Но что из этого вытекает? Только то, что интересы буржуазии и пролетариата противоречат друг другу, что «рано или поздно» пролетариат отделится от буржуазии в самостоятельную рабочую партию(запомните: рабочую партию, а не социал-демократическуюрабочую партию). Автор полагает, что Каутский здесь расходится с Лениным! Между тем Ленин говорит, что пролетариат рано или поздноне только отделится от буржуазии, но и совершит социальную революцию, т. е. свергнет буржуазию. Задача социал-демократии, — добавляет он, — стараться, чтобы это совершилось как можно скорееи совершилось сознательно. Да, сознательно, а не стихийно, так как Ленин именно об этой сознательности и пишет.
      «…Там, где дело дошло до образования самостоятельной рабочей партии, — продолжает «критик» цитировать книгу Каутского, — последняя рано или поздно должна о естественной необходимостью усвоитьсоциалистические тенденции, если не одушевлена ими с самого начала, должна в конце концов стать социалистическойрабочей партией, т. е. социал-демократией».
      Что это значит? Только то, что рабочая партия усвоит социалистические тенденции. А разве Ленин отрицает это? Ни в коем случае! Ленин прямо говорит, что не только рабочая партия, но и весь рабочий класс усваивает социализм. Так что за околесицу несет этот «Социал-Демократ» и его завравшийся герой? К чему они мелют всякий вздор? Как говорится, слышал звон, да не знает, откуда он. Именно так и случилось с нашим запутавшимся автором.
      Как видите, Каутский здесь ни на ноту не расходится с Лениным. Зато все это с исключительной ясностью доказывает недомыслие автора.
      Говорит ли Каутский что-нибудь в пользу позиции «большинства»? Вот что он пишет в одной из своих замечательных статей, в которой он разбирает проект программы австрийской социал-демократии:
      «Многие из наших ревизионистских критиков (последователей Бернштейна) полагают, будто Маркс утверждал, что экономическое развитие и классовая борьба создают не только условия социалистического производства, но также и непосредственно порождают сознание (подчеркнуто К. Каутским)его необходимости. И вот эти критики возражают, что страна наиболее высокого капиталистического развития, Англия, всего более чужда этому сознанию. На основании проекта (австрийского) можно было бы думать, что этот… взгляд… разделяет и комиссия, вырабатывавшая австрийскую программу. В проекте значится: «Чем более капиталистическое развитие увеличивает пролетариат, тем более он вынуждается и получает возможность вести борьбу против капитализма. Пролетариат приходит к сознаниювозможности и необходимости социализма. В такой связи, социалистическое сознание представляется необходимым непосредственным результатом пролетарской классовой борьбы. А это совершенно неверно… Современное социалистическое сознание может возникнуть только на основании глубокого научного знания…Носителем же науки является не пролетариат, а буржуазная интеллигенция (подчеркнуто К. Каутским).В головах отдельных членов этого слоя возникведь и современный социализм, и ими уже был сообщен (научный социализм) выдающимся по своему умственному развитию пролетариям, которые затем вносят его в классовую борьбу пролетариата… Таким образом социалистическое сознание есть нечто извне внесённое вклассовую борьбу пролетариата, а не нечто стихийно из нее возникшее.Соответственно этому старая гайнфельдская программа и говорила совершенно справедливо,что задачей социал-демократии является внесение впролетариат сознанияего положения и сознания его задачи…»
      Не припоминаете ли, читатель, аналогичные мысли Ленина по данному вопросу, не припоминаете ли известную позицию «большинства»? Почему «Тифлисский комитет» и его «Социал-Демократ» утаили истину, почему уважаемый «критик», говоря о Каутском, не привел в своей статье эти слова Каутского? Кого обманывают почтеннейшие, почему они так «пренебрежительно относятся» к читателю? Не потому ли, что… боятся правды, прячутся от правды и думают, что и правду можно спрятать? Они уподобляются той птице, которая прячет голову под крыло и воображает, что ее никто не видит! Но они так же заблуждаются, как и та птица.
      Если социалистическое сознание выработалось на научной почве, если это сознание усилиями социал-демократии вносится в рабочее движение извне, — ясно, что все это происходит потому, что рабочийкласс, пока он остается рабочим классом, не может стать во главе науки и собственными силами выработать научный социализм: у него для этого нет ни времени, ни средств.
