Он еще не знал, что именно в этот момент и произошло непоправимое.
      ...Шеф киллеров раскрыл свою черную папку и достал оттуда листок бумаги. Это был список людей, которых нужно было срочно отыскать и навести о них справки.
      Киллер взял его в руки, повернул, чтобы пробежать глазами.
      В этот момент в комнату ворвался Вольт - подручный, отвечающий за электронную безопасность команды.
      - Шеф, нас слушают!.. - заорал он.
      В следующий миг в коридоре раздался взрыв. Одновременно с треском и звоном вылетели оконные рамы и стекла и в комнату вломились два человека в масках, "сферах" и бронежилетах.
      - Стоять! Руки за голову!..
      Быстрее подручных на происходящее среагировал шеф. Все же подготовка у него была классная... Папка еще находилась у него в руках, он вскинул ее, раскрытую, в направлении оперативников, одновременно нажав кнопку-ликвидатор. Из двух форсунок внутри папки навстречу им брызнули струи едкой жидкости. Эта была кислота, предназначенная для уничтожения находящихся в папке документов на случай внезапного нападения на ее владельца. Сейчас преступник пытался использовать их для самозащиты -один из "верхолазов", не успев сообразить, что происходит, влетел лицом в образовавшееся перед ним едкое аэрозольное облако.
      Вязаный "намордник" - не защита от кислоты.
      - А-а-а!.. - заорал оперативник.
      Он сорвал и отшвырнул в сторону "сферу" и принялся судорожно стаскивать с головы обжигающую кожу маску.
      Вольт бросился в прихожую. Киллер, инстинктивно сжав в кулаке листок с фамилиями, рванулся за ним.
      - Список!.. - рявкнул шеф...
      Это было последнее произнесенное им слово. Второй "верхолаз" дал от окна короткую очередь из своего "кипариса". Следуя азбучным правилам, в такой ситуации нужно стрелять вверх, поверх голов, предупредительными. Но это только по правилам. А тут... Во-первых, оказано активное сопротивление, напарник выведен из строя и он, второй, на какие-то мгновения, пока сюда не ворвались его товарищи, взорвавшие входную дверь, оказался один против троих преступников. А во-вторых, в помещении выстрелы в потолок чреваты немалыми неприятностями - неведомо куда придется рикошет, еще отскочит какая-нибудь пуля-дура навстречу своим же ребятам, которые вот-вот ворвутся в коридор... Потому он целил по ногам... В результате неизвестно кому из двоих не повезло больше. Шеф зацепился за оказавшийся на пути стул, едва не упал и сам грудью напоролся на строчку автоматных пуль, после чего, отброшенный ими в сторону, рухнул на пол.
      Киллер рванул из-за пояса пистолет и, не оглядываясь, пальнул в сторону окна, надеясь воспользоваться замешательством и выскочить на лестницу. Опыт в любом деле великая вещь, в стрельбе в частности!.. Выпущенная наудачу пуля и в самом деле попала во второго "верхолаза", правда, угодила в грудь, защищенную бронежилетом. И тот, откачнувшись от удара, дал вторую очередь... Вольт, увидев, как рухнул на пол киллер, как прихожая стремительно наполняется людьми, ворвавшимися с лестницы, тут же покорно вскинул руки.
      - Сдаюсь, сдаюсь, не стреляйте! - воскликнул он.
      Когда Струшников вошел в квартиру, он увидел картину, повергшую его в шок. И дело было даже не в том, что его взору предстали два трупа и подчиненный, которому уже лили воду на лицо, смывая остатки кислоты, - на убитых, раненых и искалеченных он за свою службу насмотрелся более чем достаточно. Проблема состояла в другом: трупами стали люди, из-за которых и затевался весь сыр-бор. И теперь они не смогут ничего рассказать. Ну а эта "шестерка", что безропотно стоит у стены, широко расставив ноги и закинув руки за голову, конечно же, будет отрицать свое участие во всех кровавых делах шефа, как и оба мордоворота, страховавших встречу на лестнице. Все они станут теперь твердить, что выполняли лишь функции телохранителей, а чем занимался шеф, знать не знают и ведать не ведают. Что, кстати, может вполне соответствовать истине - подручных такого уровня вовсе нет необходимости посвящать в суть дела и его детали.
