За ленчем я получил всю информацию о Торренсе, какую только можно вообразить. В основном это было то же, что и в журналах. Торренс - продукт нью-йоркских школ, кончивший университет с отличием, юрист по образованию, который сразу поступил на государственную службу. У него небольшое наследство, которое сделало его независимым и дало возможность выбиться в люди. Он обладал способностями и упорством, которые пробили ему дорогу до должностей в штате и в сенате, а теперь он почти губернатор.
      Я спросил:
      - А что-нибудь темное?
      - Ничего. Найди что-нибудь, и я продам это оппозиции за миллион долларов.
      - Они что, не пробовали?
      - Шутишь? - Он поднял очки на лоб. - И потом, в чем дело, Майкл? Для чего ты прощупываешь этого малого?
      - Пока из любопытства.
      - Это для печати?
      - Нет. Это просто из любопытства.
      - Черт, ну объясни ты мне...
      - Ну ладно. Что с его женитьбой?
      Они посмотрели друг на друга, и Пит пожал плечами.
      - Его жена умерла очень давно. Он не женился вторично.
      - Кем она была?
      - Ее имя Девон. Салли Девон. Очень милая, красивая, как фея, шоу-герл. Тогда считалось шиком жениться на таких девушках. Но она умерла еще до войны. Никакого скандала, связанного с его женитьбой.
      - А что с ребенком?
      - Ничего. Я видел ее несколько раз. Торренс удочерил ее, когда умерла ее мать. Посылал в дорогие школы. После смерти матери она живет с ним в одном доме.
      - Она сбежала.
      - А ты не сбежишь, когда тебе двадцать один год? Сим наверняка дал ей денег достаточно для жизни где угодно и с кем угодно. Не вижу тут ничего интересного.
      - Ну ладно, если мы перестирали чистое белье, оно не стало от этого грязнее. Пит допил кофе и попрощался. Хью Гарднер спросил:
      - Доволен?
      - Я начинаю интересоваться Торренсом.
      - Можешь, в конце концов, объяснить?
      - Конечно. Двое покойников в ночь, когда я нашел Велду.
      Он нахмурился и, пожевав сигарету, буркнул:
      - Те двое, что прошли следом за тобой и хотели прикончить ее?
      - Это ты говоришь то, что говорят газеты. Он выжидательно посмотрел на меня.
      - Они ничего общего с разведкой не имеют. Они - часть другой истории.
      - Черт побери!
      - Я пока ничего не знаю. Отложи свой блокнот. Когда узнаю - скажу. Он покорно отложил ручку.
      - Хорошо, подожду.
      - У Велды была дочь Торренса. Она ее впустила, как бездомную кошку. Девушка говорит, что сбежала от отца. Может быть, она лжет, но двоих этих и третьего в городе достаточно, чтобы понять - здесь нечисто.
      - Как тебе удается влипать в такие истории, Майкл? Тебя рано или поздно пристрелят.
      - Не беспокойся обо мне.
      - Не буду.
      Он должен был вернуться в редакцию "Трибуны", я должен был вернуться в контору к Пату.
      Пат сидел за столом и что-то жевал. Как всегда, у него не было свободной минуты, чтобы перекусить в другом месте. Но для разговора со мной время у него было: я был частью его работы.
      - Как Велда?
      - Прекрасна, но не для тебя!
      - Кто знает... - Он потянулся за термосом с кофе.
      - Что ты выяснил о Левите и о другом парне?
      - Ничего нового. Последнее время у Левита завелись деньги, но он не говорил откуда. По-моему, он вернулся к старым делишкам с шантажом.
      - А другой?
      - "Детская ручка". Ты же его знал?
      - Помню, что он тут сшивался. Мелкий жулик.
      - Тогда ты не видел его в последнее время. Он поднялся по лестнице жизни. Докладывали, что он вел все букмекерские дела в Верхнем Вест-Сайде.
      - Тилсонское дело?
      - Ну, Тилсона пришили год назад.
      - Тогда на кого работал "Детская ручка"?
      - Черт побери, если я знаю. Глава назывался.., вот.., какое-то старозаветное имя - мистер Диккенсон или Декерсон. Но об этом парне никто ничего не знает.
