113

Лишь девства Брюнхильду не лишай… // И даже если смерти предашь мою жену, // Вовек тебе расправу с ней я не вменю в вину. – В песни, предшествующей «Песни о нибелунгах» (по классификации Хойслера, «вторая редакция» «Песни о Брюнхильде», известная ныне по прозаическому пересказу в «Саге о Тидреке»), Зигфрид, в облике Гунтера одолев сопротивление Брюнхильды, проводит с нею брачную ночь, причём меч, который, согласно более древней версии сказания (см. «Сагу о Вёльсунгах»), разделял их на ложе, из «Песни о Брюнхильде» уже исчез. В эпоху сочинения «Песни о нибелунгах» подобная нравственная терпимость была немыслима. Согласно новой точке зрения, лишение чужой невесты девственности расценивалось как посягательство на супружескую честь, тогда как её убийство чести не затрагивало.

114

Как вдруг она увидела, что мужа рядом нет. – Зигфрид надел плащ-невидимку.

115

Наверное, беспечность всему виною здесь. – Возможное толкование этого поступка Зигфрида: он передал эти трофеи Кримхильде как свидетельство своей мощи и превосходства над Гунтером. Отняв у Брюнхильды пояс, Зигфрид лишил её магической силы, превратил в обыкновенную женщину.

116

Мотив, характерный для эпоса многих народов: лишаясь невинности, дева-воительница одновременно утрачивает былую богатырскую силу.

117

И даже пояс с перстнем Кримхильде передал // Лишь дома… – Однако Кримхильда во время ссоры с Брюнхильдой утверждала, будто он отдал ей перстень в ту же ночь. См. строфу 847.

118

Пора и нам сбираться в родную сторону… – Причина, по которой автор «Песни о нибелунгах» заставляет Зигфрида отправиться к себе домой, заключается, по-видимому, в том, что в поэме он превращён в принца и в качестве такового, естественно, должен был уехать с молодой женой в собственные владения. При этом создаётся впечатление, что автор смешал воедино Нидерланды с Норвегией (см. ниже).

119

Не вправе Гунтер уступать нас никому на свете. – В принципе господа имели право передавать власть над своими вассалами, но с желаниями такого могущественного подданного, как Хаген, приходилось считаться. В этом эпизоде заложен один из источников развившейся в дальнейшем вражды между Хагеном и Кримхильдой.

120

И дали это имя младенцу не без цели… – Считалось, что вместе с именем родича к младенцу переходят и его качества.

121

Как подданный ни знатен… // Всё ж воля государя и для него закон. – Эти слова Брюнхильды сами по себе не противоречат её дальнейшим утверждениям (в ссоре с Кримхильдой), что Зигфрид – Гунтеров холоп. При Штауфенах служилые люди на службе государя (министериалы) могли достигать весьма высокого социального положения.

122

Послы скакали быстро и не щадя коней… – Хотя Зигфрид находился в Норвегии, послы добирались до него верхом. Местоположение Норвегии представляется автору песни до крайности смутно.

123

Возликовал и Зигмунд… – Он тоже оказался в стране нибелунгов.

124

Маркграфу предложили сесть, но он не захотел. – Согласно церемониалу, послы стоя исполняют поручение, после чего могут считаться гостями и усаживаются, получив приглашение.

125

Что ж вы не появлялись здесь целых десять лет… – Итак, со времени свадьбы Зигфрида минуло десять лет. За это время не произошло ничего достойного упоминания. Теперь время опять наполняется событиями: у Кримхильды и у Брюнхильды родились сыновья, по настоянию Брюнхильды было послано посольство к Зигфриду с приглашением посетить Вормс, и назревали иные, более грозные события. О течении времени в эпосе см. вступительную статью.

126

«Всё Гунтер сам расскажет, увидевшись со мной…» – Послы обязаны были сообщить весть в первую очередь господину.

127

Всё так же ли Кримхильда учтива и мила… – Неравный брак между Кримхильдой и вассалом (как полагает Брюнхильда) мог отрицательно сказаться на её поведении. Гере осторожно отвечает лишь на вопрос о том, прибудет ли Кримхильда в гости.

128

Заполучить в Бургундию его я был бы рад. – План Хагена завладеть кладом нибелунгов, таким образом, зародился ещё до ссоры королев. Это проливает свет на истинные мотивы поведения Хагена в дальнейшем.

