— А я думал, тебе не нравятся вечеринки с американцами.

— Да плевать я на них хотел. Невелики шишки.

Считаешь, я мог пропустить такое событие? Дудки! Вот это шоу!.. Видел, небось, какие шикарные девочки приплыли на той киношной яхте?

— Перестань, Элли. Ты все равно слишком стар для них.

— Зато знаю подход.

— Смотри не подхвати какую заразу, — сказал Мако.

— Не боись, в этих делах старина Элли не промах.

С Хукером явно творилось что-то неладное. И ему это не нравилось, потому что было как-то связано с прошлым. В те давние дни у него часто возникало в точности такое же ощущение опасности. Чутье и опыт подсказывали ему, что здесь происходит что-то не то, затеяна какая-то опасная игра. И он весь напрягся, потому что чувствовал: ему только что бросили вызов, а вот кто его враг, он пока не знал.

Тони Паллацо?.. Было ли его появление здесь случайным совпадением? Кто он теперь, тяжеловес или перешедший не в свою категорию боец в весе пера? Что ж, достаточно одного звонка в Майами, и будет получен ответ.

Чана Стерлинг? Ему никогда не нравились женщины-агенты. Им нельзя доверять. Они действуют эмоционально, а не рационально. И вообще, какого черта она здесь делает?

— Странный тип, — пробормотал Паллацо. — Он что, тоже рыбак?

— Нет. Владелец местного бара, — ответил Мако.

Тони окинул его пристальным взглядом.

— А вы, стало быть, рыбак.

— Зарабатываю на пропитание.

— Должно быть, питаетесь неплохо, — в голосе Тони слышался сарказм.

— Вот только глаза терпеть не могу, — сказал Мако.

— Простите, не понял?..

— Да это я так, мистер Пелл. Одно небольшое жизненное наблюдение.

— О... — Тони снова улыбнулся и обернулся к Джуди.

— Прошу прощенья, дорогая. Мне надо поговорить с одним человеком из съемочной группы.

Когда он отошел, Мако спросил:

— Кто же является главным держателем акций вашей кинокомпании?

Джуди слегка нахмурилась.

— Ну, вообще-то это общественная корпорация.

— И, однако же, кто-то должен руководить процессом и расходами. У кого большинство голосов?

— Ну... думаю, что отец был таким человеком.

— И он оставил все вам?

Она снова кивнула, не совсем понимая, к чему он клонит.

— А кто председатель совета директоров?

Этот вопрос не вызвал у нее затруднения.

— Мистер Пелл действует от моего имени. Папа, когда был жив, советовал мне избрать именно такую политику. А почему вы спрашиваете?

Хукер взял со стола канапе, откусил маленький кусочек.

— Потому что у него повадки большого босса.

Она искренне рассмеялась.

— О Мако, это просто его манера держаться! Он проделал огромную работу, благодаря его стараниям компания заработала чертову уйму денег. Так что мне грех на него жаловаться. Во всем, что касается действий «Лотус продакшн», он пользуется полным моим одобрением.

— И вы никогда ничего не запрещаете?

— Так и нечего запрещать. После «Потерянного короля» и «Взрывного дела», имевших большой успех, Энтони Пелл продюсировал еще и «Нью-Йорк, крутой откос». И «Лотус» превратилась в крупную процветающую компанию. У меня там работают хорошие бухгалтеры и отличные юристы, — добавила она.

— И еще вы удивляетесь, зачем рассказываете мне все это, верно?

— Ну, если честно... да.

Мако усмехнулся и резко сменил тему.

— Как это получилось, что вы не замужем? Вам, наверное, уже надоел этот вопрос?

— Меня умоляли, — улыбнулась она в ответ. — Стояли на коленях, просили руки. Много раз. Женихи были разные, богатые, бедные, но я всем отказала.

— Почему?

— Просто они мне не слишком нравились.

— И сколько же денег было у самого бедного?

— О, он был практически нищим, — ответила она. — Пара каких-то жалких миллионов, вот и все его состояние.

— Круто.

— Именно. — Она умолкла, потом подняла глаза на Хукера. — А сколько денег у вас, мистер Мако, человек-акула?

— Зависит от того, сколько вы нам заплатите за рыбу, — ответил он.

— Может, прежде, чем начать переговоры на эту тему, отпустите меня к остальным гостям?

Он царственно кивнул.

— Конечно, ступайте, моя дорогая.

— Идиот, — еле слышно шепнула она, с трудом сдерживая улыбку.

