Вот и все! Так ты так и не нашел ни прибора, ни нужной документации... Ладно, насчет его помощницы ты правильно сообразил, что ее прихватил... Но зато потом дел натворил!.. Зачем тебе было ее трогать? Ну зачем? Как ты мог проморгать, что твой же начальник охраны попытается эту девку вывезти? Ну и потом... Зачем тебе было всю эту хренотень со стрельбой затевать? Ладно, дурака своего прикончил, хрен бы с ним, плохо только, что не закопал... Но зачем было ментовку штурмовать, если у тебя там свой человек есть?.. Выкупил бы ее оттуда или поручил бы отравить ее потихоньку. И все! А теперь, считай, ты лично привлек внимание ко всей этой истории всего Министерства внутренних дел, а то еще и Лубянка подключится... Такие вещи тихо надо делать, тихо!..
      Султанов сидел, опустив голову. Аргун был прав. Кругом прав! Хорошо еще не догадался, что он, Ваха, хотел его, Аргуна, перехитрить и попытаться самому сделать свой маленький бизнес... А тут оказываются интересы всей его республики!
      - В общем, так, Ваха! - Аргун заговорил иначе: жестко, четко, ясно, конкретно. - Теперь вся милиция области встанет на уши и начнет искать тебя и этого твоего Камикадзе...
      - Самурая, - потерянно поправил Ваха.
      - Да хоть Хренотая - это неважно, - раздраженно перебил Аргун. - Главное, что лично его и других участников твоего идиотского налета обязательно теперь поймают. Пусть только одного из них, неважно кого - любого! И тогда они, эти твои помощнички, тебя заложат непременно со всеми потрохами... Понимаешь? Значит, мы ими должны пожертвовать. В конце концов, такого отребья мы сможем найти сколько захотим... Причем мы сделаем так, я сам этим займусь, чтобы менты поняли, кто и за что убит... Понял?
      Ваха обреченно кивнул. Ему было не особенно жаль этих русаков. Проблема была в том, чтобы теперь снова сформировать такую же мощную команду. Да и объяснить нужно будет, куда это вдруг подевались его подручные...
      В душе его опять шевельнулось нехорошее предчувствие. Ведь если вдруг будут убиты сразу несколько человек из его команды, следы непременно приведут к нему и ему и в самом деле придется отвечать в милиции... Султанов опять посмотрел на Аргуна.
      - Ты прав, - кивнул тот. - Тебе тоже придется исчезнуть, потому что ты всех нас спалишь...
      Ваха в первый момент даже не испугался. Он смотрел на Аргуна скорее удивленно, чем со страхом, не сразу сообразив, что тот имеет в виду под словом "исчезнуть", поняв его как "уехать". И только увидев беспощадность, сквозившую во взгляде бывшего приятеля, почувствовал, как откуда-то снизу, от живота, начинает разливаться животный страх. Он не к месту вдруг подумал, что именно в таком состоянии человек может обмочиться... Да и "медвежья болезнь" тоже...
      - Ты что, Аргун? - залепетал Ваха. - Ведь мы же с тобой земляки... Как же ты сможешь...
      - Смогу! - рявкнул Аргун. - Ты причинил такой вред нашему народу, нашему делу, что я тебя могу судить именно по законам шариата. И меня никто не станет за это осуждать. И Аллах меня простит.
      Теряя способность здраво рассуждать, Султанов рывком потянулся к пистолету, который всегда носил с собой. И в следующий миг уже лежал на ребристом полу вертолета, скрученный опытными руками мордоворотов Аргуна. На запястьях рук за спиной защелкнулись браслеты наручников. К ногам начали что-то привязывать.
      - Не надо, Аргун! - завизжал Ваха. - Ради Аллаха милостивого и милосердного, не надо!
