Глава 20

Семь часов. Крупье подтолкнул кости своей лопаточкой, придвинул к себе фишки посетителя, бросив: “Что-то у него не получается”, и передал кости Грофилду, который сидел рядом с ним за столом.

Грофилд подхватил их, повертел в пальцах, осмотрел и протянул Патриции Челм.

— Подуйте на них на удачу, — попросил он. За обедом они выпили вина, и Патриция была малость навеселе. Она криво и растерянно улыбнулась и спросила:

— Бы серьезно?

— Конечно.

— Уф-ф! — дунула она на кости, и Грофилд бросил их на доску.

— Одиннадцать! — объявил крупье, и там, где лежали две двадцатидолларовые фишки, теперь стало четыре.

Грофилд их не тронул, снова протянул кости девушке и попросил:

— Еще разок.

— Уф-ф!

Он бросил кости.

— Шесть! Очко шесть. Очко играющего шесть, его очко шесть.

Кости вернулись, и Грофилд опять сгреб их.

— Еще? — шепнула Патриция.

— Положимся на судьбу, — ответил он. — Если сейчас не получим очко, то и черт с ним.

Он бросил кости и набрал десять.

Шел двенадцатый час ночи, они сидели в казино на первом этаже гостиницы. Здесь, в Пуэрто-Рико, азартные игры были разрешены, но в местных казино не витал дух алчного отчаяния, как в Лас-Вегасе, где в игорных залах нет ни часов, ни окон, дабы игроки не вспоминали о течении времени. В Сан-Хуане казино — всего лишь развлекательные приложения к туристской индустрии, такие же, как пляжи, представления в ночных клубах и поездки в Сент-Томас, где бесплатно давали выпивку. Игорные дома открыты всего восемь часов в сутки, с восьми вечера до четырех утра, и отдыхающим, которым приходит охота поиграть, доступны только рулетка, блэкджек и кости.

Они зашли сюда после возвращения из старого города, где пообедали в “Мальоркине”, старом ресторане, на одной из узких крутых улочек возле замка Морро. Ресторан был старинный, чисто обеденный, с высоким потолком, весь белый, от белого кафельного пола до белых скатертей, белых стен и белого потолка. Вдоль одной стены тянулась солидная стойка темного дерева. За распахнутыми настежь высокими широкими дверьми виднелась идущая под уклон улочка, ярко освещенная ночными фонарями: на ней теснились туристы и местные жители, толкаясь на узкой полоске тротуара между стоящими машинами и фасадами домов. Пока они сидели там, прошел тропический ливень, улица вдруг стала серой, когда ее накрыло сплошной пеленой отвесно падавшего дождя. Человек шесть праздношатающихся нырнули в открытые двери ресторана и остановились перед стеной дождя, обмениваясь улыбками и болтая с официантами. Потом дождь прекратился так же внезапно, как начался: капоты машин заблестели в свете фонарей. Гуляющие отправились своей дорогой, с улицы в ресторан потянуло свежим ветерком, и официанты снова стали обращать внимание на посетителей.

Оказалось, что, проведя на острове месяц, Патриция Челм так и не видела Пуэрто-Рико, только аэропорт и дом Белл Данамато. Поэтому после обеда они немного побродили по старому городу, потом неторопливо доехали до своей гостиницы и завершили вечер в здешнем казино, где Патриция некоторое время увлеченно наблюдала за игрой в рулетку, потом недолго и озадаченно следила за игрой в блэкджек и, наконец, за столом для игры в кости, где Грофилд сделал шестерку на четвертом броске, но не сумел выкинуть следующее очко, пятерку, выбросив на третьем броске семерку.

— С меня хватит, — заявил он. — Идемте, Патриция, нам рано вставать.

— Пэт? — сказала она.

— Что?

— Ненавижу, когда меня называют Патрицией, — ответила она. — Как я хотела бы, чтобы кто-нибудь на этой вонючей земле называл меня Пэт.

— Пэт, — спросил Грофилд, — вы назюзюкались?

