- Высочество. Я еще не коронована. Пока что я - принцесса Алисанда, не более того.
      - Рад познакомиться, - вежливо сказал Мэт. - А я - Мэтью Мэнтрел.
      - Добро пожаловать, маг Мэтью! - Она коснулась его плеч обеими руками. - И я вас умоляю, уйдемте отсюда.
      Мэт слегка надулся от гордости. Первый раз в жизни ему представился случай произвести впечатление на девушку!
      Однако он вспомнил, что гордиться еще рано.
      - Уф, это не так-то легко. Я новичок в ремесле мага. Я пробую себя буквально несколько часов. Алисанда в испуге вскинула голову.
      - Вы открыли в себе Силу так недавно?
      - Дела обстоят еще хуже, - признался Мэт. - Это вообще первое испытание моих сил. - Он сам удивился, услышав себя. И вдруг понял, что знал это всю жизнь, но только сейчас признался. Горькая пилюля. - Так что я не слишком уверен в себе. Это может плохо для вас кончиться.
      - Может. Но я уверена, что кончится хорошо. Вы - мой единственный шанс, да мне другого и не надо. Я ставлю на вас, рискуя жизнью и королевством, и я уверена, что вы не подведете.
      Ее совершенная, стопроцентная уверенность даже несколько обескураживала. Мэт собрался с духом.
      - Надеюсь, вы не ошибаетесь.
      - Нет, не ошибаюсь. - Это была простая констатация факта. - Выведите же нас отсюда.
      Мэт сделал глубокий вдох и одной рукой обнял принцессу. Это оказалось куда приятнее, чем можно было ожидать, учитывая обстоятельства.
      Он решил для надежности почти повторить заклинание, выпустившее на волю дракона:
      Берег заросший и дикий
      Eугом пройдешь, как садом,
      И не удержишься взглядом,
      Чтоб не припасть к гвоздикам.
      И снова колоссальные силы сосредоточились вокруг него, ища разрядки. А что, если они выберут громоотводом его самого?
      Но женщина стояла подле с видом гордым и решительным, хотя нельзя сказать, что вовсе бесстрашным, и Мэт не мог выдать свои сомнения.
      Хватит хлебать баланду
      Aыстренько рядом встали
      Aот он, удел желанный
      Всех, кто в тюрьме устали...
      Там ни тревог, ни потери,
      Заросли роз - эглантерий,
      Ну - раз, два, три - полетели!
      Мир повернулся на девяносто градусов. Ураганный ветер ударил Мэту в лицо, свет ослепил глаза, рев заполнил уши. Принцесса прильнула к нему, но, к несчастью, Мэт был не в той форме, чтобы оценить это. Если он и припал к ней, то как к чему-то относительно прочному в этом безумном мире, пережидая, пока земля вернется под ноги.
      Мало-помалу вещи приобрели оседлость, почва затвердела, солнечный свет перестал резать глаза. Мэт перевел дух и огляделся.
      Они были в лесу, на берегу ручейка. Направо открывался просторный, залитый солнцем луг. Налево, вдоль ручья, росло множество цветов. Мэт распознал дикий чабрец и фиалки. Розы - вероятно, эглантерий, свисали с низких ветвей... прямо над головой дракона!
      - Стегоман! Дракон обернулся.
      - А, это опять ты, самый бестолковый из магов! А я-то думал, что избавился от тебя насовсем.
      Мэту надо было срочно спасать свой престиж.
      - Ты что, спятил? Кто тебя освободил, разве не я?
      - Ты говорил про открытую равнину, - напомнил дракон. - А загнал меня в лес.
      - Ну, не стоит ждать от мира совершенства. - Мэт обвел рукой вокруг. - Мне кажется, место приятное.
      - Мне тоже так казалось, - ворчливо отозвался дракон, - пока ты не приволокся следом. Или ты уже успел соскучиться?
      - Угу, - кивнул Мэт.
      Принцесса оттолкнулась от него, хотя и не вполне уверенно.
      - К кому вы меня привели, сэр? Этот ручной зверь - ваш дружок?
      - Ручной? - взревел Стегоман и поджег огненным дыханием пару кустов и полосу земли. - Я - ручной? Какое вероломштво! Какая наглая ложь!
