Так что начальственное кажущееся панибратство Ингибарова ничуть не задело.
      - Сергей, у меня к тебе имеется серьезное дело, - сразу взял быка за рога начальник отдела, дождавшись, пока Индикатор усядется.
      Это было понятно без подобного вступления. Потому что обычно "дела" попадали в руки Сергею установленным порядком. А вот так, непосредственно в кабинете шефа, да еще один на один... Нет, уже одно это о чем-то говорило. Во всяком случае, для слишком чуткого ко всем подобным частностям Индикатора.
      - Я слушаю вас, Игорь Дмитриевич!
      Шеф, Игорь Дмитриевич Крутицкий, выглядел едва ли не смущенным. Что, опять-таки, в свою очередь, было непривычным. Впрочем, понимал подчиненный, шеф вполне мог иной раз при необходимости и роль сыграть, так что в искренность его смущения он не слишком-то верил.
      - Понимаешь, Сергей...- начал шеф вполне в русле размышлений Ингибарова.- Как бы тебе это сказать... Я говорю с тобой вполне откровенно, без задних мыслей, а это, сам знаешь, иногда бывает труднее, чем что-либо скрывая... Так вот, Сергей, ко мне вчера обратился с некой просьбой весьма высокопоставленный человек. Он меня и попросил об одном деле... Как бы это сказать поделикатнее...
      Сергей из этих междометий пока ничего конкретного не понимал. Но его не случайно называли за глаза Индикатором. Он и в самом деле мог бы выступать в роли измерительного прибора. Причем, и это главное, прибора, который можно при необходимости подрегулировать в любую сторону, в зависимости от того, как потребуется руководству. И в этом Ингибаров не
      видел для себя чего-то унизительного. В конце концов, иногда признавался Сергей в порыве откровенности, которые у него случались очень нечасто, начальник тоже человек, он тоже имеет право на то, чтобы иметь личные проблемы, помочь устранить которые могут только близкие люди; а кто у начальника более близкий человек, чем верный и преданный ему
      подчиненный? Особенно подчиненный, который, что в подобной ситуации является определяющим, не рвется на его, начальника, место... Именно такие подчиненные самые верные, самые преданные, самые надежные - если их только не подводить, не подставлять, не обижать без причины. Да он за тебя, дурака, глотку кому угодно перегрызет!
      Плохо только, что далеко не все начальники это понимают. На верных и преданных они обычно наваливают массу дополнительной работы, нередко не считая нужным компенсировать эту дополнительную нагрузку чем-то конкретным, чем постепенно и отталкивают их от себя.
      Впрочем, Индикатор и в самом деле не собирался подкапываться под своего шефа. Во всяком случае пока. Потому что сейчас, когда неведомо, как повернется политическая ситуация в перспективе, как в ближайшей, так и в дальнейшей, считал он, лучше отсидеться в замах. Права практически те же, а ответственность кардинально разная. Банальный пример из ботаники или из физики: каждый объект должен склонятся в непогоду в строгом соответствии с законом физики - а именно в зависимости от силы порыва ветра. Потому что с точки зрения земного мирозданья, скажем для примера, и эвкалипт, и лишайник выполняют роль примерно одинаковую, а вот с точки зрения личной при грозе их судьба слишком часто оказывается различной.
      ...Все это Игорь Дмитриевич хорошо знал и понимал. Потому и вызвал к себе именно Индикатора. Начальник прекрасно понимал: в столь щекотливом деле именно он может оказаться лучшим помощником.
      - Вы бы прямо сказали, что случилось и что нужно сделать, - темное скуластое лицо Сергея не выражало никаких эмоций. - А там, может быть, вместе что-нибудь и придумали бы...
      А случилось вот что.