      - Кто-то должен проболтаться по поводу смерти "Ручки". Где-то что-то переменится.
      - Майкл, ты просто долго отсутствовал. Теперь у нас на службе бизнес, только бизнес, и никто ничего не сделает без специального разрешения сверху. Ничего нигде не переменится, все будет прилично. Кого-то другого поставят на место "Ручки", и все пойдет по-старому.
      - Но с какой стати ему теперь нужно было мараться самому? Ведь у него были подручные для грязной работы?
      - Похоже, что он делал кому-то одолжение, хотел услужить крупной рыбке. Теперь вопрос: кто кого убивал? Ты пришил "Ручку", Левит сделал два выстрела и мы достали еще одну пулю из подвала.
      - Еще одну пулю получил приятель "Ручки" в живот. Ты мог бы разузнать в больницах.
      - Только без советов. - Он отхлебнул кофе и пожевал губами. - Так за кем же он все-таки приходил, Майкл?
      - Пока не знаю, но выясню.
      - Чудесно. Я предупреждаю тебя - у нас новый инспектор. Он крепкий орешек и вдобавок умница. Мне вряд ли удастся замять это дело с двумя трупами. Ты завязнешь по горло, поэтому мой тебе совет: заводи влиятельных друзей в этой конторе, если не хочешь оказаться между двух огней.
      Я нахлобучил шляпу.
      - Все, что мне удастся узнать, узнаешь и ты.
      - Угу. Спасибо, - сказал он саркастически, потом улыбнулся.
      Сим Торренс жил в собственном особняке. Все с первого взгляда говорило, что в этом доме достаток, богатство и что хозяин - лицо значительное. Ворота были железные, с красивыми завитушками, и я направил "форд", взятый напрокат, к крыльцу. Кирпичный, старой колониальной постройки дом был окружен газоном. Два черных "кадиллака" стояли у одного края лужайки. Я припарковался к ним. Прошел по широкой лестнице и позвонил.
      Я ожидал дворецкого или горничную, но только не жгучую брюнетку с голубыми глазами, которые сверкали, как огоньки. У нее был ранний загар, что особенно бросалось в глаза, и пухлый красивый рот, и когда она улыбнулась и произнесла: "Да?" - это было похоже на приглашение. Я улыбнулся.
      - Хаммер. Я хотел бы поговорить с мистером Торренсом.
      - Он вас ожидает?
      - Нет. Но думаю, что захочет со мной побеседовать. Это касается его дочери. Глаза сверкнули опять, но с оттенком страха.
      - С ней все в порядке?
      - Да.
      Страх сменился вздохом облегчения, и она протянула руку.
      - Проходите, мистер Хаммер. Я Джеральдина Кинг, секретарь. Он будет страшно рад вас увидеть. С тех пор как убежала Сью, у него все из рук валится. Второй раз...
      - Второй раз? Она кивнула.
      - Она еще раньше убегала. Если бы она понимала, что это такое для отца, то сидела бы дома. Сюда, мистер Хаммер.
      Она провела меня в большой кабинет, пахнущий дорогими сигаретами и кожей кресел.
      - Будьте как дома, прошу вас!
      Но на это у меня не хватило времени. Прежде чем я успел осмотреться, раздались торопливые шаги и Большой Сим, человек, который победит, вошел в комнату. Выглядел он не как политик, а как огорченный отец. Он пожал мне руку.
      - Спасибо, что пришли, мистер Хаммер. Затем предложил мне кресло и уселся сам.
      - Где Сью? Что с ней?
      - Теперь она с моей приятельницей.
      - Где, мистер Хаммер?
      - В городе.
      Он откинулся на спинку кресла и нахмурился.
      - Она не хочет вернуться сюда?
      Его лицо изменилось. Это было то лицо и то выражение, которое я прежде тысячи раз видел в суде. Это было лицо профессионального юриста, который неожиданно видит ненужного свидетеля и собирается с мыслями, чтобы ответить на каверзные вопросы.
      - Я не понимаю, при чем здесь вы, мистер Хаммер?
