Он снял руки со штурвала и пошел на корму. В свете прожектора поблескивала идеально гладкая водная поверхность. И когда он стал озираться по сторонам, то не заметил вокруг ни единого огонька или проблеска от какого-то другого источника света. Поле страшного боя было выбрано. Участники сражения прибыли на место. Они ждали друг друга, чтоб схлестнуться в смертельной схватке, и выйти живым из нее предстояло лишь одному.

«Во всем этом, — подумал Хукер, — есть нечто нереальное. Почти мистическое. Точно он попал в некий чужеродный мир, который никак не мог контролировать». И на несколько секунд он совершенно растерялся, мысль его пребывала в смятении. Однако затем возобладал долгий боевой опыт, стремление искать и находить выход в любой ситуации. И еще сработал сигнал тревоги, он почувствовал: что-то изменилось. Совсем рядом отчетливо ощущалось чье-то присутствие. И он должен был бросить вызов этому невидимому существу, сделать все, чтоб дать ему достойный отпор. Если, конечно, получится.

Сперва он услышал дыхание, равномерное, слегка булькающее. А вот откуда оно доносилось, определить не удавалось, казалось, что отовсюду. Нет, громким его нельзя было назвать, но исходило оно откуда-то поблизости. Существо было рядом, наблюдало за ним. И еще двигалось — корпус «Клэмдипа» слегка качнуло. Дыхание замерло, затем он вновь услышал его, уже более громкое.

Пожиратель приближался.

И тут Хукер ощутил его запах. Запах смерти, омерзительный, вонючий, тошнотворный, он напоминал одно: вонь от разлагающихся человеческих останков.

Теперь оно было ближе, он слышал. Оно подбиралось к лодке, чтобы схватить его, подбиралось бесшумно, медленно и невидимо. Хукер, сам не понимая, зачем, поднял глаза к небу и вдруг увидел, что горевшие ближе к горизонту звезды вдруг погасли, их закрыла чья-то огромная черная тень. Она все поднималась и поднималась из моря, она неумолимо надвигалась на него, готовая совершить последний рывок и поглотить и самого Хукера, и «Клэмдип». И он не мог оказать сопротивления, не мог ничего поделать, совершенно ничего. А потом вдруг в призрачном отблеске прожектора он увидел глаз этого существа. Бледный беловатый полукруг, он смотрел прямо на него, и Мако инстинктивно отпрянул, потрясенный выражением этого страшного немигающего взгляда. Отпрянул и дотронулся рукой до оставленной на сиденье камеры. Он схватил ее, щелкнул, и в ослепительной вспышке, что длилась всего-то какую-то долю секунды, увидел Пожирателя. Увидел зубы. Хукер смотрел смерти прямо с лицо и смеялся!

Оружие тоже оказалось под рукой. Он схватил переносную ракетную установку, вставил в направляющее, развернулся лицом к корме и надавил на спусковой крючок. Расстояние до цели было незначительным, и ракета вонзилась в гигантское тело врага, разрывая его на части, выворачивая пылающие внутренности.

Послышались чудовищные, ни на что не похожие визги и крики. Хукер вскинул в руке портативную камеру, пронзительно яркая вспышка озарила окрестности, казалось, весь мир увидел умирающее чудовище, услышал его дикие булькающие всхлипы, смотрел, как оно, агонизируя, медленно переворачивается всей своей огромной тушей в воде, которая потоками хлынула в его утробу. Глаз мигнул последний раз и скрылся из вида, чудовище медленно погружалось в океан, над горизонтом снова стали видны звезды. «Клэмдип» закачало на волнах, поднятых телом тонущего монстра, затем волнение успокоилось. Хукер взглянул на показания приборов, проверил координаты и включил моторы.