      Накануне, на исходе дня, вдруг, совершенно неожиданно, к Игорю Дмитриевичу прямо на работу заявился ни кто иной, как Антон Валерьевич, которого некогда (как же безнадежно далеко по времени это было!) называли Антошка или Антишок. Правда, нынче к нему, а точнее не к нему лично, а к его капиталам и депутатскому значку, обращаться следует не по детскому
      прозвищу, а исключительно по имени-отчеству. Это когда-то давным-давно, когда они вместе к девчатам в студенческое общежитие на третий этаж через окно залезали, были они просто Игорек и Антишок. И потом, чуть позднее, когда за стаканчиком противного портвешка "777" кляли советскую власть и рассказывали политические анекдоты про Брежнева и КГБ ("Идет
      радиопередача "Спрашивайте - отвечаем"; вопрос: "Кто придумывает политические анекдоты?"; ответ: "Тот же вопрос интересует товарища Андропова из Москвы"... Ха-ха-ха!), тоже были друзьями-неразлейвода. Зато потом, когда началась перестройка, перекрасившаяся в демократию, которая, в свою очередь, превратилась неизвестно во что, их пути-дороженьки очень быстро и очень далеко разошлись. Сейчас Антон Валерьевич очень богатый и весьма уважаемый человек, имеющий в прошлом (да и в настоящем, уж кому, как не Игорю Дмитриевичу это знать!) темные делишки. Ну а сам Игорь... Короче говоря, Игорь так и застрял в начальниках средней руки на следственной работе.
      И вот теперь он мучительно думал, как бы умудриться сделать так, чтобы и выполнить просьбу старинного приятеля, который нынче набрал такую силу - и в то же время не подставиться этому азиату с непроницаемым лицом, который, хрен его мусульманскую душу знает, какие планы вынашивает в отношение своей карьеры.
      ...- Здорово, старик! - благодушно и благожелательно пробасил Антон, переступая порог кабинета.
      Игоря Дмитриевича уже известили от дежурного по управлению о высоком госте, который вдруг решил лично и без предупреждения его посетить. И теперь, радостно поднимаясь ему навстречу, он торопливо перебирал мысли, по какой же причине тот к нему заявился. Одно не вызывало сомнения: встреча не могла оказаться просто случайной.
      - Здорово, Антон Валерьевич! - протягивая свою крепкую ладонь навстречу вялым пальчикам преуспевшего приятеля, заулыбался следователь. - А я уж думал, что ты вообще своих уже всех перезабыл!.. Помнишь, в детском стишке: "знакомых собачонок уже не признавал..."
      - Скажешь тоже! - Антон, небрежно ответив на рукопожатие, привычно развалился в глубоком мягком кресле. - Просто все дела, заботы, хлопоты... Сам знаешь, в какие времена живем - только успевай крутиться!
      Знаем-знаем, Антон Валерьевич, как не знать! Уж кому бы иметь сведения о том, в какой сфере происходят основные хлопоты депутата, как не его старому приятелю.
      - Да уж это точно, времена нынче напряженные...
      Они сидели напротив друг друга и широко улыбались. Главное, что улыбались вполне искренне - все же старая дружба не ржавеет.
      - Так какими судьбами, Антон?
      Официально-сентиментальную часть встречи можно было считать законченной. Оба они люди занятые, неглупые, прекрасно понимают, что сейчас не время и не место заниматься
      разговорами на тему "а ты помнишь..."
      - Признаться, я к тебе, Игорек, и в самом деле по серьезному делу.
      - Нет, чтобы просто так, - с искусно подделанной искренностью обронил следователь. - Так ведь не дождешься, чтобы ты снизошел...
      - Ну нет времени, честное слово, нету, - улыбка у собеседника выглядела еще более искренней. - Помнишь, как в преферансе: взятку снес - без взятки остался. Так и я: что сегодня не успеешь сделать, то и потерял.
      Вот в это Игорек охотно верил. И потому не стал развивать тему.
      - Слушаю тебя, - коротко произнес он.
      Антон Валерьевич потупился. Не то изображал смущение, не то и в самом деле его коробило, что приходится обращаться к старому приятелю, который настолько отстал от него в жизненной лестнице, с подобной просьбой.
      - Я к тебе по важному делу, - повторился он. - Даже не так, я к тебе не просто по серьезному делу. А еще и по щекотливому делу.
