Черная Армада (№2) - Эмиссар Черной Армады

«Красный ящер» был не просто обычным для окраины северного сектора притоном. Здесь собирались люди, занимающие не последнее место в вотчине Донга. И «Ящер» являлся не просто местом их отдохновения и безумных, страшно дорогих запретных сенсоригрищ. Это был и своеобразный штаб трети боевых бригад Организации.

«Красный ящер» представлял из себя одноэтажный замызганный бар, в который приличному человеку и зайти грешно. Но это вывеска. Из подвала вёл ход в просторный зал.

– Так, – отметил я, рассматривая на экране горбатую привычно замусоренную трущобную улочку из невысоких строений. – Вон кар – наверняка охрана.

– И те мальчики – тоже, – Дамиани ткнул пальцем в направлении троих «крыс», лениво рассевшихся на тротуаре. Они пытались держаться наигранно равнодушно и скрыть наличие оружия.

– И вон те двое – подозрительные. Девчонка и парень. Надо держать в виду их. Ну что?

Мы ещё раз прикинули порядок. Я расслабился. Интересно, удастся парализовать их следящие системы? Так, что-то нащупывается… Все, обзорные камеры выключены. Пускай теперь бандиты гадают, что случилось с техникой.

– Пошли, – приказал я.

Штурмовая группа вырвалась из фургона и устремилась к дверям бара. В это время с других сторон подходы блокировались группами прикрытия. От бронебойной очереди разлетелись стекла бандитского кара, водитель вывалился на мостовую, рядом с ним лежал ЭМ-автомат.

Парализаторами и прикладами на асфальт уложили «крыс».

Девчонка и парень тоже оказались при делах. Парень дёрнулся рукой за пазуху и схлопотал удар кованого ботинка в спину.

Девчонка устроилась рядом с ним на мостовой, из её сумочки вывалился ЭМ-пистолет.

Все, внешнее кольцо охраны снято.

– Не двигаться! – ору я, врываясь в бар.

Посторонних людей здесь нет и быть не может. Человек пять в тесном, пропахшем сигаретами и марихуаной помещении. В углу в СТ-проёме дикторша излагает последние новости. Какие-то встречи, переговоры, контракты. Между тем главные новости здесь. Не пяльтесь в проем, уважаемые посетители, ловите исторический момент.

– Руки за голову! – кричу я. – Не двигаться!

Не понимают. Рука бармена лезет под стойку. Самурай, что ли? Из преданности хозяевам решил биться до конца? Зря. Я жму на спусковой крючок, и удар пули в плечо отбрасывает бармена к стене. Сзади ломаются стулья. Второго, особо прыткого, укладываю на пол.

Вперёд. За стойкой – ведущая вниз узкая крутая лестница. Ох как здесь влажно и мусорно. Вот заваленный ящиками склад… Вот стена. Я пытаюсь воздействовать на электронный запор. Стена отходит в сторону.

Я включаю светошумовые фильтры на шлеме и бросаю россыпь «светлячков» в помещение. Молния, гром. Эти штуковины рассчитаны на то, чтобы на несколько секунд вывести противника из строя – оглушённый и ослеплённый он теряет ориентацию

Врываемся в помещение. Просторный зал с фонтаном, причудливыми СТ-проекциями, пузырями для уединения. Я ощущаю идущие с площадки, заполненной световыми бликами, волны. «Хрустальный цвет» – последнее запретное сенсоригрище только появилось на Земле и уже дошло досюда.

Я вижу вскидывающего автомат охранника в комбезе и шлеме, спасшем его от действия «светлячка». Лучше бы тебе сейчас беспомощно трясти головой, не в силах понять, что творится вокруг. А теперь ты не оставляешь мне иного выхода. Получи – я пускаю в него очередь.

Ощущение опасности. С разворота стреляю вправо – ещё один готов. Спецназовцы кладут ещё двоих.

– Всё в порядке, – кивает спецназовец.

Это я вижу и без него.