      - Может быть, сначала я должен вам сказать, что я вообще оказался случайно причастным к этой истории. Сью подобрала моя секретарша, и я обещал, что сначала наведу справки, прежде чем дать ей вернуться.
      - Даже так?.. - Он посмотрел на свои руки. - У вас, вероятно, есть удостоверение, позволяющее вам...
      Мой документ снова доказал свою универсальность, и враждебность исчезла с его лица. Сейчас оно приняло серьезное выражение, сквозь которое проскальзывало нетерпение.
      - Тогда, пожалуйста, ближе к делу. Я достаточно переживал за Сью и...
      - Это очень просто. Крошка говорит, что вы пугаете ее.
      Выражение боли мелькнуло в его глазах. Он махнул рукой.
      - Знаю, знаю. Она говорит, что я убил ее мать. Он немного выбил меня из колеи. Когда он вновь повернулся ко мне, я мог только сказать:
      - Это так?
      - Сейчас я вам объясню.
      Он сел в кресло и закрыл лицо ладонью. Его голос был задумчив, словно он перебирал воспоминания далекой прошедшей жизни.
      - Я женился на миссис Девон через шесть месяцев после смерти ее мужа. Сью тогда не было еще и года. Я знал Салли очень давно, мы были.., друзьями. Единственное, чего я тогда не знал, - это что она стала алкоголичкой. В первые же годы нашей совместной жизни ее состояние ухудшилось, несмотря на все мои старания помочь. Она поселилась вместе со старой домоправительницей в моем доме в Касткилле, отказывалась куда бы то ни было выезжать, не посещала никого и медленно спивалась. Она держала девочку у себя, но заботилась о крошке домоправительница миссис Ли.
      Однажды Салли напилась до безумия, зачем-то ночью вышла на мороз и потеряла сознание. Она была невменяема, когда ее нашла миссис Ли, и умерла прежде, чем я или доктор смогли ей помочь. По какой-то причине девочка уверена, что я причастен к ее смерти. Она говорит, что мать что-то сказала ей, прежде чем умереть.
      - Я тоже это знаю.
      - Она ничего не помнит, но продолжает обвинять меня. - Он по-прежнему продолжал закрывать лицо ладонью. - Сью всегда была проблемой. Я посылал ее в лучшие школы, позволял ей делать все, что она пожелает, но ничего не помогло. Она хочет быть шоу-герл, как ее мать.
      Он медленно перевел взгляд на меня. На этот раз я решил действовать в открытую.
      - Она говорит, что вы пытались ее убить. Его реакция была потрясающей.
      - Что?! - Он медленно сполз на край кресла. - Что?!
      - Ее пыталась сбить машина, за ней следили и кто-то в нее стрелял.
      - Вы уверены?
      - Насчет последнего - да. Я был там, когда это случилось. - Я не стал вдаваться в подробности.
      - Но почему я ничего не знал?
      - Потому что тут замешана еще одна история. Со временем узнаете, но не сейчас.
      В первый раз выдержка адвоката изменила ему. Он махнул рукой, как бы расписавшись в собственном бессилии, и покачал головой.
      - Мистер Торренс, у вас есть враги?
      - Враги? Не думаю... Хотя.., политические противники... Знаете, две партии...
      Я улыбнулся. Его глаза говорили, что мы поняли друг Друга.
      - Теперь о Сью. Я поговорю с ней.
      - Вы приведете ее домой?
      - Как она решит. Посмотрим, что она скажет. А вдруг не захочет?
      - Тогда... Это ее дело. Она ребенок и не ребенок. Понимаете, что я имею в виду? Она хорошо обеспечена с финансовой стороны, и, говоря по чести, я не знаю, что могу еще для нее сделать. Мне нужен совет.
      - Чей?
      Он подмигнул мне.
      - Может быть, ваш, мистер Хаммер. Могу я узнать ваш пост, должность?
      - У меня специальное задание и очень прочное положение в системе. Работаю давно. В данное время могу делать все, что вздумается. Не без причини, конечно.
      - И как надолго?
      - Вы слишком торопитесь. До тех пор, пока кто-то не отстранит меня от должности или пока я не сделаю ошибку. А время ошибок прошло.
