- Виллис, я ошалел от работы, и уже поздно...
      - Дело не терпит промедлений. Ты пойдешь утром на похороны Тифтуса?
      - Да, Риган, знаешь ли, порекомендовал... Он сам там будет.
      - Ясно. Давай ко мне. Я долго тебя не задержу. Янгер что-то пробурчал, но сказал, что выезжает. Паркер поднялся, обошел все комнаты и всюду включил свет: он хоть и любил просиживать в темноте целые вечера, не желал, чтобы полицейский знал о его маленькой слабости. Он успел сварить кофе, принести его в гостиную, выкурить одну сигарету, - и тут в дверь позвонили.
      Паркер открыл, и Янгер, проходя в дом, не смог удержаться от сварливой реплики:
      - На улице глубокая ночь, между прочим... Ты, вообще-то, в курсе, что уже полпервого?.. Давай свои новости.
      - Садись. Вот кофе. Я буду краток. Послушай меня. Вопрос первый. Ты ловишь убийцу Тифтуса. Риган занимается тем же самым. А что будет, если первым поймает он?
      - Ну, убийца перейдет ко мне, поскольку я официально веду следствие...
      - Ничего подобного... Ты глубоко заблуждаешься, Янгер. Преступник перейдет к тебе, лишь когда Риган всюду раструбит, что поймал его он. Вопрос второй: когда Риган поставит тебя в известность о том, что преступник теперь в его руках?
      - Незамедлительно, - Янгер начинал волноваться.
      - Зачем же? - смеясь, осведомился Паркер. - Ему спешить незачем. Он с чувством, с толком, с расстановкой допросит убийцу, продержит его хоть день, хоть два, составит полную картину... Что ты станешь предпринимать?
      - Подам рапорт на него, прямой наводкой и по полной схеме! - возмутился Янгер.
      - Ох, не смеши ты меня... В захолустном городке шеф полиции раскипятился из-за того, что заезжая важная птица ему чем-то не угодила! Ну и пойдет твой рапорт в долгий ящик...
      Все это было и так до головной боли очевидно Янгеру, но он захотел сделать хорошую мину при плохой игре:
      - И ладно. И пускай. Не все ли равно, кто поймает преступника?
      - Вовсе не все равно. И это вопрос третий. Риган возьмет его в свои бархатные ручки, и железными клещами вытянет из него всю правду. А раз этот очкастый Риган чует, что между нами что-то есть, он станет копать глубже и дальше... Все всплывет наружу, денег уже не видать, и т.д. и т.п. Вот тебе вкратце.
      Янгер нервно вытащил новую сигару, но не стал раскуривать ее.
      - Как же нам быть?
      - Предлагаю программу: убийцу найти, дело закрыть, Ригана вывести из игры!
      - Но как? Ввести подставное лицо? А если на свет явится настоящее? Мне в жизнь не отвертеться, в случае чего...
      - Никакой фильсификации, - брезгливо поморщился Паркер. - В качестве подставного будет фигурировать лишь имя, и ты вот сейчас, моментально вернешься в участок, и свяжешься с Вашингтоном, чтобы тебе срочно нашли досье на Джимми Чамберса, которого ты знаешь, как партнера убитого Тифтуса...
      - Какой Джимми Чамберс? Для чего?
      - Помолчи, пожалуйста, и внимательно послушай. Нынче днем я сказал тебе то, что до этого времени держал втайне. Суть этого запоздалого признания такова. Я пересказал тебе наш разговор с Тифтусом, когда мы столкнулись с ним в городе за несколько часов до его гибели. Ну, вспомни мои показания там, у Ригана... Я ведь тогда видел Тифтуса дважды - один раз у меня в номере, второй раз - возле похоронного бюро... Янгер утвердительно кивнул.
      - Я вспомнил.
      - Ну вот. Мы встретились, я увидел, что ему крепко засветили. Я говорю: "Кто тебя так?" а он отвечает: "Джимми Чамберс, этот мелкий фраейр..." Я еще сказал тогда: "Да что ты! А я и не знал, что этот тип в Сагаморе..." Он тогда горько так сказал мне: "Что делать, он тоже примчался на похороны". Вот и весь рассказ. Повтори его.