      - Аллаха вспомнил?!. - Аргун схватил Ваху за грудки, рванул кверху; мордовороты услужливо подхватили жертву под мышки и поставили перед разъяренным шефом. - Ты бы о нем раньше подумал, козел!.. Ты же нас всех предал! Ты же знаешь, как к нам, кавказцам, тут относятся! И ты спровоцировал настоящую войну милиции против нас. Теперь у нас никаких денег не хватит, чтобы подкупить всех, от кого зависит начало травли против нас!.. Нет, Ваха, таких дураков, как ты, надо давить! - он кивнул подручным и сказал по-русски: - Кончайте его!
      - Не-е-ет!!! Не на-а-ада-а!..
      Овальная дверца вертолета была уже открыта. Под брюхом машины медленно проплывала гладь водохранилища.
      Телохранители Аргуна потащили жертву к двери. Что-то со скрежетом волочилось по полу, и Ваха невольно посмотрел себе на ноги. К ноге был прикручен тяжелый тракторный или танковый трак.
      - Ты сам подставился, Ваха! И мы теперь на тебя много чего спишем!..
      - Не хо-очу-у!..
      Аргун уже поднял вверх глаза, ритуально раскинул по-мусульмански руки.
      - Ля-илляхи-иль-Алла... - торопливо, скорее подчиняясь обряду, чем искренне, зашептал он молитву.
      Откуда-то из глубины сознания Вахи вдруг начало проступать осознание того, что это не игра, не попытка его запугать, что все это всерьез. Он, всего лишь несколько часов назад бахвалившийся перед племянником и подручными о своем могуществе, вдруг понял, что сейчас вдруг перестанет жить. Он знал, что из этих сильных опытных рук не вырваться. Но это понимание захлестнула слепая волна ужаса, противостоять которой он не мог. У него был шанс спастись, и он это понимал, надо было что-то пообещать Аргуну - не денег, которых у того и без него хватало, а какую-то информацию, например, как быстрее отыскать того же Самурая - да только он понимал и другое: у него нет времени даже на то, чтобы обдумать, как следует поступить. И эта безысходность лишила его остатков способности контролировать свои действия.
      - Пустите-е!.. - сила его крика удваивались, утраивались от вида раскинувшейся за открытой дверцей бездны. - Не на-а-а-да-а-а!...
      Аргун провел ладонями по лицу.
      - Аллаху акбар! - наконец проговорил он. И кивнул: - Прощай, Ваха!
      Дикий вопль выброшенного наружу человека мгновенно заглушил рев двигателей и свист рассекаемого винтами воздуха. Вслед полетел пистолет, который телохранители отобрали у жертвы... Едва дверца захлопнулась, вертолет прекратил барражирование и, круто наклонив лоб вперед, резко устремился в сторону леса.
      Никто из летчиков из кабины так ни разу и не выглянул. Они в свое время немало повоевали в Чечне, всякого навидались. А тут - "черножопые" между собой разбираются. Да пусть хоть все друг друга вот так повыкидывают, мало их там намололи...
      Вахе показалось, что он падает нескончаемо долго. Сначала он дергался, извивался, стараясь освободиться от наручников, от тяжелого трака, как будто, не будь их, он смог бы опять запрыгнуть в улетавший вертолет. Или замедлить падение и не разбиться при ударе о воду... Потом он вдруг осознал, что это последние мгновения его жизни, что спасти его уже не может никто и ничто. И от понимания этого перестал кричать и дергаться. Он смотрел на горизонт, на темное море леса, на плавно приближавшуюся водную гладь с несколькими рыбацкими лодочками, на заросли камыша вдоль берега... Но видел при этом не ставший уже привычным русский пейзаж, а оставшиеся за бесконечно далеким горизонтом снежные вершины Кавказских гор, бушующие в теснинах реки, прилепившиеся к скалам аулы - все то, что называется родиной, от которой ему довелось погибнуть так далеко...
      Он так и вошел в воду, молча, со взором, погруженным в себя. От удара не потерял сознание, какое-то время погружался, задержав дыхание, видя, как стремительно сгущается вокруг него сумрак мутной воды... Ваха даже успел достигнуть илистого дна - и только тогда в его молодое сильное тело начал через ноздри просачиваться, а потом хлынул рвущий нежные альвиолы легких смертоносный водный поток, выдавив остатки уже отработанного воздуха...
