Он с ранних лет страдал различными пограничными психоневрологическими отклонениями: неврозами, депрессиями, трудностями в характере. Сам многократно признавался, что обнаруживал гомосексуальные влечения, из-за чего Адлер, Юнг и другие психоаналитики покидали его и становились злейшими недругами. Как и его отец, Фрейд был тяжким табакоманом, не мог обходиться без крепких сигар. С молодых лет употреблял кокаин».

Приведенное описание внутренне конфликтной и извращенной психики, порождающей целую кучу психосоматических заболеваний, отягощенной сверх того постоянным наркотическим дурманом. Всё это наложило свою печать на весь фрейдистский психоанализ и всю его “научную” школу, вследствие чего каждый, кто воспринимает наследие З.Фрейда некритично, калечит и свою психику. То есть биография З.Фрейда и его “научные” результаты не подтверждают и не опровергают никаких «теорий гениальности», поскольку сами должны принадлежать к исследований одержимости (в инквизиторском понимании последнего термина).

То есть фрейдистский психоанализ реально — порождение и атрибут демонической культуры, препятствующий прямому преображению человекообразия в человечность.

А в политическом отношении вся современная психоаналитическая массовка в странах Запада — по-прежнему резерв марксизма-троцкизма и мировой псевдосоциалистической революции (как одного из способов пресечения в границах зомбирующе-демонической культуры самоубийственной гонки потребления по деградационно-паразитическому спектру, что является неотъемлемым свойством капитализма и буржуазной демократии).

После того как И.В.Сталин пресёк легальную традицию психоанализа в СССР, она была возобновлена уже в нашу эпоху Э.А.Шеварднадзе: если не по его инициативе, то при его прямой поддержке в начале перестройки в Тбилиси был проведен первый в СССР за несколько десятилетий симпозиум по психоанализу.

Книги Ветхого Завета делятся на канонические, традиционно признаваемые священными; и неканонические, традиционно священными не признаваемые. Библия христианских церквей Запада и евангелических церквей (разнородные баптисты) не содержит текстов неканонических книг. Библия Русской православной церкви содержит и неканонические. Среди неканонических книг Ветхого Завета есть книга, именуемая “Премудрость Соломона”. Соломон в ней пророчествует об устремлениях помыслов злочестивцев:

«Неправо умствующие говорили сами в себе: (…) Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа; он перед нами — обличение помыслов наших. Тяжело нам смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, и отличны пути его: он считает нас и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога. Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его; ибо если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет» (Премудрость Соломона, 2:12 — 20).

Хотя Соломон прямо употребляет термин «сын Божий», но церковь не относит это пророчество ко Христу. Вследствие этого в орфографии русскоязычной православной Библии в этом фрагменте слова «сын Божий» и соответствующие им местоимения в тексте начаты со строчных, а не с заглавных букв, как в Новом Завете. После приведенных слов неправо умствующих (гл. 2:1) злочестивцев Соломон сообщает о последствиях их посягательства на казнь Христа:

«Так они умствовали и ошиблись; ибо злоба их ослепила их и они не познали таин Божиих (текст выделен нами при цитировании), не ожидали воздаяния за святость и не считали достойными награды душ непорочных. Бог создал человека не для тления и сделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают её принадлежащие к уделу его.» — Премудрость Соломона, 2:21 — 24.

То есть Соломон предвещает о Божией тайне от неправоумствующих , посягнувших на казнь Христа. Это означает, что если исходить из Премудрости Соломона, а не из пророчеств Исаии, расписывающих эту казнь, что свойственно православным, католическим и евангелическим церквям, Новый Завет следует понимать совершенно иначе, ибо ничто в жизни не опровергает слов пророчества Соломона.

Иисус перед взятием его под стражу молился в Гефсиманском саду в искренней готовности принять и исполнить любую, по её существу, волю ВСЕБЛАГОГО Вседержителя, включая и прохождение Свое через крестную смерть:

«… пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. (…) Отче Мой, если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя» (Матфей, 26:39 — 42).