      Янгер повторил близко к тексту и запечалился:
      - Знать бы только, кто этот Джимми Чамберс?
      - Вот придет из ФБР срочный ответ, все сразу узнаешь.
      - А дальше что?
      - А дальше пишешь заключение, что Тифтуса убил этот Чамберс, вежливо прощаешься с Риганом и выходишь его проводить к поезду.
      - Все бы ничего, да мало одного лишь твоего якобы запоздалого признания...
      - Не тревожшься об этом, будут в подкрепление и другие, параллельно идущие, свидетельства...
      - Скажи мне, какие?
      - Терпение, и еще раз терпение. Тут самое главное, чтобы ты был несказанно удивлен, когда эти свидетельства проявятся. А сейчас не медли, поезжай в участок и тут же направь запрос. Прямо сейчас, понял? А утром скажешь Ригану так: сначала о моем запоздалом признании про этого Чамберса, потом о запросе. Ты ничего не перепутаешь?
      - Обижаешь, Виллис...
      - Ну вот. А как только Риган отойдет в сторону, мы на приволье сыщем и убийцу, и денежки.
      - Да, вот именно, - брюзгливо начал Янгер. - Теперь о деньгах. Я все ближе и ближе к тому моменту, когда убийца будет в моих руках. Сегодня я нашел мешок и лопату, важнейшие, ключевые вещественные доказательства... А вот что в это время делаешь ты, паритетный партнер, так сказать? Пряди волос на палец мотаешь?
      - Я весь дом осмотрел, - обиженно сказал Паркер. - Вот завтра, например, днем, когда Риган отойдет от нас в сторону, я планирую съездить в Омаху, досконально обследовать ту квартиру Джо...
      - Виллис, не морочь мне голову! Я уже все осмотрел в той квартире, и, окажись там деньги, уж я бы их не пропустил... Паркер насупился.
      - Квартиру надо обследовать капитально, а не так, как ты, - в спешке и между дел... Я съезжу один, ты не против?
      - Да никогда в жизни я не пущу тебя одного! Паркер пожал плечами.
      - Значит, поедем вдвоем. На твоем "форде". Заезжай за мной к трем часам.
      - А думаешь, к этому времени Риган от нас отойдет?
      - Почему бы и нет! Смотри. Запрос уходит с пометкой "срочно", к утру будет ответ. К полудню Риган уже не у дел.
      - Ну, если будет так, я приеду. Если нет - не обессудь...
      - Все, не теряй времени, отправляй запрос, а Ригану скажи завтра, что послал его нынче днем...
      - Да. Я понял. Все. Ухожу.
      Паркер постоял минуту на крыльце, вглядываясь в сырую темноту, потом, заперев парадную дверь, вернулся в дом, и тут же вышел через заднее крыльцо, двинулся, прижимаясь к задворкам, повторив тот же самый маневр, что и несколько часов назад, когда ходил к Бронзовой Ронде.
      Завтра, да, завтра, понадобится ему пистолет, и необходимо теперь найти его...
      Центр городка был абсолютно пустынен и тих, пахло росой и пылью, как на деревенской улице. Нигде не было видно ни одного прохожего.
      На главной улице шли ряды примыкающих друг к другу магазинчиков, но и там, в их темных недрах, только подсвеченные изнутри электрические часы призрачно светились, как многочисленные луны, да кое-где пульсировала то белым, грозовым, то фиалковым огнем неисправная неоновая трубка на какой-нибудь вывеске.
      И лишь отель да железнодорожный вокзал ярко освещались огнями, они, сияющие многочисленными лампочками, стояли, как нарядно освещенные корабли в тихом и темном ночном море.
      Недалеко от главной улицы, в совершенно темном переулке, Паркер в предыдущий свой выход обнаружил магазинчик спортивного инвентаря и сейчас направился прямо к нему. С тыла здания, возле черного хода, тускло блестело окошко. Отжать подъемную раму вверх оказалось делом несложным. Паркер забрался внутрь, и ощутил запах сыромятных кож, оружейной смазки и футбольных мячей. Стеной стояли ружья. Он подошел к чуть видной во тьме витрине, и там обнаружил то, что искал. Это был "инвер-джонсон" двадцать второго калибра, с коротким стволом, как раз по руке Паркера.
