- Это и есть ремонтный лаз. Смотри-ка! Там сейчас куда суше, чем раньше.
      - Том, - произнес Дортмундер, по-прежнему закрываясь ладонями. - Мне очень жаль, но я больше не могу здесь находиться. - Он затравленно оглядел пол в поисках своего фонаря, пытаясь дышать, не втягивая в себя воздух. Фонарик лежал на полу, и его луч был направлен в сторону этого ужасного отверстия. Дортмундер шагнул к нему, чтобы поднять, и добавил: - Я подожду тебя наверху. Думаю, ты справишься сам.
      - Ты пропустишь самое интересное, Эл, - сказал Том. - Ты не увидишь, как я буду извлекать набитые деньгами бутылки, пролежавшие там сорок лет.
      - Если это и есть самое интересное, - ответил Дортмундер, трясущейся рукой направляя фонарик в сторону дверного проема в противоположном конце помещения, - то я хочу лишь одного: пропустить это зрелище. Увидимся наверху.
      - Найдешь дорогу?
      - Да.
      Чувствуя, как к нему приходит наиболее полное, пронзительное понимание значения слов "по уши в дерьме", Дортмундер вышел из тесного помещения, направляясь в места, более подходящие для жизни человека. Его чувство направления изрядно пошатнулось, и теперь он с трудом разбирался, куда следует сворачивать. Однако уже то, что запах остался позади, наполняло его душу уверенностью в своем будущем. Впрочем, сейчас ему очень не хватало обвязанной вокруг пояса веревки, за другой конец которой тянул бы Тайни.
      Очередной коридор и запах гниющего дерева и кирпичной пыли. Пройдя по коридору, Дортмундер вышел в дверной проем и оказался у лестницы, ведущей вверх. Казалось, лестница претерпела волшебное превращение. Ранее казавшаяся ржавой, хлипкой и побитой, она теперь представлялась Дортмундеру с позолоченными, усыпанными розовыми бутонами с покрытыми каплями росы лепестками - ступенями, ведущими в рай. Туда, где была нормальная атмосфера.
      Дортмундер помнил про расположенные на верхней площадке лестницы кабинеты, внутренние помещения без окон. А ему сейчас было нужно окно, и потому он ринулся в холл, обогнул угол, и луч его фонаря выхватил из темноты согбенную фигуру старого оборванца с винтовкой в руках, ствол которой был направлен прямо в грудь Дортмундера.
      - Ш-шш, - сказал оборванец.
      Дортмундер кивнул. Когда человек, держащий тебя на мушке, говорит "ш-шш", полагается кивнуть, а говорить вслух не полагается.
      - Направь свет в пол!
      Дортмундер направил луч фонаря вниз.
      - Обойди меня вокруг и выходи в холл!
      Дортмундер подчинился. В конце концов он и сам хотел туда попасть.
      К этому моменту уже спустились скоротечные южные сумерки, серебристо-зеленоватый свет которых проникал в каждую дверь и окно, придавая им нечто от их былого величия.
      - Посвети влево.
      Дортмундер повернул фонарик и увидел еще одну дверь, ведущую в бывший бар (только для членов клуба).
      - Вы хотите, чтобы я туда пошел?
      - Ш-шш...
      Дортмундер кивнул.
      Что-то уткнулось ему в спину - вряд ли это был палец, - и тут же хриплый старческий голос прошептал:
      - Где твой партнер?
      Слово "партнер" он произносил как "парднер".
      - Внизу, - ответил Дортмундер, также шепча. - В подвале. Осматривает... э-ээ... водопроводные трубы.
      - Водопровод? - Казалось, это слово сбило оборванца с толку, но лишь на мгновение, потому что он тут же ткнул Дортмундера в спину и велел: - Теперь иди туда.
      Дортмундер подчинился и вошел в помещение, которое, судя по всему, было обобрано наиболее тщательно. Столы, кресла, банкетки, табуреты, стойка бара, зеркала, раковины, холодильники, ковры, лампы, включатели, жалюзи, занавески, касса, стаканы, пепельницы, открывашки, часы - все исчезло.
