Впрочем, тогда еще никто не знал, что «Теллиг» был всего лишь камуфляжем, прикрытием для «Сентилла», на борту которого находилось самое совершенное научное оборудование, а также группа ученых, способных с помощью этого оборудования производить практически любые морские исследования.

Убедившись, что все идет своим чередом, Кольберт оставил Джоя и Билли Нейнса присматривать за судном, а сам сошел на пирс к Чане. Вынул изо рта трубку и указал ей на берег.

— А Бергер все толстеет с каждым годом. Ты только взгляни!

В дальнем конце пирса, у самого берега, стоял упитанный пожилой мужчина и смотрел на лодки.

— Ну, тест на профпригодность ему в любом случае не грозит, — заметила Чана. — Мне говорили, он выглядел так с самого начала, когда его только наняли. — Она махнула толстяку рукой, тот помахал в ответ. — Чего это он не подходит к нам поздороваться?

Кольберт усмехнулся и покачал головой.

— Морская болезнь, вот почему. Ему становится дурно всякий раз, когда он спускается по этим ступенькам к воде. Пойдем выпьем чего-нибудь.

Чарли Бергер приветствовал их крепким рукопожатием и своей знаменитой улыбкой. Несмотря на жару, на нем был костюм-тройка из индийской жатой ткани в полоску и галстук, весь в жирных пятнах. Ему наверняка казалось, что в этом наряде он похож на Сидни Гринстрита из фильма «Касабланка».

— Надеюсь, путешествие прошло благополучно? — спросил он.

— Да, без проблем, — ответила Чана. — Обычная скучная рутина.

Бергер взглянул на линию горизонта и едва заметно передернул плечами.

— О «Королеве Арико» слышали?

Чана кивнула.

— "Понтерой" едва успел к ним. Всех людей из спасательной шлюпки подобрали. Есть какие-нибудь новости?

— Да нет, здесь ничего не слышно. Возможно, их допрашивают в Майами, и мы узнаем обо всем только из газет. Все эти крики радиста о том, что на них напала со дна какая-то тварь, — бред сивой кобылы. Глубина в том месте составляет пять тысяч футов.

— Но ведь что-то потопило это судно, — возразил Кольберт.

— Само собой, — согласился с ним Бергер. — Скорее всего, у них там что-то взорвалось. Эта «Королева» совершает регулярные рейсы в самые горячие точки Южной Америки, так что они вполне могли перевозить боеприпасы. Которые вдруг и взорвались.

— Вам известно что-нибудь, чего не знает Компания? — спросила Чана.

Бергер снова зябко передернулся и вытер пот со лба. Безумные политиканы попортили Компании немало крови, но она по-прежнему оставалась могущественной, и с нею считались во всех уголках мира. К тому же Чана была его непосредственной начальницей.

— Боюсь, что пробыл в этих чертовых тропиках слишком долго, — пробормотал он. — Снова возникли те же ощущения, что у Сидни Гринстрита. — Он скроил смешную гримасу, подражая все тому же актеру, снявшемуся в «Мальтийском соколе» вместе с Хамфри Богартом. Получилось у него, как он считал, неплохо.

Они направились к довольно убогому деревянному строению, над входом в которое красовалась вывеска «Бар». Вошли, и их охватила приятная прохлада. Бетонный пол здесь постоянно смачивался, в центре из скважины бил маленький фонтанчик, к тому же в окна и двери проникал океанский бриз.

— Они когда-нибудь слышали об экономном расходовании воды? — спросила Бергера Чана.

— Им это здесь ни к чему, — ответил тот. — Это артезианский колодец. И ключ бьет из земли, наверное, со дня формирования этого острова. — Он подвел их к своему постоянному столику, догадаться об этом было несложно, поскольку к нему было придвинуто кресло весьма внушительных размеров, явно сделанное на заказ. Бергер усмехнулся, опустился в него и с довольным видом откинулся на спинку.