      Мэт отпрянул в сторону, увлекая за собой Алисанду.
      - Осторожнее! Его заносит, когда он расходится... Опомнись, Стегоман! Леди просто поторопилась с выводами!
      Дракон замер на вдохе, затуманенно тараща глаза.
      - Что ты шкажал?
      - Недоразумение! Леди подумала, что мы раньше встречались и даже дружили. Не будешь же ты осуждать ее за это?
      - Да, я вижу, что ошиблась! - крикнула принцесса. - Конечно, вы не ручной, а свободный, как все ваше племя!
      Дракон свесил набок голову, обдумывая ее слова. Пока он думал, Мэт сбросил свою шикарную, купленную на распродаже куртку и стал сбивать ею огонь с кустов. Куртка несколько обуглилась, но пожар, невольно устроенный драконом, был ликвидирован.
      Алисанда тем временем заговаривала зубы Стегоману.
      - Такой могучий и прекрасный, силой равный титанам, с дивной гладкой чешуей на крепких мышцах - нет, вы не способны напасть на беззащитную девушку!
      Ее воркующий голос взбунтовал в Мэте все железы внутренней секреции. Он кое-как усмирил их и вспомнил о хороших манерах.
      - Ваше высочество, позвольте представить вам Стегомана, странника из племени драконов... Стегоман, это - ее высочество принцесса Алисанда.
      Принцесса приосанилась, облекаясь в достоинство, как в невидимый плащ, и церемонно склонила голову.
      - Счастлива познакомиться, господин Стегоман. Хотя я предпочитаю знакомства в более официальной обстановке.
      Наблюдая за Стегоманом, Мэт почувствовал, что королевский титул производит впечатление даже на демократа. Дракон выпучил глаза, потом чуть ли не разостлался по земле.
      - Мое почтение, ваше высочество! И повернулся к Мэту.
      - Значит, тебе удалось! Может, у тебя больше Силы, чем ты говорил? Или это то, что называется "дуракам везет"?
      Мэт открыл было рот, чтобы подтвердить последнее, но тут Алисанда вскричала: "Ах!" - и он обеспокоенно взглянул на нее.
      Большими от восторга глазами принцесса озиралась вокруг. - Ах, свежий воздух! И деревья! И небо! Солнце, благодатное солнце! И вода! - Она подбежала к ручью. - Проточная, чистая вода!
      Упав на колени, она зачерпнула пригоршню и поднесла к губам.
      Мэт любовался ею: такая стройная, гибкая, грациозная!
      Она вспорхнула с земли, вскинув голову, отбросив на спину волосы, и погрозила им пальцем.
      - Подите прочь, господин маг, я вас очень прошу. Не глазейте на меня. И вы тоже, господин Стегоман. Я полгода была лишена доступа к воде. С вашего позволения, я искупаюсь.
      Мэта слегка покоробило от ее вызывающего тона, но причин для отказа не было.
      - А вы уверены, что тут безопасно?
      - Пошли, пошли, - запыхтел Стегоман. - Оставим леди в покое. Мы будем недалеко. В случае чего леди нам крикнет. Пускай примет ванну. Какие чудовища эти тюремщики - полгода держать даму без воды!
      Он вперевалку зашагал в сторону луга, и Мэт - за ним. Не мог же он быть менее джентльменом, чем ящер.
      - Господин маг!
      Мэт оглянулся.
      - Да, ваше высочество.
      - Я содрогаюсь при мысли, что придется снова надеть эти лохмотья! Принцесса опустила взгляд на свое бывшее платье. - Вы не могли бы сотворить мне какой-нибудь наряд, чтобы на нем не было шестимесячной грязи?
      - О да, конечно. - Мэт согласно закивал, чувствуя себя чрезвычайно неловко. - О чем речь!
      - Я буду вам благодарна всеми своими фибрами! - воскликнула она, скрываясь за колючим кустом.
      Мэт подумал, что эта девушка склонна к преувеличениям. Но потом представил, как бы фибры его тела отнеслись к рубашке, которую носишь не снимая шесть месяцев подряд, и решил, что, пожалуй, не такое уж это преувеличение.
