Глава 24

— Это миссис Милфорд? Грофилд посмотрел на Пэт.

— Что миссис Милфорд?

— Убийца, — сказала она.

Грофилд снова уставился на дорогу.

— Зря я вообще об этом заикнулся, — признался он. — Лучше не приставай ко мне с этим.

Сегодня у этой дороги выдался праздный денек, туристов было совсем немного, хотя до сих пор их присутствие все же создавало неудобства. Грофилд наметил два возможных места остановки, но оба они уже были заняты машинами. Вдобавок к этим двум автомобилям он обогнал один попутный, да три попались навстречу. И все это — за десять минут, с тех пор, как дорога пошла в гору.

Ехать по этой дороге быстро было невозможно. При всем желании и даже в отсутствие какого-либо транспорта тут едва удавалось сделать в среднем чуть больше тридцати миль в час, и неважно, на “понтиаке” или на “мерседесе-бенце”.

После того, как дорога углубилась в сельву, Грофилд больше не видел “мерседес”, но был уверен, что тот по-прежнему болтается где-то сзади. Эта дорога не вела ни в какой город, она просто прорезала сельву и примыкала к шоссе 31 между Нагуабо и Хункосом.

Мимо промелькнул столбик с цифрой 8, значит, скоро будет следующее удобное для засады место. Впрочем, Грофилд считал его наименее подходящим из всех, потому что оно было облюбовано туристами.

Но нет, поблизости не оказалось ни одной машины.

— Что это? — спросила Пэт, вытаращив глаза. Грофилд ухмыльнулся.

— Здесь и остановимся, — ответил он.

Перед ними, на повороте, в высшей точке отклонявшейся вправо дороги, громоздилась свинцово-серая башня, будто перенесенная сюда из замка Камелот. Поверху ее со всех сторон обрамляла прямоугольная в плане зубчатая крепостная стена. Эта обзорная башня имела высоту футов сорок и заключала в себе винтовую лестницу, которая вела на самый верх. В погожий день отсюда можно было разглядеть даже далекие Виргинские острова.

Перед башней размещалась небольшая автостоянка, сейчас она пустовала. Грофилд загнал туда “понтиак”, заглушил мотор, сунул ключ в карман и вылез из машины. Пэт последовала за ним.

Над головой синело небо, утреннее солнце ярко светило на востоке, но чувствовалось, что собирается дождь. Воздух был напоен его резким, прохладным и влажным ароматом. Все листья деревьев на склоне горы по ту сторону дороги были повернуты тыльной стороной кверху, а оттого гора казалась сероватозеленым пятном на фоне ландшафта, как будто она, в отличие от всех остальных гор, выгорела на солнце. Щит у входа в башню предупреждал, что, если листья в таком положении, значит, скоро будет дождь, но это было ясно и без всяких листьев, поскольку в воздухе явственно пахло грозой.

Тяжелые темные лучи висели на юге, окутывая вершины. На востоке и севере лежали в душном мареве долины, тусклозеленые, покрытые буйной растительностью, а за ними, вдали, Грофилд видел плоский синий океан и узкую полоску побережья, отделявшую синие просторы от зеленых.

— Ну, пусть нам повезет, — сказал Грофилд и зашагал к башне.

— Алан, — позвала Пэт.

Он остановился и оглянулся на нее.

— Да, верно, — сказал Грофилд, вернулся, обнял ее и поцеловал.

— А вот теперь — пусть нам повезет, — молвила Пэт.

— Воистину, — он провел рукой по ее щеке и отвернулся. Времени оставалось чертовски мало. Грофилд вбежал в башню и затрусил вверх по светло-бежевым ступенькам. На равных расстояниях друг от друга в стене были прорезаны бойницы без стекол, размером примерно полтора на три фута. Грофилд остановился возле первой. Отсюда были видны и дорога, и стоянка. Он сел на ступеньки, чтобы незаметно выглядывать наружу, положил на колени пистолет и стал ждать. Грофилд знал, что Пэт стоит футов на пятнадцать ниже, у входа в башню, и тоже дожидается прибытия людей Данамато. Ждать пришлось недолго. Не прошло и минуты, как из-за поворота показался “мерседес”. Он резко свернул и, подскакивая, помчался к стоянке. Заскрипели покрышки. “Мерседес” остановился рядом с “понтиаком”.

