- Наверное, тяжелая ноша... Давайте-ка я подвезу вас, как раз еду в вашу сторону...
      - Нет-нет, не нужно...
      - Да о чем разговор, - сказал Янгер, силком забирая пакет и неся его в машину. Старик волей-неволей поплелся за ним.
      Янгер, как правило, обычно разъезжал на своем собственном "форде", напоминающем лакированного черного жука. Нынче он взял новый, только полученный патрульный автомобиль, ярко сверкающий свежей краской - зеленой и желтой, с устрашающе рубиновой мигалкой наверху, с долгой серебристой антенной над передним окошком. По всему капоту и дверцам шла гигантская надпись: "Полиция".
      - Пожалуйста, - сказал Янгер. К тому времени, как Джо Шир добрел до новой полицейской громадины, Янгер устроил стариков пакет на заднем сиденье и теперь распахнул дверцу для старика, который, помешкав, все-таки сел рядом со своим мучителем.
      Янгер отметил для себя, что тот рубикон, на котором обложенный флажками зверь мог бы вцепиться ему в горло, - уже позади.
      Янгер снисходительно усмехнулся, адресуясь к сутулой стариковской спине, закрыл дверцу, обошел патрульный автомобиль и уселся за руль.
      Щеголевато-бездушный, оборудованный по самому последнему слову техники салон почему-то вызывал в памяти видение операционной и буквально подавлял торжеством и величием технической мысли: блистающим приборным щитком цвета слоновой кости, до предела заполненным какими-то ручками и ручечками, скобами и разноцветными кнопками, тумблерами управления мощной сиреной, компактной, но мощной полицейской рацией, рубиновой мигалкой. К щитку крепился при помощи магнита внушительный блокнот, впрочем, без единой записи. Рация что-то бормотала и бубнила, трещала и хрипела...
      Новенькие пристежные ремни поблескивали пряжками. Янгер демонстративно-тщательно пристегнул пряжку ремня, хотя обычно плевал на такие глупости. При этом он сказал старику со значением:
      - Рекомендую последовать моему примеру, Джо, - ты ведь позволишь называть тебя на "ты", - превыше всего у нас безопасность. В безопасности себя совсем по-иному чувствуешь... Не правда ли?
      Опустив голову, старик тихо ответил:
      - Правда...
      Янгер завел мотор, и патрульный автомобиль, сияя своей желто-зеленой раскраской, мягко вышел на серебристо-голубое шоссе.
      - Да, Джо, вот бы удивились твои друзья, когда бы увидели, как ты разъезжаешь в полицейской патрульной машине. Они бы сказали: "Ну-ну! Как ни крутился Джо, как ни выкручивался, а попал в полицейские лапы..." И чем же ты отговоришься, а, Джо? - Янгер весело рассмеялся, поглядывая то на дорогу, то на старика.
      Тот затравленно спросил:
      - Чего вы хотите, капитан? Чего вы от меня хотите?.. ( Янгер был в нерешительности, не пришло еще, по его ощущению, время решающего сражения: он занимался Джо Широм всего третью неделю, и тот, видимо, не сломлен еще до конца.
      Будет время, когда этот же вопрос Джо задаст совсем по-другому... А пока Янгер балагурил:
      - Приедем, угости меня кофе. А то еще вздумаешь мне заплатить, как таксисту, и местная шоферня вытрясет из меня душу! - Он по-свойски, подмигнув, ткнул старика локтем в бок.
      Джо Шир гневно глянул на капитана, порываясь что-то сказать, но смолчал, откинулся на сиденье и стал в прострации провожать глазами пролетающие мимо автомобили.
      Он сдал неприятелю очередной рубеж.
      На пути их внимание привлек дом с белым плакатиком на зеленой лужайке перед оградой. Объявлялось, что дом продается. Янгер спросил, не отрываясь от дороги:
      - Джо, надеюсь, ты понимаешь, что в этом доме живут совсем безумные люди?
      Джо Шир с напряжением оторвался от окна и шальными глазами посмотрел на капитана.
      - Почему?