Полицейские отключают задержанных – их здесь человек тридцать – парализаторами или заковывают в наручники «скат» – при попытке освободиться они бьют током,

– Это мои друзья, – улыбается командор Дамиани, снявший шлем и прохаживавшийся переступая через распростёртые тела – Джума Хайкел – убийца со стажем. Правда, Джума? Джума что-то промычал.

– Давно мечтал увидеть тебя, грязь, в такой позе, – командор ткнул Джуму носком ботинка в бок и направился дальше. – О, Раймонд Эверс – глава уличных торговцев наркотиками в полисе. Две судимости и пятьдесят шесть арестов. Почему-то решил, что правосудие к нему не относится. У него были основания так считать. Судьи почему-то испытывают к нему излишние симпатии. Правда, Эверс?

– Лягаш поганый, – прошипел Эверс и заработал от одного из спецназовцев удар прикладом ЭМ-автомата по хребту.

– О, а это Марк Сидоров, – Дамиани присел на колено около широкого в кости, седовласого мужчины. – Правая рука Донга.

Он усадил Марка Сидорова в кресло рядом с разнесённым шальной пулей сенсоргенератором.

– Спустился к подданным, с небес на землю? – спросил командор Дамиани.

– Не выделывайся, Марсель, – довольно злобно прошипел Марк Сидоров. – Хотите новую заварушку – получите. И каждому по заслугам воздаётся.

– Считаешь, напугал? – не менее зло посмотрел на него командор.

– Конечно. О детях своих подумай. О жене. Война такое дело – никого не щадит.

– Марк, ты меня не узнаешь? – я взял стул и уселся рядом с Сидоровым.

– Ещё одна лягавая сука.

Он прищурился, оглядывая меня с кривой циничной улыбкой.

– Мы с тобой встречались лет десять назад. В Милане, – сказал я. – Тогда-тебя звали Клаус Рикард.

Его улыбка тут же потускнела.

– А я ведь тебя искал, – произнёс я, в упор разглядывая его. – Долго. А ты схоронился на Марсе.

– Рудольфе, – ошарашенно прошептал он.

– Да, когда-то звали меня так. За тобой неоплаченный долг, Клаус.

– Да пошёл ты в задницу.

Я не поверил своим глазам, когда просматривал данные на помощников Донга. Десять лет назад наше управление и Европол проводили совместные мероприятия по ликвидации отлично законспирированной сети одного из Больших Кланов. Тогда от руки Клауса Рикарда – ныне Марка Сидорова – погиб мой добрый друг майор Клыков. Притом погиб нелегко, мучительно. С того времени мне очень хотелось повстречать его убийцу. Но тот как сквозь землю провалился. Его сообщники утихомирились на кладбище или в центрах социальной реабилитации. А он сумел вывернуться. Я надеялся, что его пристрелили в разборках, хотя и жалел, что погиб не от моей руки. Но он выжил.

– Эту войну, считай, не пережил, бедняга, – недобро улыбнулся я. – Обещаю.

Он покраснел, но в глазах читались неугасимое упрямство и ярость. Ну и пусть. Всё равно можно считать, что он мёртв. Такие встречи – подарок судьбы, а её подарки надо принимать и пользоваться ими как положено.

Я отошёл в сторону и взял в руку коробочку коммуникатора. Вышел на прямой канал с начальником полиции, который руководил штабом операции – к нему стекалась вся информация.

– Как там? – осведомился я.

– Третий и четвёртый объект накрыли, – сообщил Парфентьев. – Нашли, что рассчитывали.

– Значит, информация подтверждается.

– Подтверждается.

Третий и четвёртый объект – значит, накрыли склад оружия и перехватили груз с нейрочипами.

– Я беру Дамиани и его головорезов и выдвигаюсь на позицию к объекту «Верхушка».

– Все как договаривались. Необходимые силы уже на позициях, – сказал Парфентьев.

– Вот так делается история, – хмыкнул я.

– По-моему, – буркнул Парфентьев, – так чаще влипают в истории..

