— Да сохранят нас святые угодники! То была только крыса.
      Род попытался скрыть дрожь в собственных руках, когда нож вернулся в свои ножны.
      — Кажется, многовато крыс на стенах этого замка.
      Большой Том снова выпрямился, напряженный и настороже.
      — Но я кое-что заметил, когда крыса побежала ко мне… — Голос Рода смолк, когда он опустился на колени у наружной стены, слегка пробежавшись ладонями по камню. — Вот!
      — Что это, мастер? — овеяло щеку Рода чесночное дыхание Большого Тома.
      Род взял руку великана и приложил ее к своей находке. Том с дрожью втянул в себя воздух и отдернул руку.
      — Оно холодное. — Голос его трепетал: — Холодное и квадратное, и оно укусило меня!
      — Укусило! — нахмурился Род и провел пальцами по металлическому ящичку. Он ощутил укол слабого электрического тока и отдернул пальцы.
      Кто бы там ни подсоединял это прибор, он был самым рядовым из любителей. Его даже не заземлили как следует.
      Ящичек было легко увидеть, коль скоро ты знал, где его искать. Он был из белого металла со стороной примерно в восемь дюймов, в два дюйма высотой, с таким углублением, чтобы его перед и верх заполнялись камнем посередине между двумя зубцами.
      Но если поразмыслить, это отвратительное заземление могло быть намеренным, чтобы удержать людей от вмешательства.
      Род вытащил кинжал, радуясь изолированной рукояти, и осторожно потыкал, открыв ящик спереди.
      Он смог разобрать серебристые нити печатной схемы и плоскую квадратную коробочку интегральной микросхемы, но весь расклад занимал не больше места, чем ноготь его большого пальца.
      Волосы у него на голове вздыбились от беспокойства. Кто бы там ни создал это устройство, он знал о молекулярных схемах малость больше, чем инженеры на его родине.
      Но зачем такой большой ящичек для такой маленькой схемы?
      Ну, остаток ящичка был заполнен каким-то аппаратом с красивым, но совершенно незнакомым Роду механизмом.
      Он осмотрел верх ящичка — в его центре был установлен прозрачный кружок. Род нахмурился. Он никогда раньше не сталкивался ни с чем и близко похожим на это. Он догадывался, что схема была частью управляемой на расстоянии системы, а механические части были — чем?
      — Мастер, что это?
      — Не знаю, — пробормотал Род. — Но у меня подозрение, что это имеет какое-то отношение к баньши.
      Он прощупал механизм кинжалом, пытаясь найти подвижную часть. Он чувствовал себя надменно-безрассудным, прибор очень легко мог оказаться разрушительным устройством, способным переместить всю эту секцию стен на полпути до Солнца.
      Зондирующее устройство что-то нашло — машина щелкнула и начала гудеть почти в субзвуковом диапазоне.
      — Прочь, мастер! — крикнул Большой Том. — Оно проклято!
      Но Род остался, где был, с рукой, замершей от страха, что острие ножа потеряет какой-то замкнутый контакт.
      Из прозрачного круга волнами поднялся дым, взвился на три метра в воздух, затем спал. Меньше чем за минуту сформировалось маленькое локализованное облачко.
      Щелкнула вторая машина, где-то перед Родом, и с наружной стороны стены тьму прорезал луч света, направленный вверх, к Роду, пронзивший выше облачко дыма. Луч света рассеялся в веер.
      — Баньши! — в ужасе взвыл Большой Том. — Беги, мастер, ради своей жизни!
      Подняв взгляд, Род увидел возвышавшегося на десять футов над ним баньши. Казалось, что он почти мог почувствовать запах гнилых лохмотьев савана, покрывавших пышное женское тело.
      Кроличий рот открылся, показывая длинные заостренные зубы. Загудел, оживая, спрятанный динамик, призрак готов был начать свои завывания.
      Род поднял кинжал на несколько миллиметров, световой веер погас, шипение механического кувшина с дымом заглохло.
      Ветер зашуршал по стенам, рассеивая последние остатки дымового облака.
