- Ничего вам не надо. - Людоед подошел так, чтобы язык пламени до него не достал, и уселся на камень с видом человека, который расположился надолго. - Я не могу подойти к вам, пока ваш дракон поблизости, но и вы выбраться отсюда не сможете. Времечко пройдет, и вы помрете от голода и жажды. Не сразу, но помрете непременно. Вот тогда я и заполучу ваши головы.
      - Берегись, пародия на человека! - крикнул Стегоман, и его голова возникла в поле зрения Мэта. Людоед отскочил на несколько футов назад.
      - Нет, ты не осмелишься отойти от них, попробуй - и я обойду тебя сзади и снесу им головы.
      Стегоман пыхнул гневным пламенем, и оно не достало до людоеда: он сидел на прежнем месте и смеялся.
      Мэт нахмурился, сосредоточился.
      - Слушай, ты чертовски здорово сражаешься. И, похоже, неплохо соображаешь. С какой стати ты запрятал себя здесь? Не можешь придумать ничего лучше, чем пугать путешественников?
      - Ты это брось, насмехаться надо мной! - крикнул великанище, вскакивая. Разве мало того, что я, как проклятый, ношу свое тело? Нашел над чем издеваться!
      - Он вовсе не издевается, - спокойно сказал сэр Ги.
      Великанище уставился на него в полнейшей оторопи. Еще мягче сэр Ги продолжал:
      - Мой соратник - необычный человек, за любой внешностью он старается увидеть хорошее. Так что он совершенно искренне задал тебе вопрос.
      - Вы что, думаете, что с несмышленышем разговариваете? Нет, я не дам себя провести!
      - Думай, что хочешь, - сказал Мэт. - Но сэр Ги тебя не обманывает. Да, ты страшен, как смертный грех, но ты так ловок в сражении, что любой барон будет рад взять тебя в свое войско. Ты не пробовал записаться?
      - Что ты спрашиваешь? Раз люди изгнали меня, с чего бы они захотели принять меня обратно?
      - Изгнали? - Мэт поднял брови. - По всей форме? Или просто дали понять, что твое пребывание среди них нежелательно?
      - По всей форме. - Великанище нахмурился в досаде. - Откуда ты такой взялся, что не знаешь обычаев?
      - Обычаев? - Мэт обернул голову к сэру Ги. - Это что, настоящий ритуал? Рыцарь кивнул, - Со святой водой, Писанием и со свечой.
      - И возглавлял это все священник. - Людоед крепко сомкнул губы, лицо его потемнело. - В детстве я был ребенок как ребенок, разве что руки-ноги подлиннее, чем у других. Но когда мне исполнилось тринадцать и у меня на теле стала расти шерсть, а во рту - клыки, они раскричались, что я одержим дьяволом. Они кричали, что я адово отродье, и даже мой собственный отец умолял меня уйти из дома. Но я боялся, что если уйду, соседи могут ему что-нибудь сделать за то, что он уродил такое чудовище. И я остался. Тогда мои добрые односельчане стали напирать на священника, чтобы он меня изгнал. Он пришел в сопровождении вооруженных солдат, со святой водой и зажженной свечой и с чтением из Писания. Я знал, что на место одного побитого солдата приходят двенадцать, и мне их не одолеть. Ну, я повернулся и ушел из деревни. А двумя днями позже, уже в лесу, я подслушал, как крестьяне говорили про то, что они сожгли дом моего отца, а его самого отвели в церковь на покаяние. Тогда я вернулся и поджег в отместку их дома. После чего проклял весь этот злобный люд и поселился здесь.
      - Итак... - сказал Мэт.
      Я груб; величья не хватает мне.
      Чтоб важничать пред нимфою распутной.
      Меня природа лживая согнула
      И обделила красотой и ростом.
      Уродлив, исковеркан и до срока
      Я послан в мир живой; я недоделан,
      Такой убогий и хромой, что псы.
      Когда пред ними ковыляю, лают.
      ...Раз не дано любовными речами
      Мне занимать болтливый пышный век,
      Решился стать я подлецом и проклял
      Ленивые забавы мирных дней
      <"Ричард III".>
      У людоеда заблестели глаза.
