На несколько минут мир замер и погрузился в полную тишину.

— Все чисто, — заговорила вдруг рация, настроенная на полицейскую волну. — Здесь никого нет. Мы нашли голубые джинсы с кельтским узором по бокам. Женские, четырнадцатый размер. Девушка была здесь.

Вчера следствию явно улыбнулась удача: агенты ФБР сравнили отпечатки большого пальца на раме одного из подожженных домов и на принадлежавшем Броди разрешении на ношение оружия. Отпечатки совпали, но все равно потребовалось почти двадцать четыре часа, чтобы получить ордер на обыск всех помещений, где мог скрываться преступник и прятать Алисию, в том числе и дома Броди.

Поскольку вокруг могло оказаться сколько угодно Онтонгардов, Ренни все время держался около Укии, насколько позволяло обилие служителей закона. Ренни приходилось нелегко, поскольку сейчас никак нельзя было засветиться агентам ФБР, иначе они немедленно принялись бы гоняться за известным террористом и отвлекать его от важных дел. В настоящий момент он находился практически за пределами чувств Укии. Но, к счастью, юношу постоянно окружали почти двадцать полицейских, и они вполне обеспечивали безопасность.

Через час после начала штурма дома Броди у Укии зазвонил телефон.

— Орегон, — ответил он, не взглянув на определитель номера.

— Это я, — промурлыкала Индиго, и от одного только ее голоса по телу прошла дрожь. — У меня для тебя есть некоторая информация. Двое из убитых в Питтсбурге Онтонгардов были с Западного побережья. Один из Портленда, пропавший без вести три года назад, а второй из Пендлтона, по имени Джейсон Барнхарт, который исчез в мае.

— Барнхарт? — Укия тут же вспомнил имя автора «Гибели Волшебного Мальчика», Ханны Барнхарт. — А кто сообщил в полицию об исчезновении?

— Джеймс Барнхарт, его отец.

Джейсон и Джеймс. Укия невольно подумал о Брыкающихся Оленях и их обычае называть всех мальчиков на Дж: Джей, Джесс, Джаред. Может, эти Барнхарты — просто побочная ветвь большой семьи?

— Хорошо, спасибо.

— Ну что, дело движется?

— Ага. Это Броди похитили Алисию, но, похоже, птички упорхнули из гнезда.

— Жаль. Надеюсь, плохих новостей больше не будет.

— Хотелось бы.

— Будь осторожней, — предупредила Индиго. — Я люблю тебя. Ладно, мне пора.

— А что, если они окажутся Онтонгардами? — Укия задумчиво подбрасывал телефон на ладони. — Лучше бы нам вообще никогда не приезжать в Орегон.

— Лучше бы, лучше бы… — пробормотал Макс. — Ты ведь всегда делаешь то, что в настоящий момент кажется правильным. И бесишься от лишних размышлений.

Они ждали, пока ФБР закончит обыск и соберет все необходимые улики, которых все равно окажется недостаточно.

После пяти часов начали появляться соседи и обнаруживали, что дом Броди опечатан. На все вопросы отвечала местная полиция, и вместе с пониманием происходящего в глазах у местных жителей появлялся страх. Жившие в доме напротив люди похитили молодую женщину и, возможно, убили ее. Они лишили жизни и собственного сына. Многие семьи просто собирали вещи и уезжали подальше, пока Броди не вернулись.

В конце концов детективы собрались, чтобы как можно скорее продолжить поиски Алисии. Макс первым вышел из машины, за ним следовал Укия.

— Думаешь, они впустят меня внутрь?

— Поговорим с Джаредом. Не забудь броню.

Укии претила мысль о том, что придется облачаться в бронежилет на глазах у всего полицейского участка и агентов ФБР. Никто из них его не знает, никто не поверит, и наоборот, могут задержать подозрительного молодого человека и начать допрашивать.