      Взяв коробку патронов, он выбрался через окошко, аккуратно приведя раму в прежнее состояние, чтобы служащие наутро не сразу заметили его ночной визит.
      Из темноты и сырости ночи Паркер вернулся в тепло джошировского дома, включил на кухне свет и, присев к столу, занялся пистолетом: разобрал его, вытер тряпицей смазку, вновь собрал, зарядил и лег спать, положив пистолет под подушку в той уютной гостевой спальне, где ночевал когда-то еще при жизни Джо.
      Глава 4
      Паркер поздно проснулся в гостевой спаленке Джо - усталость наслаивалась на усталость, две бессонные ночи дали себя знать, - он проспал почти до двенадцати.
      Спаленка была наполнена янтарным светом и блеском - это солнце гуляло по шафрановым шторам; весело вставать в такой день, если б не темные тени, вступающие в сознание одна за другой: одна - легкость, худощавого, словно обточенного жизнью старика, другая - долговязого малого, с лицом, усыпанным веснушками...
      Паркер успел приготовить кофе и основательно позавтракать эскалопом, омлетом, паштетом и сыром, когда в дверь позвонили.
      Паркер отворил. На пороге стоял Риган в каком-то простецком дешевом дорожном плащике. Паркер вежливо пригласил его:
      - Проходите.
      Физиономия у Ригана была такая, словно он только что за стойкой по ошибке хватил стаканчик уксусу.
      Он вяло кивнул Паркеру, вошел и безрадостно произнес:
      - Надо бы переговорить...
      - О чем речь, - с бодрой готовностью ответил Паркер, закрывая дверь. - Как будем говорить: без протокола?
      Риган состроил презрительную и одновременно высокомерную гримасу:
      - Нет уж, увольте, я больше не связан с тем делом...
      - Простите, не в курсе... прошу вас, проходите, садитесь.
      Риган вошел в гостиную, но садиться не стал. Он одобрительно оглядел обстановку, подошел к акварелькам на стене, пощурился сквозь золотые очки на книжную полку и остался стоять, прислонясь к подлокотнику глубокого кресла.
      Не стал садиться и Паркер. Он почтительно, и все же как равный на равного, глядел на коротковолосого, в затрапезном плащике полицейского, чем-то неуловимо напоминающего школьного учителя, видя и волевой четкий рот, и зоркие глаза его за стеклами очков, понимая, что этот человек не свернет с дороги, даже если у него в стволе останется единственный патрон...
      - Ну как, вы сыскали убийцу Тифтуса? Риган не без сарказма ответил:
      - Да об этом, по-моему, ты знаешь получше меня... - Он продолжал озирать гостиную. - Жаль, я не застал в живых Джозефа Шардина. По-моему, он та загадочная центральная фигура, вокруг которой и вертится все дело...
      - А почему вы думаете, что я знаю лучше, чем вы? - спросил Паркер.
      - Ты ведь, собственно, его и разрешил, дал нам звено, которого недоставало, ну и вот итог... - Риган был устало-насмешлив, но говорил не обидно.
      - Этот самый Джимми Чамберс?
      - Да, - почему-то зевнув, ответил Риган.
      - И он, как по всему выходит, убийца Тифтуса?
      - Вероятно. Эбнер пляшет и поет от восторга.
      -А вы?
      - А я - нет. Но это теперь не имеет никакого значения, потому что расследование прекращено.
      - А ведь вы, мистер Риган, все хотите задать мне какие-то вопросы. Давайте, я попробую ответить...
      - Зачем тебе это, тем более - сейчас?
      - Я предпочел бы объясняться все-таки в вами, нежели с местными полицейскими.
      Риган хмуро поглядел на него и поправил очки.
      - Не исключено, что сейчас ты вполне искренен... Непонятно только, отчего ты так поздно вспомнил о Чамберсе. У тебя что, провалы в памяти?
      Паркер не удержался и улыбнулся:
      - Да я сначала решил, что он ни при чем, потом, когда убийцу все не находили, стал исподволь его подозревать; у него и судимость, по слухам, уже была... Вам говорить не стал, вы бы сразу все следствие, как одеяло, перетянули на этого Чамберса, - а если он не виновен? А виновен - какой мне резон покрывать его? Он арестован хоть?
