82

Это указание дает возможность предположить, что героиня однажды, желая во что бы то ни стало избавиться от преследований настойчивого и неотвязного кавалера, бежав из дворца к себе домой, через некоторое время опять вернулась на службу ко двору.

83

Опять, как и в эпизоде 56-м, все построено на игре слов: слово варэкара означает и «из-за себя» и служит названием морского червячка (ср. эпизод 56-й, прим. 61).

84

Место, звучащее очень странно: возможно ли, во-первых, каждую ночь являться из места ссылки к дому дамы, а во-вторых, возможно ли самовольно уходить оттуда? Конечно, здесь несомненная натяжка автора ради эффектного положения в эпизоде. Но все-таки необходимо иметь в виду, что ссылка в то время могла означать простое удаление от двора, без лишения свободы и в очень недалекую от столицы местность.

85

Леса из цветов – деревья в снегу, красоте которых завидуют облака.

86

Т. е. лучше всего – лучше даже осенних красот, когда пролетают караваны диких гусей, когда цветут хризантемы, – побережье Сумиёси весною.

87

По той причине, что услышанное стихотворение показалось всем настолько прекрасным, что никто не отважился выступить со своим.

88

В то время центральное правительство периодически командировало в провинцию особых «послов», называемых «охотничьими». На обязанности их был отчасти осмотр охотничьих дворцовых дач, а главным же образом ознакомление с административной деятельностью правителей.

89

В числе служителей знаменитых храмов, помещавшихся в этой провинции, бывали представители царствующего дома.

90

Любовный кодекс Хэйана требовал обязательно обмена стихотворениями после ночного свидания. Ему первому это было сделать неудобно, так как положение ее особенной огласки не допускало.

91

Эпизод, находящийся в ближайшей связи с предыдущим. Посол уже на обратном пути из Овари в столицу вновь проезжает через провинцию Исэ и останавливается здесь на ночлег в местности Оёдо. Тут его встречают и за ним ухаживают посланцы от принцессы-жрицы, той самой, с которой у него была недавно, оказавшаяся столь мимолетной, встреча. Среди них был и тот отрок, с которым приходила она к нему в ту достопамятную ночь. При виде его у кавалера поднялись воспоминания о бывшем и вновь загорелось желание увидеть ее. Отсюда приведенное стихотворение, обращенное к отроку.

Смысл стихотворения иносказателен целиком и весь уясняется из опять-таки непереводимой игры слов: мирумэ – «морская сосна», род съедобных водорослей, собираемых (жать) рыбаками, и в то же время – «свидание»; слово кару – «жать» и в то же время – «быть разлученным». Скрытый смысл стихов заключается в следующем: рыбак знает хорошо, где растут водоросли «морская сосна»; на своей лодке, сдвигая ее веслом, он всегда может добраться до них; отрок живет в доме принцессы, и он всегда может ее увидеть. Не может ли он как-нибудь научить и его добраться до того места, с которым он теперь разлучен?

92

По-видимому, одна из свиты принцессы.

93

Т. е. не в качестве посланной от госпожи своей, но хлопотавшая уже за себя лично

94

Стихотворение, имеющее и буквальный смысл, так как она тоже нечто вроде жрицы, и иносказательный, а именно: «запретная ограда богов» – это связь посланца с самой ее госпожой; она рискует этим своим выступлением навлечь на себя ее гнев, но удержаться не может. «Потрясающе-стремительных» – перевод многосмысленного японского слова тихаяфуру, служащего постоянным поэтическим эпитетом к слову «божество».

95

Все стихотворения этого эпизода почти не переводимы во всей полноте своего смысла на какой-либо другой язык: настолько все здесь построено на игре слов и так много слов и целых выражений находится в зависимости от этой игры. Здесь дан перевод внешнего, прямого смысла стихов, – иной же, скрытый за словами или находящийся в тех же словах, остается только объяснить.