      - Это все... - виновато проговорил уложивший обоих преступников "верхолаз", протягивая начальнику измятый и надорванный листок бумаги, который вытащил из судорожно сжимавшего кулака убитого киллера.
      Струшников много чего хотел и мог сказать сейчас своим подчиненным. Только понимал, что это без толку. Трупы не оживишь, а перед начальством отчитываться предстоит ему. Начальник, который валит вину на своих подчиненных, по мнению Струшникова, это плохой начальник.
      - И-эх вы... - только и сказал он.
      Взял листок в руки, развернул его. Это был какой-то список, состоящий из четырнадцати пунктов. В нем значились люди - в одних случаях обозначенные полностью, с указанием имени-отчества-фамилии и профессии, в других - только фамилии, а в двух последних - после математического знака "приблизительно" (два параллельных волнистых отрезочка) стояли только имена.
      - И что мне с ним теперь делать? - риторически задал вопрос Струшников, поднимая глаза на "верхолаза"-стрелка.
      Он хотел прибавить свое привычное - "в задницу тебе засунуть?" - но сдержался. Понимал, что парню и без того сейчас тошно. И при этом он, этот парень, выйдя отсюда, вздохнет с облегчением (пронесло!) и вскоре забудет этот эпизод. Ну а ему, Струшникову, уже сегодня предстоит не только отчитываться за проваленную операцию, но и разбираться со списком, пытаться найти причину, по которой все эти люди оказались в поле зрения мафии. Кроме того, одному киллеру не могли дать наводку на убийство сразу четырнадцати человек - значит убитому давали задание только найти их. Зачем? Почему? С какой целью? У кого и для каких надобностей еще имеется такой список? Кто мог заказать поиск этих людей?.. Как сейчас нужен живым хотя бы один из этих двоих!.. Так нет, оба трупы. А значит, все надо начинать с нуля.
      В одном теперь был твердо убежден Струшников: в Москве происходит нечто такое, что может значительно осложнить жизнь правоохранительным органам. Четырнадцать человек в списке, обнаруженном в руке у киллера, - это серьезно. Быть может, это мафиозный передел сфер влияния, быть может, еще что-то... Но только ответ на вопрос нужно искать как можно скорее.
      ...Струшников даже предположить не мог, что речь идет об охоте за изобретением, не имеющим аналогов в мире, что тут задействованы иностранные разведки, замешаны российские доморощенные суверенитеты, что он с этой минуты оказался втянутым в такие разборки, в которые ему попадать еще не доводилось...
      ШВЕЙЦАРСКИЕ АЛЬПЫ. ХИЖИНА НЕПОДАЛЕКУ ОТ ДЕРЕВЕНЬКИ ВИЙЯЖ
      Александр Лосницкий спал долго и крепко. И проснулся почти совсем оправившимся от пережитых волнений. Какое-то время он еще полежал с закрытыми глазами, размышляя о том, что с ним произошло за последние дни. В конце концов, думал он, безвыходных положений не бывает, все, что ни делается, делается к лучшему, а Бог не выдаст - свинья не съест... А вспомнив напоследок утверждение, что утро вечера мудренее, он открыл глаза и...
      То, что увидел Александр, совсем не соответствовало тому, чем он пытался себя успокоить. Потому что вместо гостеприимного хозяина, которого он надеялся увидеть, или хотя бы его доброй собаки, в помещении находились люди, увидеть которых он никак не хотел.
      В сидевших за столом и ожидавших его пробуждения двух крепких парнях он сразу признал своих земляков. Причем не тех рафинированных инфантильных папенькиных сынков и не высоколобых целеустремленных интеллектуалов, которые в основном встречались ему в коридорах МИДа, - нет, это были крепыши с квадратными подбородками, из тех, которые, как можно догадаться, выполняют за рубежом спецзадания.