— Не так уж много и нужно человеку в этой жизни, — заметил он и взмахом руки подозвал бармена. Тот принес и поставил на стол кувшин холодного пива и три стакана. Бергер разлил пиво, произнес тост за их прибытие, а потом спросил: — Ну, с чего начнем?

Чана достала из кармана пудреницу, выложила на стол. С виду она ничуть не походила на портативный кассетный магнитофон.

— Славная штучка, — заметил Бергер. — На сколько рассчитана?

— Час пятнадцать минут.

— Ну, нам столько и не потребуется, — заверил Бергер. — Будете задавать вопросы, или мне рассказать все самому?

— Поскольку все ваши предварительные отчеты у нас уже имеются, может, немного освежите данные, а там видно будет.

— Да, конечно, но не совсем понимаю, с чего лучше начать. Одно определенно... все эти лодки затонули. И еще, островитяне или кто-либо другой к этому непричастны. Проблема в том, что все происходящее обрастает самыми фантастическими подробностями. И с каждым разом они все хуже.

— Как это понимать?

Бергер развел руками.

— Ну, эти люди... они ведь островитяне, понимаете? Верят в разные небылицы. А уж что касается суеверий, тут их никому не переплюнуть. Короче, когда один человек что-то говорит, рассказывает о том, что видел, другой это все преувеличивает. И пробовать изменить их мнение или уличить во лжи просто бесполезно. Стоит попытаться, и они тут же замыкаются в себе.

Чана нахмурилась и кивнула.

— Ну а общее во всех этих рассказах есть?

— Да. Якобы их кто-то пытался съесть. Некое чудовище.

— Ерунда, и вы прекрасно знаете это.

— Но этого им не докажешь. И потом это... существо видели.

— Но в отчете у вас сказано «не совсем отчетливо видели».

— Да, именно, — кивнул Бергер. — Ведь дело всегда было ночью. И в глубине, под звездами, виднелось что-то темное. И оно дышало и плохо пахло.

— Вы сами-то что думаете об этом, Чарли?

После паузы Бергер поднял на нее серьезные, даже грустные глаза.

— Я всего лишь контрактник на местом уровне, Чана.

— Так тем лучше, что на местном. Хотелось бы знать ваше мнение. Ведь вы здесь уже почти двадцать лет.

— Ладно, — ответил он. Достал из кармана фрагмент карты, разложил на столе.

— А где остальное? — спросил Кольберт.

— Нам и этого хватит. — Бергер обвел пальцем район к востоку от островов Ара и Пеолле. — То, что нас здесь интересует, представляет лишь часть пресловутого треугольника. А недавно несколько катастроф произошло за пределами этой области, но они имеют под собой вполне реальные объяснения. Все выходя-шие за пределы разума случаи сосредоточены именно здесь, — и он постучал пальцем по карте.

— Что означают эти цифры? — спросил Кольберт.

— Порядок, в котором затонули суда. Заметьте, никакой четкой схемы здесь не просматривается, хотя самые первые пошли ко дну недалеко от островов. Потом один корабль терпит бедствие на расстоянии ста миль, следующий — в восьмидесяти милях к югу. Потом еще один, уже ближе и тоже к югу, затем в ста пятидесяти милях к северу. Ну и последний случай с «Королевой Арико», которая пошла ко дну в ста десяти милях к востоку отсюда.

Чана развернула карту к себе и довольно долго рассматривала ее, потом пододвинула к Кольберту и спросила Бергера:

— И о чем это говорит, Чарли?

— Ну, — протянул тот в ответ, — отсюда можно сделать только один вывод. Чем бы там ни являлась эту штуковина, она не стоит на месте. Движется, высматривает что-то.

— Чушь собачья, — тихо прошептала Чана. Потом взглянула на капитана и осеклась. На лице Кольберта застыло то же выражение, что и у Бергера. Такое выражение возникает у людей, которые рассуждают о том, во что не верят, и, тем не менее, вынуждены смириться с наличием невероятного, потому как другого объяснения просто не существует.

Смех Чаны помог немного сбавить напряжение.

— Ну, ладно, довольно шуток, — сказала она. — Забудем на время о монстрах и обо всем, что с ними связано. Как это влияет на обстановку в целом, Чарли?