      - Совершенно сумасшедшие. Какой же идиот именно сейчас уезжает из маленького городка? Время для этого очень неподходящее. В глазах пестрит от объявлений, где по дешевке предлагают дома и домики, земельные участки... Те дураки, что продают их, теряют на этом просто громадные деньжищи. Это должно быть очевидно любому сагаморскому жителю, Джо. В такой момент нельзя все бросать и ехать куда-то, очертя голову... Такое сумасбродство может окончиться катастрофой... Я бы и в гости никуда не ездил. Сидел бы себе в старом добром Сагаморе, чего трепыхаться?.. Надеюсь, ты просек мою мысль?
      - Да. Я вас понял, - ответил старик. Слабый, надорванный голос его был почти неслышен за шумом мотора.
      Глава 5
      В своем кабинете, в здании сагаморского полицейского участка, Янгер вот уже четверть часа напряженно созерцал телефон. Позвонить? Или подождать еще?
      После той, насильственной для Джо Шира, поездки в патрульном автомобиле минуло три дня. Янгер не предпринимал новых атак, давая страху угнездиться в старом, потрепанном жизнью сердце, пустить там корни, дать уродливые побега... А потом внезапным броском Янгер возьмет последнее укрепление своего семидесятилетнего неприятеля.
      "Итак, час пробил", - кому-то подражая, подумал Янгер.
      Он наизусть помнил номер Джо Шира, тщательно набрал цифровой код и приложил трубку к почему-то вспотевшему уху.
      Где-то после пятого гудка он услышал надорванный голос Джо Шира:
      - Алло.
      - Это Джо Шир?
      - Да, - неуверенно сказал старик, хотя прекрасно узнал голос своего мучителя.
      Янгер вздумал нынче вести серьезную игру, он просчитал все до мелочей:
      - Это беспокоит капитан Янгер. Тут всплыл один спорный вопросик, его надо как-то разрешить. Дело серьезное, по пустякам я не стал бы тебя отвлекать...
      - Что же у вас теперь? - издевательски ледяным тоном осведомился старик.
      - Дело в том, Джо, что я просматривал наши старые полицейские архивы, и, как выяснилось, у нас идет какой-то сбой в написании твоей фамилии. Я решил уточнить у тебя непосредственно... Подожди-ка, я открою папку... Вот. Я читаю тебе каждую букву:
      Ш-И-Р-Д-И-Н... Джо, где тут неточно?.. Алё, алё, Джо, куда ты пропал?
      В трубке царило гробовое молчание, кажется, на том конце провода перестали дышать.
      - Джо, ты слышишь меня? Почему ты молчишь?
      - Что тебе надо от меня, Янгер?..
      - Мне нужно всего-навсего знать, как правильно пишется твоя фамилия... Не понимаю, почему надо от этого так заводиться...
      - Ты прекрасно знаешь, как пишется моя фамилия!
      - Да я хотел проверить, что ее не переврали где-нибудь в актах переписи, а то, бывает, машинистка...
      - Брось ты идиотничать, Янгер...
      - Ты что там, с ума сошел? Какая муха тебя укусила?
      - Ты прекрасно знаешь, сукин сын, что я имею в виду...
      - Ох, Джо, ты себе раньше такого не позволял... Значит, на самом деле ты вот так неуважительно ко мне относишься? А я-то думал, что мы добрые приятели!..
      - Ты не по закону себя ведешь, Янгер... Я позвоню адвокату... Я знаю свои права... - Голос его прервался, видно, нервы старика не выдерживали напряжения, и он еле сдерживался, чтобы не закричать.
      Янгер прекрасно рассчитал свои ходы, его-то нервы как раз были в полном порядке. Он иезуитски любезно осведомился:
      - Ты хочешь на меня пожаловаться? Милости просим, являйся в участок. Но боюсь, Джо, тебе тут не очень понравится. У нас, знаешь ли, тут атмосфера несколько иная, чем у тебя там в твоем приятном домике... У нас ведь решетки на окнах, и в подвальных помещениях, где камеры, неприютно, сыро, холодно, крысы бегают, а у тебя ведь, наверное, кости болят... Ты ведь, как-никак, старый человек, Джо! Организм у тебя изношенный...