      Вот что говорит К. Каутский в своей «Эрфуртской программе»:
      «…Пролетарий может, в лучшем случае, усвоить часть знаний, выработанных буржуазной ученостью, и приспособить их к своим целям и нуждам, но пока он остается пролетарием, у него нет досуга и средств самостоятельно разрабатывать науку дальше предела, достигнутого буржуазными мыслителями. Поэтому и самобытный рабочий социализм должен был носить все существенные признаки утопизма» (утопизм — ложная, не научная теория).
      Подобного рода утопический социализм часто принимает анархический характер, продолжает Каутский, но «…Как известно, всюду, где анархическое движение (понимая под ним пролетарский утопизм. К. Каутский)действительно проникало в массы и становилось классовым, оно всегда, рано или поздно, несмотря на свой кажущийся радикализм, кончало тем, что обращалось в самое узкое чисто профессиональное движение».
      Иными словами, если рабочее движение не соединено с научным социализмом, оно неизбежно мельчает, принимает «узко профессиональный» характер и, следовательно, подчиняется тред-юнионистской идеологии.
      «Это унижение рабочих, это возвеличение интеллигенции!» — вопит наш «критик» и его «Социал-Демократ»… Бедный «критик», жалкий «Социал-Демократ»… Они считают пролетариат капризной барышней, которой нельзя сказать правды, которой вечно надо говорить комплименты, чтобы она не сбежала) Нет, почтеннейшие! Мы верим, что пролетариат проявит больше стойкости, чем вы думаете. Мы верим, что он не побоится правды! А вы… Да что вам сказать: вот и сейчас вы побоялись правды и в своей статье не сообщили читателю подлинные взгляды Каутского».
      Таким образом, научный социализм без рабочегодвижения — пустые слова, которые всегда легко пустить по ветру.
      С другой стороны, рабочее движение без социализма— тред-юнионистское блуждание, которое когда-нибудь, разумеется, приведет к социальной революции, но ценой долгих страданий и мучений. Вывод?
      «Рабочее движение должно соединиться с социализмом»; «социал-демократия есть соединение рабочего движения с социализмом».
      Так говорит Каутский, теоретик марксизма.
      Мы видели, что то же самое говорят «Искра» (старая) и «большинство».
      Мы видели, что на этой же позиции стоит тов. Ленин.
      Итак, «большинство» твердо стоит на марксистских позициях.
      Ясно, что «пренебрежительное отношение к рабочим», «возвеличение интеллигенции», «немарксистская позиция большинства» и тому подобные перлы, которыми так и сыплют меньшевистские «критики», являются не более, как трескучими словами, фантазией тифлисских «меньшевиков».
      Напротив, мы увидим, что и в самом деле «марксизму в корне противоречит»» само тифлисское «меньшинство», «Тифлисский комитет» и его «Социал-Демократ». Но об этом после. А пока обратим внимание на следующее.
      В подтверждение своих высказываний, автор статьи «Большинство или меньшинство?» приводит слова Маркса (?): «теоретик того или иного класса теоретически приходит к тому выводу, к которому сам класс уже дошел практически».
      Одно из двух. Либо автор не знает грузинского языка, либо это ошибка наборщика. Ни один грамотный человек не скажет « к которомууже дошел». Правильно было бы: « к которомууже пришел» или «к которомууже идет». Если автор имеет в виду последнее (к которому уже идет), то должен заметить, что он неправильно передает слова Маркса, Маркс ничего подобного не говорил. А если автор имеет в виду первую формулировку, то приведенная им фраза примет такой вид: «теоретик того или иного класса теоретически приходит к тому выводу, к которому сам класс уже пришел практически». Иначе говоря, если Маркс и Энгельс теоретически пришли к выводу, что неизбежно крушение капитализма и построение социализма, — это означает, что пролетариат уже отверг капитализм практически, уже сокрушил капитализм и построил на его месте социалистическую жизнь!
      Бедный Маркс! Кто знает, сколько еще нелепостей припишут ему наши горе — марксисты!
      Действительно ли так говорит Маркс? Вот что он говорит на самом деле: теоретические представители мелкой буржуазии «теоретически приходят к тем же задачам и решениям, к которым мелкий буржуа приходит практически,благодаря своим материальным интересам и своему общественному положению. Таково вообще отношение между политическими и литературными представителями класса и представляемым классом».
      Как видите, Маркс вовсе не говорит «уже дошел». Эти «философские» слова присочинил уважаемый «критик».
      В этом случае слова Маркса приобретают совершенно другой смысл.