      - Вот-вот. В самый раз про меня. Что это за слова?
      - Шекспир, "Ричард III". - Мэт подумал, что угадал с цитатой.
      - Его звали Ричард? А меня - Бриорг. Но какая разница? Мы все равно что один человек!
      Нелишне было узнать людоедово имя - но нелишне было узнать, что он отождествляет себя с Ричардом, самым злым из шекспировских королей.
      Однако же Ричард не всегда был средоточием зла даже в шекспировских пьесах - он стал им постепенно. Если обратить вспять эту тенденцию, можно перевернуть и характер Бриорга.
      Не в Силах плакать я: вся влага тела
      Огня в горниле сердца не зальет;
      Не облегчить речами бремя сердца.
      Ведь самое дыханье слов моих
      В груди раздует угли и сожжет
      Меня огнем, что залили бы слезы.
      Рыданья ослабляют горечь мук...
      Нет, слезы детям; мне ж удел - отмщенье!
      <"Генрих VI", Часть третья, Акт II, сцена 1>
      Бриорг кивал с энтузиазмом.
      - Да, да, это про меня. Столько горя выпало на мою долю - можно было бы пролить потоки слез. Но я сдержу слезы, я буду мстить. - Он взял свой уцелевший меч и размахнулся им, как будто собирался запустить в кого-то.
      Мэт поспешно вклинился со следующей цитатой.
      Не раз видал я, как горячий пес
      Кусался, злясь, что не пускают к зверю,
      Но, получив удар медвежьей лапы,
      Хвост поджимал и с визгом удирал.
      Такой же срам и с вами приключится,
      Коль с людоедом вы помериться дерзнете.
      <"Генрих VI", Часть вторая, Акт V, сцена 1.>
      Бриорг криво усмехнулся.
      - Да, да, таковы они все, эти людишки. Обзывают меня чудовищем, а когда наступает час показать свою храбрость, показывают только свою спину!
      - Я ошибаюсь - или его клыки пошли на убыль?
      - Не ошибаетесь. - Мэт чувствовал слабость в коленях: напряжение отпускало его. - Приглядитесь: он линяет. И глаза возвращаются в свои орбиты. Он отождествил себя с Ричардом, и теперь, что бы я с Ричардом ни сделал, то же произойдет и с ним - а я поворачиваю его время вспять. Может, он и чудовище в "Ричарде III", но в отрочестве, в "Генрихе VI", часть II, он был милым и добрым.
      Мэт снова обернулся к Бриоргу, ощущая холодок внутри. Начиналась опасная часть - принц Хел. Удержится ли тождество с Ричардом? Хорошо бы - Хел и Ричард были крайними точками на шкале Шекспира. Можно даже сделать вывод, что они представляли собой один и тот же характер в двух его ипостасях - характер под названием "король".
      Что ж, рискнем...
      И в этом буду подражать я солнцу,
      Которое зловещим, мрачным тучам
      Свою красу дает скрывать от мира,
      Чтоб встретили его с восторгом новым,
      Когда захочет в славе воссиять,
      Прорвав завесу безобразных туч,
      Старавшихся затмить его напрасно.
      <"Генрих IV", Акт I>
      - Нет, не может быть! - Бриорг качал головой. - Под этой мерзопакостной оболочкой не может быть ничего красивого.
      Но ему, конечно, хотелось верить в обратное. Глаза его стали почти нормальными, волосы на теле исчезли, а от клыков осталось лишь два белых пятна над нижней губой.
      Мэт усмехнулся и продолжал:
      И, как в породе темной яркий камень,
      Мой новый лик, блеснув над тьмой греховной.
      Величьем больше взоров привлечет,
      Чем не усиленная фольгой доблесть.
      Себе во благо обращу я злое
      И, всем на диво, искуплю былое.
      Когда Мэт кончил, вид у Бриорга был крайне задумчивым. Тишину нарушал только шелест отмирающих волос, осыпающихся с его тела на землю.
      - Это неправда! - Но в голосе Бриорга не было уверенности. - Ничего такого доброго или заслуживающего уважения я в себе не скрываю. Я - то, чем был всегда: страшное чудовище со страшным нравом. Разве нет?