      - Нет. Его нет здесь, - покачал головой Риган.
      - Ну, это его коронный номер - убить и скрыться... Он предпочитал самолеты...
      - Да, все как-то утряслось, распределилось по ячейкам, жаль только, что слишком поздно... Знаешь, как в калейдоскопе - потрясешь горстку стекляшек, глянешь в картонную трубку - а они выстроились в стройный узор. Все зависит от системы зеркал... Между тобой, Рондой Сэмуэльс и Эбнером тоже ведь имеется пока необъяснимая для меня связь...
      - Что касается Ронды Сэмуэльс, я познакомился с кей уже после убийства Тифтуса...
      - Охотно верю... А что вас связывает - не понимаю. - Ригану надоело стоять на одном месте, он принялся разгуливать по комнате, как по музею, время от времени наклоняя голову набок и рассматривая антикварную мебель. - Да, центральная фигура - Шардин. Умирает старик, на похороны съезжаются трое: два уголовника, третий бизнесмен, он летел из Майами... Один уголовник зачем-то именно здесь прикончил другого, а импозантный бизнесмен почему-то стал закадычнейшим дружком начальника полиции и нежным советчиком скорбной загорелой леди... Странно, странно, господа присяжные заседатели...
      Да-с. Загорелая леди то признает в нем убийцу, то уверяет, что она, ах, извините, ошиблась; а то вдруг вспоминает о неком призрачном злодее Чамберсе, а о нем-то уже немного раньше вспомнил и бизнесмен. Странно все, не так ли. Виллис? Я до нынешнего утра слыхом не слыхивал ни о каком Чамберсе, а теперь, кажется, даже птицы на ветках четко произносят: "Чамберс, Чамберс..."
      Паркер вновь не мог удержаться от улыбки:
      - Янгер вчера узнал о Чамберсе... А дама что?
      - Ну да, ты ведь не знаешь, тебя не было на погребении... Она именно сегодня утром вдруг вспомнила, как Тифтус называл того, кто его избил. Это был, разумеется, Чамберс...
      - Тифтус и мне это говорил, - подтвердил Паркер. Риган поглядел на Паркера и внезапно заскучал. Он вновь заходил по гостиной.
      - От чего, интересно, умер Джо Шардин?
      - От сердечного приступа.
      - Эту версию передо мной уже проиграли, это я слышал... Ну ладно. Все, Виллис. Меня интересовало, отчего ты раньше ни звука не проронил о Чамберсе... Ты дал мне ответ.
      - Я сказал вам правду...
      Риган, пожав плечами, повернулся к выходу, небрежно бросив:
      - Не сомневаюсь... В конце концов у меня об этой истории голова болеть не должна. Легендарного Чамберса арестуют, а что всплывет на суде - кто его знает. Мне любопытна концовка этой истории.
      - Мне тоже, - вежливо вставил Паркер. Риган сказал уже в прихожей, стоя лицом к солнечному свету и затылком к Паркеру:
      - С тобой было любопытно познакомиться. Виллис... ( Ответ на эту стереотипную фразу, произносимую столь часто и по самым разным поводам, - не предусматривался. Паркер отворил дверь. Риган повернул на пороге коротковолосую голову.
      - Ты, видимо, скоро покинешь Сагамор?
      - Не исключено...
      - Ну - тогда до свидания, Чарльз Виллис.
      - До свидания.
      Глава 5
      Ровно в три часа явился Янгер. Паркер не стал дожидаться, пока он вылезет, качая брюхом, из "форда", пока дойдет до крыльца и позвонит... едва завидя машину, он, взяв чемодан, легко сбежал с крыльца.
      У поворота дорожки он через плечо посмотрел на дом старика: на окнах были всюду опущены шторы, словно веками прикрыты глаза.
      Он открыл дверцу "форда", и Янгер с тревогой спросил:
      - А зачем взял чемодан?
      - Может, придется там ночевать... Пока доедем... А темнеет рано...
      - Мог бы мне позвонить, я бы тоже взял, - обидчиво сказал Янгер.
