Эрик повернул коня и вонзил шпоры в его лоснящиеся бока.
Через несколько секунд маленький отряд уже скакал во весь опор. Эрик заботливо прижимал Марго к себе, то и дело придерживая бешено рвавшегося вперед жеребца, но для Марго каждая миля казалась вечностью. Несмотря на все его старания, девушку трясло и швыряло, зубы у нее отбивали барабанную дробь, в желудке что-то переворачивалось и каждый ухаб отдавался во всем теле мучительной болью. Так проходил за часом час – и каждый новый был еще мучительнее предыдущего.
Наконец Марго почувствовала, что еще немного – и она не выдержит. Собравшись с духом, она что было силы ткнула Эрика локтем в бок, но тот либо просто не заметил, либо предпочел не обращать внимания на ее капризы. Марго, рассердившись, ткнула еще раз, посильнее, но тоже безрезультатно. Она чуть было не расплакалась от усталости и досады. Уже несколько часов они скакали вперед без отдыха, и Марго казалось, что еще немного, и ее голова, оторвавшись от тела, покатится по дороге.
В полном отчаянии она вонзила ногти ему в руку, твердостью ничуть не уступавшую броне, и едва сдержала слезы, когда он наконец склонился к ней и крикнул прямо в ухо:
– Вам что-нибудь нужно, миледи?
– Я… – неуверенно начала она, в отчаянии оттого, что выглядит такой ничтожной в его глазах. – Н-нельзя ли остановиться хоть на несколько минут? Прошу вас! – Ей тоже приходилось почти кричать.
Казалось, он не расслышал. Она крикнула то же самое еще раз и еще, пока он не кивнул в знак того, что понял.
Эрик снова склонился к ее уху:
– Мне очень жаль, но это невозможно. Вам нехорошо?
Нехорошо? Марго немного подумала. Ну что ж, можно сказать и так.
– Да, – подтвердила она.
Эрик замер, о чем-то раздумывая, потом она скорее почувствовала, чем увидела, что он снова кивнул. На полном скаку он вдруг быстрым движением повернул Марго так, что она оказалась сидящей в седле лицом к нему, и перекинул ее ногу через седло.
Осторожно усадив Марго на свое колено, он еще крепче прижал ее к себе. Сообразив, чего он хочет, Марго благодарно обвила руками его шею и тесно прижалась всем телом к Эрику, наслаждаясь ощущением теплой, чуть влажной от пота кожи под своей щекой.
Она почувствовала, как он другой рукой приподнял ей ноги, закинув их к себе на бедра, и мгновенно блаженный покой охватил девушку. Куда-то исчезла боль. Эрик пустил коня галопом, и Марго по-прежнему отчаянно трясло, но теперь она будто слилась с ним в единое целое. Он крепко обнимал ее, и она блаженно вздохнула – ведь это было как раз то, о чем она мечтала все последние годы.
Но ее возлюбленный оказался настолько более могучим, чем он виделся ей в мечтах, от него исходило такое очарование надежности и силы, что сейчас ей казалось, будто она попала в рай и на свете нет ничего приятнее, чем вот так мчаться вместе с ним, когда тела их слились, а сердца бьются в унисон. Не задумываясь, Марго прильнула к нему в любовном объятии, и Эрик ответил ей тем же. Правда, длилось это всего мгновение, а потом он опять вытянулся в седле. Марго украдкой улыбнулась. Она понимала, что он не мог не почувствовать прикосновение ее рук, потому что вслед за этим склонил голову и губы его почти прижались к уху девушки. Он заговорил, и теплое дыхание коснулось ее щеки. Марго вспыхнула, почувствовав, как мурашки побежали у нее по спине.
– Так лучше, миледи?
Она не ответила, просто кивнула, все еще пряча улыбку. Эрик, успокоившись, снова целиком погрузился в свои мысли, а Марго опустила голову ему на плечо и, сладко зевнув, мгновенно провалилась в сон.
