Но ведь одного сознания необходимости вооружения недостаточно, надо прямо и ясно поставить перед партией практическую задачу. Поэтому наши комитеты должны сейчас же, немедленно приступить к вооружению народа на местах, к созданию специальных групп для налаживания этого дела, к организации районных групп для добывания оружия, к организации мастерских по изготовлению различных взрывчатых веществ, к выработке плана захвата государственных и частных оружейных складов и арсеналов. Мы не только должны вооружить народ "жгучей потребностью самовооружения", как советует нам новая "Искра", но и должны "принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата" на деле, как обязал нас третий съезд партии. В разрешении этого вопроса легче, чем в каком-либо другом, прийти нам к соглашению как с отколовшейся частью партии (если она действительно всерьез думает о вооружении, а не только болтает "о жгучей потребности самовооружения"), так и с национальными социал-демократическими организациями, как, например, с армянскими федералистами и другими, ставящими перед собой те же самые цели. Такая попытка уже была в Баку, где после февральской резни наш комитет, "Балахано — Биби — Эйбатская" группа и комитет гнчакистов выделили из своей среды организационную комиссию по вооружению. Безусловно необходимо, чтобы это трудное и ответственное дело было организовано общими усилиями, и мы полагаем, что фракционные счеты меньше всего должны помешать объединению на этой почве всех социал-демократических сил.
Наряду с увеличением запасов оружия и организацией его добывания и изготовления фабричным способом необходимо обратить самое серьезное внимание на создание всевозможных боевых дружин для использования добытого оружия. Ни в коем случае нельзя допустить таких действий, как раздача оружия прямо массам. Ввиду того, что у нас мало средств и весьма трудно прятать оружие от бдительного глаза полиции, нам не удастся вооружить сколько-нибудь значительные слои населения, и наши труды пропадут даром, Совсем иное дело, когда мы создадим специальную боевую организацию. Наши боевые дружины обучатся хорошо владеть оружием, во время восстания — начнется ли оно стихийно или будет заранее подготовлено — они выступят в качестве главных и передовых отрядов, вокруг них сплотится восставший народ и под их руководством пойдет в бой. Благодаря их опытности и организованности, а также благодаря хорошему вооружению станет возможным использовать все силы восставшего народа и достигнуть тем самым ближайшей цели — вооружения всего народа и приведения в исполнение заранее выработанного плана действий. Они быстро захватят разные склады оружия, правительственные и общественные учреждения, почту, телефон и т.п., что будет необходимо для дальнейшего Развития революции.
Но эти боевые дружины нужны не только тогда, когда революционное восстание уже охватило весь город, их роль не менее важна и накануне восстания. За последние полгода мы ясно убедились в том, что самодержавие, дискредитировавшее себя в глазах всех классов населения, направило всю свою энергию на мобилизацию темных сил страны — будь то профессиональные хулиганы или малосознательные и фанатизированные элементы из среды татар — для борьбы с революционерами. Вооруженные полицией и находящиеся под ее покровительством, они терроризируют население и создают тяжелую атмосферу для освободительного движения. Наши боевые организации должны быть всегда готовы дать должный отпор всем попыткам этих темных сил и стараться превратить вызванное их действиями возмущение и отпор в антиправительственное движение. Вооруженные боевые дружины, готовые каждую минуту выйти на улицу и стать во главе народных масс, легко могут достигнуть цели, поставленной третьим съездом, — "организовывать вооруженный отпор выступлению черных сотен и всех вообще реакционных элементов, руководимых правительством" ("Резолюция об отношении к тактике правительства накануне переворота" — см. "Извещение").
Одной из главных задач наших боевых дружин и вообще военно-технической организации должна быть разработка плана восстания для своего района и согласование его с планом, разработанным партийным центром для всей России. Найти наиболее слабые места у противника, наметить пункты, откуда нужно напасть на него, распределить все силы по району, хорошо изучить топографию города — все это должно быть сделано предварительно, чтобы мы ни при каких обстоятельствах не оказались застигнутыми врасплох. Здесь совершенно неуместно подробно разбирать эту сторону деятельности наших организаций. Строгая конспирация в выработке плана действий должна сопровождаться возможно более широким распространением среди пролетариата военно-технических знаний, безусловно необходимых для ведения уличной борьбы. Для этой цели мы должны привлечь военных лиц, имеющихся в организации. Для этого же мы можем привлечь целый ряд и других наших товарищей, которые по своим природным способностям и склонностям будут весьма полезны в этом деле.