      Ты слабый, дряхлый старикан, Джо... Ты убежден, что хочешь к нам, сюда?
      - Я знаю свои права! Ты занимаешься вымогательством, это у тебя не пройдет; это против закона... - Голос старика так дрожал, что, казалось, Джо Шир лихорадочно вытирает своим темным кулаком слезы ярости и бессилия...
      Янгер миролюбиво произнес:
      - Джо, ну ты ведешь себя как ребенок. Разве можно быть таким старым ребенком? Во-первых, ты ведешь себя так, словно у тебя есть что скрывать, а во-вторых, ты слишком кипятишься... Тебе не надо бы хамить мне...
      - Если ты что-то против меня имеешь, почему не начнешь следствие по закону?
      Янгер, усмехнувшись, сделал глубокую паузу, потом он спросил со значением, но мягко:
      - У тебя есть предложения, Джо?
      После ошеломленного, как показалось Янгеру, молчания, старик протестующе произнес:
      - Отстань от меня!
      - Я отстану от тебя, не волнуйся. Мне и всего-то надо знать точную буковку в твоей фамилии. Потому и звоню.
      - Ну разумеется, - с усталой иронией подтвердил старик.
      - Вот послушай, еще раз тебе прочту запись из архива. В досье написано читать, Джо?..
      - Не зачем прокручивать по второму разу. Фамилия там переврана.
      -Я так и понял... Продиктуй, как правильно!
      - Может, хватит морочить меня?
      - Давай, говори. Медленно, не спеша, я не умею писать быстро...
      Янгер взял, улыбаясь, из массивной пепельницы свою дымящуюся, докуренную до половины, сигару:
      - Я взял карандаш, диктуй!
      Через силу, запинаясь, Джо Шир продиктовал свою ненастоящую фамилию.
      - Ну вот... А ты горячился. Ты, может, плохо спал сегодня и не с той ноги встал?
      - Все?
      - Пока все.
      Опустив трубку, Янгер устрашающе повращал глазами, засмеялся и сунул в рот сигару.
      Глава 6
      Патрульный полицейский автомобиль встал прямо напротив домика Джо Шира. Янгер опустил стекла, на полную мощность включив рацию, издающую треск грозовых разрядов, закурил сигару и, удобно устроившись в просторной кабине, стал ждать.
      Он курил, вытянув ноги наискосок салона и упорно не глядя на стариковский дом. Чудовищно искаженный динамиком голос даже его заставил вздрогнуть от неожиданности: голос проговорил минут пять в хаосе грозовых разрядов что-то неразборчивое, смолк, и треск усилился.
      Янгеру не было нужды глядеть на белый игрушечный дом. Он знал, что Джо Шир сидит сейчас в гостиной, вены на лбу у него набухают от гнева, он ладонями пытается зажать себе уши... Ясно, что скоро занавеска на окне отодвинется и в окне появится искаженное от бессильной ярости лицо...
      Так прошло полчаса. Время от времени по рации что-то горячо обсуждали, препирались, несколько раз отчетливо прозвучали ругательства. Янгер выкурил уже вторую сигару, выкинув и ее окурок на газон перед домиком...
      Вдруг входная дверь распахнулась, как от пинка, и с размаха ударилась о белую стену.
      Янгер лениво посмотрел: из дома выбежал старик, волосы его развевались, коричневые кисти рук с рельефно выступающими узловатыми венами сжались на бегу в кулаки... Однако, выйдя за пределы ограды, он перешел на быстрый шаг и, почти задыхаясь, приблизился к патрульному автомобилю.
      - Ты что творишь?!!
      - Приветик, Джо! Чего ты навзводе?
      - П-почему т-ты встал перед моими окнами? - заикаясь, с трудом выговорил старик. Голова его мелко тряслась, тряслись и руки, он был страшен в своем бессильном гневе. Казалось - миг - и он вцепится Янгеру в глотку своими скрюченными пальцами.
      Янгер недоуменно пожал плечами:
      - Ну ты даешь! Я случайно тут встал, патрулировал улицы и решил перекурить в тихом, приятном месте...
      - Ты уж сорок минут перекуриваешь!