— Я пила только вино, — заспорила она. — Да еще эту “сангрию”.

— Это тоже было вино.

— Совершенно верно. И две рюмки в баре, помните?

— Помню.

— Может, я малость навеселе, — сказала она, — но уж никак не назюзюкалась.

— Это хорошо, — похвалил Грофилд. Они поднялись наверх, и Пэт немного постояла посреди комнаты, разглядывая кровати. — И как же мы гут устроимся? Вы отгородитесь занавеской из одеял, как Кларк Геибл?

— Нет, — ответил Грофилд, — я сниму верхнюю одежду, лягу, мы погасим свет и пожелаем друг другу доброй ночи. Все очень просто.

— О-о. — Пэт посмотрела на него. Она и впрямь была под мухой. — На самом-то деле я не девственница, вы знаете?

— Да что вы? — Грофилд если и испытывал какие-либо чувства, то в основном усталость. И был совсем не в настроении греться у ее едва теплившегося огонька.

— У меня был один мужчина, — с горечью сказала она.

— О-о, — протянул он. — Неприятный опыт, я прав?

— Вам-то легко злорадствовать, — ответила Пэт.

— Просто мне это не впервой.

— Я расскажу вам о нем, — продолжала она, — а потом посмотрим, захотите вы смеяться или нет.

Грофилд сел на кровать, закинул нога на ногу и притворился, будто слушает.

— Я весь внимание, — сказал он.

— Вы ублюдок, — ответила она.

— Все так говорят.

— Но не такой гадкий ублюдок, как Джефф.

— Джефф?

— Он был женат, — изрекла Пэт. — И сказал мне об этом... когда было слишком поздно.

— О, Бога ради, — проговорил Грофилд.

— Я от него забеременела. — Она рассказывала ровным голосом, слова падали, будто камни. — Я сделала аборт. Мне было семнадцать.

Она словно хотела сказать: “Видите, как я была молода”, но Грофилд воспринял это по-иному.

— Сейчас вам уже двадцать два, так ведь? — спросил он.

— Да.

— Не пора ли уже забыть об этом? Она заморгала, глядя на него, и покачала головой. Потом сказала:

— Рой со мной так не разговаривает.

— Рою нравится, чтобы вы зависели от него, — ответил Грофилд. — В этом случае он может и впредь сколько угодно зависеть от вас.

— Это не имеет никакого смысла.

— Еще как имеет. Вы — два эмоциональных калеки, опирающиеся друг на друга.

— Эмоциональные калеки! Надо же — сказать такую гадость! — Это истина, — ответил Грофилд, слишком усталый, чтобы заботиться о том, как бы не обидеть ее. — Ваш разум скован еще более жестким корсетом, чем задница Ивы Милфорд.

— Ха! — сказала Пэт, и, когда Грофилд поднял глаза, она уже смеялась. И не могла остановиться.

— Вы мертвецки пьяны, — заявил он.

Пэт перестала смеяться.

— Я не пьяна, — возразила она. — Признаю, я немного навеселе, я выпила достаточно, чтобы расслабиться, но я не мертвецки пьяна. А когда вы собираетесь поцеловать меня?

— Никогда, — ответил Грофилд.

— Почему? А Джордж Милфорд считал меня страстной.

Грофилд засмеялся, встал с кровати и обнял Пэт. Немного погодя, когда он потянулся к выключителю, она посмотрела на него и прошептала:

— Ради Бога, сделайте все так, чтобы я не забеременела.

Хорошо?

— Можете в этом не сомневаться, — пообещал Грофилд.

Глава 21

Грофилд, — позвала она, и Грофилд проснулся. Он открыл глаза; Пэт лежала рядом, опершись на локоть и глядя на него сверху вниз. Ее голову обрамляло окно, в которое струился свет. Наступило утро, они лежали в одной постели.

— Зови меня Алан, — лениво сказал он, протягивая руки и кладя их ей на плечи. Она отстранилась.

— Машина, Алан! Они же станут искать машину!