Иисус молился трижды. Молитва несла к Богу смысл, смысл вполне определённый. Перед вторым молением Он предложил апостолам Петру, Иоанну, Иакову молиться вместе с Ним. Однако и перед третьим молением Иисус застал апостолов спящими, как и после первого Своего моления: «и, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово» (Матфей, 26:44).

Но с чего все иерархи Церкви и их паства взяли, что «чаша сия» не могла милостью Всевышнего миновать Христа в ответ на Его молитву? С чего они взяли, что молитва Христа была отвергнута Богом и «чаша сия» не миновала Его воистину? И если кто будет настаивать том, что не миновала вопреки молитве, то пусть подумает, чего стоят и его собственные молитвы.

Иисус учил, что Бог отвечает молитве в соответствии с её смыслом. Коран учит тому же. В Коране прямо и недвусмысленно можно прочитать об ответе Бога на молитву Иисуса по вере Его Богу и Любви:

«Они не убили его (Иисуса) и не распяли, но это только представилось им; и, поистине, те, которые разногласят об этом (т.е. не согласные с кораническим свидетельством), — в сомнении о нем; нет у них об этом никакого знания, кроме следования за предположением (Саблуков: «они водятся только мнением»). Они не убили его (Христа), — наверное (Саблуков: «это верно известно»), нет, Бог вознес его к Себе: ведь Бог могущественен (Крачковский: «велик»), мудр! И поистине, из людей писания нет никого, кто бы не уверовал в него прежде своей смерти, а в день воскресения он будет свидетелем против них!» — 4:156, 157, весь текст выделен нами.

Перед молитвой в Гефсиманском саду Иисус, призывая к молитве апостолов, предостерегал их: «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Матфей, 26:41). Апостолы проспали, не молились и тем самым, отделившись от Христа, бездумно приобщились в искушении ко всем прочим своим современникам. Все прочие — это те, которые не молились вместе с Христом и не веровали Богу непосредственно тою верою, какою веровал Иисус и которой Он учил своих современников по плоти; это те, которые веровали в Писание (Исаия и др.), предрекавшее казнь Мессии.

Все они, включая и апостолов, пали жертвой искушения видением распятия Христа вследствие их веры не Богу непосредственно по жизни, а веры в традицию, зафиксированную в Писании, которое всегда мертво. И об этом своем видении казни и воскресения они засвидетельствовали в своих рассказах и текстах, отделяя тем самым себя от Христа, Его искренней молитвы и веры Богу непосредственно, о чём их загодя предупреждал Соломон, книгу которого они не отнесли к числу боговдохновенных истинных пророчеств.

О вознесении Христа, упредившем посягательство «мировой закулисы» тех лет в лице синедриона на Его распятие, свидетельствовать было некому, потому что никто из званых апостолов не молился с Христом в Гефсиманском саду.

Это вознесение Христа, упреждающее посягательство на Его распятие, Соломон во второй главе Премудрости и назвал «таинами Божиими», которых не познал никто из причастных к событиям, положившим начало христианским церквям, поскольку «злоба их ослепила их». Теперь же, на рубеже второго и третьего тысячелетий христианской эры, каждому предстоит определиться по совести в том, кто пророчествовал по истине:

· либо Исаия — сторонник доктрины порабощения всего человечества на расово-ростовщической основе — о предстоящей крестной смерти Христа?

«Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден Он был на заклание, и как агнец пред стригущим Его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи на устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; через познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу (Эта часть пророчества Исаии, по-видимому, и породила раскол исторически сложившегося христианства на католическую, протестантскую и православную конфессии; кроме того, Христа в числе „делящих добычу“ мы не можем вообразить: наш комментарий), за то, что предал душу Свою на смерть („предал душу Свою на смерть“, а не тело на смерть, — вещает Исаия. Как понимать предал смерти бессмертную душу: предал душу дьяволу? — ведь ясно же что душа — не тело, и предать смерти душу — это одно, а предать смерти тело — это другое: наш комментарий), и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих, и за преступников сделался ходатаем», — Исаия, 53:6 — 12.

