Глава 1

В Монеквосе шел дождь. Грофилд сидел, пригнувшись, за баранкой своего «шевроле-ноува» и думал о тепле и солнечном свете. И о Мэри. И о театре. И о деньгах. И о Майерсе. И об этой проклятой пивоварне на другой стороне улицы.

Когда стекла были подняты, они запотевали. Когда были опущены, в салон врывался холодный ветер. Грофилд пошел на компромисс — оставил щелку с другой стороны, там, где было место для пассажира. То сиденье намокало, стекла с этой стороны машины не мутнели от пара — правда, на них попадали дождевые капли и струйки воды, — а ветровое стекло и боковые стекла с дальней от Грофилда стороны потели.

Так же как и сам Грофилд. Дело происходило в среду, а он помнил из инструктажа Майерса там, в Лос-Анджелесе, несколько недель назад, что пятница здесь — день зарплаты. А это означало, что Майерс, скорее всего, устроит налет завтра, или ему придется отложить дело до следующей недели. Если он действительно здесь.

А если он действительно здесь, то где его черти носят? Можно рассматривать фотографии, карты и схемы, весь этот занимавший целый чемодан материал для контрразведки, который ему нравилось таскать с собой, лишь до определенного момента, а после этого определенного момента нужно пойти и самому постоять перед помещением, которое ты собираешься ограбить, и посмотреть на него. Рано или поздно на него придется посмотреть.

Так где же они? Грофилд воспользовался рукавом, чтобы в двадцатый раз протереть запотевшее боковое стекло, и посмотрел на противоположную сторону вымощенной булыжником улицы, на высокую кирпичную стену, огораживающую здание пивоварни. Там были ворота, а у тех ворот — два вооруженных частных охранника в серой униформе, исполненные того рода рвения, которое могло объясняться только тем, что их работодатель — параноик. Они проверяли удостоверения личности у каждого водителя и каждого пешехода, входившего или выходившего в те ворота. У каждого! Под дождем! Включая, черт возьми, водителей их собственных грузовиков доставки. Под дождем!

Это было частью плана Майерса — то, что банда проникнет за эти ворота в пожарной машине, среагировав на взрыв с возгоранием, который Майерс предварительно устроит внутри здания. Майерс исходил из предположения, что стражи на воротах не станут проверять документы у пожарных, среагировавших на огонь, но теперь, увидев этих охранников у ворот в действии, Грофилд уже не был настолько уверен в его правоте. А даже если он и прав, то что будет с этим заранее запланированным пожаром? Зажигательную бомбу с часовым механизмом легко было бы приготовить и легко спрятать где-нибудь в здании накануне. Но как именно Майерс собирается проникнуть туда и спрятать ее? Он не может дважды провернуть трюк с пожарной машиной — это просто не сработает. Так что ему придется делать что-то другое. Кроме того, ему или кому-нибудь из членов банды, которую он сколотил, придется прийти сюда и посмотреть на здание. Обязательно придется! Так где же они? Где?

Он едва не проморгал их из-за дождя. Не высуни Гарри Брок голову в шоферской кепке из водительского окна «роллс-ройса», чтобы сказать что-то охранникам у ворот, Грофилд вообще бы его не разглядел. «Роллс-ройс» с водителем подкатил по мощенной булыжником улице и вырулил к воротам. Грофилд заметил шофера за баранкой и неясную фигуру на заднем сиденье и принял как нечто само собой разумеющееся, что перед ним тот самый параноик, который всем этим командует. Но потом, когда «роллс-ройс» остановил свой ход и Гарри Брок высунул под дождь голову в шоферской кепке, чтобы что-то сказать охраннику, Грофилд внезапно встрепенулся.

Выходит, на заднем сиденье сидит Майерс, ведь так? В чем этому ублюдку не откажешь, так это в дерзости. Майерс — не из тех, кто возьмет коробку для завтрака и, сгорбившись, попытается прошмыгнуть мимо охраны, выдавая себя за рабочего; нет, его стиль — появиться в «роллс-ройсе».

