Глава 1

Чернильная темень — и ни одного звука, кроме своих собственных шагов. Темнота и молчание, и абсолютное одиночество по "двадцать два часа в сутки в течение двух недель...

Зато теперь Стабс был счастлив. Можно идти в любую сторону по проселкам Калифорнии. Бродить с места на место с косцами, бороться со штрейкбрехерами... Все, близкое народу, было ему теперь понятно. Он не мучился отвлеченными идеями, сложными понятиями, а просто был счастлив.

Стабс не боялся и не терзал себя мыслями о том, что Паркер разыщет и убьет его. Он перестал бояться — ему казалось это более естественным. Во время своих странствий Стабс, как никогда, ощутил свою близость к природе, к животным. Если животное ловят и запирают, единственным его желанием становится свобода.

Так случилось и с ним. Он решил освободиться любым способом. Сначала он никак не мог найти место, где можно было пробить отверстие. Потом нашел. На границе стены и крыши в одном месте кровля обветшала и осыпалась. Ему всякий раз приходилось заново отыскивать в темноте это место. Сначала удалось проделать дыру величиной с кулак. Он пробивал, расковыривал ее несколько дней и на шестой день отверстие заметно увеличилось. Без какого-либо орудия, без света, не зная, в нужном ли направлении он идет, Стабс продолжал работу.

После приезда Паркера, на седьмой день заточения Стабс забросил свою работу, сел на пол и прислушался. Он слышал только свое дыхание. И никаких других звуков.

Вдруг ему показалось, что кто-то кричит. Может, это он сам кричал? Стабс не мог разобраться, и это произвело на него ужасающее впечатление.

На восьмой день заключения Стабс перестал бриться. Он потерял всякую надежду на освобождение. На десятый день он все же решил выбить дверной запор. Стабс поддавал его плечом, спиной. Но замок был крепкий и только сек беспощадно спину и плечи. Тогда наваливалась паника.

На одиннадцатый день Стабс принялся исследовать потолок. Он был невысоким. Дом старый, и перекрытия могли сшить. Пыль и грязь засыпали Стабсу глаза. На двенадцатый день он увидел свет. Если бы с самого начала у него был фонарь, Стабс давно бы уже оказался на воле. Он выбрался из своей тюрьмы на четырнадцатый день и увидел небо. Ярко светило солнце. Был полдень. Стабс лежал на спине, любовался природой, ощущал дуновение ветерка. Наконец поднялся. Надо уходить. Стабс знал, что Паркер всегда появлялся днем. Он и Ганди обещали ему скорую свободу, но Стабс больше не верил им. И даже если бы они отпустили его завтра, он уже не мог и не хотел ждать. Ему очень хотелось есть. Он пошел к амбару, нашел там банку бобов и воду — вполне достаточно для завтрака. Потом поднял брошенные на землю пиджак и кепку, надел их на себя, отряхнулся от пыли и пошел по дороге. Автомат он захватил с собой, засунув его за пояс под пиджаком.

Первое, что он хотел проверить, — стоит ли все еще его автомобиль в Ньюарке? У него были деньги, и если машина цела, он может продолжить поиски убийцы доктора Адлера. Паркер больше не интересовал Стабса — у того было вполне солидное алиби.

В Ньюарке Стабс попытался разыскать свою машину, но он плохо знал город и вскоре заблудился. Единственное, что он помнил, это то, что оставил свой автомобиль где-то слева от железнодорожной станции, у насыпи. Вспомнилась какая-то церквушка — как ориентир. После долгих поисков Стабс все-таки набрел на нее и увидел свою машину на том самом месте, где оставил. Стабс обрадовался, хотел сразу завести, но мотор не поддавался. Ему все же удалось завести машину, и тогда он направил свой “крайслер” в одну из узких улочек.

Ему надо было найти двоих. Одного из них звали Уэлс. Скрывался он, должно быть, в Нью-Йорк-Сити.

Глав а 2

В 1946 году в Соединенных Штатах деньги обесценились, но даже и тогда, имея деньги, можно было сделать все.

Это был год переходный от второй мировой войны к холодной” войне. В верхних эшелонах власти с деньгами были проблемы, потому что ожидалось, что правительство в результате окончания мировой войны сократит ассигнования на тяжелую промышленность. Надо, мол, поднятнуть пояса при переходе к мирной экономике. Политики мрачно смотрели вперед, предсказывая трудные времена.