Пэт полагалось бы уже скрыться из виду. Ей надлежало замешкаться, убедиться, что ее заметили, а потом опрометью броситься к башне, создавая впечатление, будто они подъехали почти одновременно с “мерседесом”.

Двое в “мерседесе” теперь стояли перед выбором: они могли благоразумно остаться в машине и подождать развития событий или, поддавшись возбуждению, броситься вперед в расчете на то, что успеют преодолеть зону обстрела и юркнуть в башню раньше, чем Грофилд изготовится к стрельбе. Каждое мгновение откуда-нибудь могли появиться туристы, и это обстоятельство должно было вынудить людей Данамато быстро предпринять тот или иной ход.

Да. “Мерседес” остановился и еще даже не перестал покачиваться, а обе дверцы уже со скрежетом распахнулись, и двое парней выскочили наружу. Это были Джек и тот человек, который утром караулил в вестибюле гостиницы. Они побежали по мощенной бетоном дорожке от стоянки к башне. Оба держали в руках пистолеты.

Дав им преодолеть примерно полпути, Грофилд выстрелил сквозь бойницу в сторону раскинувшейся справа долины. Бетонная дорожка пролегала через газон, и парни по всем правилам бросились врассыпную и растянулись на траве. Джек сиганул вправо, его напарник — влево.

Но теперь им было некуда деваться. Никаких укрытий, спрятаться негде. Они оказались как на ладони и были бессильны исправить положение. И не могли не сознавать свое бессилие, если и впрямь были профессионалами, какими их считал Грофилд.

— Не двигаться! — крикнул он. — Следующий выстрел — на поражение.

Джек перестал перекатываться с боку на бок, замер ничком и вытянул руки перед собой, но второй парень продолжал откатываться влево, норовя выскользнуть из поля зрения Грофилда. Грофилд прицелился и выстрелил ему в ноги на уровне коленей. Парень вскрикнул, подлетел в воздух, снова плюхнулся наземь, перевернулся навзничь и затих.

— Нет, Алан, нет! — донесся снизу пронзительный крик Пэт. Грофилд приподнял голову и увидел, что она выбежала из башни.

— Назад, черт тебя дери! — заорал он, но Пэт не обратила внимания, поэтому Грофилд опять сосредоточился на Джеке и крикнул ему: — Джек, ни с места, иначе ты покойник!

— Я слышу тебя! — откликнулся Джек. Его голос звучал глуховато, потому что Джек уткнулся лицом в сырую траву. Грофилд крикнул Пэт:

— Вернись сюда, я ранил его в ногу! Но она уже добежала до парня и опустилась перед ним на колени. Грофилд во всю глотку клял ее. Сейчас парень схватит Пэт, воспользуется ею как щитом, заставит Грофилда сдаться в обмен на жизнь этой дуры. А он вовсе не был уверен, что пойдет на такую сделку. Но ничего подобного не произошло. Пэт склонилась над лежавшим без движения парнем, потом оглянулась и крикнула Грофилду:

— Он в обмороке!

— Тебе чертовски повезло! — заорал он в ответ. — Ступай, забери пистолет у Джека! И, ради Христа, не попади на мою линию огня.

— Не волнуйся, не волнуйся.

Хоть это она сделала, как надо. Пэт обошла Джека стороной и вытащила пистолет из его вялой руки. Но прежде она завладела оружием того парня, которого ранил Грофилд.

В тот миг, когда она выпрямилась, держа в руке пистолет Джека, хлынул ливень, подобный внезапному залпу шрапнели, всепроникающий дождь, который хлестал по земле, словно кто-то наверху опрокинул ведро. Водяная пыль влетала и в бойницу, возле которой сидел Грофилд; она оставляла на ступеньках мокрые пятна. Из-за этого неистового первого порыва ливня Грофилд не мог толком разглядеть, что происходит внизу. Там, где стояла Пэт, началась какая-то возня, но непонятно было, в чем дело. Грофилд отпрянул от бойницы, скатился по лестнице, выбежал под дождь и увидел, как Пэт и Джек кружатся, будто вальсируя под музыку стихии. Грофилд метнулся к ним, не обращая внимания на дождь, но, когда добежал, Джек уже опять распластался на земле, а Пэт стояла над ним с двумя пистолетами в руках, и ни дать ни взять Энни Оукли.