      - Что это было? - оглянулся на громкий всплеск один из рыбаков.
      Его лодка закачалась на волнах, кругами расходившихся от упавшего тела. Мерно покивал гусиным перышком и самодельный пробковый поплавок.
      - Да вертолетчики, блин, козлы, кажется, что-то сбросили, - отозвался его сосед по лодке.
      - То-то что козлы, - неприязненно согласился первый. - Летают-летают... Делать им не хрена... Только рыбу пугают...
      Они дружно, не сговариваясь, выдернули из воды лески и начали перенасаживать наживку. От души плюнули на извивавшихся на крючках розовых червячков. Больше об упавшем в воду предмете они не говорили.
      ...Между тем вертолет вернулся к осиротевшей даче. Слишком много тайн она хранила, чтобы оставить ее бесхозной.
      Машина зависла точно над серединой крыши. Подручные Аргуна один за другим опрокинули за борт два больших ящика. Вниз посыпались десятки стеклянных банок. Одновременно сквозь открытый иллюминатор третий боевик открыл огонь из автомата по будке охранника. Потом саданул по ней из подствольного гранатомета. Взрыв разворотил стену и бетонная плита крыши рухнула на изрешеченное пулями тело.
      - Все, уходим!
      Вертолет заложил крутой вираж и резко ушел на бреющем в сторону города.
      На крыше особняка тут и там начали разгораться десятки, сотни крохотных костерков. С каждым мгновением их становилось все больше, и через несколько минут после того, как вертолет исчез за зубчатой кромкой леса, дом уже полыхал весь - от цоколя до крыши, снаружи и изнутри. В банках, которые высыпали на крышу громилы Аргуна, находился термит - серебристого цвета блестящий металл, а также специальное вещество-воспламенитель. Оказавшись на воздухе, оно само собой возгоралось, пламя легко перебиралось на термит, потушить который практически невозможно. При горении он выделяет такую температуру, что проплавляет даже сталь. Разбиваясь, банки засыпали всю жестяную крышу особняка тысячами небольших кусочков мгновенно загорающегося термита, которые, легко прожигая ее, попадали на чердак, а потом сквозь деревянные перекрытия падали внутрь особняка. Тем временем сверху высыпалась вторая "порция" - банки с напалмом; его густая липкая масса, загоревшись от термита, огненной лавой стекала по стенам, просачивалась внутрь...
      Прошли считанные мгновения, а особняк уже превратился в исполинский костер. Время от времени внутри его что-то взрывалось - не то боеприпасы, не то балоны с газом.
      Ничего живого в доме остаться не могло.
      ПОДМОСКОВЬЕ, ГОРОД РУЗА, УЛИЦА КРАСНАЯ, РЯДОМ С
      РАЙОТДЕЛОМ МИЛИЦИИ
      Здание райотдела милиции уже практически затушили. Оно еще местами курилось дымком, из нутра почерневших бревенчатых обгоревших стен кое-где еще прорывались невесть как сохранившиеся под потоком воды и пены слабенькие язычки огня, но это все было уже не так страшно. Пожарные из брандспойтов тут же их заливали, уничтожая эти малейшие признаки, указывающие, что где-то внутри высохшего за долгие годы дерева может дотлевать огонь.
      Все были подавлены: такого разгрома не то что в этих местах - вообще в Подмосковье не бывало.
      - Прям Сицилия, - пробурчал старший пожарный. - Прям из кино...
      - Ага, кино, - тяжело и сумрачно согласился оказавшийся поблизости закопченный человек в замызганной, местами прожженной милицейской форме, с застывшей на щеке бурой полоской крови. - А вон бутафория лежит...
      Он кивнул на рядок лежавших в сторонке на траве обгоревших трупов, невесть кем прикрытых какой-то длинной тряпкой, похожей на старый киноэкран. Еще три трупа - убитые боевики - лежали чуть в стороне.
      - Да я же не о том... - стушевался пожарный. И тут же заорал на подвернувшегося под горячую руку подчиненного: - Ты куда льешь, твоють, не видишь, огонь прорвался...
