ГЛАВА 9

Пятница. 27 августа 2004 года

Стоянка отеля «Красный лев». Пендлтон, Орегон

Он пришел в себя и снова попытался бежать.

Макс прижимал его к стене, заглядывая в лицо.

— Давай, давай, парень! Вернись ко мне! Ты должен проснуться!

Укия сморгнул и с удивлением обнаружил, что глаза у него не закрывались, даже когда он был в обмороке.

— Макс?

Тот ухмыльнулся.

— А, вот и ты! Хороший мальчик.

Укия покрутил головой, чтобы понять, где находится. Спиной он прислонялся к ограде бассейна под открытым небом; дальше по дороге находилась стоянка, где в настоящий момент суетились врачи.

— Крэйнак? Сэм?

— Сэм в порядке. Пока не знаю, что с Крэйнаком. Ты несся сломя голову, и я решил сначала пригвоздить тебя.

— Ага. — Макс, как всегда, рассудил верно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Спасибо. А ты как?

— Укия, — сурово проговорил Макс, наклоняясь ближе и глядя парню прямо в глаза. — Как? Ты? Себя? Чувствуешь?

— Ох… Как чувствую? — Укия прислушался к ощущениям в теле. — Ударился я действительно неслабо. К тому же я ведь собирался прилечь до того, как рухнул.

— Ты вообще выживешь?

— Угу, — ответил Укия. — Наверное. Придерживая друга за плечи, Макс отвел его ко второй машине.

— Если вдруг решишь отрубиться, непременно скажи мне. Хорошо?

— Да, Макс.

— Ты доверяешь ей?

Старший детектив распахнул заднюю дверцу и помог Укии забраться внутрь.

— Кому? — Он с облегчением улегся на сиденье.

— Киллингтон. Сэм.

Макс открыл багажник, вытащил одеяло и набросил на юношу.

— Не знаю. А ты?

Макс что-то перекладывал в багажнике.

— Ох, малыш, я положил на нее глаз. Поэтому не могу оценить ее объективно. Вижу то, что хочу видеть, а рисковать я не могу. По крайней мере твоей жизнью.

Укия попытался передернуть плечами, но поморщился от боли и перестал шевелиться.

— Она ни разу не солгала нам после того случая в аэропорту, когда представилась журналисткой.

— Я должен поехать с Крэйнаком. Неизвестно, в каком он состоянии. Многие люди умерли от того, что врачи не успели найти родственников, которые подписали бы разрешение на операцию. Я единственный в городе, кто его знает.

— Я могу поехать с тобой.

— Нет, нет, нет! — Макс закрыл багажник и заглянул в салон. В руке он держал пол-литровую бутылку «Гаторэйда», еще теплую после дня в нагревшейся машине. — Мы не можем допустить, чтобы кто-нибудь, кто лечил тебя в первый раз, снова тебя увидел. В больнице сейчас думают, что ты лечишься, а все остальные считают, что раны были не так уж серьезны.

Несмотря на то что официальные источники скрывали правду насчет космического корабля Онтонгардов на Марсе и сваливали вину на группу хакеров, якобы запустивших в сеть картинки с разрушением марсохода, достаточно было включить телевизор, и становилось ясно, насколько прочно укрепилась в сознании людей мысль об инопланетянах. По разным каналам то и дело крутили ролики и старые передачи о неопознанных летающих объектах.

До тех пор лишь немногие верили в существование марсохода, но скоро и они перестали — из-за нехватки доказательств. Макс и семья Укии жили в постоянном страхе: вдруг люди узнают, что они — не единственный населяющий землю гуманоидный вид. К сожалению, в организме Укии было достаточно необычностей, способных возбудить подозрения у любознательного и сведущего в анатомии человека.

— Я поеду с Сэм. — Укия заметил на лице Макса тревогу и заставил себя добавить: — С ней я буду вне опасности.

— Надеюсь. — Макс смотрел, как тот делал большой глоток теплой газировки. — Ну как?

За годы совместной работы они выработали шкалу оценки по «Гаторэйду». Чем вкуснее казался напиток, тем хуже Укия себя чувствовал. Будучи полностью здоровым, он не мог взять в рот ни капли.

— Ты не обрадуешься, — вздохнул Укия и проглотил остатки газировки, с наслаждением чувствуя вкус.

Таймер на панели управления посчитал, что они собираются оставлять заднюю дверь открытой на всю ночь, и выключил свет. В темноте Укии стало еще труднее бороться со сном.

— Ты уверен, что все в порядке? — Макс взял из рук друга пустую бутылку, закрутил крышку и бросил пустую посудину в багажник.