129

И выехать навстречу велит учтивость мне. – Гунтер желает оказать Зигфриду особо почётный приём как равному себе.

130

Сидели королевы бок о бок у окна… – Согласно скандинавской версии сказания («Младшая Эдда», «Сага о Вёльсунгах»), ссора между Брюнхильд и Гудрун происходит на берегу реки, в которой они мыли волосы; Брюнхильд отказалась мочить голову в воде, стекавшей с волос Гудрун, потому что её муж отважнее.

131

Меж ними он – как месяц меж звёзд порой ночной. – Сравнение, заимствованное из миннезанга.

132

…Зигфрид с Гунтером твоим величием равны. – С этого, собственно, и начинается всерьёз роковая ссора между королевами из-за того, чей муж благороднее. Знатность значит в этом обществе больше, чем личные качества, точнее: последние находятся, по тогдашним представлениям, в прямой связи с происхождением лица; кто знатнее, тот и доблестнее.

133

И Зигфрид мне признался, что он – простой вассал. // А коли так, вассалом он должен и считаться. – Брюнхильда, видимо, не случайно подчёркивает: раз Зигфрид сам выдал себя за вассала Гунтера, то с ним соответственно и надлежит обращаться; кажется, что внутренней уверенности в справедливости этого утверждения у неё нет, ибо и поведение и облик Зигфрида и раннее её знакомство с ним побуждают её думать противоположное тому, что она так яростно утверждает в споре с Кримхильдой. В этой сцене опять-таки можно предположить двуплановость, о которой шла речь выше (см. прим. к строфе 618.). Существенно, однако, отметить, что на переднем плане в словесной тяжбе королев стоит социальный престиж, и их страсти, по крайней мере явно, возбуждены именно соображениями «местничества». Весьма красноречивое перетолкование сказания о любви на сословно-феодальный лад. В споре между Кримхильдой и Брюнхильдой (как и во многих других сценах «Песни о нибелунгах») подчеркивается правовая сторона конфликта. В данном случае это вассальная служба, которой Зигфрид якобы обязан Гунтеру и неисполнение которой вызывает гнев Брюнхильды. Неотъемлемым аспектом средневекового общественного сознания был правовой аспект: существование тех или иных сторон действительности признавали и принимали во внимание постольку, поскольку они были юридически оформлены.

134

Как он посмел так долго вам дани не платить? – Дань, или чинш, оброк, платили не рыцари, а подданные неблагородного происхождения.

135

Перед тобою, первая, войду сегодня в храм… – То есть публично продемонстрирует своё более высокое положение. В высшей степени показательно, что ссора королев в версии, представленной «Песнью о нибелунгах», в отличие от скандинавской версии (см. прим. к строфе 815), носит публичный характер: начавшись на турнире, она продолжается на людной площади перед собором. Честь человека «героической эпохи», этика которой запечатлена скандинавскими памятниками, страдает даже в том случае, когда она задета не на людях; честь члена феодального общества ущемлена тогда, когда оскорбление нанесено в присутствии других.

136

Тем временем Брюнхильда со свитою своей //…встала у дверей… – Следовательно, она не спешит первой войти в храм, а поджидает прихода Кримхильды, очевидно, для того чтобы возобновить ссору – на сей раз при всем дворе и при стечении горожан. См. строфу 838.

137

«Пускай супруга ленника даст госпоже пройти». – Буквально: «Холопке не пройти прежде королевской жены». Подобное утверждение, сделанное при всех, приобретало характер несмываемого оскорбления. Оно выводит из себя Кримхильду, и та отвечает Брюнхильде не меньшим оскорблением, от которого до поры воздерживалась. См. строфу 839.

138

Заплакала Брюнхильда, и первой, перед ней, // Вошла в собор Кримхильда со свитою своей. – Кримхильда чувствует себя победительницей. Брюнхильда же, вопреки утверждению соперницы, не ведавшая об обмане, который учинили Зигфрид с Гунтером, подавлена.

139

…я великой клятвой… готов // Поклясться, что не говорил супруге этих слов. – Зигфрид не лжёт: нигде не сказано, что он рассказывал своей жене что-либо о случившемся, он лишь вручил ей пояс вместе с кольцом. Но эти символы были весьма красноречивым свидетельством. Зигфрид готов поклясться лишь в том, что не разгласил тайны, но не в том, что не имело места само происшествие в брачную ночь. В вопросах чести важен не факт, а разглашение его. Гунтер спешит скомкать расследование этого неприятного для него вопроса, скрыв позорную истину. Окружающие тем не менее видят, что дело нечисто и прекращено только по форме. См. строфу 861.