      - Проснулись, Александр Вячеславович? - подчеркнуто приветливым тоном по-русски подвердил самые мрачные предположения Лосницкого один из них, который выглядел чуть постарше товарища. - С добрым утром!
      - Доброе утро, - автоматически откликнулся он, хотя теперь отнюдь не был в этом уверен.
      - Надеюсь, вы хорошо отдохнули? - продолжил тот же парень. - Ну да все одно делать нечего, если что, в дороге доспите... Нам пора ехать, самолет ждать не будет... Надеюсь, у вас тут нет обязательств, которые помешали бы нам сейчас же отбыть на родину? - закончил он с едва заметной саркастической ноткой в голосе.
      Лосницкий лихорадочно обдумывал сложившуся ситуацию. Как ни крути, он вляпался, причем вляпался по-настоящему, по-крупному. И теперь, считал Александр Вячеславович, нужно предпринять все шаги, чтобы выйти из сложившейся ситуации с наименьшими для себя потерями.
      Он рывком уселся на топчане. Сбросил с себя теплое одеяло, под которым спал. Коротко оглядел себя - он оказался одетым. Это хорошо - чистосердечное признание, сделанное в трусах, выглядело бы не слишком серьезно.
      - А вы кто, ребята? - спросил он у того же, старшего, парня.
      "Ребята" переглянулись.
      - Мы? Мы просто ваши земляки, Александр Вячеславович, - отозвался тот. - И просто хотим вам помочь выпутаться из неприятностей.
      - Спасибо, - Лосницкому тоже не удалось скрыть саркастическую улыбку. - Большое спасибо за готовность помочь... И все-таки - вы, как я понял, из ФСБ? Из Службы внешней разведки? Или из Главного разведывательного управления?
      - А это имеет какое-то значение? - с самым невинным видом ушел от ответа парень.
      - Имеет, - твердо сказал Александр. - Потому что я хочу сделать заявление...
      - То есть вы явочку с повинной хотите обозначить? - жестко расставил акценты все тот же парень. - Все равно уже не получится... Да мы и не уполномочены вас выслушивать. Сейчас мы отсюда уезжаем, садимся в самолет, прибываем в Москву, а там вы так или иначе сами все расскажете.
      Сказано было более чем откровенно.
      - Но я вам сейчас назову местного резидента... - едва не плача воскликнул Лосницкий.
      Он вдруг вспомнил, что не знает о национальной принадлежности Фарренхауза и "Джона".
      - Скажите на милость, какая осведомленность у рядового сотрудника Министерства иностранных дел! - ерничая, воскликнул парень. - Шпиёнов щелкает только так!.. Так какого шпиёна вы нам хотите сдать?
      - Это Фрэнк Фарренхауз, он работает в центральной штаб-квартире Всемирной организации здравоохранения... - торопливо заговорил Александр Вячеславович, преданно глядя старшему в глаза. - Правда, я не знаю, на какую страну он работает... Я думаю, он может в ближайшее время вылететь в Москву... Может, вылетит кто-то другой, например, его коллега, которого он называет Джоном, но я думаю, что сделает он это сам... Он же медик, а там по медицине...
      Парни еще раз переглянулись, теперь уже несколько озадаченно. Старший достал из кармана коробочку сотового телефона. Быстро настучал номер.
      - Четыре, - сказал он по-французски. - Клиент считает, что дубль-фэ отправится на прогулку в район семи холмов по вопросам, связанным с гражданской профессией дона Альберту... Да, все, отбой... Да-да, конечно, я помню, уже выезжаем...
      Он успел только отключить аппарат...
      Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.
      Домишко вдруг потряс сильный взрыв. Окно со звоном вылетело из проема, за ним в комнату ворвалась волна горячего воздуха. С потолка посыпалась штукатурка.
