Ему хотелось все узнать о смерти Джо Шира - предсмертная записка Янгера удовлетворит его любопытство. Янгер гнусно и грубо вымогал у старика деньги, чем фактически и отправил его на тот свет.
      Три знакомца умершего старика приехали в Сагамор на его похороны - двое из них оказались людьми с темным прошлым, и один прикончил другого... Третий здесь ни при чем.
      У этого, третьего, были подозрения, что Янгер приложил руку к внезапной смерти старого Джо, но третий держал свои подозрения при себе, поскольку не имел убедительных доказательств. Потому-то ни словом не обмолвился о своих терзаниях инспектору Ригану. Третий покинул Сагамор, когда закрыли следствие по делу Тифтуса, найдя убийцу...
      А вот Янгер, терзаемый раскаянием, не выдержал - он неожиданно, под вечер почему-то, помчался в Омаху, и тут, в квартире старика, которого погубил, полицейский капитан написал предсмертную записку, выпустил из своего пистолета пулю прямо в сердце, так и оставшись сидеть за столом в уже явственных сумерках, все оседая на стуле и все сильней каменея...
      Все было сделано правильно. Оставалось вызволить из Сагамора Бронзовую Ронду.
      Паркер, обернув платком руку, словно ему на поле боя прострелили кисть, еще постоял на пороге со своим чемоданом и тихо закрыл за собой дверь, не запирая ее на ключ.
      Глава 7
      В Омахе Паркер зашел в опрятную телефонную будку с маленьким откидным сиденьем на стенке, и переписал номер этого телефона-автомата. Уже темнело, зажигались огни. Он отправился на железнодорожный вокзал, в компанию "Вестерн юнион". На вокзале волнующе пахло дальней дорогой, сновали носильщики с чемоданами, под сводами гулко звучал голос вокзального диктора, объявляющего возбужденным пассажирам их участь...
      Пахло мандариновыми корками и жареным арахисом.
      Паркер поместил свой чемодан в ячейку автоматической камеры хранения.
      В отделанном светлым лакированным деревом помещении "Вестерн юнион" Паркер, взяв телеграфный бланк, написал: "Ронде Сэмуэльс, отель "Сагамор", город Сагамор, Небраска". Он указал номер телефона-автомата, того, что понравился ему своей уединенностью, и приписал: "Позвони в девять из автомата".
      Девушка, принимающая телеграммы, подняла бровки:
      - Но здесь нет вашей подписи!..
      - Это текст должен идти без подписи, - сказал Паркер. - Она поймет...
      - Нет, без подписи не положено, - заупрямилась девушка. Он склонился к ее круглому окошечку и заговорщицки подмигнул:
      - Дела сердечные... там ревнивый муж...
      - Ясно, - сочувственно улыбнулась девушка, - тогда все понятно...
      Заплатив за свою мгновенно ушедшую телеграмму, он покинул вокзал и посидел за ресторанным столиком, выпив две чашки превосходного кофе. Есть ему не хотелось.
      Выйдя из ресторана, он прошел не спеша по бульварам и без десяти девять оказался у облюбованного телефона-автомата. Примостившись на откидном сиденье, Паркер прикрыл глаза.
      Позвонила она в три минуты десятого. Паркер взял трубку, но не сказал ни слова. Бронзовая Ронда выжидающе молчала, было слышно ее прерывистое дыхание. Наконец она робко отозвалась:
      -Алло?
      - Это я. - Он сказал так, словно расстался с ней только что.
      - Ой, - обрадовалась Бронзовая Ронда, - ты нашелся!
      - Собрала чемодан?
      - Ты смеешься надо мной, да?
      - Возьмешь два билета. Поезд до Омахи. Ближайший отходит в одиннадцать двадцать, а будет здесь в одиннадцать сорок пять. Два билета. Не забудь. Я тебя встречаю.
      - У меня чемодан не собран! - в отчаянье сказала она.
      - Кидай все, как попало. Здесь разберешься. Я жду тебя.
      - Хо-ро-шо! - выдохнула она и опустила трубку.
      Он вышел из телефонной будки и вновь двинулся бульварами на вокзал. Город был полон уже ночной жизнью, ярко горели вывески, пульсировали, переплетаясь, разноцветные нити реклам, летели стаи светляков - это проносились автомобили...
      Город был как город, а все города на одно лицо, верно сказал он Янгеру.
      Лучше всего было бы сидеть сейчас в неосвещенной гостиной, в глубоком кресле и слушать гул мыслей - как ровный гул океана или гул ветра там, на пустырях, в сонном, пустом Сага-море...
      Без двадцати одиннадцать он забрал свой чемодан из камеры хранения.
      Без пятнадцати одиннадцать Бронзовая Ронда ступила своей легкой ногой на перрон Омахи.