      - Мне как раз нужен совет человека, который перестал делать ошибки. - В его тоне совсем не было сарказма.
      - Я оставлю ее у себя до тех пор, пока она этого хочет. Он кивнул, достал чековую книжку и выписал чек на пять тысяч долларов.
      - Это слишком много.
      - Большие люди не должны размениваться на мелочи. Я хочу, чтобы она была в безопасности и вернулась домой. Что вы скажете?
      - Постарайтесь вспомнить фамилии двоих, которые покушались на вас. Не могли бы они подстроить убийство?
      - Конечно, нет. Несогласие, но это - все.
      - А женщины? Прямой вопрос, но он необходим. Он не обратил внимания на мой тон.
      - Мистер Хаммер, я не водил знакомства с прекрасным полом после смерти жены. Это всем известно. Я многозначительно посмотрел на дверь.
      - Но у вас тут прелестный собеседник.
      - Джеральдина была прислана ко мне нашим председателем.
      - Но другие? Не могло бы у вас появиться других врагов из-за вашей политической карьеры?
      - Никто не может ненавидеть меня до такой степени, чтобы убить. - Он нетерпеливо пожал плечами. - Было несколько обвинительных заключений, некоторые из тех, кого я осудил, покушались на меня прямо в здании суда. Две попытки, но обе безуспешные.
      - Что произошло?
      - Ничего. Полиция поймала обоих. Оба были опознаны и отправлены обратно в тюрьму. С тех пор оба умерли: один от туберкулеза, другой от рака.
      - Вы следили за ними?
      - Нет. Полиция. Они сочли необходимым известить меня. Я никогда особенно не беспокоился. Вернее, беспокоился не за себя. За Сью и других - да. Ничего необычного для прокурорской карьеры тут нет. Но я не собирался отступать от своих принципов.
      - Допустим, что мне придется этим заняться. Прошлое таит много неприятностей и много грязи. Если "вы не хотите, чтобы я вмешивался, можете забрать чек. Но тогда я займусь этим просто из любопытства.
      - Это касается и вас лично, мистер Хаммер? Не похоже на то, чтобы вам были нужны деньги или практика.
      - Вы знаете меня, Торренс?
      - Я знаю вас, Майкл. Разве вас знают не все? Я улыбнулся.
      - По-настоящему - не все.
      Глава 3
      Итак, "Детская ручка" был мертв. Теперь все узнают, что произошло в той комнате, и кто-то вспомнит, что случилось семь лет назад, и станет ждать, что будет дальше. Кто он - необходимо выяснить, и выяснить это придется мне самому.
      На углу Бродвея и Сороковых есть бар, стиснутый огромными домами, как бутерброд, с забавным названием, которое ему дали люди с забавным прошлым.
      Когда я зашел, то увидел много новых лиц, но Диверсея Тоби увидел сразу и заметил, как он чуть не выронил пивную кружку от удивления. Потом я подошел к бару и заказал "Четыре розы". Бармен был старый, стреляный воробей. Он смешал мне пойло, взял доллар и угрюмо кивнул.
      - Привет, Майкл.
      - Привет, Чарли.
      - Тебя не было видно...
      - И не должно было.
      - Тебя вспоминали.
      - Ты слишком много слушаешь.
      - Бармены любят поговорить.
      - С кем?
      - Как все бармены.
      - А еще?
      - Ничего, Майкл.
      - Ладно, Чарли.
      Он отошел от меня с озабоченным видом и направился к стайке туристов, которые галдели в углу. Стереопроигрыватель наяривал Синатру, но симфония ненависти звучала так слабо, что не производила должного впечатления. На улице стояла жара, и для любого человека зайти в тихое местечко - означало обрести покой, прохладу и спокойный отдых.
      Одна из женщин почти сползла с табурета и, раздавив о стойку свои груди, спросила:
      - Свободен?
      Я не стал оборачиваться.
      - Иногда.
      - А теперь?
      - Нет.
      Она отвернулась и сунула в рот сигарету.
      - Глупый дикарь!
      - Настоящий абориген! Она хрипло засмеялась.