Только такая всесторонняя подготовка к восстанию может обеспечить руководящую роль социал-демократии в грядущих боях между народом и самодержавием.
Лишь полная боевая готовность даст возможность пролетариату превратить отдельные стычки с полицией и войсками во всенародное восстание, чтобы взамен царского правительства создать временное революционное правительство.
Организованный пролетариат, вопреки приверженцам "хвостистской политики", приложит все свои усилия к тому, чтобы сосредоточить в своих руках и техническое и политическое руководство восстанием. Это руководство является тем необходимым условием, благодаря которому мы сможем использовать грядущую революцию в интересах нашей классовой борьбы.
Газета "Пролетариатис Брдзола"
"Борьба Пролетариата") № 10,
15 июля 1905 г.
Статья без подписи
Перевод с грузинского
ВРЕМЕННОЕ РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ
I
Народная революция нарастает. Пролетариат вооружается и поднимает знамя восстания. Крестьянство распрямляет спину и объединяется вокруг пролетариата. Уже недалеко то время, когда грянет и всеобщее восстание и будет "сметен с лица земли" ненавистный трон ненавистного царя. Царское правительство будет низвергнуто. На его развалинах будет создано правительство революции — временное революционное правительство, которое обезоружит темные силы, вооружит народ и немедленно приступит к созыву Учредительного собрания. Таким образом, господство царя сменится господством народа. По такому пути идет в настоящее время народная революция. Что должно сделать временное правительство? Оно должно разоружить темные силы, обуздать врагов революции, чтобы они не могли вновь восстановить царское самодержавие. Оно должно вооружить народ и способствовать доведению революции до конца, Оно должно осуществить свободу слова, печати, собраний и т. п. Оно должно уничтожить косвенные налоги и ввести прогрессивный налог на прибыли и наследство. Оно должно организовать крестьянские комитеты, которые урегулируют земельные дела в деревне. Оно же должно отделить церковь от государства и школу от церкви…
Кроме этих общих требований, временное правительство должно осуществить и классовые требования рабочих: свободу стачек и союзов, 8-часовой рабочий день, государственное страхование рабочих, гигиенические условия труда, учреждение "бирж труда" и т. д.
Одним словом, временное правительство должно полностью осуществить нашу программу-минимум и немедленно приступить к созыву всенародного Учредительного собрания, которое "навсегда" узаконит изменения, происшедшие в общественной жизни. Кто должен войти во временное правительство? Революцию совершит народ, а народ — это пролетариат и крестьянство. Ясно, что они должны взять на себя и доведение революции до конца, обуздание реакции, вооружение народа и т. п. А для всего этого необходимо, чтобы пролетариат и крестьянство имели защитников своих интересов во временном правительстве. Пролетариат в крестьянство будут господствовать на улице, они будут проливать свою кровь, — ясно, что они должны господствовать и во временном правительстве.
Все это так, говорят нам, но что общего между пролетариатом и крестьянством?
Общее то, что оба они ненавидят остатки крепостничества, оба они борются не на жизнь, а на смерть с царским правительством, оба они хотят демократической республики.
Это, однако, не может заставить нас забыть ту истину, что различие между ними гораздо значительнее. В чем состоит это различие?
В том, что пролетариат — враг частной собственности, он ненавидит буржуазные порядки, и демократическая республика нужна ему лишь для того, чтобы собраться с силами и затем свергнуть буржуазный строй, тогда как крестьянство привязано к частной собственности, привержено буржуазным порядкам, и демократическая республика ему нужна для того, чтобы укрепить основы буржуазного строя.