В фильмах по крайней мере полицейские и агенты ФБР всегда убивали добрых инопланетян.

Он убрал пистолет в сейф — представители спецслужб не любят вооруженных гражданских, — надел бронежилет и старательно скрыл его под курткой.

Люди в форме начали постепенно рассасываться, и последняя машина с мигалкой свернула на главную дорогу в тот момент, когда молодой детектив прикреплял к одежде маячок. На стоянке виднелся только седан Джареда. Укия вышел из «блейзера», пересек улицу и остановился перед ограждением в виде тонкой желтой ленточки. Без разрешения он не мог пересечь препятствие и поэтому остался стоять.

Последний агент ФБР беспокойно посмотрел на Укию, но продолжил упаковывать свое снаряжение. Юноша пытался казаться как можно безобиднее, но сам страшно нервничал. Полицейский подозрительно осмотрел оттопырившуюся ветровку, но вскоре узнал парня и слегка ему кивнул. Захлопнув багажник своего пикапа, фэбээровец уселся за руль и нажал на газ. С плеч Укии словно камень свалился.

Тут поменялся ветер, и он ощутил запах зла, исходящий из дома. В груди Волчонка поднимался глухой рык.

— Ренни? Ренни?

Но тот скрывался от ФБР, поэтому ушел слишком далеко. Укия не чувствовал его присутствия. Из дома вышел Макс в сопровождении Джареда, на бледном лице которого читалось потрясение.

— Они нашли вещи Бирков, Коулов и других туристов, — сказал Джаред. — У Вивиан на Скале Пилотов есть брат, а у Мэтта сестра в резервации валла-валла. Оба объявлены пропавшими без вести. — Шериф покачал головой, и в этот момент он выглядел совсем молодым и растерянным. — Такое ощущение, что ты откусил мясной пирог, приготовленный лучшим другом, а там вместо начинки навозные мухи.

— Можно Укия осмотрит это место? — спросил Макс, который явно не замечал тревожного запаха.

Как вообще кто-то может их не замечать? Джаред махнул рукой в сторону дома.

— Волшебный Мальчик единственный, кто сможет ее отыскать. Входи, я посторожу снаружи.

Макс поманил Укию к задней двери.

— Там все очень плохо, малыш. Доктор Джекилл и мистер Хайд встретились с Марией Стюарт. Судя по слоям грязи, можно почти точно определить, когда все пошло наперекосяк: как будто здесь кто-то жил, потом уехал и на его месте поселился другой человек.

— Я чувствую их отсюда. Здесь было их логово.

Макс тихонько ругнулся. Укия тем временем уже вошел в комнату, которая некоторое время назад была аккуратной белой кухней. Верхние шкафчики еще хранили остатки прежней чистоты, но на полу и столах валялись ошметки собачьего корма, разорванные упаковки с крупами и мукой. На желтом подносе лежали куски обглоданного цыпленка вперемешку с мясными костями, на которых еще сохранились лоскуты сухожилий и розовой плоти. Создавалось впечатление, что кто-то очень голодный подошел к столу и сожрал мясо прямо сырым.

— Сырой цыпленок, собачья еда, но никакой собаки. — Макс фыркнул с отвращением. — Если тебя не тошнит от такого блюда, то зачем убирать за собой?

— Теперь тут уже ничего не определишь, — вздохнул Укия.

— Да, пожалуй, тебе не удастся с ходу идентифицировать Броди.

Рядом с цыплячьим скелетом была лужа крови; Укия прикоснулся кончиками пальцев к мертвым клеткам и обнаружил на поверхности генетическую цепочку Мэтта Броди, а под ней — ДНК пришельца. Кровь эта вытекла из организма несколько дней назад.

— Наверняка Броди был среди тех, кто гонялся за нами в пикапе. Когда он ел цыпленка, у него из раны текла кровь. Или Крэйнак, или Сэм подстрелили его.