Окончание последней фразы пророчества Исаии — двусмысленно: если причисление Мессии к злодеям, как правило, относят на счет иерархии синагоги и администрации Рима, то слова «Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» — это от имени кого? Бога? Или это тоже отсебятина какой-то иерархии, которая пасла Исаию, чтобы выпестованные ею будущие зомби и демоны творили зло в искушении, что за их грехи перед Богом ответит праведник? Не следует забывать, что пророчество Исаии дано за 800 лет до Рождества Христова, т.е. Мессия еще не пришел в Мир, но стремление переложить с себя ответственность за творимое зло на праведных уже тогда устойчиво существовало. И это — двусмысленность, т.е. этическая неопределенность Исаии лично и его писаний. Такого нет в Коране, там всё этически определённо: «Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не переменят своих помыслов» (сура 13:12).

· либо Соломон, возвестивший о том, что казнь Христа позорной смертью милостью Божией не состоится по причинам, независящим от тех, кто её жаждал в ослеплении искушения?

И вследствие неучастия в молитве Христа званых к ней апостолов — никто не может опровергнуть приведенного коранического свидетельства, данного через Мухаммада, и потому невозможно знаменовать, что Коран — не от Бога Истинного, а имитация Откровения.

М.А.Булгаков в романе “Мастер и Маргарита” сделал выбор в пользу того, что исполнилось по пророчеству Соломона, и тем самым разрешил в России важнейший богословский конфликт между христианством и исламом, которого не смогла до сих пор разрешить официальная иерархия православной церкви, к рядам которой принадлежал и отец писателя [294]. В последних абзацах романа читаем:

«От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем (Пилат: напоминание для тех, кто забыл роман) и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.

— Боги, боги, говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь её не было! Молю тебя, скажи, не было?

— Ну, конечно, не было, отвечает хриплым голосом спутник, — это тебе померещилось.

— И ты можешь поклясться в этом? — заискивающе просит человек в плаще.

— Клянусь, — отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.

— Больше мне ничего не нужно! — сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается всё выше к луне…»

Весть о том, что казни Христа не было, как о том пророчествовал Соломон, как то пояснено в Коране, как к этому же пришел М.А.Булгаков в своем художественном творчестве, это — благая весть [295] или нет? Для булгаковского Пилата это — благая весть и ему больше ничего не нужно. А для каждого из читателей “Мастера и Маргариты” и настоящих тезисов?

Бог не примет жертву, от совершения которой Сам же предостерег. Ведь и в каноне Нового Завета сказано: «Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невинных…» — Матфей, 12:7; «Пойдите, научитесь, что значит милости хочу, а не жертвы.» — Матфей, 9:13.

Вот этому-то — милости, а не жертвоприношениям — и учатся все люди, все народы, но одни — в духовной брани со своими пороками, а другие — в кровавой войне без милости каждого против всех.

И всем предоставлена возможность выбора поля брани. Югославия выбрала раскол насилу-то начавшего образовываться в строительстве социализма мирного единства многих народов, обратившись к традициям и вероучениям прошлых веков. И роман Милорада Павича “Хазарский словарь”, который долгое время взахлеб смаковало радио «Свобода» и который появился в последние годы на прилавках в России, сыграл в неспособности югославов сделать иной выбор далеко не последнюю мистическую роль.

В СССР то же, что и югославы, выбрали национальные “элиты”, возжелавшие принять участие в бале у Сатаны, не подумав о том, в качестве кого они будут там пребывать и, что с ними после этого будет. Простонародье же России твердит весь ХХ век: «Только бы не было войны», и это — его выбор, отрицающий выбор и политику постсоветской “элиты”.

А Бог поддержит тех, кто выбрал Истину и непреклонно следует ей в жизни.

(Приведенное — фрагмент нашей аналитической записки-тезисов мая 1999 г. “Югославская трагедия” с незначительными уточнениями).

Почти вся конфликтность в коллективной деятельности людей представляет собой выражение по существу стандартной алгоритмики [296] «Я-центричного» мышления [297]. Пока индивид находится вне общества, эта алгоритмика относительно безобидна. Но когда индивид оказывается в обществе себе подобных, каждый из которых (за редкими исключениями) несёт в своем индивидуальном бессознательном алгоритмы того же «Я-центричного» типа, то общество неизбежно внутренне конфликтно, и вопрос только в том, как выражаются и сколь интенсивны в нём конфликты многих и многих «Я-центризмов» между собой.