      Род неподвижно стоял на коленях, все еще глядя вверх, затем, встряхнувшись, он поднял последнюю часть ящичка и вернул ее на место.
      — Мастер, — прошептал Большой Том. — Что это было?
      — Заклинание, — ответил Род. — А вызванный им баньши был подделкой.
      Он встал, барабаня пальцами по камню.
      Ткнул кулаком в стену.
      — Ничего не поделаешь. Давай, Большой Том, держи меня за голени.
      Он лег лицом вниз между двух огромных гранитных блоков, подняв колени над машиной-кувшином-с-дымом.
      — Что, мастер?
      — Держи меня за голени, — отрезал Род. — Я должен посмотреть снаружи у стены. А ты должен удержать меня от падения в ров.
      Том не ответил.
      — Давай, давай! — оглянулся через плечо Род. — У нас не вся ночь впереди.
      Большой Том медленно подошел, огромная неуклюжая фигура в тени. Его огромные ручищи сомкнулись на голенях Рода.
      Род осторожно двинулся вперед, пока его голова не оказалась вне камня.
      Там, как раз у него под подбородком, находился маленький квадратный ящичек с коротким рыльцем: миниатюрный проектор, выстреливающий заранее записанную баньши на дымовое облако, придававшее иллюзии трехмерность — очень компактный проектор и перемещаемый экран, и все чувствительно к дистанционному управлению.
      Откуда?
      Род вытянул шею. Все, что он мог разглядеть, это серый камень.
      — Держи покрепче, Большой Том.
      Он пополз вперед, надеясь, что угадал правильно насчет рослого крестьянина.
      Он перестал ползти, когда почувствовал, что гранитный край стены прижимается к пряжке его ремня. Верхняя половина его тела свободно выступала за стену замка, не имея под собой ничего, кроме воздуха, и далеко внизу — рва.
      Он посмотрел вниз.
      М-да, до рва долгий путь, не так ли? А что случится, если он неправильно судил о Большом Томе? Если вопреки его ожиданиям этот здоровенный подъемный кран выпустит голени Рода?
      Ну, если это случится, Векс отправит доклад в штаб-квартиру ПОИСКа, и они пришлют другого агента. Незачем беспокоиться.
      Хриплое, тяжелое дыхание Большого Тома звучало очень громко у него за спиной.
       Кончай с этим по-быстрому, парень.Род просканировал стену под собой.
      Вот она, как раз под проектором, глубокая с серебристыми линиями чаша, утопленная в стену — гиперболическая антенна. Почему гиперболическая— хотелось бы ему знать.
      Чтобы радиоимпульс, включающий механизм проекции, мог быть очень-очень маленьким, невозможным для обнаружения за пределами прямой линии между передающей и принимающей антеннами.
      Так что если хочешь найти передающую антенну, просто смотри вдоль оси приемной.
      И глядя вдоль этой линии и давая поправку на параллакс, он оказался глядящим прямо на гниющую базальтовую кучу Дома Хлодвига.
      С миг он просто смотрел, ошарашенный. Так значит, в конце концов это устроили не советники.
      Затем он вспомнил дюрерову попытку отравления за завтраком и поправился; это были не все время советники.
      И если поразмыслить над этим, выкинуть тот фокус с жаровней было намного легче слуге, чем советнику.
      Из этих размышлений его вывели довольно внезапно: руки Большого Тома задрожали на его голенях.
       Черт возьми, я вешу не так уж много,подумал он; но еще думая об этом, уже лез обратно.
      Ему подумалось, что он услышал вздох облегчения, когда Большой Том втянул его.
      Род поднялся и повернулся. По лицу Большого Тома струился пот, кожа его выглядела весьма похожей на грязную воду после мытья посуды, а нижняя губа у него дрожала, когда он с шумом глубоко втянул в себя воздух.
      Род долгий миг смотрел в глаза великану, ничего не говоря, затем пробормотал:
      — Спасибо.
      Том еще с миг выдерживал взгляд Рода, а потом отвернулся.
      Род зашагал рядом с ним.
      Они были на полпути обратно к лестнице, прежде чем Большой Том произнес:
      — И ты знаешь, кто послал эти чары, мастер?
