-Ну, прежде всего, потому, что мне дорога моя шкура. Я бы мог сказать репутация, но "шкура" будет точнее. Я подписал контракт на работу в качестве личного врача. Ему действительно нужен был обычный земной врач - это тоже своего рода маскировка. Но лечил я его в основном по телефону и, как я теперь понимаю, больше для отвода глаз. Мне звонили от него и сообщали симптомы, я осторожно предлагал диагноз и назначал лечение. Вскоре мне снова звонили и сообщали, что больному стало лучше, и на этом все кончалось. Да что там, мне даже приносили на анализ кровь, мочу и тому подобное, и я их исследовал. Конечно, мне и в голову не приходило, что они не имели никакого отношения к старику, равно как и тот труп, об осмотре которого медицинский эксперт только подписал протокол.
      - Какой еще труп? Карл пожал плечами.
      - Ему все было доступно и дозволено.
      - Значит, медицинский эксперт осматривал не его? - Уилер показал рукой на гроб.
      - Конечно, нет. У печи есть задние дверки. Фокус здесь простой. Этот гроб был в печи. А двойник - бог его знает, откуда он появился, только я тут ни при чем, клянусь вам, - лежал с той стороны в гробу, в ожидании медицинского эксперта. Когда мы там нажали кнопку, ток в печи выключился, гроб с двойником вкатился в печь, а этот был вытолкнут из печи да еще полит водой. Я имел личные строго секретные инструкции, они касались как Эпстайна, так и самого босса. Мне было предписано после осмотра тела экспертом и кремации двойника вернуться сюда одному через час, убедившись, что никто за мной не следит, и нажать вторую кнопку с задней стороны печи, чтобы отправить этот гроб на кремацию. Мне было запрещено задавать вопросы, предпринимать какие-либо исследования и тем более кому-либо сообщать об этом. Это было типично для многих его распоряжений и также не поддавалось объяснению. - Он неожиданно рассмеялся. - Вы знаете, почему старик и Эпстайн тоже никогда никому не подавали руки? Вы, наверное, этого не замечали?
      - Нет, но я полагал, что он просто боится заразы.
      - Нормальная температура его тела была 47 градусов.
      Уилер потрогал одну свою руку другой и ничего не сказал.
      Когда Карл почувствовал, что молчание уже достаточно сгустилось, он весело спросил:
      - Ну, босс, что мы будем делать дальше?
      Кливленд Уилер медленно перевел взгляд с гроба на Карла, как бы с трудом отрываясь мыслями от покойника.
      - Как вы меня назвали?
      - А, это просто фигура речи, - улыбаясь, сказал Карл. - Я ведь, по существу, работаю на компанию, а компания - это вы. Приказы, которые я получил, будут выполнены до конца, когда я нажму эту кнопку. Других распоряжений у меня нет. Так что решать вам.
      - Вы имеете в виду его? Что нам делать с ним? - переспросил Уилер, снова переведя взгляд на гроб.
      - Да, именно. Либо мы его сейчас сожжем и обо всем забудем, либо вызовем сюда все правление и батальон ученых. Или перепугаем до смерти все население Земли - для этого достаточно только вызвать сюда репортеров. Вот это и надо вам решить. Меня лично тревожат более широкие проблемы.
      - Да?
      - Зачем он здесь появился? Что успел сделать? Чего добивался?
      - Продолжайте, пожалуйста, - сказал Уилер, и в его голосе впервые прозвучало нечто похожее на неуверенность. - У вас было хоть немного времени обдумать все это, а я... - И он беспомощно развел руками.