Это какое-то безумие, немного погодя подумал Эрик. Решив, что опасность миновала, он махнул рукой своим людям, чтобы те придержали измученных лошадей. Похоже, он окончательно свихнулся. Девушка, спавшая на его руках таким невинным и беззаботным сном, что казалась ребенком, на самом деле в его глазах была олицетворением всемогущей женственности и соблазна. Он держал ее в объятиях и чувствовал себя так, будто держит в руках собственную жизнь, все самое дорогое, что только есть у него, снова и снова повторяя про себя, что это глупо и смешно, вернее, было бы смешно, если бы не было так ужасно.
Он придержал Брама, краем уха слыша, как его люди у него за спиной тоже перешли с галопа на неторопливую рысь. Эрик был доволен – они гнали во весь опор много часов и сейчас, должно быть, успели отмахать немало миль. Еще немного, и они смогут спешиться и милю-другую пройдут пешком, держа лошадей в поводу, чтобы те передохнули. А там поищут воду, чтобы напоить коней. Все это будет скоро, но не сейчас.
Брам умерил рысь, и Эрик мог доставить себе удовольствие насладиться близостью Марго. Не забывая ни на минуту, что бдительный Жофре не спускает с него глаз, он сделал все, чтобы ни словом, ни жестом не выдать своих чувств, но… Боже правый, какое же наслаждение держать ее на руках! Лицо девушки покоилось в ямке у основания его шеи, грудь тесно прижималась к его груди, одну руку она закинула ему на плечо, другая была прижата их телами. Он украдкой бросил взгляд на ее бледное, невообразимо прекрасное лицо и вдруг с удивлением понял, что любит ее. Ну так что с того? Что в этом удивительного? Каждый на его месте влюбился бы с первого взгляда!
Тут уж ничего не поделаешь.
Бережно, едва касаясь, чтобы не потревожить сон девушки, Эрик откинул в сторону уродливый платок, который до сих пор прикрывал ее плечи и туго сколотые волосы. Какие волосы! Это же смертный грех – прикрывать тряпкой подобную красоту. Он украдкой дотронулся до них, чтобы снова ощутить их шелковистую мягкость, хотя бы на одно мгновение, и в который раз проклял в душе охватившее его безумие.
Да, он любит ее. Глупо отрицать это. Да что говорить, он вообще ведет себя как полный идиот! Еще вчера вечером делал вид, что не замечает ее, старался держаться подальше, даже смотрел в сторону. Вбил себе в голову, что девушка бегает за ним, и отчаянно заигрывал с молоденькими дамами из ее свиты, чтобы отбить у нее охоту преследовать его по пятам. Несмотря на все клятвы Жофре, Эрику до сих пор не верилось, что Марго могла полюбить его.
Допустим, юная красавица немного увлеклась им, что ж тут удивительного? В конце концов, он ведь играл с ней, когда она была еще совсем малышкой, а после у нее было не так уж много случаев видеть вокруг себя мужчин. Возможно, девушка смотрит на него просто как на старшего брата. «Надеюсь, что так», – мрачно подумал он.
Марго что-то сонно пробормотала. Заворочавшись, она устроилась поудобнее, прижавшись к нему еще теснее, потом потерлась щекой об его шею. Эрик вздрогнул – и в эту минуту Марго нежно коснулась губами его колючей щеки. Поцелуй длился всего одно мгновение. Потом она опять зарылась лицом в уютную ямку у основания его шеи, чуть слышно вздохнула и, прошептав «Эрик», провалилась в сон.
Эрик был потрясен. Никогда в жизни такая бесхитростная ласка не производила на него столь ошеломляющего впечатления. В ответ на легкое прикосновение ее губ все его огромное тело содрогнулось, отзываясь на поцелуй, будто в судороге неудовлетворенной страсти, и ужас пронзил Эрика с головы до ног.
Тряхнув головой, он рывком натянул поводья, так что Брам осел на задние ноги, и резко отодвинул от себя Марго.
– Миледи! – Он встряхнул Марго за плечи. – Миледи, пора просыпаться!
