* *

И каждой душе открыта возможность осуществить программу «почти максимум» — достичь под Божиим водительством человечного типа строя психики хотя бы в зрелом возрасте [302], если не к юности, и на этой основе продолжить личностное развитие далее и внести свой вклад в становление человечности и её коллективной духовности — будущей «ноосферы». Но за человеком признаётся право на ошибку, и ему предоставлена свобода выбора, вследствие чего перед ним открыта возможность осуществить и «программу-минимум» при некотором количестве разнородных ошибок, которые должны послужить жизненным уроком и ему самому, и другим людям. Множество возможностей, заключенных в полосе, ограниченной «программой-максимум» и «программой-минимум», и есть судьба человека.

Что будет сопутствовать в дальнейшей жизни каждого, осуществившего его личную «программу-максимум» ранее исчерпания жизненных ресурсов его организма, — Бог знает. Но уклонение от осуществления «программы-минимум» и усугубление состояния «ноосферы» своими личностными ошибками действий и бездействия и, прежде всего, — ошибками в избрании нравственных мерил и определении их иерархической упорядоченности, которые задают всю алгоритмику психической деятельности личности, включая и её участие в эгрегорах коллективной психики, — неизбежно ведёт к исчерпанию Божиего попущения ошибаться и к пресечению жизни индивида в этом Мире ранее того срока, который мог бы обеспечить врождённый потенциал его здоровья.

Что и как возлагается на новорождённого изменить в «ноосфере», — во многом определяется предысторией его рода, поскольку самыми близкими по отношению к психике каждого оказываются родовые эгрегоры его предков по отцовской [303] и материнской линиям. И некоторую долю ошибок, запечатлённых предками в родовых эгрегорах, и дел в не выполненных ими программах «максимум» и «минимум», человек наследует как свои жизненные задачи в своих программах «максимум» и «минимум», а что-то достаётся и его потомкам, если род не пресекается на нём.

Кроме того у всякого ребёнка есть родители, часто есть дедушки и бабушки, старшие братья и сестры, которые что-то сделали из состава своих программ «максимум» и «минимум», а от чего-то уклонились. И соответственно тому, что ребёнок является самым близким для них человеком, психика его включена в их же родовые эгрегоры, в ребёнке всем его близким и, прежде всего родителям, дедушкам и бабушкам, даётся увидеть их собственные личностные и родовые пороки и их последствия, дабы они переосмыслили и изменили что-то в себе самих. По отношению к родителям и другим близким это — «ответная» информация, приходящая по цепям обратных связей. Интенсивность её определяется тем, как на неё реагируют те, кому она адресована, будучи ответом на их действия или бездействие.

Эту составляющую генетического наследия церкви имени Христа называют «первородным грехом». Хотя в действительности доктрина о «первородном грехе» — богохульство, поскольку не справедливо на одного человека возлагать ответственность за то, что сделали другие, и чему он не мог воспрепятствовать. И эта эгрегориально унаследованная ошибочная алгоритмика — не грех, за который человеку предстоит ответить перед Богом, а наследование обстоятельств, за создание которых сам человек ответственности не несёт, но которые направлены на то, чтобы люди прочувствовали на своём личном опыте то, к чему они относятся (взрослые) или отнеслись бы (дети) без должного внимания или понимания в силу своеобразия алгоритмики их родовых эгрегоров, воздействующих на их бессознательные уровни психики; чтобы прочувствовали то, что осознанно считают допустимым для себя или других, хотя своими какими-то якобы допустимыми сознательными и бессознательными действиями или бездействием отягощают бедствиями жизнь других. Отвечать придётся не за “первородный” грех, а за своё собственное взращённое в течение жизни нравственно обусловленное отношение ко всему унаследованному от предков, выразившееся в деятельности и бездеятельности, и за то, что будет передано потомкам в составе их генетического наследия.

