Женщин в зале не было. Шестеро или семеро мужчин в рабочей одежде сидели за стойкой бара, а еще четверо играли в шаффлборд. Бармен был низеньким, крепко сбитым и совершенно лысым человечком. Его лысина отсвечивала янтарным блеском в косых лучах света.
      Уолтер повел меня вдоль стойки в самый ее дальний конец, где можно было спокойно поговорить. Ящики с пивом стояли у нас за спиной, стена была справа, а ближайший посетитель сидел слева от нас через четыре табурета.
      Мы заказали "Будвайзер". Бармен подал нам пиво, получил с Уолтера деньги и вернулся к посетителям на другом конце подковы. Уолтер отхлебнул пива, улыбнулся и сказал:
      - Ну? Ты хочешь рассказать мне об этом?
      - Что? О чем рассказать? - Я сам чувствовал, как фальшиво выглядит мое удивление.
      Он еще шире улыбнулся, покачал головой и похлопал меня по спине.
      - Пол, - сказал он. - Ты хороший парень. Я рад, что доктор Ридмен прислал тебя к нам.
      - Ты рад?
      - Ты когда-нибудь подумывал о постоянной работе в профсоюзе?
      Я никогда над этим не задумывался, и его вопрос явился для меня полной неожиданностью, поэтому я ничего не ответил.
      - Ты подошел бы для такой работы. Ты интеллигентен, находчив, и у тебя хорошее, честное лицо.
      - Ну, - сказал я.
      Он подтолкнул меня локтем и громко засмеялся:
      - Работа не всегда такая, как в Уиттберге, Пол. Обычно немного получше.
      - Не сомневаюсь.
      - Ты должен это обдумать, - сказал он.
      - Но ведь мне еще нужно получить мою степень.
      - О, конечно! Ты должен завершить учебу. Тебе необходимо университетское образование, Пол. Если ты хочешь чего-нибудь добиться в нашей жизни, тебе необходимо иметь диплом.
      - Я думаю точно так же.
      Уолтер говорил совершенно серьезно, и эта его серьезность на сей раз не была напускной.
      - Ты экономист, - сказал он. - Или будешь им. Ну, ты ведь хочешь прилично жить? Получать, конечно, не миллион долларов, но все-таки вполне приличную зарплату. Поэтому преподавание и государственную службу побоку. И там и там платят копейки. Остается промышленность или профсоюзы. Профсоюзы нанимают на работу кучу экономистов, Пол, и платят им чертовски хорошую зарплату.
      - Я хотел бы продолжать учебу и получить степень магистра.
      - Разумеется. Нельзя быть стоящим экономистом с какой-то паршивой степенью бакалавра. Но у профсоюза на этот счет имеется специальная программа. Ты нанимаешься на работу после окончания Монекийского колледжа. Ты подписываешь контракт с профсоюзом. Тогда он оплачивает твою учебу, а во время каникул ты проходишь производственную практику. Когда ты получишь степень магистра, возможно, профсоюз оплатит и твое пребывание в докторантуре. Это будет зависеть от твоих успехов и от того, насколько высоко профсоюз оценивает твой потенциал. Во всяком случае, ты оканчиваешь учебу, а тебя уже ждет работа в организации, где для тебя масса возможностей для роста. Это не "Шахтеры", Пол, это ведь АСИТПКР. Мы являемся одним из редких профсоюзов, авторитет которых еще больше возрастет в связи с внедрением автоматизации. Ты должен это обдумать.
      - Я обдумаю, - сказал я совершенно серьезно. Плата за обучение представлялась весьма соблазнительной, и к тому же я находил работу в профсоюзе намного интереснее, чем в других местах, которые я рассматривал как потенциальных работодателей. И соображение насчет автоматизации было очень правильным; очень важно было найти такую отрасль, которая в будущем стала бы интенсивно развиваться. Там человеку со служебными амбициями есть где развернуться.
      Потом разговор на эту тему иссяк, и мы заказали еще пару пива. Его принесли, и на этот раз, несмотря на протесты Уолтера, заплатил я. Когда бармен удалился, Уолтер хитро улыбнулся и продолжал:
      - А теперь о твоих ближайших планах... Я снова прикинулся недотепой.