      - Итак, придется пощипать наших заморских друзей. Диверсей Тоби подождал, пока она ушла, и сел на табурет рядом со мной. Он великолепно сыграл свою роль приятеля в баре, заказавшего для друга выпивку. Когда это было сделано, он взмолился:
      - Майкл...
      - Просто решил заглянуть.
      - Тебе нужен я или кто-то другой?
      - Кто-то другой.
      - Мне не нравится, когда ты ходишь вокруг да около, а не говоришь прямо.
      - Новая технология, приятель.
      - Выкинь ее к черту, Майкл. Я знаю тебя с прошлых времен. Думаешь, я не знаю, что случилось?
      - А что же случилось?
      - С Левитом и "Ручкой". У тебя что, помутнение мозгов? Ты думаешь, что тебе дадут за здорово живешь палить в городе? Теперь все изменилось. Ты был далеко, и лучше было бы для тебя там оставаться. Теперь, прежде чем ты впутаешь меня во что-нибудь, мне нужно сказать тебе очень важное: я всегда был мелкой сошкой и ни вы, ни они меня не трогали. Такое положение меня всегда устраивало.
      - Чудесно! - Я взял его за руку и положил на стол свой 45-й. - Помнишь?
      Он задрожал. Тогда я решил добить его. Я достал из кармана бумажник и сделал вид, что считаю деньги, а сам дал ему полюбоваться своим удостоверением, видным сквозь пластик. Он посмотрел, и глаза его расширились, но он сумел подавить свое любопытство.
      - Мы идем ко мне или к тебе?
      - Моя комната наверху, Майкл.
      - Номер?
      - Триста тринадцатый.
      - Десять минут. Иди первым.
      Это был обычный номер второсортной гостиницы, пропахший пивом, потным бельем и грязными носками. Он открыл себе жестянку пива, потом плюхнулся на небрежно застеленную кровать.
      - Говори.
      - "Детская ручка"... Он умер.
      - Я знаю. Это я пришил его. Его макушка слетела и превратилась в кашу на полу. Он не был первым и вряд ли будет последним.
      Он медленно отставил жестянку.
      - Будь ты проклят! Думаю, что тебе надо писать завещание. Я не шучу. Слова и дела у нас не расходятся. Ты уже был идиотом в прежние времена, но теперь ты совсем пропащий. Думаешь, я не знаю об этом? Знаю, как и все. Я не хотел бы даже быть с тобой в одной комнате.
      - У тебя нет выбора, Тоби.
      - Да. И поэтому я буду расплачиваться потом. И ты тоже, Майкл.
      - "Детская ручка", - повторил я снова.
      - Он взялся за работу Тилсона. Все об этом знают.
      - Дальше.
      - Что дальше, изверг? Что, черт возьми, я могу знать о "Ручке"? Мы с ним не играли в одну игру. Я просто прыщик, а он целый нарыв. Ты знаешь, чем он стал? Правая рука мистера Декерсона! И ты думаешь, я собираюсь...
      - Кто?
      - Оставь... Ты знаешь.
      - Кто, Тоби? Мистер Декерсон? Кто он, приятель? Не шути со мной и перестань мямлить.
      - Ну ладно. Итак, кто такой мистер Декерсон? Он новый человек в деле. Он большая шишка. Он взял власть, и все остальные ребята остались за флагом. Мальчик мой, я больше не могу тебе ничего сказать. Все, что я знаю, это имя мистер Декерсон. А сам он - сплошной мрак - невидимка.
      - Политика?
      - Не в его вкусе. Дурень ты, Майкл. Он - как укротитель. Ты знаешь, что творится в городе? Они все выползают из своих нор: убийцы, громилы.., и все ждут приказа. Я чувствую, что рядом бежит ручей, но не стану удить рыбу. Много времени прошло со смерти последнего лихого парня. Теперь повторяются времена индейцев. Главарь вернулся с холмов, и сумасшедшее племя готово ступить на тропу войны. Вот все, что я могу тебе сказать!
      - "Ручка"?
      - Убийца. И к тому же он всегда знал, кто даст ему заработать на хлеб. Он поднимался по лестнице до тех пор, пока не решил снова вернуться к старым друзьям. Ему не следовало оставаться там, где он был.
