...Как он и думал, первой показалась машина, на которой обычно ездил, а потому за рулем которой и сейчас, по логике, должен был сидеть Кермач.1) Скорее
 
      _________________________________________________
      1) Кермач и Джонни - неразлучная парочка, о которой, как и о Боксере, Игорьке и Самурае, рассказывается в романе "Исповедь самоубийцы".
      всего, так оно и было, только на таком расстоянии было не разглядеть. И это значило, что в этой же машине ехал и Джонни. Против них у Боксера рука не поднималась.
      Сидевший в засаде человек тщательно прицелился и плавно нажал спусковой крючок. Могучий пистолет в его сильной руке судорожно дернулся дважды. Это ж надо, успел удивиться Боксер, неужто я настолько волнуюсь, что поставил "флажок" в положение автоматического огня?! Хорошо еще, что сумел удержать оружие и ствол не вскинулся слишком высоко, на уровень лобового стекла...
      - Что за черт... - пробормотал Кермач, глядя на показания приборов.
      - Что случилось? - с надеждой спросил Джонни.
      Он не понимал, что происходит. А потому его искренне обрадовала возможность уклониться от участия в предстоявших событиях. Он не забыл того случая, когда именно Боксер спас его от мести Игорька, нынче уже покойного Игорька...
      - Давление масла упало, двигатель перегревается...
      Кермач притормозил, выключил зажигание. И тут же все четверо, сидевшие в машине, услышали, как по лесу разнеслись хлопки пистолетных выстрелов.
      - Из машины! - заорал Самурай.
      Он мог бы и не кричать. Мгновенно распахнулись все дверцы, люди бросились врассыпную. При этом Кермач едва не попал под колеса мчавшейся сзади машины, пытавшейся объехать остановившуюся. У той уже был пробит левый передний скат, ее занесло, и она ткнулась бампером в подступившее к самому бетону дерево, а кормой - в машину Кермача. В этой, второй, машине сразу смекнули, что происходит, и сидевшие в ней преследователи выпрыгнули на дорогу еще до того, как она остановилась.
      Две машины теперь стояли, наглухо заткнув узкую дорогу. Понятно, что расчистить проезд можно было легко и просто. Да только кто ж решится сесть за руль, когда все уже поняли, что по ним кто-то стреляет!..
      Можно было уходить. В конце концов любому герою, любому рыцарю без страха и упрека хочется выжить, хочется попытаться спастись... Он, Боксер, и так сделал все, что в его силах, чтобы дать девчонкам драгоценное для спасения время, достаточное, надеялся он, чтобы вырваться из леса. Теперь можно подумать и о себе.
      Боксер, не поднимаясь, отполз от дороги, потом поднялся и побежал вниз по склону, к оврагу. Если преследователи помешкают еще несколько минут, он сможет уйти достаточно далеко...
      Он себя успокаивал - и при этом в полной мере отдавал себе отчет, что за ним гнались профессионалы.
      Первым из-под колеса своей машины к обочине перекатился Самурай. Он же первым увидел, как вниз по склону скользит, уклоняясь от деревьев и придеживаясь за кусты, Боксер. Самурай опытно откинул приклад и прицелился.
      - Ты что делаешь! - Джонни ударил по стволу, отводя оружие вверх. - Это же Боксер!
      Остальные тоже не стреляли. Мгновение, целое бесконечно долгое мгновение Самурай колебался: все же Боксер его пожалел, не выстрелил. Но...
      Самурай оттолкнул Джонни, опять вскинул свой "Кедр" и дал короткую очередь. Правда, он сознательно стрелял мимо - благо, внизу сыро и отсюда не видно, насколько в стороне от беглеца впились в землю пули... Первые выстрелы прозвучали - сразу ударили несколько автоматов. Кто как стрелял - кто прицельно, а кто, как и Самурай, для отвода глаз - выяснить было невозможно. Но только одна из пуль попала-таки в цель. Боксер словно споткнулся, покатился вниз, больше даже не пытаясь замедлить свое падение. Даже через голову перекувырнулся.