В низших слоях общества деньги, наоборот, потеряли свою ценность. Народ радовался в ожидании продолжительных мирных времен. Именно тогда, некто, называвший себя Валлербауком С. Фредериком, сколотил огромное состояние на продаже акций. Игра зачастую бывала грязной, поэтому вышеупомянутому лицу пришлось удрать в Буэнос-Айрес, а деньги поместить в швейцарский банк. Он переменил имя и стал Чарльзом Ф.Уэлсом, биржевым маклером. Но чтобы вернуться в Нью-Йорк, мало было заиметь новую фамилию. Уэлс узнал, что в Небраске, около Линкольна, работает хирург, доктор Адлер, который великолепно делает пластические операции, полностью изменяя лицо. С помощью денег Уэлс перешел границу Мексики без паспорта и других документов. Деньги помогли ему добраться в Небраску, где доктор Адлер сделал ему новое лицо. После операции Чарльз Ф.Уэлс добрался до города, купил себе новый “кадиллак”, на котором вернулся в Нью-Йорк. С помощью новой физиономии ему удалось избавиться от старых друзей — они его не узнавали.

Через несколько месяцев Уэлс, однако, забеспокоился, а потом решил действовать. Он поехал в Небраску и убил там доктора Адлера — единственного живого свидетеля. После этого он вернулся в Нью-Йорк, считая себя в безопасности. Казалось, никто в мире теперь не мог угрожать ему.

Глава 3

До тех пор, пока Стабс не нашел свой автомобиль, мысли его крутились вокруг человека, по имени Уэлс. Нужно точно установить убийцу доктора, и тогда уж идти до победного конца.

Когда наконец машина нашлась, начались другие неприятности; выяснилось, что Стабсу трудно было теперь самому водить автомобиль. Руки и ноги отекали, мучила слабость во всем теле. Пошли неполадки с желудком, совсем разболтались нервы. Вскоре Стабс понял, что жизнь на лоне природы, конечно, хороша, но все же надо на некоторое время где-то остановиться и полечиться. О мотелях он имел слабое представление, но, как устроиться в городском отеле, знал хорошо. Прежде всего надо найти железнодорожную станцию, а там уж искать отель. Стабс действительно вскоре нашел отель правда третьеразрядный. Заведение было весьма неважнецкое: не было гаража, отсутствовал душ, но ванна была. “Крайслер” пришлось поставить на улице перед домом под присмотром хозяина отеля. В ванну Стабс залез тотчас же, все время добавляя горячей воды, по мере того, как та остывала. Потом он залег в постель, хотя не было еще и семи вечера.

На следующее утро Стабс проснулся в начале девятого. Голова раскалывалась. С нервами стало еще хуже, чем вчера, — руки и ноги тряслись. Лоб пылал. Налицо были все симптомы лихорадки. Стабс все же попытался встать, но резко закружилась голова, и он очутился на полу. Через некоторое время он добрался до телефона и попросил портье вызвать врача. Но тот в целях экономии денег не позаботился о докторе. Когда же он сам вошел в номер, постоялец лежал без сознания на полу. В конце концов врача вызвали, но больной с трудом мог отвечать на его вопросы.

— Вам совсем нельзя спиртное. Надеюсь, вы знаете об этом?

— Я ничего не пил, — слабо ответил Стабс. — У меня вообще нет такой привычки.

Даже в лучшие годы он не позволял себе побаловаться вином — он знал, потом всегда болит голова.

Врач нахмурился, не зная, верить ли пациенту. Диагноз он уже поставил: все симптомы были налицо.

— Вы слишком много работали. Тяжелый физический труд без соответствующего питания. Вы мало спали и не отдыхали вволю. Разве я не прав?

Это соответствовало действительности, и Стабс согласно кивнул.

— Вы, наверное, не хотите в больницу? — спросил доктор.

— Нет, конечно.

— Я так и думал. Вы сможете заплатить сиделке? Кто-то должен приносить вам еду хотя бы два дня подряд. Подниматься с постели не рекомендую.

— В моем кошельке еще кое-что есть, наймите сиделку. Врач удивился, обнаружив в кошельке бродяги такое количество денег, но вслух ничего не сказал.