      - Да, кстати, насчет вчерашнего телефонного разговора... Пардон, если чем-то обидел!..
      - Это невыносимо, Янгер, и так продолжаться не может!..
      - Не понял тебя... Мне так дорого наше приятельство, я тебе рассказал всю свою жизнь, естественно, мне хочется знать твою.
      Старик ухватился скользящими пальцами за автомобильную ручку на сияющей дверце и прикрыл глаза. С закрытыми глазами его лицо казалось лицом покойника. Тень смертельной усталости и тревоги обостряла черты; старик явно боролся с дурнотой.
      - Эбнер Янгер и Джо Шир... - как бы про себя произнес в раздумье капитан. - Ну прямо как в пьесе... ты никогда не играл на сцене, а?
      Старик открыл глаза и потрясение уставился на Янгера:
      - Как ты сказал?
      - Я спрашиваю, ты, случаем, не играл на сцене?
      - Ты как меня, сукин сын, назвал, а? Ты какое имя сказал? ( Янгер, смеясь, махнул рукой:
      - Да не суетись ты, вот еще... Мы же с тобой друзья-приятели... Я все это время знал твое настоящее имя...
      Старик неверяще покачал головой и, ошеломленно глядя перед собой, оттолкнулся от автомобиля и неуверенно пошел к дому.
      Янгер подождал, когда старик на дрожащих ногах одолеет последнюю ступеньку крыльца, и зычно скомандовал:
      - Шир! - Голос его мгновенно стал жестким и грубым, куда и делись показное добродушие и фамильярность... - А ну вернись! - приказал он тоном сержанта, заметившего, что новобранец убегает, куда захотел...
      Вот он, решающий момент! У старика несколько вариантов дальнейшего поведения, но одно очевидно: точка над i поставлена... Дальше притворяться и тянуть время старик просто не сумеет...
      Он, конечно, может сейчас зайти в дом, запереться на свои несчастные запоры и сидеть и ждать, когда мощный пинок полицейского сломает дверную филенку.
      Старик может начать отпираться и громоздить одну ложь на другую, впрочем, шансов выиграть игру у него нет...
      Старик стоял лицом к двери. Так простоял он с минуту, проигрывая все варианты, пришедшие в голову.
      Он отмел и вполне бессмысленное в его положении пустое запирательство, не стал занимать последнюю, смертельную оборону в доме, он развернулся на сто восемьдесят градусов и медленно, волоча ноги, спустился с крыльца и побрел к Янгеру.
      - В машину! - голосом ожившего стального пресса приказал Янгер.
      Старик без звука забрался в автомобиль. Янгер сунул ему блокнот и ручку:
      - Укажешь тут в хронологическом порядке все до одного ограбления: год, город, сколько на твою долю... Не целиком сумму, а лишь твой пай. Ты все понял? Пиши в три столбца...
      Старик потерянно шептал, опустив голову:
      - Что вам надо, Господи, что вам надо?..
      - Ну все! Я дважды не повторяю... Писать разборчиво... Старик с ужасом посмотрел на блокнот с уже открытой ручкой, лежащий у него на коленях, - так приговоренный к смертной казни смотрит на гильотину... Он бессильно вскричал:
      - Я же не помню все точно!..
      - Надо будет - вспомнишь...
      Старик писал полчаса. Янгер выкурил за это время две сигары, иногда отзываясь на заполошные вызовы полицейской рации. Ему некуда было спешить - он ждал этого момента пятьдесят один год и сколько-то месяцев...
      Закончив, старик поднял голову от блокнота и распрямил сутулую спину.
      - Все. Я указал все...
      Янгер, взяв блокнот, внимательно проглядел все три столбца, укоризненно покачал головой и, опустив блокнот на колени, со всего размаха ударил старика по лицу ладонью так, что у того мотнулась голова.
      - Не будешь врать! - назидательно проговорил Янгер, вырвал из блокнота исписанный лист и возвратил блокнот старику. - Не пропускай, перечисляй все!..
      Не сказав ни слова, старик вновь стал заполнять листок своим угловатым, наклонным почерком. Закончив, он прикрыл ладонью глаза: Янгер вновь скурпулезно исследовал написанное. На этот раз кливлендское ограбление пятьдесят третьего года Джо Шир упомянул.