      - Вперед! - заорал Самурай.
      Заорал что есть мочи. И вместе с тем с плохо скрываемой досадой. Даже в его заскорузлой душе шевельнулось нечто похожее на сочувствие у преследуемому. Вернее, теперь уже к загнанному и обреченному человеку.
      Двое или трое его подручных помчались вместе с ним вниз. Джонни и Кермач остались возле машины.
      - Эх, Боксер, Боксер, - откровенно вздохнул Джонни.
      - Да, не по делу сорвался, - с непонятной интонацией отозвался Кермач.
      В этот момент подъехал новехонький "навороченный" "мерседес".
      - Что тут? - высунулся из нее Вахи.
      - Боксер, - кивнул вниз Джонни.
      - А сука? - Вахи думал, что Боксер увез только Карину, не подозревая о бегстве своей любовницы.
      Джонни ничего не сказал, только неопределенно пожал плечами.
      Вахи обменялся несколькими словами со смуглыми парнями, сидевшими в машине вместе с ним.
      - Освободи проезд, - кивнул он Кермачу.
      Тот нехотя направился к своему автомобилю. Султанов вылез из машины, подошел к краю дороги. Внизу Самурай с вооруженными людьми уже догнали раненого Боксера, окружили его.
      - Не убивать! - коротко распорядился Вахи. - Он у меня сам о смерти молить будет...
      Джонни промолчал.
      Сзади громко взвыл двигатель. Султанов торопливо вернулся в свою машину. Автомобиль, за рулем которого сидел Кермач, дважды дернувшись, оторвался от зацепившегося за бампер второго авто, подался вперед, проехал несколько метров и замер. На месте, где он только что стоял, на бетоне разлилась огромная лужа вытекшего из пробитого картера масла. Двигатель скорее всего теперь был заклинен насмерть - ну да тут уж ничего не поделаешь. "Мерседес" осторожно протиснулся в освободившийся проезд и резко прибавил скорость. Это было первое, что увидел Боксер, когда его подхватили под руки и приподняли с земли. Подвиг оказался бесполезным.
      - Гнида ты, а не Самурай, - сказал он с тоской.
      Тот не ответил. Боксера поволокли наверх. Оказавшись наверху, дюжие парни опустили своего недавнего начальника на бетон дороги. Смотрели на поверженного по-разному: одни равнодушно, другие с откровенным сочувствием. Белая перепачканная рубашка бывшего спортсмена на груди на глазах набухала кровью, алая струйка появилась из-под спины. Сам он тоскливо смотрел в небо.
      - Он тебя хочет пытать, Боря... - сказал Джонни и запнулся.
      Боксер не отозвался. Мыслями он был не здесь. Вспоминал те времена, когда был просто боксером, с маленькой буквы, а не бандитом с большой. Как впервые выиграл юношеский турнир и стал чемпионом своего родного городка среди школьников. Как впервые вышел на ринг в майке сборной СССР и вдрызг проиграл, получив нокаут в первом же раунде. Как стоял, распираемый гордостью, на пьедестале почета на Олимпийских играх рядом с легендарными Енгибаряном и кубинцем Стивенсоном... Как оказался не у дел и пошел в телохранители к ныне покойному Самойлову. Как впервые по его заданию поехал на криминальную акцию - выколачивать долг из обанкротившегося мелкого кооператора...
      - А потому прости, - закончил тираду Джонни.
      Он поднял пистолет и нажал спусковой крючок. Пуля попала точно в сердце. Могучее тело судорожно дернулось, ноги несколько раз царапнули выщербленный бетон...
      И человека не стало.
      - А как была его фамилия? - негромко спросил один из молодых парней.
      Ему никто не ответил.
      ШВЕЙЦАРИЯ, АЛЬПЫ, БЛИЗ ПЕРЕВАЛА СЕН-БЕРНАР
      Первое, что увидел Лосницкий, когда открыл глаза, это было высокое синее небо. Где-то в уголке его сознания шевельнулось воспоминание о лежавшем на аустерлицком поле князе Андрее, но оно тут же исчезло. Не до классики, когда тут такое...