      - Взгляни на свои ноги, - предложил ему Мэт. Бриорг в испуге вытаращился на Мэта. Потом, как бы против своей воли, опустил глаза долу - и снова поднял их на Мэта. Потом медленно осмотрел все свое тело.
      - Не то чтобы он был чист, как младенец, - рассудительно сказал сэр Ги, но я видывал деревенских эсквайров и поволосатее. А клыки совсем исчезли.
      Мэт был так занят линькой Бриорга, что упустил из виду трансформацию лица.
      - Ого! Да он практически красавец! У Бриорга в глазах был страх - тот, что может обернуться яростью.
      - Это что за мерзкое колдовство?
      - Волшебство, - поправил его Мэт. - Давно не смотрел в зеркало?
      - Во что не смотрел? - переспросил людоед. В самом деле, тутошние крестьяне могли и не знать зеркал.
      - Ну, в реку с тихим течением. В пруд. В лужу, наконец! Поди взгляни будешь приятно удивлен.
      Бриорг пошел прочь, потом в нерешительности приостановился.
      - Не беспокойся, мы будем здесь, когда ты вернешься, - не то чтобы мы этого очень хотели, но нам некуда деться.
      Бриорг медленно повернулся и пошел. Шаг его удлинялся, убыстрялся, потом он взбежал вверх по склону и исчез за выступом скалы.
      Мэт наконец-то перевел дух.
      - М-да, конечно, нельзя сказать, что операция прошла полностью успешно, Почему же? У него теперь нормальное тело и даже привлекательная внешность. Ему бы только помыться...
      - Ну, может быть. Но остается проблема с парой лишних футов роста.
      - Невелика проблема. Совершенство недостижимо. Не могу представить себе такого барона, который отказался бы принять его к себе на воинскую службу.
      Загремели камни. Это Бриорг вприпрыжку сбегал со склона. Спрыгнув на дно ущелья, он бросился к ним и остановился в десяти футах.
      Стегоман вздохнул, как кузнечный мех.
      - Проглоти! - быстро сказал Мэт. И дракон глотнул, поперхнулся и окончательно смутился.
      - Это чудо! - Глаза Бриорга блистали, рот расплывался в улыбке. - Я чист! А лицо такое, каким было до превращения. Ты, наверное, маг!
      - Ну, если уж ты сам об этом заговорил, - сказал Мэт, - да, маг. С криком радости великан бросился разгребать каменный завал. Мэт сначала сжался внутри своих доспехов, но тут же понял, что Бриорг вовсе не хочет причинить ему зла напротив, он играючи отбрасывал и раскатывал камни совсем с другой целью. Летела пыль и осколки камней, и откуда-то из гранитного облака раздался голос Бриорга: "Нога! Мне нужна твоя нога!" Он отгреб последнюю кучу гравия и упал на колени, обхватив руками Мэтов железный башмак. Башмак был, как ни странно, свободен.
      Впрочем, как и все остальное. Мэт взглянул на сэра Ги. И рыцарь, и его конь стояли на расчищенном месте как ни в чем не бывало.
      - Присягаю тебе на верность до конца моих дней! - Бриорг пригнул голову и водрузил Мэтову стопу себе на шею. - В знак этого возлагаю твою стопу на мою голову! Я - твой слуга, пока жив!
      - М-м-м... э-э-э...
      - Господин маг! - сурово одернул его сэр Ги. Мэт посмотрел ему в глаза и поджал губы. Ох уж эти обычаи!
      - Принимаю твою присягу, - обратился он к Бриоргу, - и с радостью. Люди мне сейчас очень нужны. Со дня на день ждем большой битвы.
      - Правда? - Бриорг бросил Мэтову ногу и взглянул снизу вверх, искрясь от счастья. - И я, значит, смогу сражаться за тебя?
      - Можешь, а как же!
      - Ты поймешь, о чем речь, - сказал сэр Ги, - когда узнаешь, кому присягнул на верность.
      Бриорг посмотрел на щит Мэта и нахмурился.
      - Я не вижу герба.
      - Он ему еще не пожалован. Мэтью - первый в своем роду рыцарь. Но, как ты догадался, он больше чем рыцарь, он - маг. Перед тобой лорд Мэтью, верховный маг Меровенса.