      Начальник райотдела уже чуть отошел от шока. Он со своими подчиненными примчался сюда слишком поздно, когда обстрел уже закончился, а боевики скрылись, и возглавил операцию, прекрасно понимая, что вряд ли сумеет что-нибудь сделать - слишком слаженно действовали бандиты, чтобы рассчитывать на то, что они не продумали путей отхода. Однако нужно было действовать, надеясь хотя бы на удачу, - должна же она, эта избалованная капризная дамочка, помочь им наконец хоть в чем-то!.. Ну а главное: начальник был убежден, что идеальных преступлений не бывает - быть может, кто-нибудь из бандитов все же по какой-то причине замешкался и теперь оказался внутри стремительно формирующегося вокруг района кольца "Перехвата".
      Андрей Васильевич стоял возле стола, неизвестно откуда тут взявшегося, и внимательно наблюдал за тем, как его заместитель, вслушиваясь в сумбурные и разрозненные сообщения, вразнобой звучащие в наушниках, наносит на карту района оперативную обстановку.
      - Где?.. - орал заместитель в микрофон. - Не слышу... В Лидино?.. Отлично! Останавливай всех и вся, чтобы муха не пролетела!.. Кто?.. Палашкино? Ты там плотину держи под контролем - в ту сторону тогда будет не прорваться... Осташково! Осташково, вашу мать, вы там мост держите!.. Всех... Всех подряд, говорю... Да по хрену, что жаловаться будут: каждого из машины, руки на капот - и шмонай по полной программе!..
      А сам рисовал, рисовал...
      - Тучково, - подсказал начальник.
      - Туда они не сунутся - они же на машинах, - попытался возразить заместитель. - Развилку в Старой Рузе перекрыли, мост возле Марса тоже - достаточно будет... А оттуда только электричкой... К тому же это не наш район...
      - Делай, что говорят! - сдержанно выговорил начальник. - Они могут на то и рассчитывать, что их не ждут... Может, они уже от машин избавились и автобусами добираются... Так что Тучково, Дорохово, Волоколамск, Можайск... Свяжись с районами, с линейным управлением! Все по полной программе... ГАИ, участковых подключить - всех!
      Тут-то и началось.
      - Товарищ подполковник!.. Вас глава администрации...
      Этого следовало ждать. Но хотелось оттянуть как можно дальше. Разговаривать с начальством... Ну его, в самом деле, по возможности, куда подальше...
      - А, черт!.. - не сдержавшись, при подчиненных пробурчал Андрей Васильевич.
      Понятно, что местная власть должна быть в курсе происходящего - лишь бы не отвлекала от дела своими ценнейшими указаниями и не вмешивалась в работу профессионалов... Хотя какие мы, к черту, профессионалы, самокритично отметил начальник. Так раздолбать райотдел - вот это и в самом деле профессионалы...
      - Андрей Васильевич, вам сейчас не до меня, понимаю... - и в самом деле неожиданно понимающе прозвучал знакомый голос в трубке. - Только тут у меня видеопленочка интересная имеется - один наш работник случайно на камеру весь налет записал... Так что как только хоть немного освободишься - зайди.
      - Спасибо.
      Подполковник поблагодарил, конечно, и за пленочку. Но в первую очередь, про себя, за то, что его не дергают с указивками.
      Он едва успел отключить аппарат и передать его хозяину, как тот загудел снова.
      - Опять вас... - услышав всего лишь несколько слов, протянул трубку подчиненный.
      - Теперь-то кому я еще?.. - пробурчал начальник. - Теперь-то уж точно, наверное, область...
      Он взял протянутую ему трубку сотового телефона. Однако услышал совсем не тот голос, который должен был бы, по его мнению, прозвучать.
      - Андрей Васильевич, здравствуйте, - в голосе, пусть и не слишком явственно, но все же довольно заметно сквозил кавказский акцент.