      Янгер удовлетворенно кивнул и небрежно молвил:
      - Замечательно. Теперь выметайся. Старик оторопело поглядел на него.
      - Что вы говорите?
      - Выметайся из машины и дуй домой...
      - Ради Бога, что вам нужно от меня?
      - Вернусь, поговорим, - ответил Янгер. - И тебе же лучше меня дождаться...
      Глава 7
      - Миллион восемьсот семьдесят шесть тысяч долларов, - любовно произнес итоговую сумму Янгер. - Ты недурно заработал за всю жизнь, очень даже недурственно, Джо.
      Они сидели вдвоем спустя три дня в гостиной, старик разительно переменился, словно совсем перестал есть и спать. Янгер добивал его вальяжно и не торопясь.
      Он предвкушал небывалое наслаждение от близкой победы и не желал теперь комкать и рвать естественное течение событий. Он любил получать удовольствия неспешно, с чувством, с толком, с расстановкой...
      - Поговори со мной, Джо... Расскажи мне, как у вас готовились и проводились операции. Ты понимаешь, это чужой для меня мир, но мне страшно интересно... Возьми, например, хоть это кливлендское дело пятьдесят третьего... - Янгер резонно решил чуть ослабить узел, неумолимо затягивающийся на шее старика, боясь, что тот в припадке отчаяния натворит глупостей, сорвется или сбежит...
      Старик тускло глянул на него.
      - Почему именно кливлендского?
      - Ну, мне же интересно... не приходилось вот так запросто беседовать со знаменитыми взломщиками, даже лестно, так сказать... Я ведь тоже человек, Джо, мне ничто человеческое не чуждо. Вот, например, сначала о Кливленде, потом о Де-Мойне, в каком это году, ага, в сорок девятом... Давай...
      Старик дернул шеей, неловко сглотнув слюну.
      - Не понимаю, зачем это...
      - Ну, Джо, прошу тебя!.. Я ж тебе рассказывал мою жизнь, теперь ты расскажи мне свою...
      Старик, невидяще глядя в пространство, неуверенно стал говорить. Сначала он запинался, мучительно подбирал слова, все время, видимо, терзаясь мыслью, для чего это нужно его мучителю. Постепенно он увлекся, расслабился, и с каким-то старческим жалким тщеславием, видя страстный интерес Янгера к его повествованию, стал говорить все свободнее и выразительнее. Перед ним проходила вся его бурная жизнь, от юности до преклонных лет, в памяти всплывали невероятные по дерзости идеи ограблений, старик вспоминал волнующие подробности, хитроумное запутывание следов после операций, роковые неожиданности в ходе их, ронял, уже не контролируя себя и все более разгораясь, имена особенно талантливых подручных, - Янгер цепко запоминал, а потом, отлучась в туалет, быстренько записал их...
      Янгер был благодарным слушателем, он внимал рассказам с тем же наслаждением, какое испытывал сам, говоря старику о своей службе в армии.
      День, между тем, склонялся к вечеру, в комнате стало сумрачно, однако старик продолжал свой негромкий и связный рассказ. Янгер слушал так, точно ему вслух читали "Графа Монте-Кристо"... Он улыбался, кивал головой, бил в ладони, вскрикивал, сочувственно ахал или охал... В общем, он прожил, пожалуй, чуть ли не самый незабываемый день своей жизни.
      Уже окончательно стемнело, когда старик закончил свое повествование. Оно странным образом словно бы придало ему сил, неуловимый легендарный Джо Шир расправил плечи, стал уверенней в себе, спокойнее... Он сказал, отхлебнув глоток вина (два больших стеклянных стакана красного столового вина он принес на подносе в гостиную).
      - Я все же никак тебя не пойму... Вот ты капитан полиции. Тебе известно обо мне все до мелочей. Но ты почему-то меня не арестовываешь... Чего же ты ждешь?
      Янгер уже стоял у дверей, он улыбнулся и просто сказал:
      - Чего ты спрашиваешь? Да пока половину всей суммы... - Он нахлобучил на лоб шляпу и вышел в темноту.