      Оба парня среагировали мгновенно. Старший вдруг оказался у окна, он стоял, прижавшись к простенку, сжимая в руке поднятый стволом к потолку могучий пистолет-пулемет. Второй в прыжке сшиб Лосницкого на пол и грубо, словно тяжелый тюк, затолкал его под топчан. Потом втиснулся и сам, закрывая Александра своим телом. В руке он тоже сжимал какое-то оружие...
      В оконный проем, распушив огненный хвост, влетела и взорвалась еще одна граната. Стоявший у стены, так и не успев сделать ни одного выстрела, уронил пистолет-пулемет и медленно молча сполз на пол - лицо, руки, все тело у него были мелко посечены осколками. Второй, прижавший Лосницкого в угол, громко закричал и вывалился из-под топчана. Он попытался ползти, однако ему подчинялись только руки - ноги бессильно волочились за ним. Александр Вячеславович с ужасом увидел, как за кричащим от боли человеком тянется широкая полоса крови и из развороченного живота вывалились и начинают разматываться кишки.
      Выбитая сильным ударом дверь распахнулась и в комнату ворвались несколько человек - Лосницкий из своего укрытия видел только ноги. Несколько раз подряд грохнули выстрелы и ползущий раненый умолк, уткнувшись лицом в затоптанные доски.
      - Оба готовы, - сказал кто-то по-немецки.
      - А где третий? - спросил другой. - Он - самое главное...
      Под топчан заглянуло молодое мужское лицо.
      - Вот он, - сказал парень. - Что с ним делать?
      - Добить.
      - Яволь.
      Парень спокойно поднял пистолет, направил его в сторону охваченного ужасом Лосницкого.
      - Не надо! - тонко, по-бабьи, заверещал тот по-русски, вытянув вперед, словно пытаясь закрыться от пули, руки. - Пощадите!..
      Грохот выстрелов заглушил его визг. Пули снесли Лосницкому полчерепа. Он так и остался лежать, с вытаращенными глазами, глядящими из кровавого месива.
      Убийца поднялся, небрежно бросил оружие на пол. Стоявший у двери Джон кивнул ему: мол, все правильно.
      - Проверь у этих обоих карманы, - сказал он третьему из ворвавшихся.
      Тот по очереди наклонился к убитым, быстро обыскал их. Вытащил у старшего из кармана вдребезги разбитую коробочку электронной записной книжки и расколотую "моторолу". Показал ее Джону.
      - Жаль, что все разбилось, - сказал тот без особого, впрочем, сожаления. - Что еще?
      - Вот, - обыскивавший извлек бумажник с деньгами, документами и комплектом пластиковых карточек.
      - Оставь все это, - небрежно махнул рукой стоявший у двери. - Пусть местная полиция разбирается. Понятно, они быстро вычислят, что это русские, так что нам это будет только на руку. Сейчас на русскую мафию можно свалить что угодно...
      - Что мы и делаем, - коротко хохотнул парень, убивший Лосницкого.
      - Что мы и делаем, - согласился Джон. - Ладно, поехали отсюда, - сказал он. - А то еще полиция нагрянет - она тут классно работает...
      Они вышли из домика, прошли по тщательно расчищенной дорожке. У калитки к ним присоединился еще один человек.
      - Все в порядке?
      - В полном, - Джон по-американски показал сложенные кольцом пальцы.
      Неподалеку их ждал автомобиль. Все четверо быстро расселись по местам, и машина помчалась в сторону снежных вершин.
      - Ну, теперь все зависит от того, как сработает Фрэнк, - ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво проговорил "Джон".
      Ему никто не ответил. Рядовые боевики, им было все равно, ради чего все это было затеяно - они просто выполнили приказ.
      МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, РУЗСКИЙ РАЙОН
      - Ну что, братаны, всем все ясно?