      Бриорг остолбенел, и глаза снова вылезли у него из орбит.
      Мэт приветливо кивнул.
      - Видишь, как все складывается. Мне сказали, что если я приму этот титул, Малинго этого так не оставит.
      - Уж будьте уверены! - Бриорг вскочил на ноги. - Но у вас нет надежды побить его! Наследница короля, которой вы присягнули, заключена в темницу в далеком Бордестанге!
      - Была заключена. - Сэр Ги подошел чуть поближе к Бриоргу. - Маг освободил ее. Бриорг зажмурился и мотнул головой.
      - Я не ослышался? Принцесса гуляет на свободе?
      - Она свободна и направляется в эти же горы, - с кивком отвечал сэр Ги.
      Бриорг откашлялся, облизнул губы.
      - Выходит, я поклялся помогать ей?
      - В сущности, да, - ответил Мэт, - если ты всерьез решил стать моим вассалом.
      - Ух! - заорал великан. - Значит, я не прогадал со своей клятвой. Я буду сражаться за королеву! - Он завертелся, закружился, выхватил меч. - Веди меня, господин маг! Давай мне задания - я их исполню все, и с лихвой! Я буду бить и крушить врагов, как никто с тех пор, как Кольмейна обратили в камень! - Он вдруг остановился, глаза заволоклись задумчивостью. - Если бы я привел вам отряд людоедов - вы взяли бы их на службу, как взяли меня?
      Мэт быстро прокрутил в уме это предложение. Насколько он знал, коллеги Бриорга могли быть даже вообще нечеловеческой природы. Он представил себе дюжину вооруженных существ десятифутового роста с головами чудовищ...
      - Если получится, Бриорг, - тихо сказал он, - а большего я обещать не могу, - если получится привести их в нормальный вид... Могу обещать только, что приложу к этому все усилия.
      - Кто же стал бы просить от тебя большего? - вскричал Бриорг. - Лучший маг страны приложит все усилия - это по крайней мере надежда! Ты получишь отряд великанов, желающих сражаться за тебя, маг!
      Он перебежал на ту сторону ущелья, поднялся по склону и исчез в расщелине между скал.
      Мэт хотел было отереть лоб, но только ударил металлом о металл.
      - Ой! Все время забываю!
      - Кажется, ты и про меня забыл тоже? - Яркое пятнышко света плясало перед его лицом. - Я бы мог сразить его и раскидать камни в один миг, хозяин!
      Настал черед Мэта впасть в смущение. В пылу словесного поединка он совершенно забыл про демона,
      Глава 17
      Когда конец ущелья был уже близок, Стегоман внезапно остановился, навострил уши и обернул голову назад.
      - Я слышу лошадей... двух... нет, трех - за нами кто-то скачет.
      Мэт вопросительно взглянул на сэра Ги.
      - Не спрятаться ли нам, пока мы не поймем, враги это или нет.
      Рыцарь с минуту размышлял, потом покачал головой.
      - Нет, лорд Мэтью. Трое всадников нам не страшны. Давайте посмотрим на их лица.
      Сзади из-за поворота показались лошадиные морды, потом голова с тонзурой.
      - По-моему... - начал Мэт.
      Слева от тонзуры возник стальной шлем, из-под которого струились пышные золотые волосы. Справа - водопад черных волос.
      - По-моему, я угадал, кто это. Сэр Ги кивнул.
      - Скоро же они нас нагнали. Мэт нахмурился.
      - Прошли всего сутки...
      - Да, быстро управились с осадой монастыря.
      Первым их увидел патер Брюнел. Вспыхнул от радости и замахал руками.
      Алисанда прямо-таки окаменела в своем седле. Саесса только подняла голову, не изменившись в лице.
      Патер Брюнел пришпорил коня и через минуту был уже рядом с Мэтью и сэром Ги.
      - Благодарение Небесам, мы нашли вас, - вымолвил он, тяжело дыша.
      - Что-нибудь случилось? - Мэт поднял бровь. Вас кто-то преследовал?
      - Нет-нет! Но это такое тяжелое испытание - сопровождать двух леди!