– Ч-что? – зевнув, отозвалась девушка. Растрепанная и так до конца и не проснувшаяся, Марго вдруг обнаружила себя стоящей на земле. Она понимала только, что Эрик в двух шагах от нее. Он поддерживал ее, пока не убедился окончательно, что она твердо стоит на ногах. Марго потерла глаза и опять зевнула. – Где это мы? – спросила она, оглядываясь в удивлении по сторонам. Вокруг нее спешивались воины. – Мы уже приехали?
Эрик не ответил. Отвернувшись, он схватил Брама под уздцы.
– Итак, мой неутомимый братец наконец решил остановиться! – Прямо к ним на подгибающихся ногах шел Жофре, ведя под уздцы взмыленного коня. Минна прижалась к Марго. – Так, значит, хвала Всевышнему, ты все-таки решил дать нам передохнуть? А я уж думал, парень, ты собрался загнать нас до смерти!
Эрик заставил себя улыбнуться.
– Сам виноват! Кто плакался еще утром, что мы, дескать, тащимся еле-еле? Помнишь, как ты сгорал от желания пришпорить коня? Ну а теперь, – он повел за собой Брама, оставив позади обеих девушек, – думаю, лошадям не повредит, если мы с полчаса пройдемся пешком. А потом в седло – и продолжим нашу прогулку!
Уже полностью проснувшись, но все еще немного смущенная, оттого что ее сладкий сон был так бесцеремонно прерван, Марго посмотрела вслед удалявшимся братьям.
– Сэр Эрик! – крикнула она. Он обернулся, и вдруг Марго смутилась, представив, как глупо она выглядит – стоя посреди дороги, растрепанная, в убогой деревенской одежде. – Ч-что нам придется?..
И тут произошло невероятное. Ее возлюбленный, ее Эрик вдруг сдвинул брови и по какой-то непонятной причине рявкнул на нее, словно она в чем-то провинилась:
– Разве у вас нет ног, миледи? Так воспользуйтесь ими, черт возьми! – А потом повернулся и как ни в чем не бывало пошел дальше, увлекая за собой ничего не понимающего, ошарашенного Жофре. Тот покачал головой и поплелся за старшим братом.
– Моя дорогая леди Марго. – Рядом как из-под земли вырос Алерик. Лицо его пылало от смущения. – Ради Бога, простите его! Думаю, мой брат… немного устал… может быть, переволновался, вот так и вышло… – Говорил он искренне, но по лицу его Марго поняла, что Алерик потрясен не меньше ее и тоже ничего не понимает.
– Эй, не берите в голову! – буркнул Томас, оттирая плечом Алерика, чтобы подобраться ближе к Марго. – Вы не сомневайтесь, миледи, я сильный и руки у меня будь здоров! – Он натужился и согнул руку, показывая мускулы. – Я вас провожу и в обиду не дам!
И Марго, хоть сердце у нее больно сжалось от незаслуженной обиды, не могла не улыбнуться, глядя на сиявшую гордостью, простодушную мальчишескую мордашку. Можно было не сомневаться – уж он-то не собирается извиняться за своего хозяина, но при этом готов для нее на все. Она протянула руку и крепко сжала худенькую ладонь.
– Н-ну что ж, Томас, это для меня большая честь. И раз уж ты готов стать моим провожатым, то я спокойна!
Если глаза не обманули ее: Томас чуть заметно покраснел. Потом на лице его появилось забавное, взрослое выражение и он осторожно сжал ее ладонь. Они двинулись вперед, предоставив Алерику сопровождать Минну.
– Что за дьявольщина, парень, скажи на милость! Не иначе как ты повредился в уме, раз рычишь, будто взбесившаяся собака! И на кого? На это восхитительное создание! – угрюмо проворчал Жофре, едва поспевая за Эриком. И при этом покосился на брата. Ему бросилось в глаза, что тот шагает вперед, повесив голову, а широкие плечи устало сгорбились, словно на них лежит непосильный груз.
Жофре споткнулся. Непрошеная жалость остро кольнула сердце.