Нечего и говорить, что крестьянство пойдет против пролетариата лишь постольку, поскольку пролетариат захочет уничтожить частную собственность. С другой стороны, ясно также и то, что крестьянство поддержит пролетариат лишь постольку, поскольку пролетариат захочет свергнуть самодержавие. Нынешняя революция — буржуазная, т. е. она не затрагивает частной собственности, следовательно, крестьянство в настоящее время не имеет никаких оснований к тому, чтобы обращать свое оружие против пролетариата. Зато нынешняя революция в корне отвергает царскую власть, следовательно, крестьянство заинтересовано в том, чтобы решительно примкнуть к пролетариату, как передовой силе революции. Ясно, что и пролетариат также заинтересован в том, чтобы поддержать крестьянство и вместе с ним выступить против общего врага — царского правительства. Недаром великий Энгельс говорит, что до победы демократической революции пролетариат должен выступать против существующих порядков рядом с мелкой буржуазией. И если до полного обуздания врагов революции наша победа не может быть названа победой, если обуздание врагов и вооружение народа являются обязанностью временного правительства, если завершение победы должно взять на себя временное правительство, — то само собой ясно, что во временное правительство, кроме защитников интересов мелкой буржуазии, должны войти и представители пролетариата, как защитники его интересов. Было бы безрассудством, если бы пролетариат, выступая руководителем революции, предоставил доведение ее до конца одной только мелкой буржуазии: это было бы изменой самому себе. Не следует только забывать* что пролетариат, как враг частной собственности, должен иметь свою собственную партию и ни на минуту не должен сворачивать со своего пути.
Иначе говоря, пролетариат и крестьянство должны совместными усилиями покончить с царским правительством, они совместными усилиями должны обуздать врагов революции, и именно поэтому наряду с крестьянством пролетариат также должен иметь во временном правительстве защитников своих интересов — социал-демократов.
Это так ясно, так очевидно, что говорить об этом как будто бы даже излишне.
Но вот выступает "меньшинство" и, сомневаясь в этом, упрямо твердит: не к лицу социал-демократии участвовать во временном правительстве, это противоречит принципам.
Разберем этот вопрос. Каковы доводы меньшинства"? Прежде всего оно ссылается на Амстердамский конгресс. Этот конгресс, в противовес жоресизму, принял решение о том, что социалисты не должны стремиться к участию в буржуазном правительстве, а так как временное правительство является буржуазным правительством, то участие во временном правительстве для нас недопустимое. Так рассуждает "меньшинство" и не замечает, что при таком школьническом понимании решения конгресса мы и в революции не должны участвовать. В самом деле: мы — враги буржуазии, нынешняя же революция — буржуазная, — следовательно, мы не должны принимать никакого участия в этой революции! На этот путь толкает нас логика "меньшинства". Социал-демократия же говорит) что мы, пролетарии, не только должны принять участие в нынешней революции, но и должны возглавить ее, руководить ею и довести ее до конца. А доведение революции до конца невозможно без участия во временном правительстве. Бесспорно, что здесь логика "меньшинства" хромает на обе ноги. Одно из двух: либо мы, уподобляясь либералам, должны отказаться от мысли, что пролетариат является руководителем революции, — тогда сам собой отпадает вопрос о нашем участии во временном правительстве; либо мы должны открыто признать эту социал-демократическую идею, а вместе с тем признать необходимость участия во временном правительстве. "Меньшинством же не хочет рвать ни с тем, ни с другим, оно хочет ходить и в либералах и в социал-демократах! Так безжалостно насилует оно ни в чем не повинную логику…
Что касается Амстердамского конгресса, то он имел в виду постоянное правительство Франции, а не временное революционное правительство. Правительство Франции является реакционно-консервативным, оно отстаивает старое и борется против нового, — понятно, что в него и не войдет подлинный социал-демократ, между тем временное правительство является революционно-прогрессивным, оно борется против старого, прокладывает путь новому, оно служит интересам революции, — понятно, что подлинный социал-демократ войдет в него и примет активное участие в увенчании дела революции. Как видите, это — вещи разные. Так что "меньшинство" зря цепляется за Амстердамский конгресс: он не спасет его от провала.