— А почему ты не мог определить, что Броди — Онтонгард, по его волосам?

Укия вспомнил, как нашел волосок на ветке куста, на нем содержалась только информация о ДНК человека: большой блондин.

— Волос, наверное, срезали. Мне достались только старые, мертвые уже клетки. Его обратили совсем недавно, и если бы волос был поближе к корню, я уже тогда сказал бы, что он Онтонгард.

Макс снова выругался.

— Сэм сказала, его ребенок утонул тринадцатого июня. Мы убили Гекса и его Тварей в Питтсбурге в третью неделю июня. Число Онтонгардов в Питтсбурге заметно уменьшилось, и Тварям пришлось стремительно восполнять свой состав. Они захватывали целые семьи, маскируясь пожарами и утоплениями, чтобы скрыть, сколько народу погибло от вирусной инфекции.

— А еще они похищали автостопщиков, туристов, короче, всех, кого не стали бы срочно искать.

— Вот черт, Алисия! — в отчаянии воскликнул Макс.

— Они ввели ей вирус в первый же день. — Укия уже так давно не надеялся найти Алисию живой, что сейчас даже ничего не почувствовал. И все же как будто что-то тяжелое и твердое вылетело из его сердца, сломало ребра и оставило за собой дыру, наполненную тупой болью. — Прошла уже неделя. Ее больше нет. Или инъекция ее убила, или теперь она одна из них.

— Давай найдем Ренни, сообщим ему новые сведения и уберемся отсюда к чертовой матери. Они тут могут бродить тысячами. Никто не знает, сколько здесь этих сволочей.

— Мы должны предупредить людей.

Макс схватил Укию за плечо и рывком развернул к себе.

— Ага, и что же мы им скажем? Пришельцы из космоса заселяют тела людей, но храбрая Стая всех их перережет?

— Я просто обязан что-нибудь сказать. — Укия вырвался из железных ладоней Макса. — Предостеречь их. Сэм и моя семья должны знать.

Макс заметно посуровел при имени Сэм, и лицо его отразило муки совести.

— Ладно, поболтаем с Джаредом на обратном пути. Отведем его в сторонку, в тихое местечко и… я придумаю, что ему сказать. А потом предупредим Сэм.

— Спасибо, Макс.

Они вышли в летние сумерки. Неподалеку одиноко стояла машина шерифа, и сам Джаред, выйдя наружу, разговаривал с высоким худым парнем, одетым несколько неопрятно. Вот еще один сосед узнавал правду о преступлениях семейства Броди. Укия побежал к ним, намереваясь переговорить с полисменом лично.

Умение общаться на расстоянии обеспечивало Онтонгардам определенное преимущество по сравнению с другими видами. И внутри каждого конкретного тела клетки постоянно поддерживали между собой связь, чтобы организм нормально функционировал. Обмен веществ. Залечи сперва одно, а второе оставь на потом. Превратись в такое-то животное, чтобы мы смогли выжить вне тела «хозяина». Заполняя все новые и новые тела, Онтонгарды не теряли контактов между собой.

Стая и Укия тоже сохранили эти телепатические способности. Они могли разговаривать мысленно, но на ограниченных расстояниях, могли обмениваться воспоминаниями. Сосредоточившись, чувствовали друг друга даже на большой дистанции.

К тому же они ощущали присутствие врага.

Джаред и незнакомец развернулись навстречу Укии.

— Это Деннис Квин, он сосед Броди. — И враг посмотрел прямо в глаза Укии.

Юноша ощутил, как беспокойство и подозрение Онтонгарда окатывает его со всех сторон и определяет чужеродную сущность. Волосы на затылке зашевелились, словно готовясь встать дыбом, и Укия остановился. Вот черт! Тело мгновенно оценило опасность и рефлекторно среагировало. Такое ощущение, что на него вылили ведро жидкого ужаса и он пропитался этим ужасом мгновенно и целиком. Онтонгард! Убей его! Беги! Он убьет тебя без колебаний! Что такое одна клетка в сравнении с целым телом? Или одно тело в сравнении с существом, имеющим множество тел? В отличие от человека, который стал бы драться только под угрозой собственной жизни, Онтонгарды инстинктивно бились насмерть.

