — посоветовал ей Мэт. — Это прекрасно, что он так думает. Прекрасно для вас, во всяком случае.

Розамунда усмехнулась, запрокинула голову и одарила Бриона кокетливой улыбкой. Тот улыбнулся в ответ и прижал ее руку к губам.

Войско дружно и восторженно взревело. Брион покраснел и отпустил руку Розамунды.

— Неужели мы никогда не останемся наедине?

— О, непременно останемся, — заверила его Розамунда и подвела свою лошадь ближе к его коню. — Но для этого вы должны отвоевать ваше королевство.

Мэт решил, что из нее получится великолепная королева. Через два дня Мэт снова сидел у походного костра с родителями и незваным гостем. Ни с того ни с сего Бохи вдруг выпалил:

— Слишком долго все это тянется! Сколько времени прошло, а мы все еще в одном дне езды от границы! Еще чуть-чуть, и придется присягать на верность королеве Алисанде! Если больше нет средства заставить этих «друидов» драться, то это сделаю я!

С этими словами он удалился в ночную тьму. Мэнтреллы обменялись озадаченными взглядами.

— Чего это он вдруг так всполошился? — изумился Рамон.

— Он уже несколько дней не в себе, — объяснила Химена. — С каждым часом все больше и больше распалялся.

— Видимо, ждет не дождется сражения, где он вправду сможет на славу порезвиться, — заключил Мэт. — Мир ему совсем не по душе.

— Как ты думаешь, что он вознамерился учинить? — спросила его мать.

Этого они так и не выяснили — то есть не узнали в подробностях, но на следующее утро, когда Брион во главе своего войска выехал из леса на широкий луг, он увидел, что по лесу навстречу ему со всех ног бежит человек, а за ним гонится горстка крестьян, возглавляемых тремя людьми в белых балахонах, потрясающих золочеными серпами.

А вот следом за этой горсткой вышагивало уже самое настоящее войско, целиком состоящее из крестьян.

Да-да, не какой-нибудь мираж, а войско! Пусть крестьяне не маршировали в ногу, но они шагали рядами. Впереди пехотинцев, по флангам и сзади скакали рыцари, а возглавлял войско друид-шарлатан в белом балахоне, расшитом золотом.

Брион обернулся и изумленно посмотрел на Мэта:

— Как вы их сюда доставили?

Мэту ничего не оставалось, как только развести руками и пожать плечами.

— Если бы это задумал я, я бы вас предупредил заранее, уверяю вас, ваше величество!

— Хотелось бы верить! — Брион развернулся к своему войску и прокричал:

— Занять позицию! — Он пустил коня галопом и поскакал к ближайшим холмам. Его адъютант, рыцарь, прокричал его приказ:

— На позицию!

Этот приказ подхватили и другие рыцари, и войско Бриона потекло к холмам.

На вершине гряды холмов войско Бриона остановилось. Рыцари скакали вдоль строя, выкрикивая приказы Бриона:

— Копейщики, вперед! Да, это значит, что вперед должны шагнуть и те, кто вооружен гарпунами и вилами! Лучники — по краям! По приказу короля превратите врагов в ежей! Но ничего не делать без приказа! Всем ждать приказа короля! Слушайте внимательно, те, кто стоит сзади! Только тогда, когда тот, кто впереди вас, упадет, можете перешагнуть через него, но до того с места не трогайтесь! Вперед без приказа не рваться! Крови хватит на всех! Даже тогда, когда враги побегут, отступая, не бегите за ними!

В то время в самую середину войска вломился бохан. Стоило крестьянам завидеть его вблизи, и они шарахались в стороны.

— Сомкнуть ряды! — кричали рыцари.

Но Бохи упрямо пробивал себе дорогу и, преодолев шесть шеренг, добрался-таки до холма, на котором стояли Мэт, Брион и их спутники. Тем временем горстка преследователей, обнаружив, за кем гналась и на что напоролась, замедлила бег и остановилась. «Друиды» что-то крикнули, крестьяне развернулись и бросились назад. Немного не добежав до передовой шеренги вражеского войска, они остановились и выстроились в ряд.

— Что ты такого натворил? Почему они бросились за тобой? — требовательно вопросил Мэт.

— Да выследил я их главного друидишку... дождался ритуала, — принялся докладывать Бохи, время от времени переводя дух. — Ждать-то недолго пришлось... Он каждую ночь их устраивает и убивает... по одному человеку... на каменном столе... а то и больше. Ну а я преобразился... в демона и ворвался на поляну... как раз тогда, когда он собрался проткнуть жертву ножом. Ну, тут все, само собой... подняли крик, стали разбегаться, но Ниобит меня сразу признал и всем показал, кто я такой на самом деле, — чары мои, стало быть, развеял.

— И ты дал деру, — резюмировал Мэт.

— Ну да, а он заорал на людей, чтобы те бежали за мной и непременно меня изловили, потому что знал, что я обязательно подпорчу им еще не один ритуал, если меня не изловить. Ну, тогда-то им всем несдобровать, понимаешь, — я же бы их всех высмеял, притворял этих! Дюжину раз я был у них в руках, но всякий раз исчезал, а появлялся тогда, когда они уже выбивались из сил. Но тогда за мной кидалась другая толпа. — Бохан ухмыльнулся Бриону. — Дух твоей страны привел к тебе твоих врагов, о король! Одно крестьянское войско против другого крестьянского войска. Ну и что ты станешь с ними делать?