Пусть читатель прежде всего вспомнит то, что слово «морская сосна» – род съедобной водоросли, по-японски миру или мирумэ (см. прим. к эпизоду 69) – означает в то же время «свидание» и что поэтому всюду, где в стихах стоит слово «морская сосна», следует понимать именно «свидание». Подставив это и приняв во внимание, что все упоминания о побережье, о рыбаке и т. п. находятся в стихах лишь по связи с образом «морской сосны» и самостоятельного значения не имеют, можно уяснить без особых трудностей основной для этих взаимных переговоров в стихах смысл. Необходимо только добавить, что слово «раковина» в третьем стихотворении – японское каи – означает также «польза, пригодность, удовлетворительность». Кроме всего этого образ «сосны морской» зависит от того, что дама эта живет в местности Оедо, т. е. у самого моря, где растет много таких водорослей.

96

Внешний смысл стихотворения, конечно, очень понятен: здесь растущая у древнего святилища сосна, – наверно, очень старая – могла естественно навеять мысль, что она должна помнить еще то время, когда боги жили на земле, – эпоху золотого века. Но не в этом смысле дело: кавалер хочет сказать, что сегодня, получив от нее знак особого внимания, он вспоминает то золотое время, когда они были счастливы, когда ничто, в том числе ее новое высокое положение, тогда отсутствовавшее, не мешало их любви. Дама этого эпизода, вероятно, героиня первых повествований – Эпизодов 4, 6 и 7.

97

Существует указание, что в ту эпоху подносимый предмет прикрепляли к ветке дерева, и на ней его протягивали, кому нужно, подобно тому, как теперь подают на подносе.

98

Горы в Японии большей частью покрыты густыми лесами.

99

Удайсе – нечто вроде генерала. Цунэюки был братом умершей и распоряжался похоронами.

100

Т. е. он предпочитал взять другую тему.

101

Удайсе – звание, см. предыдущий эпизод, прим. 99.

102

Согласно комментаторской традиции, в местожительство отца Цунэюки.

103

Разумеется, для поднесения микадо. Такие камни употребляются в Японии для устройства различных прихотливых украшений в садах.

104

Имеются в виду особые украшения садов.

105

Т. е. у женщины, принадлежащей к какому-то роду и бывшей женой или наложницей императора, родился от него сын.

106

Намек на новорожденного принца, который станет покровителем всего рода своей матери.

107

Условное обозначение: имеется в виду здесь, по-видимому, кавалер – главный герой большинства эпизодов; к тому же и японское слово окина – буквально «старец» – может прилагаться вовсе уж не к столь почтенным по возрасту людям.

108

Т. е. в соответствии со своим «ничтожеством» не имевший права войти в помещение, но бродивший внизу той галереи, которая окружала центральное, устланное циновками, место. Все это, конечно, совершенно условное повествование.

109

Намек все на того же вероятного автора всего произведения – Аривара Нарихира.

110

Появление здесь разговора об охоте несколько неожиданно. Можно было бы при переводе этого избегнуть, так как слово кари – «охота» означает также «пикник, экскурсия с целью любования прелестью цветов». Но названия местностей, идущих дальше, заставляют думать, что все же вся компания занималась и охотой – соколиной, по всей вероятности: эти местности были знамениты именно такой охотой и составляли охотничьи угодья двора.

111

Специальное указание на танка, так как мужчинам более приличествовало бы писание китайских стихов.

112

«Река небес» – название Млечного пути. С нею связан миф о двух созвездиях – Ткачихи и Волопаса, которые, находясь по разным сторонам Млечного пути, раз в год близко подходят друг к другу, что дает повод к неисчерпаемым сравнениям, уподоблениям, повествованиям – особенно в области эротики. Последующие стихи имеют в виду именно этот миф.

113

Не мог или потому, что не сумел сложить удачное стихотворение, или же просто ввиду сильного опьянения.

114

Помимо явного смысла, стихи эти намекают на принца и дают ему понять, что всем присутствующим его уход спать к себе представляется слишком ранним, они еще не успели вдосталь насладиться его обществом.

115

Причина, почему и здесь пришлось Арицунэ вступиться за принца, разумеется, объяснений не требует.

116

Здесь имеется в виду обычай одарять гостей на пиршестве каким-нибудь предметом, чаще всего произведениями искусства, на память.

117

Кавалеру кажется очень подозрительным поведение принца, так необычно задерживающего его; ему кажется, что у того что-то есть на сердце, и он невольно начинает беспокоиться. Это беспокойство вскоре и оправдалось: с принцем что-то произошло недоброе, здесь не называемое, и он постригся в монахи.

