То есть, на исторически длительных интервалах времени быстродействие растёт от первого к шестому, а необратимость результатов их применения, во многом определяющая эффективность решения проблем в жизни общества в смысле раз и навсегда, — падает.

Если оценивать эти причины успехов Малайзии диалектически с позиций Достаточно общей теории управления, соотносясь с названными выше шестью приоритетами обобщённых средств управления — оружия, то выясняется, что:

На первом приоритете (мировоззренческом) — открытая приверженность идеалам ислама высшего руководства страны и управленческой элиты, поскольку весь малайский народ как минимум не оспаривает эти идеалы. Такая открытость и внятность мировоззренческой позиции руководства вызывает уважение среди других этнических групп, исповедующих другие вероучения. Об этом в п.п. 11 — 13 выступления Махатхира Мохаммада:

«11. Официальная религия страны — ислам. Однако можно свободно исповедовать другие религии. Конституция это гарантирует [11]. Как следствие, практически отсутствуют конфликты на религиозной почве.

12. Говорят, что Ислам препятствует модернизации страны. Это явная неправда. Ислам всегда был движущей силой модернизации. После того как невежественные арабы, Джахилия, приняли ислам, они стали великими людьми, создавшими мусульманскую цивилизацию, которая на протяжении столетий была выше европейской. Если создаётся впечатление, будто ислам препятствует современному развитию, то это связано с тем, что сегодня мы интерпретируем ислам иначе [12].

13. Я не буду проповедовать вам учение ислама. Но мне хотелось бы сказать, что в ходе всех политических, экономических и общественных перемен, которые имели место в Малайзии, мы старались придерживаться основных принципов ислама. Мы глубоко верим, что Ислам — религия на все века, а не только вера людей, живших в седьмом веке по христианскому летоисчислению [13]. Попытки воссоздать условия жизни в VII в. для того, чтобы практиковать ислам, унижают эту совершенную религию и низводят её до положения религии, уместной лишь в относительно примитивных условиях седьмого века».

На втором приоритете (историко-хронологическом) Малайзия сложилась как страна многонациональная (наряду с титульной нацией — малайцами, равными правами и возможностями пользуются издавна проживающие в ней китайцы и индийцы). При этом малайзийское общество представляет собой внутренне ненапряжённую систему, несмотря на то, что между материковыми Китаем и Индией существуют долговременные исторически сложившиеся (или специально генерируемые извне) причины для конфликта на национальной почве. О том как решались эти проблемы в п.п. 5 — 6 выступления Махатхира Мохаммада:

«5. В Малайзии мусульмане составляют лишь 60 % населения. Когда-то 99 % населения исповедовали ислам, но они не оказывали влияния на изменения, не управляли переменами, которые произошли в результате западной (британской) колонизации. Отказавшись приспосабливаться к переменам, вызванным потребностью колонизаторов в развитии колоний, мусульмане самоустранились, оказались в добровольной изоляции, и тем самым, поставили себя в положение маргиналов, в то время как потребности страны, в экономическом развитии которой англичане были заинтересованы ради собственного обогащения, стали удовлетворять иммигранты из Китая и Индии. Был период времени, когда малайцы-мусульмане даже оказались в меньшинстве у себя на родине. К счастью, развитие событий в мире привело к уменьшению доли иммигрантов. В период независимости, малайцам-мусульманам с трудом удалось оказаться в большинстве в Малайзии.