      В планах Паркера такое предусмотрено не было.
      - Да какая разница? Что будет нужно - позаимствуешь у меня... Он положил на заднее сиденье свой чемодан, устроился рядом с Янгером, захлопнул дверцу и, стараясь не глядеть на осиротевший дом, произнес:
      - Ну, поехали отсюда...
      - Сей момент, только мотор заведу. Паркер насмешливо указал на "плимут", будто вросший в землю на изгибе дороги.
      - Заодно хоть разбудим твоего часового...
      - Что-что?
      - В дневное время он, обыкновенно, отсыпается: видно, где-то промышляет ночами... Янгер свирепо спросил:
      - И давно ты его просчитал?
      - Да как только он встал тут.
      - Гад полосатый! - кулаком саданул по рулю Янгер. Он, все так же свирепо, завел "форд", развернул машину, и они оставили позади и стариковский дом, и злополучный "плимут".
      - Что ж ты не смылся, узнав про слежку, тем паче, что этот сурок без просыпу спит?
      - Деньги, - кратко напомнил Паркер.
      Ответ вполне удовлетворил капитана. Он повернул к Паркеру голову в своей неизменной ковбойской шляпе. Пахло от него лошадью, которая курит сигары. Он как-то очень фривольно улыбнулся:
      - Да, деньжонки теперь тебе ой как нужны! С дамами расходы большие...
      - Ну да.
      - Я это предполагал, - игриво сказал Янгер, которому явно понравилась тема. Но развить он ее не мог. Он стал внимательно следить за дорогой. - Она, твоя дама, так здорово залепила про этого сукина сына Чамберса! Риган буквально отпал. Ты отлично поставил пьесу.
      - Так она сыграла нормально?
      - Ох, что ты... Одно слово - актриса! Я чуть сам нюни не распустил... Но вот как быть, когда твоего Чамберса поймают?
      - Это исключено...
      - Ты какой-то чересчур самоуверенный!
      - Нет.
      Некоторое время они ехали молча. Янгер все выбирал какие-то объезды, что было весьма кстати, - и правильно, что не поехал через центр, нечего чтобы видели их рядом в машине... Хотя сейчас это было уже без разницы.
      Когда они выбрались на широченное шоссе, идущее на Омаху, Янгеру явно наскучило молчание.
      - Слушай, так ты из Майами?
      - Бываю там наездами...
      - Я вот тоже так буду. Как только заполучу деньжищи, - уеду на фиг из Сагамора. Куда захочу. В Майами, на Ривьеру, в Акапулько, а? Не хило?
      - Города все на одно лицо, - рассеянно заметил Паркер, зная, что говорит впустую. Так оно и вышло.
      - Ну, не скажи, - протянул Янгер. - Уж когда в кармане полмиллиона - это извините, подвиньтесь...
      - Четверть миллиона, - корректно уточнил Паркер. Сдобное лицо Янгера стало лицом школьника, которого застукали, когда он прогуливал уроки.
      Он лукаво и виновато засмеялся - только и всего.
      - Ой, конечно, ты прав. Виллис, это я оговорился. Я совсем зарапортовался: хотел сказать "четверть миллиона", а вышло... Конечно, ты прав...
      - Да что ты!
      - Поверь мне, клянусь...
      - Нет. Поверить я тебе никак не в состоянии. Ты это прекрасно знаешь и, в свою очередь, не доверяешь мне. Как вспомню твои "плимут" и "додж"!..
      - А ты, что ль, и "додж" просек?
      - Мы вовсе не верим друг другу. Призрак бешеных денег никак не дает нам покоя. Но учти, по-шакальски следя один за другим, - мы не сможем найти ничего. Убийца Тифтуса перебьет нас по одиночке...
      - Да я его арестую, наверно, на днях...
      - Ах, не в нем дело, не в нем одном дело...
      Янгер не отрывал глаза от серебристо-серого полотна шоссе.
      - Я понимаю. И ты абсолютно прав, мы должны - кровь из носу! - научиться верить друг другу.
      - О том и речь.
