— А нет ли у вас каких-либо историй о том, чтобы святые воевали с настоящими друидами?

— Есть, — медленно отозвалась аббатиса. — Но тем святым доводилось видеть, как народ страдает от непрерывных войн, которые, по мнению друидов, ублажали их богов. Поэтому святые объясняли людям, что их желание обрести мир на самом деле есть желание обрести истинного Бога. Есть ли у народа и теперь такое желание?

— Он просыпается, — сказала Химена. — Иначе нам уже некого было бы спасать.

— Верно, — задумчиво посмотрела на нее настоятельница. — Вы мне поведали все о том, что с вами случилось по пути на север, или было что-то еще?

Химена нахмурилась, вспоминая.

— Я слышала разговоры женщин, которые высказывали опасения за судьбу принцессы Розамунды, которая была заключена под стражу неподалеку от королевского замка Вудсток, но таинственным образом исчезла.

— Их можно понять!

— Еще они жалели королеву, которая вела с королем войну за право ее сына Бриона стать наследником престола, и теперь за все свои страдания получила плен...

— Об этом я слышала.

— А еще поговаривают, будто бы принц Брион на самом деле не погиб, что он погружен в колдовской сон и теперь лежит, как и король Артур, в Гластонберийском соборе.

— На это можно надеяться, — поспешно проговорила аббатиса. — Но я не стала бы далее распространять этот слух, пока не подтвердится, что это правда.

— Тогда нам следует отправиться в Гластонбери и посмотреть, так это или нет.

— Нет, не в Гластонбери. — Аббатиса наконец села за стол вместе с гостями и устремила взгляд в пространство, как будто взгляд ее был способен проникнуть сквозь стены и пролететь весь путь до священного города. — Тут есть нечто от нежелания крестьян терять веру в то, что принц жив. Гластонбери по праву считается неприступной святыней, способной выдержать борьбу с любой ересью. К тому же Гластонбери расположен достаточно близко для того, чтобы крестьянам было легко поверить в этот слух.

— Ну а вам как кажется? Гластонбери недостаточно укреплен для того, чтобы там могло лежать тело принца Бриона? — спросил Мэт. Он оживился — хотя бы из-за того, что аббатиса почему-то отнеслась к слуху насчет принца Бриона всерьез.

— Достаточно ли Гластонбери свят для того, чтобы продержаться в борьбе с этой богохульной ложью и колдуном, про которого вы говорили? О да, вполне достаточно, но никакая святость не спасет ни единый храм против орды богохульствующих рыцарей, рвущихся к богатству и славе. Если бы они ворвались в собор и обнаружили там спящего принца, они могли окончательно разделаться с ним, и горстка монахов никак не могла бы им в этом препятствовать. Нет-нет, если тело принца и было перенесено куда-то, под чью-то защиту, то оно не в Бретанглии.

— В Меровенсе? — недоверчиво спросил Мэт.

— Нет, — покачала головой настоятельница. — Ни в одном из тех мест, куда могли бы доскакать рыцари. Кто бы ни забрал тело принца, его перевезли за море... — Она вдруг резко обернулась к Мэту. — Эринское море! Его отвезли на Эрин, остров целителей и святых! Тамошней святости хватит для того, чтобы прогнать любых колдунов, а море — это вполне могучая преграда для того, чтобы остановить любой отряд рыцарей. Уж наверняка они побоятся того, что какой-нибудь маг вызовет на море бурю и волны перевернут их корабли Так что... если и есть хоть какая-то доля истины в этих слухах, то ни принц Джон, ни его приспешник-колдун не стали бы сильно переживать из-за того, что принц Джон спит на далеком острове. Он не может им ничем грозить, покуда они не перессорились.

— Да, — опустил голову Мэт. — Все по порядку. Сначала надо прибрать к ногтю всю страну, и только потом можно отправить экспедицию с целью убийства истинного наследника. Да, в этом прослеживается смысл.

— Но эта мысль тебя совсем не радует, сынок, — заключил Рамон и нахмурился.