      - А ты и впрямь маг, как я погляжу! Мэт вздрогнул от удивления. Неужели он слышит в голосе Стегомана уважительные нотки?
      - Не более, чем когда мы встретились. Во всяком случае, ничему новому я с тех пор не научился.
      - Значит, ты сам не знал своих способностей, - констатировал дракон. Как, например, ты разъял волшебный обруч, которым Малинго стянул камеру принцессы? Ведь это было самое лютое и самое сильное заклинание из его набора!
      У Мэта упало сердце при мысли, что он померился силой с Малинго, хоть и не лицом к лицу.
      - Да я ничего особенного не делал. Просто почитал стихи, какие пришли на память, - и вот мы здесь.
      - Ты что же, не знал, каким силам бросаешь вызов?
      - Может, и знал. - Мэт вспомнил свои ощущения: как будто он побывал в центре динамо-машины. - Но мне ничего другого не оставалось.
      - Я-то был уверен, что ты просто по дурости лезешь на рожон. - Дракон смотрел на него задумчивыми глазами. - Но ты здесь, его чары разорваны. Надо думать, ты прибегнул к какому-то неизвестному заклинанию.
      - Неизвестному Малинго, ты хочешь сказать? - Мэт поджал губы. - Что ж, вполне вероятная гипотеза. Все стихи, что сидят у меня в голове, - это старье для того мира, откуда я пришел, но здесь они вполне могут сойти за товар первой свежести.
      Стегоман оробел.
      - Новое заклинание! Немыслимо! И очень опасно! Мэт весь превратился в слух.
      - Скажешь, почему?
      - Скажу непременно. Магия - ремесло неуловимое. У нее нет ни принципов, ни правил. Это скорее искусство, но такое, чья сила проявляется мгновенно. Поэтому добрые волшебники и перерывают старые книги в поисках забытых заклинаний; все их сообщество только и делает что роется в пыльных манускриптах. Учение для них - это жизнь, это все. Их влечет сам поиск, нахождение старого знания, нового для них. О том, чтобы извлекать из него пользу, они думают меньше всего.
      - Настоящие ученые, - сказал Мэт. - Их, наверное, не так уж и много.
      - Крайне мало. Зато колдуны растут на каждом кусте.
      Мэт нахмурил брови.
      - Колдовству легче выучиться?
      - Именно. Надо только найти черную книгу. И тут сбоев обычно не бывает. Я думаю, силы Тьмы за этим присматривают.
      Мэт с содроганием представил себе картину печатного станка, энергично стучащего в недрах ада.
      - И Малинго просто вызубрил наизусть одну черную книгу? Всего-то?
      - Одну или две, не важно. Он не станет себя расходовать на поиск новых заклинаний - если только не появится более сильный противник. Его время полностью занято стяжательством и выявлением возможных врагов, пока они еще не окрепли. Иногда он подвергает какую-нибудь свою жертву пыткам, чтобы поразвлечься. Так обстоит дело с колдунами: они рассматривают свою Силу только как средство удовлетворения желаний. К чему им искать что-то новое?
      - А маги зарылись в книжные страницы. - Мэт покачал головой. - Это никуда не годится. Кто-то должен время от времени вводить новое в обиход - иначе не будет изменений в структуре власти.
      Стегоман лукаво взглянул на него.
      - Странная мысль. Хотя ты думаешь в правильном направлении. Примерно раз в сто лет является человек, который дает миру новое заклинание. Однако, насколько мне известно, выковать новое заклинание - все равно что пройти по острию ножа над ямой с огнем и ядовитыми змеями.
      - У тебя очень живописные сравнения. - Мэт проглотил ком в горле, подумав, что он подвергал себя риску, о котором говорит Стегоман, каждый раз, как произносил заклинание. Ведь по здешним меркам они все были новые. Хуже того, старых он вообще не знал.
      Пожалуй, Стегоману можно верить - стоит только вспомнить концентрацию вокруг себя сил при исходе из темницы. Нетрудно представить короткое замыкание в собственном теле, оставляющее от него только обуглившуюся, дымящую оболочку.