— Что случилось? — Грофилду пришлось перекрикивать шум дождя. И он, и Пэт уже были похожи на тонущих котят.

— Он норовил выхватить у меня пистолет! — гаркнула Пэт в ответ.

По дороге, совсем рядом, проехала машина, но ее пассажиры не могли видеть разыгравшейся перед башней сцены.

— Это я понял! — крикнул Грофилд. — Но что сделала ты?

— Огрела его пистолетом.

Грофилд опустился на одно колено. На лбу Джека зияла рана, но было непонятно, кровоточит она или нет, потому что дождь мгновенно все смывал.

— Придется нам перевернуть их! — крикнул Грофилд. Чтобы не захлебнулись!

— Что?

— Перекати его на брюхо! — завопил Грофилд и побежал ко второму парню, чтобы сделать то же самое. Он уложил парня ничком и осмотрел рану.

Выстрел получился весьма удачный, пуля попала в мышцы, чуть выше левого колена. Похоже, все кости остались целы, но пуля была крупного калибра, и стрелял Грофилд из мощного оружия, поэтому кожа вокруг раны была порвана, и там образовался кровоподтек размером с оладью.

Ливень начал иссякать. Грофилд подхватил раненого и потащил его к “понтиаку”. Пэт уже открыла дверцу и держала ее. Грофилд уложил раненого на заднее сиденье.

— Свяжи его покрепче, — велел он ей. Пэт кивнула, и Грофилд пошел за Джеком. Тот уже поднялся на карачки и тряс головой. Грофилд ткнул его стволом пистолета и приказал:

— Вставай.

Дождь уже прекращался, и кричать не было нужды. Джек мало-помалу очухался. То ли он и впрямь туго соображал, то ли просто хотел создать у Грофилда такое впечатление. Грофилд отошел подальше, чтобы Джек не мог внезапно напасть на него. Наконец тот поднялся, однако ноги плохо держали его, он шатался. Дождь почти кончился, уже едва моросило, ветер приносил водяную пыль...

— Шагай к “понтиаку”, — велел Джеку Грофилд. Они сняли с Джека галстук и связали ему руки за спиной. Пэт уже использовала ремень, галстук и шнурки от ботинок раненого, чтобы связать и его тоже. Грофилд помог Джеку влезть на переднее пассажирское сиденье, потом связал ему лодыжки шнурками и ремнем. Джек сказал на это только одно:

— Не знаю, что ты задумал, приятель, но, по-моему, ты безумец.

— Я тоже так думаю, — ответил ему Грофилд. Дождь уже совсем перестал. Грофилд обошел “понтиак”, сел за руль, чуть подал машину задним ходом на дорогу, потом загнал на дальний край стоянки, поскольку вряд ли кто-нибудь поставил бы здесь свой автомобиль. На полу, за спинкой переднего сиденья, лежала пачка туалетной бумаги. Грофилд схватил несколько листов, скомкал их и велел Джеку:

— Открой рот.

— Пошел к черту, — ответил Джек. Грофилд съездил ему под дых, но не очень сильно, и спросил:

— Хочешь лежать тут в собственной блевотине?

Джек открыл рот.

Грофилд запихнул туда бумагу. Вскоре Джек сможет ее выплюнуть, но Грофилд и не надеялся выиграть много времени. Он вставил кляп и раненому, который был без сознания, потом распахнул дверцу водителя, схватил Джека за шиворот и, пятясь, уложил его на сиденье. Затем он опять обошел машину, распахнул другую дверцу и взгромоздил на сиденье ноги Джека, после чего поднял стекло, захлопнул дверцу и запер ее. Вновь подойдя к водительской дверце, Грофилд взял пистолет за ствол, примерился и ударил Джека по затылку, но вскользь, дабы не нанести тяжелого увечья. Джек издал какой-то непонятный звук. Грофилд посмотрел на его лицо. Джек по-прежнему был в сознании и корчился от боли. Удар получился недостаточно сильный.

— Не обессудь, — сказал Грофилд и врезал ему еще разок, покрепче. Потом поднял стекло со стороны водителя, вытащил ключ из замка зажигания, захлопнул и запер дверцу.