— Не радует, папа. Потому что единственное место, где еще могли сохраниться настоящие друиды, — это Ирландия.

— В горах в центре острова? — Химена сдвинула брови и кивнула. — Очень может быть. И ты опасаешься того, что в движении псевдодруидов они усмотрели возможность возрождения своей религии?

— Это очень даже не исключено, — отозвался Мэт. — Для них это просто-таки последняя возможность. Дать шанс колдуну захватить власть в Бретанглии, а потом явиться и отобрать у него власть. Ведь люди, поклоняющиеся древним божествам, быстро разберутся, какие друиды истинные, а какие ложные, и переметнутся к истинным.

Сержант Брок вытаращил глаза от изумления.

— Но колдун так быстро не сдастся, — возразил Рамон.

— Может быть, он попытается побороться, — согласилась аббатиса. — Как бы то ни было, тем больше у настоящих друидов причин оберегать колдовской сон Бриона. Ведь именно пробудив его, они смогли бы показать народу истинного наследника и тем самым заявить свои права на власть.

— Брион не позволит, чтобы его вот так использовали, — запротестовал сэр Оризан. — Он может сразиться за истинную веру, но только не за древнюю ересь и жажду власти.

— Даже при том, что на карту поставлено королевство, и при том, что настоящие друиды смогут изгнать тех, кто только под них подделывался? — спросил Рамон.

— Даже тогда!

— Это не важно, — покачала головой аббатиса. — Слух о том, что Брион жив, может всколыхнуть в народе сопротивление точно так же, как поднял бы его сам Брион. Лорд маг, вам следует отправиться в Эрин и отыскать его тело. Если вы обнаружите, что слух ложный, придется придумать другой способ борьбы с этими шарлатанами.

— А если я обнаружу, что принц действительно жив и погружен в колдовской сон, что тогда? — спросил Мэт.

— В таком случае вам придется разбудить его, — с железной решимостью отвечала аббатиса и устремила взгляд на Химену и Рамона. — И все же есть маленькая надежда на то, что тело Бриона может лежать в Гластонбери. Вам надлежит отправиться туда и проверить, так ли это.

Сэр Оризан торопливо поднялся, сжал рукоятку меча.

— Тогда нам нужно торопиться, пока не вернулась погоня.

— Но кто же тогда защитит монастырь? — озабоченно спросила Химена. — Простите, миледи, но стоит нам покинуть стены монастыря, и вряд ли ищейки приведут солдат сюда.

— Значит, снова появится опасность для вас! — воскликнул Мэт.

— Не бойся, сынок, — коварно улыбнулась его мать. — Теперь, когда мы знаем, что собою представляют наши враги, нам с папой будет легче с ними справиться.

— Ну, если ты так считаешь... — неуверенно пробормотал Мэт и обратился к аббатисе:

— Но я могу попросить моих спутников остаться здесь — на тот случай, если вдруг вам все же придется отбиваться от тех, кто за нами охотится.

Сэр Оризан и сержант Брок устремили на Мэта гневные взоры.

— Чтобы мужчины, и притом вооруженные, остались в женском монастыре более чем на одну ночь? — возмутилась аббатиса. — И речи об этом быть не может!

Мэт бросил взгляд на Долана.

— Позвольте мне хотя бы этого несчастного калеку оставить здесь! — взмолился Мэт. — Думаю, он вам сумеет помочь больше, чем вы думаете.

Долан устремил на Мэта полный удивления взгляд.

— Калека не сможет ничем угрожать моим духовным дочерям, — медленно протянула аббатиса. — Несомненно, мы позаботимся о нем, пока в стране не воцарится мир и пока нельзя будет его отпустить, веря в то, что ему ничто не будет грозить, лорд маг. Но вот какую помощь он нам сможет оказать, если придется обороняться, — никак в толк не возьму.

— О, он обладает, фигурально выражаясь, скрытой силой, — заверил настоятельницу Мэт.