Укия отступил на несколько шагов, издавая при этом низкое рычание. Пока Джаред недоуменно смотрел на разворачивающуюся драму, Квин с нечеловеческой скоростью прыгнул вперед, выхватил у шерифа из кобуры пистолет. Укия уловил мысли врага: Убить свидетеля. Пушка дернулась и дулом уткнулась Джареду в грудь.

— Нет! — Укия с криком метнулся навстречу. — Не смей его трогать!

Укия понял, что Квин осознал грозящую опасность, и тут же столкнулся с болью от выстрела, направленного в него самого. Но пуля увязла в бронежилете, и молодого детектива только отбросило на несколько шагов назад. Вторая пуля чиркнула по асфальту у самого его уха, Укия перекатился и попытался встать на ноги. Тут его настигла третья пуля; она попала в спину, и если бы не бронежилет, позвоночник был бы перебит. И все же Укия снова рухнул на землю, провалившись в темноту.

Пока некая личность по имени Укия находилась в полном беспамятстве, коллективное бессознательное — то есть независимые, хотя и связанные друг с другом клетки, которые вместе составляли единое тело, — одержало верх. Движимая не человеческой мыслью, но действующая под влиянием исключительно инстинктов, субстанция поднялась на ноги.

Джаред прыгнул на Квина, пытаясь его разоружить, но, несмотря на преимущество в весе футов в пятьдесят, шериф ничего не смог сделать, и уже через пару секунд Онтонгард стряхнул его. Макс нырнул за машину и оттуда кричал что-то Укии.

Интеллект субстанции проигнорировал призывы друга, и тело побежало через двор к ближайшему дому. Вслед просвистело еще несколько пуль, одна из них оставила глубокий след на каменном гараже.

Джаред доковылял до своей машины и закричал по радио:

— Требуется подкрепление, требуется подкрепление. Выстрелы. Вооруженный человек нападает на мирных жителей. Подозреваемый Деннис Квин, мужчина, белый, шесть и пять, сто шестьдесят пять фунтов, глаза карие, волосы темные. Одет в черный пиджак и голубые джинсы «Ливайс». Он преследует…

Дальше уже Укия не слышал. Он бежал по пологому склону холма, пытаясь оторваться от Квина.

Юноша без труда обогнал бы обычного человека. Тело пришельца обладало большей выносливостью, с которой не сравнился бы никто из землян. Но у Квина было то же самое преимущество, к тому же он знал местность, не говоря уж о сотнях сообщников, которые могли прятаться под каждым кустом. Укия не переставая призывал Ренни, надеясь, что вожак Волков-Воинов где-то поблизости.

Квин преследовал его, не отступая ни на шаг, скорее наоборот, неумолимо приближаясь. Неожиданно Укия понял, что пропал: у его врага ноги значительно длиннее, только и всего.

Он резко повернул направо, на узенькую улочку, и едва не врезался в дом. Юноша надеялся, что преследователь промахнется мимо поворота, но тот, напротив, только сильнее сократил дистанцию. Укия слепо метался в разные стороны, поворачивая в кривые переулки, не понимая, куда они ведут, и вообще не имея в голове никакого четкого плана. В последний раз Онтонгард напал на него в Питтсбурге, в полицейском участке, среди нескольких десятков блюстителей закона. Тогда Индиго спасла ему жизнь, решившись выстрелить врагу в голову. Но здесь, в Пендлтоне, он на положении чужака, и ему не могут помочь ни полиция, ни местные жители. Скорее наоборот — они, сами того не желая, передадут жертву в лапы Онтонгардам.