      Мэт вздрогнул и отодвинул от себя это видение.
      - Если начать о чем-нибудь таком думать, недолго и потерять вкус к магии.
      - Да, недолго, - согласился дракон. - Но у тебя уже нет выбора.
      - Как это нет? - вскинулся Мэт. - Я - свободная личность. Не захочу - и не буду ничего делать.
      - Несомненно, - сухо заметил дракон. - Малинго, конечно, будет уважать твою свободу. Мэт все понял и опустил глаза.
      - Я связал себя! А ведь всю жизнь только этого и старался избежать!
      И похолодел, услышав как бы со стороны свои слова. Он никогда этого раньше не формулировал. Почему же решился теперь?
      Только потому, что наконец-то связал себя.
      Глава 5
      Мэт почувствовал, как тараторки-гоблины протопали вверх по его позвоночнику и расположились в мозгу.
      - Стегоман!
      - Да?
      - Я загублю нас всех, помяни мое слово. Добром его не кончится. Еще одно чудо - и я пущу нас всех под откос, потому что мне совершенно непонятно, что Я такое делаю.
      - Спокойно, - сказал дракон. - Ты что - уже помер? А разве мало ты уже натворил чудес?
      - Действительно. - Мэт глубоко и прерывисто вздохнул. - Полезно, когда тебе напоминают о реальности. Спасибо. - Он проглотил ком в горле и стал рассуждать здраво: - Когда я произношу заклинание, вокруг, по моему ощущению, стягиваются какие-то силы - силы магического порядка. Это, несомненно, какая-то форма энергии - типа электромагнитных волн. А раз так, ею должны управлять определенные законы...
      - Законы? Что за бред? У чудес - законы? Мэт пожал плечами.
      - Почему, у чудес вполне могут быть свои законы. Ну а уж у энергетических полей - просто в обязательном порядке. И если я эти законы вычислю, тогда я смогу манипулировать таинственной энергией.
      - Что, что? - пробурчал дракон. - Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься подвести законы под волшебство?
      - Именно на это я и нацелен. Хотя и допускаю, что искать порядок в такой особой форме энергии - дело скорее поэта, чем ученого.
      - Не знаю, как насчет ученых, но поэт для этого дела точно подходит. Самые великие из магов - непременно поэты.
      - Ага, вот я, значит, какого ранга... Не тут у вас магией действительно правят рифмы, то бишь слова. А любому идиоту от литературы известно, что слово не есть вещь, а только символ вещи. Поэт выстраивает символы так, чтобы они били в цель.
      - Значит, маг, он же поэт, проделывает такую же штуку с магическими силами?
      - Именно. - Мэт твердо кивнул. - Слова - это только форма, в которые поэт и маг вкладывают свою энергию. И даже небольшого ее количества довольно, чтобы стронуть с места залежи энергии магической, которые расположены повсюду.
      - Стронуть с места?
      - Ну да. Стронуть и направить куда надо. Как из звуков поэт - маг формует свои мысли, так и из магической руды он выковывает те орудия, которые ему нужны. И когда стихотворение завершено - о чудо! - магическая энергия устремляется туда, куда ей прикажут.
      - Звучит-то красиво, - с сомнением буркнул Стегоман. - А хватит тебе смелости попробовать?
      - Если я поразмыслю еще пару минут, может, и не хватить. Так что давай попробуем сразу. Мэт засунул руки в карманы, огляделся.
      - Что бы нам такое учинить?
      - Ты обещал наряд принцессе, - напомнил Стегоман.
      - Ах да. Подумаем, что ей нужно. Никаких особых затей - подозреваю, что нам предстоит трудное путешествие. Какой костюм принят тут у вас для верховой езды?
      - Для леди? Платье с корсажем, высокие башмачки и накидка с капюшоном на случай дождя.
      - С последней деталью повременим, пока не соберутся тучи.
      Мэт сбросил куртку и закатал рукава рубахи.
      - Итак, "Верный Томас", дивная старинная баллада; там, кроме магической тональности, есть кое-что про детали туалета.
      Стегоман предусмотрительно отошел в сторонку. Мэт принялся выписывать в воздухе контуры разных предметов одежды. Зачем, он и сам не понимал, но чувствовал, что это помогает.