      Какую мысль развивает Маркс в приведенном положении? Только ту, что теоретик того или иного класса не может создатьидеала, элементов которого не существует в жизни, что он может лишь подметитьэлементы будущего и на этой почве теоретически создать идеал, к которому тот или иной класс приходит практически. Разница в том, что теоретик опережает класс и раньше него подмечает зародыш будущего. Это и называется «приходить к чему-нибудь теоретически».
      Вот что говорят Маркс и Энгельс в своем «Манифесте»:
      «Коммунисты (т. е. социал-демократы), следовательно, на практике являются самой решительной, всегда побуждающей к движению впередчастью рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в пониманииусловий, хода и общихрезультатов пролетарского движения».
      Да, идеологи «побуждают к движению вперед», они видят гораздо дальше, чем «остальная масса пролетариата», и в этом вся суть. Идеологи побуждают к движению вперед, и именно поэтому идея, социалистическое сознание, имеет великое значение для движения.
      За это вы и нападаете на «большинство», достопочтенный «критик»? Тогда распрощайтесь с марксизмом и знайте, что «большинство» гордится своей марксистской позицией.
      Положение «большинства» в данном случае во многом напоминает положение Энгельса в девяностых годах.
      Идея есть источник общественной жизни, утверждали идеалисты. По их мнению, общественное сознание есть то основание, на котором строится жизнь общества, Поэтому их и называли идеалистами.
      Надо было доказать, что идеи не падают с неба, что они порождаются самой жизнью.
      Выступили на историческую арену Маркс и Энгельс и прекрасно выполнили эту роль. Они доказали, что общественная жизнь есть источник идей, поэтому жизнь общества есть то основание, на котором строится общественное сознание. Тем самым они вырыли могилу идеализму и расчистили путь материализму.
      Некоторые полумарксисты поняли это так, будто сознание, идеи имеют в жизни весьма малое значение. Надо было доказать великое значение идей.
      И вот выступил Энгельс и в своих письмах (1891 — 94 гг.) подчеркнул, что идеи, правда, не падают с неба, а порождаются самой жизнью, но, родившись однажды, они приобретают большое значение, они объединяют людей, организуют их и накладывают свой отпечаток на породившую их общественную жизнь, — идеи имеют большое значение в историческом движении.
      «Это не марксизм, это измена марксизму», — подняли крик Бернштейн и ему подобные. Марксисты только посмеивались…
      Были в России полумарксисты — «экономисты». Они утверждали, что поскольку идеи порождаются общественной жизнью, постольку и социалистическое сознание имеет ничтожное значение для рабочего движения.
      Надо было доказать, что социалистическое сознание имеет большое значение для рабочего движения, что без него движение есть тред-юнионистское блуждание, от которого пролетариат неизвестно когда освободится и дойдет до социальной революции.
      И вот появилась «Искра», которая прекрасно выполнила эту роль. Вышла книга «Что делать?», в которой Ленин подчеркивает великое значение социалистического сознания. Образовалось партийное «большинство», которое твердо стало на этот путь.
      Но тут выступают маленькие бернштейны и начинают кричать: это «в корне противоречит марксизму».
      Да знаете ли вы, маленькие «экономисты», что такое марксизм?
      -
      Удивительно! — скажет читатель. В чем же дело? — спросит он. Почему же Плеханов написал свою критическую статью против Ленина (см. новую «Искру» №№ 70, 71)? За что он порицает «большинство»? Разве тифлисские горе — марксисты и их «Социал-Демократ» не повторяют мысли, высказанные Плехановым? Да, повторяют, но так неуклюже, что становится противно. Да, Плеханов выступил с критикой. Но знаете ли, в чем дело? Плеханов не расходится с «большинством» и Лениным. И не один только Плеханов, но и Мартов, и Засулич, и Аксельрод. Действительно, по тому вопросу, о котором у нас шла речь выше, вожди «меньшинства» не расходятся со старой «Искрой». А старая «Искра» — знамя «большинства». Не удивляйтесь! Вот факты.
      Мы знакомы с программной статьей старой «Искры» (смотри выше). Мы знаем, что в этой статье полностью выражена позиция «большинства». Кому принадлежит эта статья? Тогдашней редакции «Искры». Кто входил в эту редакцию? Ленин, Плеханов, Аксельрод, Мартов, Засулич и Старовер. Из них ныне только один Ленин входит в «большинство», остальные пять руководят «меньшинством», но факт все же остается фактом — программная статья «Искри» вышла под их редакцией, следовательно, они не должны были бы отрекаться от своих слов, они, очевидно, верили в то, что писали.