Куда же бежать? Как спастись? В голове было совершенно пусто, как будто это вместилище мысли было сделано из пластика. Где-то позади запела сирена Джареда, то приближаясь, то удаляясь, словно полисмен искал их на разных улицах.

— Ренни! — закричал он.

— Ты, маленький глупый щенок, — зазвучал в сознании незнакомый голос. — Твоих родичей здесь нет. Зато есть я, который разрежет твое тело на куски и сожжет его.

Между ними оставалась всего пара футов, когда Квин вытянул руку вперед и ухватил свою добычу за плечо, и тот, потеряв равновесие, повалился на землю. Поднявшись, Укия понял, что смотрит прямо в дуло пистолета.

Тут раздался яростный женский крик. Квина отбросило в сторону; но он все же успел спустить курок. Вспышка от выстрела чуть не ослепила Укию, но пуля просвистела мимо. Квин перекрутился, продемонстрировав миру свое окровавленное лицо и решимость биться до последнего против нападавшего, которым оказалась Кэссиди. Над головой индианка раскручивала тяжелую бейсбольную биту.

— Оставь его в покое!

Она обрушила очередной удар на поднятую руку Квина, и та издала отчетливый хруст и как-то странно извернулась.

Боль от перелома остановила бы обычного человека, но Квин, хоть и выронил пистолет из правой руки, немедленно подхватил оружие левой. Он был вновь готов к бою, а Кэссиди тем временем обернулась к Укии, считая врага окончательно и бесповоротно поверженным.

— Осторожно!

Укия оттолкнул женщину в сторону и прыгнул на Квина, хотя тот и стрелял. Кэссиди упала, а Укия прижал Квина к земле, выкручивая тому обеими руками запястье, пытаясь вырвать пистолет или по крайней мере подвинуть его так, чтобы дуло не смотрело на Кэссиди.

Укия понял, что они перед дверью скобяной лавки; в наступающей темноте Мэйн-стрит протянулась безлюдной полосой, все магазины закрыты, витрины погашены. Есть здесь кто-нибудь? Кэссиди лежала на тротуаре, и в воздухе чувствовался запах ее крови. Неужели пуля все-таки попала? Или женщина совсем умерла? Истекает кровью? Кто-то должен ей помочь! Но никого не было.

Укия ощущал, как рука Квина восстанавливается, сломанная кость срастается — и все это с поразительной скоростью, куда быстрее, чем у любого в Стае.

Не разжимая рук, они свалились с тротуара и упали прямо на решетку для стока воды. Всего в дюйме от пистолета зияла черная дыра канализации.

В сознании Укии зазвучал настойчивый голос Гекса, и он чуть было не выболтал все свои тайны. Но юноша крепче сжал запястье врага, пытаясь силой воли выкинуть его из своей головы.

— Отпусти!

И рука повиновалась ему: пистолет выпал из ослабевших пальцев, упал на край решетки и через мгновение с плеском исчез в мокрой глубине.

— Ха! — воскликнул Укия.

Но радостный вопль через секунду превратился в растерянный, когда Квин резко поднялся на ноги и швырнул Укию в витрину магазина. Укия протаранил оконное стекло, своротил по дороге стойку с брошюрами и приземлился прямо под головой лося, который сочувственно воззрился на него.

Квин мягко впрыгнул внутрь через отверстие в стекле, осколки легко захрустели под его стопами.

Укия ринулся назад, в дальний уголок магазина, в поисках какого-либо оружия. К сожалению, его там оказалось слишком много: когда молодой человек схватил кривой серп, его противник уже балансировал металлическим шестом длиной футов в шесть и с острием на конце. Мамы Укии пользовались таким инструментом, когда выкорчевывали пни и обрубали старые корни, и вся эта масса металла с легкостью пробивала землю, прессованное дерево и даже камень.