В этом наследовании обстоятельство одно из знамений целостности , позволяющее каждому прочувствовать, что всяким действием человек вносит свой вклад в категорию «ВСЕГДА», и, прочувствовав в себе наследие ошибок предков, — если он стремится к праведности — должен озаботиться тем, чтобы не передать их потомкам и не отягощать их своими ошибками, запечатлёнными в родовых эгрегорах.

Соответственно этой жизненной целесообразности, будучи одним из стимулов к личностному развитию и самого новорождённого, и его близких, так называемый «первородный грех» и не «смывается» обрядом крещения или каким-то иным магическим действием. Но если старшие в роду, видя в детях как в зеркале свою личную и родовую порочность, изменяют себя сами, то многое из того, что относится к «первородному греху» исчезает из алгоритмики психики младших в роду, подчас “само собой”, без каких-либо осознанных усилий с их стороны: просто в силу более высокого иерархического статуса старших в родовых эгрегорах, изменив себя, именно они изменяют и некоторые «общие области», на которые в родовых эгрегорах опирается алгоритмика психики младших [304].

Но точно также, как «первородный грех», потомкам передаётся и благое генетическое наследие. Но и то, и другое передаётся не в готовом к употреблению виде, а виде «прав доступа» к информации и алгоритмике, запечатленной в родовых эгрегорах и в объемлющих их эгрегорах в расширяющемся порядке их взаимной вложенности: от эгрегора семьи-рода к эгрегору человечества в целом и далее. Права доступа реализуются под давлением обстоятельств бессознательно или осознанно при осмысленном отношении к обстоятельствам и даваемой в Различении «первичной», «оперативной» и «ответной» информации.

Также судьбы людей включают в себя и их суженных супругов. Суженные друг другу — это те люди разного пола, которые став супругами, в наибольшей степени способны помочь друг другу в осуществлении «программ максимум» каждого из них, тем самым освобождая своих потомков, от необходимости исправлять многие ошибки алгоритмики своих родовых эгрегоров и открывая им более широкие возможности к воздействию на объемлющие эгрегоры в расширяющемся порядке их взаимной вложенности в «ноосфере»; соответственно дети, рождённые в браках суженных, обладают наилучшим врождённым потенциалом по отношению к иным возможным бракам их родителей. Но многие браки заключаются не между суженными в силу разных причин, что вызывает дополнительные трудности в осуществлении программ «максимум» каждого из супругов. Часть из этих трудностей достаётся их детям и последующим поколениям в качестве наследуемых жизненных обстоятельств, а также ошибок в алгоритмике психики и проблем, которые им необходимо устранить и разрешить в их программах «максимум» и «минимум» [305].

Таковы при крупномасштабном (т.е. не мелкодетальном) рассмотрении обстоятельства, сопутствующие рождению человека и его дальнейшей жизни как осуществлению единственного пути по матрице множества возможностей, открытых ему в судьбе [306].

Циркуляция информации в контурах прямых и обратных связей в жизни человека [307]

Соответственно проблемам и задачам, предлагаемым человеку в программах «максимум» и «минимум», Бог в Различение предоставляет ему содержательно ту или иную «первичную» информацию по мере готовности телесных и биополевых структур организма к её восприятию и обработке, а также соответственно развитости мировоззрения, а в речевом периоде жизни — и миропонимания [308]. Этот процесс, лежащий в основе формирования информационно-алгоритмического обеспечения поведения человека, начинается ещё во внутриутробном периоде развития и продолжается после рождения. Если нет тяжёлых генетических патологий, то интенсивно развёртывающиеся вещественно-телесные и биополевые структуры нервной системы [309] и организма в целом постепенно начинают поддерживать бессознательный интеллект как двоякий процесс:

· во-первых, как процесс упорядочивания «первичной» информации. В этой деятельности множество «это — не это», даваемых в Различении, складываются в мировоззрение.

