Поневоле возникает желание связать исключение женщин из созданного Гитлером мира с фаллическим фетишизмом писателя. Кроме того, "чисто мужской" мир романа свидетельствует о подавленных гомосексуальных наклонностях. Можно напомнить читателям, что, несмотря на то, что Гитлер никогда не был женат, он пользовался устойчивой репутацией донжуана. С другой стороны, при психологическом исследовании поведения самых завзятых донжуанов часто обнаруживаются те самые подавленные гомосексуальные стремления. Впрочем, мы не хотели бы делать столь категорических выводов в отношении человека, уже умершего, на основании косвенных данных. Достаточно будет сказать, что гитлеровская тяга к женщинам и его ненасытность носили явно болезненный характер.
      Можно со всей ответственностью заявить, что в отличие от прочих безликих романов-фэнтези, цинично эксплуатирующих природную тягу людей к фаллической символике, "Вождь под Свастикой" представляет собой произведение, отмеченное печатью гениальности, сколь бы извращенным не было мышление его создателя. Потрясающая мощь гитлеровского слога не имеет ничего общего с литературным мастерством; все говорит за то, что писатель не сознавал что делает, самозабвенно выплескивая на бумагу все свои комплексы и патологии, полностью отдавшись этому акту тотального эксгибиционизма. Хорошо известно, что творения психопатов нередко превосходят по своей притягательности, по яркости, по выразительности творения психически здоровых людей. Роман Гитлера лишний раз подтверждает это эмпирическое правило. Он оставляет такое же впечатление, как и картины безумных художников. "Вождь под Свастикой" будоражит, лишает спокойствия. Перевернув последнюю страницу, мы остаемся с ощущением, будто бы прикоснулись к неизъяснимому - тому, для чего нет слов в человеческом языке.
      Те, кто мало знаком с фантастикой, наверняка будут неприятно удивлены, если я скажу им, что скрытая психопатия у авторов, плодотворно возделывающих ниву НФ, - дело вполне обычное. Особенно большие возможности для самовыражения людей с больной психикой представляет фэнтези. Повсюду в фантастике мы во множестве обнаруживаем произведения, где фаллическим героям-суперменам противостоят чудовищные монстры, чей внешний облик однозначно соотносится с фекалиями либо с символами вагинальной кастрации (можно вспомнить инфернальных троллей из "Вождя под Свастикой", сплошь усеянных чмокающими ртами с острыми как бритва кинжаловидными зубами и с дразнящими красными языками-клиторами). Взаимоотношения положительных героев друг с другом, а также с противостоящим им хтоническим миром есть не что иное, как творческая сублимация авторами вытесненных гомоэротических или даже педерастических желаний. Настоящие мастера НФ - их, увы, единицы сознательно используют вышеперечисленные символы, выстраивая их в образные ряды. Прекрасно осознавая патологичность своего мышления, они превращают собственные комплексы, мании и фобии в мощные орудия творчества, с помощью которых создаются истинные шедевры, определяющие лицо всего жанра НФ. Подавляющая же масса авторов, работающих на поточном производстве чтива, попросту насыщает книги содержимым собственного подсознания.
      "Вождя под Свастикой" отличает от общей массы психопатической литературы, издаваемой специализирующимися на НФ издательствами, лишь поистине эпический размах, потрясающая образность и непривычное мировоззрение. Но при ознакомлении с необычной биографией самого Адольфа Гитлера многое становится понятным.
      Адольф Гитлер родился в Австрии, откуда эмигрировал в Германию. Был участником Великой Войны, воюя в рядах немецкой армии. После войны был демобилизован. В период между окончанием Великой Войны и своим отгьездом в Америку Гитлер состоял в членах небольшой радикальной партии, известной под названием "национал-социалистов". Об этой крошечной, не афишировавшей себя группе людей почти ничего не известно. Партия прекратила свое существование где-то около 1923 года, за целых семь лет до коммунистического путча в Германии. Однако есть достоверные свидетельства того, что национал-социалисты, или нацисты, как они сами себя называли, были убежденными антикоммунистами, еще в те годы предвидя превращение Союза Нерушимого в огромную и страшную империю.
      Все свою жизнь Гитлер постоянно мысленно возвращался к годам, прожитым в Германии, и к нацистской партии. С другими он заговаривал об этом лишь будучи в изрядном подпитии. Но даже тогда он говорил об этом неохотно и с нескрываемой горечью. К национал-социалистам он относился крайне отрицательно. Из его скупых намеков явствовало, что нацисты были патетическими горлопанами, рвущими глотки по пищым. Однако Гитлер был ярым антикоммунистом. Его политические убеждения не раз приводили к скандалам и даже к дракам, дававшим обильную пищу для сплетен и досужих домыслов в узких кругах НФ-энтузиастов. Заметим, что это происходило еще до 1948 года, когда захват Британии со всей ясностью показал хищную империалистическую сущность Союза Нерушимого и его все возраставшие аппетиты.
