И о том же в другом месте:

«Сотрудничество дело сложное; причины, толкающие людей на предательство своих близких знакомых, часто друзей — различны. Они должны быть или очень низменны или, наоборот, очень высоки. Чаще всего будущие сотрудники сами предлагали свои услуги жандармскому офицеру, но бывали, конечно, случаи, и даже очень частые, когда предложения делались со стороны последних. Так или иначе, но из-за чего же шли в сотрудники деятели различных революционных партий? Чаще всего, конечно, из-за денег. Получать несколько десятков рублей в месяц за сообщение два раза в неделю каких-либо сведений о своей организации — дело нетрудное… если совесть позволяет. А у многих ли партийных деятелей она была в порядке, если тактика партии позволяла им и убийства, и грабеж, и предательство, и всякие другие, менее сильные, но не этичные приемы?

Среди рабочих часто играла роль и месть. Повздорит с товарищами в кружке, обидится на что-либо и идет к жандармскому офицеру. Один такой сознательный бундист «член еврейской расовой антисамодержавной организации “бунд”: наше пояснение по контексту» явился ко мне, притащил кипу прокламаций и рассказал в конце-концов, что он более двух месяцев разносит по районам литературу, что ему обещали купить калоши, но не купили. Пусть же знают теперь. Обозленность его на обман с калошами была так велика, что я прежде подарил ему именно резиновые калоши. И проваливал же он потом своих сотоварищей, проваливал с каким-то остервенением. Вот что наделали калоши!

Но бывали сотрудники и в полном смысле идейные, для которых деньги отходили на задний план. Приходит раз ко мне начальник сыскной полиции и просит разрешения представить девушку, которая желает служить в охранном отделении. Принимаю, разговорились. Хочет бороться с революционерами и только. Стараюсь понять причины — оказывается, что знает она их очень мало, но ненавидит всей душой, считая, что они делают большое зло, сбивая с пути молодежь, рабочих и крестьян. Она особенно налегала на последних и приводила пример, как эсеры агитировали в Полтавской губернии и что из этого вышло. Старуху “бабушку” [59] «» она просто ненавидела, хотя знала её только по наслышке.

Я выяснил девушке всю трудность работы, всю её щекотливость, но она твердо стояла на своем и сделалась осведомителем. Работала она отлично, осторожно и умно. Она любила розыск как дело и года два спустя пошла воткрытую против революции, выступив в печати и рассказав всё, как она боролась с нею в Киеве. К чести эсеров надо сказать, что они тогда её не тронули. Впрочем, она в партии официально не состояла. Такие сотрудники являлись, конечно исключением.» — ист. 97, с. 193 — 195.

То есть, если смотреть в России и в СССР на взаимоотношения спецслужб и интеллигенции , то можно прийти к выводу, что морально-этический кодекс спецслужб — зеркало реального морально-этического состояния интеллигенции. Неча на зеркало пенять, коли рожа крива…

В 1905 г. режим и его спецслужбы, утратившие самодержавие в борьбе за устойчивость “элитарного” самовластья, крайне близоруко вляпался в провокационный сценарий “расстрела мирного шествия простонародья”, и в итоге расстрелял веру народа в «царя-батюшку», заботящегося о благе каждого россиянина вместе с «верными слугами престола и отечества». Этот расстрел и обратил действительно назревший в России кризис общественного развития в , характер которого, эффективность и устойчивость во времени определяются мировосприятием, миропониманием и сопутствующей миропониманию самодисциплиной каждой из общественных групп, проявляющей активность в революционных ситуациях.

Роль Охранного отделения и явления “зубатовщины” в событиях революций 1905, 1917 гг. показывает, что если режим проводит в жизнь две и более взаимно исключающие одна другую концепции (ничего не менять и зажимать гайки или провести реформы, чтобы в обществе всем труженикам в разных сословиях жилось ладно), то плоды всех действий режима по осуществлению каждой из концепций пожинает третья сторона (т.е. ни режим, и не оппозиция), а режим гибнет в концептуальных неопределенностях управления. Реформы могут быть только определенные, конкретные; реформы вообще, неопределенные реформы — поддержание состояния концептуально неопределенного управления ведущее к гибели упорствующего в них режима.