— Ничего не сломано. Кровотечения тоже нет, просто синяки по всему телу.

— Эгей! — послышался голос Сэм. — Вот вы где. Спасибо, что спасли.

— Нет проблем, — отозвался Макс. Шаги ее приблизились к «блейзеру».

— Менеджер отеля был здесь минуту назад. Дверь вашего номера взломана, комнаты обыскивали. ФБР не велит ничего трогать. Они скоро приедут снять отпечатки.

— Дерьмо! — выругался Макс. — Вот, значит, зачем они приезжали обратно на кемпинг. Не чтобы схватить Розу, а за вещами Алисии.

— Скорее всего. — Сэм остановилась около Макса.

— Можешь кое-что для меня сделать?

— Что угодно.

Тот вытащил ключи от машины.

— Отвези моего партнера куда-нибудь в безопасное место, где эти засранцы его не найдут. И останься с ним на ночь, ладно?

Сэм взглянула на Укию.

— Не говори ерунды. Его сбила машина, и ему нужно в больницу.

— С ним все нормально, только синяки.

Она фыркнула.

— Синяки! Я видела, как они столкнулись. Если он умрет, это будет настоящее убийство!

— Верь мне так же, как я верю тебе. Единственная опасность исходит от этих ублюдков, которые подстрелили его два дня назад и только что пытались убить тебя и Крэйнака. Он поправится.

Сэм пристально смотрела на Макса: губы его скривились, на лбу блестели капельки пота, а в глазах светилась открытая мольба. Она перевела взгляд на Укию, который свернулся клубком на заднем сиденье машины.

— Как ты?

— Сэм, со мной все нормально. Просто очень хочется спать.

Молодая женщина тяжело вздохнула.

— Когда я перестану верить мужчинам? Ладно, хорошо. Я все сделаю. — Сэм взяла ключи. — Как мне с тобой связаться?

— У малыша есть мой номер в телефонной книжке. — Макс залез в салон, вытащил телефон Укии, проверил зарядку и положил обратно в карман юноши. Детектив взъерошил черные волосы друга и захлопнул дверцу. — Поезжайте, пока полиция не начнет его искать.

Сэм отвезла его в маленький домик, спрятанный в горах. Когда они выходили из машины, ночь уже спустилась на землю. На фоне неба темнели очертания сосен, в домике не горело ни одного огня. Укия прошел следом за Сэм и подождал, пока она откроет дверь.

Створки распахнулись в большую комнату, пахнущую угольями, жареной форелью и самой Сэм. Молодая женщина остановилась на пороге, ощупывая перед собой дорогу. Глаза Укии адаптировались к темноте, и он спокойно прошел к стулу и уселся на него. Он чувствовал себя опустошенным, изнутри грызла тупая боль, сердце то и дело подскакивало. Он старался лишний раз не шевелиться.

— Я снимаю этот домик у своего бывшего клиента. — Сэм прошла сквозь темноту, рукой касаясь кухонной стойки. — Когда я порвала со своим бывшим, у меня осталась квартира в городе, но ее легко было найти. Вся почта приходит в офис. А налоги оплачиваются через хозяина дома. Я каждый раз проверяю, нет ли за мной хвоста. К счастью, с шоссе не видно, есть ли машины на боковой дороге.

Она включила лампу в нише над раковиной. В сушилке стояла посуда после ее последней трапезы — миска, ложка и кружка.

— Люди, которые знают, что я живу здесь, находятся в Портленде.

— И никто из друзей не в курсе? — Кровяное давление начало падать. Укии стало холодно.

— Все мои друзья живут в Портленде. А здешние знакомые — это его друзья, — от первого до последнего.

Почему же она не вернулась в Портленд? Наверное, из-за денег. Они обычно управляют всей жизнью человека.

— А давно ты здесь живешь?

— Слишком давно. — Сэм оглядела Укию. — А сколько ты работаешь с Максом?

— Пять лет. Сначала два года был следопытом, когда требовалось, а потом Макс взял меня в долю.

— И ты ему доверяешь?

Сэм повторила вопрос Макса тем же тоном. Как будто они доверяли друг другу, а самим себе — нет.

— Больше всех. — Укию начала колотить дрожь. Она подошла ближе и положила горячую руку на его ледяной лоб.

— Черт подери, я же говорила ему, тебе нужно в больницу. Ты сейчас вырубишься.

— Это потому, что я сижу.

— Это потому, что тебя сбила машина.

— Мне нужно просто лечь, накрыться и согреться.

Она мягко выругалась — удивительно по-максовски!

— Кровать наверху. Тебе не нужно в туалет?