— Я ведь имею дело только с рыбаками. Слушаю, что они говорят. И все их речи сводятся к наблюдениям, а не к выводам.

— Это наша работа, делать выводы, — заметила Чана.

— Ага. Говорят, что здесь в море много кубинцев.

— Здесь всегда было много кубинцев.

— Знаю. Вот этот номер пять на карте был кубинским кораблем. И с ним случилось то же, что и с остальными. Затонул, а перед тем его сильно тряхнуло.

— К политике это не имеет ни малейшего отношения.

— Нет, конечно. Но только потом к нему подошло еще одно кубинское судно и взяло на борт двух выживших после кораблекрушения. Их сняли с плота, который направлялся к берегу. Затонувший траулер ушел глубоко под воду, точно на нем был большой груз. Но люди с одной из рыбацких лодок, видевшие, как «кубинец» шел к северу, уверяют, что рыбы на борту у них быть не могло, поскольку все сети у них были прогнившие и никуда не годные, как месяц тому назад, когда они видели их в этих же водах.

— Ну и какие отсюда выводы, Чарли?

— Не думаю, что они ввозили наркотики в Южную Америку. Скорее, импортировали оттуда оружие.

— Так, значит, на борту у них был груз с русским оружием?.. Знаете, Чарли, вряд ли. Потому как если в они этим действительно занимались, Компания бы знача.

Кольберт хмыкнул и заметил:

— Может, поэтому они и потонули. Ребята из Компании сделали это в назидание кубинцам, чтоб те знали, что за ними следят.

— Возможно, — согласился Бергер. Отпил несколько глотков пива, потом поставил стакан на стол и всем телом подался вперед. — А интересно, знает ли Компания о трех минах, что дрейфуют к югу от острова Скара?

Чана и Кольберт переглянулись. Похоже, их об этом не проинформировали, а стало быть, и Компании тоже ничего не известно.

— Когда это было?

Бергер пожал плечами.

— Точно не скажу. Но появлялись мины не одновременно, а постепенно, с промежутками примерно в четыре недели. И до сих пор находятся там.

— Почему не доложили сразу? — спросила Чана.

— Да потому, что только вчера об этом услышал. Скара — совсем небольшой островок. Ничего особенного собой не представляет... воды нет, растительности мало, всего несколько деревьев. И никто там не живет. Мины обнаружили случайно, рыбаки зашли в тот район, выловили несколько морских черепах.

— А с чего они взяли, что это именно мины?

— Успели навидаться во время войны.

— Но почему они не заявили?

— Зачем? Эти мины еще никому не нанесли ущерба. На Скара все тихо и спокойно. А течение там такое, что к берегам вечно прибивает всякую дрянь. Я о другом хотел сказать. Среди островитян ходят слухи, что в тех краях в 1942-м затонул корабль. Что якобы на него наткнулась парочка опытных ныряльщиков, вот только спасать там было уже некого. Ну и люди говорили, будто вся палуба там уставлена минами в ящиках.

Кольберт нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, на лице возникло озабоченное выражение.

— Никакие это не слухи. Корабль назывался «Альберта». В корму угодила торпеда, и они пытались доплыть до какого-нибудь из островов, но не вышло. Затонули на глубине трехсот футов.

— Откуда ты знаешь? — спросила Чана.

— Просто был на том корабле, юная леди. На американском торпедоносце.

Чана почувствовала, что краснеет, и тут же постаралась взять себя в руки.

— Ну и какие отсюда выводы, Чарли?

На этот раз Бергер обращался уже не к ней. Глядя прямо в глаза Кольберту, он спросил:

— Скажи, а могла со временем разрушиться металлическая оболочка этих мин?

Кольберт нахмурился, поджал губы.

— Должно быть, на них налипли кораллы, образовали толстенный слой.

— Но те мины, что видели рыбаки, обладали прекрасной плавучестью. Оболочка из кораллов могла и разрушиться.