Когда Грофилд подошел к “мерседесу”, Пэт уже сидела внутри. Грофилд влез за руль, увидел, что ключ торчит в замке, и запустил мотор.

— Готово, — сказал он.

— Я не думаю, что у нас получиться, — ответила Пэт. — Я перетрусила, думала, что-нибудь непременно сорвется.

— К примеру, эта твоя вылазка, когда ты меня не послушалась.

— Прости. Когда ты подстрелил его, я подумала: ах, нет, сейчас кого-нибудь убьют.

— Могли убить и нас с тобой.

— Знаю. В следующий раз построюсь не подкачать.

— Молодец, — сказал Грофилд и, лихо развернув “мерседес”, выехал со стоянки. Справа остановилась машина, в которой сидели две молоденькие парочки. Они вылезли и вошли в башню, без особого любопытства взглянув на “мерседес”, а на “понтиак” и вовсе не обратили внимания.

— Я замерзаю, — сказала Пэт.

— Это потому, что ты промокла.

— Сама знаю, почему, — ответила она, обхватывая себя руками. — Но знание не греет. Грофилд включил обогреватель. — Думаю, скоро просохнем, — сказал он.

— Стоит мне отправиться с тобой куда-нибудь, и я обязательно мокну, — заявила Пэт. Грофилд расхохотался.

— Не одно, так другое, — сказал он, выводя машину на дорогу и отправляясь в обратный путь.

Глава 25

— Ведь ты не думаешь, что это был Рой, правда? Грофилд посмотрел на нее.

— Я не думаю, что это был Рой?

— Ну, что он убийца.

Грофилд брезгливо поморщился и спросил:

— Может, отстанешь от меня, в конце концов?

— Если ты хотел избежать моих расспросов, не надо было вообще заговаривать об этом, — сказала Пэт. — Как я, по-твоему, должна себя вести?

— Ладно, ладно, — ответил Грофилд. — Скажу тебе. Но не стану ничего доказывать, обосновывать, я больше об этом вообще словом не обмолвлюсь. Так будет справедливо.

— Вполне справедливо, — согласилась она. — Просто скажи мне, кто.

И Грофилд сказал. Пэт была поражена.

— Что? Ты шутишь?

Они выехали на “мерседесе” обратно на равнину, преодолели пять миль до шоссе N 3, свернули налево и проехали еще с полмили, потом Грофилд отыскал широкую грунтовую обочину и удобный съезд с дороги. Дождя тут, разумеется, не было, и температура доходила до восьмидесяти пяти, солнце подбиралось к зениту, в воздухе висело тяжелое марево. Пэт и Грофилд вылезли из машины, чтобы немного побродить по солнцепеку и высушить одежду. Гуляя, они видели, как от нее валит пар. Наконец Пэт спросила:

— Ты ведь дурачишь меня, правда?

— Так я и знал! — ответил Грофилд, отвернулся, пошел обратно к машине и распахнул дверцу водителя. Пэт осталась стоять на месте.

— Ты хочешь сказать, что не шутишь? — спросила она.

— Я же сказал, — повторил он. — Я не собираюсь обосновывать, объяснять, доказывать и так далее. Садись в машину.

— Мое белье еще не просохло. Алан, ты уверен?

— Тебе следовало бы снять блузку и юбку, чтобы оно высохло, — сказал Грофилд. — У меня та же беда.

— Его носки тоже никак не хотели высыхать, поэтому Грофилд снял их, и непривычное ощущение ботинок, надетых на босу ногу — особенно мокрых ботинок — раздражало его и выводило из себя, заставляя нервничать больше, чем обычно.

— Ты что, и впрямь не собираешься говорить об этом? спросила Пэт. — По-моему, это свинство.

— Поехали, — нетерпеливо сказал Грофилд. — Залезай в машину. Давай покончим с этим поганым делом.

Пэт с надутым видом подошла к машине с правой стороны и села. Они захлопнули дверцы, и Грофилд завел мотор. На запад, к Сан-Хуау, машин ехало немного, но те, что все же были, едва плелись. В противоположную сторону машины ехали сплошным потоком, и обогнать кого-нибудь было невозможно. Грофилд попал в колонну и катил со скоростью сорок миль в час, что, похоже, было здесь в порядке вещей. До поворота на Лойзу оставалось еще миль восемь.