118

По-видимому, принцу Корэтака предстояла иная судьба, может быть, даже престол, но что-то помешало, и он так кончал свои дни в забвении и печали.

119

Вероятно, тот же принц Корэтака.

120

Принцу как монаху не пристало, вообще говоря, употреблять вино; здесь он делает исключение для января, т. е. новогодних празднеств.

121

Кавалер хочет сказать, что ему пришлось бы разделиться надвое: с одной стороны быть на службе во дворце, с другой – здесь с принцем. Первого нельзя избегнуть, ко второму влечет желание. И вот как раз, словно зная его затаенные желания, выпало так много снегу, что пройти ему уж не удастся, и он сможет остаться с принцем.

122

«Сговорился» – т е. обручился, оба дали друг другу клятву впоследствии соединиться.

123

Вероятно, потому, что от родителей нельзя было ожидать согласия на их брак.

124

Кавалер этими стихами хочет сказать, что за время их разлуки дама успела уж многое пережить, у ней уж бывали другие привязанности, и нечего теперь вспоминать о том, что было с ними тогда, в юные их годы.

125

Известный в Японии водопад Нунобики – «Распростертый холст».

126

Очень маленький, величиной почти с каштан, плод, похожий строением на апельсин.

127

Т. е. слез моих иль этих капель, что текут перед глазами.

128

Кавалер хочет сказать, что он желал бы, подставив свой рукав, набрать этих сыплющихся перлов, но, к сожалению, узок его рукав. Комментаторская традиция ставит это последнее выражение в связь с предыдущим замечанием– "Этот кавалер имел кое-какую службу при дворе"... и находит, что здесь автор хотел в присутствии своих друзей, занимавших уже довольно высокое положение, подчеркнуть свое ничтожество по сравнению с ними.

129

«Смешно им стало, что ли»... – следует понимать как выражение скромности автора: присутствующие так восхитились его стихотворением, что у них не хватило смелости с ним соперничать.

130

Нечто вроде «министра двора».

131

Ловля рыбы на свет, с факелами.

132

Опять проявление скромности, паче гордости. С точки зрения японской поэтической техники стихотворение это совершенно безукоризненно.

133

Ладья без перекладины, т. е очень маленьких размеров.

134

Стихотворение построено на мифе о любви двух созвездий – Ткачихи и Волопаса, которые, находясь по разные стороны Млечного пути, не могут соединиться.

135

Игра слов, э – «мелкий ручей» и «любовный союз». Как мелкий ручей осенью бывает весь засыпан листьями и гибнет, так и наша любовь погибла теперь.

136

При молитве богам в ладоши ударяют перед собой, при заклинаниях – за спиной.

137

Как было уже указано раньше, в те времена, при поднесении чего-нибудь высшему, подносимое прикрепляли к ветке, как теперь кладут его на поднос.

138

На состязания эти обыкновенно собиралось много зрителей и из них знатные – в экипажах, тем более дамы. Здесь кавалер подсмотрел, как из под опущенной занавески экипажа, стоящего напротив его собственного, выглядывает лицо дамы, старающейся рассмотреть то, что происходит.

139

Поступок дамы здесь объясняется ее желанием узнать: забыл ли он ее, которую любил прежде, чем она сделалась любимицей микадо, или же только затаил свою любовь, держит ее втайне.

140

Сатюбэн – название одного из высоких чинов того времени.

141

Все построено на игре слов: слово «Фудзи» – глициния – является фамильным именем рода Фудзивара («поле глициний»), т. е., говоря о глициниях, он тем самым говорит об этом роде. В тот же момент первым канцлером был именно глава этого рода, и весь род находился в апогее своего могущества.

142

Для людей Хэйана, тех, которые принадлежали к образованному, по тогдашним понятиям, кругу – главным образом к придворным, – умение слагать стихи подразумевало знание света, т. е. знание сложных общественных взаимоотношений, людских переживаний, чувств и т. п.

143

Подобно горным феям, просветленным отшельникам и т. п.

144

Сон вместе с тобою оставляет все время в душе чувство безутешное: так быстро летят его часы; казалось, ничего не могло бы быть печальней этого, а вот оказалось, что сон без тебя – еще безутешней, – хочет сказать автор.

