Итак, мы убедились, что поддержки политической Белое движение не получило. С военной помощью дело обстояло ещё хуже. В начале июня 1918 года Троцкий сказал одному из работников германской дипломатической миссии: «Мы уже фактически покойники; теперь дело за гробовщиком». Для «похорон» Ленина и его команды белогвардейцам требовались «союзные» войска. Совсем немного: две-три дивизии!

Белым генералам становится ясно, что победить большевиков можно только путём быстрой организации русской армии. Надо спешить — Троцкий и его помощники расстрелами и уговорами комплектуют командный состав Красной армии. Скоро недисциплинированные банды грозят превратиться в дисциплинированную силу. Но пока её нет, марш на Москву обещает быть лёгким. Красноармейцы будут сдаваться, всё будет переходить на сторону белых. Главное показать, что Антанта поддерживает Белое движение, ещё дать немного вооружения и денег и победа уже в кармане. И ждут Краснов и Деникин помощи. А её всё нет и нет! Потому, что быстрое окончание Гражданской войны «союзникам» не нужно. Не надо им и лёгкой победы белогвардейцев. Для них идеальный вариант: мучительная долгая борьба, в вихре которой исчезнет флот, экономика и царская семья! Исчезнет сама Россия!

Почти девять месяцев, самых сложных первых месяцев, «союзники» оставили белое движение наедине со своей судьбой! В тот момент, когда у Ленина и Троцкого ещё не было реальной боевой силы, «союзники» не дали белым ни своих войск, ни вооружения, ни денег. Генерал Деникин об этом говорит так: «„Главным источником снабжения до февраля 1919 года были захватываемые нами большевистские запасы“. Ему вторит барон Врангель: „Снабжение армии было чисто случайное, главным образом за счёт противника“. А у плохо организованных (пока) советских войск всего в избытке. „Отличное вооружение, богатая техника, включительно до броневых автомобилей и поездов, большие запасы огнестрельных припасов и, наконец, владение железными дорогами — сильно облегчали красным условия борьбы“ — пишет казачий полковник Поляков.

Чтобы лучше всего понять вооружённость сторон в начале Гражданской войны, надо представить, что у красных было вооружение всей многомиллионной царской армии, а у белых только то, что они захватывали у красных! «Недостаток патронов принимал иногда катастрофические размеры» — пишет Деникин — «Обмундирование — одни обноски…Санитарное снабжение можно считать несуществующим. Нет медикаментов, нет перевязочных средств, нет белья. Имеются только врачи, которые бессильны бороться с болезнями». Вот такая белая армия: вшивая, босая и без патронов! Только когда по другую сторону баррикад выросла Красная армия — пошли поставки вооружений и амуниции. Иначе красные быстро разгромили бы белых…

Но может быть, англичане и французы дали борцам за Россию вместо оружия денег? Не могут войск прислать — но денег то дать могут! ? «От союзников, вопреки установившемуся мнению мы не получили ни копейки» — развенчивает миф генерал Деникин. Для воссоздания сильной «единой и неделимой» России, «союзники» денег не дают! Это на развал России, на мятежи денег не жалко! Ведь тратит миллионы Сидней Рейли в Москве на свои заговоры, ведь дают французы 11 млн. 118 тыс. рублей чехословакам! Так то же — не русские! Поэтому далее в своей книге «Вооружённые силы юга России» рисует Деникин грустную картину. Кроме пайка получал солдат Добровольческой армии денежное довольствие в 1918 году — 30 рублей в месяц, офицеры от прапорщика до главнокомандующего от 270 до 1000 рублей. Прожиточный минимум для одного рабочего в то время 660-780 рублей! А ведь у офицеров и солдат семьи, жены и дети. Их ждёт жалкое, голодное существование. И — ни копейки от англичан и французов…

У «союзников» России другие заботы. Время делать бизнес. То есть вывозить русские природные богатства. Богата была царская Россия. Её разграбление нашими партнёрами по Антанте тема для отдельного исследования. Но наш рассказ не об этом неприкрытом грабеже, а о тех, кто подготовил и организовал гибель Российской империи — о наших английских и французских «союзниках». О том, как они активно «боролись» с большевиками и «помогали» борцам против охватившей страну смуты.