      Самурай обвел оставшуюся в его распоряжении команду тяжелым взглядом. Боевиков сегодня с собой он отобрал не так много, но зато это были лучшие кадры - как его личные, так и покойного Боксера; за спиной у каждого было уже немало акций со стрельбой и с кровью. Да и подвоха от них ждать не придется - Самурай даже Джонни с Кермачом не взял, несмотря на то, что они каждый в своем деле мастера высшей пробы, да вот только принципы у них какие-то иной раз проявляются, а в деле, на которое сейчас шла "гвардия" Вахи, принципы как раз и не нужны... В наскоро сформированный отряд вообще не вошел никто из тех, кто свято усвоил от Боксера, что против милиции они воевать не должны... Однако даже эти отборные "гвардейцы" сейчас выглядели по-разному: кто-то откровенно предвкушал добрую перестрелку, кто-то - и таких было большинство - явно не считал нужным демонстрировать восторг от перспективы затеять потасовку с милицией.
      Однако о том, чтобы взбунтоваться, не могло быть и речи, а потому Самурай не сомневался в том, что каждый выполнит все, что ему поручено.
      - Главное, братаны, запомните: после того, что мы сегодня тут натворим, мы все отсюда сегодня же исчезаем, а потому никого и ничего не жалеть. Главное - выполнить задачу... Потом каждый линяет кто куда захочет. Встречаемся, как и договорились, после публикации в газете того самого объявления... Все, вперед!
      Боевики, громко хлопая дверцами, расселись по машинам. Один за другим взревели моторы, автомобили сорвались с места и разъехались в разные стороны.
      Самурай поначалу тоже хотел усесться в одну из этих машин, но потом передумал. Как ни говори, а он, пусть не полностью, лишь частично, виноват в происшедшем, и потому считал необходимым реабилитироваться в глазах Вахи. По большому счету нужно было сначала хорошенько допросить девчонку, а потом трахать ее. И даже тот факт, что она онемела, что у нее поехала крыша, его не может в полной мере оправдать... Ваха, эта наглая, зажравшаяся черномазая обезьяна, и не вспомнит, что это именно он пригрел Боксера, теша свое самолюбие осознанием того, что ему, спустившемуся с гор из безвестного кишлака нацмену, подчиняется и покоряется призер Олимпийских игр... Вот и допригревался... Эх, Борис, Борис, чего ж тебе не жилось-то? Сиди себе спокойненько, ешь-пей в свое удовольствие, выполняй привычную работу, да получай денежки, причем такие, что большинство твоих собратьев по медалям, с которыми вы когда-то морды друг другу квасили, о них и мечтать не смеют... Чего ты на рожон-то полез? Ради кого или ради чего? Чтобы увезти отсюда этих двух сучек? Так ведь их у тебя было бы... Только свистни!.. Нет, Боря, не понимаю я тебя. Да по большому счету и того, что ты меня пожалел, тоже не понимаю. Коль уж ты задумал побег, да еще с этими бабами, то не мог не понимать, что я просто обязан был тут же сообщить об этом. Потому что не сделай я этого, спросили бы меня, почему я не поднял тревогу.
      ...Боевик встряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. В самом деле, Боксер сам выбрал свою судьбу. Так чего уж тут про него сейчас?.. Человеку не дано знать, кому какой срок отмерен... Вычеркнуть и забыть! Пора действовать... Хорошо еще, что Джонни его добил, а то эта черномазая обезьяна поиздевалась бы над ним от души...
      Оставшиеся с ним бандиты - Костян и Базиль - были облачены в милицейскую форму. Даже белые, крест-накрест, ремни не забыли надеть. Правда, нынче форма время от времени меняется, иной раз и не уследишь, когда какое-то новшество введется. Но с другой стороны, и смешений форм, немыслимых в прежние времена, не счесть... Ладно, авось сойдет. Главное - у обоих автоматы через плечо. А автомат - это такой документ, против которого никак не попрешь.
      - Давайте, парни, пора начинать, - поторопил Самурай. - Помните: нам нужен крытый "КамАЗ"... Или "ЗиЛ"... Главное - чтобы был крытый.
      - Ладно тебе, - лениво, чуть грассируя, проворчал Костян. - Чего тут помнить... Херня - справимся! Не впервой.
      Базиль молча демонстративно сплюнул и поудобнее перехватил автомат.