6. Сегодня слишком поздно менять демографический состав страны. Чтобы выжить и сохранить релевантность, малайцы должны измениться и адаптироваться к необратимым изменениям. Здесь следует отметить, что в большинстве стран, где проживают представители различных народов и рас, не просто не приемлют такого рода демографические изменения, но даже пытаются восстановить положение, существовавшее в прошлом. Неизменным результатом такого подхода становятся бесконечные конфликты на расовой почве, отсутствие политической стабильности и вспышки насилия. Однако в Малайзии, малайцы-мусульмане решили приспособиться к сложившейся ситуации и трудиться совместно с потомками иммигрантов. Сохраняя свою мусульманскую веру и черты характера, присущие их собственной расе, они адаптировались к изменениям, которые произошли в результате деятельности англичан и чуждых в расовом и культурном отношении иммигрантов. Составляя лишь незначительное большинство, они сумели остаться наиболее влиятельной политической силой в своей собственной стране. Разумно воспользовавшись своей силой, они смогли сохранить сотрудничество с представителями других рас для того, чтобы обеспечить стабильность в стране и возможность дальнейшего развития».

На третьем приоритете (идеологическом) — даже при беглом просмотре телевизионных программ хорошо видно, какое внимание уделяется воспитанию народа, но особенно молодых поколений, вступающих в жизнь. Это выражается прежде всего в отсутствии фильмов со сценами насилия и откровенного разврата. И при этом хорошо видно, что Малайзия страна подлинной, а не декларируемой демократии, так как добротно сделанные западные фильмы, информационные западные программы доступны всем гражданам, которые при желании могут их выбрать из всего многообразия малайских, китайских и индийских программ. Другими словами, спектр информационного предложения телезрителю в Малайзии намного шире, чем это имеет место на Западе, который кичится своей демократией. Но главное и несомненное достижение руководства Малайзии — это её система подготовки кадров: 25 % бюджета страны тратится на образование. Российское общество может только мечтать об этом. Проблемы идеологии решаются в том числе и на уровне партийного строительства, что находит своё выражение и в устройстве политической системы страны. Как решались идеологические проблемы малайзийского общества в п.п. 19 — 23 выступления:

«19. При англичанах не было никакой демократии. Поскольку независимая Малайзия выбрала демократию, требуется менять не только структуру правительства, но и настрой людей.

20. Во многих развивающихся странах демократическое развитие потерпело неудачу потому, что людям не нравятся как ограниченность демократии, так и то, что потенциально возможны различные нарушения. Действительно, при демократии имеется много возможностей для коррупции. А коррупция, несомненно, не позволит обеспечить успешного развития страны.

21. Поскольку, теоретически, любой человек может стать руководителем страны, в странах с молодой демократией часто возникает очень много политических партий. Там вполне обычным явлением считается наличие 200 партий. Однако следует заметить, что в странах старой демократии обычно имеется лишь две партии. При большом количестве партий ни одна из них не может получить простого большинства для формирования правительства. Приходится формировать коалиционное правительство. Такие коалиции слабы, ибо выход из них лишь одной небольшой партии может привести к падению правительства. Слабое правительство не может управлять должным образом, и тем более не в состоянии способствовать развитию страны.

22. К счастью в Малайзии существует прочная поддержка коалиции партий, объединяющих своих членов по расовому принципу, которая принимала участие в борьбе за независимость. Эта коалиция признала первенство партии, объединяющей коренных малайцев, Объединённой малайской национальной организации, или ОMНO. Поскольку малайцы составляют большинство населения страны, партия ОMНO стала самым прочным компонентом коалиции. Это до такой степени обеспечивает устойчивость и прочность коалиции, что на выборах она выступает как единая партия, а входящие в неё организации помогают друг другу, а не борются друг против друга. Это предвыборная, а не после выборная коалиция. Поскольку участники коалиции помогают друг другу, это в большей степени содействует победе на выборах. На сегодняшний день в составе коалиции четырнадцать партий, и их взаимопомощь позволяет коалиции завоёвывать до 3/4 [14] мест в парламенте. Это позволяет создать прочное правительство».