Если в обществе возникают множества сходных типов «Я-центризма», то они порождают группировки, более или менее солидарных между собой индивидов, наиболее распространенными и бросающимися в глаза типами которых являются сословия, землячества, профессиональные корпорации. Однако в результате появления такого рода группировок не возникает единодушного сплочения общества, и взаимная конфликтность «Я-центризмов» с уровня конфликтов между индивидами передается на уровень конфликтов между этими группировками, интенсивность которых подчинена уже , определяемой той или иной концептуальной властью, а не кем либо из индивидов персонально, какой бы высокий статус он ни занимал в иерархии органов исполнения концепции, поддерживающей «Я-центричное» мировоззрение и проистекающей из него.

Алгоритмика всякого мышления включает в себя сознание индивида, бессознательные [298] уровни его индивидуальной психики и какие-то фрагменты коллективной психики, в которой он соучаствует (эгрегоры, фрагменты которых размещены в психике индивида). При этом алгоритмика мышления представляет собой диалог сознания и бессознательных уровней психики. И в этом диалоге сознание большей частью дает добро или налагает запреты на использование результатов обработки информации бессознательными уровнями психики, хотя у многих сознание просто присутствует при этом процессе, не вмешиваясь в него. Также сознание ставит задачи перед бессознательными уровнями психики, которые те должны решить.

По существу же сознание индивида «едет по жизни» на организме (вещественное тело + биополя), управляемом непрестанно во внешнем и внутреннем поведении бессознательными уровнями психики, вследствие чего индивид на протяжении длительных интервалов времени оказывается заложником не всегда осознаваемой им информации и не всегда предсказуемых для его сознания алгоритмов её обработки, которые содержатся в его бессознательных уровнях психики или доступны ему через них в какой-то коллективной психике.

И всегда, когда в настоящем контексте встречается термин «бессознательные уровни психики», то следует помнить, что через них на личность может оказываться и внешнее воздействие со стороны эгрегоров (коллективной психики, в которой личность соучаствует), а также и со стороны субъектов, злоупотребляющих своими экстрасенсорными способностями. Соответственно, будучи заложником своего бессознательного, индивид может сам не заметить того, как окажется одержимым (т.е. управляемым извне помимо его или вопреки ей) каким-то иным субъектом или объектом, от которого его бессознательные уровни психики получают информацию, определяющую его поведение.

Психика подавляющего большинства устроена так, что если её бессознательные уровни решают какую-то определённую задачу, то невозможен осознанный самоконтроль правильности решения этой задачи в самoм процессе её решения.

Причина этого состоит в том, что требование безошибочного контроля решения какой-то определённой задачи в темпе её же решения требует совместного решения по существу двух задач:

· собственно решения жизненной задачи с достаточно высоким уровнем качества решения;

· решения задачи надежного контроля безошибочности первого решения в темпе выработки и осуществления решения.

В этом многозадачном режиме, чем больше ресурсов психики (которые всегда ограничены) выделено под решение первой из задач, тем меньше ресурсов выделяется под решение второй. Вследствие этого возможны ситуации, когда решение второй из названных задач, будет невозможным или ложным по причине недостаточности выделенных для неё ресурсов психики. В последнем варианте субъект может пасть жертвой ошибки в решении первой задачи, либо отказаться от её правильного по существу решения. Избыточность же ресурсов психики, выделенных на решение второй задачи, может привести к невозможности решить первую. Соответственно наилучшим вариантом распределения ограниченных ресурсов представляется выделение максимальных ресурсов под решение собственно жизненной задачи при минимальном контроле только за наиболее грубыми ошибками, что требует изначальной уверенности в безукоризненности работы бессознательных уровней психики.

Достижение такого рода уверенности — по существу заблаговременного получения достоверного знания о способности либо неспособности субъекта безупречно решить ту или иную задачу, — и есть то, чем предметно должна заниматься психология в своих практических приложениях.