      Естественно. Просто по серьезному, без щекотливости, Антишок сюда не заявился бы. В лучшем случае позвонил бы. А то и вовсе свои просьбы-пожелания передал через секретаря.
      Все же как иногда точны бывают клички и прозвища! Назовут, скажем, Комаревцева Комаром или Шерешевского Шерой - это понятно и просто. Ну а тот же Антон - невесть когда и за что окрестили его Антишоком, а как точно: его ведь и в самом деле просто невозможно ничем шокировать, все всегда до мелочей наперед просчитывает.
      В чем же теперь у тебя вышла осечка, дорогой мой друг детства? В чем я тебе должен помочь? Чем ты меня собираешься за помощь отблагодарить? Или, если говорить точнее, что ты собираешься мне посулить - потому что если ты ко мне вот так заявился, то скорее всего, дело это либо просто безнадежное, либо безнадежно грязное...
      - Слушай, Тоха, мы с тобой уже не девочки, не первый день знакомы... Давай-ка без преамбул!
      Ага! Хоть чуточку, а я тебя шокировал!
      Антон Валерьевич и в самом деле слегка вздрогнул, удивленно вскинул брови. Что это: случайная оговорка старого приятеля или же этот опытный сыскарь и в самом деле знает его криминальное прозвище? Однако Игорек смотрит открыто, светло и безмятежно. Наверное, оговорка. Будем считать, что оговорка. Или это я себя просто успокаиваю?
      - Ну что ж, без преамбул, так без преамбул.
      Антон величественным жестом извлек из кармана шикарный золотой портсигар. Вдавив пальцем крупный, под бриллиант, камень, со щелчком откинул сияющую крышку. Под ней открылась радуга разноцветных сигарет.
      Только после этого барственно-вопросительно взглянул на хозяина кабинета.
      - У тебя в кабинете курят?
      - Хм, а ты так уж много знаешь кабинетов, где посторонним можно напрочь запретить курить? - усмехнулся Игорь Дмитриевич.
      - Бывают те, кто запрещают.
      - Запрещать-то, бывает, и запрещают... А толку от этого? Все равно хам плевать хотел на твои запреты, гость забывает спросить разрешения, подчиненный почитает за шик подымить в твоем кабинете в твое отсутствие, начальнику не запретишь, а если кому-то и сделаешь замечание, так обычно обижаются, - пожал плечами следователь. - Так что травись на здоровье и приступай к изложению сути своего щекотливого дела.
      Тоха согласно кивал, благостно улыбаясь.
      - Эт ты точно, Игорек, - и протянул портсигар приятелю. - А ты по-прежнему не балуешься?
      - Да, спасибо, по-прежнему.
      - Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, - дежурно прокомментировал отказ гость.
      - А я по части выпить ничего не говорю, - в тон усмехнулся Крутицкий.
      И замолчал, терпеливо выжидая, пока Антон Валерьевич заговорит.
      Да, сколько ни оттягивай неприятный разговор, рано или поздно начать его придется.
      - В общем, так, Игорек, - прикурив от того же портсигара, в который была вделана зажигалка, и глубоко затянувшись, заговорил Тоха.- Дело тут в следующем. Мне нужно, чтобы ты поручил своим ребяткам, которые половчее, обязательно раскопать одно дельце.
      Что-то в этом духе хозяин кабинета и ожидал услышать. Он часто и коротко покивал.
      - А на "частников" ты что же, не желаешь тратиться? - с лживо добродушной подковыркой спросил он.
      Тоха шутку не принял.
      - Я мог бы нанять хоть дюжину "частников". Да только по некоторым соображениям мне нужно, чтобы этим занялись официальные структуры, - аккуратно стряхивая пепел в стеклянную, с надколотым краем, пепельницу, стоявшую на столе, несколько высокомерно пояснил депутат. - Кроме того, что тоже очень важно, я пришел именно к тебе потому, что хочу оставить за собой возможность всегда дать команду "стоп!"... Так ты мне в этом можешь помочь?