Примерно мили на две поверхность моря оставалась ровной и спокойной, затем, по мере приближения к острову Пеолле, появились небольшие волночки, зашлепали о борт лодки. Билли Брайт поджидал на причале. Он был счастлив видеть Хукера и смеялся, и в то же время выражение его лица говорило о том, как он волновался за своего друга, оставшегося ночью в океане наедине с Прожорой. Все его инстинкты, вся обостренная интуиция предупреждали о том, что сегодня ночью чудовище выйдет на охоту, все признаки говорили о том, что произойдет это в том же районе, где находился Хукер.

Билли должен был задать вопрос. Это было совсем не в его характере, но, поколебавшись, он все-таки тихо спросил:

— Вы... видели ее, сэр?..

— Джуди со мной не было, — ответил Мако.

Билли затряс головой.

— Да я не о мисси Дюран... ну, вы меня поняли.

Губы Хукера медленно раздвинулись в усмешке. Именно такая, кривая усмешка на его лице была последним, что видели при жизни многие его враги. За ней стояли воспоминания о битве и ее исходе, и длилась она всего какую-то секунду.

— Я убил ее, Билли.

— Сэр!..

— Монстру конец. Знаю, где находятся останки. Мы можем поднять их со дна и показать всему миру. Это чудовище успело натворить немало бед, зато теперь нашим островам здесь ничто не угрожает.

— Но, сэр... Зачем нам собирать эти самые останки? Вы убили ее и...

— Сегодня вечером, Билли, все поймешь. — Хукер загадочно усмехнулся. — И ступай к своим друзьям. Принеси им радостную весть. Теперь они снова могут выходить рыбачить по ночам и ничего не бояться.

В лаборатории на «Лотусленде» проявлять пленку Хукеру помогал всего один техник. С оригинала было сделано две копии, и Мако решил держать все эти три экземпляра при себе. Несмотря на то, что профессионалом он не был, кадры получились отличные, четкие и в фокусе. И любой человек ясно и четко мог видеть представшую перед ним ночью страшную картину. Черное небо создало прекрасный фон для объекта съемки, и хоть сам он выглядел еще темней, форма и очертания не оставляли ни малейшего сомнения в происхождении этого чудовища.

Хукер прекрасно запомнил выражение, с каким смотрел техник на только что проявленную пленку. В глазах его светился ужас, на виске билась жилка, когда он увидел, что происходило ночью в море и с чем довелось столкнуться Хукеру. Он затаил дыхание, потом поднял на Мако расширенные от изумления и страха глаза, и во взгляде его светилось не только изумление, но и восторг.

Аборигены поверили. Ведь все это рассказывал им Билли Брайт, вот они и поверили. Джуди поверила потому, что ей рассказал Мако, а Мако можно было верить. Она видела его лицо и глаза и поняла, что он говорит правду, пусть даже все факты и детали ей и неизвестны. Элли поверил потому, что старый пожарный и бывший агент никогда не станут лгать друг другу. Бергер поверил по той причине, что почему-то смертельно боялся Хукера и знал, что он способен на все.

Чана не поверила ни на секунду, просто не позволила себе. Ли Кольберт решил подождать, пока не будут представлены все факты и доказательства, однако в глубине души был все же склонен верить Хукеру.

Ни о времени, ни о месте сбора заранее не сообщалось, никто никого не зазывал и не приглашал, но незадолго до полуночи все местные жители собрались перед просторным домом, который делили между собой Чарли Бергер и Элли. В гостиной установили большой переносной экран с «Лотусленда». Команда с «Теллига» разместилась в доме, прямо на полу, рядом с остальными, и когда двери наконец закрыли, Мако Хукер взял Джуди за руку и подвел к экрану.

В помещении воцарилась полная тишина.

Аборигены смотрели на экран, даже не мигая.

Хукер взял пульт дистанционного управления и включил проектор. Все замерли в ожидании.