— Нет, — ответил после паузы Кольберт. — Плавучесть у них не так уж и высока. Да и с чего могла разрушиться оболочка?

— Допустим, кто-то помог извне?

— На что вы намекаете? — спросила Чана.

— На «Сентилле» велись сейсмографические измерения, в том районе, где предположительно затонул этот корабль, «Альберта». Они произвели несколько взрывов мощностью примерно двести фунтов в тротиловом эквиваленте и записали их отголоски со дна в нескольких точках...

Чана поняла, куда клонит Бергер, и нахмурилась.

— Черт!..

Но Кольберт, похоже, усомнился.

— Взрывчатые вещества сейчас не используют. Все делает электроника.

— Дело в том, что электронное оборудование у них вдруг вышло из строя, а прерывать эксперимент им не хотелось. Ну и пока одни чинили электронику, другие на протяжении двух дней пользовались старым методом.

— Ну и?.. — спросила Чана.

Кольберт кивнул.

— Тогда вполне могло случиться подобное.

— О господи, — вздохнула Чана. — Остается надеяться, что все мины до одной прибило к Скаре.

— А если нет? — спросил Бергер. — Взглянул на Кольберта и отер пот со лба. — Я, знаете ли, не большой специалист по взрывному делу, но как-то раз, давно, мне попался один технический журнал, где говорилось, будто Штаты производят мины со специальным встроенным разрушителем. И что через определенный промежуток времени эти мины уже не представляют опасности. Вам об этом известно?

Кольберт кивнул.

— Слышал, но как-то не слишком верится. На мой взгляд, сильно смахивает на пропаганду.

— Ну, необязательно, — возразил Бергер. — Кто после войны захочет жить среди плавающих вокруг мин? Ни победителям, ни проигравшим, никому это не нужно.

— Ну, хорошо, — вмешалась Чана. — Итак, вы считаете, что эти беспорядочно дрейфующие мины, все еще действующие, хоть и не слишком мощные, могли стать причиной гибели судов. Чтоб потопить старую посудину, достаточно небольшого взрыва.

Бергер кивнул.

— Что-то в этом роде.

— Да, вы определенно увлеклись политиканством. Если эта теория подтвердится, шум поднимется на весь мир, и во всем обвинят Дядю Сэма. Но послушайте, на данный момент нам точно известно лишь о трех минах, плавающих вблизи необитаемого острова. Так что пока не стоит заострять на них внимание. Официальная позиция на данный момент состоит в том, что все эти затопления — чистой воды совпадение. — Чана знала, что в голосе ее звучит скептицизм, однако продолжила: — А что касается нас, мы пока что всего лишь осуществляем независимые поставки на «Сентиллу».

— Желаю удачи, леди. Вам она понадобится. — Глаза Бергера смеялись.

— Почему?

— Да потому, что через пару дней здесь причалит еще одно судно с командой, готовой заняться самой активной деятельностью. — Бергер усмехнулся и добавил: — Оно принадлежит кинокомпании. Они собираются снять фильм о Бермудском треугольнике, где главным действующим лицом будет морское чудище.

— При чем здесь мы? — огрызнулась в ответ Чана. — Миссия у нас самая невинная, публично даже не обсуждалась.

Бергер хмыкнул.

— Людям из Голливуда дожидаться публичных обсуждений вовсе ни к чему. Они творят, что хотят. И вполне могут кое-что разнюхать о вашей деятельности. Там работают далеко не дураки, сообразят, что к чему.

— О нашей миссии ничего не сообщалось, — напомнила ему Чана.

Губы Бергера искривились в сардонической усмешке.

— Вам придется хорошо замаскировать свои истинные намерения. У них уже есть снимки, на которых команда «Понтероя» подбирает терпящих бедствие моряков с «Королевы Арико». Стоит дать им хотя бы один шанс, и они тут же скумекают, что к чему. И даже если не сообразят, как обстоят дела в реальности, домыслят что-то свое.

— Компания об этом знает?