      - О каких именно? - спросил я.
      - Вот что я хочу знать. - Он придвинулся ближе, улыбаясь, и сказал:
      - Ты можешь дурачить старого Флетчера, Пол. Он самодовольный клоун, лишенный чувства юмора. Но меня ты не проведешь. Я тебя знаю, Пол, и ты не отступился.
      Я сделал вид, что занят переливанием пива из бутылки в стакан.
      - Если вот в этой твоей голове не было какого-то плана, - сказал он, - ты бы давно послал Флетчера к черту. Но у тебя что-то есть на уме, и ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, чтобы ты попытался его осуществить. Не так ли?
      - Ах, брось, Уолтер...
      Он опять громко рассмеялся и похлопал меня по руке.
      - Ох уж эти чистые невинные глаза!
      - Это из-за очков, - сказал я, тщетно стараясь перевести разговор на другую тему. - Они увеличивают глаза. - И я снял их со словами:
      - Видишь?
      Но он не хотел, чтобы ему заговаривали зубы.
      - Я могу помочь тебе, Пол, - сказал он. - Что бы это ни было, рано или поздно придется преподнести этот сюрприз Флетчеру. Именно поэтому я хотел знать, собираешься ли ты делать карьеру в профсоюзе. Если ты собираешься остаться у нас, тебе не следует восстанавливать против себя такого человека, как Флетчер.
      Я рассматривал свое пиво и обдумывал сказанное Уолтером. Как всегда, он был прав.
      - Я могу помочь смягчить удар со стороны Флетчера, - продолжил он, - и, может быть, могу помочь в осуществлении твоего плана тоже. К тому же, если мы собираемся работать вместе, нам следует доверять друг другу. Ты ведь хотел бы все обсудить с кем-нибудь, не так ли?
      Я хотел бы. Я думал об этом весь день и очень хотел иметь возможность все им рассказать. И кажется, теперь у меня был шанс это сделать. Уолтер выслушает меня и ничего не скажет Флетчеру. Ему можно доверять.
      - Хорошо, - сказал я.
      - Прекрасно. Постой, давай возьмем еще пива. Мы взяли еще пива, и я рассказал ему все, за исключением некоторых подробностей, касающихся Элис. Время от времени он кивал, улыбался, казался вполне довольным. В заключение я сказал, если мой план сработает, то Флейш согласится со всем, что предложит ему наш профсоюз, а полиция вынуждена будет возобновить поиски убийцы и найти его. Уолтер громко рассмеялся:
      - Ну, Пол, профсоюз просто обязан тебя удержать при себе! С такими способностями тебе ничего не стоит организовать местное отделение профсоюза в конгрессе!
      Мы снова - в который уже раз! - заказали пива, при этом бармен продемонстрировал нарастающее недовольство по поводу нашего с Уолтером спора, кому платить. В конце концов Уолтер победил, и бармен ушел.
      - Начнем с того, - сказал Уолтер, - что это незаконно. Это может привести к нежелательным последствиям. Если тебя поймают, профсоюз вынужден будет немедленно отмежеваться от тебя.
      - Я не прошу, чтобы профсоюз меня покрывал, - сказал я. - Я вообще никому ничего не собирался говорить.
      - Я знаю. Я просто хотел добраться до сути дела. Ну ладно, это незаконно. И еще вот что, этот план относится к такому разряду, который профсоюз обычно не рассматривает. Мы работаем законными и честными методами, Пол. Здесь мы столкнулись с необычной ситуацией, и ты хочешь действовать единолично. И это тоже вызывает недоумение. Но я не хочу, чтобы ты подумал, будто профсоюз занимается незаконной деятельностью любого рода.
      - А я так и не думаю, - возразил я, - я не такой дурак.
      - Как я уже сказал, мне хочется поставить все точки над "i". Так вот. Мои слова не следует понимать так, будто все это незаконно и противоречит политике профсоюза, а поэтому и неприемлемо для него. - Он подмигнул мне. - Мистеру Клементу очень хотелось бы взглянуть на эти книги, Пол, - сказал он.