      Вот тут-то в хозяине кабинета и прорвались гордость, самолюбие профессионала.
      - Ты, дружище, кажется, не за того меня принимаешь, - жестко, медленно, цедя слова сквозь зубы, проговорил он. - Я тебе не девка в борделе, которой ты можешь диктовать свои условия. Понял?
      От неожиданности Анатолий Валерьевич даже поперхнулся ароматным сигаретным дымом. Он вообще забыл, когда хоть кто-то с ним разговаривал подобным образом. А уж от нищего бюджетника, который к тому же уже давно перестал быть ему близким другом - и подавно.
      - Ты это чего? - удивленно, даже чуть растерянно, воззрился он на собеседника. - Я тебя не понял...
      Игорь Дмитриевич и сам себя не понял.
      Вспышка прошла. Вернее, он скрутил ее в бараний рог и глубоко загнал внутрь себя самого. Однако идти на попятную было уже поздно. Потому что тогда он будет неправильно понят. И со стороны это будет выглядеть именно как вспышка и последующая трусость. А трусом выглядеть не хотелось. В первую очередь в собственных глазах.
      - Ты и в самом деле не понял, - теперь уже спокойно, без жесткости, говорил он, глядя в глаза собеседнику. - Ты не понял, куда и к кому пришел. Ты своим холуям отдавай такие распоряжения, а мне не надо! Это-то до тебя дошло?.. Если тебе нужно что-то раскрутить, скажи толком, раскручу. Если же ты собираешься оставить за собой право "вето", то ищи других исполнителей!
      Лицо Тохи расплывалось в улыбке. Он раздавил в пепельнице окурок и поднял обе руки в шутливом жесте полной капитуляции.
      - Все-все-все, сдаюсь-сдаюсь! Сдаюсь безоговорочно на милость победителя! - поймав момент, когда Игорек растерянно умолк, махнул на него обеими руками: - Да ну тебя, в самом деле, напугал. Ну, может, я и в самом деле что-то не то сказал... Чего вспылил-то?.. Ладно, буду краток, а то еще поругаемся, чего доброго... В общем, так, Игорек, я излагаю тебе суть дела... Ты уже в курсе насчет убийства некого Василия Ряднова, по кличке Рядчик?
      Это классика, - оценил Игорь Дмитриевич. Как же классно этот мафиози свел конфликт к шутке и тут же, чтобы избежать взаимных разборок и объяснений, перешел непосредственно к делу. Ну что ж, коли так, поддержим его в этом благом начинании.
      - Как ты сказал? Ряднов?.. А кто это?
      Антон Валерьевич, удовлетворенный поворотом разговора от нежелательного русла, кивнул:
      - Значит, не в курсе... Ну что ж, ничего удивительного: Васька Ряднов - это весьма средний коммерсант. Вчера утром он перестал жить при весьма сомнительных обстоятельствах.
      "Васька" - опытно отметил про себя следователь. Значит, Антишок знал его лично. "Весьма средний" - вполне логично предположить, что это кто-то из его команды. Что ж, послушаем, что он скажет еще.
      - Знаешь, сколько весьма средних коммерсантов у нас прекращают жить при странных обстоятельствах? - равнодушно пожал плечами Игорь. - Считай, такое у нас происходит ежедневно, а то и пачками...
      И снова Тоха только кивнул на эти слова, вежливо перебивая.
      - Да-да, ты прав, конечно. Но только тут есть некоторые обстоятельства, которые выводят эту смерть за рамки общей статистики.
      Вот-вот, это уже теплее!
      - И что же это за обстоятельства?
      Однако Тоха покачал головой:
      - Нет, Игорек, не обижайся, я тебе по этому поводу всего сказать не могу. Даже если бы хотел. Поверь: у меня есть на то веские основания... Только мне очень нужно, чтобы ты обязательно раскрутил это дело. Само дело твое, делай с ним что хочешь, вмешиваться в него я не собираюсь. Я тебя прошу тебя только о двух небольших одолжениях. Они для тебя не окажутся слишком обременительными. Выполнишь?