      Через час он вернулся, дав старику на досуге поразмышлять и сделать верные выводы.
      В гостиной горел свет, окна были занавешены тяжелыми плотными шторами. Старик сидел на кушетке, опираясь на валик спиной. Он, вероятно, поужинал, но не включал телевизор, а просто сидел, размышлял.
      - Ну, Джо, что ты надумал мне ответить?
      - Господи, да у меня просто нет этих денег! Я тебе жизнью клянусь!..
      - Джо, голубчик, они у тебя есть, ты дал мне цифры, а я сделал необходимые выкладки...
      Старик, все так же сидя на кушетке, нервно потирал пальцы, словно они у него мерзли. Но в комнате было очень тепло.
      - У меня давно нет наличных. Все, что осталось, я вложил в ценные бумаги и акции... Кто же держит деньги дома?
      - Джо, Джо, не за-бы-ва-а-ай: полмиллиона! У тебя столько Должно остаться. И половина пойдет мне. Мое терпение велико, но не безгранично...
      - Что? Да ты смеешься надо мной, наверное! У меня давным-давно нет больших денег, я клянусь тебе, клянусь, вот чем хочешь... Господи, чем хочешь поклянусь... что ж ты мне, старику-то, не веришь?
      Янгер, тяжело вздохнув, укоризненно покачал головой.
      - Что ж, придется, видно, говорить с тобой по-другому, раз не понимаешь по-доброму... Неприятно мне это, я бью людей с неохотой, а с тобой мы и вообще... так о жизни поговорили... Да, видно, делать нечего... - Янгер сжал тяжелый кулак и поднес к пульсирующей венке на виске старика.
      - Подожди! Постой! Я отдам, все, что есть, слышишь, все, что у меня есть... У меня тут спрятана заначка, тысяча долларов, я пока отдам ее, а потом остальные...
      Янгер с брезгливой и презрительной гримасой посмотрел на сутулящуюся фигуру, прошлепавшую на кухню в своих домашних тапочках. Всего тысяча? Несчастная тысяча, после всех-то ухищрений и ожиданий? Хотя одна запрятанная тысяча должна вывести к остальным... Он пошел следом за стариком.
      Тот достал с полки желтую, в белый горошек, банку с мукой, разрыл содержимое и достал целлофановый пакетик с тысячью долларов. А где остальные? Не мог же старый идиот рассовать их по банкам с крупами, специями, солью и сахаром? Старик торопливо отряхнул над раковиной пакетик от муки, и чрезвычайно торжественно вручил его Янгеру, добавив дрогнувшим голосом:
      - Отдаю все, что было... А потом закрою банковские счета, бумаги ценные продам - и все будет твое...
      - Да ты что, обалдел? Не городи чушь! Ты что это со мной вздумал вытворять? Я тебе мальчик?!
      Янгер в диком гневе бросил пачку денег на кухонный стол.
      - Плевал я на твои дерьмовые ценные бумаги! Мне нужны наличные, понял?! Где твои сотни тысяч, куда ты их спрятал? Старик медленно покачал головой и обреченно закрыл глаза. Страшным ударом Янгер уложил его на линолеум цвета морской волны.
      Глава 8
      Спустя неделю Янгер минут семь безуспешно звонил в игрушечный дом старика. Потеряв терпение, он высадил замок в парадной двери. Янгер был совершенно уверен, что старый обманщик никуда не отлучался, а безвылазно сидел дома. Что еще задумал этот скот, хренов романтик моря?..
      Янгер почувствовал неладное, лишь обойдя в мертвой тишине весь дом и толкнув дверь ванной. Аккуратной стопкой на пластиковом стуле была сложна одежда старика. Сам он, обнаженный, висел на вмурованном в бетонную стену кронштейне для душа, бельевой шнур надежно удерживал над ванной его посиневшее тело. Лицо старика было ужасно. Янгер взял лежащую на стуле рубашку и набросил ему на голову.