      - Какая удача, сэр рыцарь, лорд Мэтью. - Алисанда тоже подъехала к ним. Не ожидала встретить вас уже по пути на плато Греллига. - Она осеклась, разглядывая Мэта. - Что это, господин маг? Что значат эти доспехи? Неужели у тебя нет уважения к...
      - Ваше высочество, ваш маг теперь - сэр Мэтью, посвященный в рыцари по всем правилам, - спокойно объяснил сэр Ги.
      - Как это может быть? - грозно сказала Алисанда. - Кто его посвятил? Вы сами, сэр Ги? Вам следовало бы...
      - Нет, не я. А кто, я сказать не могу. Но будьте уверены, это была особа самого высокого ранга.
      Алисанда пристально и даже с некоторым испугом смотрела на сэра Ги. Мэт гадал, почему она так огорчена этой новостью.
      Наконец принцесса кивнула и отвернула лицо.
      - Значит, он теперь рыцарь. - Она скользнула взглядом по щиту Мэта. - Нет герба... разумеется. Он тебе не пожалован. И ты - первый в фамилии, кто получил такой титул, так ведь?
      Это было обидно. Мэт не мог не подумать, что его отец, будучи администратором фирмы, рангом соответствовал рыцарю. Однако формально он был просто обыватель.
      - Так.
      Нимало не колеблясь, принцесса сказала:
      - Твоим гербом станет герб придворных магов, а одну его четверть отведем под твой фамильный, если пожелаешь. Мы пожалуем тебе герб с соответствующей церемонией, когда меня коронуют.
      Послушный ребенок! Она следовала предписаниям, даже если это было ей не по душе - как в данном случае. Найди он сейчас же художника для изображения геральдических знаков - она всячески бы это поощрила.
      - Но я думаю, - продолжала Алисанда, - мы должны добавить к гербу придворных магов какой-то новый девиз, очищающий: слишком много грязи налипло на этот герб.
      - Грязи? На герб?
      Они все обернулись к подъехавшей Саессе. При виде Мэта ее глаза округлились.
      - Ах, значит, я не обманулась, это правда серебряное сияние! Неужели он теперь рыцарь? Алисанда только кивнула.
      - Мои поздравления, сэр. - Саесса говорила низким, мягким голосом, но губы ее кривились сарказмом. - Выходит, тот титул, которым я наградила вас при первой встрече так, наобум, теперь ваш по праву?
      Мэт улыбнулся.
      - Вы - прорицательница, Саесса?
      Ее лицо потемнело, взгляд скользнул в сторону.
      - Если и так, то я ничего об этом не знаю... Сэр Ги прочистил горло.
      - Мы не ожидали встретить вас так скоро, леди. Как получилось, что осада монастыря была снята? И как вы путешествовали в обществе патера Брюнела?
      - Вы нам помогли. - Алисанда одарила его лукавой улыбкой. - Когда вы прорубались сквозь вражеское войско, матушка настоятельница крикнула: "Смотрите, на что способны настоящие мужчины! Неужели вы не способны на такое же?" Тогда мы все поднялись на стены и обрушили на неприятеля стрелы из луков и арбалетов и ядра из катапульт, а в это время сия добрая послушница... - Она кивнула на Саессу, и Мэт сообразил, что экс-ведьма все еще носит наряд послушницы, - вместе с аббатисой, которая ее направляла, отражали колдовские заклинания. На рассвете сестра Виктрикс, предводительница бывших разбойниц, вышла со своим отрядом и очистила поле.
      - Ну да! - воскликнул Мэт. - Какая-то сотня монахинь против целой армии? Наверное, к этому времени неприятель здорово состарился...
      Алисанда кивнула.
      - Взошла заря, сила колдовского воинства убывала, а наша - прибывала. И в этот добрый час подоспели рыцари Монкера во главе с нашим добрым пастырем. Они врезались в самую гущу неприятельского войска и сражались без устали - наш добрый патер Брюнел не уступал ни одному из них в сражении.
      - К стыду своему. - Священник печально кивнул, и Мэт вдруг заметил, что с пояса у него свисает меч. - Но чему быть, того не миновать. И все же я унесу крики умирающих с собой в могилу.