Для осуществления осознаваемого самоконтроля работы бессознательных уровней психики необходимо выйти из процесса решения самой жизненной задачи и переоценить не только достигнутые промежуточные и конечные результаты, но и информацию, и алгоритм её обработки, которые привели к получению именно этих результатов, при «Я-центричном» мировоззрении далеко не всегда совпадающих с предшествующими началу деятельности вожделениями и ожиданиями.

Эта особенность психики приводит к тому, что индивид действительно , что творит, поскольку события увлекают его в том смысле, что бессознательные уровни психики непрерывно реагируют на входной поток информации, отсекая сознание, а тем самым и волю субъекта (воля всегда действует с уровня сознания, с бессознательных уровней действуют только разнородные автоматизмы поведения и наваждения извне), от участия в управлении течением событий.

Ведать индивид может только по завершении каких-то этапов своей деятельности, уже совершенное им; либо — перед началом действий, сформировав свои намерения (цели и способы их осуществления):

· в отношении прошлого он ведает по факту свершившегося, что нашло выражение в пословице «мужик задним умом крепок»;

· а в отношении намерений на будущее — ведает в пределах того, насколько его субъективные оценки устойчивости по предсказуемости течения событий, в которых он намеревается участвовать или уже участвует, совпадают с объективными возможностями течения этих же событий при его участии; иными словами, насколько предшествующее действиям моделирование желательного для него течения событий в его внутреннем мире оказывается сообразным и соразмерным возможностям, объективно свойственным Жизни.

Благодаря этому индивид в большинстве случаев (за исключением тех, когда он погиб или окончательно повредился в уме) может соотнести с реальным результатом свои предшествующие намерения, подумать об алгоритмике своего мышления и психической деятельности в целом, дабы выявить и устранить те сбои в алгоритмике собственной психики, которые привели к тому, что результаты деятельности не совпали с вожделениями и намерениями в той мере, как это предполагалось. Но беда общества в том, что большинство индивидов, его образующих, этого не делает; кроме того еще некоторое количество индивидов приступают к действиям (втягиваются в действия течением событий), вообще не сформировав заблаговременно никаких определенных намерений и способов их осуществления [299].

А кроме них есть и такие, чье сознание холуйствует перед их бессознательными уровнями психики, направляя свою волю на упреждающее угождение порочным бессознательным “автоматизмам” и тем самым развращая себя.

Если же осмысленно относиться не только ко внешним обстоятельствам жизни, но и к алгоритмике собственной психической деятельности, то неизбежен вывод о том, что:

Для безошибочного поведения в русле определённой концепции (а также для объективно-безошибочного избрания самой концепции) в условиях, когда бессознательные уровни психики отсекают сознание индивида, а вместе с ним и его волю от участия в управлении течением событий, необходимо настраивать алгоритмику бессознательных уровней психики на безошибочную обработку всей поступающей информации и на безошибочное соучастие в коллективной психике; необходимо регулярно возобновлять (или поддерживать) это качество собственного настроения в течение всей жизни. В этом случае «автопилот» бессознательных уровней психики будет обрабатывать информацию безупречно и в проблемные моменты будет сам обращаться к сознанию за дальнейшими указаниями, а не отсекать сознание (и вместе с ним волю) индивида от управления.

Но эта задача настройки алгоритмики «автопилота» бессознательных уровней психики не имеет решений в границах «Я-центричного» мировоззрения. Тем не менее она гарантировано разрешима в русле иного мировоззрения. При этом она сводится к нескольким последовательным шагам, повторяемым неоднократно в циклической последовательности:

· осознанию мировоззрения триединства материи-информации-меры и роли даваемой Богом непосредственно каждому способности к Различению одного от другого (ключи к мировоззрению триединства даны в Коране, наше понимание изложено в работах “Мертвая вода”, “Краткий курс”, “К Богодержавию…”, “Приди на помощь моему неверью…”, “Принципы кадровой политики”);

· осознанному выявлению в себе самом на основе даваемого Богом Различения составляющих «Я-центризма» и определения их нравственной оценки как ошибочных, ложных, употребление которых недопустимо в ;

· освоению навыков деятельности на основе тандемного принципа (описание его приведено в наших работах “Мертвая вода” в редакции 1998 г. (т. 2), “От матриархата к человечности…”), в котором выявлению собственного «Я-центризма» каждого из участников тандема способствует несовпадение с ним «Я-центризма» его партнера [300].