* * *

Тучный, в годах, похожий на китайского божка Донг полностью отдался во власть наркотической сенсоригры – на нём были очки и наушники, обеспечивающие полное погружение в инореальность. Главарь марсианской организованной преступности находился на вершине блаженства. Сочетание инфрастимулятора с сенсорником дарит неповторимые, изумительные минуты.

Впрочем, наркотическими сенсор игрищами Донг не злоупотреблял, он без труда держался на грани, за которой начинается падение. Донг знавал многих, растерявших достойные качества ума и характера от подобных излишеств, а потому кончивших плохо. Мир, в котором жил Донг, не прощал слабости и неосмотрительности. Чтобы выжить в нём, нужно быть всегда в форме и постоянно ждать подлого удара – неважно от кого: – врага или друга.

Рядом с пульсирующим световым колпаком инфрастимулятора, под которым нежился Донг, на жёстком неудобном стуле сидела Нами – секретарша босса. Как только Донг вошёл в силу, в его окружении появились черноволосые японки примерно одного типа с чёрными как смоль волосами и раскосыми, прекрасными глазами. Сколько их сменилось за десятилетия. Некоторых он отдалил от себя, найдя им другие занятия в своей империи. Другие плохо кончили по разным причинам. Нами была самой лучшей. Она обладала холодным, острым умом, обширными знаниями, давала порой весьма ценные советы. Впрочем, Донг иногда подозревал, что и она кончит плохо. Именно из-за того, что самая лучшая, не до конца понятная, и Донг начинал чувствовать душевную зависимость от неё. А подобного он не прощал.

Нами сидела выпрямившись, прикрыв глаза, на её безмятежном лице не отражалось ничего. В тонких пальцах она быстро и необычайно ловко вертела серебряный шарик. Пальцы жили будто вне зависимости от неё самой, застывшей в неподвижности.

Логово Донга располагалось в тридцати километрах от Олимпик-полиса в одной из пещер и больше напоминало дворец. Оно стоило уйму денег, но они были потрачены не зря. Новейший дизайн одних и достойная старомодность других помещений, все мыслимые предметы роскоши и технические новинки, призванные украсить быт. Донг любил свой дом. Он являлся как бы возмещением за проведённое в «Обители чести» время, за последовавшие за ним годы скитаний.

Глаз запутывался в линиях помещения, где сейчас находился Донг. Огромный зал с бугрящимися, перекрученными в фигурах, напоминающих ленты Мёбиуса, полом и потолком, с нависающими над головой террасами, с ловушками постоянно меняющихся СТ-проекций, с шуршащим серебряным дождём. Плавно меняющееся освещение скрадывало размеры зала. Это было любимое место хозяина, творение рук одного из лучших дизайнеров Земли, обошедшееся в такую кругленькую сумму, о которой не грех вспомнить перед гостями, если хочешь поразить их воображение и подчеркнуть, насколько хорошо идут у тебя дела.

На руке Нами запульсировал коммуникатор.

– Ли говорит, – послышался голос одного из помощников Донга, дежурившего в штабе. – У нас тут что-то непонятное. В положенное время из «Биореконструкции» не доложили об отправке груза.

– Почему? – холодно осведомилась Нами.

– Нет связи. Может, магнитная буря – иногда бывают аномальные магнитные всплески,

– Тогда в чём затруднения?

– Всё-таки факт подозрительный. Надо бы доложить боссу.

Нами на секунду задумалась. Ей не хотелось отвлекать Донга от его занятия, вряд ли он будет рад, если его выдернут из глубины сенсорпогружения. Но с другой стороны – вдруг действительно что-то происходит. Наконец она рассудила: если тревога ложная, то несложно будет свалить вину на Ли. А если действительно что-то случилось на станции «Биореконструкция», что само по себе кажется весьма маловероятным, то получится, что проявила бдительность именно Нами, вовремя доведя до босса информацию.

– Я скажу ему, – произнесла она.