      Одновременно с воспоминанием всплыл более актуальный вопрос: где я? В памяти запечатлелось: бесконечная горная дорога, идущая на обгон машина, черная точка ствола пистолета, а потом долгое, бесконечно долгое скольжение по припорошенному снегом горному склону... Он рвал ручку дверцы, которая никак не желала открываться... Потом наконец дверца распахнулась, одновременно в лицо вспух тугой мешок подушки безопасности, Александр вывалился наружу, ничего не соображая, покоряясь первобытному инстинкту, переполз за камень, затаился за ним - и тут же услышал, как откуда-то сверху раз за разом хлопнуло несколько частых выстрелов.
      Когда наступила тишина, Александр вдруг как-то мгновенно расслабился и закрыл глаза. Он чувствовал, как судорожно колотится сердце, как между сомкнутыми веками просачиваются слезинки и сползают по щекам - однако ничего с этим поделать не мог. Вляпался... Вляпался... Вляпался... Сам, сам, сам, дурак, виноват... И как теперь избавиться от этого кошмара?
      Сколько он так пролежал за камнем, Лосницкий не знал. Просто в какой-то миг почувствовал, что жутко замерз в своей легкой ветровке. Замерз настолько, что ему стало все безразлично, даже если сверху на него по-прежнему нацелено пистолетное дуло.
      Он как-то читал, что последующая стадия замерзания - полнейшее безразличие к своей дальнейшей судьбе. Если после этого по телу изнутри, из района солнечного сплетения, разольется блаженное тепло, - тогда с того света его уже никто не сможет вернуть...
      Александр с трудом и с хрустом сгибая продрогшие окоченевшие суставы, поднялся с земли. Первым делом посмотрел вверх по склону. Там никого не было. Было слышно, как по дороге мимо проехала машина, но не остановилась - он был в зоне невидимости. Потом еще одна... Убийцы четко рассчитали место, где совершить нападение.
      - Мсье?
      Услышав рядом голос, Александр резко, насколько позволяло застывшее тело, обернулся. Даже присел от испуга.
      В нескольких шагах от него стоял человек, облаченный в какую-то хламиду - не то рясу, не то одежду местных горцев. Он был, насколько можно было судить по внешнему виду, еще не стар, однако с большой черной кудлатой бородой, покрывавшей коричневые морщинистые щеки. Ясные голубые глаза никак не сочетались со смуглой кожей и черными жесткими волосами. Только эти глаза и свидетельствовали о том, что к древней кельтской крови кто-то из его предков добавил крови арийской.
      - Вам помочь? - спросил человек по-французски.
      - Oui, - с готовностью по-французски же согласился Лосницкий.
      Конечно же, ему нужна была помощь. Это ужасно, когда современный цивилизованный человек вдруг оказывается одиноким и брошенным в горах. Hе говоря уже о том, что на него кто-то охотится...
      - Allons! - показал человек вниз по склону.
      Идти за ним? Там, казалось, и коза не смогла бы пройти, не то что современный человек в летних элегантных туфлях на тонкой кожаной подошве... Где-то внизу полыхал рухнувший в пропасть автомобиль. В нем, в этом горящем автомобиле, остался кейс с деньгами, документы... Как теперь быть? Что теперь делать? Не хватает еще самому загреметь вслед за машиной... Однако бородатый человек уверенно пошел по склону, не оборачивался, словно был уверен, что Лосницкий пойдет за ним. Так и случилось - оказавшись в непривычной обстановке большинство людей охотно принимает помощь от любого, даже незнакомого, человека.
      Откуда-то из-за камней вдруг выскочила огромная бело-рыжая собака, посмотрела на Александра умными печальными глазами и потрусила за хозяином. Сенбернар, механически определил он породу.