      Он подошел к ней, забирая чемодан, и увидел поднятое к нему, счастливое и одновременно молящее лицо.
      Она тихо спросила:
      - Мы вместе?
      -Да.
      - А надолго? Мне хотелось бы надолго! - Она даже чуть подпрыгнула на перроне.
      -Да.
      - Мы уедем в Майами?
      - Да. Завтра.
      - А сегодня?
      - Пойдем в отель.
      - Господи, опять отель, - вздохнула она, поправляя свой белый, так оттеняющий смуглое лицо, плащ.
      - В этом отеле все будет совсем по-иному, - тихо сказал Паркер, беря ее под руку.
      Но были, оставались еще неувязки, могущие там, в Сагаморе, разогнать волну такой силы, что она захлестнет, докатившись, и Чарльза Виллиса, и Паркера к нему впридачу...
      Предсмертная записка Янгера. Она давала одну зацепку, которую, безусловно, использует полиция, когда станет вытряхивать показания из Рейборна.
      Он будет отпираться сколько сможет, а потом, естественно, выложит всю правду о смерти Джозефа Шардина. "Он повесился", - заявит доктор Рейборн, и отсюда, петелька за петелькой, начнет ползти, распускаться все тщательно сработанное вязание.
      В расследование вступит Риган, и он расшибет свою коротковолосую голову в кровь, но докопается до правды.
      Он добьется разрешения суда на эксгумацию Джозефа Шардина. Экспертиза покажет, что старик наложил на себя руки, но не оттого ли, что его жестоко пытали и мучили?
      Были и другие зацепки.
      Например, лопата в кабинете Янгера.
      Риган прощупает дом старика, методично, дюйм за дюймом, и найдет закопанного в подвале веснушчатого малого, что якобы уехал на неопределенное время в неизвестном направлении...
      И вот Риган в своей системе зеркал увидит фигуру, которая даст большую работу его мыслительному аппарату.
      Это будет фигура Чарльза Виллиса.
      Интерес Ригана к загадочному бизнесмену будет столь велик, что он снимет отпечатки пальцев Виллиса - как ни тщательно перетирал Паркер тряпицами все поверхности, которых он мог ненароком коснуться, - отпечатки его явно остались в домике Джо!
      Да нетрудно их было, впрочем, сыскать и в номере отеля, носящего звучное название города Сагамора...
      Итак, сняв несколько четких отпечатков, инспектор Риган отправит их в Вашингтон со своим срочным запросом.
      Все бы сошлось, когда б Янгер собственноручно убил Джо Шардина. Но фактически он не убивал старика. И, схватив своими крепкими полицейскими пальцами эту зацепку, Риган примется распускать вязание, как заведенный...
      Пришлют из ФБР ответ на запрос инспектора Ригана. На срочный запрос! После проведения идентификации отпечатков федеральные эксперты сообщат, что Чарльз Виллис - это, на самом деле, Рональд Каспер, и он сейчас находится в розыске за убийство охранника и побег из тюрьмы в далекой золотоносной Калифорнии...
      К свидетельству экспертов, дактилоскопических светил, будет приложена и фотография Рональда Каспера.
      Паркер, правда, после пребывания в тюрьме изменил свою внешность, пойдя на крайнюю меру - пластическую операцию.
      Так что лицо Каспера будет неидентично лицу Виллиса, и это обстоятельство несколько притормозит Риганово расследование...
      Притормозит, но лишь на какое-то время. Риган - стреляный воробей, он так просто от своего не отступится.
      Инспектор направит новый официальный запрос, теперь уже в Майами, в здешнее отделение Федерального бюро расследований. Он убедительно попросит обстоятельно проверить Чарльза Виллиса и добавит, что последний адрес, которым он располагает, скорее всего вымышленный, и все же...
      К удивлению агентов ФБР, адрес Чарльза Виллиса при проверке окажется абсолютно реальным.
      Глава 8
      Прошло две недели с тех пор, как Паркер вернулся из Сагамора. Он жил с Бронзовой Рондой в Майами, и эта жизнь необыкновенно нравилась ему.
      Он полюбил свой номер в отеле - Паркер вообще любил отель, в котором он останавливался вот уже десять лет, и жил то месяц, а то и два...
      Ему иногда казалось, что у него возникло какое-то подобие теплого, уютного гнезда, - не птичьего, которое ветер срывает и швыряет оземь, а теплого и прочного - человечьего, с милой женщиной, любящей и умеющей молчать, распевающей под душем какие-то школьные песенки и оказавшейся большой выдумщицей, озорницей и насмешницей, оказавшейся настоящей актрисой...
      Странно, Паркеру никогда не было скучно с ней...