На выведение Донга из сенсорного погружения потребовалось несколько минут. Естественно, Донг не был слишком доволен. А кто будет доволен, когда его спустят из рая на пропитавшуюся грехом землю.

Нами объяснила причину, Донг нехотя поднялся с ложа. Его кольнуло предчувствие неприятностей.

– Пошли посмотрим, что у них там, – пробурчал он.

Лифтовая платформа опустилась на нижний ярус, где располагался штаб армии Донга. Сюда стекалась вся информация. Канули в Лету времена, когда преступники обсуждали свои планы и раздавали указания в лесных чащах, пропитанных перегаром тавернах или в подвальных притонах. Чтобы сегодня управлять своим криминальным государством, нужно иметь совершенные средства связи, управления, анализа. Здесь располагался один из самых мощных компьютерных центров Марса.

В креслах сидели два оператора и дежурный – сухощавый подвижный Ли. Они встали, поклоном попривествовав хозяина.

– Что происходит? – спросил Донг, падая в кресло.

– Нет связи с базой-три, – отозвался Ли. – А теперь и четвёртой.

– Возможные причины?

– Проверили – магнитные бури ни при чём. Неладно не со связью, а на самих базах.

– Ты направил туда разведку?

– Да, ушли несколько минут назад. Пока сообщений не поступало.

– Код срочного доступа, – сказал оператор,

– Кто на связи? – спросил Донг.

– Сейчас узнаем, – оператор пробежал пальцами по кнопкам.

В СТ-проёме возникло испуганное лицо. Базилевский – один из спецов, используемых для деликатных поручений и имеющий доступ к каналам связи со штабом.

– Копы взяли «Красный ящер», – сообщил он.

– Что? – удивлённо произнёс Донг, которого обычно трудно было чем-то удивить и вывести из равновесия.

– Толпа озверевших копов. Сразу начали палить. Что внутри – я не видел. Меня там не было.

– Точно копы?

– Да. Я узнал двоих из тактического отдела. Озверевшие копы! Грязные копы!

– Не развози слюни! – прикрикнул Донг. – Готовься действовать по плану «Волна».

Ли напрягся. План «Волна». Это означало открытые военные действия. Сразу после заварушки десятилетней давности Донг, прогнозируя возможное повторение ситуации, решил тщательно просчитать все варианты заранее, чтобы в случае чего бить точно в десятку. Слаженность, организованность, чёткие, понятные, разжёванные даже для последнего дурака действия и место каждого, начиная от боссов и кончая последним боевиком – залог успеха. Каждый винтик, каждая шестерёнка затянуты, сцеплены с другими. Механизм этот можно завести в любой момент. Донг хорошо подготовился к новой заварушке. Похоже, её время пришло.

Значит, власть решилась на неприкрытую агрессию – происходящее Донг воспринимал именно так. Откуда у полиции данные о лаборатории, о складе? И вообще с чего это всё? Не из-за того же уже позабытого инцидента, когда при встрече контрабандиста пришлось уложить пару полицейских. Донга тревожила мысль, что он что-то упустил из виду. Кто объявил ему войну? Загадка. Но кто бы он ни был, Донг найдёт его. И заставит повеситься на собственных кишках.

– Они наносят удары точно по целям, – сказала Нами.

– Получили откуда-то информацию. Такую, к которой имеют доступ единицы, – нахмурился Донг.

– Босс, две цели в зоне контроля, – сообщил один из операторов.

– Где?

– Вот.

В СТ-объёме, описывающем ландшафт и сферу вокруг логова, возникли две белые точки.

– Расстояние – пятнадцать километров, – дополнил оператор. – Не приближаются. Держатся на указанном расстоянии… Ага, вот ещё одна.

– Что это такое?

– Сейчас узнаем. Увеличение, – приказал оператор.

Точки стали разрастаться.

– Полицейские глайдеры, класс «Рама», – начал компьютер. – Технические характеристики…

– Помолчи, – приказал Донг, и компьютер заглох.