      Ага, как же, тебе только пообещай!
      - Ты же знаешь, что я вот так, запросто, серьезными обещаниями не разбрасываюсь, - извиняющимся тоном сказал следователь. - Если будет возможность...
      - Не переживай, - перебил его депутат, - возможность будет. Было бы желание.
      Хозяин кабинета молча развел руками: мол, согласен, коли так, но ты все-таки предварительно изложи суть, что нужно сделать.
      Никуда не денешься, Антону Валерьевичу пришлось удовлетвориться этим жестом.
      - Первое одолжение будет состоять в том, чтобы ты держал меня в курсе расследования... Нет-нет, - увидев, что собеседник пытается ему возразить, торопливо закончил свою мысль. - Мне не нужны все ваши секреты и прочие тайны. Я просто хочу быть в курсе того, как идет поиск убийцы, какие дополнительные обстоятельства будут вскрываться этом деле. И не более того.
      Следователь с сомнением покачал головой:
      - Но ведь ты же и сам прекрасно знаешь, что это невозможно.
      Тоха усмехнулся:
      - Ладно, будем считать, что ты мне отказал... Тогда предлагаю остановиться на таком варианте: если вдруг в ходе расследования всплывут какие-то кардинально новые факты, которые не будут являть собой некую обалденную тайну, надеюсь, ты мне просто скажешь об этом - ведь утечки материалов расследования по тому или иному делу у вас случаются регулярно... Заранее спасибо. И второе, - гость растянул губы в благожелательной улыбке. - Когда ты возьмешь убийцу, в чем я, должен сказать, ни на секунду не сомневаюсь, мне обязательно нужно будет с ним поговорить, - попросил он. - Без протокола и с глазу на глаз. Сделаешь?
      Это слишком серьезно - давать такое обещание. Потому что...
      - А ты что же, имеешь к убийству какое-то отношение? - в лоб спросил следователь. - И хочешь его настрополить, чтобы он тебя не заложил?
      Это была явная чушь. Потому что, имей Тоха хоть какое-то отношение к этой истории, он бы отыскал убийцу без помощи официальных органов. Однако сыщик запустил эту ерунду сознательно. Потому что ему нужно было услышать хоть какое-то объяснение этой просьбе. Это объяснение будет, естественно, липовым, а потому четко укажет направление, в котором работать не нужно.
      Однако Тоха, старый прожженный лис, не достиг бы своих высот, если бы его можно было поймать так дешево.
      - Ты же и сам понимаешь, что это не так, - ухмыльнулся он, выпуская изо рта тонкую струйку дыма от свежей, только что раскуренной, сигареты. - И инструктировать убийцу я не собираюсь. Равно как не собираюсь его зарезать, скрывая следы преступления... Ну ладно, так и быть, слушай, коль есть такая охота и раз уж у тебя появились такие мысли, - вдруг, сделав вид, что сдался, запустил "домашнюю заготовку" Антон Валерьевич. - Так и быть, согласен на то, что моя беседа с убийцей будет проходить в твоем лично присутствии; полагаюсь на твою порядочность... Хоть это ты можешь устроить своему старому другу?.. Это коммерция, Игорек, поверь: самая обыкновенная коммерция. Я даже не буду у него спрашивать, кто заказал убийство, поверь, меня это не интересует ни в малейшей степени. Меня будет интересовать лишь одно: в интересах какого именно коммерческого проекта это совершено. И все... Тебя устраивает такое объяснение?
      Устраивает ли... Оно было слишком логично, слишком правдоподобно, слишком в духе Тохи, чтобы оказаться выдуманным и неискренним.
      Игорь Дмитриевич задумчиво покивал.
      - Ну что ж, я думаю, что эту твою просьбу можно будет выполнить... Если все получится...
      Тоха удовлетворенно кивнул:
      - Для меня достаточно твоего слова, Игорек. Я же понимаю, что ты не всесилен и у тебя тоже что-то может не получиться, поэтому если что-то сорвется, я не буду на тебя в обиде. Просто прошу: помоги, пожалуйста.