Какую бы историю Майерс ни выдумал с этим «роллс-ройсом», она вышла достаточно складной и убедительной, чтобы его впустили. Грофилд видел, как разговаривает охранник с Гарри Броком, видел, как охранник на минуту зашел в контору, видел, как он снова вышел под дождь и помахал Гарри Броку, чтобы тот проезжал. И «роллс-ройс» исчез за воротами.

Грофилд, сидя в ожидании того, когда Майерс выедет обратно, размышлял над одной старой историей, которую однажды слышал. Была такая большая фабрика, на которой производили много разной продукции, и каждый день один рабочий выходил из главных ворот, толкая тачку, полную земли. Охранник у ворот был уверен, что рабочий что-то ворует, и он снова и снова искал это «что-то» в земле, но так ничего и не нашел. Однажды, через двадцать лет, охранник остановил рабочего и сказал:

— Завтра я ухожу на пенсию, это мой последний день. Я не могу уйти с работы, не узнав, чем ты промышляешь. Я тебя не заложу, но ты должен мне все сказать. Что ты воровал?

Рабочий ответил:

— Тачки.

Майерс и Брок вот уже почти час находились внутри территории, и, когда они наконец уехали, ничего страшного не произошло. Грофилд завел «шевроле» и двинулся следом. Из-за дождя ему приходилось держаться довольно близко, но он не думал, что это создаст ему какие-то проблемы. Он был уверен, что Майерс чувствует себя в безопасности и весьма доволен собой. Он обрезал ниточку, которую разматывал Дэн Лич, и, должно быть, считал, что у него еще есть время, чтобы провернуть эту операцию и сорвать куш. Грофилд поспел сюда вовремя лишь благодаря удачному стечению обстоятельств. Для этого потребовалось, чтобы Майерс продолжал проталкивать свой план даже после того, как подавляющее число профессионалов заявило ему, что план его никуда не годится. И еще — чтобы Майерс подгреб все остатки, подбирая команду, которая пойдет с ним на это дело, и даже после этого у кого-то хватило ума выйти из игры. И еще потребовалось, чтобы кто-то знал кого-то, кто знал Грофилда, и захотел с ним разговаривать по причине дружеских отношений, существующих посреди этой цепочки.

«Роллс-ройс» свернул за квартал от пивоварни, направляясь в городской центр. Монеквос был старым городком с индейским названием, всего в нескольких милях от канадской границы. Его строили на нескольких маленьких, но крутых холмах, а также вокруг них, и даже главная улица в деловой части города шла круто в гору. Не было улиц шире двух полос, плюс полосы для парковки, и результатом всего этого стала постоянная в дневное время пробка в деловой части города. Здания вдоль главной улицы были кирпичные или каменные, старые, мрачные и уродливые, а дома вокруг них — по большей части обшитые вагонкой, бедные, но аккуратные. Монеквос был тихой заводью, без каких бы то ни было сквозных маршрутов, и чужаков обычно примечали, что было явным изъяном майерсовского трюка с «роллс-ройсом». Это была неудачная затея — привлечь к себе внимание в местности, где ты собираешься провернуть дело. Накануне ночью Грофилд украл пару нью-йоркских автомобильных номеров, чтобы поставить на «шевроле» вместо оформленных по закону номеров штата Индиана, которые обычно на нем стояли. Нью-йоркские номера были разными — Грофилд снял их с двух разных машин, — но оба начинались с четверки, за которыми следовали еще четыре цифры; вероятность того, что кто-нибудь заметит несоответствие, была очень мала, преимущество же заключалось в том, что, скорее всего, о краже ни того, ни другого номера не было заявлено. Когда с машины сняты оба номера, владелец наверняка знает, что его ограбили, но когда пропал один, он, как правило, считает, что тот просто отлетел. Он сообщит о потере в департамент автомобильного транспорта, но заявлять о краже в полицию не станет.

Теперь «роллс-ройс» поехал прямиком на Клинтон-стрит, в главный торговый район города, где машинам то и дело приходилось останавливаться, и на то, чтобы проехать один квартал, могло уйти пять минут или больше. Грофилд держал дистанцию в три машины, хранил терпение и напевал мотивчики в ритме «дворников» на ветровом стекле.

