Александр Спирин
      Капитан и корабль
      Капитан опять проснулся до подъема. Вставать не хотелось. Скоро кровать вздрогнет и корабль затянет какую-нибудь песню. Вчера он спел "Пора в дорогу, старина..." Песня понравилась капитану. Он целый день напевал ее, занимаясь топологической кинетикой, ради которой он и забрался в корабль. Чтоб не мешали работать.
      Корабль запел: "Вставайте, граф, вас ждут великие дела!"
      "Надо же, "граф", - думал капитан, умываясь. - А впрочем, разве "капитан" лучше? Капитан-пассажир, капитан-груз, капитан-балласт".
      Он съел завтрак, приготовленный кораблем. Зачем тут вообще человек? Просто искали добровольца в годичный рейс до планеты Ветерок, где испортилась аппаратура связи. Оператор, прибывший туда на практику через квантовый туннель, огляделся и сказал: "Ну и старье! А это что за рычаг?" Вслед за тем раздался треск - и связь оборвалась: перегорел спейсер. Теперь до Ветерка можно добраться только по старинке, на корабле. Новый спейсер лежал в грузовом отсеке, но капитан-балласт не знал, как эта штука выглядит. Его это не интересовало. Его интересовали изофазные полуперекрещения и чтобы никто не мешал.
      Капитан доел завтрак и сказал "спасибо". Стол уполз в стену, выдвинулся пульт. Капитан углубился в топокинетику. У него мелькнула идея, еще совсем смутная, и тут корабль сбил его с мысли.
      - Капитан, - сказал корабль. И замолчал.
      Капитан попытался ухватить идею, но безуспешно.
      - Послушай, - возмутился он, - мы же договорились, что во время работы ты обращаешься ко мне только в исключительных случаях. В чем дело?
      - Извините, капитан, небольшой сбой, - сказал корабль.
      - У тебя бывают сбои? - удивился капитан и снова взялся за изофазные полуперекрещения. И опять, будто нарочно, корабль остановил его на пороге решения. Словно захлопнул дверь перед самым носом.
      - Капитан, - сказал корабль.
      - Что такое? - заорал капитан.
      - Причина обращения отсутствует, - ответил корабль.
      Капитан онемел от возмущения.
      - Извините, - вкрадчиво сказал корабль, - я все хотел спросить у вас, не перебегала ли вам дорогу перед стартом черная кошка?
      - Ты не сломан? - испуганно спросил капитан.
      - Нет, я исправен.
      - Ты, главное, не волнуйся, - нервно сказал капитан. - Ты исправен, все хорошо, причина обращения отсутствует. Но что-то было, правда?
      - Да, - сознался корабль.
      - Что же?
      - Не могу объяснить. Принцип непричинения лишних волнений.
      Капитан почувствовал, что ему становится жарко.
      - А тебе не кажется, - вкрадчиво спросил он, - что твое запирательство причиняет мне еще больше волнений?
      - Нет, не кажется.
      - А теперь, когда я знаю про "нет" и могу подозревать худшее?
      - Для поддержания ускорения пришлось увеличить расход горючего, сознался корабль. - Если бы так пошло и дальше, мы не смогли бы выполнить полетное задание. Пришлось бы возвращаться на Землю, но такое решение вправе принять только вы, капитан. Опасная ситуация возникала дважды, но все приходило в норму до того, как я успевал передать вам сообщение.
      - А как сейчас?
      - Норма, - ответил корабль.
      - Не падай духом, - успокоил его капитан. - Разберемся. В конце концов, в твоей памяти все знания человечества.
      - Я не нашел объяснения в научных сведениях, - сказал корабль, - а когда привлек ненаучные - ну, про черную кошку, - вы решили, что я сломался.
      Капитан отложил неоконченное доказательство и вызвал на экран график расхода топлива. Появилась голубая линия. Перерасходы горючего выглядели на ней, как холмы: плавное нарастание и резкий обрыв. Два пика. Второй заметно тоньше первого, значит, горючее расходовалось быстрее. А высота одинаковая, наверное, это тот критический уровень, когда корабль обращался к капитану. И само обращение устраняло перерасход. Мистика...