Он следил за тем, как Джуди удаляется от него, со странным чувством. Словно только что у него сорвался с крючка марлин весом в девятьсот фунтов, не меньше. Он потерял эту рыбу, но не потому, что допустил какую-то ошибку, вытягивая ее из воды в лодку, не потому, что марлин обладал недюжинной смекалкой и умел выбраться из самой катастрофической ситуации, но просто потому, что этому не суждено было случиться. Однажды эту рыбку все-таки поймают, но удачливым ловцом будет не он, а какой-то другой человек. Ему же останутся лишь воспоминания: тугое блестящее тело чувственно изгибается в воздухе дугой, так и излучает красоту и силу в утреннем свете. Марлин оставался рядом с лодкой, играл с леской, но ровно до тех пор, пока не решил уйти. Он был так близко, почти на расстоянии вытянутой руки. И все видели это.

Тут вдруг гости почувствовали, что проголодались, все одновременно. С улицы доносились аппетитные запахи, и народ дружно потянулся на лужайку, к столикам, расставленным подле костров. Каждому выдавали поднос из нержавеющей стали, такими пользовались в армии во время Второй мировой войны. Гости выстроились в очередь, и местные парни щедро накладывали каждому морские деликатесы. Билли не оплошал; отовсюду доносились одобрительные возгласы, можно было подумать, что трапеза происходит в пятизвездочном ресторане.

Хукер встретился взглядом с Билли и одобрительно ему подмигнул. Но тот не ждал похвал. Дайте этому человеку рыбу и огонь, и он будет на седьмом небе от счастья.

Хукер не заметил, что встал в очередь прямо за Чаной Стерлинг. Она так сосредоточенно поедала краба в мягком панцире, что не сразу его заметила.

— Получше, чем в любом из фаст-фудов Майами, верно? — спросил он.

Она сразу же узнала его голос и резко обернулась. Глаза смотрели холодно, улыбка тоже не грела.

— Да, — ответила она. Точно выплюнула это слово, злобно и коротко.

— Только не говори, что порчу тебе удовольствие.

— Ну уж, по крайней мере, ему не способствуешь.

— Знаешь, — сказал он, — советую не зацикливаться на чувстве вины. За ту пулю, что ты всадила в меня, детка. Сам я иногда просто зверею, вспоминая об этом. Но ты оказала мне добрую услугу, вернула к гражданской жизни.

Глаза ее насмешливо блеснули.

— Я радировала в Вашингтон о том, что с тобой произошло, Мако. Не было общего мнения на тему того, как это могло с тобой случиться. В главном офисе, конечно, молчали, но в целом сходились на том, что это твоя промашка.

— А ты сама как считаешь, Чана?

— Думаю, что агентство оказалось куда как умней, чем я считала. Они предвидели, что здесь что-то произойдет, ну и задействовали тебя в качестве агента глубокого внедрения. Чтоб сидел и ждал.

— Допустим, предположение твое верно. Чем ты тогда недовольна?

— Да тем, что чушь все это! — тихо, но яростно произнесла она. — Ты хам и придурок, Мако! Слишком долго был в деле. Потерял сноровку и прекрасно это понимаешь. Единственное, что тебе удается, так это встать на пути более компетентных сотрудников и мешать им делать свое дело!

— Только не на твоем пути, Чана. Ведь от тебя недолго и пулю схлопотать.

— Признаю, страшно хотелось всадить в тебя эту самую пулю, когда ты шастал по острову Скара.

На этот раз он промолчал. Усмехнулся, не разжимая губ, и откусил от сандвича с рыбой.

— И нечего хитрить, Мако. Ты прекрасно знаешь, что был в тот момент на другом его конце. Вот тебе мой совет... держись как можно дальше от этого острова. Там находится военное имущество США, и вход таким, как ты, туда строго запрещен.

Мако изменился в лице. Глаза сузились, на скулах заходили желваки.

— Слушай меня внимательно, Чана. Этот остров не входит в состав добрых старых США. Формально отписан местному правительству Пеолле 9 марта 1949 года. Если забыла эту дату, вспомни, это годовщина сражения между «Монитором» и «Мерримаком»[1] в 1862 году, в бухте Хэмптон-Родс, штат Вирджиния. Этот остров стал мусоросборником со всего океана, но даже в таком плачевном виде он все равно принадлежит народу Пеолле. И поверь, этот народ может вышибить вас оттуда пинком под зад, в любой момент, как только захочет.

— У нас существует соглашение...

— Только швартоваться у пристани, которую вы построили. И все.