      Фонарик Дортмундера высветил полусгнивший фанерный пол, кирпичные стены и стоявший в центре черный ящик высотой в три фута и около фута в поперечнике. Направив на него свет, Дортмундер увидел, что это - колонка от старомодной акустической системы, которую не унесли лишь только потому, что кто-то треснул ее по передней панели, разорвав серебристо-черную ткань и выворотив диффузор громкоговорителя. Наверно, какой-нибудь поклонник Элвиса Пресли.
      - Садись, - раздался хриплый голос.
      - Куда? Сюда?
      Вместо ответа Дортмундера вновь ткнули в спину тем же самым предметом, очень мало напоминавшим палец. Дортмундер подошел к колонке и, развернувшись, уселся на нее.
      - Вот он я, - сказал он.
      - Освети свое лицо.
      Дортмундер направил себе в лицо луч фонаря, заставивший прищуриться. Уперев рукоятку фонаря в колено и нацелив его луч на кончик носа, Дортмундер заметил:
      - Глазам больно.
      - Можешь чуть-чуть отвести его в сторону, - донесся из темноты голос, в котором внезапно зазвучало раздражение. - Я вовсе не собираюсь устраивать пытку.
      - Правда? - отозвался Дортмундер, направляя луч над своим правым плечом.
      - Я лишь хочу видеть твое лицо, - объяснил оборванец. - Я хочу видеть, говоришь ли ты правду или лжешь.
      - Я всегда говорю правду, - солгал Дортмундер и показал оборванцу свое лицо, желая проверить, какой эффект вызовут его слова.
      Все оказалось в порядке.
      - Да уж, постарайся не врать, - сказал оборванец, демонстрируя полное отсутствие проницательности. - Скажи, что тебе известно о... о Тиме Джепсоне?
      Ага. С молниеносной скоростью самого лучшего компьютера Дортмундер в миллиардные доли пикосекунды полностью разобрался в происходящем. Тим Джепсон - это Том Джимсон. Старик с винтовкой - это бывший его напарник, запертый в лифте. Одиночка, жаждущий поквитаться. Одиночка с винтовкой. Одиночка с винтовкой в руках и вполне законной ненавистью к человеку, которого он только что назвал "парднером" Дортмундера. Рука Дортмундера, направлявшая свет фонаря в его лицо, не дрогнула.
      - Никогда о таком не слышал, - ответил он.
      - И он не посылал вас сюда?
      - Если кого-то и посылал, то не нас, - заверил его Дортмундер, понимая, что оборванец занимается поиском четырнадцати тысяч, понимая - старый мозг-компьютер Дортмундера продолжал щелкать на предельной скорости, - что старик обшарил здесь все сверху донизу, но так и не догадался спуститься еще ниже. Том оказался прав: сумма в четырнадцать тысяч долларов была недостаточно велика, чтобы заставить человека погрузиться в миазмы прямой кишки отеля Кронли.
      Сколько времени Том еще провозится внизу? И что произойдет, когда он поднимется наверх? Этот старикашка покуда не признал Тома, но ведь узнает же, рано или поздно?
      - Если Джепсон вас не посылал, - раздался из темноты ворчливый голос, то что вы здесь делаете?
      Хороший вопрос.
      - Проводим инспекцию, - ответил Дортмундер после секундной заминки. Потрепанный мозг-компьютер начал давать сбои. Что они здесь делают? - Нам сообщили, что здесь, в Кронли, никто не живет, - начал он, затягивая время и дожидаясь, покуда "компьютер" справится с задачей.
      - Кто сообщил?
      - Власти штата, - сказал Дортмундер так, словно это была самая очевидная вещь на свете. - Управление... э-ээ... восстановительных работ.
      - Восстановительных работ?
      - Неужто вы не слышали об У.В.Р.? - Дортмундер покачал головой, изумляясь такому невежеству. - Может быть, вы не слыхали и о дефиците жилья?
      - Ты хочешь сказать, что... - Старческий голос дрогнул. - ...что здесь?..
      Он купился! Сделав невинно-серьезное лицо, Дортмундер продолжал напирать:
      - Ну да, вот мы и приехали все здесь проверить. Посмотреть, какая здесь... э-ээ... инфра... Как ее? инфра...