      Он попятился из ванной, опасливо прикрыв за собой дверь, поспешней, чем следовало, вышел на крыльцо, сел, дрожащими руками достал сигару. Почему старик сделал это? Что, разве у него не было иного выхода? Отдал бы Янгеру половину своих бешеных денег и жил бы, как прежде, ни о чем не заботясь. Иные только мечтать могут о том достатке, в каком ему предстояло дожить до конца...
      Но где же эти проклятые деньги? Янгер посидел на крыльце, несколько пришел в себя и ринулся обыскивать дом, опасливо обходя стороной ванную комнату.
      Янгер старательно обследовал дюйм за дюймом, но готов был в итоге с отчаянием признать, что денег в доме действительно нет. Они не были зарыты в подвале; их не было ни за деревянной обшивкой, ни за кирпичной кладкой, ни под внахлест набросанными досками на чердаке, которые прикрывали собой форменный слоеный пирог из опилок и шлака, для тепла насыпанных на потолок дома... Денег не было ни в матрацах, ни под ящиками комода, ни под днищем старинного платяного шкафа - денег не было нигде...
      Квартира в Омахе исключалась, на неделе Янгер ее обследовал, денег там не было. Не было никакой шкатулки, в которой лежала бы, например, пластмассовая бирка от вокзальной камеры хранения или причудливый ключ от банковского депозитного сейфа. Не было нигде скупо набросанного, схематичного, понятного только самому рисовальщику - плана земельного участка, где зарыты деньги в какой-нибудь большой, герметично закрытой посудине...
      Однако у старого Джо Шира не было автомобиля, следовательно, круг поисков не особенно, не чрезмерно велик - он должен соответствовать тому, достаточно узкому, домоседскому кругу стариковского существования, в котором и обитал Джо Шир.
      Деньги Янгер, конечно же, отыщет. Этому эгоисту, этому вертопраху, висящему там, в ванной, рано торжествовать. Пусть он отдал концы, но денежки-то его живы...
      Но решать с ним надо. Здесь никак не годится версия самоубийства, потому что, во-первых, если все же посмотреть правде и глаза, на теле старика полно синяков, кровоподтеков и просто разнообразных ран (Янгер плохо соображал, по делает, когда у него закипала душа), были и следы от натерших стариковскую кожу веревок, - Янгер всю неделю занимался со старым олухом, пытаясь выбить из него правду...
      Во-вторых, Янгер слишком афишировал свой интерес к одиноко живущему Шардину. Он поручал своим полицейским слежку за Джо; в участке был оставлен здешний телефон, - мало ли что, - позвонят из штата, а подчиненные туг же поставят в известность начальника, свяжутся с ним... И если сейчас будет официально зафиксировано самоубийство, - то веселое времечко Янгера ждет... При осмотре тела и вскрытии как раз и всплывут первым делом стариковы синяки да кровоподтеки...
      Следовало как-то избегнуть правдивого медицинского заключения. Но как? Янгер, куря сигару за сигарой, мерно шагая по гостиной, вспомнил вдруг мягкотелого и податливого доктора Рейборна.
      И требовалась-то от него самая малость: указать в свидетельстве хотя бы смертельный исход от разрыва сердца, но только не самоубийство, это исключено... Естественно, доктор, не говоря ни слова, должен выполнить просьбу Янгера, а то у капитана не заржавеет и намекнуть о компромате, собранном на местного эскулапа...
      Рейборн, против ожидания Янгера, долго отнекивался, пришлось, в самом деле, напомнить ему про доктора Уоша, погоревшего на подпольных абортах в распутной Омахе... Рейборн стал тише воды и ниже травы.
      Гораздо меньше хлопот было с Глиффом. Тот впрямую зависел от милости или немилости шефа полиции, поскольку имел статьи дохода весьма и весьма деликатного свойства; а когда капитан объяснил, что нет никакого криминала, просто, мол, прячутся в воду, то бишь в бурую сагаморскую почву, концы позорящего старика самоубийства; да еще, мол, безумец, наложивший на себя руки, оклеветал в прощальном письме ни в чем не повинных людей, - Янгер и Глифф достигли полного взаимопонимания.
      Все устраивалось, как подобает, ни Глифф, ни Рейборн понятия не имели о тайных капиталах покойного; теперь оставалось лишь найти эти самые капиталы.