      С глубокой древности здесь находится один из очень немногих естественных проходов сквозь Альпы, которым издревле пользовались те, кому это требовалось. Потому на самом перевале, ныне именуемом Сен-Бернар, на высоте в две с половиной тысячи метров, еще в римские времена находился храм Юпитера. Чтобы его защищать от набегов варваров, здесь располагался гарнизон солдат. Они также защищали купцов и пилигримов, которые шли через перевал. Потом, уже в 1Х веке практически на том же месте обосновался монастырь святого Бернара... Он, монастырь, существует и поныне, правда, теперь он в определенной степени в больше степени является туристической достопримечательностью. Кроме того, нынче монастырь обладает огромными богатствами - сотни гектаров виноградников, винодельни, церкви, аббатства, поля, мельницы, больницы... В свое время местные монахи так тепло встречали армию Наполеона (солдаты выпили более 22 тысяч бутылок вина), что французский император приказал построить для них еще один монастырь... Так что сегодня Сен-Бернар - весьма процветающая организация.
      Но то - ныне! А в средние века пытавшиеся преодолеть перевал люди, особенно недостаточно подготовленные, зачастую оказывались погребенными сходившими с гор снежными лавинами или во время нередких буранов сбивались с пути и не могли выбраться из природного каменно-ледяного лабиринта. А потому христианские подвижники видели свою цель в том, чтобы оказывать помощь попавшим в беду людям. Сколько человеческих жизней на протяжении столетий спасли местные священники, имена которых канули в Лету, никому не ведомо. Вот уж поистине великий подвиг служения Господу и человечеству!.. Действительно, одно дело, когда на глазах у товарищей совершаешь что-то героически-яркое, о чем будут знать и помнить, и совсем иное, когда изо дня в день, из года в год, из века в век оказывать помощь неизвестным людям, с которыми потом вряд ли придется встретиться и которые нередко даже не знают твоего имени, чтобы потом, когда-нибудь, поставить свечку во здравие или за упокой...
      Именно тут, в монастыре Святого Бернара, примерно в 1700-м году была выведена ныне всемирно известная порода собак. Спасателям эти огромные, крайне неприхотливые и бесконечно добрые существа были просто необходимы. Они безошибочно находили погребенных под снегом или скрывавшихся от непогоды в пещерах и под каменными козырьками людей... Неслучайно, именно сенбернар стал символом не только перевала и монастыря, но и всей Швейцарии - у Лосницкого в сгоревшем кейсе лежало несколько открыток с изображением добродушного пса с бочонком коньяка на шее.
      ...Короче говоря, Лосницкий раздумывал недолго. Он пошел за человеком и собакой. Пошел, потому что нужно было за кем-то идти, кто мог его спасти от обрушившихся на него несчастий. Вверх, к дороге, подниматься он боялся, опасаясь вновь увидеть черный зрачок пистолетного дула.
      ПОДМОСКОВЬЕ, РУЗСКИЙ РАЙОН, ЛЕСНАЯ ДОРОГА БЛИЗ ОЗЕРНЯНСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА
      Машина, в которой ехал Ваха и его личный телохранитель - дальний родственник из родного аула, вырвалась на поляну. На ее противоположной стороне в зарослях мелькнул задний бампер преследуемой белой "вольвочки".
      - Теперь догоним!.. - удовлетворенно проговорил водитель.
      - Скоро шоссе, Ваха, - негромко сказал телохранитель. - Оторвется...
      - Знаю, - отозвался тот. - Сейчас будешь стрелять.
      - Хорошо.
      Телохранитель сдернул на своем автомате "флажок" предохранителя и приготовился высунуться в окно.
      - Так не попадешь, - деловито заметил Султанов.
      Телохранитель озадаченно оглянулся на него.
      - А как же стрелять?
      - Лючок выбивай, - показал на потолок шеф.
      Телохранитель понял его сразу. Действительно, так было бы удобнее. Правда, ремонт потом выльется в копеечку... Ну да что ж тут поделаешь - так или иначе приходится исправлять последствия прошлых ошибок. Да и платить будет Ваха...
      И чего это Ваха доверился этому русаку?.. Разве можно им, русакам, верить? Предадут при первой возможности!..