· во-вторых, как процесс моделирования течения событий в Жизни на основе мировоззрения и выработки поведения как внешнего, так и внутреннего.

Эти две составляющие процесса бессознательной интеллектуальной деятельности протекают параллельно друг другу, взаимно воздействуя друг на друга.

Первоначально формирующееся мировоззрение — «Я-центричное». А аналоги нравственных мерил, управляющие обработкой информации в алгоритмике психики младенца, берутся из генетически заложенной алгоритмики инстинктивно-рефлекторного поведения, соответствующей его возрасту.

Далее в детстве и по мере развития его мировоззрения и миропонимания, но ещё до начала переосмысления им культуры взрослых в подростковом возрасте, эта инстинктивно-рефлекторная алгоритмика включается в более мощную (разветвлённую и гибкую), культурно [310] обусловленную алгоритмику поведения. Нравственные мерила в этот период жизни детей большей частью формируются в не осмысляемом ими игровом подражании поведению взрослых [311], а также берутся в готовом виде из эгрегоров, поддерживаемых обществом, и, прежде всего, — из родовых эгрегоров, на которые всякий человек неизбежно замыкается «автоматически» — в силу факта происхождения от определённых предков — под воздействием заданной хромосомным аппаратом настройки параметров приёмников и излучателей биополей его организма.

Постепенно по мере взросления происходит первое изменение строя психики ребёнка. Оно обусловлено развитием воплощённого сознания ребенка до такой степени, что появляется и начинает развиваться сознательная составляющая интеллекта и начатки осознаваемой самим ребёнком его нравственности. Этот переход сопровождается и началом освоения членораздельной речи, что является началом формирования миропонимания ребёнка [312].

Интеллект ребёнка на этом этапе активно работает как в сознательной, так и в бессознательной составляющей, и ребёнка несёт по жизни гребень волны его творческой активности. Однако его творческая активность в этот период выражается большей частью в приспособлении объектов и субъектов, находящихся вокруг него (включая родителей, дедушек и бабушек, братьев и сестёр), к себе, к своим текущим потребностям, а также и в приспособлении к себе культурного достояния общества, созданного прошлыми поколениями и создаваемого в период его детства взрослыми.

Знаний и навыков ребёнку в этом возрасте не хватает и, как следствие, — царапины, ссадины, синяки и шишки, и открытые возможности более тяжелых травм и не чаянной им гибели под воздействием большей частью объектов техносферы [313] как домашних, так и уличных.

Поэтому от родителей (а также и от всех взрослых, рядом с которыми оказались дети) требуется наблюдательность, внимательность, предусмотрительность и упреждающая заботливость, чтобы ребёнок, познавая и приспосабливая к себе Мир, не совершил чего-нибудь такого, что может его необратимо покалечить или убить. Если Божьим попущением происходит нечто такое, то виновны взрослые, проявившие в каких-то своих делах некую преступную беззаботность (не обязательно в отношении их ребёнка: Мир един и целостен), проявившие паразитизм или агрессивность, которые вернулись к ним же по цепям обратных связей в виде такого рода «ответной» информации.

И хотя такие случаи печальны и тяжелы для всех, так или иначе сопричастных им, но жизнь вещественного тела — это ещё не жизнь человека в её полноте, а Всевышний не ошибается. И всё, что происходит, происходит наилучшим возможным образом при тех нравах, и выражающей их этике, которые свойственны людям:

Не нравится, что и как происходит в Жизни Божьим попущением, — меняйте свои нравы, предопределяющие алгоритмику индивидуальной и коллективной психики, и УЧИТЕ своих детей и внуков , чтобы им не влачить жалкое существование в той области Предопределения Божиего, которая именуется «попущением».

* *

Но к дальнейшему развитию культурного достояния на основе его переосмысления и внесения в него чего-то нового, прежде в нём не бывшего, ребёнок ещё не готов: мировоззрение и миропонимание в большинстве своём ещё не позволяют этого, а алгоритмика психики ещё занята решением задач, относящихся к другой проблематике.