      - Но как? - Янгер повернул голову, искоса глянул на Паркера и опять обратился к дороге. - Знаешь, Виллис, я тебе открытым текстом скажу: вот пускай ты, хоть положив руку на Библию, скажешь, что солнце взошло, - я непременно выйду на улицу и погляжу сам. На свете нет такой силы, которая велит мне поверить тебе...
      - Один путь есть.
      - Какой же?
      - А я дам тебе в руки козырь, чтобы ты смог достать меня, если я куда-то свильну.
      Янгер был ошеломлен. Он пробормотал:
      - Не понял...
      - Что ж тут не понять... Я составлю такое признание, например: "Я убил Адольфа Тифтуса при таких-то обстоятельствах..." и подпишусь. Это будет твой козырь, можно даже сказать - козырной туз... Можно назвать это - гарантийное письмо... Ты отдаешь это признание в запечатанном конверте своему адвокату, а хочешь - близкому человеку, и предупреждаешь: если что-то случится с тобой, письмо должно тут же уйти в полицию. И тут уж я получу, как ты выражаешься, "прямой наводкой и по полной схеме...". Следовательно, я даю тебе в руки гарантию твоей безопасности и не посмею причинить тебе ни малейшего вреда.
      Янгер потрясение кивнул.
      - Ты смотри, какая шикарная идея... Мне нравится. После этого мы станем друг другу даже как-то ближе.
      - Ну конечно.
      - Так и сделаем, когда вернемся в Сагамор...
      - Да что ты! Давай прямо в Омахе, Эбнер, на квартире Джо. Чем скорее, тем целей оба с тобой будем... Янгер пожал плечами.
      - Сделаем, как хочешь... А что же алиби, я ведь тебе его дал?
      - Я обязательно упомяну о нем в гарантийном письме. Объясню, например, что все дело с Тифтусом сделалось раньше, но у тебя стояли часы... И я тебе дал неточный временной отсчет.
      - Чудненько. Очень богатая, ценная мысль. Мне нравится.
      - Но и с тебя причитается такого же плана признание, - увлеченно продолжил Паркер.
      Янгер недоверчиво покосился на него.
      - И мне тоже надо писать?
      - А как же?! Ты что, хочешь односторонних гарантий? Так не бывает.
      - И что мне писать? Мол, я убил Тифтуса? Это будет полная глупость.
      - Зачем? Напиши, что ты убил Джозефа Шардина. ( Янгер дернулся, как от удара, и закричал:
      - Ты с ума сошел? Не убивал я его! Ты слышишь. Виллис?
      - А я, между прочим, не убивал бедолагу Тифтуса. Дело не в тексте. Мне, согласись, тоже ведь требуется гарантийное письмо от тебя! Я имею на него право, как и ты на мое...
      - Какой вздор, ну просто кошмар... И что нужно будет мне писать?
      Паркер сказал, пристально глядя на Янгера:
      - Ты напишешь вот что: "Я убил Джозефа Шардина. Я вымогал у него деньги. Это стало основной причиной его гибели". И поставишь подпись. Хотя нет, постой. Сделаешь приписку: "Доктор Рейборн в курсе этого дела". Он ведь в курсе, не правда ли?
      Янгер от гнева сделался клубничного цвета.
      - Тварюга, дрянь... Все разболтал тебе...
      - Да нет же. Последний раз я видел его, когда он занимался моим лицом...
      - Ох, что-то мне все это сильно не по душе. Я не убивал Джо Шардина. Для чего мне возводить на себя напраслину?..
      Паркер безмолвствовал.
      Янгер был в полной панике, он кусал губы, растерянно косился на своего монументального спутника, несколько раз останавливал машину, выходил из "форда" и стоял, сняв шляпу, подставляя разгоряченное лицо прохладному ветру. Он бормотал еле слышно: "Не нравится мне это, не нравится..."
      Паркер безучастно смотрел в окно. Желтые поля проносились за окошком "форда", и ни одного деревца не было на этой сельскохозяйственной равнине, даже такого искривленного, как та, изломанная ветрами, но все равно живая, милая сердцу яблонька в стариковском саду.
      Янгер как-то странно отяжелел. Он держал в своих потных ладонях руль; исходивший от него запах лошади, курящей сигары, становился все крепче. Янгер никак не мог, вдобавок ко всему, смириться с призрачной четвертью миллиона, он слишком долго мысленно укладывал в карман целый, неподеленный, кусок.