      - Итак, - подытожил Мэт, - враг бежал или был побит, каждый по своему вкусу. Вы поехали вслед за нами. А вдруг неприятель вернется обратно этой ночью?
      Алисанда покачала головой, Саесса же сказала:
      - Все может быть, конечно. Но матушка настоятельница и слышать не хотела, чтобы мы остались там. Она просто приказала нам уехать: дескать, все, что касается ее высочества, важнее, чем безопасность Синестрианской обители. Если, как мы все надеемся, неприятель не вернется этой ночью, матушка со всеми монахинями скоро последует за нами. Может, они уже сейчас в пути. Она поручила мне сопровождать ее высочество, ибо я научилась от нее некоторым заклинаниям и могу быть полезной, если колдуны нападут на нашу законную престолонаследницу.
      - Не хотелось бы такое предполагать, но все вполне разумно, - согласился Мэт. - Была ли у вас возможность проверить предположение?
      - Никакой возможности. - Алисанда не скрывала досады. - Мы переночевали в открытом поле, у костра, и ни одна душа на нас не покусилась. Патер Брюнел спал крепким сном, мы с Саессой по очереди стояли на часах, не хотелось будить его. Он долго был в пути, сражался не меньше нашего, а спал гораздо меньше. И ночь выдалась спокойная.
      - Ни намека на опасность, - добавила Саесса. Это звучало подозрительно.
      - Не нравится мне все это.
      - Мне тоже, господин маг. - Сказала Алисанда. - Что делает колдун, когда все тихо?
      - Замышляет нападение на нас. - Мэт выжал из себя слабую улыбку. - На что еще ему употребить время?
      - Тогда и мы не будем употреблять его на разговоры. - Сэр Ги повернул коня на запад. - В путь, господа! Мы должны добраться до Греллига прежде, чем упадет тьма.
      Они выехали из ущелья тесной гурьбой. Мэт сделал ее еще теснее.
      - Стегоман, подвези-ка меня к коню сэра Ги! Дракон с ворчанием двинулся вперед и, обойдя всех слева, поравнялся с боевым конем. Мэт наклонился с высоты и сказал сэру Ги на ухо:
      - Сэр Ги, вы заметили, какое у Брюнела выражение лица?
      Рыцарь кивнул.
      - Да. Он похож на человека под пытками.
      - Его можно понять: двадцать четыре часа проехать бок о бок со своим главным источником искушения. А она, кажется, не хочет проявить к нему никакого милосердия... Вам не кажется, что это может повлиять на военные действия и на наш духовный климат?
      Рыцарь сверкнул улыбкой.
      - Мне что - отвести в сторонку принцессу и священника? Расспросить обо всех подробностях их путешествия? Сколько мне потратить времени на расспросы, как вы полагаете?
      Мэт искоса взглянул на Саессу.
      - Ну, полчасика. Если эта леди не сочтет нужным придерживаться хотя бы вежливости, наша маленькая компания может распасться из-за внутреннего давления, прежде чем мы доберемся до поля битвы.
      - Вы правы. А теперь отступите назад, лорд Мэтью. Мэт выпрямился в седле, и Стегоман замедлил свой шаг. Сэр Ги обернулся и крикнул:
      - Подъезжайте ко мне, патер Брюнел! Брюнел взглянул на него и направил вперед коня. Несколько минут они беседовали вполголоса, потом священник беспомощно пожал плечами и кивнул на Алисанду. Сэр Ги позвал:
      - Ваше высочество!
      Нахмурясь, Алисанда подъехала к нему.
      Мэт еще больше замедлил ход дракона, слыша теперь только слабое бормотание трех голосов, и пошел вровень с Саессой.
      Она очень прямо держалась в седле, устремив глаза вперед, даже не глядя на него. Лед был крепок нынешним летом.
      - Я... э-э... я хотел бы поговорить с вами немного: речь идет о сохранности нашего отряда... - начал он.
      - О сохранности? - Саесса испуганно взглянула на него. Потом лицо ее прояснилось. - А, ты, верно, хочешь объединить наши магические усилия, на случай если нашим друзьям будет грозить опасность...