      "Вот только этого еще не хватало!" - с досадой подумал подполковник. Черт, тут и так проблем хватает, в самом деле... У него и в мыслях не было, что сейчас какие-то кавказцы смогут позвонить и рассказывать ему о каком-нибудь совершенном против них преступлении. Наверное, какой-нибудь из местных ларечников собирается пожаловаться, что на него какие-то местные хулиганы пытаются "накатить". Или что бандиты, стрелявшие куда ни попадя, прорываясь из города, попали в какую-то торговую "точку". Расплодилось их тут... В смысле кавказцев... И главное, все прекрасно знают его телефоны и при необходимости звонят сразу ему, минуя подчиненных.
      - Я с кем разговариваю? - начальник с трудом сдерживал досаду.
      Однако и теперь он услышал совершенно не то, что ожидал.
      - Это абсолютно неважно, - четко расставил акценты собеседник. - Главное в том, что я могу вам сообщить подробности происшествия.
      В милиции непрофессионалы могут работать только в самых низовых звеньях, скажем, рядовыми постовыми, да и то, как правило, скоро уходят из органов или так и застревают в низах. Либо, в худшем случае, что тоже, впрочем, бывает, так и остаются непрофессионалами и движутся по штабной линии... Хотя почему же только в милиции? Такая картина характерна и для других "силовых" структур. Как говорится, не можешь работать сам - учи других...
      Начальник Рузского райотдела был слишком опытным профессионалом. И потому мгновенно зацепился за возможность заполучить какую-то информацию о разгроме, равных которому еще не было в округе.
      - Где? - быстро спросил он. - И когда?
      - Прямо сейчас, - отозвался голос. - Только предупреждаю вас: без фокусов...
      Ох уж это "без фокусов"... А как же обойтись без фокусов? Какой-то ублюдок по телефону хвалится, что он что-то знает важное, и в то же время предупреждает, чтобы к нему подходили "без фокусов"...
      - Слушай, ты!.. - начальник был на грани того, чтобы сорваться и заорать на телефонного собеседника, опять же при подчиненных. - Если ты что-то знаешь, говори, если нет - пошел ты...
      Оказавшиеся рядом люди с недоумением оглядывались на своего шефа. Обычно корректный и сдержанный, подобный стиль разговора он позволял себе нечасто.
      - Знаю! Я много чего знаю, - не дал ему закончить ругательство человек с кавказским акцентом. - Не злись, а не то вообще разговора не получится... Я тебе сейчас такое сообщу, что у тебя сразу настроение поднимется.
      Поднимется... От чего бы это в данной ситуации могло бы подняться настроение?.. Только если бы он вдруг проснулся и выяснилось, что вся эта картина - только жуткий кошмарный сон... "Скрути себя! Скрути!.."- вещал изнутри голос, который уже неоднократно выручал в прошлом.
      - Ну... - сквозь зубы процедил Андрей Васильевич.
      - Подковы гну... - по-прежнему спокойно, едва ли не добродушно, хмыкнул собеседник. - Я совсем рядом с тобой, за углом, так что мы с тобой можем встретиться прямо сейчас, через пять минут. Только, повторяю, без фокусов, а то вообще ничего не узнаешь... И побыстрее, пока бандиты не разбежались. Я ведь тебе наводку дам.
      Начальник милиции уже отошел чуть в сторону, чтобы никто не слышал разговора. Заместителю махнул рукой - занимайся, мол, ты и сам все знаешь, что делать.
      - Все, уговорил... Куда мне идти и кого можно взять с собой?
      - Бери кого хочешь, - безмятежно отозвался голос. - Пару-тройку человек... Только не всю свою кодлу... И меня задержать не пытайся - все равно бесполезно... Иди в сторону роддома, я тебя там встречу...
      Андрей Васильевич отключил аппарат, привычно сунул его в карман. Мгновение колебался, но потом решил и в самом деле ничего не предпринимать против звонившего. В конце концов, если будет нужда, уж его перехватить возможность будет. А так, кто его знает, вдруг испортишь дело и ничего не узнаешь... Что же касается покушения на себя самого - такую версию он сразу отбросил. Во-первых, не такая уж он значимая для бандюг птица, чтобы его трогать, а во-вторых и в-главных, если бы он кому и встал поперек горла, в столь маленьком городке его можно было бы убрать куда тише и незаметнее и не на фоне сгоревшего райотдела...