      Между тем, на краю равнины уже виднелись белые пригороды Омахи. Янгер наконец решился. Он сказал, не глядя на Паркера:
      - Ладно. Пусть так и будет. Это все же лучше, чем ничего. Это гарантия...
      - Ты абсолютно прав.
      Глава 6
      Гарантийное письмо Паркера выглядело так:
      "Я убил Адольфа Тифтуса. Он явился в мой номер и затеял скандал. Я ударил его тяжелой пепельницей. Сразу после убийства я свиделся в доме Джо Шардина с капитаном Янгером, но ввел его в заблуждение тем, что на вопрос капитана: "Который час?" назвал то время, что меня в действительности бы устраивало для получения чистого алиби. Ронду Сэмуэльс я запугал до такого состояния, что она дала ложные сведения о Джимми Чамберсе.
      Чарльз Виллис".
      Янгер перечитал признание на разные лады и остался очень доволен:
      - Хорошо сказано. Все, что надо, тут есть.
      Сидели они в Омахе, в квартире Джо Шира, за столом на просторной кухне.
      Жилье не навещалось людьми и выглядело запустелым и одичалым, хотя все здесь оставалось на своих местах, только явственнее сделался в наглухо запечатанном помещении запах пыли и старой бумаги.
      Паркер нашел листок и ручку и, чтобы несколько усыпить подозрительность Янгера, стал писать гарантийное письмо первый. Янгер был в крайне растрепанных чувствах и напоминал засаленный трущобный диван с торчащими наружу пружинами...
      Он подвинул к Янгеру, сидящему по другую сторону кухонного стола, спиной к холодильнику, чистый лист бумаги:
      - Теперь твоя очередь.
      - Разумеется, - согласился Янгер, дольше, чем следовало бы, задерживая в руках гарантийное письмо Паркера и что-то сосредоточенно решая для себя...
      Паркер посмотрел на него прохладным и ясным взором и дружески посоветовал:
      - Не стоит. Не стоит этого делать, Янгер. Я тебе еще понадоблюсь, чтобы найти и деньги, и убийцу Тифтуса...
      - Да что ты, тебе почудилось! - не глядя на него, пробормотал Янгер и, взяв ручку, склонился над листом.
      Паркер смотрел на него все тем же прохладным и ясным взором, сидя напротив.
      Квартиру Джо купил в респектабельном, тихом районе Омахи, У него под окнами, во дворе, росло долговязое пыльное дерево. Городской шум не проникал сюда, было удивительно тихо, и только мерно капнула, вслед другой капельке, вода из крана, да скреблась, точно мышь в коробке с ванильными сухарями, ручка по листу хорошей, крахмальной и твердой, белой, как снежное поле, бумаги...
      Янгер сочинял приговор самому себе.
      Когда он отложил, со вздохом облегчения, ручку, Паркер взял листок и поднес к глазам, потому что в комнате уже поселились осенние сумерки.
      "Я убил Джозефа Шардина. Я долго вымогал у него деньги, но не думал, что это убьет его. Подробности знает доктор Рейборн, который помогал мне, но под моим нажимом, я пригрозил ему...
      Капитан Эбнер Л. Янгер".
      - Ну и как тебе? - с видом романиста, закончившего роман, спросил Янгер.
      - Годится, - одобрительно сказал Паркер, доставая из кармана пистолет двадцать второго калибра.
      - Руки со стола не убирай, - спокойно посоветовал он. Янгер остановившимися глазами смотрел на пистолет. Язык ему с трудом повиновался:
      - Чт-т-то т-т-ты хочешь со мной сделать?
      Паркер взял листок со своим признанием, смял его и небрежно сунул в карман. Потом поднялся за столом во весь свой нормальный рост.
      - Не смей двигаться. Не шевелись.
      - Значит, деньга... - горестно всхлипнул Янгер. - Ты их все-таки нашел в доме...
      - Я не нашел ничего. Ты зря не поверил Джо. Он говорил тебе чистую правду. А ты придумал химеру. Полмиллиона - твоя фантазия.