      - Я вас вполне понимаю, - мягко сказал Карл. - До этого момента я выступал наподобие платного лектора. Не собираюсь приводить вас в смущение комплиментами, но скажу: вряд ли найдется другой человек на свете, который смог бы проглотить все это так спокойно, как вы... Итак, пошли дальше. В математике есть метод построения графиков. Вы ставите в системе координат точку, отмечая этим значение определенной величины. Когда вы получаете другие значения, вы ставите вторую точку, затем третью. Располагая тремя точками и соединив их между собою линией, мы можем построить отрезок кривой. Лучше, конечно, когда точек больше, но трех уже достаточно. Построенная нами кривая обладает определенными характеристиками, и мы вправе продлить ее несколько дальше в предположении, что последующие данные подтвердят правильность нашего прогноза.
      - Экстраполяция.
      - Совершенно верно. Так вот, по оси "х" будем откладывать рост богатства нашего покойного босса, а по оси "у" - время. Кривая, которую мы получим, характеризует рост его богатств во времени, то есть рост его влияния.
      - График получится высокий.
      - Да, больше тридцати лет, - ответил Карл. - А теперь на этот график наложим другую кривую: изменения в состоянии среды обитания человека за те же тридцать лет, - он поднял руку, как бы предупреждая возражение. - Нет, я не собираюсь читать вам трактат по экологии. Будем называть это просто изменениями. Скажем так: повышение средней температуры в результате содержания СО2 в атмосфере и так называемого тепличного эффекта. Вычертим кривую. Содержание тяжелых металлов, ртути и лития в органических тканях. Еще одна кривая. Затем построим кривые по хлористым углеводородам, по разрастанию водорослей под воздействием фосфатов, по частотности коронарных заболеваний... и наложим все эти кривые на тот же график.
      - Я вижу, куда вы клоните, но такие статистические упражнения требуют осторожности. Не то, чего доброго, можно обнаружить зависимость роста дорожных происшествий от увеличения потребления алюминиевых банок и детских булавок с пластиковыми головками.
      - Сколько угодно. Но я, кажется, избежал этой ловушки. Я просто хочу найти логичные ответы на два вопроса. Мне хочется найти объяснение некой весьма нелогичной ситуации. Первый вопрос такой: если все перемены на нашей планете результат беспечности, то есть явления более или менее стихийного, почему же тогда беспечность идет обязательно во вред, а не на пользу среде, окружающей нас? Нет, нет, я обещал - никаких лекций по экологии! Спрошу иначе: почему вся эта беспечность помогает не сохранению среды, а именно переменам в ней?
      Теперь второй вопрос: каково направление этих перемен? Вы, конечно, читали абстрактные мудрствования насчет "планетарной инженерии" - переделки других планет, чтобы приспособить их для жизни людей. А если предположить, что нашу Землю другие существа пытаются приспособить для себя? Скажем, им нужно больше воды, и они хотят расплавить полярные ледовые массивы с помощью тепличного эффекта? Хотят увеличить содержание окислов серы и уничтожить все формы морской жизни - от планктона до китов? Сократить численность человечества с помощью рака, эмфиземы легких, инфарктов и даже войн?
      Оба, не сговариваясь, взглянули на безжизненное лицо лежавшего в гробу.
      - Поглядите только, - тихо сказал Карл, - чем он занимался: уголь, нефть, нефтехимия, пищевая промышленность, рекламное дело - все это либо само изменяет среду, либо помогает тем, кто ее изменяет...
      - Я вижу, вы не очень-то и вините его за это.
      - Конечно. У него нашлись миллионы добровольных помощников.
      - Но вы же не думаете, что он хотел искалечить целую планету только ради того, чтобы лишь ему одному было удобно жить на ней?
      - Нет, не думаю. Тут мы подошли к главному, что я хочу сказать. Я не знаю, есть ли на Земле еще такие существа, как он и Эпстайн, но могу предположить: если происходящие сейчас перемены будут продолжаться - и ускоряться, тогда мы можем ожидать многих таких гостей.
      - Чего же вы хотите? - спросил Уилер. - Мобилизовать человечество на борьбу против захватчиков?
      - Ничего подобного. Я бы только медленно и без шумихи дал обратный ход всем переменам. Если наша планета в своем естественном состоянии непригодна для них, я бы постарался и сохранить ее такой. Не думаю, что нам придется изгонять их. Они просто не придут...