      Но, если угодно, оставим «Искру». Вот что пишет Мартов:
      «Таким образом, идея социализма возникла впервые не среди рабочих масс, а в кабинетах ученых, вышедших из среды буржуазии». А вот что пишет Вера Засулич:
      «Даже идея классовой солидарности всего пролетариата… не так уже проста, чтобы самостоятельно зарождаться в голове каждого рабочего… Социализм… и вовсе не вырастает в головах рабочих «сам собою»… Социалистическая теория была подготовлена всем развитием и жизни, и знания… и создана вооруженным этим знанием гениальным умом. Также и начало распространения идей социализма среди рабочих положили, почти на всем континенте Европы, социалисты, получившие образование в учебных заведениях для высших классов».
      Послушаем теперь Плеханова, так важно и торжественно выступившего против Ленина в новой «Искре» (№№ 70, 71). Дело происходит на втором съезде партии. Плеханов полемизирует с Мартыновым и защищает Ленина. Он упрекает Мартынова, который, уцепившись за одну фразу Ленина, проглядел книгу «Что делать?» в целом, и продолжает:
      «Прием тов. Мартынова напоминает мне одного цензора, который говорил: «дайте мне «отче наш» и позвольте мне вырвать оттуда одну фразу — и я докажу вам, что его автора следовало бы повесить». Но все упреки, направленные против этой злополучной фразы (Ленина), и не одним товарищем Мартыновым, а многими и многими другими, основаны на недоразумении. Тов. Мартынов приводит слова Энгельса: «Современный социализм есть теоретическое выражение современного рабочего движения». Тов. Ленин также согласен с Энгельсом… Но ведь слова Энгельса-общее положение. Вопрос в том, кто же формулирует впервые это теоретическое выражение, Ленин писал не трактат по философии истории, а полемическую статью против «экономистов», которые говорили: мы должны ждать, к чему придет рабочий класс сам, без помощи «революционной бациллы» (т. е. без социал-демократии). Последней запрещено было говорить что-либо рабочим, именно потому, что она — «революционная бацилла», т. е. что у нее есть теоретическое сознание. Но если вы устраните «бациллу», то остается одна бессознательная масса, в которую сознание должно быть внесено извне. Если бы вы хотели быть справедливы к Ленину и внимательно прочитали бы всю его книгу, то вы увидели бы, что он именно это и говорит».
      Так говорил Плеханов на втором съезде партии.
      И вот, тот же Плеханов, подстрекаемый теми же Мартовым, Аксельродом, Засулич, Старовером и другими, спустя несколько месяцев вновь выступает и, уцепившись за ту же самую фразу Ленина, которую защищал на съезде, заявляет: Ленин и «большинство» — не марксисты. Он знает, что если даже из «отче наш» вырвать одну фразу и толковать ее оторванно, то автор ее, пожалуй, может угодить на виселицу за богоотступничество. Он знает, что это было бы несправедливо, что беспристрастный критик так не поступит, но он все же вырывает эту фразу из книги Ленина, он все же поступает несправедливо и публично оплевывает самого себя. А Мартов, Засулич. Аксельрод и Старовер поддакивают ему, печатают под своей редакцией в новой «Искре» статью Плеханова (№ 70, 71)и тем лишний раз позорят себя.
      Почему они проявили такую бесхарактерность, почему эти вожди «меньшинства» оплевали самих себя, почему они отреклись от программной статьи в «Искре», под которой они подписались, почему отреклись от своих же слов? Слыхано ли когда-либо о подобной фальши в социал-демократической партии?
      Что же случилось за те несколько месяцев, которые прошли между вторым съездом и появлением статьи Плеханова?
      Дело вот в чем. Из шести редакторов второй съезд избрал редакторами «Искры» только трех: Плеханова, Ленина и Мартова. Что касается Аксельрода, Старовера и Засулич — съезд поставил их на другие посты. Съезд, разумеется, имел на это право, и каждый обязан был подчиниться ему: съезд — это выразитель воли партии, высший орган партийки кто идет против его решений, тот попирает волю партии.
      Но эти упрямые редакторы не подчинились воле партии, партийной дисциплине (партийная дисциплина это та же воля партии). Оказывается, партийная дисциплина выдумана для таких, как мы, простых работников! Они разгневались на съезд за то, что их не выбрали редакторами, отошли в сторону, увлекли за собой Мартова и составили оппозицию. Они объяснили партии бойкот, отказались от партийной работы и стали грозить партии: выберите нас в редакцию, в Центральный Комитет, в Совет партии, а то мы произведем раскол, И начался раскол. Этим они еще раз попрали волю партии.