О политическом устройстве страны после освобождения от колониальной зависимости в п. 8 выступления:

«Вместо республиканского устройства, малайцы-мусульмане, совместно с не-малайцами, выработали конституцию, установившую в стране систему парламентской демократии во главе с конституционным монархом (не обладающим исполнительной властью). Таким образом, удалось удовлетворить потребности людей без замены монарха президентом. Каждые 5 лет девять малайских Султанов избирают одного из них на должность Верховного Правителя. Это нововведение имеет прагматический характер и направлено на удовлетворение особой потребности в современном демократическом правительстве. Практически все слои общества удовлетворены этими переменами, ибо они позволили сохранить традиционный феодализм без нарушений прав человека. Оказалось, что выбор в пользу демократии был сделан правильно. Малайзия стала управляемой и стабильной страной, у нас нет давления на правительство с требованием демократизации, что мы наблюдаем в других странах».

На четвёртом приоритете (финансы) — учётные ставки по кредитам в промышленности и сельском хозяйстве не превышают 3 % [15]. Благодаря такой финансовой политике в стране реально действует самая широкая, а главное — доступная всем слоям населения программа жилищного строительства. При этом программой жилищного строительства предусмотрено три вида жилья с учётом доходов различных категорий населения: многоэтажные дома в крупных городах для малоимущих граждан с некоторой долей дотации из бюджета; двухэтажные бараки американского типа (широко известные на западе как «таун-хаузы») [16] с привязкой к вновь строящимся предприятиям вблизи от крупных магистралей; отдельные 2-х, 3-х этажные дома приусадебного типа на участке земли с газоном и бассейном. Кредиты на постройку такого жилья стоимостью 15 — 25 тыс. долл. от 10 до 20 лет с ссудным процентом не более 1 %. В конце 60-х годов прошлого века в Малайзии произошли столкновения между малайцами и этническими китайцами и индусами. О том, как руководство Малайзии выходило из этого кризиса в п.п. 29 — 33 выступления Махатхира Мохаммада:

«29. Все были убеждены, что причиной волнений были не расовые или религиозные конфликты, а доведённое до высшей степени экономическое неравенство между малайцами и другими коренными народами с одной стороны, и китайцами и индийцами с другой. Для преодоления этого дисбаланса была разработана Новая экономическая политика (НЭП).

30. Задача оказалась крайне сложной. На долю малайцев приходился только 1 % экономического богатства страны, на долю китайцев и индийцев — 30 %, а всё остальное было в руках иностранцев. В соответствии с НЭП, коренному населению полагалось 30 %, китайцам и индийцам 40%, а иностранцам 30%. Это означает, что доля малайского коренного населения должна была возрасти на 3000 %, в то время как доля китайцев и индийцев — на 33 %. Но на самом деле рост должен был оказаться ещё выше, поскольку за год действия исходного варианта плана показатели экономического роста выросли почти на 7 %.

31. Это перераспределение должно было осуществляться не путём изъятия части богатств у китайцев и иностранцев для передачи малайцам, а посредством увеличения «экономического пирога» и обеспечения того, чтобы темпы роста доли малайцев были в 100 раз выше темпов роста доли не малайцев. С учётом того, что китайцы и индийцы ведут себя в бизнесе гораздо динамичнее, можно было заключить, что для достижения поставленной цели понадобится чудо.

32. А теперь коротко о результатах. Сейчас малайцы владеют 20 % значительно выросшей экономики Малайзии. Они больше не ощущают себя людьми, лишёнными прав, исчезло чувство обиды на китайцев. От НЭП выиграли все, причём настолько существенно, что когда в результате финансового кризиса экономика была подорвана, не было никаких вспышек насилия на расовой почве, хотя в других странах происходили такие столкновения.

33. По существу, мы стали свидетелями триумфа управления изменениями в Малайзии в период финансового кризиса. Это было непросто, но в результате в Малайзии весьма эффективно удалось сохранить стабильность и продолжить развитие».

На пятом приоритете — воздействие на генетику вступающих в жизнь поколений — жёсткая политика по отношению к рекламе табака, пива, алкоголя и особенно противодействие наркомафии в отношении наркотиков всех видов; эта запретительная тенденция проявляется и по отношению к скрытой рекламе через программы ТВ, где основные герои телефильмов не могут обойтись без табака и алкоголя.