      Пусть явится платье из шелка.
      Корсаж - изумрудный гипюр,
      И юбка аглицкого толка,
      И башмачки - от кутюр...
      Все лучшее, как на подбор
      ?тоб вздрогнул крестьянин Диор!
      На последней строке он уже обливался потом: энергетическое поле сгустилось вокруг июльским пеклом. Однако он довел дело до конца, завязав руками невидимый узел.
      Тут же воздух у его ног стал уплотняться, посверкивать, колыхаться, как студень, и затвердевать - и на траве оказался наряд: длинное зеленое платье со шнуровкой и с узкими рукавами, выглядывающими из широких, и пара изящных башмачков. Стегоман то ли вздохнул, то ли всхлипнул. Мэт непроизвольно поклонился.
      - Да-ссс, - прошипел дракон. - У тебя есть Дар.
      - Дар? - Внезапный штиль установился в душе Мэта. - Какой еще дар?
      - Ты что, не понимаешь? - Дракон вытаращил на него глаза. - Ты еще скажи, что чудо может сотворить каждый.
      - Ну, в сущности...
      - Наивный ты человек. Сим магическим даром наделены весьма и весьма немногие. Самый что ни на есть ученый чернокнижник ничего не выбьет из заклинания, если у него нет Дара.
      - О! - Мэт даже губы сложил трубочкой. - Ты имеешь в виду, что не каждый может почувствовать нагнетание вокруг себя магических сил, когда читает стихи, и поэтому не может с ними взаимодействовать?
      - Если в этом суть магии, то да. Мне трудно судить. У меня нет Дара.
      - Понятно. - Мэт откашлялся. - А те... ну... те люди, у которых он есть, как на них действует этот самый Дар, если они начинающие?
      - По-разному. Человек без опыта, только что открывший в себе Дар, имеет достаточно шансов погубить и себя, и тех, кто оказался поблизости. Почему, этого я сказать не могу, но я слышал про многие такие случаи.
      - Интересно! Знаешь ли ты, что я превращаюсь в этакую критическую массу, когда произношу заклинание? От меня надо держаться подальше, иначе это может стоить тебе жизни.
      - Нет, - сказал Стегоман непререкаемо. - Ты владеешь ремеслом. Твои заклинания безопасны.
      - Вот как? - Взгляд Мэта остановился на дамском костюме для верховой езды. - Я думаю, принцесса уже чиста как стеклышко. - Он подавил в себе видение мокрой Алисанды, выходящей на берег: такое легкомыслие до добра не доводит.
      Стегоман уткнулся мордой в новые одежки, что-то невнятно пробубнил себе под нос и пошел прочь, оставив Мэта в одиночестве. Тот сел на поваленный ствол дерева, закрыл лицо руками, желая только одного: оказаться в своей тесной, захламленной квартирке.
      - Господин маг!
      Мэт вскинул голову. Туман воспоминаний рассеялся, и он увидел принцессу. Алисанда и прежде была хороша собой, но сейчас она ослепляла. Зеленый цвет платья оттенял золотой, светящийся ореол волос, а глаза, и без того огромные, казались теперь в пол-лица.
      Она улыбнулась, озорно засмеялась и закружилась, выделывая пируэты.
      - У вас отличный вкус, сэр. Если вам когда-нибудь надоест магия, не сомневаюсь, что вы станете знаменитым кутюрье! - Она вдруг опустилась рядом, усмиряя вихрь юбок. - А теперь, когда вы так хорошо управились с этим заданием, может быть, вы сотворите еду? Я умираю от голода. Последние две недели меня держали на хлебе и воде.
      - Да, да, конечно, - промямлил Мэт, не спуская с нее глаз.
      Ему пришлось зажмуриться, помотать головой, и, только отвернувшись от принцессы, он снова открыл глаза. Ее смех рассыпался ласковыми жемчужными трелями.
      Если ее морили голодом, сразу много есть нельзя и нужно что-нибудь легкоусвояемое. Суп!
      Нам долбят - хорош суп Магги.
      А Галлина Бланка суп?