      - Вообще-то я имел в виду скорее внутреннюю нашу сохранность. Между вами и патером Брюнелом постоянно держится напряженность, и это может нас всех рассорить. Не могли бы вы просто быть вежливой с ним?
      Саесса окаменела, высоко подняв голову и снова глядя прямо перед собой.
      - Ты просишь слишком многого.
      - Почему? Он же вам не отвратителен, по-моему.
      - Тебе-то откуда знать? - взорвалась Саесса. Мэт пожал плечами.
      - Тот фантом в виде Брюнела, под стенами Синестрии, когда вы его увидели, помните, что с вами было? Неужели вы скажете, что вы к нему равнодушны?
      - Равнодушна или нет, это значения не имеет, - отрезала Саесса.
      - Да, конечно, это просто разбивает наше маленькое счастливое семейство! Если он вам небезразличен, почему вы держитесь так оскорбительно по отношению к нему? Может, вы злитесь, что он не попался в ваши сети?
      - Ну хватит! - Саесса в гневе обернулась к нему. - Тебе-то что за дело? Говори только о наших с тобой отношениях, если тебе угодно, но не о моих с кем-то еще. Что было между ним и мной - это наше дело, а не твое! Ты что, не знаешь: кто лезет в чужие жизни, может ненароком разрушить их?
      - Но две ваши личные жизни могут разрушить все остальные, - возразил Мэт. Легкая усмешка тронула его лицо. - И почему вы так сердитесь, если он попался в ваши сети?.. Попался или нет?
      Саесса медленно поникла головой.
      - Мне кажется, вы должны этим гордиться, - мягко сказал Мэт. - Даже будучи во власти злых чар, вы сумели удержать священника от нарушения одного из его обетов. - Ничего я не сумела, - сказала Саесса так тихо, что Мэт едва расслышал. - Да и не хотела этого. - Она подняла к нему лицо. - Его и удерживать-то не надо было. Едва я чарами склоняла его к нежности, как он вдруг начинал долго и нудно расписывать мне, какой он слабый, какой низкий и подлый. А я в это время ничего и вполовину так не желала, как одного только легкого прикосновения его руки. Он же, разругав себя на все лады, поворачивал к дверям, приговаривая, что не смеет больше осквернять меня своим мерзким присутствием. Я бросалась за ним, успокаивала, просила, умоляла, пока он не переставал рваться прочь. Потом тихонько, нежно, исподволь снова склоняла его к объятиям. И тут он снова вырывался и снова принимался честить себя!
      - И вам приходилось идти по второму кругу?
      - Приходилось, но плодов это все равно не принесло. Он - святой, и он слишком хорош для меня. Вот только похоть вводит его в искушение.
      - С такой девушкой, как вы, - сказал Мэт, - дело не может ограничиться одной похотью. Тут неизбежна определенная доза романтической любви.
      Она взглянула на него, удивленная, но потом кивнула.
      - Благодарю тебя, маг. Но ты смотришь со своей колокольни, не с его. Его привлекало только тело.
      - Ну нет, - Мэт покачал головой. - У него есть интерес к вам как к личности, и сильный интерес. Или я ничего не понимаю в жизни.
      - Ну, может быть, - допустила она. - Но его душа так наполнена Богом и призрачными обязательствами перед ним, что там нет места для женщины. Даже самая прекрасная из женщин могла бы претендовать лишь на малую толику его любви. Что же говорить обо мне? Ах, если бы он только не был священником!.. В последний раз, когда он уходил от меня, в дверях он сказал, что не осквернит мою красоту своим скотством. Ах, быть оскверненной им! - Она закрыла глаза, запрокинула голову, слезы потекли по щекам. - Нет, я не должна даже думать об этом!.. И все же он благословил меня!
      - Он - что?
      - Благословил, - повторила она с коротким смешком. - Перед тем как захлопнуть дверь между нами, он благословил меня. - Глаза ее снова закрылись, плечи задрожали. - Ах, если бы не его сан! Тогда у меня была бы надежда завоевать его сердце даже теперь!
      - Пожалуй, перед ним стоит выбор, - пробормотал Мэт, - а?
      Саесса уставилась на него во все глаза.