В этом периоде продолжается пополнение информационного обеспечения поведения человека «первичной» информацией на основе предоставления Богом в Различение самому ребёнку и воспитывающим его старшим (родителям, дедушкам, бабушкам, братьям и сёстрам, друзьям дома и т.п.) каких-то пар «это — не это» и сопутствующей им «оперативной» и «ответной» информации, которую взрослые должны осмыслить. Когда что-то в Различении даётся причастным к воспитанию окружающим, то в их внимание попадает нечто, и если их внимание не уходит от него на какие-то их собственные проблемы, то появляется мысль: «Вот оно, что надо ребёнку». На этом процесс может и прерваться, поскольку родители и другие взрослые, будучи подвластны суете и своим устремлениям, могут и не сделать того, что осознали как необходимое для развития их ребёнка.

Когда в Различении что-то даётся непосредственно ребёнку, то он, в тех случаях, когда не может управиться с этой информацией самостоятельно, начинает наседать на окружающих его взрослых с разнородными вопросами и требованиями. Эти вопросы и требования могут резко контрастировать по отношению к повседневному кругу игровых интересов и притязаний получить удовольствие от чего-то вкусненького или ещё чего-то, что свойственно детям в возрасте от 3 до 7 лет.

Ребёнок в этом возрасте может добиваться от родителей ответов на вопросы о том, как устроен Мир? А на ответ, что «Мир состоит из материи», начнёт требовать по существу ясного ответа на вопрос: «чем отличается неизвестная ему „материя“, из которой состоит Мир, от той известной ему материи, из которой сшита одежда?» (если его вопрос перевести на язык «научной» философии). Его интересуют и вопросы, чем отличается живое от неживого? что такое смерть, и как живут умершие [314]? есть ли Бог, а если его нет, то почему говорят, что Он есть? больно ли дереву, когда его пилят? а хорошо ли есть мясо, ведь животным, птицам и рыбам страшно и больно, когда их убивают? откуда берутся деньги и почему возникают цены такие, и почему нельзя бесплатно? кто хозяин? как устроено государство, и почему в одних есть короли, а в других нет? что такое «хорошо», и что такое «плохо»? почему и для чего девочки и мальчики — разные? как выглядят взрослые дяди и тёти без одежды? Расскажи, какой ты был (была), когда ты был (была) маленький (маленькой). А как жили, когда меня не было? откуда взялся первый человек?

И ребёнка интересуют ещё множество других вопросов, поиск ответов на которые обеспечит работой не один научно-исследовательский центр на несколько десятков лет.

Для очень многих детей в возрасте от 3 до 7 лет в такого рода философских вопросах выражаются их личностные интересы, заблаговременно направленные Свыше на информационно-алгоритмическое обеспечение осуществления ими своих программ «максимум» на протяжении всей их последующей жизни.

И самое печальное то, что взрослые относятся к такого рода вопросам несерьёзно — как к детским бессмысленным причудам, отмахиваются от них или же дают на них ответы ложные [315], а не по существу, хотя бы в меру своего сложившегося понимания и соответственно тому, что ребёнок в его возрасте способен понять при уже освоенных им знаниях и развитости мировоззрения и миропонимания [316]. Глядя же на то, как взрослые относятся к такого рода вопросам детей, можно подумать, что взрослые сами никогда не были детьми, что их никогда не интересовали такого рода вопросы философии и богословия очень высокого уровня, если говорить языком науки мира взрослых.

Но кроме того, что ребёнок задаёт глубокие философские вопросы, он может требовать, доходя до скандала, чтобы ему купили какую-то вполне определённую книгу, к восприятию содержания которой он в его возрасте заведомо не готов, в чём он и убедится, если её начать ему читать. После этого книга может находиться дома десяток и более лет, прежде чем он её найдёт, прочтёт, либо вспомнит прочитанные ему в детстве и непонятные тогда фрагменты, а написанное в ней сочтёт значимым для своей взрослой жизни [317].