Она чувствовала в его словах угрозу, но сдаваться не хотела. Чана была всем существом предана своему делу, и признавать себя побежденной было не в ее правилах. Взяв себя в руки, она уже более спокойным тоном заметила:

— А сам ты на чьей стороне, Мако?

— Не знал, что у нас идет игра.

— Это не игра.

— Хочешь сказать, кто-то действительно жрет эти лодки?

— Что происходит, Хукер?

— Какой вы получили приказ, агент Стерлинг?

Секунду-другую они стояли друг против друга, яростно сверкая глазами, потом опомнились. Чана вздохнула и сказала:

— Мы совершаем обычное рутинное патрулирование этих мест. С целью выяснить, что вызвало такой переполох. Средства массовой информации в Штатах поднимают все больше шума с каждым новым эпизодом.

— Пока что эти эпизоды не являются доказанными.

— Правительство подвергается давлению определенных, весьма влиятельных сил, они требуют расследования.

— И никаких имен, разумеется, — сказал Хукер.

— Разумеется.

— Тогда, Чана, тебе, можно считать, повезло с заданием. Погода прекрасная, горы вкуснейшей еды, приятная компания. И главное, никто в тебя не стреляет.

— Нет, — сказала она. — Вот только сожрать меня хотят, с потрохами.

Мако взглянул на нее и усмехнулся. Увидел, что Чана залилась краской, и отошел.

Прислуга из местных принялась за уборку, скоро придется уплывать с острова, но Хукеру совсем не хотелось отправляться восвояси. В баре их осталось только двое, и вот его сосед приподнял бокал и, не оборачиваясь, спросил:

— Как жизнь, Мако?

— Стою на страже, — ответил Хукер. — С кем имею честь?

Мужчина обернулся, на лице застыло непроницаемое выражение.

— Как-то довелось быть твоим связным в Мадриде.

— Ли Кольберт, — сказал Мако.

— Он самый. Память у тебя хорошая.

— Так уж нас учили.

— Ну, учеба не главное. Важны задатки, — заметил Кольберт. — Да и виделись мы всего минуты две. А было это двадцать лет тому назад.

— Думал, ты уже на пенсии.

— Так и есть. Но тут всплыло это дело с Пожирателем лодок, вот и призвали под знамена.

— Скверно.

— Ты чертовски прав, приятель. Я обзавелся фермой, мечтал поехать туда. — Кольберт отпил еще глоток, поставил бокал на стойку. — А ты с какой радости встрял в это дело?

— Я не встревал. Просто оказался здесь, вот и все.

— Да уж, конечно. И у Компании нет на твой счет никаких планов, — недоверчиво пробормотал Кольберт.

— Я уже вышел из игры, Кольберт.

— Не морочь голову, Мако. Я слишком давно в этом деле, так что меня не проведешь.

— Что я должен сделать, чтоб доказать? — спросил Хукер.

— Ничего. Потому как это не подлежит доказательствам.

— Позвони в Контору. Они вычеркнули меня из списка. Я решил уйти сам. Без шанса быть восстановленным. Так что с этим делом завязал прочно. Ни начальства, ни связных... ничего.

На губах Кольберта мелькнула недоверчивая улыбка.

— И по чистой случайности ты вдруг оказываешься здесь, в этом странном месте, где происходят какие-то дикости и никто ничего не понимает. Так, что ли?

Мако кивнул.

— Что-то в этом роде.

— Что-то в этом роде, — задумчиво повторил Кольберт.

— Я здесь уже два года, Ли, — сказал Хукер.

Собеседник изучающе смотрел на него.

— Думаю, события немного опережают нас. Нам не дали практически никакой информации, поручили лишь изучить ситуацию. Нетрудно сообразить, что рано или поздно мы должны были выйти на тебя. О'кей, вышли. Так что же все-таки происходит, Мако?

Мако с отвращением покачал головой.

— На твоем месте, Ли, я бы не стал заходить слишком далеко в этих исследованиях, позвонил бы сперва в Контору.

— Считаешь, все настолько серьезно?..

— Послушай, Ли...

— Ладно, все ясно. Попрошу, чтоб в Конторе меня проинструктировали. Позволь еще один вопрос. Ради чего или кого вся эта вечеринка?

— Поначалу думал, все затеяли ради этой шайки из Голливуда, — ответил Хукер. — Все составляющие здесь, и команда с «Лотусленд», и ваши люди, и этот коротышка, что сейчас с Джуди.

— Знаешь, кто он? — спросил Кольберт.

Оба они обернулись и смотрели на пару. Невысокому плотному мужчине было за пятьдесят. Одет красиво, даже шикарно, в классический наряд яхтсмена. На голове накладка из искусственных волос, над верхней губой короткие тонкие усики. Мако сразу понял, что где-то видел его прежде.