Отель «Колониал» находился на главной улице, там и остановился «роллс-ройс». Майерс вышел из него, в черном плаще и черной шляпе, и торопливо прошмыгнул в отель по залитому дождем тротуару. «Роллс-ройс» поехал дальше.

Неужели Майерс остановился в местном отеле? Просто невероятно — сколько ошибок совершил этот человек! Грофилд вспомнил, как Майерс утверждал, будто он уладил дело с местной братвой — еще одна странная идея, — и спросил себя: уж не думает ли Майерс, что тем самым он застраховал себя от проводимых по общепринятым правилам полицейских мероприятий? Сейчас он предпочел бы остаться с Майерсом, понаблюдать за отелем и выяснить, что тот станет делать дальше, но на этой многолюдной, заливаемой дождем улице машина была совсем не к месту. Лишенный в данном случае какого бы то ни было выбора, он снова поехал следом за «роллс-ройсом». У него ушло еще четверть часа на то, чтобы выбраться из деловой части города, — это было все равно что вырваться из объятий осьминога, — а потом «роллс-ройс» свернул на узкую щебеночно-асфальтовую дорогу без номера, по которой они быстро выбрались из города и из транспортного потока. Грофилд все больше отставал, надеясь, что из-за дождя Броку будет не слишком хорошо видно в зеркало заднего обзора. Он знал, что Брок поглупее Майерса, но подозревал, что из них двоих Брок в большей степени профессионал. Именно Броку могло прийти в голову проверить — нет ли за ним «хвоста».

Грофилд не был уверен, но у него было такое чувство, что сейчас они едут на север. Если так, то они на пути в Канаду, которая находилась всего в трех милях к северу от города.

Они проехали семь миль, еще раз свернув вправо после четвертой на еще более узкую дорогу; теперь на их пути в основном были леса с попадавшимися иногда прямоугольниками открытых сельскохозяйственных полей и еще более редкими зданиями. Не попадались ни рекламные щиты, ни дорожные указатели. Невозможно было определить, в каких они краях.

Кроме машины Грофилда и «роллс-ройса», других машин не было видно, и Грофилд держался теперь так далеко, что местами вообще не видел «роллс-ройса». Он достигал вершины подъема, выскакивал на другом конце поворота и успевал мельком увидеть впереди «роллс-ройс». Но в данный момент увидеть мельком — это все, что ему было нужно.

В результате он едва не пропустил поворот. Преодолев его, он увидел впереди ферму, тянувшуюся вдоль дороги. Дом по левую сторону сгорел, наверное, некоторое время назад, обуглившиеся балки торчали под дождем, заброшенные и жалкие. У амбара по правую сторону провисла крыша и отсутствовала часть обшивки, но по большей части он по-прежнему сохранялся как единое целое. Земляная колея уводила с дороги через брешь в обваливающемся заборе к широкому входу в амбар без двери, и сейчас только зажженные габаритные задние огни, поскольку Брок держал ногу на тормозе, привлекали внимание Грофилда. Он мельком успел заметить две красные точки в темноте амбара и быстро прибавил газ, чтобы окончательно убедиться, что там внутри — Брок. Он преодолел подъем, увидел, что впереди, на протяжении полумили, дорога петляет и изворачивается по долине и на ней нет никакого транспорта.

Отлично. Невидимый из амбара, Грофилд развернул «шевроле» и поехал обратно. На подъеме он увидел амбар, на этот раз слева от него, с бежевым багажником автомобиля, теперь торчащим из входа. Но ведь «роллс-ройс»-то был черным.

Грофилд сбавил скорость, когда проезжал мимо амбара, всматриваясь в него сквозь дождь. Дверца водителя бежевой машины оставалась открытой, а за рулем никого не было. Это означало, что Брок находился внутри, разворачивая «роллс-ройс» и убирая другую машину с дороги.

У Грофилда теперь не было ни малейшего сомнения в том, что Брок снова отправляется в Монеквос. Он ехал медленно, посматривая в зеркало заднего обзора, и внезапно бежевая машина снова попала в поле его зрения. Грофилд чуть отпустил акселератор, еще больше сбавив скорость, и бежевая машина промчалась мимо него, накрыв переднее стекло изогнутым водяным шлейфом.