Вернёмся на русский Север. После того, как красногвардейцы и английские солдаты вместе боролись с белофиннами ситуация немного поменялась. Белогвардейцы устроили переворот, и в Архангельске появилось правительство, под председательством бывшего народовольца Чайковского. Вскоре его сменила военная диктатура генерала Миллера. Но суть дела не меняется. Власть принадлежит на русском Севере не русским, а англичанам. И они совсем не торопятся наступать на красный Петроград. У них совсем другие задачи. Главная из них — контроль над разрушением России. Все остальные текущие действия диктуются исполнением этой основной цели.

К августу 1918 антантовских солдат на Севере уже более 10 тысяч. И они двигаются на Петроград. По крайней мере, так пишут учебники истории. Но нашему удивлению не будет предела, когда в тех же книгах мы прочитаем, что, спеша «задушить» молодую Советскую республику развивают английские войска удивительную прыть. За два месяца, к началу осени они продвинулись в глубь русской территории на целых 40 км! Движутся с черепашьей скоростью, несмотря на отсутствие сопротивления со стороны красных. Потом и вовсе остановились. Генерал Марушевский, последний начальник генштаба русской армии при Временном правительстве, один из руководителей белогвардейцев на Севере так объяснял эту ситуацию: «Русское военное командование было лишено самостоятельности и исполняло предначертания союзного штаба. Все мои указания на необходимость наступления, особенно на Двинском и Мурманском фронтах, отклонялись союзниками, по мотивам недостаточности войск и ненадёжности населения, сочувствующего большевикам».

В любопытной книге «Гражданская война 1918-1921» можно легко найти интересующие нас факты: «…после продолжительного затишья в ноябре 1918 года противник (англичане) пытался продвинуться вдоль Архангельской железной дороги». И далее: «Медлительность первоначальных действий английского командования позволила советскому командованию собрать достаточные силы для защиты советского Северного театра». Медленно прощупывая почву «союзники» продвигались вперёд, однако, встретив минимальное сопротивление Красной армии, сразу останавливаются. Мотивировка такой странной «скорости» движения англичан необычайна интересна. Оказывается для успеха наступления, командующему британскому генералу Пулю ещё, по крайней мере, пять батальонов. Вы сравните ценность этих двух величин:

— пять батальонов (несколько тысяч солдат);

— спасение России.

Если дать Пулю эти пять батальонов, то он возьмёт Петроград, большевики будут разбиты, Гражданская смута закончится и измученная Россия вздохнёт свободно. Величины несравнимые. Однако, вы наверное, уже не удивитесь узнав, что ни английское, ни французское командование не смогло дать этих необходимых войск! Советские военные деятели, написавшие книгу «Гражданская война 1918-1921» подробно повествуют о «походе» британцев на Петроград, но их рассказ быстро начинает напоминать плохой анекдот: «Обратились к высшей военной инстанции союзников — маршалу Фошу. Последний считал целесообразным, чтобы США отправили эти пять батальонов из Америки прямо в Архангельск. Однако правительство США отвергло эту просьбу. Таким образом, вопрос об отправке пяти новых батальонов в Архангельск разросся до международного события… Пуль стоял и ждал».

Закулисные договорённости «союзников» с большевиками приводят к удивительным сложностям. Ни у англичан, ни у французов нет свободных пяти батальонов. Их армии составляют несколько миллионов человек, на дворе ноябрь 1918 года. Мировая война закончилась, а свободных войск у всей Антанты нет! Отправить или нет, пять батальонов — решает сам президент США Вильсон! Он, конечно, своего согласия не даёт. Большевики могут не беспокоиться за свой северный фронт. «Союзники» будут соблюдать свой интерес — белые победить не должны…

Вот во второй половине сентября 1919 года «союзники» быстро эвакуируются с русского Севера. Как вы думаете, что сделают англичане с многочисленными военными запасами, скопившимися на пирсах северных портов, ради которых они якобы и высаживались в России? Зная истинные цели британцев, вы легко угадаете. Перед уходом из Мурманска и Архангельска «союзники», вместо того, чтобы передать запасы и снаряды русским, утопили все снаряжение.«Производилось это среди бела дня, на глазах многочисленных зрителей, оставляя похоронное впечатление» — пишет очевидец. После ухода англичан снабжение велось, в буквальном смысле слова, со дна моря. Недавно в программе «Время» показывали репортаж из Архангельска. В порту началось извлечение и ликвидация множества снарядов и боеприпасов лежащих на дне бухты. Рискуя жизнью, водолазы достают все это проржавевшее добро из воды. Так вот это и есть запасы, утопленные «союзниками».