— Разумеется, станут, — радостно отозвался он. — Поцелуйка меня, чтобы утро было добрым, утенок!

Но Пэт так и не позволила Грофилду уложить себя.

— Они снова поедут туда, где мы застряли, — с жаром заговорила она. — Они увидят, что машины нет, и поймут, что она по-прежнему у нас. Неужто им не придет в голову поискать в гостиничных гаражах?

— Определенно, — ответил он, глядя на нее снизу вверх и улыбаясь. — Ты неплохо соображаешь. На месте Данамато я бы прямо с утра послал кого-нибудь на Эшфорд, велев заглянуть во все гостиничные гаражи и посмотреть, нет ли где “понтиака”.

— И его увидят? Он же внизу!

— Разумеется, внизу, — сказал Грофилд. — Патриция, мне нужны твои теплые мягкие губки.

— Но... — Еще секунды две она отодвигалась от него, напряженная и упрямая, потом замерла, уперлась руками ему в грудь и подозрительно произнесла: — Так ты знал.

— Разумеется.

— Ты знал это еще вчера вечером. Улыбаясь, он тронул кончиком пальца ее нос.

— На все сто процентов. — Но как же так? Ради царя небесного, ты что, хочешь, чтобы они нас нашли?

— Меня, — ответил Грофилд. — Да, я хочу, чтобы они нашли меня.

— Потому-то мы и ходили гулять вчера вечером? В ресторан, по городу, в казино?

— Это была одна из причин, — ответил он. — Но не единственная, иначе бы я пошел один.

Пэт покачала головой, задумчиво глядя на него.

— Не понимаю, — сказала она. — Мы так старались удрать от них.

— Если ты еще не забыла, — объяснил Грофилд, — у тебя есть братец по имени Рой. Ты велела мне вернуть этого братца, иначе очень громко настучишь на меня.

— Так?

— Вот именно. Сколько тут людей у Данамато? С полдюжины? Может, чуть больше, человек восемь. Допустим, восемь. Плюс еще он сам, разумеется. Значит, положим, девять. Девять вооруженных мужчин, и все они стоят между мною и твоим братом. Хочу ли я, чтобы все они сидели там, в доме, где у них есть возможность доставить мне неприятности? Нет, разумеется, нет. Я хочу, чтобы их силы были распылены по разным местам. Я хочу, чтобы войско Данамато рассеялось, а добиться этого можно, лишь заставив их малость побегать за мной.

— А если они нас поймают?

— Меня — поправил ее Грофилд. — И я бы предпочел, чтобы этого не произошло, поэтому сделаю все, что смогу, чтобы избежать поимки.

— Нас, — повторила она. — Без меня ты никуда не уйдешь.

— Вздор, — сказал Грофилд. — Мне придется пошевеливаться, я...

— Я тоже шустрая. Мы не расстанемся. Она была настроена весьма решительно.

— Пэт, — сказал Грофилд, — я забочусь о твоей безопасности. Ты понимаешь, что дело предстоит непростое.

— Может, и заботишься, — ответила она. — А может, ты думаешь, как удрать в аэропорт и сесть на первый же самолет, вылетающий куда угодно. Я останусь с тобой, Алан, пока Рой не обретет свободу.

Грофилд напустил на себя оскорбленный вид.

— Ты мне не доверяешь?

— Ни секунды, — сказала она.

— Милая, я не могу...

— Милый, через “не могу”, — она быстро наклонилась, скользнула губами по его губам и уже хотела встать с кровати, говоря при этом: — А теперь нам, пожалуй...

— Эй, тпру! — Он схватил ее за руку и потянул обратно. — Давай-ка повторим последнюю сцену еще разок, только чтобы побольше чувства.

Кончилось тем, что Пэт улеглась ему на грудь, приблизила свое лицо к лицу Грофилда и с улыбкой спросила:

— Мы останемся вместе, да?

— До конца, любовь моя, — пообещал он.

— Хорошо. — Она склонила голову и поцеловала его, на сей раз чуть более пылко.

— Ммммм, — промычал он. — Скажи мне, когда мы вызволим Роя, ты опять возьмешься за старое?