Дорога от монастыря вела по равнине к лесу, а возле леса раздваивалась. На развилке супруги Мэнтрелл и их сын торопливо обнялись. Химена отстранила сына и, нахмурившись, сказала:

— Ты ведь понимаешь, как у меня тяжело на душе от того, что я отпускаю тебя одного.

— Не бойся, мам, — усмехнулся Мэт. — Я не разобью машину.

Химена не сразу поняла шутку, но в следующее мгновение улыбнулась и ласково шлепнула сына по щеке:

— Разбойник! Ну ладно, я понимаю: действительно глупо так переживать за взрослого мужчину, за плечами у которого не одна битва. Но не позволяй им разбить тебя!

Она склонилась в седле, снова похлопала сына по щеке и повернула свою лошадь в сторону.

Отец наклонился, обнял сына за плечи, заглянул в глаза.

— Adios* [2]. Ступай с Богом, сынок.

— Постараюсь с Ним не расставаться, — усмехнулся Мэт. — И вам с мамой да поможет Бог, папа.

Он отвернулся и пошел шагом рядом с лошадью, на которой сидел верхом сэр Оризан, но вскоре обернулся и увидел, что и его родители обернулись. Мэт помахал им рукой — они помахали в ответ и вскоре скрылись за поворотом дороги.

Как только Мэт остановился, сэр Оризан натянул поводья коня. На совете было решено, что родители Мэта возьмут двух лошадей, а на третьей поедет сэр Оризан. Остановился и сержант Брок.

— Я все гадал, скажете вы им или нет, — негромко проговорил сэр Оризан.

— Зачем было говорить о том, что могло их огорчить, — отозвался Мэт и крикнул:

— Ладно, Бохи! Теперь можешь выходить!

Из-за придорожных деревьев на дорогу вышел бохан. Он довольно ухмылялся:

— Ну-ну, маг! Оказывается, у тебя все-таки есть нормальное семейство!

— Есть, — кивнул Мэт. — Но тебе положено мучить только моих потомков, верно?

Бохан перестал ухмыляться и глубоко задумался.

— Да, пожалуй, не было такого случая со мной, чтобы я привязывался к сыну, а уж потом добирался до родителей.

— Вот-вот, и не стоит заниматься новаторством в стране, где и так все перепуталось хуже некуда, — кивнул Мэт. — Мой приемный кузен в данный момент пребывает в безопасности за стенами монастыря. Кстати, мне следует ругать или благодарить тебя?

— Это как тебе будет угодно. Хоть бы и то, и другое вместе, лишь бы тебе приятно было.

— Я бы с преогромным удовольствием поорал на тебя, — признался Мэт. — Да и следовало бы задать перцу любому, кто помог погоне пойти по нашему следу. Все так, но вынужден поблагодарить того, кто в конце концов отпугнул наших врагов. А почему ты это сделал, кстати говоря?

Бохан осклабился.

— Так ведь смешно получилось, согласись.

— Просто замечательно, как смешно, — не стал спорить Мэт. — Я тут, понимаете ли, пытаюсь спасти королевство, а он наводит на мой след погоню и думает, что это жуть как весело!

— Ну да, но только ведь потом я тебя все-таки спас! — обиженно вскричал бохан.

— Знаешь, я начинаю догадываться, почему в том семействе, которое ты опекал до знакомства со мной, все поумирали от нервного истощения, — проворчал Мэт. — Ну ладно, так и быть: на этот раз я тебя благодарю.

— На этот так на этот, — миролюбиво согласился бохан. Мэт хотел было пригрозить проказливому духу, но передумал и нахмурился.

— Скажи на милость, а почему же ты не применил свою магию на всю катушку тогда, когда я напустил на тебя полчища клопов?

— Ну, подумаешь, покусали маленько, — махнул рукой бохан. — Ничего страшного.

— Ну ладно, — буркнул Мэт. — Мы направляемся в Ирландию. В Эрин то бишь. Придется тебе отвязаться от моего приемного кузена Долана и оставить его здесь.

Бохан озадаченно нахмурился.

— Удочки сматываете, стало быть?