      - Тогда я действую, ладно?
      Он искоса взглянул на меня и усмехнулся:
      - Ты спрашиваешь моего согласия как представителя АСИТПКР? Я засмеялся:
      - На повышение не рассчитываю.
      - Ты прав. Когда мы вернемся в мотель, действуй так, как я тебе скажу, ладно? Нам необходимо предупредить Флетчера заранее, но позволь сделать это мне и не удивляйся ничему, что я буду говорить. Поверь, я хорошо знаю Флетчера. Договорились?
      - Отлично, - сказал я.
      - Ну вот и замечательно. А теперь возьмем еще по пиву.
      - Сейчас приду.
      Я нашел мужской туалет снаружи, в углу позади кухни, и, когда я вернулся, Уолтер сидел с заговорщицким видом и очень довольный собой.
      - Видишь четверых парней слева от нас? - вполголоса спросил он.
      - И что?
      - Я слушал, о чем они говорили. Они работают на обувной фабрике и разговаривали о профсоюзе. Трое из них ратуют за создание местного отделения АСИТПКР, а четвертый сказал, что наше местное отделение будет такое же бездарное, как ныне существующий профсоюз компании, так что, мол, пусть катится к черту.
      - Три к одному, - сказал я, - хорошее соотношение. Он встряхнул головой и широко улыбнулся.
      - И даже еще лучше, - сказал он. - Четыре к нулю. Один из них в конце концов сказал ему, что, может быть, местное отделение будет не хуже профсоюза компании, так что, по крайней мере, можно попробовать, и тот согласился. Четыре к нулю, Пол. Вот это хорошее соотношение.
      - Так что единственное, что нам предстоит сделать, это заручиться согласием Флейша на свободу действий.
      - Так точно. Допивай свое пиво. Ты играешь в шаффл-борд?
      Итак, мы взяли еще пару пива, и Уолтер обыграл меня в шаффлборд, после чего мы поехали в мотель.
      Глава 24
      Мы уехали из гостиницы "Танго" в восемь часов. На сей раз за рулем был Уолтер. Я сам попросил его об этом: после обилия выпитого пива я опасался вести машину. А выпили мы, ни много ни мало, по семь или восемь бутылок.
      По-видимому, пока мы отсутствовали, Джордж все время лежал на моей кровати, вытянув руки вдоль тела и сонно улыбаясь в потолок. Фил ушел, мистера Клемента тоже не было видно, но Флетчер, как всегда, сидел в кресле. Когда мы вошли, он читал книгу в черном переплете, но при нашем появлении прервал чтение, кивнул нам и сунул книгу в ящик стола, стоящего рядом с креслом.
      - Никаких особых проблем с законом, - сказал он, - нам понадобится разрешение и потребуется заплатить пожарнику за дежурство во время собрания, если мы будем проводить его в помещении. Кроме этого нам не о чем беспокоиться.
      - Замечательно, - оказал Уолтер довольным голосом. - Как они к вам отнеслись?
      Флетчер невесело усмехнулся:
      - Сдержанно, после того как я назвал свое место работы. Но стали подобающе услужливыми, когда я дал им понять, что не потерплю никаких противозаконных действий.
      - Ну, вы гигант, Ральф, - сказал Уолтер, - в вашем присутствии им не придется особенно важничать.
      - Я знаю закон, - сказал Флетчер. - Это моя работа.
      - И вы ее делаете отлично, Ральф. - Уолтер снял галстук и повесил его на спинку кровати. Он подмигнул мне, когда я прошел мимо него в дальнюю часть комнаты к деревянному стулу, стоящему у двери в ванную комнату, и сказал:
      - Да, кстати, Ральф, у меня есть новости.
      - Новости?
      Я сел в сторонке и приготовился наблюдать за предстоящими действиями Уолтера.
      - Да, Полу сегодня удалось кое-что обнаружить, - сказал Уолтер. - Ту же самую информацию, которой располагали Чарлз Гамильтон и тот старик, как его там.
      Флетчер помимо своей воли заинтересованно подался вперед.