Как известно из работы Лурье-Ларина (ист. 2) «евреи отличались особой революционностью [60]» (25 % политзаключенных в тюрьмах России были евреи), а из книг и фильмов о тех годах известно, что неотъемлемой чертой революции 1905 — 1907 гг. были еврейские погромы.

В статье “Столыпин и революция” В.И.Ленин прокомментировал вопрос о погромах словами:

«Монархия не могла не защищаться от революции, а полуазиатская, крепостническая русская монархия Романовых не могла защищаться иными, как самыми грязными, отвратительными подло жестокими средствами.»

В этой фразе интересно то, что, во-первых, точно употреблено слово “монархия”, хотя В.И.Ленин не различал понятий “самодержавие”, “царизм”, “самовластье”, как и большинство его “интеллигентных” современников, что среди прочего и привело к тому, что “социализм” в СССР далеко не справедлив.

Во-вторых, слово «русская», которое может быть опущено, так как и без него ясно, о какой монархии идет речь, выделено в тексте петитом самим В.И.Лениным. Это обстоятельство, в сочетании с указанием на еврейские погромы как на средство “защиты от революции” со стороны режима, дает основания полагать, что для В.И.Ленина не было секретом, что .

Да и погромы это — средство канализации политической активности многонационального , так называемого “среднего класса” империи, употребленное трансрегиональнойреволюционной еврейской буржуазией и . Еврейский “средний класс” откупился кровью еврейских низов от своего конкурента.

Ларин-Лурье (ист. 2) также обвиняет в погромах царизм, который провоцировал и организовывал погромы, чтобы подавить революцию. При этом он, будучи одним из бойцов “троцкистско-ленинской гвардии” в партии, уводит в сторону от рассмотрения роли в революции трансрегионального еврейского капитала, когда рассказывает, как бедно жили в еврейских местечках в Белоруссии и на Украине, когда многие семьи не могли себе позволить купить в лавке селедку целиком, а покупали только часть.

Это было действительно так, но кроме местечковой нищеты, были еще крупно-буржуазные кланы Поляковых, Блиохов, Гинзбургов и других, вышедших из “местечек”; над этими кланами “среднего класса” еврейства стояли Ротшильды, Леебы, Рокфеллеры и прочие, державшие контроль через ростовщический кредит над во всем тогдашнем мире. Об этом Ларин-Лурье, как свойственно всем марксистам без исключения и в наши дни, не пишет.

Но коли этот вопрос встает на всех путях к пониманию механизма создания и реализации в своих интересах революционных ситуаций, то следует на него и ответить. Надгосударственный трансрегиональный иудейский ростовщический капитал, стремясь к мировому финансовому рабовладению, целенаправленно работал на уничтожение самодержавия народов России. По этой причине он поддерживал деньгами и кадрами все внутри— и внешнеполитические силы, выступавшие против самовластья, самодержавия, царизма, будь они в России или за её пределами. Он управлял возникновением обстоятельств и течением событий вокруг режима Николая II и самого царя.

Это — ответ и на инфернальный вопрос о соотношении особого гнета в отношении евреев и особой революционности евреев в отношении .

Александр III, часть интеллигенции и многонациональной верноподданной буржуазии видели иудейскую угрозу России и реагировали на неё, создавая пресловутый “особый гнет” и контрреволюционные организации вроде Союза Русского народа или Союза Михаила Архангела. Но реакция эта была неправильной, т.е. отвечала не самодержавной целесообразности, а иной, поскольку в правящей верхушке России никто не понимал [61].

Неправильность реакции — особый гнет — только способствовал приливу евреев (несших в себе не только особую революционность, но и особую дисциплинированность) в политические партии, в действительности боровшиеся с самодержавием народов России, а не с самовластьем царизма. То обстоятельство, что большинство революционеров самого разного классового и этнического происхождения искренне хотели общественного устройства жизни людей по , дела не меняет: все они были вовлечены в систему, построенную так, чтобы человек, искренне устремляясь к благой цели, не видел системы в целом и работал бы на цели, предопределенные для её хозяевами.