      Жаль, что я в рекламной магии
      До сих пор немного туп.
      Пусть же явится суп Кнорр
      Iн не вызовет запор!
      И суп явился, дымящийся, в красивой супнице. Алисанда наклонилась над ней - и вдруг нахмурила брови.
      Мэт взглянул вопросительно.
      - В чем дело? Предпочитаете бульон?
      - Нет, суп - прекрасная вещь, но... но я думала, что вы наколдуете мне какого-нибудь зайца. Мэт поджал губы.
      - После длительного голодания нельзя сразу наедаться. Может быть, вас вдохновит серебряный сервиз?
      - Нет, нет, - отмахнулась принцесса. - Я ценю ваши усилия, господин маг, но, насколько мне известно, с магией нужно осторожней. Нельзя пускать ее в ход по пустякам. Если к ней относиться без уважения, она отомстит.
      - А вы не преувеличиваете? - усомнился Мэт. - Это ведь не живое существо с характером. Магия - всего лишь род энергии, безличный и...
      Выхлоп желтого дыма взметнулся на лугу футах в двадцати от них.
      Мэт обернулся, и у него волосы стали дыбом. Запахло серой. "Кого это черт принес"?
      Из клочьев дыма, уносимых ветром, проступила фигура старой старухи в черной накидке с капором: крючковатый нос доставал до подбородка, мутные глаза слезились, пара-другая бородавок завершала образ.
      - Кто тут у нас завелся? - проскрипела она. - Еще один блестящий юный маг? Я так и поняла: кто еще по пустякам разбазаривает два заклинания за полчаса? Дай, думаю, взгляну на молодца. Полюбуюсь на эту спесь и фанаберию! Некоторым непременно надо вытеснить бедную старую Молестам из ее владений; им непременно хочется самим казнить и мучить. Из молодых, да ранние, ух, ненавижу!
      - Мадам! - Мэт выпрямился - воплощение оскорбленного достоинства. - Уверяю вас...
      - Как будто мало было распрей среди нашей братии! - не слушала его Молестам. - Только все успокоится и наладишься мирно тиранить своих подопечных крестьян, как тут же очередной нахал и авантюрист норовит тебя выпихнуть. Не то что в прежние времена, когда можно было делать свое дело и доить своих крестьян, и никто тебя пальцем не трогал. Теперь же в собственной вотчине, подумать только, нельзя поступать как тебе заблагорассудится, особенно с тех пор, как этот выскочка Малинго стал лезть во все щели. Не допущу! Мои владения! Ишь, нашелся новоиспеченный чудотворец! Вот я тебя сейчас!
      Она начертила в воздухе сложную фигуру, приговаривая:
      Чума, сифилис, гангренис - Пусть отвалится твой...
      - Нет! - взревел Стегоман, сделав бросок вперед и выпустив из ноздрей десятифутовый язык пламени.
      Колдунья задрожала, но быстро превозмогла страх, сузила глаза и простерла руку к Стегоману.
      О, ужасные горгульи.
      Вам работа предстоит!
      Попросить я вас могу ли?
      Прилетайте, гули-гули,
      И по адскому закону
      Обратите-ка дракона
      Вы в базальт или гранит!
      Стегоман застыл на месте огромным комом глины. Глина медленно темнела, превращаясь в глыбу черного камня.
      Мэт проворно столкнул принцессу в ближайшую яму и сам спрыгнул вслед за ней. От трансмутации углеродистой смеси в кремний могло произойти радиационное излучение, и он не хотел рисковать. Яма хоть какое, а укрытие.
      Они услышали приближающийся голос Молестам:
      - Вы от меня не спрячетесь, наглецы желторотые! Я вас из-под земли достану!
      - Нельзя ли ее утихомирить? - спросила Алисанда.
      - Попытаюсь, - мрачно ответил Мэт. Он покрутил пальцем, как будто просверливал невидимую пробку, и нараспев произнес:
      Давно бутылочку вина
      Не открывал мой штопор,
      Но ежели идет война,
      То позже выпью я до дна,
      Ну а сейчас будь добр
      Верни старуху Молестам
      Ты в землю. Пусть загнется там.