С милю они проехали молча, потом Пэт сказала:

— Ты меня слышал? Я сказала, что ты, по-моему, заблуждаешься.

— Ты имеешь право на собственное мнение, — сказал Грофилд, не отрывая глаз от дороги. Пэт сердито зыркнула на него.

— На тебя зла не хватает, — заявила она. — Ты это знаешь? Зла на тебя не хватает.

— Пока я ничего не говорил, ты и горя не знала, напомнил ей Грофилд. — Тебя же предупреждали: не надо было ко мне приставать.

— Ты мог хотя бы обсудить это со мной.

— Нет. Я должен прикинуть, как могут развиваться дальнейшие события, — Грофилд взглядом дал Пэт понять, что он настроен на очень серьезный лад. — Важно то, что произойдет, а не личность убийцы. Мне наплевать, кто это сделал. Для меня важно подготовиться к грядущим событиям, чтобы пережить их.

Пэт ничего на это не ответила. Она молчала мили две, а когда, наконец, заговорила, тон ее смягчился.

— Прости, — сказала она. — Ты прав. Грофилд усмехнулся и похлопал Пэт по колену.

— Умница, — сказал он, главным образом для того, чтобы поднять ее боевой дух перед штурмом крепости. — Когда все кончится, мы оба сляжем с простудой, это неизбежно. А тогда сможем часами обсуждать убийство Белл Данамато.

— Уж не преминем, — согласилась Пэт.

Глава 26

— Как ты там, сзади? — спросил Грофилд.

— Прекрасно, — ответила она. — Я готова. Они были на шоссе № 185, примерно в миле от поворота к дому. Пэт лежала на полу за передним сиденьем, держа наизготовку один из трофейных пистолетов. Грофилд обучил ее обращению с оружием, и Пэт заверила его, что все усвоила. Один пистолет лежал у Грофилда на коленях, под рулем, второй — на соседнем сиденье.

Было самое начало первого. Ветви деревьев образовывали свод над дорогой, но даже под его осенью стояли жара и духота. Впереди высились горы, слева и справа от дороги раскинулись пастбища; повсюду царило тяжкое июльское безмолвие, словно все население заперлось по домам и предавалось сиесте, а не улице остались только они, Грофилд и Пэт.

И, разумеется, Данамато. И, конечно, его головорезы.

Грофилд включил передачу, и они поехали. Он очень рассчитывал на внезапность и на то, что таких действий от него никто не ждал. Разумеется, им и невдомек, что он вернется в дом Данамато после того, как сумел вырваться из этого ада. Кроме того, они уж никак не ждут его возвращения на их собственном черном “мерседесе”. Поэтому, если даже кто-то несет караул на повороте и увидит знакомый черный “мерседес”, то не станет слишком уж приглядываться к водителю.

Может быть.

Грофилд представлял себе свои действия как вариацию на тему троянского коня и был бы вполне доволен, кабы все получилось, как в первоисточнике. Ну, а если не получится, можно будет утешиться мыслью о том, что этот троянский конь развивает сто с лишним миль в час.

Впереди показался поворот.

— Въезжаем! — крикнул Грофилд.

— Хорошо, — ответила Пэт почти без дрожи в голосе.

Грофилд свернул влево. Он помнил этот поворот, потому что два дня назад уже проезжал здесь, хотя и с гораздо более спокойной душой. Гудрон кончился, проселок превратился в узкую колею и пошел в гору; джунгли сделались гуще, плотнее, влажнее, даже зеленее.

Четыре десятых мили. Впереди, на взгорке, был последний поворот направо, две тонких колеи от шин терялись в джунглях. И прямо за поворотом, заняв всю дорогу и преградив Грофилду путь, стоял носом к нему белый “вольво”.

Грофилд прижал подбородок к груди, прогнулся на сиденье и вжался в спинку, чтобы забиться как можно дальше в тень. Он не мог сколь-нибудь четко разглядеть двух человек в “вольво”, стало быть, и они, надо полагать, видят его не лучше.

Один из них помахал рукой, когда Грофилд делал поворот. Он помахал в ответ, “мерседес” с шелестом раздвинул нависшие листья, и “вольво” скрылся из виду. Теперь сидевшие в нем люди и подавно не могли разглядеть Грофилда.