140

…обязанность мужчины – // Укоротить супруге язык не в меру длинный. – Действительность, скрывающаяся за культом дамы, здесь обнажается: непослушных жён бьют. См. строфу 894. Но хотя Кримхильда наказана мужем, она имеет основания торжествовать: демонстрацией кольца и пояса было доказано перед всеми, что ее муж – сильнейший. Потерпевшей поражение чувствует себя Брюнхильда, она – жертва обмана, который так и не разъяснился.

141

…поклялся… что Зигфриду сполна // Воздаст… – Мщение за поруганную честь Брюнхильды для абсолютно некуртуазного Хагена – не более чем повод устранить Зигфрида. Разоблачение тайны: сильнейший – Зигфрид, а не Гунтер, делает в глазах прозорливого Хагена дальнейшее существование Зигфрида угрозой власти бургундских королей. В исландских сказаниях («Сага о Вёльсунгах» и «Старшая Эдда») инициатива мести исходила от самой Брюнхильды, подбившей Гуннара умертвить Сигурда, причём именно Хёгни противился этому убийству. В «Песни о нибелунгах», в которой интимные мотивы конфликта оттеснены причинами политическими, эта инициатива принадлежит старшему вассалу её мужа; роль Хагена вообще резко возросла. Брюнхильда же после сцены ссоры с Кримхильдой фактически элиминируется из повествования (если не считать глухого упоминания её имени).

142

Как много стран захватит по смерти зятя он. – На самом деле никаких земель, подвластных Зигфриду, Гунтер не захватил и не помышлял захватить. После убийства Зигфрида бургунды присвоили принадлежавшие ему сокровища нибелунгов – символ могущества.

143

Пусть здравствует и дальше наш благородный гость. – Но Гунтер уже молчаливо согласился с коварным планом Хагена (строфа 870) и лишь боится неудачи (строфы 874–876).

144

…тайну мужнюю Кримхильда выдаст мне. – Об этой тайне, о том, что Зигфрида, омывшегося в крови убитого им дракона и потому неуязвимого, можно поразить лишь между лопаток, в «Песни о нибелунгах» нигде ранее не упоминалось. Аудитория, очевидно, знала об этом из других сказаний. См. строфу 899 след.

145

Присесть радушный Гунтер велел гостям своим, // Один из них ответил: «Мы лучше постоим…» – ср. строфу 745 и прим. к ней.

146

Тут сделал Гунтер вид… – Нерешительный и вероломный Гунтер, многократно клявшийся Зигфриду в том, что добром отплатит за оказанную ему помощь, выполняет здесь роль послушного орудия коварного Хагена и вместе с тем преследует своекорыстные цели: безупречный герой не только заслоняет его, но и постоянно напоминает ему своим присутствием о связывающей их тайне и его, Гунтера, унижении, пережитом во время сватовства и в особенности в брачную ночь. Предательство, по понятиям феодального общества, строившегося на отношениях взаимной верности, было тягчайшим преступлением и грехом.

147

С тобою мы родня… – Доверие к сородичам было безгранично.

148

Однажды… дракона он сразил… – Об этом чудесном подвиге юного Зигфрида автор упоминает лишь вскользь. Слушателям, по-видимому, было известно сказание о поединке с Фафниром (один из вариантов его – в «Саге о Вёльсунгах» и в «Старшей Эдде» – «Речи Фафнира»), а к сюжету «Песни о нибелунгах» он не имел прямого касательства.

149

И шёлковою нитью супругу своему // Едва заметный крестик на месте вышью том… – Здесь есть несообразность: крест был вышит Кримхильдой на боевой одежде Зигфрида, в которой он собирался сражаться против саксов, но затем он оказался на его охотничьем платье. См. строфы 975, 980 след. Автор намеренно допускает подобную несообразность, – ведь в результате выдачи Хагену тайны уязвимости Зигфрида Кримхильда стала невольной соучастницей убийства мужа. Впоследствии на протяжении многих лет её будут терзать угрызения совести. Строфы 1111 след.