В России же положение зашло настолько далеко, что когда главный санитарный врач России несколько лет тому назад своим указом запретил рекламу пива в СМИ, то пивное лобби в течение нескольких недель добилось отмены этого указа как несоответствующего законодательству: т.е. государственность «прогнулась и легла» под пивных баронов.

И с той поры ни в одном официальном государственном документе, ни в одном выступлении главы Российского государства или высоких чиновников не говорится ни слова о том, что трезвый образ жизни — единственно здоровый, и его пропаганда и распространение является одним из залогов успехов общества в развитии его культуры и хозяйства, сведения преступности к минимальному уровню, повышению продолжительности жизни и укреплению семьи и т.п. Не прозвучала эта тема и в рассматриваемом Послании В.В.Путина Федеральному собранию.

На шестом приоритете — вооружённые силы страны пользуются особой поддержкой государства, а в обществе воспитывается уважительное отношение к представителям всех родов вооружённых сил. Международный терроризм, пустивший корни в соседних странах (Таиланд, Индонезия, Индия, Пакистан, Афганистан, Филиппины) не имеет основы в обществе Малайзии именно потому, что она на протяжении последних 25 лет искренне стремится воплощению в жизнь подлинных идеалов ислама — обеспечить свободное развитие всех в гармонии друг с другом и Природой.

Как и России после распада СССР, Запад 30 лет назад после столкновений на расовой почве предсказывал Малайзии национальные и религиозные конфликты, анархию и нищету:

«В то время все в мире считали, что Малайзия безнадёжна. Говорили, что расовая нетерпимость в этой стране является неотъемлемой чертой и периодическое повторение столкновений неизбежно [17]. В Малайзии не будет политической стабильности. Разумеется, ей не суждено стать развитой страной. Подобно многим другим бывшим колониям европейских стран она погрузится в анархию и нищету».

В самом начале своего выступления Махатхир Мохаммад говорит о необходимости «управления процессами перемен»:

«Кое-кому хотелось бы восстановить состояние, которое, по их убеждению, существовало 1400 лет назад, им кажется, что тогда мы были чистыми и нас ещё не испортили произошедшие с тех пор перемены. Но мы не живём в полной изоляции от других человеческих сообществ, это просто невозможно, а значит и попытки остаться такими как во времена исламского Пророка, не будут иметь успеха. Гораздо разумнее принимать грядущие перемены, адаптируя, модифицируя их, управляя ими таким образом, чтобы сохранять приверженность основным ценностям ислама (выделено нами при цитировании)».

Необходимо было понять, как шло и как сегодня идёт управление процессами перемен. С точки зрения ДОТУ можно сказать, что управление процессами перемен в Малайзии шло и идёт по схеме предиктор-корректор, что можно понять из текста выступления Махатхира Мохаммада:

«Малайзия всегда бдительно следит за тем, какие перемены происходят в стране и за границей. Когда что-либо меняется, в действие приводится механизм для работы с этим явлением, начинается изучение и анализ проблемы, высказываются предложения и принимаются решения. Решение может оказаться как правильным, так и ошибочным, но всегда лучше сделать что-либо, чем предоставить ситуации бесконтрольно развиваться. Если решение оказывается неудачным, вносятся исправления, или предлагается и проверяется на практике новое предложение. Аллах велик, и раз мы стараемся помочь себе сами, мы верим, что Аллах нам поможет. Ошибок в управлении изменениями не бывает только у тех, кто ничего не делает».

Особое внимание в своём выступлении Махатхир Мохаммад обратил на необходимость поддерживать высокое качество управления процессами перемен при любых реформах:

«17. Для достижения перечисленного выше, требовалась политическая стабильность и наличие сильного правительства [18]. Британцы недостаточно хорошо обучали наших администраторов [19]. Если бы мы завоевали независимость в результате войны, то борцы за свободу пинком вышвырнули бы британских государственных служащих, и заняли бы их места. В этом случае борцы за свободу вполне могли бы оказаться неспособными обеспечить хорошее управление страной (выделено нами при цитировании)».