      Род кивнул.
      — Дом Хлодвига.
      — Почему же ты не уничтожил их?
      Род пожал плечами.
      — Это хорошее предупреждение, что королева в опасности, если опять появится баньши.
      — Тогда кому же ты скажешь о них?
      Род посмотрел на звезды.
      — Своему коню, — медленно ответил он.
      — Коню? — нахмурился Большой Том.
      — Да, своему коню. И никому более, пока не вычислю, за кого именно стоит Туан Логайр: за королеву или против нее.
      — А. — Большой Том, казалось, счел это достаточным объяснением.
      Род резко поднял свою оценку статуса Большого Тома. Очевидно, этот человек знал о том, что здесь происходит, куда основательнее Рода.
      Большой Том молчал, пока они не дошли до лестницы.
      — Ты был на волоске от смерти этой ночью, мастер.
      — О, я этого не думаю. — Род сложил руки на груди и прислонился к стене. — Это был всего лишь ложный баньши, он не мог причинить нам вреда. А даже будь он настоящий, я знаю заклинание, которое избавило бы нас от чего.
      — Я говорю не о баньши, мастер.
      — Я знаю. — Род посмотрел Тому прямо в глаза.
      Затем он повернулся и принялся спускаться по лестнице.
      Он прошел шесть ступенек, прежде чем сообразил, что Большой Том не следует за ним.
      Он оглянулся через плечо: Том глазел ему вслед, разинув рот от потрясения.
      Затем рот закрылся, лицо застыло.
      — Ты знал свою опасность, мастер?
      — Знал.
      Том очень медленно кивнул. Затем он опустил взгляд на ступеньки и пошел вниз.
      — Мастер, — произнес он после первой лестничной площадки. — Ты либо наихрабрейший человек, либо величайший дурак, каких я когда-либо встречал.
      — Вероятно, и то и другое, — сострил Род, не сводя глаз с освещенных пламенем факелов ступенек лестницы.
      — Тебе следовало бы убить меня, когда ты впервые догадался. — В голосе Тома звучала резкость.
      Род без слов покачал головой.
      — Почему же нет? — рявкнул Том.
      Род запрокинул голову и вздохнул.
      — Давным-давно, Том, и далеко-предалеко… Господи! Как предалеко!
      — Сейчас не время для сказок!
      — Это не сказка. Это легенда и — кто знает? — возможно, быль. Один король по имени Хидэеси правил страной, называемой Япония; а величайшего герцога в той стране звали Иэясу .
      — И герцог желал стать королем.
      — Я вижу, ты знаком с основной техникой. Но Хидэеси не хотел убивать Иэясу.
      — Он был дурак, — пробурчал Том.
      — Нет, он нуждался в поддержке Иэясу. Поэтому он пригласил Иэясу прогуляться с ним по саду — только они двое, одни.
      Том остановился, повернулся, оглядев Рода. Глаза его сверкнули в свете факелов.
      — И они подрались.
      Род покачал головой.
      — Хидэеси сказал, что он становится стар и слаб, и попросил Иэясу понести ему меч.
      Том выкатил глаза.
      Затем его язык быстро прошелся по зубам. Он сглотнул и кивнул:
      — Да. И что случилось?
      — Ничего. Они поговорили, а потом Иэясу снова отдал меч Хидэеси, и они вернулись в замок.
      — И?
      — И Иэясу был верен, пока старик не умер.
      Глаза Большого Тома не мигали, он мог сойти за деревянного.
      Затем он кивнул, сомкнув губы.
      — Рассчитанный риск.
      — Весьма напыщенный язык для крестьянина.
      Том зарычал и отвернулся. Род постоял, с миг глядя ему вслед. Затем улыбнулся и отправился за ним.
      Они почти вернулись в караулку, когда Том положил руку Роду на плечо. Род повернулся лицом к нему.
      — Что ты? — прорычал Том.
      Род улыбнулся краем рта.
      — Ты имеешь в виду, на кого я работаю? Только на себя, Большой Том.
      — Нет, — покачал головой Том. — Я этому не верю. Но я спрашиваю не об этом.