      Вот требования забастовавших редакторов:
      «Восстанавливается старая редакция «Искры» (т. е. дайте нам в редакции три места).
      В состав Центрального Комитета вводится определенное количество членов оппозиции (т. е. «меньшинства»»).
      В Совете партии два местапредоставляются членам оппозиции и т. д. …
      Мы ставим эти условия, как единственно обеспечивающиепартии возможность избежать конфликта, грозящего самому существованию партии» (т. е. удовлетворите нас, а не то мы произведем в партии крупный раскол).
      Что им ответила партия?
      Представитель партии. Центральный Комитет, и другие товарищи заявили им: мы не можем пойти против партийного съезда, выборы — дело съезда, но мы все же попытаемся восстановить мир и согласие, хотя, по правде говоря, стыдно бороться из-за мест, вы из-замест хотите расколоть партию и т. д.
      Забастовавшие редакторы обиделись, им стало неловко, — в самом деле получалось, что затеяли борьбу из— за мест, — перетянули на свою сторону Плеханова и начали свое героическое дело. Им необходимо было выискатькакое-нибудь более «крепкое» «разногласие»между «большинством» и «меньшинством» и тем доказать, что они борются не из-за мест. Искали, искали и нашли такое место в книге Ленина, к которому, если его выхватить из текста и толковать оторванно, действительно можно придраться. Удачная идея, — подумали вожди «меньшинства», — Ленин — руководитель «большинства», очерним Ленина и тем склоним партию на свою сторону, И вот начались разглагольствования Плеханова, будто «Ленин и его последователи не марксисты». Правда, еще вчера они защищали ту самую мысль из книги Ленина, на которую ополчились сегодня, но что поделаешь: оппортунист потому и называется оппортунистом, что принципиальность у него не в почете.
      Вот почему они оплевывают самих себя, вот где кроется источник фальши. Но это не все.
      Прошло некоторое время. Они увидели, что на их агитацию против «большинства» и Ленина никто не обращает внимания, кроме некоторых наивных людей, увидели, что «дела» идут плохо, и решили еще раз перекраситься. Тот же Плеханов, те же Мартов и Аксельрод 10 марта 1905 г. вынесли от имени Совета партии резолюцию, в которой, между прочим, говорится:
      «Товарищи! (обращаются они к «большинству»)… Обе стороны (т. е. «большинство» и «меньшинство») неоднократно выражали свое убеждение в том, что существующие тактические и организационные разногласия не такого характера, чтобы делать невозможной работу в пределах единой партийной организации», поэтому созовем, дескать, товарищеский суд (в составе Бебеля и других) и уладим наш небольшой спор.
      Словом, партийные разногласия — лишь склока, в которой разберется товарищеский суд, а мы, дескать, единое целое.
      Но как же так? Нас, «немарксистов», зовут в партийные организации, мы-де единое целое и тому подобное… Что это значит? Это ведь измена партии с вашей стороны, вожди «меньшинства»! Разве можно «немарксистов» ставить во главе партии? Разве «немарксистам» место в социал-демократической партии? Или, быть может, и вы изменили марксизму и потому переменили фронт?
      Но было бы наивно ждать ответа. Дело в том, что у этих замечательных вождей имеется по несколько «принципов» в кармане, и когда какой понадобится, тот они и извлекают. У них, как говорится, семь пятниц на неделе!..
      Таковы вожди так называемого «меньшинства».
      Легко себе представить, каким должно быть охвостье таких вождей — тифлисское, так сказать, «меньшинство»… Беда еще в том, что хвост порою не слушается головы и перестает повиноваться. Вот, например, в то время, как вожди «меньшинства» считают возможным примирение и призывают партийных работников к согласию, тифлисское «меньшинстве» и его «Социал-Демократ» продолжают неистовствовать: между «большинством» и «меньшинством», заявляют они, «борьба не на жизнь, а на смерть», и мы должны истребить друг друга! Кто в лес, кто по дрова.
      «Меньшинство» жалуется на то, что мы их называем оппортунистами (беспринципными). Но как иначе назвать это, как не оппортунизмом, если они отрекаются от своих же слов, если они мечутся из стороны в сторону, если они вечно шатаются и колеблются? Возможно ли, чтобы настоящий социал-демократ то и дело менял свои убеждения? Ведь так часто не меняют и носовых платков.