Это как раз то самое, так необходимое обществу понимание, которым должны обладать руководители процессом перемен и которого так недоставало России после октябрьской 1917 года и августовской 1991 года революций. Отсутствие такого понимания в сфере управления экономическими реформами неизбежно ведёт к коррупции в сфере управления. В России много говорится о том, как преодолеть коррупцию во всех эшелонах власти, но результатов пока не видно. Но вот как эта проблема решается в Малайзии:

«18. Мы обрели независимость в результате переговорного процесса и разрешили британским служащим работать в прежней должности до тех пор, пока наши люди не научатся исполнять их функции. Переход от британского колониального правления к независимой администрации Малайзии прошёл гладко. Самым важным из воспринятых нами принципов был принцип профессионализма в сфере государственной службы, армии и полиции. Эти структуры являются профессиональными и не могут быть вовлечены в политику. Вместо этого, они соглашаются с тем, что их роль состоит в оказании услуг любому избранному народом правительству. Это позволяет предотвратить военные перевороты или отказ части таких структур сотрудничать с избранным правительством. Поэтому избранное правительство имеет возможность эффективно планировать и осуществлять меры в области политики и экономического развития. Чиновники, полицейские и служащие вооружённых сил, а также члены избранного правительства не имеют права заниматься бизнесом (выделено нами при цитировании)».

Выделенная жирным фраза, это как раз то, чего так не хватает России — законодательный запрет на занятие бизнесом чиновников всех уровней власти, но особенно тех, кто несёт службу в армии и в органах правопорядка.

Правящие круги России, выражая приверженность западным ценностям, по сути признают свою подчинённость библейской концепции управления, забывая предостережение А.С.Пушкина: «Что вся прочла Европа, нет нужды вновь беседовать о том». С позиции всё той же ДОТУ учение Христа для стран Запада и подтягиваемой к нему России тоже является вектором цели управления, а исторически сложившееся христианство в этих странах и та роль, которую оно играет реально в жизни общества, — их вектор состояния.

Между учениями Христа и Мухаммада нет противоречий, поскольку они проистекают из одного источника. Реально имеющиеся разногласия вероучений христианства и ислама — следствие подмены учения Христа вероучениями исторически сложившихся церквей имени его — с одной стороны, и с другой стороны — результат того, что большинству мусульман самостоятельно соотносить смысл Корана с течением Жизни в силу разных социальных и личностных причин — затруднительно, вследствие чего они довольствуются культовыми толкованиями фрагментов Корана, в которых достаточно часто выражается «социальный заказ» земных властителей прошлых веков, а не идеалы Ислама.

Но в случае уменьшения векторов ошибки управления в странах, приверженных исламу и христианству, между Востоком и Западом противоречия должны были бы сглаживаться. Однако в действительности этого не происходит. Наоборот, «неожиданно» возникший в начале третьего тысячелетия «международный терроризм», ставший после развала СССР врагом № 1 для стран Евро-Американского конгломерата, имеет якобы исламское происхождение. Так ли это на самом деле? На самом деле исторически сложившийся ислам в странах исламской ориентации очень далёк от коранического ислама, что и выражается в возрастании вектора ошибки управления в этих странах [20]. Но и вектор ошибки управления в странах, где на третьем приоритете обобщённых средств управления доминирует исторически сложившееся христианство всех церквей имени Христа (католических, православных, протестантских, лютеранских и пр.) нарастает.

Поскольку вектор целей и вектор ошибки взаимно заменяемы при соотнесении одних и тех же процессов с разными концепциями управления, объемлющими их совокупность [21], то при желании можно выявить, кому же выгодно военное противостояние стран, приверженных исторически сложившемуся христианству со странами, приверженными исторически сложившемуся исламу. Опыт внешней и внутренней политики Малайзии даёт хороший пример выхода из кризиса военного противостояния не только для стран исламской ориентации, но также и для стран с библейским мировоззрением. Не стоит пренебрегать этим опытом и России.