Политические партии финансировались непосредственно или через подставных посредников из надгосударственных источников, безраздельно контролируемых ростовщическими иудейскими кланами. Это касается прежде других партий РСДРП — рабочей партии, если смотреть на её общественную базу. Она в принципе не могла бы осуществлять свою деятельность, если бы в её финансировании главным источником были членские взносы рабочих.

Во-первых, рабочему классу в целом капитал платил прожиточный минимум, а численность РСДРП даже после победившей Великой Октябрьской социалистической революции и в годы гражданской войны не превышала 400 000 человек. В конце революции 1905 — 1907 гг., на всплеске политической активности рабочего класса, она была примерно вдвое меньшей, чем после всплеска политической активности 1917 г. В статье “Передовой пролетариат и пятый съезд партии” товарищ Сталин называет численность РСДРП в 200 тыс. человек: — газета “Дро” (“Время”), № 25, 8 апреля 1907 г., Соч., т. 2, с. 33. Пятый съезд проходил в Лондоне с 30.04 по 19.05.1907 г., учебник “История КПСС”, изд. 1982 г., указывает численность в 150 тыс. человек, при этом большевики составляли 46 тыс. человек.

Кроме того рабочий класс России был далеко не однороден: была “рабочая аристократия” — относительно малочисленная прослойка наиболее квалифицированных рабочих и низшего административного персонала (мастера, конторщики), получавших довольно высокую зарплату, дороживших своим рабочим местом и социальным статусом и уклонявшихся от обострения отношений с разного рода начальством; были рабочие-кулаки, не утратившие связей с деревней, и хотя сами они работали в городах на заводах и фабриках, но в деревне на них работали батраки, поскольку они сохранили за собой и членство в общине, и земельный надел [62] — этим также было, хотя и немного, что терять, кроме своих цепей; наибольшая по численности доля рабочего класса, средней квалификации, старавшаяся в основном “выбиться в люди”, представители которой в их большинстве не имели времени на “высокие материи”, о которых говорили всевозможные “политические”; “волчьебилетники” — рабочие разного уровня квалификации от низшей до наивысшей, уволенные за участие в разного рода рабочих волнениях, ограниченные в правах трудоустройства, по какой причине они были наиболее бесправной и угнетаемой частью рабочего класса, если их нелегально принимали на работу; либо же политические активисты из рабочих сами нуждались в партийной помощи, если не могли устроиться на работу по причине их прежней партийной активности; кроме того, не следует забывать и о женах всех них, обеспокоенных прежде всего прочего прокормом семьи в , по какой причине большинство из них не поощряло мужей, если те обостряли отношения с начальством, в том числе и революционной деятельностью, благие плоды которой ожидались в [63]. Это означает, что до прихода партии к государственной безраздельной власти партийные взносы не могли быть источником финансирования её деятельности просто потому, что платить взносы в необходимом для деятельности объеме было некому и нечем.

Во-вторых, известные по учебникам истории субсидии фабрикантов Саввы Морозова, Шмидта — хотя и имели место, но и их объем был недостаточен для финансирования деятельности партии в тех масштабах, какие имели место. “Эксы” — экспроприации наподобие тифлисского опыта Камо (Тер-Петросяна) — также явления эпизодические, как и добровольное вспомоществование революции со стороны некоторых капиталистов.

Кроме того, хотя в советское время рекламировался подвиг Камо в Тифлисе, но тщательно замалчивалось то, что было после него. После этой “экспроприации” под руководством Л.Б.Красина на одной из дач под Петербургом была начата перенумерация захваченных Камо купюр: их подлинные номера брались за основу и модифицировались подтиркой и перезаписью, поскольку партии стала известна информация о том, что правительство России знало номера и серии захваченных купюр и уведомило о них и зарубежные банки, дабы те не принимали их к обмену на валюты других государств и золото. Пробная перенумерация купюр оказалась неэффективной, и при первом же предъявлении к обмену за границей перенумерованных купюр представитель РСДРП был арестован.