Видимо, это почувствовало и само "меньшинство" и обращается к другому доводу: оно взывает теперь к теням Маркса и Энгельса. Так, например, "Социал-Демократ" упрямо повторяет, что Маркс и Энгельс "в корне отвергают" участие во временном правительстве. Но где, когда отвергали? Что же, например, говорит Маркс? Оказывается, Маркс говорит, что "…демократические мелкие буржуа… проповедуют пролетариату… стремиться к созданию одной большой оппозиционной партии, которая охватила бы все оттенки в демократической партии…", что "подобное объединение безусловно принесло бы вред пролетариату и было бы выгодно исключительно им (мелким буржуа)" и т. д. Словом, пролетариат должен иметь отдельную классовую партию. Но кто же против этого, "ученый критик"? Почему вы сражаетесь с ветряными мельницами?
"Критик" тем не менее продолжает цитировать Маркса. "На случай борьбы против общего врага не нужно никакого особого объединения. Поскольку необходимо вести прямую борьбу против такого противника, интересы обеих партий на время совпадают, и… возникает такой союз, рассчитанный лишь на данный момент… Во время борьбы и после нее рабочие должны при каждом случае наряду с потребностями (должно быть: требованиями) буржуазных демократов выставлять свои собственные потребности (требования)… Одним словом, с первого же момента победы необходимо направлять недоверие… против своих прежних союзников, против той партии, которая хочет использовать общую победу исключительно для себя". Иначе говоря, пролетариат должен идти своим путем и поддерживать мелкую буржуазию лишь постольку, поскольку это не противоречит его интересам. А кто же против этого, удивительный "критик", и для чего понадобилась вам ссылка на слова Маркса? Разве Маркс говорит что-либо о временном революционном правительстве? Ни единого слова! Разве Маркс говорит, что участие во временном правительстве во время демократической революции противоречит нашим принципам? Ни единого слова! Так чего же приходит в телячий восторг наш автор, откуда он выудил "принципиальное противоречие" между нами и Марксом? Бедный "критик"! Он из кожи лезет вон, чтобы найти такое противоречие, но, к его огорчению, ничего из этого не получается.
Что же говорит Энгельс, по заявлению меньшевиков? В письме к Турати он, оказывается, говорит, что грядущая революция в Италии будет мелкобуржуазной, а не социалистической, до ее победы пролетариат должен выступать против существующего строя вместе с мелкой буржуазией, но обязательно имея свою собственную партию, но было бы чрезвычайно опасно после победы революции вступать социалистам в новое правительство. Этим они повторили бы ошибку Лун Блана и других французских социалистов в 1818 г. и т. д. Иначе говоря, поскольку итальянская революция будет демократической, а не социалистической, постольку было бы большой ошибкой мечтать о господстве пролетариата и оставаться в правительстве и после победы, только до победы пролетариат мог бы выступать вместе с мелкими буржуа против общего врага. Но кто же спорит против этого, кто говорит, что мы должны смешивать демократическую революцию с социалистической? Зачем было ссылаться на последователя Бернштейна — Турати? Или для чего понадобилось вспоминать Лун Клана? Лун Клан был мелкобуржуазным "социалистом", а у нас речь идет о социал-демократах. Во времена Луи Клана социал-демократической партии не существовало, а здесь речь идет именно о такой партии. Французские социалисты имели в виду завоевание политической власти, нас же интересует вопрос об участии во временном правительстве… Разве Энгельс говорит, что участие во временном правительстве во время демократической революции противоречит нашим принципам? Ни единого слова! Так для чего было столько разглагольствовать, наш меньшевик, как вы не понимаете, что спутать вопросы не значит разрешить их? Для чего было понапрасну тревожить тени Маркса и Энгельса?
"Меньшинство", видать, само почувствовало, что его не спасут имена Маркса и Энгельса, и теперь оно ухватилось за третий "довод". Вы хотите наложить двойную узду на врагов революции, говорит нам "меньшинство", вы хотите, чтобы "давление пролетариата на революцию шло не "снизу" только, не только с улицы, но и сверху, из чертогов временного правительства". Но это противоречит принципу, укоряет нас "меньшинство",
Таким образом, "меньшинство" утверждает, что воздействовать на ход революции мы должны "только снизу". "Большинство", напротив, считает, что действие "снизу" мы должны дополнить действием "сверху", чтобы напор был более всесторонним.