150

Вогезский лес – местность, расположенная, как и Вормс, на левом берегу Рейна, но помещенная автором поэмы, который плохо знал области Европы за пределами Австрии, на правом его берегу. См. строфы 918, 927, Напротив, во время похода против саксов и датчан вормсская армия не переправлялась через Рейн, хотя это было необходимо. Название «Вогезский лес» (Васкенвальд) заимствовано в поэме из популярного в средние века произведения «Вальтарий» (IX в.), среди действующих лиц которого – Хаген, Гунтер, Аттила (частичный перевод см. в кн.: «Памятники средневековой латинской литературы IV–IX веков». М., 1970).

151

Не отказался Зигфрид участвовать в охоте. – Охота на диких зверей, в то время в изобилии водившихся в густых лесах, была одним из наиболее излюбленных развлечений феодалов.

152

На смерть Брюнхильдой мстительной смельчак был обречён. – Здесь воспроизводится старый мотив убийства Зигфрида по воле Брюнхильды. См. прим. к строфе 864. По скандинавской версии Сигурд был умерщвлён во сне, когда лежал в постели вместе с Гудрун.

153

Мне сон дурной приснился: гнались два кабана… – Ср. вещий сон Кримхильды в строфе 13. Кабан – в германской поэзии символ воина.

154

Мне сон дурной приснился: стоял ты меж двух гор… – В отличие от сна в строфе 921 этот сон считается позднейшим добавлением.

155

Лишь Гизельхер и Гернот отсутствовали там… – Младшие братья короля не желали быть замешанными в заговоре. Однако, согласно строфе 865, Гернот первоначально разделял замысел Хагена.

156

Затем на льва огромного в лесу наткнулся он. – Лев на Рейне придает сказочный характер охоте.

157

От этого колчана струились ароматы – // Был шкурою пантеры отделан он богато. – Согласно зоологическим представлениям средневековья, в большей части фантастическим (они нашли выражение в «Бестиариях» – трактатах, посвященных описанию свойств животных), благоухание, источаемое шкурою пантеры, приманивало зверей.

158

Пошли герои к липе, стоявшей над ручьём… – Липа – излюбленное дерево в средневековой лирической поэзии.

Наш знатный гость. – Умерщвление гостя и, следовательно, нарушение правил гостеприимства считалось особенно гнусным видом убийства.

159

Я рад, что вас от гордеца избавил наконец. – Буквально «от его власти». Здесь Хаген открывает подлинную причину своей ненависти к Зигфриду. В минуту искренности он не ссылается на якобы защищаемую им честь Брюнхильды.

160

И участь сына… в меня вселяет страх. – Зигфрид озабочен не положением сына, в безопасности жившего в Ксантене у деда, а тем позорным пятном, которое материнская родня наложила на него злодейским убийством.

161

Я вас молю моей жене во всём опорой быть. – Ср. «Сагу о Вёльсунгах»: умирающий Сигурд говорит Гудрун: «Не плачь!., живы твои братья на радость тебе…» Несмотря на то что бургунды нанесли Зигфриду смертельный удар, они остаются опекунами его вдовы и обязаны оказывать ей родственную помощь. От родственных чувств к братьям поначалу не отрекается и сама Кримхильда. См. ниже.

162

Из-за зверя… – Сравнение героя со зверем было распространено в германской поэзии; см. строфу 921.

163

К дверям Кримхильды отнести велел мужам своим. – В более ранней версии убийцы бросают тело Зигфрида на постель Кримхильды и весело пируют. Автору «Песни о нибелунгах» это показалось, очевидно, слишком грубым и жестоким.

164

Сражён ты не в бою, // А пал от рук убийцы – ведь добрый щит твой цел. – Показательна первая реакция жены при виде мёртвого мужа – её волнует, какою смертью он умер: в бою со славою или бесславно, от рук убийцы?

Ах, если б только знала я, кто сделать это смел! – Эти слова Кримхильды не противоречат сказанному ею же чуть раньше (строфа 1010): она подозревает Хагена, но в справедливости столь серьёзного подозрения ещё надлежит удостовериться (см. строфы 1024, 1033), и для этого существовала особая процедура, а именно испытание обвиняемого. См. строфы 1043–1045. И только после получения столь неопровержимого, по тогдашним верованиям, доказательства месть была оправдана. О правовом аспекте средневекового сознания см. прим. к строфе 821.

165

Чтоб мог мой свёкор Зигфрида со мной оплакать вместе. – Оплакивание было долгом родственников по отношению к покойному.

166

Собрал король немедля сто витязей своих. – Зигмунд готов немедля мстить. Ср. строфу 1027.