Ребёнок может и «присесть» на информационные потоки взрослых, когда они обсуждают что-то просто интересное или важное для них, а он, внезапно прекратив свои игры, шум и приставание, присоседится тихонечко рядом со взрослыми и со вниманием будет слушать и запоминать то, чему нет места в игровых интересах его и сверстников, и будет помнить это если и не всю свою жизнь, то долгие годы.

И вся такого рода тяга детей в возрасте 3 — 7 лет к недетским интересам может протекать на фоне обычных детских игр и капризов по поводу не купленной, но желанной игрушки, мороженного и т.п., что свойственно всем детям в их возрасте. И хотя интенсивность и мощность капризов у каждого ребёнка своя в каждом его возрастном периоде, и капризничают все дети просто в силу свойственного их возрасту «Я-центризма» и определённой неустойчивости алгоритмики психики, информационное и нравственное обеспечение которой ещё не сформировалось, однако некоторые капризы и требования детей выделяются из их общего набора как-то особенно своей казалось бы немотивированностью или мотивированностью интересами, не соответствующими их возрасту.

Такого рода явления в жизни ребёнка могут вызывать удивление и раздражение родителей, обусловленное их забывчивостью об их собственном детстве и непониманием ими Жизненной целесообразности происходящего в психике ребёнка (зачем «это» “ИХ крохе”? [318]), но в отличие от взрослых, ныне в большинстве своём живущих сиюминутными интересами и суетой, ребёнок в возрасте от 3 до 7 лет живёт ещё под Божьим водительством и большей частью не противится ему: он под Божьим водительством готовится к продолжительной жизни, и Бог — лучше малыша и его родителей — знает, что именно потребуется ребёнку во взрослой жизни, и заблаговременно предоставляет ему доступ к необходимой «первичной» информации, как непосредственно давая ребёнку в Различение нечто, что влечёт за собой с его стороны вопросы философско-богословского и высоко научного характера, просьбы и требования к родителям и всем окружающим, явно не укладывающиеся в круг игровых интересов детства; так и опосредованно, — давая нечто в Различение окружающим, чтобы они осмыслили это сами, а осмыслив данное им в Различение, — дали бы ребёнку заблаговременно что-то дoлжное и необходимое для его будущей жизни.

Интерес детей в возрасте 3 — 7 лет к вопросам, во взрослой жизни относимым к компетенции философии, богословия, социологии, теоретической и экспериментальной физики, биологии, и инженерного дела [319] и т.п., причём интерес — часто запредельный по отношению к наивысшему достигнутому к историческому времени их детства уровню развития соответствующих отраслей культуры общества, — естественен, поскольку:

· Именно в этом возрасте происходит формирование осознаваемой самим ребёнком его нравственности в том смысле, что он становится способен давать мотивированные ответы на вопросы о том, чего он хочет и почему, а также способен относить к категориям «хорошо» и «плохо» желания и дела как свои собственные, так и других реальных субъектов и вымышленных персонажей.

· Нравственность, формирующаяся в этом возрастном периоде, представляет собой . Именно на эту «скелетную основу нравственности», соответственно составу и иерархической упорядоченности в ней нравственных мерил, будут нарастать в течение жизни и все остальные нравственные мерила.

· Божие предопределение человеку быть наместником Божиим на Земле объективно требует от личности определённости во мнениях именно по такого рода вопросам — в толпо-“элитарном” обществе «запредельным» для большинства взрослых по отношению к их миропониманию и принятой ими на себя заботе. А близкая к истине или ложная определённость мнений именно в отношении такого рода вопросов, равно как и неопределённость мнений в отношении них (как разновидность безнравственности), определит и всю последующую жизнь индивида и возможность осуществления им программ «максимум» и «минимум» хотя бы к старости [320].