      И вот, когда после всех нервотрепок и хлопот Янгер возвращается к домику Джо Шира, чтобы всласть предаться одиноким, никем не нарушаемым поискам, что же он видит? А видит он незнакомца, который говорит с Риксом, долговязым малым, живущим по соседству. Янгер благоразумно не стал останавливать свой черный "форд", через квартал развернулся, и сопроводил незнакомца до отеля "Сагамор". Он узнал у ночного портье, что высокий, плечистый тип - это прибывший из Майами Чарльз Виллис.
      Что за Чарльз Виллис? Кто он? Какая надобность ему в этом городе, а конкретно - в доме только что умершего Джо?
      Ясное дело, приехал этот Чарльз ни за чем иным, как за тайным богатством Шира. Судя по всему, одного поля ягода со своим дружком, которого завтра и зароют-Может, конечно, гость из Майами пронюхал, где у Джо хранятся денежки. Стоит держать его в поле зрения, и он выведет прямо к вожделенной цели; что ж, тогда его приезд - очень кстати...
      Янгер следил за высоким франтом неотступно. На другое утро Чарльз Виллис прокатился в такси до редакции в Линбруке, и хоть Янгер пробовал выудить что-то у водителя Сэмми, ничего путного тот не сказал, все отводил глазищи.
      Янгер строго-настрого наказал таксисту не трепать языком с пассажиром об их беседе, отошел к своему бедному многострадальному "форду", который только что не чихал от пыли, и стал разглядывать вышедшего с газетой приезжего.
      Что-то этакое, нетипичное было в Чарльзе Виллисе. Янгер хорошо разглядел его, стоящего на крыльце, прямо на солнце. Видный мужик, крупный, как лось из заповедника, руки сильные, долгие, морда недурна, хотя на чей вкус, но слишком надменная, волосы густые светлые, а взгляд ледяной, отстраняющий... Одет он, по правде говоря, был прилично. Серый костюм, тонкая белая рубашка, чуть серебрящийся галстук, хорошо начищенные кожаные туфли, - и все говорило, что он привык носить эти дорогие вещи постоянно, ощущение было, что он сросся с ними, но относился к ним небрежно, не то, что, например, Янгер, который испытывал к "приличным" вещам, но более всего - к форме! - почтительное уважение.
      Янгер бы ни в жизнь просто так не подошел к приезжему ферту, однако деться было некуда, полмиллиона - хоть и призрачная, но чересчур притягательная цифра.
      Потом этот щеголь куда-то скрылся, потом нарисовался сперва у Глиффа, потом у Рейборна, и у Янгера земля под ногами зашаталась. Не помня себя, он бросился вослед за приезжим, полагая, что сможет как-то перекрыть его бурную расследовательскую деятельность, ничего хорошего лично Янгеру не сулящую.
      Он буквально оторопел, увидев этого лося грохнувшимся в отключке у Шира в подвале. Янгер спускался себе, не торопясь, и вдруг чуть было не наступил на лежащего с раскинутыми руками
      Чарльза Виллиса. Первое желание, молнией пронзившее Янгера, было: убить! Немедленно достать револьвер и выстрелить - никто не услышит, а больше такой шикарной возможности разом расквитаться с опасным соперником Янгеру уже не подарят.
      Янгер, однако, не выстрелил. Виллис был нужен живой. Жадность Янгера была сильней всех резонов.
      Тут еще появился второй охотник до денег Джо Шира, у Янгера просто помутилось в голове: эти рецидивисты, как пчелы на мед, один за другим налетают на призрачное богатство отдавшего концы старикана.
      Однако все завертелось с еще большей скоростью, когда Тифтуса внезапно убили, и Янгер отчетливо понял, что ему одному теперь во все стороны не разорваться. И Янгер неосмотрительно предложил Виллису партнерство, а уж после понял, что его высокомерно фыркающий напарник ну просто ничегошеньки не знает о тайне Джо Шира.
      Новоявленные сообщники решили распределить обязанности так: Янгеру следует искать убийцу Тифтуса, Виллису - фантастические капиталы Джо.