— В некотором роде, — кивнул Мэт. — Собственно говоря, скорее наоборот, поскольку нам предстоит добираться дотуда по морю.

— По морю?! Это где жутко много соленой воды? Так нечестно!

У Мэта стало немного легче на душе.

— Ну, ты сильно-то не переживай, дружище. До побережья еще миль пятьдесят, не меньше.

— Ну, учти, маг: я буду бушевать всю дорогу!

— Послушай, так прощаться неприлично! — укорил бохана Мэт, окрыленный перспективой скорой разлуки с боханом.

Бохи прищурился.

— Ладно, бушевать не буду, но легкой жизни не жди, — пообещал он Мэту.

Однако ничего страшного не произошло. Поздно ночью, ближе к концу своего дозора, Мэт расслышал вдалеке звук, который поначалу принял за раскат грома, но затем различил крики людей и ржание лошадей. Это показалось Мэту весьма любопытным, поскольку звуки доносились со стороны монастыря и при этом мало-помалу от монастыря удалялись. Он решил, что это — не его дело, дождался, когда звуки утихнут вдали, после чего разбудил сержанта Брока, а сам улегся спать. Последнее, о чем подумал Мэт прежде, чем уснуть, было вот что: «Хоть бы Долану хватило ума не выходить за ворота».

Миновало два не отмеченных ничем примечательным дня, и вот вечером, когда спутники остановились на ночевку на небольшой поляне, из леса послышались крики, сопровождаемые наглым хохотом.

— Он вернулся! — вскричал Мэт и вскочил на ноги. Сердце у него ушло в пятки. — А я-то думал, что мы избавились от этого бохана!

Сэр Оризан и Брок тоже вскочили и обернулись на звук, и вскоре из-за деревьев выбежала юная девушка. Платье ее было разорвано и испачкано, и она все время оглядывалась на того, от кого убегала. Устремив взгляд вперед, в следующее мгновение она налетела на сэра Оризана. Тот, не задумываясь, обнял ее, а когда разглядел, раскрыл рот для того, чтобы крикнуть, да так не крикнул, а девушка, не веря своим глазам, не мигая, смотрела на него.

— Моя принцесса! — обрел-таки дар речи рыцарь.

В это мгновение из леса выехала погоня.

Сэр Оризан отстранил принцессу и обнажил меч, готовясь к бою. По обе стороны от него встали Брок и Мэт с оружием наготове. Девушка спряталась за их спинами.

Всадники от неожиданности придержали коней. Как и прежде, отряд преследователей состоял из шести воинов и жуткой ищейки, но они никак не ожидали, что впереди их ожидают трое мужчин, вооруженных мечами.

— Да, ребята, пожалуй, теперь, дело осложнилось, — посочувствовал им Мэт. — Так что лучше проваливайте подобру-поздорову.

— Нас шестеро, и к тому же мы верхом, — оскалился в усмешке командир. — А ну, взять его. Красотка!

Кличка для собаки была избрана на редкость неудачно более уродливой зверюги Мэт в жизни не видывал. Однако, повинуясь команде, псина бросилась на него, целясь зубищами в горло. Что еще оставалось Мэту. Он размахнулся мечом и отпрыгнут в сторону.

Шестеро всадников тем временем обрушились на рыцаря и сержанта. Те встали спиной к спине и принялись яростно отбиваться. Вскоре, двое солдат вскрикнули и упали с лошадей на землю.

Девушка подбежала к одному из раненых, выхватила меч из его ослабевших рук и отбежала назад, закрывшись мечом.

От меткого удара Мэта колдовская собака упала и теперь корчилась в предсмертных судорогах. Оставшиеся в седлах солдаты взревели от злости и предприняли новую атаку. Но вдруг от умирающего пса отделился его призрачный двойник, полыхающий оранжевым пламенем, и бросился на Мэта, злобно скалясь. Мэт, никак не ожидавший такого оборота дел, отступил, а затем, кромсая привидение мечом, принялся приговаривать:

Призрак собаки взвыл в агонии, а в следующий миг руку Мэта, сжимавшую меч, словно током ударило, но он устоял и меч удержал.