— О чем ты?

— Ты знаешь, о чем.

— Пэт укусила его за ухо.

— Не знаю, — пробормотала она. — Разве я не всегда была такая?

— Разумеется, — ответил он и уткнулся носом ей в шею.

— Разве нам не пора трогаться? — спросила она, но без особой настойчивости.

— Еще рано, — заверил ее Грофилд, понятия не имея, который теперь час. — Наверное, они еще даже не нашли машину. — О-о.

— Нам надо дать им возможность найти ее и устроить засаду.

— В этом есть смысл, — прошептала она.

— Так что можно не торопиться, — сказал Грофилд, переворачивая ее навзничь.

— Это хорошо, — ответила Пэт, улыбнулась и закрыла глаза.

Глава 22

Грофилд стоял у окна, глядя на Эшфорд-авеню и заправляя рубашку в брюки. Гостиничная прислуга только что доставила им завтрак, который дымился на столике справа от Грофилда. Было самое начало одиннадцатого, и здесь, в комнате с кондиционером, как-то не верилось, что за стеклом, в залитом ослепительном солнцем мире, было градусов на двадцать жарче и влажность воздуха на улице раза в три превосходила влажность воздуха в комнате.

Пэт вышла из ванной, одетая и уже подкрашенная. Нынче утром она была улыбчива, и улыбка немного смягчала ее черты; они казались не такими резкими и жесткими. Тело ее сегодня тоже, казалось, приобрело какую-то особую пышность, не набрав при этом лишнего веса. Волосы она перетянула на затылке голубой лентой, что тоже пошло на пользу ее облику.

— Завтрак! — воскликнула Пэт. — Я бы могла съесть и быка! — Подойди-ка на секунду сюда, — сказал Грофилд и, когда она подошла, показал рукой на окно. — Видишь это?

— “Мерседес”!

Черная машина, нарушая все правила, стояла прямо напротив отеля, между магазинчиком одежды и государственным бюро проката автомобилей.

— Кто-то сидит за рулем, — сказал Грофилд. — Значит, в подвале внизу, в гараже, еще один или двое. Они попытаются схватить нас, когда мы спустимся туда.

— И что же нам делать?

— А мы не пойдем вниз, — Грофилд покачал головой. Жаль, что ты не веришь мне и не спускаешь с меня глаз. Я бы заставил тебя уехать на “понтиаке”, а сам пошел и взял напрокат машину. Это сразу вывело бы ту парочку из игры и дало бы мне преимущество.

— Но я же не вожу машину, — напомнила она ему. Грофилд с отвращением посмотрел на нее.

— Что мне следовало бы сделать, — заявил он ей, — так это отдубасить тебя до потери сознания, связать и оставить здесь, в стенном шкафу.

— Ну, и почему же ты этого не сделаешь? Он пожал плечами. — Наверное, потому, что я простофиля.

— Ты просто не уверен, что это даст тебе необходимую фору, — сказала она. — Вот о чем ты думаешь. Ты мог бы чувствовать себя в полной безопасности, только убив меня, но ты же не такой подлец.

— Ты слишком высокого мнения обо мне, — ответил Грофилд. Пэт засмеялась и сказала:

— Иди завтракай, пока не остыло.

Она села и принялась за апельсиновый сок.

Грофилд еще с минуту постоял у окна.

— Что-то я не вижу “вольво”.

— “Вольво”? — Она откусила кусочек тоста.

— Белый “вольво”, — ответил Грофилд. — Тот, в котором увезли Роя. — Он отвернулся от окна и сел за стол справа от нее.

— Я его толком и не разглядела, — сказала девушка. — Это был “вольво”? Как ты думаешь, где он?

— Я надеюсь, что в аэропорту, — ответил Грофилд. — Данамато ведь рассчитывает, что я положу все силы на то, чтобы убраться с острова. Стало быть, он поставит двух ребят караулить в аэропорту. На тот случай, если я проскользну мимо тех, что торчат у отеля.