      Они ловко, один за другим, перепрыгнули через придорожную канаву, на дне которой стояла черная непросыхающая затхлая вода, вскарабкались на невысокую насыпь, вышли на обочину дороги. Движение здесь было не слишком напряженным, машины ездили нечасто. Это бандитов устраивало - остановив нужный автомобиль, можно было рассчитывать, что какое-то время на дороге не появится транспорт, который мог бы помешать операции... Еще издалека увидев стоявших у дороги людей в серой форме, водители притормаживали, проезжали подчеркнуто неторопливо...
      Вскоре появилось то, что нужно. По осевой линии по направлению к городу на высокой скорости летел "КамАЗ". Стартовый этап операции начинался...
      Костян, подавая знак "Внимание!", оглянулся к кустам, где сидел Самурай, поправил ремни и вышел на проезжую часть, небрежно помахивая висящим на ремешке жезлом. Водитель "КамАЗа" его заметил, резко сбросил скорость. Потом, повинуясь ленивой отмашке, съехал на обочину и остановился неподалеку от псевдомилиционеров. Шофер, мужчина лет сорока в засаленном армейском комбинезоне, распахнул уже дверцу, показывая, что собирается спрыгнуть на землю и подойти к остановившим его людям в форме.
      - Сиди-сиди, чего уж там! - с расстояния остановил его Костян. - Мы не гордые, сами подойдем...
      Они и в самом деле подошли. Базиль неторопливо направился вокруг автомобиля, чтобы проверить, нет ли в кузове людей, его подельник подошел к дверце водителя.
      - Нарушаем? - спросил Костян.
      - Да ты что, начальник... - начал было водитель привычную шоферскую тираду и на всякий случай потянулся к карману.
      Однако бандит закончить фразы ему не дал. Поймав успокаивающий сигнал от заднего борта, Костян одним опытным движением поднял на водителя короткий, с раструбом, ствол атвомата.
      - А ну сидеть тихо и не рыпаться!
      Правая дверца машины распахнулась, туда влез Базиль.
      - Да вы что, ребята?..
      Водитель тотчас все понял. Он мгновенно обратил внимание и на отсутствие у остановивших его людей нагрудных знаков, вспомнил, что в этом месте постов ГИБДД никогда не бывало... Но он очень не хотел верить, что попал в руки бандитов. А ведь сколько раз рассказывали и предупреждали, что бандюки именно таким образом захватывают машины. Правда, обычно так поступают с легковыми автомобилями, но раз на раз уж не приходится...
      С другой стороны, куда деваться, что предпринимать водителю, если человек в форме, да еще и вооруженный, приказывает ему остановиться?..
      - Молчать! - негромко, но внушительно проговорил прочно обосновавшийся в кабине Базиль. - Будешь паинькой - будешь живой паинькой!
      И громко расхохотался.
      - Ладно, трогай!
      Костян торопливо забежал за машину, ловко вспрыгнул на задний борт и перевалился в кузов уже тронувшейся с места машины. Кузов был абсолютно пустым, с лавкой вдоль борта - идеал, о котором можно только мечтать!
      "КамАЗ" проехал десяток метров, когда сидевший в кабине Басиль скомандовал:
      - Налево!
      - Тут нет съезда...
      Базиль громко хохотнул:
      - Теперь есть!
      Съезд и в самом деле был. До недавнего времени перегораживавший въезд в заросли леснический черно-белый полосатый шлагбаум был приглашающе отодвинут в сторону.
      - Вы меня не убьете? - послушно выворачивая руль, обреченно, но еще на что-то надеясь, спросил водитель.
      - Как получится, - равнодушно подтвердил его худшие подозрения Базиль. - Главное - веди себя хорошо...