      Да что же это за слово такое? Дортмундер почувствовал, что теряет инициативу, и, ощущая дрожь в правой руке, держащей фонарик, понимая, что его лицо не в силах более сохранять честное, искреннее выражение - и все потому, что сам он не может вспомнить одно-единственное слово, а компьютер в его мозгу окончательно застопорился, - проследил взглядом за лучом фонарика и сделал последнюю попытку:
      - Инфра... инфра... инфра... черт его знает что такое!
      И сдался.
      - Ну что ж, - вежливо произнес он. - А теперь прощайте, - и, выключив фонарик, бросился к двери.
      - Инфраструктура! - крикнул он, но нужное слово пришло на ум слишком поздно, и голос Дортмундера потонул в грохоте винтовочного выстрела.
      38
      - Инфраструктура! - крикнул в темноте непрошеный гость.
      Гаффи понял, что промазал, и, наведя винтовку по голосу - хотя определять направление в замкнутом пространстве было нелегко, особенно после первого выстрела, эхо которого все еще отдавалось в его ушах, - выстрелил вторично.
      - Инфраструктура! Инфраструктура!
      Что это? Новое слово взамен обычного "сдаюсь"? Опустив ствол, Гаффи сердито уставился в темноту. У него создалось впечатление, что его обвели вокруг пальца, а он ненавидел это ощущение. Что здесь происходит? С чего бы этому инспектору - если, конечно, он был тем, за кого себя выдавал, выключать фонарик и бежать в темноту, выкрикивая иностранные словечки?
      Но если он и его дружок не были инспекторами из управления восстановительных работ, то кто они? Что бы предпочел Тим Джепсон - послать за деньгами посторонних или приехать лично? Насколько Гаффи знал Тима Джепсона - а ему казалось, что он хорошо его знает, - Джепсон никак не мог доверять людям до такой степени, чтобы рассказать, где он устроил тайник с деньгами. И уж тем паче посылать кого-нибудь за ними вместо того, чтобы явиться собственной персоной.
      Не могло ли случиться так, что один из этих гостей - замаскированный Тим Джепсон? Гаффи непрерывно преследовал образ человека, сгубившего его жизнь. Образ, нисколько не потускневший за сорок лет, миновавшие с тех пор, когда он в последний раз видел этого дьявола в человеческом обличье. Разделенные пробором прямые черные волосы, прилизанные и умащенные "виталисом". Горящие темные глаза под тонкими черными бровями. Жестокая, хищная улыбка, обнажающая крупные белые зубы. Походка вразвалку, раскидистые плечи, ширококостная, но худощавая фигура. У Тима Джепсона не было ни малейшей возможности замаскироваться так, чтобы Гаффи его не узнал.
      Значит, эти люди - грабители? Никакие они не правительственные чиновники и не имеют ни малейшего отношения к заселению опустевшего города. И к Тиму Джепсону они никакого отношения не имеют. Обычные мародеры, польстившиеся на проржавевшие водопроводные трубы. Короче говоря, обыкновенные придурки.
      - Инфраструктура!
      - Да заткнись ты, - пробормотал Гаффи, собираясь с мыслями.
      К его удивлению, придурок действительно заткнулся и, перестав метаться взад-вперед, замер на месте. Гаффи видел, что тот остановился у окна, не соображая, что контуры его фигуры отчетливо вырисовываются на фоне тусклого света звезд. А значит, он и понятия не имел о том, что сейчас Гаффи может снять его одним выстрелом, словно игрушечного зайца в тире.
      Однако Гаффи больше не хотел его убивать. С его точки зрения, уже сам факт, что он стрелял в этого дурня, мог привести к тому, что Гаффи пришлось бы прятаться в лесу не меньше года, прежде чем полиция прекратила бы его искать. Ну, а кабы он и впрямь убил этих двух водопроводных воришек, поиски продолжались бы до победного конца.
      Гаффи знал, что произойдет, если его поймают. Его вернут в камеру. От этой мысли руки Гаффи задрожали, он даже едва не выронил винтовку.
      - Послушай, почему бы тебе не включить фонарь, а? - спросил он, ненавидя прозвучавшую помимо его желания дрожь в голосе.
      - Чтобы ты меня прихлопнул?