— Да, — ответил Бергер. — Мне звонили за час до того, как вы пришвартовались. Рекомендации начальства сводились к следующему: не высовываться, стараться не привлекать к себе внимания, не делать никаких официальных заявлений. Не допускать каких-либо иных действий.

От тона, каким были произнесены эти слова, у Чаны мурашки пробежали по коже. Она знала, как умеет работать Компания в особых условиях.

— Каких-либо иных?.. — недоуменно спросила она.

— Ну, это они меня так пугают, периодически. И потом на острове Пеолла у них вот уже два месяца работает свой человек.

— Что?!

— Когда-нибудь слышали о парне по имени Хукер? Мако Хукер? Он один из их оперативных агентов. Брал тех двух русских мафиози на станции нью-йоркской подземки. Получается, у нас до сих пор идет холодная война.

— Но Хукер вышел на пенсию, — тихо напомнила ему Чана.

— Думаю, что в подразделении, где он состоит, на пенсию отпускают только после смерти.

— Прошу прощенья, но мне неизвестно, что это за подразделение такое.

Во взгляде Бергера светилось сомнение.

— Да, он вышел на пенсию и оказался по соседству. Всего в двенадцати милях отсюда. Купил себе прекрасную лодку вместе с капитаном из местных аборигенов, который знает здешние воды, как пальцы своей руки. Ну и раскатывает взад-вперед, делает вид, что ловит рыбу, а сам наблюдает.

— Хукер уволился, — повторила Чана. — Власти штата его практически выперли.

Бергер насмешливо фыркнул и напустил на себя самый беззаботный вид.

— Власти штата есть не что иное, как шайка бездарных марионеток! Толстозадые тупицы, только протирают штаны в кабинетах, и толку от них ноль! Если в они отдали все управление в руки Компании, мы бы не вляпались сейчас в это дерьмо! Кретины чертовы!.. — Он встретился глазами с Чаной. — А я не знал, что вы знакомы с Хукером.

— Как-то встречались, — сказала она.

Произнесла она эти слова небрежно и убедительно, и только от внимания Кольберта не укрылось, как напряглась ее рука, лежащая на столе.

Ободок оранжево-красного солнца застыл у самого края горизонта, точно светило собиралось окинуть прощальным взглядом море. Еще один тихий день. По водной глади лениво перекатывались невысокие волны. Огромная стая рыб внезапно поднялась к поверхности, затемнив площадку размером с футбольное поле, вспыхивая и переливаясь серебристыми искрами под последними лучами солнца, затем столь же внезапно ушла на глубину. Над этим местом какое-то время кружили птицы, но вскоре потеряли интерес — и рыбы не было больше видно, да и наесться они успели. И вот пернатые потянулись к берегу. Держали курс ровно, точно по компасу, не отклоняясь ни на йоту.

Но вот одна из птиц издала тревожный пронзительный крик, и стая тотчас рассыпалась, разлетелась в страхе в разные стороны. Произошло это неподалеку от того места, где только что всплывала рыба. План полета был нарушен, хотя этим маршрутом пернатые летали уже сотни раз.

Очевидно, страх этот был вызван неким чужеродным явлением. Птицы не знали, да и не могли знать, что это такое, но неизведанное всегда означало опасность. Похоже, они инстинктивно уловили близость хищника. В воде мелькнула огромная черная тень. Стая рассыпалась, затем перегруппировалась и снова взяла курс к дому. Секунду спустя они уже не помнили об этом происшествии, но позже, в последующих полетах инстинкт будет предостерегать их, заставляя облетать это место стороной.

На секунду-другую тень обрела очертания и форму, вырвалась на поверхность, рассекая водную гладь. У нее тоже был свой, вполне определенный курс. Двигалась она на юго-восток, причем с большой скоростью, так что вода вокруг бурлила и пузырилась. Но затем, точно удовлетворившись этим маневром, тень начала погружаться все глубже и глубже и вскоре сверху уже была не видна.

Похоже, что Джой Терки был старейшим обитателем островов Пеолле и Ара. По крайней мере, никто из аборигенов в этом не сомневался. Он помнил историю всех и каждого с незапамятных времен. Кое-кто уверял, что он помнил даже «Великую белую флотилию» из кораблей США, совершивших на переломе века знаменитое кругосветное путешествие с заходом во многие порты.