      Испуганно вскрикнув, Молестам закружилась вокруг своей оси - все быстрее, все стремительнее, с отчаянным воем. Ее остроносые башмаки вонзились в землю, и она начала тонуть, как в болоте.
      Мэт подумал, что, пожалуй, перегнул палку. Конечно, она была злой колдуньей, но для вынесения смертного приговора нужны веские доказательства. Поэтому он добавил еще одну строфу:
      В Сибири есть страна Урал.
      Там добывается уран,
      На рудниках тепло и сухо
      Iусть под землей живет старуха!
      С последним воплем Молестам провалилась сквозь землю.
      Принцесса обессиленно прислонилась к Мэту. Он поддержал ее под локоть.
      - Все в порядке. Теперь все в порядке. Она сгинула, а мы остались.
      Алисанда, вновь обретя королевское достоинство, слегка отодвинулась от Мэта. Мэт не мигая смотрел на то, во что превратился Стегоман, и принцесса проследила за его взглядом.
      - Ах, бедняжка! Несчастное животное! Мэт направился к неподвижной глыбе.
      - По крайней мере он не чувствует боли. Посмотрим, не можем ли мы что-нибудь для него сделать.
      Принцесса, подобрав юбки, вылезла из ямы и присоединилась к нему.
      - Что же можно для него сделать, господин маг?
      - Не знаю, не знаю.
      Мэт приложил к глыбе руку.
      - Еще теплая. И какой вычурной формы! Ярчайший образец безвкусицы в скульптуре.
      - Это ваш друг, а не скульптура, - напомнила Алисанда с укором. - Как вы его растопите?
      - Растоплю? Нет, ваше высочество, дело тут не в том, чтобы растопить. Тут налицо онтогенез, повторяющий филогенез.
      - Что-о?
      - Ну, развитие индивида, повторяющее историю видов. Есть версия, по которой жизнь на земле произошла в результате выщелачивания химических элементов из камня.
      - Какая чушь! - сказала Алисанда. - Даже дети знают, что жизнь сотворил Господь Бог. - Да, но в отчетах умалчивается, каким образом он это сделал... Отойдите-ка подальше, ваше высочество. Не подвергайте себя опасности. Я попробую одно заклинание.
      Принцесса хотела было что-то возразить, но раздумала и отступила назад, приговаривая:
      - Прошу вас, будьте осторожны. Мне небезразлично, что с вами будет.
      - Мне тоже, - рассеянно отозвался Мэт, уже обдумывая план действий. Он решил прибегнуть к языку не только поэзии, но и жестов. Упомянуть эволюционный процесс и Бога, подкрепив слова физическим символом - застыть изваянием, а затем, словно оживая, пошевелить вытянутой рукой и наконец задвигаться.
      Набрав в легкие воздух, он приступил к делу.
      Когда Господь, по роду их,
      Ты создал рыб и гад морских
      Iир сохранил идиллию.
      Прости, но вынужден и я
      Из камня в щелочь бытия
      Восстановить рептилию.
      Онтогенез, филогенез - О, йес!
      Мэт выписал рукой волнообразную линию и затаил дух.
      С таким треском, как будто начался ледостав, Стегоман медленно повернул шею. Потухшие глаза налились молочным блеском, в них наметились и выросли черные зрачки, тело задрожало по всей длине, меняя цвет из серого в темно-зеленый. Дракон прищурился и, зевая, проговорил:
      - Что стряслось, Мэт? Во мне каждый мускул налит тяжестью и ноет. Мэт перевел дух.
      - Тебя, Стегоман, превратили в камень. Это первоначальное, естественное состояние всего живого.
      - Да, припоминаю. - Дракон перестал зевать. - Сволочная ведьма наложила на меня заклятие. Ты ее, выходит, пересилил. - Особого удивления в голосе Стегомана не было. - Расскажи, как это у тебя получилось.
      - В другой раз.
      У Мэта вдруг подкосились ноги, он сел на траву, уронив голову на колени.
      - Что с тобой? - прогромыхал дракон.
      - Ему дурно? - заволновалась Алисанда. - Моли Бога, Стегоман, чтобы с ним ничего не случилось. Это было бы слишком несправедливо: он так храбро сражался с колдуньей и сотворил такие чудеса!