      - Ты стоишь на фоне окна, - сказал Гаффи, позабыв в раздражении о своих страхах. - Если бы я хотел застрелить тебя, то уже застрелил бы.
      Гаффи смотрел, как расплывчатая фигура развернулась, выглянула в окно. Раздался вздох, и вспыхнул луч фонаря, направленный в сторону окна. В его свете показалась стоящая на улице маленькая машина.
      Маленькая машина...
      - Минутку, - произнес Гаффи, и луч света в тот же миг повернулся в его сторону. Не обращая внимания на свет, Гаффи сказал: - Человек ни за что не приехал бы за раковинами и унитазами на такой маленькой машине.
      - Я уже говорил тебе, - ответил незваный гость. - Мы из управления восстановительных работ, проверяем состояние инфраструктуры и готовим отчет...
      - Не вешай лапшу на уши, - отозвался Гаффи. - Правительственные чиновники приезжали сюда несколько раз. Они ездят на больших "фордах" с кондиционерами и изображением печати штата на борту. Или на "крайслер-баронах". Но только не на таких японских дешевках, как ваша.
      - А мы... э-ээ... выступаем в роли независимых экспертов, - пояснил незнакомец.
      Какая это мука - общаться с людьми! Они не вызывали у Гаффи никаких чувств, кроме гнева, страха, стыда или горечи.
      - Черт бы тебя побрал, - процедил Гаффи. - Либо ты сейчас же прекратишь врать, либо мне станет на все наплевать, и я тебя застрелю.
      - Зачем мне врать? - глуповатым тоном спросил незнакомец и вновь осветил свое лицо с застывшей на нем кривой и весьма недоброжелательной ухмылкой.
      - Именно это я хочу узнать, - сказал Гаффи и, заметив нахальную улыбку пришельца, покрепче прижал приклад к плечу. Нацелив ствол точно в лицо незнакомца, он продолжал: - Вы не грабители и не чиновники. Я уже понял, что к Тиму Джепсону вы тоже не имеете никакого отношения. Я понял, что мне остается лишь ждать его и, когда он появится - а он обязательно появится, я должен быть на месте. А вы двое не должны мне помешать, так что я застрелю вас, ей-богу застрелю, и похороню ваши тела там, где их никто не найдет, а машину вашу столкну в реку так, что о ней никто и не подумает. Уж лучше выкладывай правду.
      Воцарилась тишина. Кривая ухмылка сползла с лица незнакомца, глаза заморгали. Он по-прежнему дрожащей рукой направлял фонарь на свое лицо, признавая тем самым превосходство Гаффи. Внезапно в воздухе послышался дурной запах. Неужели этот парень струхнул до такой степени? Тем лучше. Тем быстрее он скажет правду.
      - Давай, выкладывай! - рявкнул Гаффи, подражая самым крутым парням, каких он встречал в тюрьме. - Говори!
      Незваный гость посмотрел поверх плеча Гаффи.
      - Стукни его, Том, - сказал он.
      - Не испытывай мое терпение, - отозвался Гаффи.
      - Стукни его бутылкой.
      - Этот трюк стар, как мир, меня на него не пойма...
      39
      - Никак не пойму, который из тех двоих этот парень, - сказал Том.
      - Ох, и воняют же твои деньги, - заметил Дортмундер.
      - Деньги не пахнут, Эл, - сказал Том.
      Маленькая машинка пробиралась сквозь тьму, освещая фарами пустынную землю и удаляясь прочь от Кронли и его одинокого контуженного обитателя.
      40
      В шесть часов вечера Энди Келп вошел в бар на Амстердам-авеню. Завсегдатаи увлеченно обсуждали идеи о том, что несколько новых больших зданий, выросших на Бродвее в квартале к западу отсюда, на самом деле были космическими кораблями, построенными и населенными инопланетянами.
      - Хочешь сказать, там что-то вроде зоопарка? - осведомился один из завсегдатаев.
      - Нет-нет, я не это имел в виду, - отозвался второй, и по его реакций было ясно, что именно он затеял этот разговор. - Их построили для пришельцев, которые сюда прибывают.
      При этих словах третий завсегдатай нахмурился.