      — Вот как? — поднял бровь Род.
      — Вот так. Я имею в виду, что ты есть, ты, личность, что ты за человек?
      — Во мне нет ничего столь уж странного, — нахмурился Род.
      — Нет, есть. Ты не убьешь крестьянина между делом.
      — Вот как? — уставился на него Род и поджал губы. — Это столь неординарно?
      — Само собой разумеется. И ты вступишь в бой за своего слугу. И доверяешь ему. И говоришь с ним, а не просто приказываешь. Что ты, Род Гэллоуглас?
      Род покачал головой и развел руками в замешательстве, глухо рассмеявшись.
      — Человек. Просто человек.
      Том долгий миг глядел ему в глаза.
      — Да. Это так, — произнес он. — Я получил ответ.
      Он повернулся к двери караульной и распахнул ее.
      — Мастер Гэллоуглас, — сказал паж. — Тебя зовет королева.
      Одно из величайших и наименее дорогих сокровищ жизни — это заря. Мир лежит, дожидаясь солнца, освещенный пылающим небом, холодный и свежий, заполненный переливами птичьего пения.
      Большой Том сделал один долгий, глубокий вздох утреннего воздуха, наполнив свои легкие невинностью, которой никогда не знал.
      — Эх, мастер! — крикнул он через плечо. — Вот этот мир — для человека!
      Род ответил слабой улыбкой, когда Большой Том отвернулся и поскакал впереди Рода, торжествующе и со смаком напевая, хотя и несколько не в тон.
      К несчастью, Род не был в состоянии оценить эстетическое качество рассвета, имея около трех часов сна за последние сорок восемь часов.
      И потом, также, была еще и Катарина.
      Беседа была краткой и кислой. Она приняла его в палате аудиенций, но не отводила глаз от огня, ни разу не взглянула на него. Лицо ее было холодным, губы плотно сжаты.
      — Я страшусь за моего дядю Логайра, — сказала она. — Вокруг него есть люди, которые возрадуются, узнав, что герцогом стал его старший сын.
      Род ответил в том же жестком официальном тоне.
      — Если он умрет, вы потеряете своего сильнейшего друга среди лордов.
      — Я потеряю того, кто мне дорог, — отрезала она. — Меня не волнует дружба среди лордов, но я очень волнуюсь за своего дядю.
      И это, размышлял Род, вероятно, было правдой — к ее чести, как женщины, и в ущерб, как правительнице.
      — Вы, — резюмировала она, — сей же час поскачете на юг во владения Логайра и присмотрите за тем, чтобы никто не причинил ему вреда.
      И это крайне официальное расставание — было все. Самая глупая фурия в аду — ничто в сравнении с брошенной женщиной, подумал Род. Она отсылала как можно дальше своего самого компетентного телохранителя.
      — Векс?
      — Да, Род? — Конь повернул голову посмотреть на своего всадника.
      — Векс, я, несомненно, величайший олух из всех рожденных.
      — Ты — великий человек, Род, из рода великих людей.
      — О, да, я такой великий! Вот я, предположительно превращающий это королевство в конституционную монархию, и пока я весело скачу на юг, советники рвут на части любую возможность конституции, в то время как Дом Хлодвига на грани убийства монарха!
      И вот я скачу на юг, со слугой, который, вероятно, с радостью воткнет мне нож меж ребер, когда его чувство долга хоть на полминуты возьмет верх над его совестью.
      И чего я достиг? Я установил, что в этих местах полно призраков, эльфов, ведьм, колдунов и множество других чудищ, которые не могут существовать; я вызвал у тебя пять-шесть припадков, и чтобы увенчать все это, прекрасная женщина сделала мне предложение, а я отказал! О, я такой великий, что просто невероятно! Если бы я был всего лишь чуточку поэффективней, я бы уже сумел обстряпать это дело. Векс, а не лучше ли бы я поступил, если бы просто сдался?
      Робот начал тихо напевать:
      — Я человек постоянной печали. Видел беду я все свои дни…
      — А, заткнись.

Ведьма низшего сословия