Так в чём же заключалась помощь западных демократий белогвардейцам?Какова та поддержка, о которой постоянно говорили руководители Англии, Франции и США, а теперь говорят современные историки? Продавали боеприпасы, оружие, амуниция, танки, самолёты без торговой наценки? Без НДС? Вне очереди, по предъявлению копии платёжного поручения? Нет, читая мемуары белых генералов, убеждаешься прямо в обратном. Англосаксы не помогают, а просто делают свой бизнес. Вели себя европейцы, как скупой рыцарь из Пушкина: даже то, что им уже не нужно, они не отдают русским патриотам бесплатно! Ведь мировая война закончилась. У «союзников» осталось много амуниции и разных военных мелочей, полезных только во время боевых действий. Деникин просит передать это ненужное имущество ему. Ответ отрицательный: «Французы не пожелали предоставить нам огромные запасы, свои и американские, оставшиеся после войны и составлявшие стеснительный хлам, не окупавший расходов на его хранение и подлежавший спешной ликвидации».

Денег не давали, оружия бесплатно не присылали. Так о чём твердят учебники истории, чем же помогали «союзники» белым? Ответ прост, как приговор: ничем. «Мы ли были недостаточно логичны, французы ли слишком инертны, но экономические отношения с Францией также не налаживались… Это была уже не помощь, а просто товарообмен и торговля» — замечает генерал Деникин.

Вся «союзная помощь», это не помощь в обычном человеческом смысле, а ПРИОБРЕТЕНИЕ! Все «союзные» поставки покупаются за деньги или меняется на сырьё, им Россия богата. Денежные активы тоже у Белой армии появились: летом восемнадцатого года в Казани белогвардейцы перехватили половину золотого запаса России. Потом золото отправили к Колчаку — сотни тонн золота, платины, серебра, драгоценностей на фантастическую сумму в 1 миллиард 300 миллионов золотых рублей (в ценах 1914 г.). Но даже за эти деньги, купить у «союзников» что-то было крайне сложно. И весь ужас ситуации состоял в том, что Колчаку и Деникину негде покупать оружие и снаряжение, кроме как у них!

Торговля шла не обоюдовыгодная. Одна сторона всегда обманывала другую. Речь не о завышенных ценах и некачественном товаре. Мы говорим о системе, о прямом предательстве, когда одна сторона своими заранее спланированными действиями наносит ущерб другой. Вот только один пример. После присылки одного, двух транспортов с ничтожным количеством запасов французское правительство ультимативно заявило, рассказывает генерал Деникин, что «вынуждено остановить отправку боевых припасов», если мы «не примем обязательство — поставить на соответствующую сумму пшеницу». Это в разгар боевых действий! Пока не заплатите, патронов я вам не дам! Так говорит с русскими «союзное» французское правительство. Это чистое предательство. Но мягкий генерал Деникин так же мягко напишет в своих мемуарах, говоря о Франции: «В итоге мы не получили от неё реальной помощи: ни твёрдой дипломатической поддержкой…, ни кредитом, ни снабжением».

Уже кажется все виды «помощи» и «поддержки» мы перебрали. Но одну всё же забыли. Могли «союзники» помочь Белой армии идеями, мыслями. Гражданская война — это и есть борьба идей в чистом виде. У кого пропаганда лучше, тот быстрее разложит противника, за тем пойдут колеблющиеся и сомневающиеся. И «союзники» помогали!