Он сказал:

— В океане поселился монстр. Он отбирал у людей лодки и жизни, разрушал привычный уклад на островах. Он подкрадывался тихо и незаметно, был непредсказуем и всегда смертельно опасен. И в действиях его ничего такого хитрого не было... он просто приходил и уходил, когда хотел. Нападения его носили бессистемный характер, как у врага, предсказать замысел которого невозможно. Даже наши самые современные технологии оказались не в силах обнаружить его. — Хукер выдержал паузу, затем добавил: — Однако все знали, он там, в океане.

Среди аборигенов пронесся тихий ропот, они надеялись услышать более утешительные новости. Они знали, что сказал Хукер, выслушали Билли Брайта и поверили ему, но для того чтоб поверить в смерть Прожоры, они должны были увидеть это воочию.

— В 1914 году большинства из вас еще на свете не было. Шла война, и немцы посылали в этот район свои подводные лодки. — Островитяне дружно закивали головами, точно были свидетелями тех давних событий. — Несколько субмарин, как вам известно, были уничтожены неподалеку от острова Рибока, потоплены орудийной стрельбой союзнических сил. — Все снова согласно закивали головами. Ведь эти события были частью местной истории.

— Но одну из них уничтожить и затопить не удалось, — продолжил Хукер. — Она ушла на глубину и села на дно, видимо, команда решила спрятаться от американских эскадренных миноносцев и переждать. В ту пору локаторы и прочие приборы были далеки от совершенства, а потому обнаружить ее не удалось. Когда вражеские корабли покинули территорию и путь был открыт, капитан подлодки дал команду всплывать.

Аудитория, затаив дыхание, ждала продолжения. Люди понимали: вот он, момент истины.

— В те времена субмарины сохраняли плавучесть путем приведения в действие кингстонного клапана. При погружении его открывали, вода заполняла балластные цистерны, воздух там сжимался и уходил в компрессорные цилиндры, и лодка погружалась под воду. Затем балластные цистерны продувались, вместо воды в них поступал воздух, и субмарина поднималась на поверхность.

Хукер сделал паузу, давая островитянам возможность осмыслить услышанное, затем продолжил:

— А на этот раз кингстонный клапан чем-то забился. И лодка не могла всплыть на поверхность. Лежала на дне, и люди в ней ничего не могли поделать. Экономили воздух, потом начали задыхаться и все погибли. Все до одного. А старая субмарина нашла на дне океана свою могилу, угнездилась там, и ее постепенно затягивало песком и илом, сыграл свою роль и естественный эффект всасывания. «U-903» была почти мертва.

Все снова дружно закивали головами, соглашаясь с этим его утверждением.

— Почти, — подчеркнул Хукер.

Тут головы перестали кивать, люди насторожились.

— Подобно всем мертвецам, лодка начала разлагаться. Нет, она была сделана не из плоти и крови, как мы с вами, но за долгие годы ржавчина проделала крохотную дырочку в ее стальной шкуре. И вот тогда нефть, ее «кровь», начала постепенно вытекать из танкеров, образуя на поверхности маслянистые разводы, но океан велик, и никто не заметил этих крохотных пузырьков и пятен.

— Да, субмарина умирала и одновременно обретала вторую жизнь. Время работает неуклонно и неустанно, и через многие годы в кингстонном клапане тоже образовалась протечка, сжатый воздух начал выходить, и постепенно давление выдавило морскую воду из балластных цистерн, вместо нее туда начал поступать воздух. И наша субмарина вновь постепенно обретала плавучесть. Поначалу эта плавучесть была совсем невелика, ее достало бы лишь на то, чтоб поднять на поверхность спичку, но с каждым днем она возрастала, словно некие невидимые силы твердо вознамерились поднять лодку на поверхность.

— Могло пройти еще очень много лет, прежде чем старая погибшая лодка всплыла бы, но тут помог случай. Человек, сам того не осознавая, изменил баланс сил. В море, в тот самый регион, вышло научно-исследовательское судно «Сентилла». На борту внезапно отказало электронное оборудование, с помощью которого изучали строение дна. И тогда команда прибегла к подводным взрывам, которые производились с целью получить отзвуки этих самых взрывов в пластах земной коры, находящейся подо дном.