      - Или попробуют добиться своего другим способом.
      - Вряд ли, - сказал Карл. - Если бы они надеялись, что эскадры космических кораблей и всякие там супербомбы помогут им, они бы так и сделали. Нет, у них свой метод, и если он у нас не привел к успеху, они будут искать другую планету.
      Уилер принялся сосредоточенно пощипывать нижнюю губу.
      - Для этого ведь не так много нужно: ясное понимание цели, побольше денег и умная голова, чтобы с толком и прибылью пустить их в дело. Если угодно, они смогли бы даже терпеливо направить жизнь какого-либо человека по определенному сценарию - чтобы сформировать такого, какой им нужен.
      И, не дав Уилеру ответить, Карл поднял кверху скальпель.
      - Я попрошу вас сделать для меня одну вещь, - сказал он резко, с совсем иной, повелительной интонацией, типичной скорее для Уилера. - Я хочу, чтобы это сделали вы, потому что мне противно, черт побери, оставаться единственным человеком на свете, на чью долю это выпало.
      Наклонившись над изголовьем, он сделал поперечный разрез по верхней границе лба трупа от виска до виска. Затем, упершись локтями в боковые стенки гроба и сжав скальпель обеими руками, он проделал надрез от середины лба по переносице, носу, губам и подбородку до самого горла.
      Распрямившись, он приказал:
      - Положите руки на его щеки. Уилер нахмурился на мгновенье, помедлил - с ним уже давненько никто так не разговаривал! - и повиновался.
      - Теперь сильно прижмите ладони и сдвиньте руки.
      Надрез слегка расширился, и вдруг кожа под руками подалась и легко соскользнула вниз. От неожиданности Уилер чуть не упал грудью на гроб, и лицо его оказалось в нескольких дюймах от страшного освежеванного лица трупа.
      Подобно легким и почкам, глаза тоже сливались в один глаз, немного суженный посередине. Зрачок был овальный; длинная ось овала шла поперек. Кожа была бледно-лавандового цвета, сосуды на ней желтые, на месте носа дыра с лохматыми краями. Рот имел округленную форму, зубы неровные, беспорядочно расположенные, подбородок едва выделялся.
      Уилер, не шевелясь, зажмурился; прошли одна-две секунды, пока он наконец отважно раскрыл глаза. Карл в два прыжка обежал вокруг гроба и одной рукой подхватил Уилера под грудь. Уилер на мгновенье тяжело повис на его руке, но тут же распрямился и отбросил руку.
      - Вам не надо было заставлять меня это делать.
      - Нет, надо было, - сказал Карл. - Вам хотелось бы быть единственным человеком на свете, который испытал все это и не мог !k даже никому рассказать.
      И тут Уилер смог даже расхохотаться. А потом, оборвав смех, сказал:
      - Нажмите эту кнопку.
      - Давайте крышку.
      Уилер послушно принес крышку, и они закрыли гроб.
      Карл нажал кнопку, и гроб плавно скользнул в полыхающий жаром зев печи...
      У Джо Триллинга был необычный способ добывать себе средства к существованию. Зарабатывал он неплохо, хотя, конечно, ничего похожего на те денежки, какие он мог бы огребать в большом городе, у него не было. Зато он жил в горах, в полумиле от живописной деревушки, на свежем воздухе, вокруг раскинулись рощи - сосна, береза и горный лавр... А главное - он был сам себе хозяин. Конкурентов у него почти не было.
      А занимался Джо изготовлением анатомических муляжей различных частей человеческого тела. Главными потребителями были военные, но много заказов поступало и от медицинских учебных заведений, киностудий, а иногда и от частных лиц, причем в последнем случае Джо лишних вопросов не задавал. Он мог изготовить модель любого внутреннего органа, любой части тела. Он мог делать модели, неотличимые от натуры на глаз, на ощупь, по запаху и как угодно еще. Он мог изобразить гангренозную язву, от которой несло трупным запахом. Он мог делать уникальные экземпляры и целые партии. Короче, д-р Триллинг был в своем деле первым человеком в Штатах.