      - Сюда прибывают пришельцы? - спросил он. - Когда же?
      - Они уже здесь, - ответил второй.
      Третий завсегдатай оглянулся и заметил Келпа, тщетно пытавшегося привлечь к себе внимание бармена Ролло, который был занят перетиранием бесчисленных стаканов и, судя по всему, пребывал где-то в иных измерениях. Завсегдатай бросил на Келпа хмурый взгляд. Келп ответил тем же. Завсегдатай вновь повернулся к своим приятелям.
      - Что-то я не встречал пришельцев, - сказал он.
      - А как же юппи? - спросил второй. - Как ты думаешь, откуда они взялись? Не на Земле же они родились.
      - Юппи? - На лице третьего завсегдатая появилась совсем уж мрачная мина. - При чем здесь юппи?
      - Говорю же, там у них зоопарк, - настаивал первый.
      - Если кому-то и нужен зоопарк, так только тебе, - сказал ему второй. Шел бы ты спать. - И, обращаясь к третьему, добавил: - Конечно, юппи. Они внезапно захватили город, и все как один одинаковые. Разве может взрослый человек жить на одном мороженом да печенье? Нет, не может. А ты видел, что они пьют?
      - Что-то пенное и зеленое, - задумчиво отозвался третий. - Короче, зеленую пену.
      - Вот-вот! - подтвердил второй. - А ты заметил, что они носят на ногах?
      В разговор вмешался первый завсегдатай.
      - Что значит - спать? - с угрозой в голосе произнес он.
      - Ну-ну, ребята. Только не здесь, - рассеянно обронил Ролло. Казалось, он смотрит на машущего ему Келпа, однако глаза Ролло, по всей видимости, были в тот миг отключены от мозга. Ролло продолжал размеренно перетирать стаканы.
      Тем временем второй завсегдатай, не обращая внимания на первого, продолжал:
      - Все юппи - мужчины и женщины, - все они носят одну и ту же кошмарную обувь. А почему?
      - Мода такая, - ответил третий.
      - В зоопарке, что ли? - вновь встрял первый завсегдатай. - Ты говоришь, спать в зоопарке?
      - Мода? - воскликнул второй. - Что это за мода такая, когда человек надевает костюм, а под него - эти огромные бесформенные тряпичные тапки? Что это за мода, когда женщина делает макияж, прибирает волосы, надевает платье и побрякушки, а на ноги - все те же самые тапки?
      - Ну, а ты чем это объясняешь? - осведомился третий.
      Первый завсегдатай, любитель зоопарков, тем временем медленно поднялся с табурета и принялся стаскивать пальто.
      - Их ноги отличаются от наших, - объяснил второй. - А все потому, что они - инопланетяне. Их тапки не предназначены для человеческой ноги.
      Первый завсегдатай принял стойку боксера девятнадцатого столетия и заявил:
      - А ну, давай один на один!
      - Не здесь, ребята, - невозмутимо пробормотал Ролло, продолжая полировать стекло.
      - Ролло! - вскричал Келп, отчаянно жестикулируя.
      Однако Ролло по-прежнему пребывал в прострации.
      Тем временем второй и третий завсегдатаи с интересом и удивлением смотрели на боксера.
      - Чего это он? - спросил второй.
      - Ты отрицаешь зоопарк, - сказал ему боксер. - И ты за это ответишь. Ты что-то сказал насчет меня и зоопарков, и теперь мы посмотрим, кто из нас прав.
      - Минутку, - попросил третий. - Ты сторонник теории зоопарка. Так?
      - Так, - ответил первый, по-прежнему прижимая локти к корпусу, держа кулаки вывернутыми кверху, согнув запястья и выставив одну ногу вперед.
      - Так изложи ее, - сказал третий. - Каждый имеет право высказать свои мысли.
      - Естественно, - согласился второй, с интересом, но без особого беспокойства рассматривая задранные кверху кулаки.
      Боксер чуть опустил руки.
      - Естественно, говоришь?
      - Ролло! - позвал Келп.
      - Ты считаешь, что твоя идея лучше, чем теория юппи, - сказал второй завсегдатай. - Давай, изложи свою точку зрения.
      Боксер опустил кулаки.