Наколотый на меч Мэта, огненный призрак постепенно растаял, исчез, утих его жуткий вой. Один из солдат заметил это, вытаращил глаза и вскричал:

— Он одолел это бесовское отродье!

Остальные воины обернулись и успели увидеть последние мгновения существования огненного призрака. Брок и Оризан воспользовались тем, что солдаты отвлеклись, и на славу поработали мечами. Двое солдат, которым острия мечей угодили под нагрудники, вскричали от боли, а на третьего бросилась Розамунда и нанесла ему весьма ощутимый удар. Тот вскрикнул и замахнулся на девушку, но та отпрыгнула назад так, что он не мог дотянуться до нее мечом. Раненый солдат развернул лошадь и направил ее следом за товарищами, которые уже торопили коней к лесу. Ранены они были не на шутку. Двое держали поводья одной рукой, а другой зажимали кровоточащие раны. По траве тянулся кровавый след.

— Придется поискать другое место для ночевки, — заключил Мэт. — Иначе они вернутся по этому кровавому следу.

— Сэр Оризан! — воскликнула девушка и, рыдая, бросилась в объятия рыцаря.

— Не надо плакать, моя принцесса, теперь вы спасены, — уговаривал ее рыцарь — совсем как маленькую девочку, какой она была, когда он привез ее в Бретанглию. Он гладил ее по голове и бормотал ласковые слова.

Сержант Брок смотрел на принцессу так, словно не верил собственным глазам.

— Так ведь... она же... исчезла!

— Да. Но ведь никто же не говорил, что она умерла, — резонно заметил Мэт и принялся осматривать меч, которым заколол пса-призрака. Меч выглядел вполне нормально, вот только ближе к острию сталь приобрела синеватый оттенок, какой появился, если бы меч продержали с полминуты над жарким пламенем.

— Но ее наверняка похитили!

— Вероятно, она сама себя похитила, — сделал вывод Мэт и убрал меч в ножны.

— Но как? — ошарашенно вопросил сержант.

— Впечатление такое, что юной леди известно кое-что о волшебстве, — высказал предположение Мэт, — иначе почему бы по ее следам была пущена совершенно особая собака?

Брок устремил на принцессу такой взгляд, словно видел ее впервые.

А Розамунда отдышалась, перестала рыдать и уставилась на кровь, окрасившую плечо сэра Оризана.

— Сэр рыцарь! — вскричала принцесса. — Вы ранены!

— Это всего лишь царапина! — отговорился сэр Оризан и сердито поджал губы. — Я закрылся мечом, а солдат надавил, вот и получилось, что он поранил меня моим же оружием.

Принцесса оторвала от подола и так уже изодранного платья полосы ткани и обернулась к Мэту:

— Есть ли у вас с собою... духи?

— Гораздо больше, чем хотелось бы, — признался он. — И только что я избавился от одного из них — о нет, ваше высочество, я понял, что вы имеете в виду другое. Духов нет, но спиртное найдется. — Он подошел к своему дорожному мешку и вытащил оттуда небольшой флакон.

— Дайте скорее! — протянула руку Розамунда.

— Миледи, вы наверняка узнаете этого господина, — торжественно провозгласил сэр Оризан. — Это Мэтью Мэнтрелл, лорд маг Меровенса. Лорд маг, вы также знакомы с принцессой Розамундой.

— Несомненно, — учтиво кивнул Мэт. — Вот только никак не ожидал, что встречу ее в столь неожиданной обстановке.

Розамунда широко открыла глаза.

— Лорд маг! Ну конечно! Я должна была узнать вас! — Она покраснела, вертя в руках самодельный бинт. — Как же это глупо — печься об исцелении раненого, когда рядом вы!

— Нет-нет, вы все задумали совершенно правильно, — успокоил ее Мэт и протянул пузырек и скатанный в рулон кусок чистого льняного полотна. — Только лучше возьмите настоящую повязку.