      - Не ври, Виллис, - проговорил Янгер, наливаясь своим клубничным соком.
      - Мне врать сейчас тебе нет никакого резона... - Паркер чрезвычайно аккуратно, за уголок, взял лист бумаги с Янгеровым признанием и переместил его на холодильник, за спину Янгера, подальше от него.
      - Но ведь, если денег нет, зачем тогда убивать меня? - застонал Янгер, неотрывно глядя в черный зрачок пистолета.
      - Я уже в любом случае не могу тебе доверять, что бы ты сейчас не говорил. Если оставить тебя в покое, ты все равно вернешься к своей идиотской мысли, что полмиллиона существует и надо искать до конца жизни; или будешь думать все время, что деньги прикарманил я, и безумно осложнишь мою жизнь...
      - Нет, я больше никогда...
      - Хорошо. Давай обсудим вопрос, но вот оружие свое отдай. Оно придает нашей беседе некоторую напряженность.
      - Вот-вот... все и обсудим... - лихорадочно заговорил Янгер. - Ты совершенно прав, надо мирно взвесить... Мы ли с тобой не сойдемся...
      - Пистолет, - негромко и размеренно сказал Паркер. - Очень осторожно, медленно, ты сейчас вынимаешь его, берись большим и указательным пальцем за рукоятку, и тут же опускаешь, - повторяю, очень аккуратно, - сюда на стол.
      - Ну да. Виллис, конечно... Я все исполню, как ты велишь... Лицо Янгера маслено блестело от пота. Он был так испуган, что страх перехлестывал пределы его существа, волнами расходился вокруг, и в мире больше совсем ничего не осталось, кроме тоскливого, звериного, предсмертного, безысходного страха.
      Янгер доставал пистолет, стараясь в точности следовать команде Паркера, наконец он опустил оружие на поверхность стола.
      Это была тридцатая модель "смит-и-вессона", тридцать второго калибра. Паркер вытащил из кармана своей безупречно отглаженный, белоснежный носовой платок и сквозь ткань правой рукой ухватил пистолет Янгера. Он устроил его поудобнее в ладони, все так же сквозь платок держа в правой руке.
      В левой у него был его собственный, двадцать второго калибра. Руки Янгера ходили ходуном на поверхности кухонного стола, хотя он всячески старался сдерживать дрожь; более того, капитан, как заведенный, улыбался, улыбался и улыбался, стараясь продемонстрировать Паркеру, как он верит ему, не боится его и не ждет для себя никакого дурного исхода.
      Он даже в подтверждение своей глубокой душевной перемены сумел составить фразу:
      - Я тебе верю, Паркер. А денег нет. А тебе верю.
      - Поздно, - бесцветно ответил Паркер. Мгновенно обогнув стол, он легко приставил "смит-и-вессон" к груди Янгера, точно под таким углом, как если бы тот стрелял себе в грудь, держа оружие в правой руке.
      Янгер открыл пересохший рот, его руки пытались оттолкнуть прижатый к сердцу невыносимый, холодный и грубый предмет, в котором таился тот страшный огонь, разрывающий мягкие, беззащитные ткани живого существа... Он ничего не успел.
      Паркер уже нажимал курок.
      Он привел все в порядок за десять минут. В еще теплую податливую руку Янгера вложил "смит-и-вессон". Он поместил на столе перед капитаном его признание, стерев платком с уголка листа отпечатки своих пальцев.
      Обмотав платком руку, он протер все предметы, которых ненароком коснулся: дверную ручку, краны в ванной и на кухне, спинку стула, на котором сидел...
      Вынув из кармана полицейского конверт с реестром ограблений и списком Джо Шира, Паркер добавил туда же свое признание в убийстве Тифтуса, скомкал всю бумагу, поджег ее в пепельнице, дал прогореть корчащемуся комку и спустил в унитаз пепел. Пепельницу он не забыл протереть тем же платком, который после всех манипуляций проще было выбросить в мусоропровод, нежели пытаться отстирать.
      Он еще раз все осмотрел и проверил, и остался доволен своей аккуратностью и тщательностью.
      Да, Риган теперь найдет недостающие звенья, так волновавшие его воображение.