Похоже, слушатели догадались, о чем пойдет речь дальше. В помещении царила абсолютная тишина, ни движения, ни звука, и, казалось, было нечем дышать, такое напряженное ожидание разлилось в воздухе.

— И вот постепенно сотрясения от этих взрывов повлияли на дно, оно содрогнулось. Увязшая в нем субмарина «U-903» начала высвобождаться. И в один прекрасный день позитивная плавучесть в останках стального корпуса достигла нужной величины, и подлодка начала подниматься. Наверное, очень медленно, по какому-нибудь дюйму в час, она начала высвобождаться из этой вязкой могилы. Словно постепенно приходила в себя, как раненая рыба, сорвавшаяся с крючка. Вот она неподвижно зависла в воде, точно мертвая, не понимая, где находится и что с ней происходит, затем шевельнула плавником, вильнула хвостом, ощутила свободу и поплыла.

Нам неизвестно, какова была тогда в той точке температура воды, какое давление было на поверхности. Но нам прекрасно известно: баланс плавучести — штука настолько тонкая, что на нее может повлиять малейшее изменение условий окружающей среды. Управлять подлодкой было некому, а потому она плыла туда, куда несло ее течением. Изменения давления могли заставить ее вновь погрузиться на дно... или же, напротив, медленно подниматься, при этом поверхность моря оставалась ровной, никакой волны это не вызывало. А потом на пути у нее мог встретиться любой объект. Сколько раз она поднималась на поверхность и плавала там часами, не замеченная никем? Теперь мы этого никогда не узнаем.

Хукер предвидел этот вопрос, а потому стал отвечать до того, как его успели задать.

— Она вовсе не охотилась за рыбацкими лодками. Вы выходили в море сотни раз. А сколько раз происходило столкновение? Можно пересчитать по пальцам. Океан слишком огромен и глубок. Со старым корпусом могло происходить что угодно... Резкое падение давления перед штормом, падение или повышение температуры, направление и сила течений, только эти явления в совокупности и определяли местонахождение субмарины и возможность ее столкновения с другими судами.

Один из островитян спросил:

— А как же зубы? Мы знаем, что у нее были зубы! Да вы сами их видели, эти зубы!

Публика зашумела.

Хукер поднял руку и покачал головой.

— Это не совсем точно. Все мы видели, на что способны эти зубы. — Он поднял голову и заметил в дальнем ряду, у самой стены, Чану. Лицо ее отражало растерянность. Бергер, похоже, тоже пребывал в недоумении. — Это была подводная лодка времен Первой мировой войны. И носовая ее часть была оснащена снаряжением, которым давным-давно уже никто не пользуется. Штуковину эту называли сетерезкой, и состояла она из стальной опоры, расположенной под утлом. В нее вставлялись заостренные на концах стальные резаки. С их помощью можно было перерезать металлические кабели и сети, находящиеся под водой, которые в ту пору использовали для защиты акватории от подлодок. Это и есть ваши зубы. Они оставляли отметины на судах, с которыми доводилось столкнуться всплывшей субмарине. И малейшего изменения атмосферного давления было достаточно, чтобы она вновь погрузилась на дно, а затем всплыла в совсем другом, неожиданном месте.

— Но она дышала! — послышался в зале голос какого-то скептика.

— Да, и это объясняется выходом сжатого воздуха через маленькое отверстие в носовой части. «Дыхание» прекращалось, как только вода заливала это отверстие. Затем, когда нос поднимался над водой, возобновлялось.

— Но почему она не тонула?

— Потому, что кингстонный клапан все еще понемногу выпускал сжатый воздух. Плавучесть поддерживалась практически на нейтральном уровне.

Тут раздался чей-то другой голос, в нем отчетливо слышались нотки недоверия:

— Но ведь вы говорили... будто убили ее.