– Это к нам, – сказала Нами.

– А к кому же ещё, – глаза Донга превратились в щёлочки, метающие молнии, хотя внешне он оставался спокоен.

– Связь с абонентом сто семьдесят.

В воздухе повис хрустальный перезвон. Потом в СТ-проёме возникло лицо заместителя Шефа Главной Администрации поселений Марса по социальным вопросам Раймона Макловски. Выглядел он неважно, под глазами мешки. Взор затравленый. Он старательно смотрел куда-то в сторону, стараясь не встречаться с холодными глазами Донга.

– Что у вас там происходит, Раймон?

– Я не знаю. Полиция проводит мероприятия по всей планете. Они сорвались с цепи. Стрельба, взрывы. Это как нашествие. Они просто сошли с ума, Донг.

– С чего это всё?

– Не знаю. Мне никто ничего не говорит.

– Макловски, вы контролируете копов на этой планете, поглядите в свой контракт. Вы – заместитель Главы Администрации. Вы должны все знать.

– Я даже не могу связаться с Парфентьевым. Он просто игнорирует меня. А его секретарь посоветовал мне не появляться на улице.

– Такие дурные головы, как у вас, недолго сидят на плечах.

– Но…

– Уймите Парфентьева. Или будет плохо. Очень плохо всем.

– Я попытаюсь

– Попытайтесь. Голова того стоит… Отбой.

Донг мысленно подсчитывал потери Лаборатория «райских семечек». Склад оружия. Партия нейрочипов. Колоссальные убытки. Впрочем, материальный ущерб – не самое страшное. Лишь бы взять ситуацию под контроль. Выжить, Остаться на вершине – а там все восстановим, преумножим.

– Вызов по открытой линии, – сообщил оператор.

– Кто там?

– Абонент 46896. Начальник полиции Парфентьев.

– Давай.

В воздухе соткалась массивная фигура начальника полиции. Вид у него был усталый, но довольный.

– Привет, Донг.

– Моё почтение вам, уважаемый господин Панфентьев, – расплылся в елейной улыбке Донг. – Как ваше здоровье, как семья?

– Спасибо, прекрасно.

– Как дела с вашей многотрудной и ответственной работой? Поговаривают, будто ныне в городах нет покоя. Будто идёт стрельба и гремят взрывы. Как низко пали нравы.

– Необычайно низко.

– Говорят, что полиция стреляет в людей. И люди стреляют в полицию. Что будет, если злость и дальше будет править бал? Во что превратятся наши города?

– Не бойтесь, мы держим всё под контролем.

– Хотелось бы надеяться. Мой долг правопослушного гражданина предупредить вас об опасности, уважаемый господин Парфентьев. Когда дракон ярости вырывается наружу, ему нет удержу, он ломает жизни и судьбы, крушит всё и всех, не взирая на то, кто перед ним – старики, женщины, дети. И ему всё равно, чьи это дети – простых землекопов или высокопоставленных полицейских.

– Благодарю за предупреждение. А теперь, Донг, к делу.

Вы задержаны по подозрению в совершении двух убийств и в причастности к организованным преступным структурам. Ваше владение будет подвергнуто обыску.

– Не кажется ли мне все это? Не обманывают ли меня мои уши? – насмешливо произнёс Донг.

– Не обманывают.

– Тогда, уважаемый господин Парфентьев, вы шутите, и я готов посмеяться вместе с вами.

– Потом посмеёмся.

– И у вас есть основания, чтобы вторгнуться во владения председателя совета директоров корпорации «Золотой век»? У вас есть постановление судьи или надзирательного уголовного комитета Администрации?

Донг знал, что таких постановлений у Парфентьева быть не может. Если бы полиция сунулась в суд или комиссию, то, даже при наличии достаточных оснований, документы бы там поволокитили не один день, и первым, кто узнал бы об этом запросе, был бы Донг. Слишком много у него было добрых друзей в этих органах.

– Или это полицейский переворот? – осведомился Донг.