      Телохранитель приподнял пластмассовую прозрачную пластинку и резко, одним ударом откинутого металлического приклада выбил ее из гнезда. Нависнув над водителем, с трудом, но протиснулся в образовавшееся отверстие. Приладил автомат, дал по машине-беглянке короткую очередь...
      Блондинка увидела, что в лобовом стекле вдруг появилась окруженная мелкой сеточкой трещинок дырочка.
      - Стреляют! - взвигнула она.
      Карина от этого звука вдрогнула, оглянулась на сидевшую за рулем девушку. И увидела страшное! На белом халатике, в который была по-прежнему облачена ее спутница, появилось красное пятно.
      - А-а-а! - заверещала блондинка. - В меня попали!
      Она выпустила из рук руль, схватилась за простреленное насквозь плечо. Потерявшая управление машина слетела с дороги, вломилась в кусты и неожиданно провалилась в яму. Из руля вспухла и тут же начала со свистом обвисать пробитая пулями подушка безопасности. Блондинка верещала, не переставая.
      ... - Куда они делись? - с недоумением спросил Ваха.
      - Шайтан их знает, - отозвался водитель.
      Телохранитель по-прежнему торчал в лючке, всматриваясь вперед. Встречный ветер обдувал его лицо, стягивая назад худые щеки и развевая жесткие волосы.
      ...Красные пятна на белом халате!.. Увидев их, Карина словно пробудилась от двухсуточной спячки. Взвизгнув, она с неожиданным проворством выскользнула из-под стягивающего тело ремня безопасности, застегнутого Боксером еще в гараже, дернула ручку дверцы, вывалилась из машины и бросилась в густые заросли кустов.
      - Ты куда? - завизжала блондинка. - Помоги мне!
      Карина, ничего не соображая, ломилась сквозь кусты. Она уже потеряла пиджак Боксера и оставалась почти голая, только в жалких истерзанных лохмотьях, оставшихся от платья. Однако девушка этого не замечала - перед глазами стояло кровавое пятно, расплывающееся по белой материи.
      - Помоги-и-и! - неслось сзади.
      ...Телохранитель втиснулся вниз, в салон.
      - Кто-то кричал, - сообщил он.
      - Где? - встрепенулся Ваха.
      - Сзади.
      Султанов выругался. Водитель, услышав его слова, не дожидаясь команды шефа, резко остановился, быстро и умело развернулся на узкой дороге.
      Место, где машина с девушками слетела с дороги, увидели сразу. Совсем рядом с дорогой торчал высоко задравшийся зад автомобиля.
      - Как мы его сразу не увидели, билят такой... - с досадой проворчал Ваха.
      Он достал пистолет, передернул затворную раму.
      Машина остановилась. Султанов с подручным бросились в кусты. Обе передние дверцы потерпевшего аварию автомобиля оказались раскрытыми, никого поблизости не было видно.
      - Где же эта сучка?
      - Кровь, - вместо ответа показал на красные пятна в салоне брошенной машины телохранитель.
      - Значит, ты ее подстрелил...
      Ваха в первый момент не понял, хорошо это или плохо. Ему надо было передать девушку Аргуну. Он не должен был допустить, чтобы она ушла... Нет, лучше пусть она сдохнет, чем спасется. При таком раскладе с Аргуном еще можно будет как-то объясниться...
      Мужчины бросились в погоню, ориентируясь по алым каплям крови, время от времени попадавшимся на зелени кустарника. Через сотню шагов они услышали впереди треск веток. Кто-то пытался убежать.
      - Догнали! - ликующе воскликнул Ваха. И заорал: - Стой, билят!
      Услышав этот крик, блондинка дико завизжала и постаралась бежать еще быстрее. Однако на первом же шаге она потеряла туфлю, оступилась и тут же упала. Попыталась подняться, однако умудрилась наступить на полу коротенького халатика и упала еще раз. Халатик задрался, обнажив загорелые ягодицы, едва прикрытые узенькой полоской трусиков.
      А в следующий миг к ней подбежали преследователи.
      - Ты?!