      - Что ты говоришь?
      - Не будь он священником, - тихо сказал Мэт, - вы бы дали ему еще один шанс?
      - Придержи язык! - Саесса даже привстала на стременах. - В тебе что, нет ни рыцарства, ни галантности? Чтобы истинный рыцарь так говорил с женщиной! Я что, держала перед тобой зеркало, чтобы ты видел самые темные уголки своей души? Нет! Так зачем же ты так поступаешь со мной?
      - Вы не ответили на мой вопрос, - напомнил Мэт. Саесса онемела. Потом лицо ее налилось краской, она отвернулась.
      - Ничего я тебе не скажу, - еле слышно прошептала она. - Просто не могу ничего сказать. - Она подняла на него глаза. - А ты можешь?
      Мэт попытался ответить ей прямым взглядом, но его вдруг стали мучить угрызения совести. В конце концов, он в самом деле вел с ней нечестную игру. Он опустил глаза и ускакал вперед.
      Сэр Ги, пытливо посмотрев на Мэта, продолжал беседу с принцессой. Но Алисанда скоро оглянулась, увидела, какое лицо у Саессы, и повернула свою лошадку назад.
      Она стала что-то нашептывать Саессе, но та не обращала на ее утешения никакого внимания. Алисанда послала Мэту укоризненный взгляд, потом опустила глаза и поехала рядом с экс-ведьмой, молчаливая и чрезвычайно серьезная.
      Сэр Ги разговаривал теперь с патером Брюнелом, и разговор явно был тяжелый. Очевидно, рыцарь остро ставил вопрос и не находил понимания. В конце концов он пожал плечами, улыбнулся и отпустил священника, который понуро отъехал от него. Мэт подъехал к сэру Ги:
      - Ну и каково это - исповедовать святого отца?
      - Необычно, прямо скажем. - Сэр Ги все еще не сводил глаз с Брюнела. - И безрезультатно. Позвольте дать вам один совет. Никогда не пытайтесь доказать священнику, что он не должен быть к себе так строг. Ибо он докажет вам со всей убедительностью, что еще как должен.
      - М-да. - Мэт задумчиво смотрел в спину патеру Брюнелу. - Но я тут поболтал с Саессой и не обнаружил таких грехов, из-за которых между ними могла бы возникнуть напряженность. В сущности, они не согрешили, может, это-то и есть причина напряженности.
      - Думаю, вы правы. Из нашей беседы с ним я вывел, что он самое большее поцеловал ее и, может быть, слегка приласкал. Не более того. Вообще из его намеков явствует, что он не был с ней близок - ни с ней, ни с какой-либо другой женщиной... И никогда. - Черный Рыцарь помотал головой из стороны в сторону.
      - А что ж он нам лапшу на уши вешал, что он грешник и все такое? Послушать его - так других таких грешников не было во все времена!
      - Он по-своему прав. Потому что хоть он и не имел дела ни с одной женщиной, но часто к этому стремился. А для совершения смертного греха нужно не более чем стремление к нему.
      Мэт помолчал минуту, потом кивнул.
      - Да, припоминаю, это было у нас в детстве на уроках закона Божьего. Три компоненты смертного греха: серьезность преступления, осознание этого и все равно желание согрешить.
      Сэр Ги кивнул.
      - Так сказал и священник. А поступок сам по себе вроде бы не так уж необходим.
      - Но он же отказался от желания! Он отступил! Не дал себе воли!
      - От одного желания, может, и отступил, но на смену пришло другое. На грани совершения поступка он потерял уверенность. И если бы в тот момент он снова решился на поступок, он совершил бы второй смертный грех.
      - Перестаньте! - Мэт пришел в раздражение. - Два греха за одну цену? Что это, дешевая распродажа на дьявольской ярмарке?
      - Похоже на то.
      - Выходит, несмотря на то, что он девственник, он считает себя развратником?
      - Выходит, так, лорд Мэтью, что поделаешь.
      Мэт хотел было возразить, но вспомнил, в каком универсуме находится, и проглотил свое возражение. Даже у него дома традиционная теология согласилась бы с Брюнелом. Правда, в наши дни уже пошли разговоры об относительности морали...