      Уолтер улыбнулся и сделал паузу, разжигая любопытство Флетчера, потом продолжал:
      - В Макинтайровой кассе деньги прилипают к чьим-то рукам, Ральф. Кто-то мошенничает с бухгалтерскими книгами.
      - Не Флейш ли?
      - О нет. Он даже не догадывается об этом. Но Гамильтон и старикова, как его там, внучка заглянули в книги и обнаружили это. Именно это Гамильтон и собирался нам преподнести. Наверно, он сообразил, что мы сможем использовать это в борьбе с Флейшем, если возникнет такая необходимость.
      Флетчер нахмурился.
      - Не понимаю, каким образом, - сказал он, - если Флейш не имеет к этому отношения.
      Уолтер усмехнулся и поднял указательный палец, призывая к вниманию.
      - В этом-то как раз и вся соль, Ральф. Флейш не является владельцем фабрики Макинтайра, он всего лишь управляющий. Когда мы здесь появились, на фабрике не было благодушного спокойствия, и это тревожило Флейша, и вроде бы владельцы фабрики забеспокоились: "Может, нужен новый управляющий?" Если разразится скандал, то выяснится, что у Флейша под носом кто-то ворует деньги предприятия!.. - Он обернулся ко мне:
      - Сколько, ты сказал?
      - Две или три тысячи в месяц.
      - Как вам это, Ральф? Наймут владельцы нового управляющего или нет?
      - Понятно, - сказал Флетчер. Он задумчиво водил костяшками пальцев по подбородку. - Это может послужить хорошим рычагом... Я понимаю, что вы имеете в виду.
      - Мы хотим все сделать по-умному, Ральф, - продолжал Уолтер. - Если мы сейчас придем к Флейшу и скажем, что у него на фабрике из кассы воруют деньги, он немедленно проведет аудиторскую проверку, потихоньку схватит вора, и мы лишимся рычага.
      - Логично, - согласился Флетчер.
      - Я думал об этом, когда ехал сюда, - сказал Уолтер. Он снова повернулся ко мне и незаметно для Флетчера подмигнул мне. - Пол, - обратился он снова ко мне, - эта девушка, та самая внучка, как ее там. Ты сказал, что она сможет достать книги?
      - Совершенно верно, - сказал я.
      - Сможет она достать их сегодня ночью?
      - Конечно, - сказал я.
      - Хм, что у вас на уме, Уолтер? Уолтер повернулся к Флетчеру.
      - Мы отдадим книги за выкуп, - сказал он. Пораженный Флетчер откинулся на спинку кресла.
      - Вы хотите сказать, украдем их?
      - Позаимствуем на время.
      - Смешно, - сказал Флетчер. - Я думал, что у вас больше здравого смысла, Уолтер.
      - Я думал, что у вас больше воображения, Ральф. Что такого, если мы их украдем?
      - Флейш позвонит в полицию, - быстро ответил Флетчер.
      - И усугубит скандал? Он заинтересован в том, чтобы о хищениях никто не знал, Ральф.
      Флетчер помолчал, обдумывая затею Уолтера.
      - Мы поручим Альберту заняться ими, - продолжал наседать Уолтер. - К утру у нас будут некоторые доказательства, после чего мы сможем отправиться к Флейшу и заявить о готовности вернуть эти книги на определенных условиях.
      - Совершенно ужасный поступок, - сказал Флетчер, но я заметил, что он уже не столь категоричен.
      - Ужасна сама ситуация, - напомнил ему Уолтер.
      - Хм. Я должен бы согласовать это с Вашингтоном, Уолтер, вы это знаете.
      - Я позвоню, Ральф, - сказал Уолтер.
      - Нет необходимости. - Флетчер встал.
      - Я с вами, - сказал Уолтер, также вставая.
      - Очень хорошо.
      Они ушли, а я остался и закурил. Уолтер удивил меня, заявив, что эта мысль принадлежала ему, но я понял, почему он это сделал. Флетчер с большей готовностью примет идею, возникшую у Уолтера, нежели у меня. Кроме того, не важно, кому принадлежит идея, главное - чтобы она сработала.
      Джордж повернул голову в мою сторону и сонно улыбнулся.
      - Флетчер бы все приписал себе, - сказал он.