      - Я согласен, что это юппи, - сказал он. - Но с поправками.
      Приятели внимательно слушали.
      - В общем, так, - продолжал сторонник зоопарков, несколько смущенный тем вниманием, которого он так настойчиво добивался. - Вы правы в том, что новые здания - это космические корабли.
      - Благодарю вас, - с достоинством отозвался второй завсегдатай.
      - Они представляют собой нечто вроде тараканьих ловушек, - сказал бывший боксер. - Они приманивают юппи. Маленькие комнатки, раскладушки вместо кроватей, никаких украшений. Так вот, у пришельцев во всех концах Вселенной есть такие зоопарки, в которых собраны всевозможные создания; но людей у них до сих пор не было, потому что ни один человек не сможет жить в скотских условиях. А для юппи они вполне естественны!
      - Ролло! - надрывался Келп.
      - Какой же в этом смысл? - спросил третий.
      - Как только эти здания будут заполнены, пришельцы снимут их, словно муравейники, и развезут юппи по всем прочим зоопаркам.
      - И все же я остаюсь при своем мнении, - сказал второй завсегдатай. Юппи и есть пришельцы! Это же очевидно, стоит только взглянуть на их лапы!
      - Подожди минутку, - сказал третий. - Обе теории приводят к одному и тому же выводу. И этот вывод мне нравится. В конце концов все эти новые здания и юппи улетят прочь.
      - И то правда, - удивленно заметил второй.
      - Космические корабли улетят, - согласился первый, - и юппи вместе с ними.
      Эта мысль прозвучала столь заманчиво, что все трое ненадолго прекратили разговор, смакуя сладостную перспективу перенесения всех юппи и их жилищ куда-нибудь в другую галактику.
      Воспользовавшись тишиной, Келп крикнул во весь голос:
      - Эй, Ролло! Гляди сюда! Ты что, клиента не замечаешь?
      Ролло наконец поднял голову, но затем повернул лицо к двери, глядя мимо Келпа.
      - Нет, если он жрет пиво с солью.
      - Так я же... - начал было Келп, но его прервал чей-то голос:
      - Что ты там бормочешь, Энди?
      Обернувшись, Келп увидел входящего в бар Стэна Мэрча, коренастого парня с добродушным лицом и рыжими волосами. Стэн подошел к стойке, приветствуя Ролло взмахом руки.
      - Только не говорите мне, что мост Вильямсбург открыт, - сказал он.
      - А я и не собирался, - ответил Келп.
      Ролло наполнил свеженадраенный стакан пивом и, вынув из ящика солонку, грохнул ею о стойку рядом с бокалом.
      - Вот тебе пиво и соль, - сказал он.
      Судя по всему, Стэн ничуть не обиделся.
      - Немножко соли в пиве помогает прочистить мозги, когда те начинают затуманиваться, - пояснил он.
      - Большинство людей успевают допить бокал до того, как у них заходят шарики за ролики, - отозвался Ролло. - И тут же берут следующую порцию.
      - Я за рулем, - сказал Стэн. - И мне приходится ограничивать себя.
      - Ага, - ответил Ролло и наконец взглянул на Келпа. - Тот, другой чистюля уже сидит там, в кабинете. Я отдал ему твой стакан.
      - Надеюсь, стакан был вычищен отменно, - сказал Келп.
      - Ага, - отозвался Ролло.
      Стэн взял свое пиво и соль, и они с Келпом прошли по залу, минуя завсегдатаев, которые никак не могли договориться, откуда у пришельцев-юппи взялись кеды - то ли они привезли их с собой, то ли специально прилетели за ними на Землю.
      - Вильямсбургский мост - это опасное место, - сказал Стэн. - Ты знаешь, почему я опоздал? Дело в том, что мне пришлось дважды проехаться по Манхэттену.
      - Дважды? - спросил Келп. - Ты что-то там забыл?
      - Мне пришлось забыть о мосте Вильямсбург и ехать через Манхэттенский, - пояснил Стэн. - Чувствуешь разницу?
      - Еще бы.