Русская цивилизация — цивилизация меры. У неё особая миссия — миссия духовного объединения Востока и Запада на основе концепции управления, устремлённой к человечности. В силу этого обстоятельства многонациональный народ Русской цивилизации на протяжении всего последнего тысячелетия пребывал (на бессознательных уровнях психики) в состоянии концептуальной неопределённости. Но в последнее десятилетие второго тысячелетия альтернативно-объемлющая по отношению к библейской концепция управления Русской цивилизацией стала достоянием сознания народов России, и это обстоятельство коренным образом изменило всю ситуацию в мире, что и вылилось в состояние концептуальной неопределённости управления (в отличие от прошлого столетия — на уровне сознания).

И хотя в правящих кругах Русской и исламской цивилизации об этом прямо не говорится, но по текстам посланий двух лидеров об этом можно судить с достаточной определённостью.

Рассмотрим состояние концептуальной определённости (или неопределённости) придерживаясь шести приоритетов обобщённых средств управления.

На первом приоритете:

Поскольку Россия страна многонациональная и многоконфессиональная, то в своём послании Президент России не мог прямо сказать, какому мировоззрению привержены народы многонациональной России. И пресса тут же обращает на этот факт внимание:

«…не совсем понятно, почему политический руководитель России выступает с текстом, большая часть которого носит не политический, а экономический и, я бы даже сказал, технический характер». [22]

Последствия этого факта естественно сказываются на всех шести приоритетах обобщённых средств управления. Так президент России в своём послании не смог прямо сказать о необходимости запрета ссудного процента при кредитовании промышленного производства и сельского хозяйства, а вынужден был как бы в обход сознания библейцев говорить о необходимости достижимости в современных условиях уровня инфляции менее 3 %. Но учётные ставки по кредитам в России по-прежнему превышают 16 %, что является главным генератором инфляции и её роста. Но ни глава законодательной, ни глава исполнительной власти, ни глава правительства, ни тем более министр финансов не могут прямо сказать об этом даже после того, как в стране — «эталоне» демократии и рынка — в США в период спада экономики в сфере кредитно-финансовой политики 7 раз принималось решение о снижении учётных ставок до тех пор, пока учётная ставка по кредитам не достигла 1,25 %. В этом — проявление концептуальной неопределённости управления Россией: большинство граждан знает о действии ссудного процента в кредитно-финансовой системе России, но о его пагубном воздействии на процессы развития экономики не задумывается. Экономическая наука и социология тоже избегают рассмотрения этой проблематики, поскольку они, как и представители законодательной и исполнительной власти озабочены поддержанием основы библейской стратегии в области финансов — доктрины (Второзакония-Исаии) скупки мира на основе мафиозно организованной иудейской корпоративной монополии на ростовщичество.

И как следствие концептуальной неопределённости в сфере кредитно-финансовой политики на другой же день после того, как президент огласил в Кремле текст своего послания, глава Минэкономразвития России заявляет, что снижать уровень инфляции до 3 % не стоит [23]. Это говорит о том, что у главы Российского государства нет мировоззренческого единства с управленческим корпусом, и потому он не обладает полнотой свободы принятия решений в интересах народа, вследствие чего само российское общество представляет собой внутренне напряжённую систему. А заменить кадровый корпус на другой глава государства не может не потому, что не хочет, а потому, что в России острая нехватка управленчески образованных кадров, понимающих причинно-следственные взаимосвязи в системе «текущее состояние — цели — пути и средства достижения целей»

В России все знают о масштабах финансовых спекуляций не только в сфере теневого, но и открытого бизнеса. Знают и о том, что дефолт 1998 года был организован финансовыми спекулянтами, входящими в состав правительства, включая и главу правительства 1998 года В.С.Черномырдина, который ушёл от ответственности, препоручив к моменту кризиса номинальную власть своему преемнику — С.В.Кириенко. Однако привлечь к уголовной ответственности таких «бизнесменов» или даже назвать подобные действия подпадающие под статью уголовного кодекса — пока в России невозможно.