Всего одно мгновение Укия надеялся на чудо: вдруг Квин не сможет держать шест в поврежденной руке? Но тот, нисколько не напрягаясь, подхватил оружие и встал в стойку. Рука Твари зажила изумительно быстро — и Укию окатила волна отчаяния. Как вообще можно сражаться с таким монстром?

— Тебе — никак, — прошипел Квин. — Ты борешься со своим же собственным существом. В тебе говорит безумие Прайма и отрицает, что мы — на самом деле один, а один — это все мы.

— Когда мы закончим, тебя вообще не будет. — И Укия взмахнул серпом, подныривая под шест и пытаясь достать Квина в пах.

Но Квин двинул шестом, чтобы перехватить выпад противника, и в ответ Укия провел лезвием вверх вдоль палки, надеясь отхватить противнику пальцы левой руки. Но тот вовремя оценил опасность, отпрыгнул назад и вырвал шест из полукольца серпа, желая при этом дотянуться до Укии.

Юноша увернулся от удара и нанес ответный, стараясь попасть Квину в лицо. Тот отдернул голову, но серп все же успел легко царапнуть его но щеке. В ответ Онтонгард треснул Укию по голове, так что тот закачался, а потом еще добавил в солнечное сплетение, едва не сломав ребра.

Укию отбросило назад, и Квин двинулся следом. Шест доставал куда дальше серпа, и через некоторое время Укия стал срывать со стен разные предметы — молотки, щипцы, отвертки — и швырять их противнику в лицо. Квин уворачивался с пугающей ловкостью и сам наносил такие удары, которых Укии чудом удавалось избегать.

Укия добрался до конца коридора и резко нырнул в соседний. Стоило Квину завернуть за угол, как юноша прыгнул на него, оставляя между собой и врагом ставший бесполезным шест. Так он пятился, увлекая за собой Квина, и оба они вывалились через заднюю дверь на машинную стоянку.

Соседние дома поворачивались к площадке задними фасадами, образуя закрытый с трех сторон закуток. С одной стороны находилась большая машина по переработке древесины, возле которой возвышалась ароматная светлая куча опилок. Неподалеку стоял пикап Кэссиди с опущенной дверцей багажника, видимо, подготовленный для погрузки сырья.

Первым на ноги поднялся Квин и принялся крутить шест над головой, словно огромную бейсбольную биту. Укия пригнулся и серпом резанул противника в грудь. Квин ослабил хватку, шест выпал из его ладони и ударил в плечо, но левой рукой он уже перехватил свое оружие и со всех сил вонзил наконечник Укии меж ребер.

Сталь переломила кость, задела верхнюю часть легкого и вышла со спины. Он почувствовал, как острие прочно вошло в деревянную стену сзади и пригвоздило его словно бабочку.

Ударом ноги Квин включил дереводробилку. Она зарычала, призывая к жизни многочисленные лезвия.

— Не знаю, какая псина из Стаи тебя сделала, — процедил Квин. — Но разделаю тебя я.

Укия не мог даже рыкнуть в ответ. Ему и дышать-то трудно было. Это состояние напоминало момент, когда Гекс несколько раз выстрелил ему в сердце. Тогда тело юноши разбежалось на мышей, которые и были нужны главе Онтонгардов.

— Ты поможешь мне захватить этот мир, — проговорил тогда Гекс. — Тем или иным способом.

О Боже, у Онтонгардов теперь будут тысячи мышей/

Глаза Квина расширились.

— Кто ты такой?

— Никто, — прошептал Укпя, отчаянно пытаясь скрыть правду.

Я всего лишь один из псов Стаи. Всего лишь вонючая Тварь Прайма.

Квин поймал каплю льющейся из раны крови, и через секунду взгляд его застыл.

— Производитель! Утраченный производитель Прайма!