      - Из-за столпотворения вокруг моста Вильямсбург я никак не мог попасть на север Манхэттена, - продолжал Стэн. - И мне пришлось поехать на юг по Бруклинскому мосту в Бруклин, нырнуть в туннель Мидтаун, и только так я смог сюда попасть.
      - У тебя хорошая реакция, - похвалил его Келп, открывая зеленую дверь в конце коридора.
      - А как же? - отозвался Стэн. - Я ведь водитель.
      Они вошли в тесное помещение с цементным полом. Вдоль стен до самого потолка громоздились штабеля ящиков с пивом и виски, полностью скрывавшие стены и оставлявшие в середине комнаты небольшое свободное пространство. Здесь стоял древний потрепанный круглый стол с исцарапанной зеленой столешницей. Вокруг стола размещались с полдюжины кресел, а сверху на старом черном проводе свисал оловянный абажур с одной-единственной лампочкой.
      За столом сидели Дортмундер, Том и Тайни.
      - Короче, он оказался прав, - говорил Тайни. - Его голова оказалась слишком широкой и, как он ею ни крутил, не пролезала между прутьями решетки.
      - Хи-хи, - подал голос Том.
      - Я не с тобой разговариваю, - нахмурился Тайни.
      Тайни и Том уставились друг на друга, а Дортмундер посмотрел в сторону двери с видом человека, которому очень хочется, чтобы его вдруг срочно вызвали к телефону и он мог бы отсюда уйти.
      - А вот и вы, ребята, - сказал он. - Вы опоздали.
      - Не будем об этом, - попросил Келп.
      - И все из-за моста Вильямсбург, - добавил Стэн.
      - Ну что ж, входите, - пригласил их Дортмундер. - И давайте сразу к делу. Стэн Мэрч, ты знаком с Тайни?
      - Конечно, - отозвался Стэн. - Как дела, Тайни?
      - Держу хвост трубой.
      - А это, - нехотя добавил Дортмундер, - Том Джимсон. Именно он предложил нам работу.
      - Привет, - сказал Стэн.
      - Так это и есть водитель за тридцать тысяч долларов? - спросил Том, издав свой характерный смешок.
      Стэн радостно посмотрел на Дортмундера:
      - Я что, получу тридцать кусков?
      - Нет.
      - Ну и ладно.
      Келп и Стэн заняли места за столом. Келп уселся рядом с Дортмундером, напротив которого стояли два стакана - один из них - ослепительной чистоты и запыленная бутылка с этикеткой амстердамского бурбона. Келп взял чистый стакан и плеснул себе тонизирующего.
      - Итак, у вас есть работенка, верно, Джон? - спросил Стэн. - И вам потребовался водитель.
      - На сей раз мы сделаем все как надо, - сказал Дортмундер.
      - Что значит - на сей раз? - насторожился Стэн.
      - Видишь ли, у нашего дела богатая предыстория, - сообщил ему Дортмундер.
      Келп осушил стакан, вытер губы и сказал:
      - Речь опять идет о поездах.
      - Рассказывай с самого начала, Энди, - велел Дортмундер.
      - Да, конечно, - сказал Келп.
      Стэн бросил в кружку щепотку соли и, оглядевшись, приготовился слушать.
      41
      Все утро Стэн Мэрч и его мамуля кружили по Бруклину в мамулином такси с погашенным огоньком. Мамуля проводила за рулем по восемь - десять часов в день и, вновь вынужденная вести машину в неурочное время, была явно не в духе.
      - Какая разница? - в который раз спрашивала она. - Я не вижу никакой разницы. Машина - она и есть машина.
      - Но не сейчас, - отвечал Стэн. - На сей раз это будет подарок. А подарок, мамуля, - это всегда нечто особенное. "Хонды" и "акуры" у него уже есть. Его парк подержанных автомобилей и так уже забит "тойотами" и "датсунами". Всякий раз, когда я пригоняю "изуцу" или "хенде", Макс лишь печально кивает и говорит: "Поставь ее вот сюда".
      - Он платит тебе, Стэн, - заметила мамуля. - У вас чисто деловые отношения. Ты пригоняешь ему с улицы машины, а он тебе за них платит. Какая разница, печально он кивает или весело?