У доктора, посетившего Стабса, была небольшая частная практика и работа в клинике. Он понимал, что происходит вокруг в этом проклятом мире, и знал, что люди нуждаются в нем. Из кошелька Стабса доктор взял немного денег, пояснив пациенту, для чего.

— Портье сказал, что вы заплатили только за одну ночь, а вам придется пробыть здесь дня четыре, не меньше.

— Заплатите за два, — сказал Стабс.

Врач начал было возражать, но Стабс стоял на своем, надеясь, что скоро поправится.

Появилась сиделка — нищая ирландка, с худым, резко очерченным лицом. Она стала кормить больного по часам, заботилась о нем, не тратя лишних слов, мягко и настойчиво преодолевала его смущение и сопротивление, когда дело доходило до судна.

Сиделка приходила два дня — за столько ей заплатили. Стабс уже на второй день мог со всем справиться сам, но ирландка не позволяла ему вставать с постели. Про себя Стабс решил подняться сразу, как только она уйдет. Однако не тут-то было. Даже на третий день его все еще одолевала слабость. И все же он рискнул встать, придерживаясь за кровать. На этот раз он не упал. Слабость была сильная, хотелось есть, но дрожь в руках и ногах прошла.

На следующий день Стабс переоделся и завтракать пошел в ресторан. Однако дойти до него не смог — ему снова стало плохо. Выздоровление, как и говорил врач, пришло лишь на четвертый день. Стабс даже почти забыл о своем заключении на ферме. Осталось лишь смутное воспоминание об этом и появилось желание двигаться вперед.

Стабс упаковал чемоданы, спрятал автомат под пиджак и вышел к автомобилю. Цель была ясна — Чарльз Ф. Уэлс жил где-то в Нью-Йорке.

Глава 4

Стабс, закрыв телефонную книгу, спрятал ручку и кусок старого конверта и вышел из аптеки на Десятую авеню. Некоторое время он стоял, щурясь от ярких, солнечных лучей и не зная, с чего начать.

Потом вернулся в аптеку.

— У вас есть карта Нью-Йорка?

— Манхэттена? Стабс нахмурился.

— Нью-Йорка, — повторил он снова, не зная, что сказать. “Наверное, нужен Манхэттен”, — решил аптекарь и достал небольшую красную книжку. В ней были все сведения об улицах и достопримечательностях Манхэттена, а в конце—план. Стабс заплатил, взял книгу и вышел, но вдруг, заподозрив неладное, остановился и снова вернулся в аптеку. Аптекарь взглянул на него с удивлением.

— А где остальное? — Стабс задумался, вспоминая названия. — Бруклин, например.

Ему только теперь пришло в голову, что Нью-Йорк делится на части, и Манхэттен — только одна из частей. Бруклин — другая. Были и еще какие-то.

— О, так вам нужен и план Бруклина? Аптекарь снова засуетился. Потом он все понял.

— Почему бы вам не обратиться в Гранд-централь? У них все сведения о Большом Нью-Йорке. И о пригородах тоже.

— Гранд-централь? Где это? — спросил Стабс. Аптекарь открыл было рот, но вдруг заколебался.

— Послушайте, дайте мне эту карту.

Стабс подал ему красную книжечку. Аптекарь открыл последний лист, нашел план и объяснил, куда следует идти незадачливому покупателю.

— Спасибо, — кивнул Стабс.

— Не стоит.

Стабс снова вышел на улицу. Как все просто казалось ему сначала! Вот он приезжает в Нью-Йорк, изучает телефонную книгу, находит номер, звонит Чарльзу Уэлсу, тот сообщает свой адрес, и они встречаются. Именно поэтому, едва проехав тоннель Линкольна и увидев аптеку, Стабс сразу же заглянул в нее, чтобы изучить телефонную книгу. Но в книге оказалось множество Уэлсов, а Чарльзов Уэлсов — четыре. Потом Стабс вспомнил, что город делится на районы, а там могут быть свои Уэлсы... Сейчас он стоял на улице в полной растерянности. С чего начать? Искать тех четверых, или отправиться в Гранд-централь и в итоге выяснить, что людей по имени Чарльз Узле в Нью-Йорке гораздо больше?

Для начала он решил разыскать тех четверых.