      Он был неправ, лишая пленника остатков надежды - человек всегда должен верить в последний, единственный шанс... Базиль не успел договорить последнее слово. Водитель "КамАЗа" вдруг резко вдавил до упора педаль газа, одновременно пытаясь, воспользовавшись замешательством, ударить сидевшего рядом "милиционера". Если бы ему это удалось... Не удалось. Автомат, покоившийся на коленях Базиля, был снят с предохранителя, палец бандита привычно лежал на спусковом крючке. От резкого толчка машины палец дернулся, простучала короткая, патронов в пять, очередь. В водителя попала только одна. Но попала невероятно, безнадежно неудачно - она, одна-единственная, расколовшись о ребро, сердечником, осколками металла и обломками кости одновременно пробила печень, поджелудочную железу, желудок, кишку, селезенку...
      Потерявшая управление, не успевшая разогнаться, заглохшая машина несильно ткнулась в оказавшееся на пути дерево и замерла.
      - Дурак!
      Набивший шишку Базиль с досадой посмотрел на скорчившегося, стонавшего, пытавшегося зажать сочившиеся кровью входную и выходную раны водителя. Базиль знал, что они его так или иначе прибили бы, ну так зачем же тому, дураку, надо было дергаться?..
      - Гады... Сволочи... Падлы... Я бы вас... Своими руками... - бормотал водитель, переводя взгляд с врага на свой окровавленный бок.
      - Ну давай, мудило, своими руками! - с досадой проговорил Базиль. И добавил: - Сука ты, все дело испортил...
      И в самом деле - водительская дверь была пробита насквозь в нескольких местах.
      Дверца распахнулась. Стонавший, залитый кровью водитель, опиравшийся на нее, выпал прямо на стоявшего у машины Самурая. Тот едва успел отскочить, и раненый упал головой вниз, громко ударившись черепом о ступеньку.
      - Что тут произошло? - рявкнул Самурай.
      - Да он попытался броситься на меня, - оправдывался Базиль. - Вот и пришлось...
      - Кретин!- не слишком грозно проворчал Самурай. - Хорошо еще, так обошлось... Давай, загружаемся!
      Втроем они быстро забросили в кузов несколько зеленых армейских ящиков, заранее спрятанных в кустах. Можно было выдвигаться дальше.
      - А с этим что? - кивнул на водителя Костян.
      Мужчина был еще в сознании. Он все видел, он все понимал. И ничего не мог сделать. Раненый буквально ощущал, как в его животе накапливается тяжесть, не зная, что это смешиваются стекающие в брюшину кровь, содержимое пробитых отделов желудочно-кишечного тракта, ферментов, он интуитивно чувствовал, что обречен. И теперь ему было все равно. Он даже хотел, чтобы его добили - а потому торопился высказать все, что думал об этих людях.
      - Все равно, пидары, вам долго не жить, - бормотал он, когда четко выговаривая фразы, а когда проглатывая по половине слова. - Все равно вас шлепнут - не менты, так свои же... Проклятие на вас!.. Я подыхаю, поэтому мое слово вещее...
      Самурай, не обращая внимания на эти слова, равнодушно пожал плечами, отвечая Костяну:
      - Пусть валяется. Все равно не жилец.
      - А если выживет и потом опознает?.. - начал было Базиль.
      Однако Костян его перебил:
      - Если нас с тобой возьмут за яйца, нас многие смогут опознать... Пусть валяется!
      Они уселись в "КамАЗ". Все втроем в кабине, Базиль за рулем. Теперь - прямиком в райцентр. Именно там, в райотделе милиции, по сведениям, которые Джонни узнал у своего информатора и передал Самураю, сейчас находится та девчонка, из-за которой закрутилась вся эта лабуда.
      ...Черт, и надо же было ввязаться в это дело Боксеру!.. Жаль мужика, черт бы его побрал со всеми его потрохами и выкрутасами!
      МОСКВА, ЗДАНИЕ ПОСОЛЬСТВА РЕСПУБЛИКИ МАРКЛАНД
      Секретарь внешне был очень, даже подчеркнуто любезен.
      Хотя Фарренхауз, старый прожженный лис, видел, нутром чуял, что тот с трудом сдерживает кипящее внутри раздражение.