— Наверное, стоит. — В ту же секунду он почувствовал острую необходимость отлить. — Не то слово.

— Крепись, малыш, — усмехнулась Сэм и включила свет.

На первом этаже располагалась большая кухня, совмещенная со столовой и гостиной, а также ванная комната. Напротив кухни на индейском коврике стояли четыре стула с подлокотниками, все они чуть-чуть отличались по весу, высоте и форме ножек, но спинку и сиденье каждого покрывало темно-зеленое полотно, чтобы придать хотя бы видимость ансамбля. Треугольный кусок стекла, поставленный на большие речные камни, служил кофейным столиком. Лампы стояли на разнородных, но стильных столиках, расставленных по периметру.

Стены ванной до самого потолка покрывала плитка дымно-розового цвета с вкраплениями зеленого и серебристо-серого. Сэм извинилась за такое сочетание цветов, объяснив, что настоящий владелец домика держал магазин керамики и на отделку этого санузла пошел непроданный материал.

— Когда закончишь, поднимайся на чердак.

Укия облегчил мочевой пузырь, а потом долго пил из-под крана.

Он заметил, что ведущие на верхний этаж ступеньки отделаны твердой древесиной, которая не подходила по цвету к полам внизу. На самом чердаке пол вообще устилала настоящая мозаика из самых разных пород дерева.

— Тоже остаток? — Он указал на пригнанные рядом доски из вишни и белого дуба.

— Именно. — Сэм вытащила с полки голубую фланелевую рубашку. — Я купила ее для своего бывшего, но не успела подарить. — Укия смотрел на нее недоумевающе, и молодая женщина пояснила: — Надень ее. Ты не полезешь ко мне в койку в этих грязных шмотках.

Потолок треугольником уходил вверх. Вдоль стен стояли низенькие комоды из кедра. Пока Укия робко стягивал окровавленную рубашку, Сэм сняла покрывало с огромной кровати, достала из ящика свежие простыни и застелила постель, стараясь не смотреть, как он переодевается. Укия не справлялся с пуговицами из-за кошмарной дрожи в пальцах. Молодая женщина подошла ближе, убрала его руки и сама расстегнула ему рубашку.

— Помочь развязать шнурки?

Он взглянул на свои ноги, стоящие слишком далеко.

— Наверное.

Сэм едва успела подхватить Укию, а то бы он плюхнулся на чистую постель в грязных штанах. Она расстегнула молнию, стащила джинсы до колен и усадила парня на кровать. Сэм уселась на корточки, чтобы снять с него ботинки, лицо ее было хмуро, как будто она ожидала от него каких-то нежелательных поступков.

— Ни слова…

О нем? Наверное, это как-нибудь связано с сексом, но он все равно ничего не понял. Окончательно раздев юношу, она посмотрела на него еще более мрачно.

— Ты ведь не собираешься умереть у меня в кровати?

— Нет. — По крайней мере в его планы это не входило.

— Ладно, залезай.

Изможденный Укия заполз под одеяло, а Сэм выключила свет и пошла вниз, захватив предварительно пижаму. Он не мог сразу же уснуть, находясь в совершенно незнакомом месте; до его чуткого слуха донесся шелест воды в душе. Сэм почистила зубы, вышла из ванной, погасила свет на первом этаже, погружая домик в полную темноту. Она прошлепала босыми ногами по лестнице и улеглась на другую сторону кровати. От нее пахло фруктовым мылом, мятной зубной пастой, кожей, холодной сталью и оружейным маслом.

— Хочу тебя предупредить, — прошептала она. — Я всегда сплю с пистолетом.

Отлично. Значит, бояться нечего, даже если кто-то выследил путь в тайное убежище.

Еще несколько минут прошло в полной тишине и неподвижности, и Сэм вытянула теплую руку. Укию била дрожь, и она подкатилась ближе и осторожно обвилась вокруг юноши. Тепло ее тела смягчило боль.

ГЛАВА 10

Суббота. 28 августа 2004 года

Голубые горы. Восточный Орегон

Укия проснулся, когда Сэм выскользнула из постели и тем самым лишила его грелки. Он перегнулся через край кровати, отыскал брошенную вчера одежду, вытащил из кармана телефон и позвонил Максу.

Тот взял трубку на третьем звонке.

— Привет, малыш, как дела?

— Последние несколько дней я чувствую себя воздушным змеем. — В этот момент на первом этаже зашумел душ. — Тонкие фанерки и бумага, связанные веревками.

Макс рассмеялся, но в голосе слышалась усталость.

— Как Крэйнак?

— Они запретили ему шататься по лесам в поисках Алисии, — ответил Макс. — При этом говорят, что для полного выздоровления ему нужно только время.