      Наши горе — марксисты упрямо твердят, что «меньшинство» имеет истинно пролетарский характер. Так ли это? А ну, посмотрим.
      Каутский говорит, что «пролетарию легче проникнуться партийными принципами, он склонен к принципиальной политике, независимой от настроений минуты, от личных или местных интересов».
      А «меньшинство»? Склонно ли и оно к такой политике, которая не зависит от минутных настроений и прочего? Напротив: оно постоянно колеблется, оно вечно шатается, оно ненавидит твердую принципиальную политику, оно предпочитает беспринципность, оно следует настроениям минуты. Факты нам уже известны.
      Каутский говорит, что пролетарий любит партийную дисциплину: «Пролетарий — ничто, пока он остается изолированным индивидуумом. Всю свою силу, всю свою способность к прогрессу, все свои надежды и чаяния черпает он из организации…»Именно поэтому его не увлекают ни личная выгода, ни личная слава, он «исполняет свой долг на всяком посту, куда его поставят, добровольно подчиняясь дисциплине, проникающей все его чувство, все его мышление».
      А «меньшинство»? Так же ли проникнуто оно дисциплиною? Напротив, оно презирает партийную дисциплину и высмеивает ее. Первый пример нарушения партийной дисциплины подали вожди «меньшинства». Вспомните Аксельрода, Засулич, Старовера, Мартова и других, которые не подчинились решению второго съезда.
      «Совсем иначе обстоит дело с интеллигентом», — продолжает Каутский. Он с большим трудом подчиняется партийной дисциплине, да и то по принуждению, а не по доброй воле. «Необходимость дисциплины признает он лишь для массы, а не для избранных душ. Себя же самого он, разумеется, причисляет к избранным душам… Идеальным образчиком интеллигента, который всецело проникся пролетарским настроением, который… работал на всяком посту, на который его назначали, подчинял себя всецело нашему великому делу и презирал то дряблое хныканье… какое мы слышим часто от интеллигентов… когда им случается остаться в меньшинстве, — идеальным образчиком такого интеллигента… был Либкнехт. Можно назвать здесь также и Маркса, который никогда не протискивался на первое место и образцовым образом подчинялся партийной дисциплине в Интернационале, где он не раз оставался в меньшинстве».
      А «меньшинство»? Сказалось ли у него в чем-либо «пролетарское настроение»? Похоже ли его поведение на поведение Либкнехта и Маркса? Напротив: мы видели, что вожди «меньшинства» не подчинили своего «я» нашему святому делу, мы видели, что именно эти вожди предались «дряблому хныканью, когда остались в меньшинстве» на втором съезде, мы видели, что после съезда именно они плакались из-за «первых мест», и именно из-за этих мест затеяли партийный раскол…
      Это ли ваш «пролетарский характер», почтенные меньшевики?
      Тогда почему же в некоторых городах рабочие на нашей стороне? — спрашивают нас меньшевики.
      Да, верно, в некоторых городах рабочие на стороне «меньшинства», но это ничего не доказывает. Рабочие идут и за ревизионистами (оппортунисты в Германии) в некоторых городах, но это еще не значит, что их позиция пролетарская, это еще не значит, что они не оппортунисты. Однажды и ворона обрела розу, но это еще не значит, что ворона — соловей. Недаром говорится:
      Коль найдет ворона розу,
      Мнит себя уж соловьем.

* * *

      Теперь ясно, на какой почвевозникли партийные разногласия. Как видно, в нашей партии выявились две тенденции: тенденция пролетарской стойкостии тенденция интеллигентской шаткости. И вот выразителем этой интеллигентской шаткости и является нынешнее меньшинство». Тифлисский «комитет» и его «Социал-Демократ» — покорные рабы этого «меньшинства»!
      В этом все дело.
      Правда, наши горе — марксисты часто кричат о том, что они против «интеллигентской психологии», при этом они пытаются обвинять «большинство» в «интеллигентской шаткости», но это напоминает случай с вором, укравшим деньги, а потом поднявшим крик: «Держите вора!».
      Кроме того известно: у кого что болит, тот о том и говорит.
 
       Печатается по тексту брошюры,
       изданной Кавказским союзным комитетом РСДРП в мае 1905 г.
      Перевод с грузинского

МАРКС И ЭНГЕЛЬС О ВОССТАНИИ