И еще старина Джой Терки был не из тех, кто станет торчать на берегу. Дважды в неделю он выходил в море один на своей старенькой, построенной им самим рыбацкой лодке. Заводил сорокалетней давности двухцилиндровый мотор фирмы «Джонсон», тот, как ни странно, работал, а затем поднимал одинокий парус. Двухцилиндровый мотор был нужен Джою, скорее, для понта. Или для престижа, таким предметом, к примеру, являлась электрическая стиральная машина-автомат в доме его друга Луны, где отродясь не было электричества. Имелся мотор еще и потому, что Джой был человеком осторожным.

Тем вечером островитяне вновь собрались у костра, сидели и слушала, как Джой снова рассказывает свою знаменитую историю. День тогда выдался у него удачный, очень удачный, за два часа он наловил рыбы на целую неделю. Да, он знал, что пропадают лодки, знал, что об этом говорят люди, и лишь сочувственно кивал, слушая их, но ни на грош не верил. Дважды его и самого едва не потопили мигрирующие киты, а несколько лет тому назад по непонятной причине у него вдруг сорвало руль. В ту ночь он прикончил последнюю бутылку пива, что хранилась во льду в переносном холодильнике, сидел, обхватив одной рукой румпель, и смотрел, как над океаном сгущается тьма. Впереди мерцали желтоватые огоньки — в домах на острове Пеолле зажигали свет.

Должно быть, он задремал. День выдался удачный, но очень уж хлопотный, а сам он был далеко не молод. Но ветер дул в сторону берега, туда же двигался прилив, и Джой знал: стоит условиям измениться, и он тут же проснется. Так и случилось. Он проснулся резко и сразу, словно от толчка. Принюхался и насторожился. Ветра не было вовсе, парус безжизненно повис в абсолютно неподвижном воздухе. Даже вода казалась какой-то мертвой, ни малейшей волны, и лодка не раскачивалась. Однако направление течения не изменилось, и она продолжала двигаться к Пеолле. Правда, совсем медленно, еле заметно.

Так что беспокоиться вроде бы было не о чем. Он видел огоньки острова, на черном ночном небе ярко сияли бесчисленные звезды, да и ветер непременно подует снова. В крайнем случае, он всегда мог включить мотор, а позже с гордостью рассказывать на берегу, как прошел на моторе такое большое расстояние до острова.

И он откинулся на спину и продолжил любоваться звездами. И еще принюхивался к морю. Когда стоял полный штиль, вода отдавала все накопленное за день тепло, пахла совсем по-другому, запахи поднимались с самого дна, где хранились все тайны моря. Время от времени он чувствовал запах мертвой разлагающейся рыбы.

Джой по очереди отыскал на небе все свои любимые созвездия. Он не уставал дивиться их красоте и постоянству, они никогда не подводили, всегда оставались на своем месте во вселенной. А потом вдруг он ощутил отвратительный гнилостный запах, от которого брезгливо затрепетали ноздри. Очевидно, еще одна тухлая рыба, вынесенная приливом на поверхность. Впрочем, в самом этом запахе ничего нового не было, и Джой продолжал любоваться звездами, а потом почувствовал, как лодку слегка качнуло. «Вот и хорошо, — подумал он, — поднимается ветер». Потом взглянул на парус и нахмурился. Тот по-прежнему висел безжизненной тряпкой, а шелковая ленточка, привязанная к мачте, даже не шелохнулась.