Первый Уэлс жил на Гров-стрит. Стабс отыскал нужный номер дома и вошел в узкий холл. Он был полон почтовых ящиков. На одной из дверей Стабс увидел табличку: “Ч. С, Уэлс”. Стабс позвонил. Дверь открылась. В проеме появилась женщина лет двадцати, с резкими чертами лица. Черные волосы свисали у нее прямыми прядями. Одета она была во фланелевую рубашку и брюки из саржи. Лицо у нее было перепачкано — видно, она только что ела что-то жирное.

— Мне нужен Ч. С. Уэлс, — сказал Стабс.

— Я — Ч. С. Уэлс, — ответила девушка. — В чем дело? — спросила она довольно резко.

— Это вы — Ч. С. Уэлс, о которой сообщено в телефонной книге? — настаивал Стабс.

— Да, я. Какого черта вам здесь надо?

— Ошибся, наверное, — произнес гость, ретируясь.

— Еще раз появитесь — позвоню в полицию, — крикнула вслед Ч. С. Уэлс.

Следующий Уэлс жил на Семьдесят третьей Вест-стрит. Судя по карте, это было далеко. Стабс вздохнул и сел в автомобиль. Дом, к которому он подъехал, явно не мог быть жилищем богатого человека. Но все-таки Стабс позвонил, вошел в лифт и поехал на четвертый этаж, в квартиру 44.

На звонок открыл дверь молодой человек в брюках цвета хаки и в майке. Лицо у него было недовольное — видно, Стабс его разбудил.

— Я ищу К. Ч. Уэлса, — тут же выпалил посетитель.

— Клару? Она на работе.

— В телефонной книге ее номер?

— Вы из телефонного агенства?

— Нет, я ищу человека.

Стабс молча удалился, а парень, почесываясь, с удивлением смотрел ему вслед. Правда, без комментариев.

— И для чего они все записываются в телефонной книге? — размышлял Стабс, спускаясь в лифте.

Теперь он решил посетить следующего по списку Уэлса. Привратник не остановил его. На стук вышла женщина средних лет.

— Муж на работе, — ответила она.

Стабс с минутку подумал, а потом спросил:

— У вашего супруга черные волосы и немного седины около ушей? Густые черные брови?

Женщина посмотрела на него с удивлением.

— Да он вообще лысый.

— И давно? — поинтересовался Стабс.

— Целую вечность. И зачем вам это?

—Ищу Чарльза Уэлса.

Но здесь явно не он. Опять осечка. И снова стук в дверь, но уже в другом месте. Теперь дверь открыл двадцатилетний юнец. Волосы у него были длинные и завитые, выкрашенные в яркий цвет.

— Слушаю вас! — прокричал он.

— Я ищу Чарльза Уэлса, — сказал Стабс. — Вы — Чарльз Уэлс? Юноша причмокнул губами.

— Входите, дорогой, поговорим.

Стабс нахмурился. Он уже сталкивался с такими проходимцами.

— Так вы Чарльз Уэлс?

— А разве по носу не видно? — тоненьким голоском протянул парень.

— Да или нет?

— Ну да, да! В чем дело, дорогой? Не бойтесь, входите.

“Опять ошибка”, — подумал Стабс и без разговоров начал спускаться вниз.

Четыре возможности — и все неудачи. Придется ехать в Гранд-централь стейшн.

Около Гранд-централь даже негде было припарковаться. Время приближалось к вечеру. Была пятница. Стабсу с трудом удалось найти местечко для своего “крайслера”. В Гранд-централь он сосредоточился на районах Бруклина, Куинза, Бронкса. Пригороды он оставил без внимания. Посмотрев три телефонные книги, он выписал одиннадцать адресов.

Глава 5

Стабс потратил целое воскресенье, чтобы убедиться — никто из одиннадцати не был настоящим Чарльзом Уэлсом. И когда, измученный и расстроенный, в воскресенье вечером он вернулся к себе, то просто не знал, что делать дальше. Потом решил: надо все разложить по полкам. Он сел на кровать, закурил и стал думать.

Итак, Чарльз Ф.Уэлс в свое время перебрался в Нью-Йорк. Но в телефонных книгах он не числится. Это может означать, что он либо уехал из Нью-Йорка, либо у него нет телефона. А может, есть, но с каким-то тайным номером? Раз так, значит, надо искать его другим способом.