      - Хорошо, постараюсь, - на что уж у него, следователя со стажем, загрубевшая была душа, а теперь почувствовал, что даже в ней что-то дрогнуло от простых и бесхитростных слов старого приятеля. - Если у тебя что-то еще есть по этому вопросу, сообщи. Хорошо?
      - Какие разговоры, конечно, сообщу, - согласился Антон Валерьевич. И тут же перевел разговор на другую тему: - Кстати, у меня к тебе еще одно дельце, но теперь уже для тебя вовсе не обременительное.
      Расслабившийся было Игорь Дмитриевич вмиг насторожился. Что еще, какую еще пилюлю приготовил ему нежданный гость?
      - Слушаю, - коротко обронил он.
      А Тоха довольно рассмеялся:
      - Ты бы сам себя сейчас видел, дружище!.. То сидел спокойно, а услышал про просьбу, встрепенулся, как гончая по команде "пиль!"...
      - Ну так с кем разговариваю! - в тон улыбнулся хозяин кабинета. - С тобой ухо надо держать востро... Так что у тебя еще стряслось?
      - У меня - больше ничего, - благодушно пробурчал Тоха. - Теперь речь пойдет о тебе. Дело в том, Игорек, что у нас снова собираются с аукциона пускать часть машин правительственного автопарка. Сам понимаешь, что при этом можно немного схитрить и по совершенно бросовой цене купить вполне приличный "мерседес". Я же понимаю, что тебе, живущему на одну государственную зарплату, приличную "тачку" никогда не заиметь... Так если желаешь, я тебе могу помочь. Машина вполне законно обойдется тебе в чисто символическую сумму. Ты как? Не против?..
      Игорь Дмитриевич выслушал предложение, опустив голову и уперев взгляд в лежащую перед ним на столе папку.
      Господи, как все просто, как все узнаваемо, как примитивно. Но зато как эффективно! Переведем происходящее на нормальный язык и получится привычное и банальное: ты - мне, я - тебе!
      Наверное, очень важен для Антишока этот незаконный разговор, коль уж он за него сулится "мерседес" подарить.
      - Это слишком неожиданно, - не поднимая головы, пробормотал хозяин кабинета. - Мне нужно подумать, прикинуть возможности...
      - Естественно, - легко согласился гость. - Такие вопросы с кондачка не решаются... Да и с женой нужно посоветоваться... Ну ладно, Игорек, засиделся я у тебя, а у меня сегодня еще дел по горло.
      Главное было сказано, можно и разбегаться.
      ...Когда снизу, от ворот, позвонил дежурный и доложил о том, что нежданный гость уехал, Игорь Дмитриевич еще какое-то время сидел один. Даже на телефонные звонки не отвечал, что позволял себе нечасто. Ситуация и в самом деле складывалась непонятная. Даже вечером, лежа в постели, все думал о том же.
      А утром вызвал к себе Индикатора. Потому что ему и в самом деле нужно было посоветоваться о том, как поступить в такой непростой ситуации.