      - Да ну?
      - Наверняка. Вот почему Уолтер пошел с ним. Ох уж эти карьеристы! добродушно помотал он головой и снова уставился в потолок.
      Вечер был теплый, и в комнате стояла неимоверная духота. Я снова закурил и подумал, что по дороге к Элис надо бы остановиться и выпить кофе.
      Наконец Флетчер с Уолтером вернулись, и Уолтер, широко улыбаясь, подмигнул мне.
      - Они согласны, Пол, - сказал он. - Что ты об этом думаешь, мальчик? Ты хочешь стать взломщиком?
      - Одну минуту, Уолтер, - вмешался Флетчер. - Вряд ли Стендиш подходит для этого.
      - Да ладно вам, Ральф, окажите хоть немножко доверия парню. Кроме того, именно его знает внучка. Я не думаю, что она захочет иметь дело с кем-нибудь еще. Как ты думаешь, Пол?
      - Уверен, что не захочет, - подтвердил я.
      - Вот видите?
      Флетчер видел, но был недоволен.
      - По крайней мере, Джордж должен пойти с ним, - сказал он.
      Я замотал головой:
      - Нет, сэр. Эдис поможет мне, но она откажется, если со мной явится кто-нибудь еще.
      - Кстати, откуда вы знаете, что девушка согласится нам помогать? - спросил Флетчер.
      Я едва не сказал, что она уже согласилась, но Уолтер опередил меня, сказав:
      - Пол сможет ее уговорить. Ты сможешь, Пол? У нее с Полом сложилось что-то вроде взаимопонимания, - И он опять подмигнул мне.
      Я ничего ему не рассказывал о том, что произошло между мной и Элис, даже намеком не дал понять, и то, что сказал сейчас Уолтер, повергло меня в смущение. Я почувствовал, как кровь прихлынула у меня к лицу. Я попытался сказать что-то более или менее вразумительное.
      - Понятно, - сказал Флетчер, буравя меня глазами. Уолтеру пришлось быстро сориентироваться и не обнаружить своего удивления, потому что его прямое попадание в цель было совершенно случайным и неожиданным для него.
      - Пол, скажи ей просто, как это послужит святой местью за смерть ее деда и так далее. Хорошо?
      - Хорошо, - сказал я тихо и все еще смущенно. Пиво мешало мне обрести над собой контроль.
      - Почему бы тебе не отправиться прямо сейчас, Пол?
      - Сейчас? - удивился Флетчер, переводя взгляд с Уолтера на меня. - Разве это следует делать не ночью?
      - Почему? - спросил Уолтер. - Бой часов в полночь и прочее? Гораздо менее подозрительно прийти на фабрику в девять вечера, чем в полночь. Правда, Пол?
      - Правда.
      - Правда, - весело сказал Уолтер. И так же весело добавил:
      - Тебе нужно ехать на машине, парень. Но не задерживайся слишком долго.
      - Да, сэр, - сказал я, улыбнувшись ему в ответ. Уолтер проделал все прекрасно, гораздо лучше, чем это мог сделать я, и я был ему благодарен.
      - И чтобы никаких поцелуев, - добавил он и засмеялся, когда я снова начал краснеть.
      Я схватил ключи от "форда" и выбежал на улицу.
      Глава 25
      Даже несмотря на то, что я остановился в закусочной, чтобы съесть два гамбургера и выпить три чашки кофе, я подъехал к дому Элис слишком рано, без четверти девять. Я посетовал на себя за то, что не спросил, где дом соседки, у которой должна была коротать день Элис, когда заметил, что в гостиной Элис горит свет. Я поспешил к ее дому и позвонил.
      Элис открыла дверь почти сразу и сквозь сетку улыбалась мне.
      - Ты приехал раньше, - сказала она. - Входи.
      - Ты не должна так сразу открывать дверь, - упрекнул я ее. - Откуда ты знаешь, кто звонит?
      - Ох, я забыла. - Она выглядела скорее растерянной, чем испуганной. - Я не привыкла прятаться. Я поспешил ее успокоить:
      - Ладно. Не имеет значения. Но ведь ты должна была находиться у соседки.