Кто же в таком случае вступает в противоречие с принципом социал-демократии, "большинстве" или "меньшинство"?
Обратимся к Энгельсу. В семидесятых годах в Испании произошло восстание. Встал вопрос о временном революционном правительстве. Тогда там подвизались бакунисты (анархисты). Они отрицали всякое действие сверху, и это вызвало полемику между ними и Энгельсом. Бакунисты проповедывали то же самое, что ныне говорит "меньшинство". "Бакунисты, — говорит Энгельс, — много лет проповедывали, что всякое революционное действие сверху вниз зловредно, что все должно быть организуемо и проводимо снизу вверх". По их мнению, "всякая организация политической, так называемой временной или революционной власти может быть лишь новым обманом и оказалась бы столь же опасной для пролетариата, как все ныне существующие правительства". Энгельс высмеивает этот взгляд и говорит, что жизнь жестоко опровергла это учение бакунистов. Бакунисты вынуждены были уступить требованиям жизни, и им… "пришлось вопреки их анархическим принципам образовать революционное правительство". Так они "попирали только что провозглашенный ими самими принцип: будто учреждение революционного правительства есть лишь новый обман и новая измена рабочему классу".
Так говорит Энгельс.
Таким образом, выясняется, что принцип "меньшинства" — действие только "снизу" — является анархистским принципом, который и в самом деле в корне противоречит социал-демократической тактике. Взгляд "меньшинства", что всякое участие во временном правительстве якобы гибельно для рабочих, является анархистской фразой, которую высмеял еще Энгельс, Выясняется также и то, что жизнь отбросит взгляды "меньшинства" и шутя разобьет их, как это случилось с бакунистами.
"Меньшинство" все-таки продолжает упорствовать, — мы-де не пойдем против принципов. Странное представление у этих людей о социал-демократических принципах. Взять хотя бы их принципиальные взгляды в отношении временного революционного правительства и Государственной думы. "Меньшинство" против участия во временном правительстве, порождаемом интересами революции, — это-де противоречит принципам. Но оно за участие в Государственной думе, которая порождена интересами самодержавия, — это, оказывается, не противоречит принципами "Меньшинство" против участия во временном правительстве, которое создаст революционный народ и народ же узаконит, — это-де противоречит принципам. Но оно за участие в Государственной думе, которую созывает самодержавный царь и царь же узаконяет, — это, оказывается, не противоречит принципам! "Меньшинство" против участия во временном правительстве, которое призвано похоронить самодержавие, — это-де противоречит принципам. Но оно за участие в Государственной думе, которая призвана укрепить самодержавие, — это, оказывается, не противоречит принципам… О каких это принципах говорите вы, почтеннейшие, о принципах либералов или социал-демократов? Очень хорошо поступите, если дадите на этот вопрос прямой ответ. Мы в этом что-то сомневаемся.
Однако оставим эти вопросы.
Дело в том, что в поисках принципов "меньшинство" скатилось на путь анархистов.
Вот что ныне выяснилось.
II
Нашим меньшевикам не понравились резолюции, принятые на III партийном съезде. Их истинно революционный смысл потревожил меньшевистское "болото" и возбудил в нем аппетит к "критике". По видимому, на их оппортунистический склад ума оказала воздействие главным образом резолюция о временном революционном правительстве, и они приступили к ее "уничтожению". Но, так как они там не нашли ничего, за что могли бы ухватиться и раскритиковать, то обратились к своему обычному и притом дешевому средству — демагогии! Эта резолюция составлена для приманки рабочих, для обмана и ослепления их, — пишут эти "критики". И, как видно, этой своей возней они очень удовлетворены. Они вообразили противника пораженным на смерть, а себя критиками-победителями и восклицают: "И они (авторы резолюции) хотят руководить пролетариатом!" Смотришь на этих "критиков" и представляется твоему взору герой Гоголя, находившийся в состоянии невменяемости и воображавший себя королем Испании. Такова судьба страдающих манией величия!