      - Говорят, что он делал кому-то любезность, стреляя в меня. Тоби встал и подошел к окну.
      - А почему бы и нет? Делать любезность - это дает повышение по службе и вес. Это доказывает...
      - Это доказывает, как быстро могут тебя убить. Он медленно отвернулся.
      - Я что, тоже попал в эту кашу?
      - Кто такой Декерсон?
      - Никто не знает. Только то, что он большой человек.
      - Деньги?
      - Думаю, да.
      - Кто заменит "Ручку"?
      - Кто сможет удержать это место. Я бы сказал: Дел Пеннер, уж очень он рвался. Он засыпался десять лет назад, потом отправился в Чикаго, потом был сутенером в Майами и здорово поддерживал "Ручку".
      - Тогда, может быть, нападение "Ручки" на меня было совершено, чтобы доказать свои способности?
      - Любезность никому не вредит.
      - Она убила "Ручку".
      - Тогда это значит, что он не знал.., что это ты. Я долго смотрел на него в упор, пока он не отвернулся. Когда он высосал пиво до конца, то буркнул:
      - Говорят, это было по личному вопросу, он делал одолжение для кого-то. Ты был неожиданностью. Это тебя не касалось. Это было что-то другое. Вот и все, что я знаю. И вообще, я ничего не хочу знать. Дай мне зарабатывать деньги другим способом и держись от меня подальше, умоляю тебя.
      - Почему?
      - Теперь ты влип, парень. Все знают, все ищут.
      - У меня такое уже бывало.
      - Но не так, как теперь. - Он посмотрел на пустую жестянку и решился. - Ты когда-нибудь слыхал о Марке Каниа?
      - Нет.
      - Он каторжник из Лоо. Имеет около двадцати восьми лет, попался на убийстве еще подростком. Они подозревают, что он убивал в разных городах. У него масса темных дел, но сейчас он тоже дичь, как и ты.
      - Что мне это дает, Тоби?
      - Жертву. Он в городе с пулей в животе, и все знают, как все это случилось. Если он умрет, тебе повезло, а если нет - ты покойник.
      Я встал и взялся за шляпу.
      - Мне страшно везет в последнее время. Он мрачно кивнул.
      - Надеюсь, что это надолго. Когда я дошел до двери, он буркнул:
      - А может, и не надолго.
      - Почему?
      - Не хочу оказаться поблизости, когда это дело закончится. Ты еще успеешь натворить дел.
      - Может быть...
      - Не может быть, а точно!
      Когда я опять пришел к ней, прелестной, чьи волосы падали темными, длинными прядями, чье тело было манящей заводью белого и смуглого тона там, под одеждой, которая ничуть не сковывала ее гибкой, чуткой грации пантеры, она не слышала, что я пришел, до тех пор, пока я не сказал:
      - Велда!
      Тогда глаза ее открылись, сначала медленно, потом широко распахнулись, как у газели, застигнутой врасплох. Ее рука чуть-чуть пошевелилась, и я знал, что она крепко сжимает что-то под одеялом. Когда же она поняла, что это я, ее пальцы разжались. Она вынула руки из-под одеяла, и они коснулись моей ладони.
      - Ты можешь так проиграть, малютка.
      - Нет, пока ты рядом.
      - Это не всегда бываю я.
      - Теперь это ты, Майкл.
      Я взял ее за руку, потом быстрым движением сдернул одеяло и взглянул на нее.
      Что происходит, когда вы видите нагую женщину? Женщина стройная, красивая. Ее кожа кажется лакированной при свете ночника. Розовые штучки, которые кажутся мерцающими. Желание, которое выдает себя минутными всхлипываниями, взмахом ресниц, вздрагивающей грудью. Розовые соски, которые делаются еще острее под вашим взглядом. Рот становится влажным и беззвучно приоткрывается, маня наклониться и послушать.
      Я наклонился к ней, потом сел в ногах, и мои руки стали гладить ее живот и нежные развалины. Она всегда ждала этого, но я в первый раз откликнулся на ее призыв. Теперь я трогал, и чувствовал, и торжествовал, и знал, что все это мое. Она всхлипнула разок и сказала:
      - У тебя сумасшедшие глаза, Майкл.