Кроме того эта акция большевиков вызвала скандал в РСДРП и во всей эмиграции социалистической направленности. Руководство большевиков было обвинено в том, что такого рода уголовщиной оно пятнает высокие идеалы социализма. И В.И.Ленину пришлось дать устные заверения, что все захваченные деньги (бумага) будут уничтожены самим большевиками, и впредь ничего подобного они осуществлять не будут. По причине невозможности размена захваченных купюр и возникшего скандала в социал-демократических кругах, с которыми так или иначе большевики вынуждены были сотрудничать, большая часть захваченных в Тифлисе Камо финансов была сожжена.

Но легенды и их экранизации о Савве Морозове, фабриканте Шмидте, подвиге Камо, распространяемые в обществе после 1917 г., давали объяснение, правдоподобное для большинства населения страны, которое не вникало в суть дела, и не подвергало эти легенды бухгалтерской ревизии, [64]. Эта доверчивость народа партийным легендам, а партийных коммунистов — писанине классиков марксизма позволяла партийному руководству делать политику втемную и скрывать истинные источники и цели финансирования РСДРП её хозяевами: от момента возникновения до прихода к власти в 1917 г. То же касается и большинства других партий социалистической ориентации, состоявших из людей бедных для того, чтобы финансировать оппозиционную режиму большую политику из средств семейного бюджета или частного бизнеса.

И единственной силой в мире, заинтересованной в крушении Российского государственно оформленного самодержавия и способной организовать [65] и разносторонний натиск на него, был надгосударственный трансрегиональный иудейский ростовщический капитал.

Национальные государства Европы были способны к краткосрочным, по историческим меркам времени, коалициям против России и еще более краткосрочным войнам-наскокам, но были неспособны к многовековому натиску, ибо их государственности (аппараты) не могли нести в преемственности поколений даже реально их “элитарно”-национальные идеи мирового господства.

Многонациональному верноподданному капиталу империи, включая и некоторые еврейские кланы, вставшие на путь ассимиляции в России, всё, происшедшее после смерти Александра III до завершения русско-японской войны и подавления революции 1905 -1907 гг., было помехой. Он был заинтересован во внутреннем и внешнем политически стабильном мире, а не в разжигании антагонизмов внутри общества и на границах государства и доведении их до взрывного характера исчерпания. Но инфантильный класс российских капиталистов не знал, как этого добиться, потому что интересовались преимущественно прибылями в их номинальном исчислении, по какой причине не понимали большой политики [66], хотя и лезли в неё. Одурев от буржуазного либерализма, крупный капитал империи составил свою оппозицию режиму, которая и выстроила ту “железную дорогу”, по которой впоследствии власть бесповоротно “укатилась” сама собой из их рук в руки марксистских экстремистов.

Финансовые же вливания в революцию были сопоставимы с военным бюджетом великих держав той поры, к числу которых относилась и Россия. , с которым так боролся В.И.Ленин и его сторонники в РСДРП, как то известно из учебников по “Истории КПСС”, получил помощи из-за рубежа, , на 7 миллионов рублей золотом. Для сравнения: крейсера “Аврора” и “Аскольд”, принимавшие участие в протекавшей в то время русско-японской войне, обошлись казне в 6,3 миллиона рублей и 6 миллионов рублей золотом соответственно; причем казна финансировала строительство каждого из них в течение нескольких лет. “Аврора” была построена в Петербурге на Франко-Русском заводе (с участием французского капитала) в течение шести лет; “Аскольд” был построен в Германии примерно за три года. Строительство “Авроры” так затянулось, что она устарела, в том числе, и по причине финансовых затруднений режима.

Этот пример показывает, что долговременные затраты на революцию в России исторически реально были больше, а финансирование более устойчиво, чем возможности военного бюджета России тех лет. Расходы на свержение самодержавия в России, сопоставимые с военным бюджетом великих держав и превосходящие их, в течение столетий мог осуществлять только иудейский ростовщический капитал — первая в мире надгосударственная монополия (т.е. безраздельный контроль какой-либо сферы деятельности). Ни народы России, ни государства её противники не имели необходимой для этого финансовой мощи.