Пэт задрожала мелкой дрожью.

— Я рада, что они не попытались забраться сюда прошлой ночью.

— С какой стати? Они только привлекли бы к себе внимание, подняли переполох в отеле, и появилась бы полиция. — Грофилд тускло улыбнулся. — Данамато не хочется, чтобы полиция задержала меня по обвинению в убийстве его жены. Он хочет управиться с делами сам.

— Если бы только, — сказала Пэт, — мы могли вычислить, кто убил Белл.

— Я знаю, кто убил ее, — сказал Грофилд, беря стакан с апельсиновым соком. — Это не имеет никакого значения, — добавил он, осушив стакан.

Пэт уставилась на него.

— Ты знаешь?!

— Да, — Грофилд накинулся на яичницу.

— Ну так? — спросила она. Он посмотрел на нее.

— О, нет. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе? И не надейся.

— Господи, да почему?

Он умял яичницу, выпил кофе, поставил чашку.

— Потому, — заявил Грофилд, — что ты мне не поверишь. Я назову тебе имя, ты скажешь, этого не может быть, я отвечу, что, тем не менее, это так; ты спросишь, с чего это я взял, и мне придется рассказывать всю историю, отстаивая свою точку зрения... — Он покачал головой. — Я не собираюсь с этим связываться, — сказал Грофилд. — У меня и так хлопот полон рот. — Он пожевал тост.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Ты шутишь со мной? Это розыгрыш?

— Нет, — ответил он. — А теперь тихо, я размышляю.

— Что это еще за “тихо”? Ты и впрямь знаешь, кто убил Белл?

— Да, — сказал он с набитым яичницей ртом. — Жаль, я не знаю наверняка, что тот “вольво” в аэропорту. Увы, мы не можем съездить туда и посмотреть своими глазами.

— Почему же ты не скажешь Данамато? — спросила Пэт. — Просто пойди и скажи ему, что такой-то и такой-то убийца. Грофилд посмотрел на нее.

— Это было бы умно, — съязвил он. — Это было бы очень умно.

— А что тут такого?

— Ты думаешь, Данамато поверит мне на слово? — спросил Грофилд. — Милая, да мне не поверила бы даже ты.

— А ты попробуй.

— Нет. И на Данамато я тоже пробовать не буду. Пэт нахмурилась. С минуту она ковыряла вилкой яичницу, разглядывая ее, потом сказала:

— Неужели у тебя нет никаких доказательств?

— Никаких. Ни отпечатка пальца, ни следа покрышки, ни загадочного письма, написанного рукой преступника, вообще ничего.

Пэт покачала головой.

— В таком случае, ты не можешь быть совершенно уверен, так ведь? — сказала она.

Грофилд улыбнулся и наставил на нее руку с тостом.

— Ну вот, — сказал он. — Ты не веришь мне, даже еще не услышав имени.

— Но ты не можешь знать наверное.

— Хорошо, не могу. — Он сунул остаток тоста в рот и допил кофе. — Ты готова?

Она неодобрительно оглядела его.

— Я не знаю, когда ты врешь.

— Всегда, — заявил Грофилд. Он встал, подошел к телефону, дозвонился до бюро обслуживания и попросил прислать коридорного.

— Зачем он тебе нужен? — спросила Пэт.

— Мы отдадим ему ключи, машину нам подгонят к парадному входу. Не будет нужды спускаться в гараж.

— О-о, — протянула она. — Хорошо. Это разумно.

— Благодарю. — Грофилд подался вперед и выглянул в окно: черный “мерседес-бенц” так и стоял там. Пока он наблюдал за машиной, какой-то парень в светло-сером костюме прошел по подъездной аллее отеля, пересек улицу и сел в “мерседес” с пассажирской стороны. Машина не стронулась с места.

Пэт сказала из-за спины Грофилда.

— Иногда ты просто бесишь, ты это знаешь?

— Подойди сюда, — велел он.

— Я думаю, ты лжешь, — сказала она. — Я думаю, ты ничего не знаешь, ты просто играешь со мной, потешаешься надо мной. — Подойди сюда!