Однако многолетний опыт распространения материалов Концепции общественной безопасности (КОБ) показал, что подавляющее большинство искренних сторонников КОБ останавливаются на шаге первом: осознали, как-то поняли учение о триединстве материи-информации-меры как предельно обобщающих категориях философии, а равно первичных различиях в тварном мироздании; как-то осознали и поняли роль в жизни способности к Различению одного от другого; как-то поняли зависимость потока жизненных событий от этой способности; как-то осознали и поняли достаточно общую теорию управления как возможных описаний наиболее общей алгоритмики всех процессов в Объективной реальности в их взаимосвязи; как-то осознали и поняли проистекающие из достаточно общей теории управления воззрения на историю глобальной цивилизации и региональной цивилизации России, а также воззрения на обусловленность течения истории статистикой распределения индивидов по типам строя психики с учетом их различий по принадлежности к мужскому либо женскому полу; и занялись распространением этой информации в окружающей социальной среде, в результате чего расширился круг тех, кто хоть что-то слышал о Концепции общественной безопасности, а так же выросло и число её действительно искренних сторонников.

Когда же число искренних сторонников КОБ в обществе стало достаточным для регулярного общения и коллективной деятельности, выяснилось, что большинство искренних сторонников КОБ не в состоянии действовать в ладу с другими не менее искренними сторонниками КОБ, поддерживая коллективную деятельность в русле концепции, хотя каждый из них сам по себе в состоянии более или менее эффективно донести сообразно ей самой информацию концепции до других; в состоянии сделать в одиночку что-то другое в русле концепции. Но как только дело требует коллективной внутренне слаженной деятельности хотя бы нескольких человек, так спустя какое-то время более или менее успешно начатая коллективная деятельность рассыпается вследствие конфликтов, возникающих между действительно искренними по одиночке сторонниками КОБ.

Это является объективным показателем того, что алгоритмика «Я-центризма» по-прежнему активна в бессознательных уровнях психики большинства из них, а уровень активности «Я-центричной» алгоритмики превышает критический по отношению к устойчивости того вида коллективной деятельности, которую они избрали для себя, и та начинает рассыпаться.

Это обстоятельство и вынуждает заняться рассмотрением алгоритмики «Я-центризма» как таковой. Как уже было сказано ранее в сноске при начале этого отступления, алгоритм — преемственная последовательность действий, выполнение которой позволяет достичь определённых целей. Также алгоритмом называется описание такой последовательности действий.

Алгоритм как описание представляет собой совокупность, во-первых, информации, описывающей характер преобразования входного потока информации в каждом блоке алгоритма, и во-вторых, мер (мерил), управляющих передачей потоков преобразуемой в алгоритме информации от каждого блока к другим.

Внешне формально алгоритмы и их фрагменты могут быть отнесены к одному из следующих типов или же представлять собой их упорядоченную комбинацию:

· линейные — в них информация передаётся по цепочке от блока к блоку;

· циклические — в них несколько блоков образуют кольцо, по которому передаётся информация в процессе преобразований;

· разветвляющиеся — в них передача информации от одного блока к последующему не определена однозначно структурой алгоритма, но обусловлена результатами обработки информации;

· «распараллеливающиеся» — в них информация от одного блока передается сразу нескольким блокам-преемникам процесса.

Все типы, кроме линейного (вхождение и выход из цикла, выбор блока-преемника, параметры “распараллеливания” процесса), требуют некоторого управления потоками информации при передаче их от блока к блоку. Управление информацией в алгоритмах при передаче её от блока к блоку основано на сопоставлении полученных результатов с некоторым стандартом сравнения. Такой стандарт может быть как «вычисляемым» в самом алгоритме, так и быть неизменным свойством самого алгоритма. По своему существу в мировоззрении триединства материи-информации-меры такой стандарт сопоставления, управляющий информационными потоками в алгоритме, представляет собой одно из жизненных выражений меры, т.е. это — мерило.