Другое дело — положение в Малайзии: премьер-министр — глава исполнительной власти, его кадровая база, все слои населения вне зависимости от национальной принадлежности едины в идеалах дальнейшего развития, и потому Махатхир Мохаммад может прямо говорить о своей приверженности определённому мировоззрению — исламу и может на основе достигнутого единства общества в понимании целей и путей общественного развития формировать кадровый корпус государства так, чтобы наращивался профессионализм государственного управления делами общественной в целом значимости, а государственность и частный бизнес взаимно дополняли друг друга в этом процессе созидания будущего — лучшего, чем прошлое и настоящее.

В цитированном ранее комментарии Послания В.В.Путина Федеральному собранию, опубликованном в “Российской газете” 28 мая 2004 года, В.Т.Третьяков отметил следующее:

«Постоянно упоминая и о необходимости преодоления бедности, и о создании свободного общества свободных людей, указывая на их взаимозависимость (несвободный человек не может стать обеспеченным, но и бедный не способен стать свободным), Владимир Путин всё-таки считает решение проблемы бедности более достижимым в обозримом будущем, а оттого и требует с такой настойчивостью от правительства этого решения и ускоренного роста ВВП в этой связи.

Эту диалектику бедности и несвободы президент описывает так: “Считаю, что создание в России свободного общества свободных людей — это самая главная наша задача. Но и самая сложная. Главная — потому что несвободный, несамостоятельный человек не способен позаботиться ни о себе, ни о своей Родине. Сложная — потому что свободой не всегда дорожат. Еще реже умеют ею распорядиться”.

Не знаю, как долго еще Владимир Путин будет уговаривать правительство, отдельных его членов осознать, наконец, что борьба с бедностью и за, как президент выразился, “нормальную жизнь для каждого человека”, является абсолютным приоритетом в их работе. Судя по последним голодовкам шахтёров, это может длиться ещё долго.

Но ведь у президента помимо политических рычагов, прокурорского ресурса и режима непосредственного руководства правительством, в котором Путин фактически сейчас работает, есть еще один, причем крайне эффективный, механизм воздействия на высших чиновников — кадровый. И именно им он реже всего пользуется».

В этом же смысле, но несколько витиевато ещё в древности один из китайских теоретиков искусства управления — Шень Бу-хай считал, что:

«Правитель внимает миру посредством имён чиновников, наблюдает мир посредством имён и повелевает миром тоже посредством имён.

Правитель, обладающий Путём, не делает работу своих чиновников, но тем не менее властвует над ними. Государь ведает Путём, чиновники ведают делами. Высказать десять суждений и десять раз быть правым, совершить сто поступков и сто раз быть правым — дело чиновников, но не Путь государя».

И это многих приводит к вопросу:

Увиденное В.Т.Третьяковым стремление В.В.Путина самому ухватиться за руль действительно имеет место и если имеет, то не является ли оно признанием того факта, что В.В.Путин не ведает Пути?

В действительности этот вопрос, как и приведённое выше недоумение В.Т.Третьякова по поводу якобы отсутствия кадровой политики, не соответствуют российским обстоятельствам. Если высказывание Шень Бу-хая перевести на современный политический лексикон, то обязанность государя «ведать Путём» — знать определённую концепцию управления и отличать её от других. При этом также по умолчанию предполагается, что и «имена», т.е. чиновники образующие в совокупности государственный аппарат, также знают ту же концепцию в каких-то своих аспектах или в силу своего какого-то специфического профессионализма, не зная о концепции «Пути», вписываются в неё однозначно. Но если последним названным качеством кадровая база чиновничьего корпуса — остальное общество в случае нынешней России не обладает, то у государя вне зависимости от того «ведает Путь» он либо же нет, нет и возможности для свободного проведения кадровой политики.