      Андрей Васильевич быстро оглядел оказавшихся поблизости людей. Махнул двоим - пошли со мной - и зашагал в указанную сторону. Не оборачивался, знал, что те идут за ним... Плохо, что нет того парнишки из области, мелькнула мысль, тот бы сейчас мог оказаться кстати. Он не знал, что Жерар уже примчался и уже сейчас расспрашивает свидетелей о подробностях происшедшего погрома.
      ...Метрах в ста за поворотом виднелись две машины, возле которых прохаживались двое крупных парней откровенно "телохранительного" вида. Подполковник привычно обратил внимание на номера автомобилей. Местные. Тем не менее сразу понял, что именно в них его ждут. Скорее всего, эти машины "зафрахтовали" на пару часиков у кого-то из местных жителей... Обычное дело... Надо запомнить номера, чтобы потом допросить владельцев "с пристрастием".
      Так оно и оказалось: едва милиционеры приблизились к автомобилям, им навстречу шагнул один из мордоворотов.
      - Тебя ждут, подполковник, - сказал он, распахивая дверцу "Жигулей".
      - Мы на "ты" не переходили, - пробурчал начальник, однако развивать тему не стал, втиснулся на указанное место.
      Мордоворот тут же захлопнул дверцу, отсекая начальника от подчиненных. Те так и остались на улице, переминаясь с ноги на ногу, чуть в сторонке, настороженно поглядывая на "шкафов".
      В салоне сидел мужчина дет пятидесяти с внешностью жителя Северного Кавказа. Это был Аргун. Он не поздоровался, не протянул руку, сразу заговорил деловито.
      - Значит так, Андрей Васильевич. Все это, - кивнул он за спину, в сторону разгромленного райотдела, - натворил тот самый человек, на даче которого вы сегодня делали обыск. Звали его Ваха Султанов...
      - Звали? - мгновенно отреагировал на ключевое слово начальник райотдела.
      - Именно звали, - твердо заверил Аргун. - Именно поэтому я сейчас здесь... Так вот, Андрей Васильевич, я хочу, чтобы вы лично и все ваше ведомство знали следующее. Можете расценивать это как официальное заявление... Ваха все это натворил сам, по своей инициативе и никто никаких санкций на подобное ему не давал. То есть это не некая планомерная акция, а его личная дурь. Завтра же все наши московские диаспоры народов Северного Кавказа - осетинская, дагестанская, ингушская - короче, все, и в первую очередь чеченская... В общем, повторяю, все мы, в том числе и наше духовенство, признаем, что это натворил наш земляк и решительно осудим эту провокационную выходку, направленную на то, чтобы обострить межнациональные отношения в Подмосковье. В вашем городе мы за свой счет отстроим новый райотдел, да такой, что тебе вся Россия завидовать будет. Погибших похороним честь по чести, пособие семьям, памятники, все такое прочее по полной программе... Честное слово, Андрей Васильич, - он не выдержал избранного полуофициального тона, которого старался придерживаться все это время, и заговорил иначе, по-человечески, едва ли не задушевно. - Поверь: мы и в самом деле ничего этого не хотели...
      - Кто это "мы"?- подполковник попытался подловить его на оговорке.
      Однако мафиози не смутился, отозвался, спокойно глядя ему в глаза:
      - Мы - это мы. И все. Как говорится, без комментариев... А Ваху можете не искать. Его уже нет.
      - Где же он? - искренне не понял офицер. - Куда так быстро девался?
      И снова Аргун сказал четко, твердо глядя собеседнику в глаза:
      - Ваха Султанов только что казнен по приговору шариатского трибунала. А его могилу можешь даже не искать, все равно не найдешь... К слову, можешь "списать" на него сколько угодно нераскрытых преступлений, на тебя никто не обидится... Так я могу быть уверенным, что ты доложишь о нашем разговоре начальству? И прессе?