— Он из компании «Полуночный круиз». А звать его Маркус Грей.

— Точно, — кивнул Кольберт. — Два года тому назад попался на махинациях с акциями, но отвертелся, в суде проходил лишь свидетелем. Что-то связанное с отмыванием денег на международном уровне.

— Стало быть, швейцарские банкиры все еще при деле?

— Один из главных их денежных источников постепенно иссякает, и они, конечно, чертовски нервничают, но наши дела здесь ни при чем. А ты откуда его знаешь?

— Видел в наших файлах. Тут же ошивается и еще один типчик, тоже из крутых.

— Кто именно?

— Энтони Пелл. Теперь важная шишка, заправляет делами в кинокомпании Джуди. А прежде звался Тони Паллацо. И был «шестеркой» в одной из гангстерских семей.

— Эти деятели как-то не по моей части.

— Неважно. Похоже, он легализовался и занялся шоу-бизнесом с покойным отцом Джуди, Артуром Дюраном. В те дни для людей настойчивых и амбициозных все было куда как проще. Это теперь преступность столь высокотехнологична, что надобно иметь университетский диплом, чтоб быть на должном уровне.

— Смотрю, ты неплохо осведомлен в нынешней ситуации, Мако. Несмотря на все твои утверждения, что давно завязал.

Хукер усмехнулся.

— Все это далеко не ново, Ли. Тебе следовало бы знать.

Тут Кольберт вдруг посерьезнел.

— А что тогда ново, может, подскажешь?

— Это ты о чем?

— Ну, о том, к примеру, кто жрет лодки и почему.

— И мне хотелось бы это знать, Ли, — немного раздраженно ответил Хукер.

— Лично у тебя есть идеи на этот счет?

— Нет. Ни идей, ни ответов. А главное, никакой охоты их искать.

Ли Кольберт тихо чертыхнулся и раздраженно взмахнул рукой.

— Что ж, вполне возможно, приятель, мы получим распоряжения одновременно. Торопить события смысла нет. Кстати, ты совершенно вывел нашу Чану из равновесия. Она никак не ожидала, что ты замешан в этом деле.

— Послушай, я ведь тебе уже говорил...

— Да, да, как же, — насмешливо пробормотал Ли.

Стоя на причале, Хукер и Билли наблюдали за тем, как Джуди провожала своих гостей. Яхта и катер отошли от пирса и двинулись по каналу. Маркус Грей и четверо его друзей отбыли на катере Вилли Пендера в новый мотель, построенный в южной части острова Пеолле; «Теллиг» шел следом. «Лотусленд» медленно отвалил от причала, на палубе продолжалось гуляние.

На остров с отъездом шумных чужестранцев сразу же снизошли благословенные тишина и покой. Джуди подошла к их лодке, выглядела она свежей, словно день только начинался. Подошла и протянула Хукеру конверт.

— Это за ваши дары моря. Они были просто божественны.

Мако взял конверт и усмехнулся.

— Рады стараться для вас, мэм.

— Оставьте это «мэм» при себе, друг мой, — ответила Джуди. — Вы с Билли можете сколотить на доставке этих продуктов целое состояние. Вы это понимаете?

— Но с условием, что вы будете нашим первым и единственным клиентом, — сказал Хукер.

— Согласна, — улыбнулась Джуди. — Разве это не замечательно?

Хукер заметил, что Билли усмехается, и нахмурился. Внезапно у него снова возникло ощущение, что им манипулируют.

— Эх, был бы я помоложе... — заметил он.

— А мне этого не хотелось бы, — с вызовом произнесла она. И заглянула ему прямо в глаза.

Хукер и Билли прошли на борт. Мако завел мотор, Джуди отвязала канат, швырнула конец Билли, тот поймал и, аккуратно свернув кольцом, уложил на палубе. Она стояла на пирсе и махала им вслед, пока судно не скрылось за мысом.

Только тогда Билли сказал:

— А вы очень понравились мисси. Может, вернемся?

— Чего это ты разболтался, а, друг?

— Задаю вопросы, хочу поумнеть. А она... вам понравилась?

— Да, — ответил Мако. — Она мне понравилась. Очень даже понравилась. Ну, что, теперь доволен?

— Может, вы с ней поженитесь?

— Ох, и трепло же ты, Билли!