167

Вам выждать есть расчёт… – Месть могла воспоследовать не сразу же после убийства, а быть отложена до наиболее благоприятного момента. В данном случае Кримхильда её отсрочила более чем на четверть века!

168

Но по заслугам им Господь воздаст в свой срок и час. – Христианская идея божьего возмездия далека от принципа кровной мести, осуществляемой самими людьми, и церковь в средние века месть осуждала (хотя подчас и вынуждена была с нею на практике мириться).

169

Им нужно только к трупу вплотную подойти… – Эта форма испытания («Божьего суда») была относительно новой, и поэтому автор песни считает нужным объяснить её. В раннее средневековье в подобных случаях применялись испытания железом или котелком: подозреваемый мог очиститься от обвинения, если на его теле не оставалось следов ожога от докрасна раскалённого железа, которое он держал в руках или по которому ступал босиком, либо от кипящей воды, в которую он должен был погрузить руку.

170

В средние века бытовало поверье, что при приближении убийцы раны его жертвы начинают вновь кровоточить.

171

Меня лишили мужа ты сам и Хаген твой. – Несмотря на то что Кримхильда прямо обвиняет Гунтера в убийстве мужа, она остается жить у него, а не уезжает к свекру и собственному сыну, мотивируя это тем, что в Вормсе у неё родня (строфа 1088).

172

Хоть Зигмунд яств немало принесть велел туда. – Поминальная трапеза была обязательным обрядом.

173

Кримхильда одарила участками земли. – Нормальная форма использования земельных владений в феодальную эпоху состояла в наделении ими зависимых крестьян, которые платили ренту собственнику; широко практиковались дарения таких земель, или поступлений с них, в пользу церкви «на помин души» или «во спасение души» дарителя или его близких.

174

Ведь в крае нибелунгов я буду всем чужой. – Кримхильда не имеет кровных родственников в стране нибелунгов. Но свёкор, свекровь и сын у неё всё же есть. Однако это не её род, а род её покойного мужа. Страна нибелунгов (Норвегия) и Нидерланды автором здесь окончательно перепутаны и смешаны воедино. Ср. строфу 1098.

175

Никто вас в гибели его не станет обвинять. – Подобные обвинения могли бы возникнуть, поскольку Кримхильда – представительница рода убийц Зигфрида, и, следовательно, за него можно мстить и ей.

176

…у вас ребёнок есть. – Привязанность к роду была сильнее родительских чувств, и Кримхильда остается безучастной к этому призыву.

177

Коль станет нам известно, кто Зигфрида сгубил… – Поэт здесь как будто забывает, что виновник уже известен.

178

Чем в свой черёд и на себя накликала беду. – Туманный и оставшийся в «Песни о нибелунгах» не разъяснённым намёк на дальнейшую судьбу Брюнхильды. Её роль в развитии сюжета исчерпана. С исчезновением обоих чужаков – Зигфрида и Брюнхильды – в Вормсе нарастает основной конфликт эпопеи – междоусобная борьба. В скандинавской версии Брюнхильд, напротив, активна до конца. Она закалывает себя, не желая пережить Сигурда, которого любила и обрекла на смерть. Тела Сигурда и Брюнхильд были сожжены на одном погребальном костре. В отличие от исландского эпоса, придавшего образу Брюнхильд черты высокого героизма, в первой части «Песни о нибелунгах», по выражению Хойслера, вместо трагедии Брюнхильды дана история первого замужества Кримхильды.

179

Три с половиной года… – очередной промежуток «пустого» времени в эпосе. Такими интервалами большей или меньшей длительности разделены описываемые в «Песни о нибелунгах» события. Инициатором нового деяния – отнятия клада Зигфрида – вновь выступает Хаген.

180

Клад нибелунгов. – Древнегерманское представление о том, что сокровища составляют основу могущества короля и вместе с тем материализованный символ его власти, сохраняется и в «Песни о нибелунгах», хотя уже в стёртом, не вполне ясном виде. См. вступительную статью.

181

Нет, тех, кем сгублен Зигфрид, я не могу простить. – Согласно германскому праву, те, кто знал о злодеянии, считались соучастниками.

182

Как свадебный подарок, его ей дал супруг… – После первой брачной ночи муж вручал жене «утренний дар».