– Если бы мама или отец слышали, как ты грубишь леди, клянусь Богом, они бы позвали священника, и немедля! Черт возьми! Да у меня самого сердце кровью обливается! А как ты вел себя вчера вечером, страшно вспомнить! Стыд какой! Безбожно увивался вокруг ее дам и разбил не одно невинное девичье сердце! Мерзавец чертов!
Покачав головой, Эрик буркнул себе под нос что-то нечленораздельное.
– Ладно, – фыркнул Жофре, – скажу тебе прямо – ты идиот, каких еще свет не видывал! А ведь я вчера весь вечер старался вбить в твою тупую башку, что леди Марго любит тебя, и что же в результате? Да ничего! Куда там! Что ты надумал, осел? Так и будешь рычать и рявкать на нее до конца, как медведь, которого обложили со всех сторон? Или прекратишь переживать из-за Джеймса и примешь неизбежное, как положено мужчине?
– Неизбежное? – по-волчьи оскалился Эрик.
– Да-да, ты не ослышался – неизбежное! Неужели ты до сих пор не понял, что раз уж женщина по уши влюбилась в мужчину, так она его получит, что бы ни случилось? Так или иначе, но получит! Говорю тебе, Эрик, ты нужен этой девушке, и она тебя добьется, хоть бы весь мир был против! Вот увидишь.
Эрик, который в эту минуту был занят тем, чтобы справиться с нахлынувшим на него яростным желанием так или иначе получить ту самую леди, о которой шел разговор, казалось, ничуть не удивился.
– Что я вижу совершенно отчетливо, Жофре, так это то, что ты спятил! И раз уж ты до такой степени очарован ею, то могу тебя порадовать. В следующий раз она поедет с тобой! Поздравляю! Надеюсь, ты получишь удовольствие!
– С радостью! – завопил Жофре, и лицо его расплылось в улыбке.
– И не вздумай трогать ее своими ручищами, ты, похотливая скотина! – грозно предупредил Эрик, который при виде радости, охватившей брата, сжал кулаки, чтобы удержаться и не свернуть ему шею. – Увижу – кости переломаю, так и знай!
Глава 11
Странные вещи творит с людьми любовь, сонно подумала Минна, расчесывая волосы перед тем, как лечь в постель. Она в полном одиночестве сидела на соломенном тюфяке в шатре, приготовленном для обеих девушек. Марго взбрело в голову пойти прогуляться перед сном, подышать воздухом, хотя ночь была холодной. Минна обвела взглядом шатер и в который раз с благодарностью отметила, как здесь все удобно устроено. Это было тем более удивительно, что по приказу сэра Эрика они скакали до глубокой ночи, так что к тому времени, когда отряд все же остановился на ночлег, солнце уже село и шатры ставили в полной темноте.
На лице Минны заиграла улыбка – впрочем, как всегда, когда она думала о сэре Эрике. Сейчас она уже не понимала, как могла прежде бояться этого человека.
Конечно, положа руку на сердце, красивым его не назовешь, хотя и нельзя отрицать, что он обладает несомненной физической притягательностью! А уж какой добрый и вежливый! Теперь она начинала понимать, почему ее хозяйка души в нем не чает! А как приятно было сегодня остаток дня ехать с ним вместе! Минна довольно поежилась. Она и не подозревала, какое это наслаждение – лежать в объятиях такого сильного, могучего мужчины. Да простит ее Бог, она таяла от наслаждения и не скрывала этого, хотя ее хозяйка, сидевшая в седле с сэром Жофре, готова была испепелить ее яростными взглядами.
Но сказать, что Минна млела лишь от близости его великолепного тела, было далеко не все. Сэр Эрик был не только необыкновенно притягательным мужчиной. На редкость приятный, даже галантный человек, он не жалея сил старался занять ее приятной беседой, чтобы поездка не казалась слишком утомительной.