Она осознала серьезность его тона и подошла к окну.

— В чем дело? — спросила Пэт.

— Следи за “мерседесом”, — сказал он. — Через минуту из него будет вылезать парень.

Пэт повернула голову и стала смотреть на “мерседес”.

— Какой парень? — спросила она.

— Вот это ты мне и скажешь.

Они постояли с минуту, наблюдая за машиной, потом пассажирская дверца снова открылась, и парень вылез. Эшфорд — улица с односторонним движением, но парень посмотрел налево и направо, прежде чем пересечь мостовую и вернуться на подъездную дорожку к гостинице.

— Это один из них! — сказала Пэт.

— Он был в доме?

— Да. Когда вы с Данамато по очереди допрашивали людей, этот и еще один охраняли нас в другой комнате. Грофилд кивнул.

— Я его прежде не видел, — сказал он. — Я все гадал, не подтянул ли Данамато утром новые подкрепления. Вроде бы, не должен. Я один, а тут остров. — Он отвернулся от окна. — Где коридорный, черт бы его побрал?

— Ты нервничаешь, — сказала Пэт. Он удивленно посмотрел на нее.

— Разумеется, нервничаю. Я нервничаю всякий раз, когда мне приходится бороться против девяти мужчин с пистолетами. Тут любой занервничает.

Она улыбнулась и сказала:

— Прости. Просто, наверное, я считаю тебя очень бывалым человеком.

— Я очень опытен, — заверил ее Грофилд. — Но я еще и нервный. Эти качества вполне совместимы.

— Хорошо, хорошо.

Он побродил по комнате, прикидывая, что делать. У него зародилось некое подобие плана, всего лишь набросок, но предстоит еще много импровизировать на ходу. Это ему не нравилось: он предпочитал играть по тексту.

— Это Марба?

Грофилд посмотрел на нее с легким раздражением, потому что она прервала его размышления.

— Что?

— Убийца — Марба? — спросила она.

— Прекрати, — сказал Грофилд, отвернулся и опять принялся мерить шагами комнату.

Глава 23

Пэт повернулась и посмотрела в заднее стекло.

— Там машин семь, — сообщила она.

— А белого “вольво” по-прежнему не видно?

— Вообще ничего белого, — ответила Пэт. Они снова катили по шоссе 3, тому самому, по которому он позавчера — всего два дня назад, невероятно! — ехал из аэропорта. Оно было все так же забито машинами. Бесконечный поток автомобилей тащился по пологим изгибам и зигзагам на восток от Сан-Хуана. Более того, насколько видел Грофилд, транспорт был не просто похожий, а тот же самый: красный ржавеющий “Шевроле”, желтосиний микроавтобус “форд”, черный грузовик “оуки”; а в зеркале заднего обзора виднелся тот же черный “мерседесбенц”, иногда ухитрявшийся обогнать какую-нибудь машину.

— Шесть, — сообщила Пэт.

— Я видел, — ответил Грофилд и снова посмотрел вперед.

Они ехали за синим в белый горошек автобусом, который враскачку тащился по дороге. Его задние окна были доверху завалены плетеными корзинами. Грофилду приходилось вылезать в левый ряд, чтобы посмотреть, есть ли впереди какое-нибудь движение. Оно почти не прерывалось, поэтому Грофилд решил не дергаться, пока “мерседес” не обгонит еще три-четыре машины. Они покинули свой номер в гостинице, только когда дежурный позвонил и сказал, что машина ждет у подъезда. Тогда Пэт и Грофилд быстро спустились, вышли из лифта, пересекли вестибюль и оказались во влажном мареве солнечного дня.

К сожалению, улыбчивый молодой человек с усиками, который выгнал машину из гаража, все еще сидел в ней, демонстративно вытряхивая мусор из пепельницы. А пепельница никак не желала влезать в гнездо на приборном щитке. Тем временем подручный Данамато, тот самый, которого они заметили, когда он возвращался от “мерседеса” в гостиницу, встал со своего кресла в вестибюле, вышел на улицу, увидел, как они пытаются сесть в “понтиак”, и затрусил к “мерседесу”.