– Основания есть… Донг, хватит болтать. Вы снимаете охрану и вместе со своими людьми выходите на посадочную площадку. На все – пятнадцать минут. Нет – так через шестнадцать минут я наношу удар силами звена полицейских глайдеров, а потом запускаю штурмовую группу, которая, по-моему, не намерена слишком церемониться.

– Правда?

– Правда. Я знаю о том, насколько защищён ваш замок. И о плазменных заградителях, и об ЭМ-пушках. Если рассчитываете повоевать, и мне не хватит мощи глайдеров, я не постесняюсь привлечь эсминец Космических сил. Тогда от вашего логова останется вмятина.

– Вы совсем обезумели! – воскликнул Донг, которому наконец начала отказывать выдержка.

– Нет, ещё не совсем… Пятнадцать минут, Донг. И не секунды больше.

– Чему вы радуетесь, Парфентьев?

– Моменту.

– Скоро буду радоваться я.

– Посмотрим. Отбой!

Пятнадцать минут на сборы, усмехнулся Донг. Всё-таки начальник полиции – дурак. Он считает, что за пятнадцать минут ничего не предпримешь. Но Донг успеет. Через пятнадцать минут он будет далеко.

Даваться в руки полиции никак нельзя. Главное сейчас – уйти. Марс – не Земля. Долго не поскрываешься. Но долго и не требуется. Несколько дней – и всё. Через несколько дней власти приползут на брюхе и попросят перемирия. Он поднимет неслыханную волну в средствах массовой информации о нарушении гражданских прав и геноциде на Марсе. В Совете Земли есть люди, которые многим ему обязаны. Если все это инициатива Парфентьева, его просто раздавят, как тлю – сначала административно, а потом физически. Если же действует кто-то повыше – тоже не страшно. Они никогда не пойдут до конца. Мягкотелые власти, сопливые, заигрывающие перед общественным мнением политики – они созданы для того, чтобы проигрывать, встретившись с серьёзным противником. Всего лишь несколько дней…

Донг строил не просто жилье, а бастион. И, понятно, он рассчитал и возможность неожиданной эвакуации. Туннели выводили в лабиринт заброшенных забоев. Там была проложена магнитополоса.

Облачённые в защитные комбинезоны, вооружённые до зубов Донг, охрана и помощники – всего семнадцать человек – расположились на двух транспортёрах.

– Представляю, как они разворотят дом, – вздохнул Донг.

– Можно было бы включить механизм самоуничтожения, – сказал Ли. – Копы бы получили хороший подарок.

– Твои предки тоже были идиотами, или ты первый такой в семье, Ли? – сдерживая ярость прошипел Донг. – Это мой дом. И вскоре мы вернёмся в него.

– Конечно, босс, – сглотнув вдруг вставший в горле комок, произнёс Ли, знавший, в какие причудливые изощрённые формы может выливаться гнев хозяина.

Платформы со свистом начали набирать скорость. Ветер упруго овевал лица беглецов. Световые плафоны поочерёдно загорались, когда мимо них проносились платформы, и будь здесь сторонний наблюдатель, осплепленный вспышками света после кромешной тьмы – ему бы показалось, что это со скоростью пятьдесят километров в час движется светящийся сгусток.

– Что такое? – крикнул Донг, когда платформа начала тормозить.

– Комп сигналит о незначительном повреждении полосы, – ответил Ли.

– Я раздавлю тебя, – зарычал Донг. – Неисправность в такой момент!

– Я ни при чём, – воскликнул Ли. – Это…

На кого хотел Ли перекинуть вину – так и осталось загадкой. Впереди будто вспыхнула сверхновая. Вслед за этим пришёл грохот. Взрывная волна сдула с первой платформы охрану.

Светозвукофильтры шлемов поглотили основную часть светового и акустического удара, но всё равно на несколько мгновений все потеряли ориентацию. Наушники взорвались диким скрежетом ЭМ-помех. Это сработал «Громобой» – бомба размером с футбольный мяч, установленная около полотна. Рассчитано на то, чтобы вывести человека из строя, но не убить его.