Укия схватился обеими руками за шест, поднял ноги и ударил Квина в грудь. Тварь Онтонгардов отшатнулась и рухнула прямо на приемник дереводро-билки. Разорванный рукав первым попал меж лезвий, за ним потянулась рука и исчезла с противным хлюпающим звуком.

Квин заорал и попытался вырваться, но кости и мышцы связывали его с машиной. Он попытался оттолкнуть ее от себя, но агрегат уперся в стену дома, и уже не в силах человеческих было его остановить. Во все стороны летели клочья мяса и костей — красно-белый отвратительный дождь. Дереводробилка заглотила всю руку, плечо и наконец голову Квина; тогда только вопли его замерли, но тем явственней слышались треск и мерзкие чавкающие звуки. В кучу переработанной плоти попали также клочки одежды и обуви. Наконец лезвия стали полностью чистыми.

Но, даже потеряв форму, Тварь продолжала существовать. Укия чувствовал, как живые клетки общаются между собой, отчаянно пытаясь принять хоть какую-нибудь форму. Кровь самого Укии обычно превращалась в мышей. Неожиданно он вспомнил, с какой скоростью заросла рука Квина, и осознал, что в его распоряжении всего несколько минут. А он по-прежнему нанизан на штырь и беспомощен, словно экспонат.

Неожиданно он ощутил легкую дрожь. Ренни!

— Щенок? — пришел очень далекий, едва слышный ответ.

— Ренни! Ренни, помоги! Я попал в ловушку. Мне больно. Здесь одна из Тварей Гекса!

— Уже иду, малыш.

Но первыми его нашли Макс и Джаред, которые осторожно продирались сквозь завалы инструментов. Полисмен сразу же уставился на окровавленную стену, гору измельченной плоти и по-прежнему ревущую дереводробилку, а Макс поспешил к другу.

— Вытащи его! — прошептал Укия, указывая на шест. — Быстрее!

— Спокойно, сынок! — проорал Макс, стараясь перекричать шум машины.

Он схватил Укию за руки, чтобы тот успокоился, и быстро осмотрел повреждения. Детектив был явно недоволен обнаруженным. Макс развернулся, выключил афегат, дождался полной тишины и только тогда заговорил:

— Спокойно. Еще не хватало навредить тебе еще сильнее.

Укия поймал только что народившуюся мышь и бросил ее Максу.

— Квин восстанавливается! Он знает, кто я такой.

Макс взглянул на окровавленную стену. Красные пятна стягивались в более объемные формы, они темнели, превращаясь в новые органы. Вот уже билось несколько сердец, легкие втягивали воздух через отверстия.

— Вот черт, а что вообще может прикончить этих ребят?

— Огонь. Кислота, — выдохнул Укия. — Просто вытащи эту дрянь.

— Кислота? — Макс странно хрюкнул и попытался вытащить шест из стены. — Дьявол, он практически насадил тебя на вертел! Джаред, помоги мне сначала освободить его… вот ведь дерьмо.

Кровь уже собралась примерно в тридцать больших кусков. Заметны становились черные крылья и перья, темные глаза, острые клювы, и вот целая стая ворон взлетела в воздух. Орущая туча закрыла небо, несколько минут они злобно кружили над головами, готовясь к нападению.

Укия зашевелился, пытаясь освободиться самостоятельно. Макс резким движением отогнал ворон и с силой потянул шест. Неожиданно показался Ренни — со зловещей ухмылкой и целым складом оружия. Одну обойму он разрядил в сторону птиц, заставив их удалиться с громким недовольным карканьем.

— Они ушли, — прошептал Укия, не веря глазам своим.

Обычно Онтонгарды дрались насмерть. Ренни уловил его мысли и покачал головой.

— Природные инстинкты очень сложно преодолеть, — объяснил вожак Стаи. — Чувство самосохранения изначально заложено в ДНК вороны; мне удалось их отпугнуть, потому что он еще не успел связать все их реакции. Нам лучше исчезнуть, пока не прибыло подкрепление.