Хукер высмотрел этого человека, секунду-другую смотрел на него, потом усмехнулся.

— Так и есть, — ответил он.

С еще большим любопытством тот же человек спросил:

— Интересно, как же это вам удалось?

На этот раз Хукер не ответил. Покосился на сидевшего в первых рядах Элли и кивнул. Бармен поднялся и выключил в помещении свет.

Стало темно. Такая же черная непроглядная тьма царила порой ночью в открытом море. Резкий переход от света к тьме сделал последнюю еще черней и непроницаемей. И страх охватил островитян, даже несмотря на то, что они только что здесь услышали. Они были готовы увидеть нечто ужасное и в то же время страшились и не хотели этого. Однако увидеть все же придется, все это понимали. В помещении воцарилось напряженное ожидание.

Мако надавил кнопку пульта, и экран тут же ожил, превратился в серебристый цветок почти ослепляющего света. Все дружно ахнули, хотя на экране почти ничего не было, кроме серебряных полос и завихрений. Но не успели зрители и глазом моргнуть, как он потемнел, снова пришла ночь. Потом появились смутные очертания какого-то силуэта, еще более черные, чем ночное небо. Свет камеры придавал этой невнятной форме объем и глубину. Медленно, точно рождаясь из моря, на поверхность поднималось чудовище. Продолговатый нос венчали огромные и острые стальные резцы, отчего казалось, что монстр скроил страшную гримасу, звуковая система позволяла слышать его хриплое дыхание. Затем в воздухе мелькнула белая полоса, это из пусковой установки вырвалась ракета. Пронеслась, пронзив ночную тьму, пробила проржавевшую стальную оболочку старой подлодки, а затем взорвалась уже у нее внутри, превратив в куски искореженного металла, которые тут же начали погружаться в пучину, где на дне океана ждало субмарину последнее пристанище. Пробитый в нескольких местах корпус начал тонуть, показался «глаз», это последнее, что увидели потрясенные зрители. Хукер выключил камеру, представление было окончено. Изображение на экране застыло. От чудовища осталась лишь верхняя часть, напоминавшая по очертанию приподнятую бровь. Образовавшийся под ней нарост из кораллов и раковин походил на зрачок огромного глаза.

Хукер снова надавил на кнопку пульта. Прибавил громкость. И помещение наполнили тоскливые скрежещущие звуки. Корпус перевернулся и так же медленно, как появился, стал погружаться в воду.

Экран погас, все снова оказались в полной темноте. Секунду-другую не раздавалось ни звука, слышно было лишь напряженное дыхание людей. Мако улыбнулся. Он знал, как будет реагировать аудитория. Ему не нужно было представлять какие-либо другие доказательства. Он просто сказал:

— Элли... — И бармен включил свет.

И тут же поднялся возбужденный гул голосов, в нем отчетливо слышалось удовлетворение. Обитатели Пеолле искренне радовались. Пожиратель мертв. Он убит и больше не будет губить их лодки. Они только что убедились в этом, и в то же время пожиратель будет жить для них вечно, в историях и легендах, которые рассказывают вечерами, собравшись в кружок у костра. И правда будет сливаться в них с игрой самого бурного воображения, творить чудеса, о которых еще долго будут говорить собравшиеся у костра люди. И имя героя и спасителя Мако Хукера будет жить в памяти каждого на протяжении многих поколений.

Теперь вокруг гудели возбужденные голоса. Люди начали расходиться по домам лишь с восходом солнца. Билли Брайт смотрел скорбно и значительно и одновременно наслаждался ролью героического помощника своего босса. Он увидел, как Мако с усмешкой взглянул на него, и беспомощно пожал плечами. Он тоже был совершенно счастлив. Он видел, как Джуди взяла Мако за руку, а тот наклонился и нежно поцеловал ее.

Билли Брайт не заметил, как эти двое ушли, просто вдруг увидел, что их больше нет рядом...

Примечания