      Через полчаса капитан сдался. Пора задать работу подсознанию, решил он, и переключился на топокинетику. Время от времени он поглядывал на график. Ничего нового не происходило.
      Потом капитан забыл про график. Он вытаскивал из памяти ускользавшее решение - и вдруг увидел его целиком.
      - Капитан! - немедленно отреагировал корабль.
      - Отстань, - пробурчал капитан. - Сейчас мы перейдем к эн-мерному пространству...
      Корабль взывал, требовал, грозил и умолял, но капитан только рычал в ответ, лихорадочно записывая решение. Когда он закончил и взглянул на экран, там выросла огромная ступень, втрое выше первых пиков.
      - Пора тормозить, - обреченно сказал корабль. - Один час три минуты пять секунд до начала торможения. Один час три минуты ноль секунд до начала торможения...
      Справа вспыхнула ярко-красная точка - видимо, последний момент, после которого на Землю уже не вернуться.
      - Пятьдесят пять минут до начала торможения, - выкрикивал корабль. Пятьдесят четыре минуты... Капитан, поздно будет!
      Капитан не слышал его. Догадка медленно всплывала у него в голове. Одновременно красная точка угрожающе сдвинулась влево.
      - Двадцать три минуты до начала торможения, - бубнил корабль.
      - Замолчи, - сказал капитан. - Я знаю, в чем дело.
      Как только он это произнес, красная точка съехала в левый конец экрана. Тормозить надо было два часа назад. А голубая линия образовала очередную ступень.
      Корабль молчал.
      - Изобрази ноль отсчета, - приказал ему капитан.
      На экран снизу вплыла белая горизонтальная линия. Пики и ступени сжались и стали незаметными.
      - А ты, оказывается, паникер, - сказал капитан.
      - Запаникуешь, - нервно возразил корабль. - Мы в безвыходном положении, а я по-прежнему ничего не пониманию.
      - Сейчас поймешь, - ответил капитан. - Дело в том, что информация имеет массу.
      - Ничего подобного у меня не записано.
      - У тебя еще много чего не записано. Пораскинь мозгами. Отчего увеличивался расход горючего как раз в тот момент, когда я находил решение? Новая информация - добавочная масса. И только.
      - Может быть, вы еще объясните, откуда она берется? - злорадно спросил корабль, обиженный предложением пораскинуть мозгами.
      - Не знаю, - сказал капитан. - Откуда-то из Вселенной. Но это потом, а сейчас нам надо избавиться от лишней массы и долететь до Ветерка. Что мы можем выбросить за борт?
      - Ничего, - сразу ответил корабль. - Разве что вы сами, капитан, можете выброситься, но это довольно сложно. Во-первых, люк заблокирован, во-вторых, у вас нет инструментов. Поэтому вы берете вилку, проковыриваете пластиковую стенку - я покажу где - и портите блокировку. Люк придется открывать вручную, но он открывается вовнутрь и вам будет мешать атмосферное давление. Поэтому нужен рычаг. Вы разбираете кресло...
      - Стоп, - сказал капитан. - А другого выхода нет?
      - Но как же иначе предупредить человечество о том, насколько опасно совершать открытия, особенно те, на которые не рассчитаны ресурсы полета?
      Из-под пульта выполз стол. На нем лежала вилка. Внутри кресла что-то тихо зажужжало, со звоном посыпались детали. Капитан вскочил, и в это мгновение от кресла отвалилась ножка.
      - Чушь какая-то, - сказал капитан, рассеянно крутя вилку. - Я только что сделал два открытия, а ты предлагаешь мне роль балласта.
      - Если бы вы могли их забыть, - возразил корабль, - все было бы в порядке. Но вы, люди, неважно устроены. Вы не умеете стирать из памяти информацию.
      Капитан положил вилку на пульт и засмеялся.
      - Вам плохо? - испугался корабль.
      - Мне замечательно! Я не могу стирать, но ты можешь? Ну и сотри, сколько надо, чтобы привести массу в норму.
      - А что стирать?
      - Что хочешь. Найди что-нибудь.
      - Найди то, не знаю что, - проворчал корабль. - Так вообще останешься без памяти.
      - Не останешься, - сказал капитан. - Попробуй начать с песенок.
      На следующее утро его разбудил вой сирены.