Присмотримся к самой "критике", которую мы находим в "№ 5 "Социал-Демократа". Как вы уже знаете, наши меньшевики не могут без страха вспомнить о кровавом призраке временного революционного правительства и взывают к своим святым — Мартыновым — Акимовым, дабы они избавили их от этого чудовища и заменили его Земским собором — ныне уже Государственной думой. В этих целях они до небес возносят "Земский собор" и стараются сбыть за чистую монету это гнилое порождение гнилого царизма: "Мы знаем, что великая французская революция учредила республику, не имея временного правительства", — пишут они. И только? Больше ничего не знаете, "почтенные"? Маловато! Следовало бы побольше знать! Следовало бы знать, например, и то, что великая французская революция восторжествовала, как буржуазное революционно движение, российское же "революционное движение восторжествует, как движение рабочих, или совсем не восторжествует", как справедливо говорит Г. Плеханов. Во Франции во главе революции стояла буржуазия, в России же стоит пролетариат. Там первая управляла судьбой революции, тут — последний. И разве не ясно, что при такой перестановке руководящих революционных сил не могут получиться тождественные результаты для того и другого класса? Если во Франции буржуазия, стоя во главе революции, воспользовалась ее плодами, то неужели и в России она также должна воспользоваться ими, несмотря на то, что во главе революции стоит пролетариат? Да, говорят наши меньшевики, что произошло тайм, во Франции, то и здесь, в России, должно случиться. Эти господа, подобно гробовщику, берут мерку с давно усопшего и этой меркой меряют живых. Кроме того, они допустили тут порядочную фальшь: с интересующего нас предмета сняли голову и центр полемики перенесли на хвост. Мы, как и всякий революционный социал-демократ, говорим об учреждении демократической республики. Они же слово "демократической" куда-то припрятали и начали разглагольствовать о "республике". "Мы знаем, что великая французская резолюция учредила республику", — проповедуют они. Да, она учредила республику, но какую, — подлинно демократическую? Такую, какую требует Российская соц.-дем. рабочая партия? Давала эта республика народу право всеобщих выборов? Вполне ли прямыми были тогдашние выборы? Был ли введен прогрессивный подоходный налог? Разве что-нибудь говорилось там об улучшении условий труда, об уменьшении рабочего дня, об увеличении заработной платы и прочее?.. Нет. Ничего этого там не было, да и быть помогло, ибо у рабочих не было тогда социал-демократического воспитания. Потому-то их интересы в тогдашней французской республике были забыты и обойдены буржуазией. И неужели, господа, перед такой республикой преклоняете вы свои "высокочтимые" головы? Таков ваш идеал? Доброго пути! Но помните, почтенные, что преклонение перед такой республикой ничего общего не имеет с социал-демократией и ее программой — это демократизм худшего порядка. А вы все это проводите контрабандой, прикрываясь именем социал- демократии.
Кроме того, меньшевики должны знать, что российская буржуазия со своим Земским собором даже такой республикой, как во Франции, не пожалует нас, — она совсем не намерена уничтожить монархию. Зная прекрасно "дерзость" рабочих там, где нет монархии, она старается сохранить эту крепость в целости и обратить ее в свое собственное орудие против непримиримого врага — пролетариата. В этих-то целях и ведет она переговоры именем "народа" с царем-палачом я советует ему в интересах "родины" и престола созвать Земский собор во избежание "анархии". Неужели вы, меньшевики, всего этого не знаете?
Нам нужна не такая республика, которую ввела французская буржуазия в XVIII веке, а такая, какую требует Российская с.-д. рабочая партия в XX веке. А такую республику могут создать только народное победоносное восстание во главе с пролетариатом и выдвинутое им временное революционное правительство. Только такое временное правительство может временно осуществлять нашу программу-минимум и представить подобные изменения на утверждение созванного им Учредительного собрания.