      - На этот раз, - сказал Стэн, - я не возьму с него платы. На этот раз я хочу услышать похвалу. Поэтому я не намерен являться к нему с "шевроле-евроспортом" или "СААБом". Я намерен отличиться перед Максом.
      Мамуля огляделась и, убедившись, что вокруг нет полиции, в нарушение правил свернула направо, на Флэтбуш-авеню.
      - Но, с другой стороны... - начала она.
      - Не стоило проезжать на красный свет, - заметил Стэн. - Нам с тобой некуда торопиться.
      - Это тебе некуда торопиться, - поправила его мамуля. - А я намерена как можно быстрее выбраться из машины и залезть в ванну. Между прочим, ты меня перебил.
      - Извини.
      - Так вот, я хотела сказать, что, с другой стороны, было бы чистейшей глупостью дарить Максимиллиану какую-нибудь особенную, необычную машину, которую мог бы опознать хозяин и засадить Макса за решетку. Такой подарок ему не нужен.
      - Не бойся, мам, - отозвался Стэн. - Я буду помнить об этом, выбирая машину.
      - Тогда посмотри сюда, - предложила мамуля, нажимая на тормоз и тыча пальцем.
      Они только что миновали Гранд-Арми-плаза и выехали на Парк-Вест-проспект. Парк остался справа, а слева возвышались шикарные старые кирпичные дома. Это был район преуспевающих людей, и кто-то из них - а скорее приезжий - оставил на ярко освещенной стоянке серый с отливом "астон мартин".
      - Ага, ага, - приговаривал Стэн, пока мамуля парковала такси рядом с будущим подарком. - Прекрасный выбор, мамуля.
      - Будь осторожен, Стэн, - сказала мамуля.
      Стэн вылез из такси, и первое, что бросилось ему в глаза, был пожарный кран, подле которого припарковался "мартин". Второе, что он заметил, красно-бело-голубые дипломатические номера; впрочем, к неудовольствию полицейских, дипломатическая неприкосновенность распространялась также и на пожарные гидранты.
      Стэн рассмотрел номера, ухмыльнулся, подошел к матушкиному такси, просунул голову в окошко с пассажирской стороны и сказал:
      - Отлично, мамуля. Машина дипломата. Полицейские не имеют права даже записать его номер.
      - Встретимся у Максимиллиана, - отозвалась мамуля и вырулила на дорогу. Стэн вынул из кармана связку ключей и вновь приблизился к "астон мартину".
      Пятый по счету ключ подошел и к дверце, и к замку зажигания. Стэн отогнал машину от пожарного крана, развернулся и, вновь проехав по Арми-плаза, двинулся на северо-восток, через Бруклин и Куинс, направляясь к парку подержанных машин Максимиллиана, что находился неподалеку от Нассау-каунтилейн. Добравшись до места, он съехал на боковую улочку, огибавшую расцвеченную яркими флажками площадку, вырулил на неприметную подъездную дорожку позади площадки и остановился у высоких кустов, росших вдоль белых дощатых гаражей. Стэн вылез из "астон мартина", любовно похлопал его по капоту, вошел в распахнутые ворота и двинулся по обсаженной кустарником тропинке, ведущей к конторе Максимиллиана - небольшому розовому оштукатуренному, скромному на вид зданию, словно попавшему сюда прямиком из Калифорнии. Войдя через заднюю дверь в обшитую серыми панелями комнату, Стэн кивнул худощавой женщине с серьезным лицом, сидевшей за одним из двух неопределенного вида столов и печатавшей на машинке.
      - Привет, Харриет, - сказал он. - Где Макс?
      Женщина подняла голову и улыбнулась, при этом ее пальцы продолжали бегать по клавишам, словно самостоятельные существа, живущие собственной жизнью.
      - Привет, Стэн, - отозвалась она. - Твоя мамуля уже дожидается. А Макс на площадке, с кем-то торгуется.
      - Надеюсь, не с моей мамулей?
      - Он бы на это никогда не решился. - Харриет усмехнулась и вновь опустила глаза на машинку.
      Стэн открыл дверь, ведущую в соседний кабинет, вошел туда и выглянул на площадку, забитую "кольтами" и "гольфами". Вдалеке за их рядами на ярком солнце виднелось желтое такси мамули.