      - Ты их не видишь.
      - Но я знаю. Они дикие, ирландские, коричневато-зеленые и сумасшедшие.
      - Я знаю.
      - Тогда возьми меня.
      - Подождешь. Я сделаю с тобой все, что захочу, но теперь помолчи.
      - Я хочу тебя...
      - А ты готова?
      - Я всегда была готова.
      - Нет, не была.
      - А теперь - да.
      Ее лицо было повернуто ко мне, и я видел, как сверкали ее глаза. Она требовала, жаждала. Я прилег с ней рядом и медленно поцеловал ее чуть приоткрытый рот, ощутил на минуту холод ее зубов и свежий, чистый вкус губ. Эта тигрица хотела проглотить свою жертву целиком, а я знал, что такое настоящая женщина.
      Вдруг Велда прислушалась.
      - Она проснулась.
      Я натянул ей на подбородок одеяло и укутал плечи.
      - Нет, не проснулась.
      - Мы можем куда-нибудь пойти?
      - Нет, честное слово.
      - Майкл!
      - Сначала избавимся от опасности. А до тех пор - нет. - Я чувствовал, как она смотрит.
      - С тобой всегда будет опасность. Ты никогда не меняешься, да?
      - Ну, хватит. У нас масса дел. Ты готова? Она улыбнулась, понимая, куда я клоню.
      - Я всегда была готова. Просто раньше ты никогда не спрашивал.
      - Я не спрашиваю, а беру.
      - Возьми.
      - Когда буду готов. Не сейчас. Вставай!
      Она выскользнула из кровати и медленно, со вкусом, оделась, чтобы я мог видеть все, что она делала. Потом надела под юбку свой любимый пояс из белой замши с кармашком, где лежал браунинг.
      - Если кто-нибудь попытается стрелять в меня из этой игрушки, я им руки пообрываю.
      - Не успеешь, если получишь пулю в лоб. Я позвонил Рикрби снизу, и он прислал парня на то время, пока мы будем отсутствовать. Я полагал, что Сью спит, но не был уверен. Во всяком случае, она не собиралась уходить, пока мы не вернемся.
      Мы дошли до остановки, где я взял напрокат "форд", и отправились в Вест-Сайд Харвей. Она дотерпела, пока я выехал на полосу движения, и спросила:
      - Куда?
      - Есть тут заведение "Зеленый бык". Новенькое место для фарцовщиков.
      - Откуда ты знаешь?
      - Пат.
      - А кого я ищу?
      - Парня. Дела Пеннера. Если его там не окажется, собери сведения. Он подстраховал "Ручку" и, вероятно, займет его место в шайке. Все, что тебе нужно выяснить - кто такой мистер Декерсон.
      Она удивленно посмотрела на меня, и я ввел ее в курс дела. Краешком глаза я следил за ней и видел, как она приводит мои слова в систему. В ней появилось что-то новое. Этого в ней не было семь лет тому назад. Тогда она была секретаршей, девушкой со своим собственным пропуском и правом носить оружие. Тогда она была девушкой с прошлым, о котором я не имел понятия. Теперь она стала старше, но по-прежнему с прошлым, и с оружием, и с каким-то новым взглядом на вещи, который появился у нее после семи лет, долгих для меня.
      - Как мы держим связь?
      - С Патом.
      - Или с твоим новым приятелем Рикрби?
      - Держи его в резерве. Это пока не его область, и мы все делаем легально.
      - Где будешь ты?
      - Пойду копаться в прошлом парня по имени Базиль Левит. Пат вернулся ни с чем. Они по-прежнему ищут, но у Левита не было конторы и не было бумаг. Все, что он знал, было под его шляпой. Но он точно на кого-то работал. Он пришел за тобой и крошкой и четыре дня наблюдал за вами. Я не знаю, что тут происходит, но это единственные зацепки, которые у нас есть.
      - И еще Сью.
      - Она пока ничего не сказала.
      - Ты веришь, что отец хотел ее убить?
      - Нет.
      - Почему?