      - Я только что вернулась, - сказала она. - Чтобы подготовиться к твоему приходу. Я как раз собиралась одеваться.
      На ней была белая мужская рубашка и линялые джинсы, подчеркивающие стройность и соблазнительность ее тела. Я спросил:
      - Чем не подходит тебе эта одежда?
      - Глупый! Не могу же я отправиться в таком виде на фабрику! Мне полагается ходить в черном. - Внезапно она скривила губы и сказала:
      - Иначе могут подумать, что я не скорблю по деду.
      - Успокойся, Элис, - сказал я. - Ты жива и здорова, и ты молода. Я знаю, что ты любила своего дедушку, и знаю, что ты испытала, когда он умер. Но не надо завязывать себя узлом и пытаться все время ходить со скорбным лицом. Это было бы неестественно, и ты только снова расстроишься.
      - Что бы я без тебя делала. Пол, - сказала она. Она положила руку мне на плечо, затем повернулась и направилась к лестнице. - Я спущусь через минуту, сказала она. - Если хочешь, поставь пластинку.
      Я не стал ставить пластинку. Я сел в гостиной и стал читать старый номер "Сатердей ивнинг пост" за прошлую неделю. Мне давно не попадал "Пост". Они изменили оформление обложки и формат, сделали иллюстрации и макет как у "Плейбоя", но вовсе не изменили содержания журнала. Все та же сентиментальщина и все те же байки про стройных блондинок в красных купальниках. Иногда мне хочется, чтобы провели среди американцев опрос на тему: а) Прочитали ли вы до конца хоть одну историю с продолжением в этом журнале и б) если да, то поняли ли вы что-нибудь?
      Элис спустилась вниз в черном платье с облегающим верхом и расклешенной плиссированной юбкой. Она выглядела как вместе взятые Лесли Карон, Одри Хепберн и Митци Гейнор. Она выглядела как все девушки, которые танцевали на фоне Эйфелевой башни с Джином Келли. У нее была темная губная помада, но ее глаза были темнее. Она взяла меня под руку и улыбнулась. Мы вышли из дома и направились к машине.
      Это выглядело так, будто ты ведешь свою девушку в кино. Я желал бы, чтобы я сейчас действительно вел Элис в кино. Я пытался себе внушить, что это всего-навсего свидание, что мы вдвоем едем приятно провести время. Но у меня ничего не получалось, и я отказался от сознательного самообмана.
      Она указывала мне дорогу к фабричным корпусам, в которых размещалась бухгалтерия. На огромной автомобильной стоянке было пусто, если не считать серо-белого "метрополитена".
      - Это машина Эбнера, - сказала Элис.
      - Эбнера?
      - Ночного сторожа. Не беспокойся. Он нам не помешает.
      - Будем надеяться.
      Я оставил "форд" в тени здания, и мы пошли кругом, к маленькому боковому входу. Элис достала ключ, отперла дверь, и мы вошли внутрь.
      Слева от нас была металлическая лестница, ведущая вниз в темноту и вверх в темноту, прерываемую слабыми отблесками волнообразно двигающегося света.
      - Это Эбнер, - шепотом сказала Элис, - это его фонарик, - затем засмеялась, слегка неестественно, и наконец сказала вполне нормальным голосом:
      - Я не знаю, почему говорю шепотом. - Она подошла к лестнице и крикнула:
      - Эбнер, Эбнер!
      Я услышал наверху звук тяжелых шагов, и вслед за тем замелькали более яркие отблески света.
      - Кто там? - спросил Эбнер.
      - Это я, Элис. Я не одна. - Она взяла меня за руку и сжала ее. - Мы немного побудем в офисе, - крикнула она.
      - Хорошо, - откликнулся голос, и тяжелые шаги снова удалились, а мелькающие отблески света стали бледнее.
      - Сюда, - сказала Элис. Все еще держа меня за руку, она провела меня через двери на лестничной клетке в длинный коридор, в конце которого справа находилась стеклянная дверь. Мы прошли в нее и оказались еще в одном коридоре. Стук каблучков Элис по каменному полу гулко отдавался в пустом помещении. Было почти совсем темно, если не считать тусклого света уличных фонарей, проникавшего сюда сквозь стеклянную дверь. Но Элис, видимо, прекрасно ориентировалась здесь даже в темноте.