Улыбчивый молодой человек знай себе засовывал пепельницу в приборный щиток. Наконец Грофилд схватил его за руку и выволок из салона. Он выхватил у улыбчивого молодого человека пепельницу и швырнул ее в фонтан, потом сел за руль — Пэт уже влезла на место пассажира, — и они укатили, сопровождаемые озадаченным взглядом молодого человека.

Но время было потеряно. Теперь в “мерседесе” за ними ехали уже два человека, а не один.

Неужели в подземном гараже их никто не поджидал? Грофилд посматривал в зеркало как можно чаще, а Пэт первые двадцать минут сидела, извернувшись и глядя назад, но они не заметили, чтобы следом от гостиницы отъехала какая-нибудь другая машина. А пока Грофилд сновал взад-вперед по улицам и петлял, выбираясь из Сан-Хуана, их преследовал только этот “мерседес”.

Но там, внизу, непременно должны были оказаться двое: это была бы единственно возможная разумная расстановка сил. И они наверняка видели, как служащий отеля выгонял “понтиак”. Почему же они не увязались за ним?

Наконец Грофилд решил, что бандиты восприняли выезд “понтиака” как уловку, призванную выманить их из подвала и дать беглецам возможность незаметно выскользнуть из гостиницы через гараж. Во всяком случае, люди Данамато должны были учитывать такую вероятность. Стало быть, сейчас на хвосте у Грофилда сидели всего двое. Нужно вывести их из строя, тогда соотношение сил улучшится, пусть и ненамного.

— Пять, — доложила Пэт, и Грофилд посмотрел в зеркало. Он успел увидеть, как “мерседес” обогнал еще одну машину и опять занял свой ряд.

— Прекрасно, — сказал Грофилд, и тут шедший впереди автобус начал тормозить всеми возможными способами. Он показывал правый поворот, но направо не сворачивал, а просто замедлял ход, намереваясь остановиться, и слегка раскачивался на рессорах.

Лойза и поворот к дому Данамато были уже близко. Именно там и должен был остановиться автобус, который сбавил скорость до десяти миль в час и съехал, наконец, на обочину. Грофилд проворно объехал его, едва не зацепив встречный грузовик, с ревом проскочил развилку и, выжав газ, устремился за следующей машиной в ряду — древним “плимутом” лавандового цвета. Подъехав поближе, он разглядел, что “плимут” был выкрашен кистью.

— Эй, там же был поворот! — крикнула Пэт.

— Прежде чем мы отправимся гуда, надо еще многое сделать, — ответил Грофилд. Впереди был короткий свободный отрезок дороги. Возможно, пространства хватит. Грофилд бросил “понтиак” на обгон лавандового “плимута”. Из-за ближайшего поворота выскочила встречная машина. Ну да пусть она и тормозит.

Она и затормозила. Грофилд проскочил между нею и “плимутом” и пристроился за микроавтобусом “фольксваген”.

Пэт подозрительно уставилась на Грофилда.

— Уж не собираешься ли ты выкинуть какой-нибудь номер? — Не мели чепухи, — отрезал он. — Нам надо стряхнуть с хвоста этих двух ребят, только тогда мы сможем заняться другими делами.

Она посмотрела на “мерседес”, потом опять перевела взгляд на Грофилда.

— То есть, ты хочешь сделать так, чтобы они потеряли нас из виду?

— Я хочу вывести их из игры.

Пэт испугалась.

— Как?

— Есть один действенный способ, — ответил Грофилд.

— Ты же не... ты же не собираешься убивать их, правда?

— Потом скажу, — ответил он.

— Нет, подожди! — Пэт повернулась к нему, весь ее облик выражал тревогу. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб, — сказала она. — Я не хочу, чтобы кто-то убил тебя или ты — кого-нибудь.

— Разделяю твои чувства, — ответил Грофилд, — и надеюсь, что так и будет.