183

Осталось бы, конечно, сокровище у нас, // Когда б… не исчез… // Плащ-невидимка… – Этот плащ укрыл бы от взоров людей Кримхильды как Альбриха, так и охраняемый им клад.

184

Себе на горе взял он плащ-невидимку… – С помощью этого плаща Зигфрид навлёк на себя гибель, осуществив сватовство Гунтера и покорив ему Брюнхильду.

185

Был там и жезл волшебный… – Однако эта сказочная волшебная палочка в эпопее более не упоминается.

186

…витязи на службу к ней повалят валом, // А это для Бургундии не кончится добром. – Хаген боится, что, окружив себя дружиной, Кримхильда сможет отмстить за Зигфрида.

187

Сестра – хозяйка клада… // Как с ним она поступит, мне, право, дела нет. – Вдова не состояла под опекой родичей и могла самостоятельно распоряжаться своим имуществом.

188

Ему поддался Гунтер, обет свой преступил… – Под напором железной воли Хагена Гунтер, как и обычно, пасует.

189

Его мы в воды Рейна опустим… – Совет Гернота не мотивирован в «Песни о нибелунгах». В скандинавской версии сказания Гуннар и Хёгни прячут золото в Рейне перед отъездом к Атли, который хотел бы им завладеть. О погружении золота в Рейн в скандинавских источниках см. «Старшую Эдду» («Песнь о Вёлунде», 14; «Краткая Песнь о Сигурде», 16; «Гренландская Песнь об Атли», 27), а также «Младшую Эдду».

190

Брат мой, сестре защитой будь. – Гизельхер, однако, уклоняется от принятия на себя этой функции, откладывая вопрос о возврате Кримхильде золота до своего приезда домой, а Хаген тем временем топит клад в Рейне. Мало этого, внезапный отъезд трёх королей выглядит как способ избежать ответственности за потопление сокровища, свалив её целиком на Хагена и даже на время удалив его из Вормса.

191

Друг другу дали клятву… // Не прикасаться к кладу, покуда жизнь их длится. // И никому не открывать, где он теперь хранится. – Об этой клятве см. строфу 2368.

192

Так, после смерти мужа… // Тринадцать лет Кримхильда жила, скорбя о нём. – Новый длительный «пустой» промежуток, отделяющий вышеописанные события от нового «узла» – сватовства и женитьбы Этцеля на Кримхильде. За столь длительный срок нисколько не притупляется горе Кримхильды. Чувства людей в эпосе вообще не подвластны ходу времени. Здесь завершается первая часть «Песни о нибелунгах». Она охватывает десять или одиннадцать лет, от появления Зигфрида в Вормсе и вплоть до отнятия у его вдовы клада нибелунгов. Начало второй части эпопеи, открывающейся XX авентюрой, отделено от первой тринадцатилетним интервалом.

193

Хельха – первая жена Этцеля (Аттилы), короля гуннов. В современных Аттиле источниках её имя Керка. Центр гуннской державы находился на Среднем Дунае, на территории, которая столетия спустя была заселена венграми; однако автор поэмы прямо называет её Венгрией (строфа 1162). Путь из гуннской империи в Бургундию шел через подвластную Этцелю Австрию (на самом деле не существовавшую во времена Аттилы), Баварию и Швабию. Аттила был чрезвычайно популярен на протяжении всего средневековья. Но в разных легендарных традициях он интерпретировался неодинаково, даже прямо противоположным образом. У остготов, чья традиция сохранилась в Баварии и нашла отражение в сказаниях о Дитрихе Бернском и, через их посредство, в «Песни о нибелунгах», он фигурирует в качестве могучего и милостивого государя, тогда как от враждовавших с ним франков пошла традиция, изображающая его как дикого и алчного захватчика; см. исландские песни об Атли в «Старшей Эдде».

194

Живет вдова на Рейне, прекрасна и знатна. – Во второй части «Песни о нибелунгах» использован иной материал, нежели в первой, – традиция, связанная с именами Этцеля и Дитриха Бернского. Нетрудно убедиться в том, что эти персонажи вводятся в эпопею без всяких пояснений, – видимо, предполагалось, что читателю они знакомы. Между тем Кримхильда и её братья – бургундские короли вновь характеризуются как якобы новые персонажи (см. строфу 1148 и др.) Очевидно, составитель эпопеи при обработке более ранних песен не до конца устранил строфы с соответствующими пояснениями, которые в контексте «Песни о нибелунгах» кажутся повторением ранее известного.