      Мэт, качаясь, поднялся и прислонился к боку Стегомана.
      - Ничего, ничего. Просто замедленная реакция на магию. Очень расходуешься, - Но остается больше, чем отдано. - Принцесса тронула его за плечо и взглянула снизу вверх сияющими глазами. - Вы самый храбрый, самый доблестный из магов! Кто бы еще стал с опасностью для жизни опробовать новое заклинание, чтобы снять чары с товарища? Только достойнейший!
      "Игра стоит свеч", - подумал Мэт.
      - Как? Ты опробовал новое заклинание, чтобы вызволить меня? - испуганно продребезжал Стегоман.
      - Пришлось. - Мэт пожал плечами. - Из старого как-то ничего не подвернулось.
      - Отныне я твой верный соратник, - твердо сказал Стегоман. - В любой опасности я буду с тобой. Но как все же это тебе удалось?
      - Новинка есть новинка. - Мэт не стал напоминать, что он, как выходец из иной культуры, располагал большим арсеналом заклинаний, чем средний здешний маг. - Всегда производит впечатление.
      - А что это за глупости вы мне плели про свою неопытность? поинтересовалась Алисанда. - Никакой самый почтенный ветеран не справился бы с задачей лучше!
      - Что ж, благодарю. Но в данном случае просто не было выбора. - А вы бы предпочли иметь выбор?
      - Вообще-то да. Я, видите ли, не из тех, кто лезет на рожон...
      Принцесса слегка опешила.
      - ... ради славы, как Малинго, - продолжал Мэт. - Кстати, старая колдунья о нем тоже упоминала. Интересно, она вычислила меня сама или ее направили? Не знаю, насколько хорошо снаряжен Малинго магическими кристаллами и волшебными чернилами, но очень велика вероятность, что он следил за каждым нашим шагом.
      - Если так, - задумчиво протянула Алисанда, - тогда он может прибегнуть к средствам и посильнее.
      - Вот то-то и оно, - хмуро согласился Мэт. - Малинго наверняка не исчерпал свой арсенал. Кого следующим он пошлет за нами? Беса, демона?
      - Какая разница? - безмятежно сказала Алисанда. - Вы все равно его победите. Ее уверенность покоряла.
      - Следуйте за мной, сэр! - На ходу она подобрала с земли вербную лозу и обернулась, держа ее, как скипетр. - Подойдите и станьте на колени.
      Мэт посмотрел на нее ошарашенно и открыл было рот, чтобы запротестовать, но Стегоман слегка подпихнул его хвостом и прошипел:
      - Делай, что тебе говорят. Не задавай вопросов особе королевской крови. Она точно знает, что и когда положено делать.
      Мэт проглотил свой протест и пошел к принцессе, готовый повиноваться любому ее дурацкому приказу - в пределах разумного, конечно.
      - На колени! - приказала принцесса, когда он был от нее в пяти футах.
      Мэт опустился на одно колено, сложив руки на другом, - и вдруг увидел себя со стороны в этой нелепой позе. "Нашелся, тоже мне, сэр Вальтер Ралей". Пришлось нагнуть голову, чтобы скрыть ухмылку.
      - Мэтью Мэнтрел! - произнесла Алисанда. - Сегодня ты доказал свою доблесть в служении нам, свое бесстрашие в битве против сил Зла. Посему мы признаем тебя отныне достойным рыцарем и принимаем твою присягу на верность, которая свяжет тебя до конца твоих дней!
      Мэт, не поднимая головы, боролся с неистовым чувством протеста. "Присяга! И ее соизволят принять! Как будто он только спит и видит, как бы дать присягу!.. Крепись, парень! Успокойся. Вспомни, где ты находишься и каковы правила. Здесь ты должен поклясться кому-нибудь в верности. В противном случае ты либо изгой, либо король".
      - Не волнуйся. Я буду говорить, а ты только повторяй за мной, - шепотом сказала Алисанда, как будто они стояли в храме, перед лицом собравшейся на церемонию толпы.
      Мэт кашлянул, чтобы проглотить смех, снова защекотавший горло, и поднял голову.