— Но может и не быть?

— Возможно, — он бросил взгляд на ее встревоженное лицо и вытаращенные глаза, затем снова посмотрел на дорогу. — Ты же знала это, не правда ли? Или что, по-твоему, тут происходит? — Я не хочу, чтобы ты кого-нибудь убил.

— Но ты хочешь, чтобы я вызволил твоего Роя, так?

— Да, конечно.

— Ребята, которые его стерегут, не хотят, чтобы Рой от них сбежал, — пустился в объяснения Грофилд. — Более того, они не намерены упускать и меня. И все они обучены, понимаешь? Обучены и вооружены пистолетами.

— Я понимаю, что это значит.

— Ой ли?

Она открыла рот, потом снова закрыла, и вид у нее сделался очень встревоженный. Пэт покачала головой, оглянулась на “мерседес”, снова посмотрела на Грофилда и опять покачала головой.

— Не знаю, что и сказать, — молвила она. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб.

— Решай сама, — ответил Грофилд. — Я готов хоть сейчас развернуться, поколесить несколько минут, чтобы стряхнуть с хвоста этих парней, поехать в аэропорт и улететь отсюда первым же рейсом. Рано или поздно Данамато, вероятно, отпустит твоего брата.

— Не отпустит, — возразила Пэт. — Ты знаешь это не хуже меня. Если ты уедешь совсем, он вместо тебя убьет Роя, потому что Рой помог тебе бежать, потому что собирался жениться на Белл и просто потому, что уж такой Данамато человек.

Грофилд пожал плечами.

— Возможно, — сказал он. — Но я объясню тебе, какой человек я сам. Если я борюсь против полудюжины вооруженных людей, готовых убить меня, а сам при этом не готов убить их, значит, я сумасшедший. Да, может, у меня и не чешутся руки, может, я и вовсе предпочел бы их не убивать, но я должен быть готов сделать это, иначе можно просто броситься вниз со скалы, да и дело с концом.

— А почему ты не можешь, как ты сейчас сказал, стряхнуть этих парней с хвоста и успокоиться на этом? Почему ты должен убивать их.

— Я не сказал “убивать”, я сказал “вывести из игры”. Если мне удастся сделать это так, что никто не пострадает, тем лучше.

— Но зачем вообще это делать? — не унималась Пэт. Почему просто не удрать от них?

— Потому что, — объяснил Грофилд, — тогда они вернутся в дом за новыми указаниями. Они окажутся в доме, когда мы заявимся туда, а наши шансы будут еще хуже.

— О-о, — протянула она.

— Я рассчитываю, что мне удастся избавиться от этих двоих, — сказал он. — Наверное, еще двое торчат в аэропорту, чтобы накрыть меня в случае, если я оторвусь от тех двоих, что у нас за спиной. Если в гостиничном гараже кто-то был, а это вероятнее всего, то он уже вернулся в дом, и тут ничего не поделаешь. Значит, в доме, когда мы туда приедем, будут четверо, двое на дороге, остальные внутри. Плюс Данамато. Это уже достаточно плохо, и я не хочу, чтобы положение усугубилось.

— Это понятно, — согласился Пэт.

Грофилд бросил взгляд на спидометр. После Лойзы они проехали восемь миль, с минуты на минуту будет развилка, где он должен свернуть.

— Поначалу все казалось просто, — сказала Пэт. — Роя схватили, ты мог его вызволить. А теперь я даже не знаю.

— Все по-прежнему просто, — ответил он. — Ты хочешь вернуть братца, или избежать неприятностей? — Грофилд посмотрел на нее и улыбнулся. — Честно говоря, я думаю, что без Роя тебе живется куда лучше.

Она невольно улыбнулась в ответ.

— Не говори так. Этим не шутят.

— Вообще-то да, — согласился Грофилд.

Движение стало чуть менее оживленным, и Грофилд увидел в зеркале заднего обзора, что теперь “мерседес” отделяют от них всего четыре машины. Пока он смотрел, одна из них обогнала его, и осталось три.