      Наконец мы остановились перед какой-то дверью. Элис достала связку ключей и, отыскав нужный, вставила в замочную скважину. Щелчок, и дверь открылась. Мы вошли в длинную комнату с несколькими окнами с одной ее стороны, выходившими на боковую улицу. При тусклом свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь стекла окон, я видел два ряда столов и шкафы с документами.
      Элис прошла между столами. В дальнем конце комнаты за дверью с матовым стеклом находилась еще одна комната, небольшая по размеру, с единственным столом, но вдвое большим по размеру, чем столы в большой комнате. Окно всего одно, но широкое, а у противоположной стены еще один шкаф для документов и массивный сейф.
      - Пожалуйста, зажги спичку. Пол, - попросила Элис. Она опустилась на колени перед сейфом.
      Я зажег спичку и наблюдал при ее свете, как ее ловкие пальцы поворачивают наборный диск. Затем она повернула рукоятку вниз, и раздался щелчок. Она подождала, повернула ее чуть дальше, и снова раздался щелчок. После этого она потянула дверцу, и та открылась.
      Первая спичка догорела. Я задул ее, бросил на пол и зажег другую. Элис вытащила из сейфа огромную тяжелую кожаную бухгалтерскую книгу, за ней вторую, третью и четвертую.
      - Они все нам понадобятся, - сказала она. - Вот. Это они. - Она закрыла дверцу сейфа и закрутила наборный диск.
      - Они кажутся очень тяжелыми, - сказал я. Вторая спичка сгорела почти до конца, и я загасил ее. Я стал вынимать третью спичку, но Элис подошла и поцеловала меня.
      Я отнюдь не бесчувственное существо. Обычно я живо реагирую на сексуальные заигрывания. С другой стороны, вполне владею собой и не страдаю излишней возбудимостью. Но что-то такое было в Элис, что поражало меня навылет. Моя реакция на нее неизбежно была моментальной, полной и бездумной. Не прошло и секунды, как мы были уже на диване.
      Пока мы срывали мешавшую нам одежду, мне пришла отрезвляющая мысль.
      - Попадешься, - прошептал я. - Что, если ты забеременеешь?
      - Я об этом позаботилась, - ответила она шепотом. - Не беспокойся, Пол, я об этом позаботилась. Милый Пол. Давай, Пол. Эта кожа холодная. Согрей меня, Пол.
      Разве не пришпоривает мужчину нежный голос женщины, произносящий его имя? Звук моего собственного имени, произнесенного с такой горячей настойчивостью, дыхание Элис у моего уха не оставляли времени для раздумий и сомнений.
      Через двадцать минут мы ушли, я нес четыре тяжелые бухгалтерские книги. Эбнера и след простыл.
      Глава 26
      Бухгалтерские книги привели мистера Клемента в восторг. Впервые я увидел, как оживилось его лицо. Они с Элис сели рядом за карточный столик в номере, который мистер Флетчер занимал вместе с Клементом, и начали листать книги одну за другой, в то время как все остальные затаив дыхание наблюдали за ними.
      Для мистера Клемента это занятие было сущим наслаждением. Он качал головой, хмыкал и то и дело издавал восторженные возгласы. Элис провела его по лабиринту этих книг, время от времени они то заглядывали вперед, то назад, то в одну книгу, то в другую, и все четыре книги лежали раскрытыми, заполонив всю столешницу карточного стола. А в том месте, где река похищенных денег уходила под землю и Элис так и не сумела проследить дальнейший путь уведенных на сторону денег, мистер Клемент склонялся ниже и водил по строкам чисел непослушным пальцем, согнувшись от напряженного внимания и с застывшим выражением лица, пока не смог воскликнуть: "Ах-ха!", победно указывая пальцем и говоря: "Наконец-то!", и скороговоркой объяснял Элис, которая кивала иногда понимающе, а иногда в замешательстве.