Чтобы понять причины поражения белогвардейцев надо просто почитать их документы, ознакомиться с лозунгами и идеологией, с которыми шли русские белогвардейцы в бой. Что же предлагалось русским людям взамен большевизма? Давайте почитаем. Вот первое политическое обращение Добровольческой армии к русским людям вышедшее из-под пера генерала Деникина:

«Полный развал армии, анархия и одичание в стране, предательство народных комиссаров, разоривших страну дотла и отдавших её на растерзание врагам, привело Россию на край гибели. Добровольческая армия поставила себе целью спасение России путём создания сильной, патриотической и дисциплинированной армии и беспощадной борьбы с большевизмом, опираясь на все государственно мыслящие круги населения. Будущих форм государственного строя руководители армии (генералы Корнилов, Алексеев) не предрешали, ставя их в зависимость от воли Всероссийского Учредительного Собрания, созванного по водворении в стране правового порядка».

Давайте бороться с большевиками, рисковать жизнью. За что? Непонятно. Но, вот в Омске была установлена военная диктатура адмирала Колчака, объявившего себя Верховным правителем России. Он разогнал местных болтунов «учредиловцев», и сразу после взятия власти, в ноябре 1918 года, издаёт манифест:

«Всероссийское Временное правительство распалось. Совет министров принял всю полноту власти и передал её мне, Александру Колчаку. Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашаемые по всему свету».

Что же мы видим? Снова — идите умирать за «великие идеи свободы, провозглашаемые по всему свету», «дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает». Кто-то, кое-где, у нас порой — эта строка из советской «милицейской» песни лучше всего характеризует программные документы всех белых руководителей. Они словно бояться произнести горящие слова, от которых зажгутся сердца патриотов и загорятся глаза уставших и деморализованных людей. Словно что-то мешает им произнести такие слова. Или кто-то мешает?

«Социалистическое Отечество в опасности! » — говорят большевики, собирая рабочих на борьбу с Деникиным, Колчаком и Юденичем. «За великие идеи свободы» — отвечает им Колчак. О чём это он? Когда русские люди чувствовали всей грудью этот воздух свободы, за который теперь надо умирать? В Феврале, когда на улицах Питера лежали полицейские и жандармы с проломленными черепами? Во время правления Керенского, когда хаос и анархия выплеснулись на улицы? Никогда этого не было в России. Не дышали русские люди воздухом свободы, а потому и годились лозунги белых для США, для Франции, но никак не для России. Именно по этой причине «союзники» их и навязывали. Потому и не было «триумфального шествия» белогвардейцев по стране, а было триумфальное шествие Советской власти!

«Если бы белые армии выдвинули идею мужицкого царя, мы бы не продержались и недели» — скажет позднее Троцкий. В этом весь смысл «союзной» политики — возглавить борьбу русских против большевиков. Обусловить свою помощь отсутствием монархических лозунгов, не допускать возникновения идей её реставрации, но помощи никакой не предоставлять! Возглавить борьбу русских патриотов, чтобы направлять её в нужное для себя русло. Возглавить, чтобы эту борьбу проиграть!

Время шло, а лозунги белых оставались такими же невнятными. Однако есть у нас последняя надежда. Свой первый манифест, написал Колчак сразу по восшествии на русский властный Олимп. Это ноябрь восемнадцатого. Прошло более полугода — адмирал укрепился, осмотрелся. Он должен, обязан понять, что с такими лозунгами Гражданскую войну выиграть невозможно! Теперь то он конкретно объяснит, за, что русские должны бить большевиков. Листаем интервью Колчака корреспонденту английской газеты опубликованное вгазете «Вестник Северо-Западной армии», № 17, 12-го июля 1919 года. Поскольку корреспондент — «союзный», то выступает адмирал Колчак не только перед своими солдатами, а ещё и перед общественностью Запада: «Первою мыслью моею, в час окончательного поражения большевиков, будет назначить день для выборов в Учредительное Собрание…Россия в настоящее время и в будущем может быть только демократическим государством…».