Розамунда растерянно взяла у него пузырек и бинт и принялась очищать рану сэра Оризана. Тот смотрел на нее с блаженной улыбкой: ни дать ни взять умиленный дядюшка.

— Хотелось бы, чтобы вы либо подтвердили, либо опровергли мою догадку, миледи, — сказал Мэт. — Ведь вы исчезли благодаря собственному волшебству?

— Так и было, милорд, — ответила Розамунда и бросила взгляд на Мэта. Глаза ее ярко сверкнули при свете разведенного сержантом костра. — Давным-давно одна мудрая женщина научила меня кое-каким заклинаниям — тогда, когда мне нужно было покинуть родной дом. Я сотворила своего двойника из полена, с помощью этого двойника обманула стражников и ночью бежала оттуда, где меня держали по приказу короля. С тех пор я и бежала, пока не повстречала вас. Бежала я по вечерам и в предутренних сумерках.

— Не сказал бы, что вы выбрали для бегства самое удачное время, учитывая повадки фейри, — нахмурился Мэт. — Но с другой стороны, это время и не самое опасное, если учесть, что, разыскивая вас, страну прочесывают солдаты. Ну а в остальном как? Днем вы спали, а ночью бодрствовали?

— Откуда вы знаете? — изумилась Розамунда. — Ой, да, как я могла забыть! Ведь вы же маг! Да, конечно, днем я где-нибудь пряталась, чтобы меня не разыскали солдаты, а ночью тоже пряталась, но не спала, потому что боялась ночных духов. Но при малейшей возможности я бежала, и все время на восток, к морю, чтобы как-нибудь попасть на корабль и уплыть подальше от это страшной страны!

— Вот мы и встретились — ведь мы тоже движемся к побережью, — проговорил Мэт. Вообще-то он подозревал, что к их встрече причастны и святые — покровители Бретанглии и Меровенса, но решил, что лучше не высказывать собственно-то мнения об их планах. — А почему вы решили бежать? Узнали о гибели Бриона?

— Да... Бедный... милый... дурачок.

Глаза Розамунды наполнились слезами. Сэр Оризан тоже чуть было не прослезился. Похоже, ему передавались все чувства его подопечной.

А вот сержант Брок оскорбился:

— Дурачок? Да принцу Бриону равных не было в военном ремесле!

— В военном — быть может, но только не в том, что имеет значение для женщин, — объяснил сержанту Мэт. — Да он и не мог себя проявить в этой области, поскольку его возлюбленная была помолвлена с его братом.

Розамунда одарила его взглядом, полным искреннего изумления.

— Я тоже влюблен, — пояснил Мэт. — И не первый год.

— Но я не влюблена в Бриона! — пылко возразила Розамунда и тут же смутилась. — Но... он был единственным в королевском семействе, кто не стал бы унижать меня... ну, вы понимаете как.

На глаза ее вновь набежали слезы.

— И теперь, когда его нет в живых, ваша жизнь стала невыносимой?

— Мне известно, каковы замыслы короля насчет меня, милорд, — гордо вскинула голову Розамунда. — И мне эти помыслы ненавистны! Скорее я была готова пасть от рук посланных за мной в погоню солдат или разбойников!

— Чуть было не пали, — кивнул Мэт. — Что ж, я очень рад, что они не успели догнать вас и что прежде вы успели найти нас. — Мэт скатал одеяло и уложил его в мешок. — Пора трогаться. Мертвых не трогайте, лошадей возьмем. А нам вовсе ни к чему задерживаться здесь и ждать возвращения уцелевших с подмогой.

Сержант Брок первым шел по темному лесу. Сэр Оризан и Розамунда шли пешком и негромко разговаривали — обменивались новостями. Мэт шел последним и заметал следы.

Наверное, спутники успели пройти уже с тысячу футов по полночному лесу, когда Мэт вдруг обернулся и заметил футах в ста позади долговязую фигуру с непропорционально длинными руками. Тот, кто шел за ними, пятился и весьма своеобразно размахивал руками.