Нескольких секунд хватило, чтобы нейтрализовать людей с платформ. Удар парализатора пробивает комбез, но для этого нужно подойти на расстояние вытянутой руки.

Один из нападавших подошёл к Донгу, который ещё не получил жгутом парализатора по хребту, но сделать уже ничего не мог, поскольку пистолет валялся далеко в стороне.

– Ты кто? – прошипел Донг.

– Гвоздь в твоей китайской заднице, – последовал ответ в лучших традициях героев любимых в Чёрных Штатов комиксов.

Этим гвоздём был я.

* * *

Я сидел в кабинете начальника полиции, расслабившись, держа в руке неизменный бокал шоколадного лимонада с коньяком и белым вином.

– Не нервничайте, Гордон, – посоветовал я. – Главное позади.

– Но худшее впереди, – огрызнулся он, просматривая доклад оперативной группы.

Только что ахнул взрыв в воздухообеспечивающей системе западного сектора. Ремонтники пытались ликвидировать последствия теракта. Это был уже третий взрыв.

После заварушки десятилетней давности, когда подобный взрыв стоил жизни почти целому посёлку, были предприняты самые серьёзные меры по охране систем жизнеобеспечения населённых пунктов и повышению их надёжности, Так что положение, когда любой дурак с бомбой может угрожать тысячам людей, в прошлом. Но всё равно было с самого начала понятно, что при развязывании войны против Клана преступники не откажутся от подобной проверенной и хорошо зарекомендовавшей себя тактики. В переданном мне информпакете было указано на существование нескольких смертельных закладок, которые приказал устроить Донг в рамках своего плана «Волна», заранее готовясь к худшим временам. Мы их обезвредили. Как оказалось, далеко не все.

Кроме того, у Донга был стройный план, как заварить кровавую кашу и раздуть массовые беспорядки. «Крысы» это дело любят, так что при организационном моменте и при поставках оружия подбить их на любую мерзость труда не составляло. Опять-таки, в информпакете были указания и по этому поводу. Часть оружейных складов мы накрыли. Задержали или ликвидировали несколько ключевых фигур, ответственных за разжигание пламени войны. Но тоже, как оказалось, далеко не всех. Так что война разгоралась. Как, собственно, я и рассчитывал. А поскольку мы просчитали такое развитие событий, то просчитали и соответственные меры. Всё должно получиться, если нам дадут хотя бы пару дней.

– Обстрел патруля в Песчаной Венеции, – сообщил очередную новость комп. – Погиб один полицейский.

– Что по западному сектору?

– Продолжаются погромы. Число жертв со стороны полиции – двое убитых и пятнадцать раненых. Среди нарушителей – восемь убитых и около пятидесяти раненых. Жертвы среди мирного населения устанавливаются. Закончено вытеснение с площади Звезды. Подавлены огневые точки в количестве трёх штук. Толпа рассеяна, по оценкам действует около пятидесяти разрозненных групп численностью до двадцати человек. Дислокация сил…

– Достаточно, – отмахнулся Парфентьев. – Где снова вспыхнет, как думаешь? Мы перешли на «ты».

– Они рванут бомбу в деловой части, – сказал я. – Где-нибудь в районе отеля «Космик».

– Почему?

– Я бы на месте Донга сделал именно так.

– Ты прав. Надо принять меры. Чёрт возьми, задействованы почти все силы. Не хватает людей.

Полицейские силы оказались более боеспособными, чем я предполагал. Где-то полсотни сотрудников с началом операции побросали полицейские карточки и заявили, что они не самоубийцы. Но остальные остались в строю. Пусть многие из них прикармливались с грязных рук, пусть не сильно горели на службе, но когда-то настаёт час, когда хочется почувствовать себя достойным человеком и вступить в борьбу со злом. Кроме того, что важнее, сработала корпоративная общность. «Наших бьют. Сейчас мы им так в ответ врежем, что не обрадуются!» – примерно такие мысли владели их умами после первых стычек с боевиками «Молочных братьев» и с толпами одуревших от наркотиков и от волновой обработки «крыс».