      ...- Что случилось, спрашиваешь? - Игорь Дмитриевич говорил, неторопливо прохаживаясь по изрядно потертому ковру, которым был застелен паркетный пол, а сам говорил неторопливо, взвешивая слова и фразы, словно вслушиваясь в собственную речь и пытаясь воспринять все сказанное еще раз, будто со стороны. - Вчера ко мне приезжал некий человек. Весьма высокопоставленный. И я от него узнал, что где-то в Москве при до конца невыясненных обстоятельствах был убит некто Василий Ряднов. Ты сам прекрасно знаешь - подобные дела у нас случаются постоянно. Однако вдруг обстоятельствами смерти этого самого Василия заинтересовались очень большие люди. Как бы сказать... Такие большие, что если попытаться смотреть на них с нашего с тобой уровня, шляпа с головы упадет... И нам навязали это убийство в качестве приоритетного. Усекаешь?.. Так и получается, Сергей, что мы оказываемся в сложной ситуации. Мы обязаны искать убийцу или убийц - причем, искать активно, потому что за ходом расследования будут наблюдать. С другой стороны, если мы отыщем их или его, неизвестно, до чего мы докопаемся в ходе расследования; ведь я уже сказал, что за делом невесть по какой причине будут наблюдать... Иными словами, Сергей, по моим прикидкам получается, что в любом случае мы оказываемся в проигрыше...- Игорь Викторович говорил раздумчиво, мерно прохаживаясь по кабинету, словно размышлял вслух. - Сам же знаешь, в какое время мы с тобой живем! Нам с тобой нужно сообразить, как бы сделать так, чтобы провернуться между всеми вихрями враждебными, которые веют над нами и нас же злобно гнетут. Вот и хотел посоветоваться с тобой: как бы нам и рыбку безболезненно съесть и на одно место без ущерба для организма сесть...
      В продолжении всего этого монолога Сергей привычно молчал. Он не хуже начальника понимал, насколько в сложное положение они попали. И по поводу времени проживания тоже был согласен. В свое время, когда по телевидению в прямом эфире регулярно крутили заседания съездов народных депутатов СССР, модна была фраза "В интересное время мы живем, товарищи!"... Еще тогда Сергей произнес свою коронную фразу, которая до сих пор гуляет по кабинетам: "Кому бы уступить эту интересность нашего времени!"
      В самом деле, сейчас так непросто удержать равновесие между всеми этими взаимонеприемлющими силами: законом писанным, законами неписанными, мизерными официальными денежными окладами, грандиозными возможностями по незаконному обогащению, чувством долга, желанием и необходимостью достойно содержать семью, умением не затронуть интересы сильных мира сего - причем, как законных, так и криминальных... Удается это далеко не всем. Зато кому удается - вот те нынче и остались на коне.
      Ну что ж, товарищ начальник, раз уж тебе понадобилась моя помощь...
      - Это сделать не так уж сложно, Игорь Дмитриевич, - после некоторой паузы наконец заговорил Сергей.
      Начальник остановился. Повернул голову и с нескрываемой надеждой посмотрел на подчиненного.
      - Вот как?
      Ингибаров заговорил под стать начальнику - размеренно, словно размышляя вслух.
      - Конечно... Только предварительно несколько вопросов. Скажите, Игорь Дмитриевич, у нас дело о взрыве на кладбище закончено?
      - Нет, конечно, - удивленно ответил начальник. - А ты что же, не в курсе?
      Ингибаров немного отошел от выработанных для себя принципов поведения, плеснул себе в стакан минеральной воды из стоящей тут же бутылки. Неторопливо отпил. И только после этого кивнул.
      - В курсе, естественно... Сейчас вы поймете, о чем я говорю... А в каком состоянии у нас дело об убийстве священника?
      - Висит на нас. Уж сколько лет бьемся...
      - Да-да, конечно... А недавние разборки со стрельбой и взрывами?.. А тележурналист?.. А побег из тюрьмы нашего суперкиллера?...
      Начальник не выдержал:
      - Ты же и сам прекрасно знаешь, что они не раскрыты!.. Да объясни толком, куда ты клонишь!
      Индикатор опять хлебнул воды. Судя по всему, он в эти мгновения еще раз продумывал детали плана, который излагал своему начальнику.
      - Сейчас объясню, - вновь кивнул он. - По-моему все очень просто, Игорь Дмитриевич. У нас имеется очень много незакрытых дел и в то же время острая нехватка опытных специалистов. Поэтому мы реально в состоянии выделить на расследование этого, по большому счету, рядового убийства только одного человека. Одного! Это объективно. Хотя бы потому, что нам тоже необходимо отчитываться перед руководством, как мы используем свои наличные силы... Зато достаточно опытного - это уже в угоду человеку, который просил вас заняться этим делом персонально... Так можно и доложить: с нынешнего дня один наш достаточно опытный сотрудник вплотную занимается этим самым Рядновым.