Лодку снова качнуло, теперь запах исходил со стороны левого борта. Джой Терки поднял глаза и увидел, что его любимого созвездия, которое всегда находилось низко над горизонтом, на месте больше нет. Впрочем, может, оно там и было, но что-то мешало видеть его. Что-то загораживало, стояло на пути, что-то чернее черного, мало того, оно поднималось все выше и закрывало теперь еще один участок ночного неба. А потом это «нечто» дохнуло прямо на него зловонным запахом смерти. И Джою Терки ничего не оставалось, как дернуть за шнур в попытке завести старенький мотор. Руки у него тряслись, делал он все автоматически и рванул этот шнур что есть силы. «Джонсон» кашлянул, выплюнул вонючее облачко дыма и затарахтел. И Джой направил свое маленькое суденышко к Пеолле. Он мчался вперед и даже ни разу не обернулся, а примерно в четверти мили от берега вдруг кончился бензин.

Но в этот момент вновь поднялся ветер, парус ожил, и он благополучно причалил и выгрузил пойманную рыбу, зная, что ему будет о чем рассказать людям на острове. Позже он изрядно приукрасит эту историю, но пока что нужды в том не было.

Островитяне окружали его плотным кольцом. Им не хотелось пропустить ни слова, ни жеста, ни даже тона, каким Джой рассказывал эту свою историю. Все молчали и сидели совершенно неподвижно, точно статуи.

Сидевшие за спинами у островитян Кольберт и Бергер тоже внимательно слушали, и выражение лиц у них при этом оставалось невозмутимым. Чана воспринимала рассказ более эмоционально. По лицу было видно, что она думает обо всех этих местных верованиях и небылицах.

Чарли Бергер раздавил окурок каблуком и взглянул на Чану.

— Ну, вот вам отчет из первых рук. Что скажете?

Она пыталась скрыть улыбку.

— Телевизоров у них нет, так что... — Она оглядела небольшую группу людей, каждый пытался добавить что-то, рассказывал о том, что видел и слышал сам. И все это напомнило ей детство, когда она, совсем еще маленькая девочка, слушала сказки долгими дождливыми вечерами.

— Ты ошибаешься, — сказал Кольберт.

— Что?

— Пять лет тому назад я бы отправил тебя на курсы переподготовки, детка. Тебя выдает лицо. И прекрати болтать глупости. Возможно, эти люди не так образованны, как ты, но у них есть свое мировоззрение и понимание вещей, которое помогает им выжить в тех местах и условиях, где сама ты давно бы погибла.

Чана ощутила прилив гнева, во рту у нее пересохло. Кольберт был равен ей по статусу, а потому одернуть, резко поставить его на место она не могла. И потом в глубине души она понимала, что он прав.

— Так ты что же, веришь во всю эту муть?

— Почему нет?

Она глубоко втянула ноздрями воздух, выждала несколько секунд, подавила раздражение.

— Но с чисто научной точки зрения... Все эти морские чудовища — плод воображения. И нет там такой твари, повторяю, нет и не может быть, которая пожирала бы лодки.

— Отчего же тогда они тонут? — он явно поддразнивал ее, она это понимала.

— Причина есть. Должна быть какая-то реальная причина.

— Все лодки получали удар снизу, там, где глубина примерно с милю, все свидетели видели примерно одно и то же, так что, полагаю, причина действительно имеется. — Кольберт достал кисет, набил табаком трубку, закурил. — Чем ты все это объяснишь?

— Пока что ничем.

— Ну выдай хоть какую-то версию.

— Чертова долбанная мутота!

— Вот теперь ты рассуждаешь, как настоящий моряк!

Чарли Бергер хмыкнул.

— Добро пожаловать на острова. Вам полезно хоть на время отойти от политики, пожить там, где обитают морские монстры.

— Послушайте, Чарли...

— Да перестаньте, юная леди, я шучу! Нельзя же все время быть такой серьезной.

— Она иначе не может, — пробормотал Кольберт.

Толстяк выдал в ответ одну из лучших улыбочек Сидни Гринстрита.

— Вот как?..

— Да, так! — сердито огрызнулась Чана. Ей не нравилось, что она вдруг оказалась объектом для шуток со стороны этих двух мужчин.

— Ладно, давайте-ка лучше выпьем еще пивка, — предложил Бергер. — Можете оставаться серьезной. Потому как примерно с час назад на остров приплыл ваш друг Хукер собственной персоной. И есть шанс вновь с ним воссоединиться.