      - Это не логично. Она просто истеричка, и пока что-нибудь не прояснится, я не стану слушать ее детский бред.
      - Двое мертвых - это не бред ребенка.
      - Есть еще кое-что помимо этого. Дай я сам это разберу, о'кей?
      - Конечно. Ты всегда все делал сам, правда?
      - Конечно.
      - И поэтому я люблю тебя?
      - Конечно.
      - А ты любишь меня?
      - Конечно.
      Я дотронулся до ее колена. Оно было мягким и теплым, как всегда, и под моей рукой оно словно замерло от неожиданной ласки.
      Она все продумала, пока мы ехали, и помахала мне рукой, когда я высадил ее за городом. Теперь я чувствовал себя спокойнее. Все теперь стало на свои места и больше не было той зияющей пропасти, за которой была она. Она была рядом, ближе, чем всегда, по-прежнему с пистолетом на поясе и готовая на все.
      Поездка к Левиту была простым любопытством. Комната как комната, и ничего больше. Квартирная хозяйка сказала, что он снимал ее шесть месяцев и никогда не причинял беспокойства, платил регулярно, и что больше она не желает беседовать с полицией. Соседи не знали о нем ничего и не желали знать. Владелец местной пивнушки никогда не видел его и не собирался на эту тему распространяться.
      Но в комнате у Левита все пепельницы были забиты окурками и в сигаретницу были натолканы картонки из-под сигарет, а все, кто много курит, должны где-то покупать курево.
      Базиль покупал сигареты за два квартала. И бумагу - тоже. Владелица лавки его хорошо запомнила и стала распространяться на эту тему.
      - Знаю я его. Я уже беспокоилась, что полиция никогда не возьмет его на мушку. Я все ждала, что они нагрянут за ним. Послушай, а ведь я знаю и тебя. Откуда ты, сынок?
      - Из пригорода.
      - Ты знаешь, что произошло?
      - Пока нет.
      - А... Тогда чего же ты хочешь от меня?
      - Просто хочу поговорить, мать.
      - Спрашивай.
      - А вдруг вы не ответите? А вдруг вы захотите третью часть золота, а? Ведь у вас прелестная улыбка! Она погрозила мне пальцем.
      - Ну уж, глупости. Кому теперь нужны старухи?
      - Обожаю старух.
      - Похоже на то. Ну, в чем дело, сынок?
      - Друзья у него... Она покачала головой.
      - Нет. Но он звонил по телефону. Очень уж был торопливый.., никогда не закрывал дверь в будку. - Она кивнула на телефон у себя за спиной.
      - Вы слышали?
      - Почему нет? Я слишком стара для забав и мне нравится слушать, как целуются голубки.
      - А что, интересно?
      Она понимающе улыбнулась и открыла бутылку колы.
      - Никогда он не мурлыкал. Всегда о деньгах, и огромных.
      - Дальше, мать.
      - Он много чего болтал. Пять Джейс - было последнее. Как будто он спорил и делал ставки. Он что, поставил?
      - Он поставил на свою шкуру и проиграл. А теперь дальше, мать. Она пожала плечами.
      - Последний раз он был просто сумасшедший. Говорил, что дело затягивается и просил увеличить ставки. Не думаю, чтобы он их получил.
      - Имена?
      - Нет. И никогда не звонил в частные дома или квартиры. Но он всегда так громко говорил, словно там был ужасный шум. Поэтому я его и слышала.
      - Из вас, мать, получится неплохой полицейский.
      - Я тут давно, сынок. Что тебе еще нужно? Один раз он принес сверток. Завернут в коричневую бумагу. Это был пистолет с рифленой рукояткой и, видно, пристрелянный.
      - Роскошно. Откуда вы знаете?
      - Просто. Пистолет звякнул, когда он опустил его вниз. И пахнуло ружейным маслом. Мой старик разбирался в таких вещах, прежде чем его пришили. Я вдоволь нанюхалась этой гадости.
      Я повернулся, чтобы уйти, но она окликнула меня:
      - Эй, сынок?
      - Что?
      - Ты и впрямь любишь старух? Я улыбнулся.
      - Только тогда, когда это необходимо.