— Пусть враги устанут до изнеможения в попытках одолеть меня и моих воинов, — с железной решимостью отвечал Брион. — Затем я обрушу на них весь свой гнев.

Над головами у них захлопали огромные крылья. Все в страхе запрокинули головы. Солнце затмил силуэт парящего дракона.

— Берегитесь, — предупредил людей Стегоман. — В полумиле за этой толпой крестьян движется настоящее войско из испытанных в боях воинов, а возглавляет их человек с короной на голове!

— Это Джон! — прошептал Брион, и взгляд его вдруг стал растерянным. — Как же я смогу убить собственного брата?

— Как-как... Ради блага народа и страны, вот как! — выпалил Бохи. — И почему смертные все такие олухи — только не принимайте на свой счет, ваше величество. Простите, оговорился. Но ведь он убил вашего отца и вашего брата и вас бы прикончил, не задумываясь! А каково наказание за цареубийство, о монарх?

— Смерть, — одними губами произнес Брион. — Но ведь это мой брат, мой товарищ по детским играм!

— Если он и тогда жульничал так же, как жульничает сейчас, я себе представляю ваши воспоминания, — хмыкнул бохан. — Да вы король или нет? Ой, как же мне все это надоело, чума побери! Ну возьмите его в плен, а потом судите, если уж на то пошло!

Брион обрел наконец решимость:

— О да. Так я и сделаю.

— Только поторопитесь, — посоветовал ему Стегоман, ударил крыльями, взмыл ввысь и набрал высоту.

Атакующее войско увидело дракона и, застонав от страха, замедлило ход.

— Салаги! — презрительно фыркнул сержант Брок. «Друиды» принялись орать на крестьян, стали понукать их и заставлять шагать вперед, но тут показался Ниобит. Он поднял руку, повелевая войску остановиться. Мэт приготовился к неожиданностям.

— Мы можем заставить этих людей бить друг друга до тех пор, пока их останется не более дюжины! — крикнул Ниобит Бриону. — Но в конце концов произойдет поединок между лордом магом и мною. Почему бы не начать с него, чтобы сберечь жизнь многим людям?

— Берегитесь, лорд Мэтью, — предупредил Мэта Брион. — Это уловка, не более. Он надеется превзойти вас и понимает, что если это произойдет, мое войско обратится в бегство.

— Его величество прав, — подхватил сэр Оризан. — Но что еще важнее — если мы вступим в бой, мы скорее всего одолеем эту орду, ведомую лишь злобой и алчностью.

— Все верно, — кивнул Мэт, у которого от волнения засосало под ложечкой. — Но верно и то, о чем говорит Ниобит. Если я сумею одолеть его, все обойдется без кровопролития. Я должен попытаться.

— Вы уверены в том, что сумеете победить? — с тревогой вопросил Брион.

— Нет, — покачал головой Мэт. — Я уверен в том, что вы сумеете удержать ваше войско от бегства даже в том случае, если я проиграю поединок. Главное, чтобы вы их заранее подготовили к такому исходу.

С этими словами Мэт шагнул вперед. Люди расступались, давая ему дорогу, уважительно приподнимали шляпы. В конце концов, преодолев ряды соратников Бриона, Мэт вышел на поле и встал перед предводителем мнимых друидов.

Подойдя ближе, он узнал этого человека.

— Вы! — вырвалось у Мэта.

— Конечно, я, — процедил сквозь зубы Человек, Который Выпрыгнул в Окно. — И будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы давным-давно это понял!

По крайней мере теперь Мэт понимал, что этот эффектный трюк был предназначен для того, чтобы лишить его уверенности и сбить с толку. Поэтому он ответил примерно в том же духе:

— Человеку, обладающему подлинной силой, ни к чему была бы вся эта суета. Он бы сразу назвал мне свое имя.

Ниобит покраснел от недовольства. Но и он распознал стратегию Мэта.

— Глупец! Если бы ты остался у себя дома, тебе бы не пришлось встать лицом к лицу со смертью!

— Вы бы поосторожнее словами бросались, — посоветовал сопернику Мэт. — Если Драстэна прикончили вы, то имейте в виду, сейчас здесь находится его сын и он все слышит.

— Так пусть слушает! — брызнул слюной Ниобит. — Драстэн был глупец и недотепа!

— Это вы к тому, что он не пожелал бы взять под свою опеку вашу так называемую религию? Наверняка он даже пытался наказать вас за ваши происки? — Мэт возвысил голос, стараясь не уступать Ниобиту по уровню громкости. — Да кто вы такой, чтобы судить собственного короля?

— Я Ниобит, наследник последнего верховного друида! — в гневе прогремел колдун. — А ты кто такой, чтобы оспаривать мое суждение, низкородный плебей?

Мэт обиделся не на шутку.

— Мэтью Мэнтрелл, лорд маг Меровенса. Так значит, это ты убил принца Гагериса.

Мэт решил, что хватит беседовать с колдуном на «вы».

— Не я это задумал, но я подстроил, хотя и не сам осуществил. — Ниобит ухмыльнулся, чрезвычайно довольный собой. — Сам я только похитил у принца кошель, покуда он развлекался со шлюхой, ну а потом я подослал одного из моих самых верных учеников, дабы тот распорол принцу спину во время потасовки в кабаке. Признаюсь, задумано все было восхитительно. Именно тогда я готов был признать, что король Джон кое-чего стоит.

Громовой баритон Ниобита эхом разлетелся по холмам. Брион вздрогнул, взгляд его стал скорбным и отчаянным.