— Мы только что проехали “вольво”, — сообщил он ровным голосом.

— Что?!

— Все в порядке, — сказал он. — Они помахали мне рукой, я им тоже. Они уже не видят нас.

— Боже мой? — прошептала Пэт, и Грофилд толком не понял, то ли это просто междометие, то ли молитва.

Дорога нырнула вниз, потом круто пошла вверх. Грофилд помнил, что так и должно было быть. Он ехал в гору медленно, двигатель работал с натугой из-за крутизны и маленькой скорости. Увидев белое пятно, Грофилд остановился и и дал машине откатиться чуть назад. Потом нажал на тормоз, поставил машину на ручник и заглушил мотор.

— Приехали, — сообщил он.

Пэт села и подалась вперед, положив руки на спинку водительского сиденья за головой Грофилда.

— Я не виду дома.

— Он там, — ответил Грофилд. — Просто отсюда не видать. — Да верю я тебе! Что теперь?

— Теперь, — сказал он, — мне бы чертовски хотелось, чтобы ты умела водить машину.

— Очень сожалею, — ответила Пэт. — Мне бы тоже этого хотелось. Вообще-то я собираюсь научиться, когда мы вернемся в штаты.

Грофилд не знал, входил ли он как составная часть в понятие “мы”, но был склонен предложить, что Пэт имеет в виду братца.

— К сожалению, — сказал он, — обучать тебя сейчас просто нет времени. Так что дело значительно усложняется.

— Что я должна делать?

— Вылезти из машины, захватив с собой свой пистолет, и забиться вон в те кусты, да поглубже, чтобы тебя не заметили, если кто-нибудь выйдет из дома, но чтобы сама ты могла их видеть. Понятно?

— Понятно, — ответила она. — Это все?

— Нет. Если ты увидишь одного из людей Данамато, стреляй. — В них? — испуганно спросила Пэт.

— да куда хочешь, — ответил Грофилд. — Главное — чтобы я услышал выстрел.

— Ах, это сигнал для тебя!

— Совершенно верно. А потом постарайся держаться от них подальше, только и всего. Они могут отправиться искать тебя, но им не известно, что ты вооружена, и они примут тебя за меня, а потому пойдут вперед с большой опаской.

— И ты подоспеешь мне на выручку?

Ответить на это было очень непросто, все зависело от того, где будет находиться Грофилд, но он решил не вдаваться в подробности, не желая подрывать боевой дух Пэт, и не стал объяснять ей, какой трудное создалось положение, а просто сказал:

— Совершенно верно. Ты только держись от них подальше и жди меня.

— Так я и сделаю, — пообещала Пэт.

— Молодец.

Он открыл дверцу, вылез сам и помог выбраться Пэт. Она обвила его шею руками и поняла голову, чтобы Грофилд ее поцеловал. И он поцеловал, но думал при это совсем о другом. Она улыбнулась ему и сказала:

— Что бы ни случилось сейчас, Алан, я хочу, чтобы ты знал, как я тебе благодарна.

— За что? — Он огляделся. — За это? За то, что я вернулся вызволять Роя?

— Нет, — ответила Пэт, продолжая улыбаться. — За то, что посоветовал мне перестать заниматься самоедством. И впрямь пора. Я рада, что нашелся человек, который сказал мне об этом.

— О-о. Рад услужить.

— И я уже не пойду на попятный, — пообещала Пэт. — Не стану такой же, как прежде. И Рой будет потрясен, да?

— Меня бы это не удивило.

— Да, будет, — Пэт оторвалась от Грофилда, отступила на шаг, и ее улыбка сделалась игриво-кокетливой. — Еще одно, — добавила она.

Грофилд был занят осмотром отобранного у Джека оружия — полицейского “смита и вессона” тридцать восьмого калибра. Он был снят с предохранителя. Грофилд взглянул на Пэт, сделав вид, будто он весь во внимание.

— Ну, ну, я слушаю, — сказал он.

— Я видела, как ты два-три раза поморщился, когда думал, что я буду продолжать цепляться за тебя и потом. Хочу, чтобы ты знал, что у тебя нет причин для тревоги. Я тебя очень люблю, я очень люблю, я очень благодарна тебе, но не думаю, что из тебя выйдет достойный супруг. Во всяком случае, такой, который нужен мне. Связавшись с тобой, я бы очень скоро потеряла покой.