Стабс глубоко задумался, пытаясь припомнить, случалась ли у него в жизни подобная ситуация. Одна мысль не давала ему покоя — он должен найти Уэлса сам, без чьей-либо помощи.

Информации у него крайне мало. Собственно известно только одно: Уэлс перебрался в Нью-Йорк. Откуда он это знает? Повариха Мей сказала. А откуда узнала Мей? Им рассказывал сам Уэлс, что после операции будет жить в Нью-Йорке.

Внезапно Стабса осенило: искать надо в частных домах.

Две недели в кромешной тьме, в тюрьме на ферме, заставили Стабса забыть многое. Все люди, которых он встречал, были небогаты и жили в бедных районах. А в каком, интересно, месте мог бы купить дом богач?

Пришла мысль о пригородах. Если человек хочет жить в Нью-Йорке и в то же время мечтает об уединении, он, конечно, купит дом в пригороде.

Стабс почувствовал некоторое облегчение. Он-таки заставил работать мозги. Теперь надо действовать.

Снова в Гранд-централь. Телефонная книга по графству Нассау, что на Лонг-Айленде — выше Бруклина и Куинза. В районе “В” жил Уэлс Чарльз Ф. Стабс просто почувствовал нутром, что это тот самый Уэлс.

Он переписал адрес, номер телефона и закрыл книгу. Пройдя через все здание, Стабс осмотрелся и вдруг увидел Паркера. Он остановился, не веря своим глазам. Мимо все время шли толпы людей, и через минуту Стабс уже не был уверен, что видел именно своего тюремщика. Может, воспаленный мозг сыграл с ним шутку. Но все же, на всякий случай, Стабс повернулся и пошел в другом направлении.

Глава 6

В Хантинггоне, в двадцати милях от шоссе, Стабс остановился и снова уточнил адрес. Заговорил он об этом в баре, где было много разношерстной публики, которая знала все. Стабс поблагодарил “консультантов”, допил пиво, купил сувенирчик и вернулся в машину. Потом поехал по адресу. Проехав часть пути, повернул налево, как ему объяснили. После двух поворотов он уже был на Рирдон-роуд, около Саунда. Вскоре он увидел то, что искал. На почтовом ящике около дороги была надпись: “Чарльз Ф. Уэлс”.

Стабс развернул “крайслер” и медленно двинулся вдоль каменного забора к калитке. На ходу он наклонился вперед, достал автомат и положил его на соседнее сиденье — чтобы был под рукой. Узкая дорожка тянулась между деревьями. Деревья были молодые, стволы — тонкие, ветви высоко простирались вверх. Кустов среди деревьев почти не было. Стабс ехал медленно, чтобы хорошенько разглядеть дом. Наконец он его увидел и остановился. Дом был каменный, старый. Из-за деревьев его было почти не видно. Стабс подал немного назад, чтобы видеть вход. Машину поставить было некуда. Стабс так и оставил ее на дороге. А сам вышел.

Надвигался вечер. Семь тридцать. Или около того. Было как-то мрачновато вокруг. Стабс медленно приближался к дому. Скоро дом стал виден совсем ясно. Большой, двухэтажный, высокий, обвитый плющом. Сам дом был каменный, а крыльцо с козырьком — деревянное. Вправо от дома шла дорога к гаражу, рассчитанному автомобиля на три. Гараж — тоже каменный, как и дом, — имел второй этаж с окнами. В окнах света не было, занавесок на окнах не было тоже. В доме же светились два окна в нижнем этаже и одно наверху.

Стабс осторожно крался к дому, не зная, как лучше подойти к нему — напрямик или сзади. Безопасней, пожалуй, сзади. Он вспомнил, как Паркер обошел его, и не хотел, чтобы все повторилось. Если Уэлс не один, то затея может кончиться плохо. Не успел он, однако, сделать и двух шагов, как услышал голос:

— Не слишком ли ты далеко зашел, приятель? Стабс проклинал себя в душе. Неосторожно и даже глупо было так поступать.

— Брось пушку, — повторил тот же голос. — И поворачивайся не спеша.

Делать было нечего, пришлось подчиниться. Стабс бросил автомат на землю и повернулся. Перед ним стоял сам Узлс. Он следил за Стабсом с той минуты, как тот вышел из машины, и все время шел за ним. Было темновато, но стрелять можно было вполне. Уэлс, однако, не сделал этого.