— Ты сам еще в больнице?

— Нет. Они вышвырнули меня часа в два. Пришлось поболтаться по городу, пока не нашел свободную комнату в мотеле. Записался под подставным именем. — Значит, Макса одолел очередной приступ паранойи. — А ты где?

— В доме Сэм. Это в горах, примерно полчаса езды. Говорит, что никто не знает, где она живет.

— Ага, говорит. Теперь и ты усвоил, что такое паранойя.

— У меня хороший учитель.

— Ты готов сегодня работать?

— Наверное.

— Ты одет?

— Нет. Сэм только что вылезла из кровати, и я проснулся. Она сейчас в душе.

— То есть тебе понадобится как минимум час, чтобы добраться до города. Кровати? Вы что, спите вместе?

— Домик очень маленький. Думаю, твоя спальня больше всей этой хижины, вместе взятой.

— И нет дивана? Ни раскладушки?

— Нет.

— Кровать большая?

— Огромная.

— Ладно. — Макс уже переключился на другой предмет. — А ты не заглядывал в ежедневник Алисии?

— Я его пролистал.

— Отлично! Я разузнаю, можно ли нам снова вселиться в «Красного льва» или какую-нибудь другую приличную гостиницу. А то здесь слишком людно. Еще придется связаться с конторой по прокату машин. Они не слишком-то обрадуются, но нашей вины тут нет. Надеюсь, у них найдется свободное авто на замену.

— А почему мы не можем обойтись одним «блейзером»? У Сэм вот есть джип…

— Нет, не пойдет. Я люблю, когда у каждого своя машина. Вчера с одним «блейзером» нам бы пришлось туго.

Укии пришлось согласиться.

— И какой же план?

— Приезжай в Пендлтон. А я возьму еще одну машину и проведаю Крэйнака. Если ты видел ежедневник Алисии, можно попробовать его восстановить. Наверное, там было что-то, что вывело бы нас на похитителей, и поэтому они забрали его.

— Попытаться в любом случае стоит. — Благодаря фотографической памяти воспроизвести содержание ежедневника будет довольно просто. — Хочу позвонить сейчас Индиго, рассказать, как дела.

— Отличная идея. Она может обеспечить прикрытие, если местные следователи начнут копаться в нашем прошлом.

Укия поморщился.

С тех пор как Индиго узнала об инопланетных родственниках Укии, она постоянно подвергала риску свою репутацию, чтобы помочь ему. Она уничтожила копию контракта, который Макс подписал для ФБР, и стерла все следы участия Укии в поисках пропавшего агента Уила Трейса. Приключение это завершилось тем, что Стая похитила Укию. Индиго никогда не документировала связь между Онтонгардами и Стаей. Она представила сумасшествие доктора Дженет Хейз, убийство полицейского, сжигание тела Хейз, похищение разнообразных агентов ФБР, в том числе и ее самой, как совершенно не связанные между собой дела и практически не имеющие шансов на разгадку.

Укия точно не знал, как именно Индиго объяснила свои рейды в трущобы к Онтонгардам и постоянные перестрелки в аэропорту. Но был уверен на все сто, что в докладе ее нет ни слова о ключе от марсохода, который Стая превратила в пережженный уголь в конце все той же недели.

Индиго объясняла и оправдывала свои действия тем, что просто не может спокойно смотреть, когда кто-то угрожает Укии и его семье. И все же юноша беспокоился. Ему очень не хотелось втягивать Индиго в дело, пока не настанет крайний случай.

— А зачем местным органам проверять наше прошлое? Мы же сами жертвы.

— Кольцо Алисии, следы шин от фургона, несколько отпечатков и твои показания — вот и все имеющиеся у нас улики к версии похищения. Они могут полезть в твое прошлое просто от нечего делать. Единственный плюс от вчерашнего происшествия в том, что теперь у ФБР есть настоящие негодяи, которых надо поймать, а мы показали, что мы обычные люди, хотя и с улыбкой победителя. Ладно, мне пора. Посмотрим, не найдем ли еще чего, чтобы их занять.

— Договорились. Я скажу Индиго, что нас могут прощупывать.

— Перезвони, когда доберешься до города, там встретимся. Да, и еще: не говори Индиго, что вы спали в одной постели.

— Почему?

— Верь мне. Просто не говори.

Судя по разговорам на китайском языке и тихой гавайской музыке на заднем плане, Индиго находилась в семейном ресторанчике. В первую секунду Укия смутился — он рассчитывал поймать любимую на работе, — но потом понял, что сегодня суббота и она, как обычно, завтракает с семьей.