Он улыбнулся в ответ.

— Я не дом, пригодный для жизни, а просто отличное местечко, куда можно прийти в гости.

— Вот именно.

— Ладно, я пошел за твоим братцем, а ты отправляйся вон туда, — велел Грофилд, указывая направление.

— Есть, сэр.

Грофилд потрепал ее по щеке, отвернулся и зашагал к дому, оставив “мерседес” с задранным носом посреди дороги на тот случай, если сюда сунется еще какая-нибудь машина. Он надеялся, что сможет быстро покончить с делом. Быстро войти в дом и так же быстро выйти. Это единственная возможность. Разумеется, как только они выберутся отсюда, им на хвост сядет “вольво”, но “мерседес”, наверное, справится с ним.

А вот дальше что? Остров был большой. Можно на время залечь на дно или уплыть на Виргинские острова, потом — на остров Святого Фомы, а оттуда улететь еще в какую-нибудь страну Карибского бассейна, после чего вернуться в Штаты. Теперь уже без всяких заездов куда-либо.

Даже не верится, что он так долго пробыл вдали от дома. Вместе с парнем по имени Паркер и еще несколькими приятелями они отправились грабить казино на острове у побережья Техаса, ограбление едва не провалилось, и Грофилду с Паркером удалось добраться на яхте до побережья Мексики. С тех пор у него не было ни минуты покоя. Он вообще не собирался покидать Штаты, и вот на тебе, скитается по всей Латинской Америке. Ну, ничего, скоро это кончится. Неизвестно, чем, но скоро кончится.

Вот и дом. Грофилд подкрался к краю поляны, выглянул из кустов и не увидел перед домом ни одной машины и ни одного человека. Он свернул налево, держась под сенью джунглей, пригнулся пониже и пошел вперед; на ногах не было носков, и необычное ощущение не давало сосредоточиться.

Ну не глупость ли — думать о том, что на тебе туфли на босу ногу, когда наступила решающая минута? Грофилд заставил себя сосредоточиться на главном — на том, что предстояло сделать.

Левый угол заднего фасада дома, похоже, был ближе к зарослям. Грофилд шел вдоль дома, пока не подобрался насколько возможно близко к этому углу, потом сгруппировался, оглядел все окна, которые были в поле зрения, и, не увидев ни одного человеческого лиц опрометью бросился к углу, согнувшись пополам, втянув голову в плечи и стараясь не производить шума.

Оказавшись возле дома, он приник к стене, добрался до окна и заглянул в него. Это была одна из гостиных, которыми изобиловал дом. В ней никого не оказалось. Чуть дальше в стене была застекленная дверь, которая вела в эту комнату. Обнаружив, что она не заперта, Грофилд юркнул в дом.

Лиха беда начало.

Оставалось сделать саму малость: отыскать Роя Челма, обезвредить охранников, если его стерегут, выбить дверь, если она окажется на замке, развязать Роя, если он связан, короче, найти Роя и вернуть ему способность двигаться, незаметно вывести его из дома, перетащить через поляну и в обход дома довести до “мерседеса”, потом усадить в машину его и Пэт, доехать задним ходом до того места, где стоит “Вольво” и где можно быстро развернуться и урвать когти к едрене фене.

Все очень просто.

Если только Рой Челм еще жив. — Грофилд постоянно думал об этом, хотя и не делился своими мыслями с Пэт. Он не говорил ей ничего — во-первых, потому, что она просто не поверила бы ему, решив, что таким образом он надеется выпутаться сам. А во-вторых, Грофилд считал гибель Роя маловероятной. Да, конечно, Данамато был страшно зол на Роя Челма; он имел на то причины и, скорее всего, раз-другой врезал Челму, когда того опять доставили в дом, но вот убить Челма, с точки зрения Данамато, было бессмысленно. Он мог прикончить Роя только в припадке злости, если ему не удастся снова схватить Грофилда.

Но до этого еще не дошло, или, во всяком случае, не должно было дойти. Скорее всего, Челм жив и находится в одной из этих сотен комнат. И теперь Грофилду остается только отыскать его.