Минут пятнадцать спустя Билли заметно занервничал. Солнце клонилось к закату, и он постарался выжать из «Клэмдип» максимальную скорость. Мако знал, чего боится его верный спутник, пусть даже он и молчал об этом. Но через час они уже пристанут к берегу, и будет еще светло, так что оснований для беспокойства никаких. Он слегка повернул штурвал, взял курс на берег, где на линии горизонта уже виднелись огоньки.

Мако так хорошо знал этот путь к дому, что сверяться с приборами не было нужды, однако он все же попросил Билли взять штурвал, а сам подошел к компасу. И нахмурился.

«Клэмдип» отклонялся от курса градусов на двадцать пять, и никакого приемлемого объяснения этому не было. Мако еле слышно чертыхнулся, но слух у Билли был кошачий, и он тут же подскочил к нему.

— Что-то не так, сэр?

Хукер указал на компас. Билли тотчас же сообразил, глянул вперед, сверился с огоньками на берегу, затем недоуменно уставился на Хукера.

— Мы же проверяли этот прибор два дня тому назад.

— Да, сэр. Проверяли.

— Принеси ручной компас, Билли.

Билли порылся в небольшой коробке и извлек оттуда старый медный компас, типа тех, какими пользовались бойскауты. Сверился с направлением.

— Говорит, что мы идем правильно, сэр. Прямо по курсу.

— Дай посмотрю сам.

Хукер взял у Билли компас и положил его на приборную доску, рядом с главным компасом лодки. Теперь оба прибора показывали одинаково, отклонение от курса на двадцать пять градусов. Он взял маленький компас, отошел от штурвала, взглянул на стрелку. Отклонения на двадцать пять градусов как не бывало.

Тогда Хукер велел Билли встать за штурвал и, осмотревшись по сторонам, отворил двери в нижнюю каюту, включил там свет и спустился по ступенькам. Он знал, что ищет и где это надо искать. Судно было старое, деревянное, построено добротно, на совесть, еще в те времена, когда новомодными и высокоточными навигационными приборами не пользовались. В носовой части, прямо под тем местом, где находился штурвал, была маленькая дверца, из нее открывался доступ к приборной панели, и, отворив ее, он тут же увидел то, что искал. На полке стояла стальная коробка, размером примерно восемнадцать на шесть дюймов. Он взял ее, вынес на палубу, завернул в старый спасательный пробковый жилет, потом перегнулся через перила и осторожно спустил на воду.

Билли следил за его манипуляциями с широко открытыми от изумления глазами.

— Это бомба, приятель, — объяснил Мако. Он наблюдал за тем, как подпрыгивает на волнах упакованная в пробку коробка. — Мест, где ее можно спрятать, у нас, почитай, нет. Вот кто-то и засунул под приборную панель.

Билли продолжал смотреть вопросительно, ожидая дальнейших объяснений. Танцующая на волнах бомба превратилась в маленькую точку.

— Не знаю, из чего она там сделана, но корпус у нее металлический, он-то и вызвал отклонение стрелки компаса.

Билли недоуменно помотал головой.

— Но... бомба, сэр. Вы уверены...

Звук взрыва получился приглушенным, они успели отойти на значительное расстояние, однако вспышка была яркой. Несколько секунд спустя лодку сильно закачало.

— Уверен, Билли.

— Мистер Хукер, сэр, вы самый умный из городских людей, точно вам говорю.

— Не такой уж и умный, Билли. Мне следовало вычислить ее раньше.

— Ха! Но мы ведь живы. Так что вы умный.

— Ладно, согласен. Умный так умный.

— Каким образом она сюда попала, сэр?

— Не настолько я умный, чтоб сразу выдать ответ, Билли.

— Значит, кто-то хотел нас убить, да?

— Да.

— А раз мы не убиты, как та рыба...

— Да, Билли, они снова попробуют прикончить нас.

Но Билли не ответил. Долго смотрел за борт, словно что-то высматривал в воде, затем прошел на корму, указал пальцем куда-то вниз.

— Он там, — сказал он. — Мистер Акула, с вашим именем.

Хукер зафиксировал штурвал, подошел к Билли. И увидел под водой то же, что и Билли. Огромные волнистые очертания акулы, бока ее отливали мертвенным серым блеском, но сама она была полна несокрушимой жизненной силы. Огромная рыба поднялась еще ближе к поверхности, выставила из воды глаза.

— Это мако, — прошептал Хукер.

— Да, сэр, — сказал Билли. — Мистер Акула, он ваш брат. Он вас ждет.

Сверкнули острые белые зубы, акула оскалилась, затем изогнулась, ударила хвостом по воде и исчезла. Хукер многозначительно взглянул на Билли, усмехнулся и пошел к штурвалу.