      Игорь Дмитриевич постепенно начал понимать, куда клонит подчиненный.
      - Пожалуй, в этом что-то есть...- задумчиво произнес он. - А он, этот наш сотрудник, и в самом деле настолько опытный, что ему можно поручить это дело?
      - Конечно, Игорь Дмитриевич! Разве ж я стал бы подсовывать для такого сложного дела какого-нибудь неумеку! - без тени улыбки ответил Индикатор. - Он у нас уже вел довольно сложные дела: об убийстве журналиста Сафронова, об убийстве мафиозной культуристки, дело о заезжем "гастролере" с оперативной кличкой "Стрелок", которому удалось скрыться из-под самого ареста... Ну и еще кое-что... Короче говоря, достаточно опытный сотрудник.
      - Хорошо, - принял правила игры начальник. И все же не удержался, спросил: - А сколько дел из перечисленных он довел до конца?
      Ингибаров скрывать не стал:
      - Ни одного. Он у нас мастер проваливать самые простые дела. Как говорится, такая у него планида... Но разве об этом должны знать ваши заказчики?.. Дело тут совсем в другом: парень он добросовестный, старательный, пунктуальный, скрупулезный... Такую активность развернет - только будете успевать отчитываться! Комар носа не подточит... И при этом дело не продвинется ни на шаг. Невезучий он у нас...
      Начальник, в каком бы чине и в какую бы ситуацию ни попал, всегда остается начальником.
      - А что ж мы его держим, такого неудачника?
      По лицу Ингибарова никто не смог бы даже предположить, что он сейчас бросает в глаза своему шефу слова упрека и порицания. Потому что внешне все это выглядело не более чем простое напоминание в связи с забывчивостью.
      - Так это ж ваш протеже!
      Игорь Дмитриевич удивленно вскинул брови:
      - Мой протеже?
      - Конечно. Я говорю о Вадиме Вострецове.
      Это был удар.
      Это был сильный, мощный, давно задуманный и тщательно лелеемый, хорошо выверенный удар, что называется, "под дых". Потому что в свое время тот же Индикатор категорически не хотел брать под свое крылышко сынка друга своего начальника. Потому что он сам этих сынков не любил. Не любил - это самое мягкое из всех выражений, которые он адресовал мальчишкам, которые садятся на высокие следственные должности только потому, что им выпала удача родиться в Москве. Однако должностные "клетки" не были заполнены, волна преступности нарастала, хоть как-то нужно было выпутываться, из провинции брать в столицу сотрудников не разрешали из-за жилищной проблемы... Вот и пришлось покориться давлению шефа и взять сына его старого друга...
      Ни в одной сфере деятельности не достигнешь мало-мальски значимых высот, если не будешь уметь делать более или менее приемлемую мину даже при самой отвратительной игре. Так что Игорь Дмитриевич удар выдержал с честью.
      - А что, разве он так плох? - его голос выражал только некоторое удивление. - Насколько я знаю, Вадим институт закончил неплохо.
      Индикатор был великодушен. Ударив, он не стал бить по ушибленному месту второй раз.
      - Я же не сказал, что он и в самом деле безнадежно плох, - непроницаемо ответил он. - Просто опыта у Вадима не хватает. Невезучий он... А так, еще раз говорю, парень довольно добросовестный. Может, со временем у него что-то и будет получаться. А пока...
      Шеф деликатность подчиненного оценил. И не стал развивать столь щекотливую тему.
      - Вот как?.. Ну что ж, значит, так тому и быть! Дело об убийстве Василия Ряднова поручить Вадиму Вострецову, освободив его от остальных дел!
      ...Они расстались, вполне довольные достигнутыми результатами. Игорь Дмитриевич считал, что сумел угодить своему старинному приятелю, не поступившись при этом интересами дела и не потеснив свою совесть. Ну а Сергей Реисович хоть на какое-то время избавился от Вострецова и при этом не взвалил на свой отдел сомнительного дела об убийстве