      Султанов изумленно смотрел на беглянку. О том, что она пыталась скрыться из особняка, он даже не подозревал.
      Услышав этот короткий, как выстрел, возглас, девушка перевернулась на спину, попыталась отползти от своего страшного любовника, отталкиваясь перепачкаными ногами от покрытой прелой прошлогодней листвой земли.
      - Где вторая?
      Блондинка не понимала, чего от нее хотят.
      - Кто вторая? - она с ужасом глядела на Ваху.
      - Сука эта, с которой ты бежала!
      Ваха понимал, что теряет драгоценное время, а потому рявкнул на нее громко, наклонился, схватил за отворот халата и сильно ее встряхнул.
      - Говори, билят!
      Девушка не ответила, по-прежнему не понимая что от нее хотят. Она с ужасом переводила взгляд с пистолета в руке Султанова на автомат в руках его подручного.
      - Где вторая? - еще раз встряхнул ее Ваха.
      - Не знаю! - по грязному лицу, размывая тушь, катились слезы. - Не убивай!..
      Султанов отпустил отворот халата, размахнулся и звонко хлестнул ее раскрытой ладонью по лицу.
      - Куда она побежала?
      - Я не знаю.
      Бандит выпрямился, вскинул пистолет.
      - Не надо!..
      Выстрел прозвучал совсем негромко.
      - Ее надо найти! - не глядя на трепещущее, извивающееся на земле уже почти мертвое, но еще не знающее об этом, тело сказал Вахи. - Ее обязательно надо найти!
      Султанов вдруг со всей очевидностью осознал, каким трудным будет разговор с Аргуном, если он упустит девчонку. И ему стало очень неуютно.
      - Ты понял?.. Найти!
      На этот раз телохранитель промолчал. В самом деле, как найти человека в этом лесу, когда они изначально побежали не в ту сторону?.. Если бы сразу, еще хоть какой-то шанс был бы.
      Они вдвоем торопливо вернулись к машине, на которой сбежали девушки.
      - Будем вытаскивать? - кивнул на нее телохранитель.
      - Ты будешь сейчас бегать по лесу как архар, которому в задницу всадили заряд соли! - со злостью ответил Султанов. - Хоть из-под земли, но найди девчонку. Приволоки ее живой, пристрели, что угодно - но найди и приволоки! - и не выдержал, сорвался, заорал: - Бегом!
      - Сейчас-сейчас, Ваха!..
      Подручный никогда не видел своего шефа таким разъяренным, а потому послушно попятился к торчавшей из ямы машине. Он решил попытаться отыскать следы девчонки и по ним постараться сориентироваться, в какую сторону она побежала. Эх, собаку бы сюда, есть ведь на даче доберманы, они бы ее в миг отыскали, да только в суматохе сборов никто о них не подумал.
      Султанов же торопливо обдумывал, как поступить с потерпевшей аварию машиной. Пулевые пробоины, кровь в салоне... Зарегистрирована она по доверенности, кажется, на того же Боксера... Нет, от нее лучше избавиться. Ваха вынул из замка зажигания ключ, открыл задний капот. Канистра полная, это хорошо... Черт, с такими помощниками все приходится делать самому... Он с трудом открыл плотно подогнанную крышку канистры, опрокинул емкость. Остро пахнущая жидкость толчками полилась в багажник. Султанов бросил туда же ключи, предусмотрительно отошел на несколько шагов в сторону, достал из кармана зажигалку. Пошарил в поисках чего-нибудь, что можно было бы поджечь. Хотел использовать свой носовой платок, но потом остановился - кто их знает, этих экспертов-криминалистов, вдруг они смогут потом по нему вычислить владельца. Затем достал бумажник, не глядя вытащил первую попавшуюся купюру, смял ее в жгутик, щелкнул контактом зажигалки и бросил занявшуюся огнем зеленую бумажку с буклями какого-то президента в открытый багажник. Оттуда сразу же туго ударило пламя.
      Ваха торопливо вернулся к машине, уселся на свое место.
      - Вперед! - скомандовал он. - Сейчас рванет...