      - Грандиозно. Что за прелесть, - бормотал мистер Клемент. Это было восхищение профессионала работой другого профессионала при виде мельчайших нюансов и изобретательности, которую никогда не смог бы оценить профан.
      Этому не было конца, и мы, все остальные, слегка притомились. Даже Элис, которой подобные вещи были интересны, стала проявлять признаки усталости. Но мистер Клемент переживал звездный час своей жизни. Первым отступился Джордж. Он пробормотал что-то о восьмичасовом сне и ушел в соседнюю комнату спать. Фил Катц, не находящий связи этого открытия со своей непосредственной специальностью, вскоре последовал за ним. Флетчер объявил, что предлагает поспать, поскольку мы все будем заняты с утра, и растянулся, не раздеваясь, на своей кровати. Он закрыл глаза. Лицо медленно расслабилось во сне, но он все еще сохранял вид педанта, вынужденного жить в несовершенном мире.
      Мы с Уолтером бодрствовали дольше всех, но даже Уолтер постепенно начал широко зевать и потягиваться.
      - С меня достаточно, - сказал он. - Очень мило было с вами познакомиться, Элис. Увидимся утром. Элис подняла голову:
      - Который час?
      Уолтер посмотрел на свои часы:
      - Полтретьего.
      - О Боже ты мой! - Она вскочила на ноги. - Мне пора домой.
      Мистер Клемент, не обращающий на нас внимания, продолжал заниматься своим делом, что-то бормоча себе под нос и колдуя над книгами. В конце концов нам удалось его отвлечь, и мы сказали, что уезжаем.
      - Да, да, - ответил он. - Я все это запишу завтра утром. - И он снова погрузился в гроссбухи.
      Мы с Уолтером и Элис вышли на улицу в темноту. В воздухе чувствовалась приятная прохлада, и мы остановились, чтобы закурить. И тут Уолтер сказал:
      - Как мы обещали, мисс Макканн, Флейш никогда не узнает, как мы получили книги. Ваше имя никогда не будет упомянуто.
      - Спасибо, - сказала она. - Было ужасно приятно с вами познакомиться, мистер Килли.
      - И мне тоже, мисс Макканн.
      Они пожали друг другу руки, и Уолтер пошел спать. А мы с Элис сели в "форд", и я повез ее домой. По дороге она сказала:
      - Они все очень милые люди, не правда ли?
      - Конечно, - сказал я. Я слишком устал, чтобы поддерживать разговор.
      - У них у всех есть цель, - сказала она. - Они самоотверженны. Готова держать пари, что мистер Клемент не ляжет спать вообще.
      - Не стану с тобой спорить.
      Она повернулась ко мне, ее глаза блестели в слабом свете, излучаемом приборами на щитке управления.
      - Пол, я сегодня всем вам оказала услугу, не так ли?
      - Конечно, причем огромную услугу.
      - Окажешь мне за это тоже услугу?
      - Если смогу.
      - Возьмите меня с собой в Вашингтон. - Что? - Я с удивлением взглянул на нее.
      - Смотри на дорогу, - сказала она. - Давай постараемся не попасть в аварию. Я хочу, чтобы меня взяли на работу в профсоюз, - сказала она. - Я могу печатать со скоростью шестьдесят ударов в минуту, а под диктовку - девяносто. И я могу работать с финансовыми документами. Когда вы будете возвращаться в Вашингтон, я хочу поехать с вами.
      В этот момент мои чувства были слишком сложными, чтобы их можно было выразить одним словом или даже предложением. Элис хочет поехать в Вашингтон вместе с нами, и я знал, что это означает, что она будет доступна для меня в ближайшие полгода. Перспектива показалась мне приятной, но тут мне пришло в голову, что Элис, возможно, думает о более прочных узах. Но перспектива постоянства в каком бы то ни было смысле, по крайней мере на этом этапе моей жизни, не казалась мне привлекательной. К тому же мы ведь были едва знакомы. Кто-то может посмеяться надо мной или посчитать бесчувственным, но тем не менее это так. Да, нам с ней хорошо в постели. Но это не могло служить достаточно надежным основанием для женитьбы.
      Женитьба. Господи помилуй, я ведь почти ее не знаю. Я действительно ее не знаю!