      Вот и сейчас он вызвал лифт и стоял, прижимая к груди только что купленную коробку. Там, в высоком кожаном футляре, крепко и восхитительно пахнущем какой-то прочной, доброй, старинной жизнью, в футляре выложенным изнутри нежнейшей фланелью, помещалось чудо, которое Бронзовая Ронда спала и видела во сне: там был морской бинокль.
      Эта невероятная женщина хотела разглядывать корабли, облака и птиц, дальние деревья, луну и звезды, пролетающие в заиндевелой вышине самолеты, словом, она мечтала о морском бинокле...
      Лифт остановился перед Паркером. В тот же миг к нему как-то очень быстро подошел, почти подбежал его многолетний знакомец - управляющий отелем, и поманил куда-то пальцем.
      - Мистер Виллис! По деликатному делу!
      Паркер, словно очнувшись ото сна, зорко посмотрел на него.
      Управляющего звали Дж. Э. Фридмен. Это был небольшой человек с внушительным брюшком, глядящий на мир с веселым изумлением сквозь свои громадные очки в роговой оправе.
      Фридмен опасливо коснулся плеча Паркера пальцем и тихо молвил:
      - Очень и очень важно.
      Они прошли в кабинет Фридмена, и управляющий, не предлагая Паркеру присесть, начал с места в карьер:
      - Мистер Виллис, разговор весьма деликатный... Даже не знаю, как приступить...
      - Что такое?
      - Я так понял, - Фридмен неопределенно помахал в воздухе рукой, - что у вас неприятности... Конечно, не мое дело... Но все же уклонение от уплаты налогов - сопряжено с неприятностями для вашей особы...
      - Откуда вы это взяли, мистер Фридмен?
      - Пришли двое из ФБР... Сагамор! Ну конечно.
      - И чем же они интересовались?
      - Ничем, мистер Виллис, как ни странно... Они просто разыскивали вас.
      - А что вы?
      - Мне деться некуда, я лицо подневольное... Вы как бизнесмен должны меня понять... Дал информацию.
      - Ну естественно...
      - Я сказал, где ваш номер и что вас пока нет. Они ответили, что подождут в номере. Это было полчаса назад. Я остался внизу, мне хотелось предупредить вас, чтобы вы хоть успели связаться со своим адвокатом... А то их двое, и они застанут вас врасплох...
      Паркер вдохнул и выдохнул, унимая сердце: итак, агенты из ФБР сейчас допрашивают Бронзовую Ронду...
      - Громадное спасибо вам!
      - Не за что. Каждый может оказаться на вашем месте.
      - Что ж... Надо действовать!
      - О, конечно же... Полагаю, вы не чрезмерно пострадаете?
      - Пока не знаю... Спасибо еще раз.
      - Какие пустяки! Не за что.
      Паркер спустился в вестибюль. Караулит ли его внизу третий агент?
      Имеет ли ФБР его фотографию?
      Во всяком случае, выходить следует не через вестюбиль, а через бар, там боковая дверь открывается прямо на стоянку такси.
      Такси подлетело мгновенно. Он назвал первый пришедший в голову адрес, лишь бы подальше от этого места...
      Таксист долго вез его по улицам Майами, и все это время Паркер лихорадочно просчитывал, что же могло случиться там, на бурой земле, в сонном мареве осеннего дня, в захолустной глубокой пыли, в зловещей тиши Сагамора?..
      Там могло случиться все, что угодно.
      Но это уже не важно. Важно, что имя Чарльза Виллиса слетело с него сейчас, как легкая широкополая соломенная шляпа в сильный ветер...
      А это значило; что шестьдесят тысяч долларов, хранящихся на банковских счетах и в сейфах - отныне не принадлежат ему...
      У него осталась сотня долларов в кармане, - да морской бинокль, коробку с которым, он, оказывается, все время держал, прижимая к груди.
      Он старался не думать о Бронзовой Ронде, потому что тогда в то место, где у людей должно по идее располагаться сердце, кто-то вонзал холодную и очень длинную иглу, а потом не спеша ее вынимал...
      Добравшись на такси до какой-то отдаленной тихой улочки, он спокойно и непринужденно похитил автомобиль - белый "рамблер".
      Он погнал на север, оставляя за своей мощной спиной все - прошлую жизнь, прошлое время, какие-то бумажки, которые почему-то повсеместно зовутся "деньги"...
      С ним осталось его новое, хорошо вылепленное во время пластической операции лицо, его стальные нервы и не менее стальные мускулы, его невероятное терпение и упорство...
      Осталась та зоркая, жадная, одновременно и адская и небесная нематериальная субстанция, имя которой - человеческая душа...
      Он найдет себе дело по душе. Он еще нарастит, слой за слоем, новое имя, нужно только переждать, кануть в тихое место...
      По серому шоссе он гнал чужой белый автомобиль на север.