Снова — Учредительное собрание. Вперёд, воевать за эту химеру, что существовала в реальной действительности всего один день! Про которую, никто толком не знает, что же это такое. В результате во многих мемуарах белогвардейцев сквозит недоумение: на простые вопросы крестьян, за что они воюют и что несёт белая власть простому человеку, образованные офицеры дать ответ затрудняются. Потому, что этого ответа не знает никто. Все белые против большевиков. Это ясно. А вот, за что они, не знает никто…

Почему же Колчак выдвигает снова такие расплывчатые лозунги? С чего это он своим солдатам о долгах внешних говорит? Надеялся с помощью абстракций победить вполне конкретные «землю крестьянам» и «фабрики рабочим» большевиков? Думает, что, узнав о признании внешнего долга, пойдут офицеры в бой смелее и бесстрашнее? Нет, его тоже к тому вынудили «союзники». Тех, кто хочет видеть Россию, сильной, «единой и неделимой», с царём во главе — они называют реакционерами. Тех, кто как Деникин и Колчак, выдвигает под давлением «союзников» малопонятные народу лозунги — демократами. И помогают, а точнее продают оружие только таким!

Весьма странная «союзная» поддержка, согласитесь. Но, что делать! Монархическая идея — это очень сильная вещь в условиях всеобщей дезинтеграции и разочарования в демократии, приведшей к войне и голоду. Она может сплотить разрушенную страну, а социал-демократы всех мастей будут до бесконечности крушить друг другу черепа за неправильное толкование дедушки Маркса. Как известно, чтобы какое-нибудь событие контролировать и ликвидировать — надо его возглавить. Именно по этому принципу «союзники» поставили во главе России Керенского, полностью заблокировавшего, попытку здоровых сил армии навести в стране порядок. Тот же принцип применяется и далее. Если кто-либо из генералов, понимая, что без жёсткой власти большевиков не одолеть, попытается стукнуть кулаком по столу, он сильно рискует. Тогда его назовут реакционером, и тонкий ручеёк поставок может прекратиться. Историки нам всё время пели, что «белая армия, „чёрный барон“ снова готовят нам царский трон». Врали! Ни одна белая армия не ставила своей официальной целью восстановление монархии! Потому, что тогда она бы не получила от «союзников» ничего. При первом подозрении в реакционности вой поднимали западные газеты, в унисон с ними возмущались деятели «демократической» оппозиции. Ведь за границей русских борцов с большевизмом представляют все те же персоны, кто за полгода разгула демократии при Керенском сумели быстро и эффективно разрушить страну. Один из ярких представителей этой когорты — Борис Александрович Бахметьев. Кадет, профессор Политехнического института, в крематории которого сжигали труп Распутина. Во время Временного правительства — товарищ министра торговли и промышленности, с апреля 1917-го — чрезвычайный и полномочный посол России в США. Поскольку ни большевистского, ни какого другого белого правительства России, США не признали, то получилась интересная дипломатическая ситуация. Господин Бахметьев представлял Россию и правительство, которого не было и уже никогда более не будет. И не просто представлял, а единолично(! ) распоряжался активами Временного правительства, направленными в своё время в США на закупку там вооружений. Сумма у Бахметьева оказалась изрядная — около 50 млн. долларов. Чтобы понять величину этой суммы, можно сравнить её с золотым запасом Испании, вывезенным НКВД во время испанской гражданской войны в СССР: 500 млн. долларов.

Огромными деньгами распоряжался скромный господин Бахметьев. На благо Родины, естественно. Из этой суммы он:

— уплачивал проценты по взятым Россией в США займам;

— помогал белым правительствам.

Самое интересное, что из этих же денег Бахметьев финансировал американский экспедиционный корпус в России! Таким образом, американские солдаты, столь мало сделавшие для борьбы с большевиками и столь сильно помогавшие организовать правильный вывоз русских ценностей за границу, находились в ней опять же за русский счёт! Президент США Вильсон был за такую заботу Бахметьеву очень признателен, а последующие руководители страны дали Бахметьеву американское гражданство. На своей второй Родине «временный» посол быстро стал очень богатым человеком. Настолько богатым, что до сих пор на проценты с его капитала содержится интереснейший архив. Полное его название: Бахметьевский архив русской, восточно-европейской истории и культуры. Фактически — это архив Белого движения. Это больше 200 коробок с документами, относящимися к Врангелю. Это почти 500 коробок архива русского посольства в Вашингтоне. Это личные архивы Деникина, Юденича, Миллера. Вся история борьбы за восстановление и спасение нашей страны. Все эти сокровища содержатся только на проценты от капитала основателя. Как у Альфреда Нобеля, его Нобелевские премии. Как же заработал Бахметьев огромные средства, будучи в США простым профессором Колумбийского университета?