      - А Гази? - спросил водитель, трогая машину с места.
      - По пути подберем, - мрачно отозвался Ваха.
      Он понимал, что подручный вряд ли догонит беглянку. Теперь отыскать ее будет очень трудно.
      Они едва успели миновать первый поворот, как сзади грохнул взрыв. Ваха невольно оглянулся. Над кустарником взметнулось и тут же истаяло оранжевое облако.
      - Все, никаких следов, - прокомментировал Султанов. - Если никто не заметил взрыва, все будет в норме.
      - И если девчонку найдем, - меланхолично добавил водитель.
      Он был прав. И поэтому Ваха вспылил.
      - Твое дело баранку крутить, а не лезть не в свое дело, - прикрикнул он.
      Водитель ничего не ответил.
      Между тем Султанов достал из кармана пластмассовую коробочку "моторолы". Нажал кнопку набора фиксированного номера.
      - Да? - донеслось после того, как закончилось попискивание набора.
      - Ну? - столь же лаконично поинтересовался Ваха.
      - Как сквозь землю.
      Этого и следовало ожидать. Подручный был не виноват, это главарь понимал. Поэтому он сдержал рвавшееся из груди бешенство.
      - Ладно, возвращайся, - сквозь зубы процедил он. - Где тебя подобрать?
      - Да я сам... - Ваха показалось, что в голосе собеседника проскользнуло смущение.
      Наверное, тот уже и сам понял, что девчонку не найти и не стал даже заниматься этим бесполезным делом, а попросту направился к подстреленным Боксером машинам. Да и под горячую руку Вахи ему сейчас попадаться не было желания... Ладно, я вам еще устрою веселую жизнь!..
      - Сам, так сам, - сказал он совсем не то, что подумал. - Отбой.
      Он набрал код набора следующего фиксированного номера.
      Но тут же, выругавшись, остановил попискивание - это был номер Боксера, а к нему обращаться теперь бесполезно... Ничего, тупорылый неблагодарный русак, я на тебе за все проколы, в том числе и свои, отыграюсь, - мстительно подумал Ваха. Ты, ишак карабахский, еще сто раз пожалеешь, что на свет родился, не говоря уже о том, что пытался бежать, да еще этих двух русских сучек прихватил...
      Султанов быстро набрал следующий номер. В динамике прозвучало несколько долгих гудков, прежде чем отозвался голос Кермача. Наверное, его сотовый был в "бардачке" машины, а сам он возился, ремонтируя поврежденный двигатель.
      - Я слушаю.
      Сегодня Султанова раздражало абсолютно все.
      - Это я тебя слушаю, - резко сказал он. - Докладывай, как дела?
      - Это вы, шеф? - на всякий случай уточнил Кермач.
      Он прекрасно понял, с кем разговаривает. Однако всячески старался отдалить то мгновение, когда придется рассказать о гибели Боксера.
      - Ну а кто же еще?
      - Пробит радиатор, - продолжал тянуть волынку водитель. - И маслопровод. В общем-то ничего серьезного, но придется повозиться...
      Шайтан, ну отчего же все русские такие тупые?!.
      - Я не о том. Как там наш друг?
      Кермач помолчал.
      - Не слышу... - предчувствуя какую-то новую неприятность, спросил Ваха.
      - Он... - замялся Кермач, которому отступать было больше некуда. - Он умер.
      О, Аллах, да за что же сегодня все это?..
      - А-а-а, вашу мать!.. Давай сюда Самурая.
      Шелест и невнятное бормотание в телефоне свидетельствовали о том, что аппарат передавали из одних рук в другие с соответствующими комментариями.
      - Я слушаю, шеф! - подобострастно отрапортовал чувствовавший себя виноватым Самурай.
      По обеим сторонам дороги стремительно уносились назад заросли. Ваха невольно обращал внимание на эту красоту, сравнивая ее с красотами родного, заросшего густым колючим лесом, Кавказа.