145

«Угостит морской травой», т е. съедобными водорослями – предметом рыбачьего промысла. Стихотворение все построено на игре одинаково звучащих в японском языке слов: «рыбак» – «монахиня»; «море» – «отвращаться от мира», «морская трава» – «глаз, свидание». Получающийся второй смысл стихотворения ясен, особенно если привести его в связь с предыдущим замечанием: «к вещам интерес все ж был у нее».

146

От большого количества красных кленовых листьев, частью упавших в реку, частью отражающихся в ее водах.

147

Скала, несмотря на все волны, остается сухой, рукав же дамы все время влажен от слез, льющихся беспрерывно благодаря жестокости кавалера.

148

Кавалер имеет в виду свои слезы, которые он будто бы льет неустанно из-за ее жестокости.

149

Кавалер хочет сказать, что его друг ошибся: он считал, что к цветам, так скоро осыпающимся, нужно относиться в первую очередь с любовью и нежностью. А вышло наоборот.

150

Верование того времени: при виде духа, привидения, которое могло быть душою человека, временно покинувшей его тело, увидевший спешил завязать подол своей исподней одежды; считалось, что этим путем можно вернуть душу обратно в тело и тем спасти человека от смерти.

151

Намек на поговорку – поверье того времени: если мужчина очень любит женщину, у той сами собой распускаются завязки ее нижнего платья.

152

Дама хочет сказать, что ему нечего и обращать ее внимание на такую возможность: этого не будет, потому что он ее вовсе не любит, а только так говорит.

153

Т е. выполнял обязанности, которые обыкновенно лежали на юношах и которые раньше выполнял и он.

154

Кавалер хочет сказать, что так как жить ему, может быть, уже недолго, то он может позволить себе эту последнюю радость – послужить микадо, как встарь, в дни своей юности. «Сегодня только» – так, по мнению кавалера, кричат цапли, преследуемые соколом, зная, что им наступает конец.

155

Т. е. то место стихотворения, где говорится о крике цапли.

156

Т. е. устроить проводы, прощальную трапезу вдвоем.

157

И немудрено – настолько искусно сделано это стихотворение, целиком построенное на игре слов-образов: Окинои – «сильное пламя» и собственное имя – общее название местности, где все это происходит; Миякодзима – название самых мест проводов и также – «остров столицы, столица». «У самой Миякодзима»– перед самым его отъездом в столицу.

158

Комментаторская традиция хочет понимать эту приписку, может быть, даже и не принадлежащую самому произведению, в том смысле, что кавалер, до сего времени не оценивавший своей подруги по достоинству, теперь, в отдалении от нее, вновь загорелся к ней любовью.

159

Знаменитая в японской поэзии и легенде сосна.

160

Т. е. с того момента, как она начала расти здесь.

161

«Ты» – этих стихов император, находящийся, следовательно, под особым покровительством божества. Все стихотворение носит благознаменательный характер, суля микадо долгую, как возраст этой сосны, жизнь.

162

Дама хочет сказать, что за время их разлуки кавалер успел уже столько раз сблизиться с другими женщинами. Эпитет «жемчуг» к слову плющ – частый украшающий эпитет в поэтическом языке.

163

Т. е. предметы, оставленные кавалером на память о себе.

164

Недоумение читателя несомненно. Дело в том, что по обычаю того времени, как уверяют комментаторы, во время празднества в храмах указанной местности присутствовавшие женщины – члены этой общины – носили при себе столько котлов или сковород (набэ), сколько мужчин они знали в течение своей жизни. Кавалер, сначала считавший свою даму совершенно неопытной в делах любви и жестоко разочарованный в своем доверии, теперь ударяется в противоположную крайность, подозревая ее в многочисленных связях.

165

Ответ, построенный на игре слов: омои – «любовь», а и (хи) означает, кроме того, «пламень, огонь». Стихотворение – достойный ответ на затрагивание, чуть насмешливое, кавалера.

166

«Причем здесь первые три строчки», – скажет недоуменный читатель. Дело опять объясняется игрой слов: таноми – «пить, зачерпнув ладонью», и, с другой стороны, – «вера, надежда». Отсюда все то, что стоит до слова «веры», – только лишь замысловатое введение – определение к слову таноми в его первом смысле, а последующее примыкает к нему же уже во втором смысле.

167

«Но что это будет сегодня иль завтра», – сказали бы мы на месте автора-японца.