      И это раздражение вполне можно было понять! Ведь его, под видом скромного секретаря посольства выполняющего здесь, в столице непонятной, непредсказуемой и неподдающейся изучению России, роль резидента маркландской разведки, сейчас, по сути, попросту отодвигали в сторону. Важнейшая и сложнейшая операция, которую ему поручили, летит к чертовой матери. И осознающий это Фарренхауз испытывал внутреннее удовлетворение, даже некоторое самодовольство, хотя и пытался, впрочем не слишком тщательно, скрыть это чувство даже от себя самого. В самом деле, думал Фрэнк, нужно было изначально не пороть ерунды, а сразу направить сюда его, Фарренхауза, или же другого агента подобной квалификации, причем под более скромным прикрытием. А то дилетанты наворотят дров, или как там звучит эта поговорка по-русски, а потом срочно командируют профессионала, чтобы он зализывал чужие грехи... Ну а время-то, время уже упущено!
      - Вы ведь раньше бывали в Москве, Фрэнк? - дежурно, соблюдая пиетет, поинтересовался секретарь.
      Он прекрасно знал послужной список своего собеседника - в части, естественно, его касающейся. Все же работают в одной организации... Но он должен был изображать непосвященного. Фрэнк это прекрасно понимал, а потому подыгрывал секретарю вполне искренне. Нужно придерживаться правил игры...
      - Да, я тут некоторое время работал, - Фарренхауз, понимая, что секретарь более или менее в курсе его биографии, тем не менее не считал нужным дополнять информацию лишними подробностями -неизвестно, как судьба может повернуться в дальнейшем. Он отпил глоток крепчайшего кофе и только чуточку, самую малость, приоткрыл свою тайну: - Я тогда был бразильцем португальского происхождения... - Вспомнив что-то, он вдруг коротко хохотнул. - Знаете, коллега, позднее как-то со мной произошел небольшой казус - в Лиссабоне я как-то случайно встретил агента КГБ, который за несколько лет до этого меня чуть было не взял в Курске.
      - Мир тесен, - философски заметил секретарь. - Вы его там сдали контрразведке?
      - Зачем? - равнодушно пожал плечами Фарренхауз. - В Лиссабоне мы с ним были как бы на нейтральной территории, а потому просто посидели в кабачке, выпили чего-то, пожали друг другу руки, да и разошлись с миром.
      - Но ведь это был враг! - секретарь явно был из новой плеяды разведчиков, которые не склонны признавать за противником права ни на что. - Ваш личный враг... Он вас чуть не взял - сами же только что говорили...
      - Ну и что? Это был профессионал, который выполнял свои обязанности и который действовал в интересах своей страны, - поправил его Фрэнк. - Согласитесь, что это звучит уже чуть иначе... Ну а в Лиссабоне мы были, повторюсь, как бы на нейтральной территории...1) Ну да ладно, воспоминания оставим на потом. Перейдем лучше к делу.
      ______________________________________
      1) Фрэнк вспомниает свою встречу с офицером КГБ Александром Харченко, приключения которого описаны в романе "След мстителя".
      - К делу, так к делу... - согасился секретарь. - Тем более что дела наши довольно печальные... Так вот, список, который вы получили у своего агента и который передали нам, по всей вероятности, попал в руки МУРа.
      Он произнес "МУР" по-русски, что было вполне оправданно - эта аббревиатура достаточно известна благодаря высокому профессионализму работающих в этой организации сотрудников, особенно людям вполне определенных специальностей.
      - Это я уже знаю, - кивнул Фарренхауз. - Но что от меня-то требуется? Меня сюда направили прямо из Лозанны, я даже инструкций толком получить не успел.
      Секретарь понимал, что тот лжет. Вернее, просто преуменьшает степень своей информированности, чтобы услышать все еще раз от другого человека. Кроме того, понимал он и иное: профессиональному разведчику подобное, на грани уголовщины, задание выполнять не слишком приятно. Одно дело разведывательное воздействие, но совсем иное - непосредственный подрыв; разницу между этими профессиональными терминами из международного лексикона спецслужб оба понимали достаточно хорошо... А потому секретарь старался на собеседника не смотреть.