      Скрывать содержание такого разговора... Правда, еще не ведомо, как это самое начальство посмотрит на сам факт переговоров... Однако в любом случае скрывать их Андрей Васильевич не собирался.
      - Обязательно, - твердо сказал он.
      Аргун выглядел удовлетворенным.
      - Ну вот и ладно, - сказал он. - Официально мы все это сделаем сегодня же... - И тут же перешел к другому разговору. - Сколько человек погибло?
      - Шестеро, - сумрачно отозвался Андрей Васильевич - начальнику о потере своих подчиненных говорить всегда тяжело.
      - Все ваши? - спокойно, стараясь не выдать ни голосом, ни взглядом, что задает вопрос не просто так, поинтересовался Аргун.- Или были посторонние?
      - Все наши... - не понял вопроса милиционер. - Не считая, конечно, трех бандитов... А какие могут быть посторонние?
      Трое бандитов Аргуна, естественно, тоже не интересовали.
      - Ну, я не знаю... - под видом того, что стушевался, мафиози постарался скрыть свою радость. - Просители-посетители какие-нибудь... Или кто в "обезьяннике" сидел...
      - Все наши. В камере никого не было, да и так...
      Опытным оком бывалого сыщика он уловил, что вопрос задан неспроста. Однако акцентировать внимание на этом факте не стал - сейчас есть дела поважнее. Просто сделал зарубку в памяти, чтобы потом обдумать. Да и Аргун снова поторопился перевести разговор в другое русло.
      - Теперь второй вопрос, - заговорил он деловито. - Сам Ваха в акции участие, как вы понимаете, не принимал. Не тот уровень... Акцией непосредственно руководил некто Самурай. Русский. Больше я о нем ничего не знаю. Даже имени-фамилии... Поймаете его - он всех остальных знает и сдаст без зазрения совести, я в этом уверен. С совестью у него напряженка... Ну а как его найти, тут уж, я думаю, вы и сами справитесь - Самурай, насколько я знаю, в своих кругах личность достаточно известная... Группа боевиков, насколько я знаю, скрывается в дачном поселке километрах в десяти на запад от Рузы... У меня все, Андрей Васильевич.
      - Погоди, - остановил его милиционер. - У меня, сам понимаешь, не может не возникнуть вопроса: все, что ты рассказал, это правда или ты "липу" гонишь, чтобы следствие пустить по ложному следу?
      Аргун усмехнулся холодно и высокомерно.
      - Ты даже не представляешь, подполковник, с кем рядом ты сейчас сидишь, - обронил он. - Поверь: если человек моего уровня снисходит до того, чтобы лично дать информацию начальнику заштатного райотдела... Нет, все это чистейшая правда. Просто мы не хотим начинать разборки. Тем более с милицией. Неужели это непонятно?.. И давай заканчивать!
      Он совершенно неожиданно распахнул дверцу и, оказавшись на улице, захлопнул ее за собой. Андрей Васильевич тоже попытался открыть свою, но тут выяснилось, что с его стороны на дверце отсутствует ручка. Пока он перебирался на другую сторону салона, его собеседник и оба охранника торопливо уселись во вторую машину и та сорвалась с места, тут же свернув за угол. Начальнику райотдела ничего не оставалось, как только проводить ее глазами.
      Рядом безмятежно стояли его подчиненные. Они оба, наблюдая за начальником и видя, что тому ничего не грозит, не подумали, что нужно попытаться задержать Аргуна или кого-то из его подручных. Впрочем, тут же осознал Андрей Васильевич, это им и не удалось бы, так что хорошо, что не попытались... Нужно срочно дать команду, чтобы эту машину на трассе остановили и проверили документы у "крутого". Даже если документы окажутся "липовыми", что вполне вероятно, будет уже хоть какой-то зацепкой.
      Откуда ж ему было знать, что за городом Аргун бросит и эту машину и улетит на вертолете?