Не будем подозревать уважаемого посла в нечистоплотности. Вне всякого сомнения, он не присвоил себе ни цента, из тех 50 миллионов, что раздавал по своему личному усмотрению. Когда в Сибири правили эсеры Авксентьев и Чернов, кадет Бахметьев деньги им давал. Когда к власти пришёл Колчак — перестал. Не получил ничего и генерал Деникин, когда вёл смертельную борьбу с большевиками. Зато сменивший его барон Врангель получил помощь при эвакуации армии из Крыма. На борьбу Бахметьев средств не выделял, на её окончание дал! А себе построил маленький скромный спичечный заводик, который и сделал его миллионером. Откуда деньги на строительство предприятия? Наверное, взял кредит. Беспроцентный и безвозвратный…

Современные мифы о Гражданской войне ещё более далеки от реальности, чем их «советские» собратья. Напомним эти нехитрые выдумки:

— в Гражданской войне «союзники» поддерживали хороших белых;

— плохих красных поддерживали немцы.

Если развенчанию первого тезиса можно посвятить толстенные тома, то второй вопрос мы затрагивали лишь вскользь. Военную помощь и помощь оружием Германия большевикам практически не оказывала. Да и симпатии германских офицеров явно не на стороне красных! Полковник Дроздовский, один из наиболее ярких героев Белого движения в начале 1918 года, в самый разгар мирных переговоров большевиков с Германией сформировал отряд и направился к генералу Корнилову на Дон. Идти приходилось параллельно с немецкими войсками, а иногда прямо по занятой ими территории: «Странные отношения у нас с немцами: точно признанные союзники, содействие, строгая корректность, в столкновениях с украинцами — всегда на нашей стороне, безусловное уважение…— пишет в своём дневнике Дроздовский — Мы платим строгой корректностью. Один немец говорил: „Мы всячески содействуем русским офицерам, сочувствуем им, а от нас сторонятся, чуждаются“.

Постепенно симпатии простых офицеров превращаются в политику. Немцы поддерживают антибольшевистскую Грузию и Украину. Начинают они налаживать отношения и с восставшими казаками Краснова. Это от «союзников» не получит атаман ни одной винтовки, ни одного патрона. Германия ведёт себя по-другому. Но, впрочем, слово самому атаману Краснову: «Все лежало в Войске Донском в обломках и запустении. Самый дворец атаманский был загажен большевиками так, что поселиться в нём сразу без ремонта было нельзя. Церкви были поруганы, многие станицы разгромлены…». Большевики наступают на казачьи станицы, выдвигаются на юг России и германские части. По-русски положение казацких дел называется крепким матерным словечком, по звучанию весьма похожим на одного пушного зверька. Красная волна готовится затопить станицы. Надо что-то срочно предпринять. И тут атаман Краснов решается на беспрецедентный шаг: сразу после своего избрания, 5-го мая 1918 года он пишет письмо…кайзеру Вильгельму! Атаман решается вступить в контакт, с главой враждебной державы! Для того времени шаг феноменально смелый! Раньше Краснова на него сумел решиться только Ленин.

Обратите внимание на дату. Брестский мир уже давно подписан, немцы стригут купоны и отправляют с оккупированной ими части бывшей Российской империи эшелоны с продуктами в далёкий фатерлянд. А русский генерал пишет тому, кто дал денег на русскую революцию и якобы всеми силами поддерживает «выгодную» для Германии Советскую власть. Результат не заставил себя ждать — уже через три дня, 8-го мая вечером к атаману явилась германская делегация. Немцы заявили, что они никаких завоевательных целей не преследуют и заинтересованы в том, чтобы, на Дону, как можно скорее восстановился полный порядок. Сам Краснов в одном из своих выступлений перед казаками сказал прямо: «Вчерашний внешний враг, австро-германцы, вошли в пределы Войска для борьбы в союзе с нами с бандами красноармейцев и водворения на Дону полного порядка. Зная строгую дисциплину германской армии, я уверен, что нам удастся сохранить хорошие отношения до тех пор, пока германцам придётся оставаться у нас для охраны порядка, и пока мы не создадим своей армии, которая сможет сама охранить личную безопасность и неприкосновенность каждого гражданина без помощи иностранных частей». Так чьим же союзниками были немцы, красных или белых?