      - Давай, сука такой, затирай дела, которых ты нагадил!.. Наша подруга ушел... Подключай своих ребят, я не знаю кто, сам, сука такой, решай, давай Джонни, у него связи, узнать, перехватить ее, билят, не дать, чтобы ее в Москву увезли, тогда висё пропало, хоть штурмом местную ментовку берите, если она туда попала...
      Ваха говорил сумбурно. У него в голосе сейчас куда сильнее обычного проявлялся кавказский акцент. И он никогда не позволял себе столь откровенно и безбоязненно отдавать команды по телефону. Но сейчас он просто потерял контроль над собой - нужно было срочно выправлять положение.
      - Да, шеф... Понял, шеф... - несколько раз повторил Самурай. - Будет сделано, шеф...
      Он еще заканчивал говорить эти слова, когда автомобиль с Вахой подъехал и остановился рядом с группой боевиков, сгрудившихся возле замерших машин. И возле тела глядящего в небо Боксера.
      МОСКВА, ВОЛКОВ ПЕРЕУЛОК
      Предварительные приготовления к проведению операции всегда насыщены суетой, нередко, даже чаще всего, излишней. А вот когда следуют доклады о готовности, напряжение спадает... Впрочем, почему спадает?.. Оно просто переходит в иную ипостась - ибо с момента доклада время как будто замирает, словно забывает о своем изначальном предназначении бесконечно течь и все менять... Даже секундная стрелка не прыгает бодренько, а вяло тянется по предначертанному ей кругу.
      А потом происходит обратное: когда наступает пора действовать, она, эта стрелка, вдруг снова срывается в стремительный галоп.
      Но это будет потом, когда появится "клиент". А пока - пока нужно лишь ждать.
      - Первый готов.
      - Второй готов.
      - Третий готов...
      Готовы-то они готовы, да вот только за конечный результат все равно никто поручиться не сможет. Уж кому-кому, как не Струшникову это знать!
      - Принято, - тем не менее как можно бодрее отозвался он. - Теперь ждем, ребятки.
      Эфир откликнулся моментально:
      - Долго ждать-то?
      Струшников и сам хотел бы это знать. Но увы... Поэтому и отозвался подчеркнуто сухо:
      - Сколько нужно.
      - А сколько нужно? - не унимался голос в эфире. - У меня сегодня рандеву...
      - Не засоряй эфир, Олег! У тебя каждый день рандеву...
      На разборе я тебе отвечу на все вопросы.
      - Все-все-все, молчу-молчу... Не то от страха обмочу...
      Что именно собирается обмочить Олег, он не сообщил. Тем не менее в эфире послышались смешки. Струшников представил, как сейчас хмыкают, скрывая улыбки, оперативники. А, скажем, человек, который ковыряется в двигателе своей якобы заглохшей машины и улыбается неизвестно чему, всегда вызывает удивление - когда искра уходит "в балон", тут не до смеха.
      - Хватит! - повысил он голос. - Ждем.
      Олег не отозвался. Что и говорить, думал о нем командир, хваткий он парень, перспективный. Да вот только подражает кумиру своей юности, Сашке Максимчуку, бабнику и баламуту, который в знак протеста ушел из отряда осенью девяносто четвертого, когда наши политиканы в первый раз решили нахрапом в Чечне порядки наводить руками восемнадцатилетних необученных пацанов...
      Самое неприятное для оперативника - ожидание, опять подумал Струшников. Когда раздается команда "Вперед!", все становится на свои места, время раскручивается подобно пружине из будильника. А вот так, когда не знаешь, когда появится тот, кого ждешь... Тягостно...
      ...Эту квартиру "следаки" вычислили в некоторой степени случайно. Хотя... Если что-то упорно ищешь, в какой-то момент Фортуна, на что уж капризная бабенка, может и помочь. Не зря же говорят, что дорогу осилит исключительно идущий, а под лежач-камень даже вода подтекать не желает... Ее, эту квартиру, использовал, причем использовал давно, регулярно и активно, руководитель бригады киллеров. Он создал довольно стройную организацию с четким распределением ролей и обязанностей, так что взять ни его, ни его подручных до сих пор не удавалось.