– Твой информатор не знал многого, – сказал Парфентьев. – Знали бы все, беспорядков бы вообще не было.

– Все он знал. Просто не все донёс до нас.

– Почему?

– Потому что был заинтересован в беспорядках. Они ему выгодны.

У меня были некоторые соображения по этому поводу. Поэтому я ещё вчера, пользуясь чрезвычайными полномочиями, приостановил отправку пассажирского суперлайнера и двух грузовиков на Землю. Мы ещё посмотрим, кто кого переиграет.

– Устал, – вздохнул Парфентьев. – Давно так не уставал… Кофе со стимулятором – три процента, – приказал он. Защёлкал кухонный комбайн, и вскоре на столе появилась дымящаяся чашка кофе.

– Как вы с Шестерневым умудрились вдвоём снять охрану в лаборатории? – поинтересовался Парфентьев.

– Тонкий расчёт. Опыт. Хорошая подготовка. И везение.

– Чепуха. Слишком красиво. Не думаю, что в мире много людей, которые могут такое.

– Мы можем,

– Значит… – начал Парфентьев, но я оборвал его.

– Ничего это не значит,

Парфентьев покачал головой и усмехнулся. Он прекрасно знал, что есть темы, которые лучше не развивать.

– К вам Макловски и Гюнтер Уденмац, – сообщил секретарь из приёмной.

– Вместе. Сами идут, – хмыкнул я.

– Пусть войдут, – велел Парфентьев.

В кабинет ворвался красный, с перекошенным лицом заместитель шефа Главной Администрации Макловски. За ним семенил крошечный, лопоухий, с порочно-хитрой лисьей физиономией Гюнтер Уденмац – хозяин одной из самых преуспевающих адвокатских контор Марса, чьё благосостояние возросло на деньгах организованной преступности. Он был опытным, способным извиваться ужом или переть тяжёлым танком крючкотвором.

– Дьявол вас всех раздери? – с порога возопил Макловски. – Вы что?! Как посмели, Гордон?!

– Не стоит кричать. У меня с детства хороший слух.

– Что за дерьмо? При чём тут слух? В городе война! Ваши подчинённые убивают людей!

– А люди никого не убивают?

– С вами невозможно связаться! Ваши подчинённые не только игнорируют мои требования, но и отказываются объяснять что-либо!

– Это мой приказ.

– У нас отключили связь с Землёй.

– И это мой приказ.

– Что?! Вы что о себе возомнили, ищейка дерьмовая!

Макловски пыхтел как паровоз и стал похож на перезревший помидор. Господи, его же разрыв сердца хватит.

– Вы задержали половину моих клиентов, – встрял Уденмац. – И я не видел ещё ни одного решения суда или уголовной комиссии.

– Это что, переворот?! – завопил Макловски.

– Нет, это наведение законности, – развёл руками Парфентьев. – К вашему сведению, внешние поселения являются экстерриториальной зоной, на которую не распространяется юрисдикция или суверенитет какого-либо государства. Они полностью находятся в ведении Объединённого Совета Свободных Наций Земли.

– Ты что, мне лекции читаешь?! – взвыл Макловски.

– Соответственно распорядок жизни внешних поселений определяется международными конвенциями, а также решениями ОССН и его комиссий. Верно?

Макловски запыхтел, как перегревшийся, полный кипятка чайник. Адвокат же напрягся. По-моему, он примерно представлял, что сейчас услышит.

– Согласно Конвенции 2086 года при наличии ситуации, оцениваемой, как крайняя угроза обществу, на территории внешних поселений может быть введено чрезвычайное положение, и аресты, обыски и задержания, а также другие акции, необходимые для поддержания надлежащего порядка, могут проводиться без разрешения судебных органов и уголовной комиссии.