      ...В этот момент в кармане подполковника вновь запищал сотовый телефон. Думая о только что завершившемся разговоре, милиционер достал аппарат и включил его.
      - Да! - сказал он, не сообразив, что отозвался на вызов не своего телефона.
      Голос в трубке был незнакомым. И звучал он спокойно, что совсем не вязалось с тем, о чем он говорил.
      - Слушай, Коля, мне тут полный звездец. Дача горит, выбраться из нее я не могу. Вокруг дым и огонь... Так что передай моим, чтобы к ужину меня не ждали, - не выдержав тона, чуть истерично хохотнул голос. А потом закончил: - Ты, Колян, всегда был дерьмом, но хоть теперь сделай, о чем прошу. И деньги, которые мне должен, моим верни... Прощай, не поминай, как говорится!..
      - Кто это говорит? - закричал милиционер.
      Столько событий, столько информации... Переварить такое количество не в силах ни одна, даже самая мудрая и седая, голова.
      - Так это не Колян?.. Так какого же... - и связь прервалась.
      Начальник опустил руку с аппаратом. Где-то еще что-то горит, а он не знает, что и где...
      - Чей это аппарат? - спросил он у подчиненных.
      И по тому, как вильнули глаза одного из них, понял чей.
      - Быстро: где и какая дача горит? - надвинулся он на подчиненного.
      - Какая дача? - похоже, тот и в самом деле не понял, о чем речь.
      - Кто-то только что позвонил и сказал, что где-то горит дача и он не может из нее выйти... Кто бы это мог быть?
      По мере того, как говорил начальник, подчиненный наливался смертельной бледностью.
      - Можно взглянуть? - похоже, он уже понял, о чем речь, однако, на что-то надеясь, пытался еще немного оттянуть время.
      Андрей Васильевич протянул ему аппарат. Тот взял, взглянул на высветившийся номер.
      - Ну?! - рявкнул подполковник.
      - Это дача Султанова, - вздрогнув, обреченно отозвался тот.
      Султанова... Дача, о которой только что говорил "крутой"... Значит, мафия и в самом деле заметает следы, понял начальник.
      Что же за всем этим стоит? Из-за чего вся эта кровь, эти расстрелы и поджоги? Причем тут та девчонка из леса? Или все это именно из-за нее? И не ее ли судьбой интересовался этот мафиози?
      Что вообще происходит?!
      - Ну, а теперь давай все по порядку! - потребовал начальник у подчиненного. - Только коротко и четко! Ты что, на них работаешь?.. И давно?..
      ПОДМОСКОВЬЕ, ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА N...
      Главный врач больницы, Георгий Шалвович Иукуридзе, встретил Вадима Вострецова на проходной. Невысокого роста, рыжеватый, с носом-картошкой, он никак не походил на потомка подданных любвеобильной царицы Тамары или царя-строителя Давида из рода Багратиони. Да и говорил он по-русски без малейшего акцента. Обрусел... А может, и мамаша его никогда не проживала на Кавказе, ограничившись лишь кратковременным романом с неким заезжим жгучим брюнетом...
      Заблаговременно предупрежденный о визитере по телефону, Георгий Шалвович лишь мельком взглянул на удостоверение, которое ему показал Вострецов, и протянул для приветствия руку.
      - Прошу вас, - указал он в сторону светлого здания, к которому напрямую, в стороне от официальной аллейки, тянулась протоптанная в траве тропинка. - Как вас звать-величать?
      - Вадим Сергеевич.
      - Очень приятно, - вежливо кивнул врач и, закончив протокольную часть беседы, сразу заговорил о деле. - Скажу откровенно: у нас такие пациенты, как эта девушка, - большая редкость.
      - Могу представить...
      Вадим перешагнул порожек обшарпанной проходной и ступил на территорию "психушки" с невольным внутренним трепетом. Как ни говори, а общаться с душевнобольными... Нет, это работенка не для каждого. Перед внутренним взором вставали картины, некогда виденные в фильмах: люди, жующие траву, пытающиеся вычерпать реку кружкой, совершающие еще что-то, столь же нелепое...