Наши "критики" не верят, чтобы Учредительное собрание, созванное согласно нашей программе, могло выразить волю народа (да и как они могут это себе представить, когда они не идут дальше великой французской революции, происшедшей 115-116 лет тому назад). "Имущие и влиятельные лица, — продолжают "критики", — имеют столько средств для подтасовки выборов в свою пользу, что разговоры о действительной воле народа совершенно излишни. Для того чтобы избиратели из неимущих не стали выразителями воли богатых, нужна великая борьба, длительная партийная дисциплина" (которая не признается меньшевиками?). "Даже в Европе (?), несмотря на долголетнее политическое воспитание, все это не осуществлено. И вот нашим большевикам думается, что этот талисман держит в руках временное правительство!"
Вот истинный хвостизм! Вот "в базе почившие" "тактика-процесс" и "организация-процесс" во всю свою натуральную величину! О требовании в России того, что еще не осуществлено в Европе, не может быть и речи, поучают нас "критики"! Мы же знаем, что не только в "Европе", но и в Америке наша программа-минимум не осуществлена полностью, и, следовательно, кто ее принимает и борется за ее осуществление в России, после падения самодержавия, тот, по мнению меньшевиков, неисправимый мечтатель, жалкий Донкихот! Словом, наша программа-минимум фальшива, утопична и ничего общего не имеет с действительной "жизнью"! Не так ли, господа "критики"? Именно так и получается по-вашему. Тогда имейте больше мужества и объявите об этом прямо, без уверток! Тогда мы будем знать, с кем имеем дело, и вы освободитесь от ненавистных вам программных формальностей! А то вы так робко, так трусливо говорите о маловажности программы, что многие, кроме большевиков, конечно, еще думают, что вы признаете российскую с.-д. программу, принятую на II партийном съезде. Но к чему это фарисейство?
И вот здесь мы подошли вплотную к основе наших разногласий. Вы не верите в нашу программу и оспариваете ее правильность, мы же, наоборот, всегда исходим из нее, все свои действия согласовываем с ней!
Мы верим, что подкупить и обмануть весь народ не смогут "имущие и влиятельные лица" при свободе предвыборной агитации. Ибо мы их влиянию и золоту противопоставим социал-демократическое правдивое слово (и в этой правде мы, в отличие от вас, ничуть не сомневаемся) и тем ослабим мошеннические проделки буржуазии. Вы же не верите в это дело и потому тянете революцию в сторону реформизма.
"В 1848 году, — продолжают "критики", — временное правительство во Франции (опять Франция!), в котором участвовали и рабочие, созвало такое Учредительное собрание, куда не прошел ни один делегат парижского пролетариата". Вот еще полное непонимание социал-демократического учения и шаблонное представление об истории! К чему швыряться фразами? Во Франции, несмотря на то, что рабочие участвовали во временном правительстве, ничего не вышло, а потому и в России социал-демократия должна отказаться от участия в нем, ибо и тут ничего не выйдет, — заключают "критики". Но разве дело в участии рабочих? Разве мы говорим, что рабочий, кто бы и какого бы направления он ни был, должен участвовать во временном революционном правительстве? Нет, мы пока еще не сделались вашими последователями и не снабжаем каждого рабочего аттестацией социал-демократа. Назвать же участвовавших во французском временном правительстве рабочих членами социал-демократической партии нам и в голову не приходило! К чему эта неуместная аналогиям. Да и какое сравнение может быть между политическим сознанием французского пролетариата в 18*8 г. и политическим сознанием российского пролетариата в данный момент? Разве французский пролетариат того времени выступал хоть раз на политическую демонстрацию против тогдашнего строя? Праздновал ли он когда-либо. Первое мая под знаком борьбы с буржуазным строем? Был ли он организован в социал-демократическую рабочую партию? Имел ли он программу социал-демократии? Мы знаем, что нет. Обо всем этом французский пролетариат даже представления не имел. Спрашивается, мог ли французский пролетариат пользоваться тогда плодами революции в такой же мере, в какой может пользоваться ими российский пролетариат, тот пролетариат, который давно организован в социал-демократическую партию, имеет вполне определенную социал-демократическую программу и сознательно прокладывает путь к своей цели? Всякий, кто хоть чуточку способен понимать реальные вещи, ответит на это отрицательно. И только люди, способные зазубрить исторические факты, но не умеющие объяснить их происхождение сообразно месту и времени, могут отождествлять эти две разные величины.