Пятого июня 1918 года германские власти заявили об официальном признании атамана, как государственной власти. Обратите внимание: «союзники» вплоть до 1920 года не признавали ни одно белое правительство. Германия сделала это за один месяц! Дальше — начались «межгосударственные» отношения! Германия не грабит казаков, не пытается обобрать их как липку, пользуясь моментом. Германия начинает правильную торговлю! «Для начала разобрались с курсом валют. За германскую марку давали 75 „донских“ копеек» — пишет атаман Краснов. В освобождённом от большевиков Ростове была образована смешанная Доно-Германская экспортная комиссия, регулировавшая торговые вопросы. Дон начал получать сахар из Украины, а затем должен был начать получать и другие дефицитные товары из самой Германии.

Глава донских казаков пошёл по пути Ленина и сумел договориться с Германией. За её широкой спиной он и сумел отстроить и вооружить свою казацкую армию. Оружие и боеприпасы закупались также у германцев! На оккупированной германцами Украине были поистине неисчерпаемые запасы русского вооружения. Его немцы и продавали, а точнее меняли по установленной таксе: одна русская винтовка с 30 патронами — на один пуд пшеницы или ржи. Стрелковым оружием предложение не ограничивалось — Краснов заключил контракт на поставку аэропланов, орудий, снарядов. За первые полтора месяца немцы передали Дону, кубанцам и Добровольческой армии 11651 трёхлинейную винтовку, 46 орудий, 88 пулемётов, 109104 артиллерийских снаряда и 11594721 ружейный патрон. В Войско Донское были отправлены даже тяжёлые орудия, в посылке которых ранее германцы отказывали. Помимо этого арсеналы Краснова пополнились на 100 пулемётов, 9 аэропланов, 500 тысяч ружейных патронов и 10 тысяч снарядов.

Нас ждёт интереснейшее открытие. До сих пор я не встречал нигде ни одного упоминания, о совместных боевых действиях немцев и их «союзников» большевиков против белогвардейцев. Зато достоверно установлено, что в боях под городом Батайском красноармейцев совместно били германские войска, донские казаки и батальон Добровольческой армии! Немцы громили большевиков и самостоятельно! Краснов пишет: «Немцы со значительными потерями для себя отразили безумную попытку большевиков высадиться на Таганрогской косе и занять Таганрог. Немцы не особенно охотно вступали в бои с большевиками, но тогда, когда боевая обстановка этого требовала, они действовали вполне решительно, и донцы могли быть совершенно спокойны за ту полосу, которая была занята немецкими войсками. Вся западная граница с Украиной от Кантемировки до Азовского моря, длиною более 500 вёрст, была совершенно безопасна, и донское правительство не держало здесь ни одного солдата».

Также было подписано соглашение, что в случае совместного участия германских и донских войск в боях с большевиками половина военной добычи передавалась донскому войску безвозмездно, выработаны были и совместные планы действий. Германские власти продавали казакам вооружение, вместе с ними участвовали в боях, били красных даже самостоятельно. Строгие немецкие часовые охраняли тылы донской армии и казаки знали, что немцы их не предадут и не допустят удара в спину. Что ещё любое государство может требовать от своих союзников? Разве можно говорить о том, что немцы поддерживали большевиков?

Как это ни удивительно, но факты заставляют нас признать, что немцы были союзниками не большевиков, а их противников — казаков! И союзниками надёжными. Германские гарнизоны были поставлены в зависимость от атамана Краснова и оставались лишь там, где он считал их присутствие необходимым. В то время, когда из немецких ружей вылетали конкретные пули, из прекрасно подстриженных голов представителей Антанты вылетали только пустые слова. Где же были французы, англичане, американцы? Слухи об их высадке ходили постоянно. Говорили об этом не только белые офицеры и казаки, но и красноармейцы. Краснов пишет об этом: «Большевики знали, конечно, о событиях на западе и повели сейчас же широкую пропаганду о том, что союзники никогда не будут помогать ни Деникину, ни донскому атаману, потому что демократия Западной Европы с большевиками заодно и не допустит, чтобы её солдаты пошли против большевиков».