      Хотя образность, жестокость, фетишизм и символизм "Вождя под Свастикой" и указывают совершенно однозначно на психические отклонения Гитлера, все более замыкающегося в мире безумных грез, в романе тем не менее присутствуют и элементы политической аллегории. Совершенно очевидно, что Гитлер внес их туда сознательно - писатель не мыслил себя вне мировой политики. Особенно глубокий след в его душе оставила страшная участь его родной Европы.
      Империя Зинд в романе во многом напоминает сегодняшний Союз Нерушимый Республик Советских. Зинд представляет собой логическое завершение коммунизма с его человеконенавистнической идеологией - чудовищное царство лишенных разума рабов, над которыми безраздельно властвуют жестокие и бездушные олигархи. Подобно тому как зиндские доминаторы стремятся к миру, где все разумные существа, кроме них самих, были бы низведены до уровня рабов-животных, - точно так же и нынешние лидеры СНРС грезят о мире, в котором полностью лишенные какого бы то ни было индивидуализма люди-винтики единственную цель своего существования будут видеть в слепом служении Коммунистической Партии СНРС. В романе вся мощь Зинда зиждится исключительно на неисчерпаемых людских ресурсах, которые бесчеловечные доминаторы используют исключительно в качестве пушечного мяса. Но разве это столь уж сильно отличается от СНРС с его огромным населением, живущим в нечеловеческих условиях, которому отказано даже в самых элементарных правах?
      Если принять Зинд за СНРС, то Хелдон представляется независимой и героической Германией, в одиночку противостоящей коммунистическому монстру, - той Германией, которой никогда не существовало в действительности, идеализированной страной героев, какой хотел ее видеть Гитлер. Но не исключено, что Хелдон символизирует антикоммунистическое движение в целом.
      Впрочем, это лишь самая общая схема. Политический аллегоризм романа далеко не столь однозначен. С таким же успехом в доминаторах можно видеть мировое коммунистическое движение вообще, тем более что в "Вожде под Свастикой" выведена еще и некая "универсалистская партия", легко соотносимая с любой отдельно взятой компартией. С реальными компартиями универсалистов роднит и циничная игра на низменных инстинктах люмпенизированной части населения, на которую универсалисты опираются.
      Еще одной загадкой этого мрачного, гениального романа является исключительное внимание Гитлера к генетике и расовым вопросам. До настоящего момента этому не найдено объяснение - разгадку тайны Гитлер унес с собой в могилу. Совершенно невозможно провести какую-либо параллель между дегенеративными выродками-мутантами, заполонившими весь мир "Вождя под Свастикой", и чем-либо из нашей с вами действительности. Мир романа - это результат древней атомной войны. Может быть, населяя его генетическими уродами нашего мира, Гитлер просто пытался предупредить человечество? Но, с другой стороны, доминаторы скорее всего отражают параноидальные страхи самого писателя. Очень вероятно, что под видом доминаторов выведена какая-то социальная группа, партия или движение, особенно ненавидимая Гитлером.
      Есть косвенные свидетельства, позволяющие утвержать об определенном антисемитизме национал-социалистов. Поэтому появляется невольное стремление связать доминаторов с евреями. Но, с другой стороны, Зинд очевидно символизирует СНРС, в котором разгул антисемитизма таков, что только за последнее десятилетие унес жизнь пяти миллионов евреев. А поскольку доминаторов никак нельзя назвать жертвами Зинда, напротив - они абсолютные властители Империи, идею соотнесения доминаторов с евреями приходится признать полностью несостоятельной.
      Но, если отвлечься от деталей, то в целом политический аллегоризм романа совершенно недвусмысленен: Хелдон, символизирующий одновременно и Германию и антикоммунистический мир, полностью стирает с лица земли Зинд, то есть СНРС.
      Излишним будет говорить, сколь близка сегодня гитлеровская политическая фантазия сердцу каждого американца сегодня, когда лишь Соединенные Штаты и Япония препятствуют тотальной власти СНРС надо всем земным шаром. Также и способ, каким уничтожается Зинд, эта Империя зла, может только приветствоваться; хелдонская армия осуществляет тотальное истребление зиндской нечисти, не прибегая к ядерному оружию. Героический индивидуализм Хелдона одерживает верх над неисчислимыми ордами зиндских зверосоддат, то есть свободные люди антикоммунистического мира побеждают рабские полчища коммунистической Евразии. Лишь отвратительные доминаторы, то есть коммунисты, в неизреченной гнусности своей решаются пустить в ход ядерное оружие, что не спасает их от гибели. Хотя подобное и кажется нам абсолютно невозможным, в свете нынешней политической ситуации, все же вряд ли кто-нибудь отважится оспаривать тот факт, что это полностью соответствует самой заветной мечте любого свободного человека: жить без страха перед красной чумой.