      - Настоящим шедевром, - сказал Карл (в более благоприятной обстановке, чем при предыдущей встрече, уже днем, а не ночью, и с кружкой пива в руке), - была твоя выдумка с лицом. Первоклассная работа, черт побери.
      - Ерунда. Вся сила была в твоей идее - заставить его положить руки на лицо.
      - Не понял.
      - Я тут как-то вспоминал об этом, - сказал Джо. - Ты, наверно, сам не отдавал себе отчета, какой это был блестящий ход. Устроить человеку такой спектакль само но себе умно, но заставить его прикоснуться к этому собственными руками - вот и чем блеснула гениальность. Как бы тебе объяснить... Ну вот, пожалуй, такой пример. Я еще совсем мальчишкой шел однажды из школы и схватился рукой за прут садовой решетки. А на пруте был плевок, обыкновенный плевок, - он показал ладонь правой руки и брезгливо отряхнул ее. - Сколько лет прошло с того дня, но я до сих пор не забыл этого ощущения. Годы не стерли его, никакое мыло, никакие щетки не смогли его соскоблить. И сидит это не в мозгу, не в психике, это не просто память о неприятном эпизоде. Мне кажется, существует какой-то запоминающий механизм в самих клетках, особенно в клетках рук. Он-то и работает... Это я все к тому, что Уилер, сколько ему ни суждено прожить, будет до конца дней своих ощущать, как кожа соскользнула с черепа мертвеца под его ладонями, и вспоминать, как он чуть не уткнулся носом в него. Нет, дорогой брат, гений ты, а не я.
      - Брось. Ты знал, что делаешь, а я нет.
      - Не заливай, - Джо откинулся назад в своем шезлонге так далеко, что сквозь дно своей кружки смог увидеть солнце.
      Лениво следя, как поднимались в пиве пузырьки газа и вопреки законам перспективы увеличивались, удаляясь от него (просто потому, что ближе к поверхности жидкости они расширялись), он пробормотал:
      - Карл...
      - Да?
      - Ты когда-нибудь слышал о "Бритве Оккама"? (Оккама Уильям (род. ок. 1300 г. - умер ок. 1350 г.) - английский философ и богослов.)
      - Гм... Давно. Кажется, философский принцип какой-то. Или из логики? Постой-ка... Одну минуту... Вот так. Если даны следствие и ряд возможных причин, то наиболее вероятной, истинной причиной будет простейшая. Правильно?
      - Не совсем точно, но довольно близко, - сказал Джо. - Гм-м... Ну так вот, ты и я знаем, что человеческая жадность и беспечность сами по себе вполне достаточны, чтобы разрушить нашу планету. Но мы считали, что для людей, подобных Кливу Уилеру, которые располагают реальными возможностями пресечь этот процесс, эти причины неубедительны, и сфабриковали для него инопланетянина, дышащего смогом. То есть он ничего не стал бы делать ради спасения мира, пока мы не подсунули ему довод, убедительный для него. Выдумали и подсунули.
      - Да, но выдумали, оправдав этот довод всеми доступными данными... К чему ты, собственно говоря, клонишь?
      - Так... Видишь ли, наша хитроумная афера в своем существе очень проста, потому что она сводит все к одной-единственной причине. "Бритва Оккама" этому и учит - сводит явления к простейшим причинам. Это я все к тому, что единственные причины, весьма вероятно, и есть истинные.
      Карл со стуком поставил свою кружку.
      - Черт возьми, я до этого не додумался! Слишком занят был. А что, если мы оказались правы?
      Они глядели друг на друга совершенно потрясенные...
      (В этом рассказе автор применил игру слов, назвав хирургический скальпель Триллинга, раскрывающий перед Уилером якобы инопланетное происхождение его босса, "скальпелем Оккама".)