      Становится понятным, чем так привлекает читателя столь коряво слепленный фантастический роман. Он отражает наши с вами самые заветные и потаенные мечты. В мире, рожденном больным воображением Гитлера, эти мечты становятся явью. Мы читаем и читаем, не в силах оторваться, зачарованные гитлеровским патологическим фетишизмом, загипнотизированные разворачивающимся перед нами фаллическим буйством; мы следим, затаив дыхание, как странный, мрачный и столь чуждый нам гений Гитлера раскрывается перед нами во всем величии. Завороженно созерцаем мы, - как обнажает писатель один за другим все свои перверзии и патологии, не ведая стыда, нерушимо убежденный в том, что служит высшим идеалам, разделяемым всеми свободномыслящими людьми.
      Отдельные элементы, призванные привлекать внимание, как бы усиливают друг друга. Фаллические фантазии наполняют неискушенного читателя ощущением безграничной мощи и потенции, заставляя его жаждать уничтожения гнусного Зинда. А то, что в Зинде угадывается ненавистный-читателю СНРС, оправдывает в его глазах любое насилие по отношению к. проклятым доминаторам, к их приспешникам и к их рабам. Чудовищные дозы ужасающих зверств, запредельная жестокость, реки крови - все, что на первый взгляд граничит с тяжелейшей патологией, - проводит читателя как бы через катарсис, освобождая его от выматывающего страха и ненависти, вызываемого коммунистической угрозой.
      Покоряет сердце читателя также и тотальная уверенность Гитлера в своей правоте. Главный герой романа, Феррик Яггер, - вождь, не ведающий сомнений. Он всегда знает, что и как надо делать. Он убежден, как и автор, в своей правоте. Он никогда не сдается, решительно и непреклонно осуществляя свою заветную мечту. Гениальность Феррика гарантирует безошибочность его поступков. Зинд и доминаторы - враги истинного человечества. Следовательно, они не заслуживают пощады. В борьбе с ними оправданы любые методы. В наши мрачные и страшные времена нет, наверное, человека, который втайне не мечтал бы о таком вожде.
      Феррик не знает сомнений. Гитлер тоже не знает сомнений. Читая Гитлера, чувствуешь, что автор убежден в абсолютной достоверности того, что возникает под его пером. Для Гитлера воссозданный им мир и есть действительность, в которой он живет. То, что мы воспринимаем как патологию - армейско-фаллические фантазии, фетишизм, гомоэротизм, - для писателя-психопата является аксиомами, для него это норма, неотъемлемая часть действительности. Поэтому и от читателя он ожидает такого же отношения к ним.
      В наше время, когда цивилизация страдает от комплексов, когда все мы мучаемся сомнениями, а действительность требует решительности и консолидации всех сил в борьбе против смертельного врага, сильного не только своей численностью, но и полным пренебрежением к общечеловеческой морали, пребывающие в полной растерянности люди с радостью хватаются за любую соломинку, ища хоть что-то сугубо позитивное, пусть даже это больные фантазии, воплощенные в фантастическом романе.
      СНРС поглотил Евразию, высасывая из нее все соки, и уже оплел своими страшными щупальцами большую часть Африки. Уже начинается коммунистическое брожение в южноамериканских республиках. Лишь американо-японский альянс остается последним бастионом свободы в мире, охваченным красной чумой. Япония в который уже раз прибегла к испытанным столетиями традициям бусидо, черпая в них моральную поддержку. Мы же, американцы, не обладающие подобными традициями, медленно сползаем в пучину отчаяния и апатии.
      Не приходится сомневаться, что большая часть поклонников гитлеровского творчества мечтает о появлении в Америке лидера, подобного Феррику Яггеру. Если повернуть нашу промышленность на военные рельсы, вряд ли бы нам кто-нибудь смог противостоять. А призыв к борьбе не на жизнь, а на смерть, гальванизировал бы нацию, сплотив ее в порыве патриотической решимости, разом положив конец всем сомнениям.
      Но, увы, человек, подобный Феррику Яггеру, смог прийти к власти лишь на страницах фантастического романа-патологии. Ибо по самой природе своей Феррик Яггер - монстр, нарциссический психопат, пребывающий во власти навязчивых идей. Его решительность и тотальная убежденность в собственной правоте обуславливаются тотальной неспособностью к самоанализу. Это в каком-то смысле сверхэкстраверт. Он обречен на одиночество. Такой человек смог бы изменить общество, приведя его в соответствие с собственными патологиями, но никогда бы не смог ни с кем построить отношений.
      Да, такое чудовище могло бы железной рукой привести нацию к победе, но какой ценой? Под властью вождя, подобного Феррику Яггеру, мы очистили бы мир от красной чумы ценой наших душ.
      Нет? Хотя чудовищный призрак коммунизма и заставляет самых наивных мечтать о приходе лидера, подобного герою "Вождя под Свастикой", надо считать великим благом, что кровожадный монстр Феррик Яггер остается лишь героем романа-фэнтези, бредовым порождением безумного писателя-фантаста по имени Адольф Гитлер.
      Гомер Уиппл
      Нью-Йорк, 1959