Застенчивая девушка, к тому же убежденная в собственной непривлекательности, Минна даже и не пыталась поддерживать разговор, упорно не отрывая глаз от дороги, но добродушными шутками и любезностью сэр Эрик в конце концов все же разговорил ее. Минна и припомнить не могла, чтобы прежде так непринужденно болтала и смеялась с кем-то, кроме разве своей госпожи. А к концу дня она и сама чуть было не влюбилась в сэра Эрика и даже пожалела, когда он приказал разбить лагерь. И только гнев Марго привел ее в чувство, заставив припомнить, что именно о сэре Эрике она не раз говорила со своей хозяйкой.
Минна ломала голову над случившимся, приглаживая щеткой волосы, пока те не заблестели как шелк. Странно, вместо того чтобы ворковать как голубки, ее госпожа и сэр Эрик то и дело ссорились. Марго всегда боялась показаться Эрику навязчивой. Минна никогда не верила этой чепухе, но сейчас была вынуждена признать, что, похоже, именно это и произошло. Горе Марго разрывало ей сердце. Хороша награда за столько лет преданной любви! Да что это за мужчина, если его ничуть не трогает любовь такого прелестного существа, как ее госпожа?
– Минна? – раздался чей-то шепот.
Узнав Алерика, Минна вздрогнула и растерянно опустила щетку. Что ему надо? Она быстро оглядела себя: ночная сорочка, волосы распущены по плечам.
– Минна? – уже громче окликнул он.
– Д-да? – откликнулась она, поймав себя на том, что заикается.
– Это… это Алерик, – прошептал юноша. Он был так близко, что Минна видела, как колеблется полог шатра, чувствовала на щеке его горячее дыхание. По спине поползли мурашки.
– Да, Алерик?
– Могу ли я… то есть меня послал Эрик. Он хочет узнать, легла ли леди Марго. Дело в том, что ему необходимо с ней поговорить.
И это все?! В душе разочарованной Минны поднимался гнев. Как глупо было с ее стороны думать, что какому-то мужчине, пусть даже такому юному, неискушенному, как Алерик, вдруг придет в голову искать возможность поговорить с ней, да еще среди ночи!
– Миледи вышла прогуляться, сэр, ее нет здесь. Передайте вашему брату, что ему лучше подождать до утра…
Полог шатра мгновенно отлетел в сторону, и на пороге выросла громадная фигура Эрика. Он вихрем ворвался внутрь.
– Бог ты мой! Неужели это правда? – взревел он. Минна, ничего не соображая от страха, спряталась в углу. – Эта безмозглая женщина отправилась в лес одна? Господи помилуй, как можно быть такой дурой?! – Ринувшись вперед, он рывком поднял Минну на ноги и, схватив ее за плечи, встряхнул так, что у бедняжки клацнули зубы. Еще никогда в жизни ей не приходилось видеть его в подобной ярости. Ей и в голову не приходило, что он способен на такое! – Ну же, говори! Куда пошла твоя хозяйка? В какую сторону?
– К… к ручью, – пролепетала Минна, от страха едва шевеля губами.
Отшвырнув ее в сторону, Эрик выскочил из палатки так же стремительно, как и ворвался в нее. Минна широко открытыми от изумления глазами воззрилась на Алерика, который, воспользовавшись тем, что брат в спешке оставил отдернутым полог, заглянул в палатку.
– Минна… – начал Алерик и осекся. Глаза его расширились. Он окинул взглядом стройную фигурку девушки, которую не могли скрыть ни тонкое полотно белоснежной ночной сорочки, ни разметавшиеся по плечам шелковистые волосы, спускавшиеся до самых бедер. Юноша судорожно глотнул. Обстоятельства совсем не подходящие для того, чтобы оставаться наедине с молодой девушкой. Его родители этого не одобрили бы. И в то же время он сгорал от желания броситься внутрь, забыв обо всем, и сжать ее в объятиях. Она такая хрупкая и маленькая, твердил он себе, так нуждается в помощи. Как будущий рыцарь, он сделает все возможное, чтобы успокоить ее. Но, как настоящий христианин, он должен немедленно удалиться. Это было бы самое лучшее, тоскливо подумал Алерик. И только он успел осознать это, как с ужасом увидел, что плечи Минны задрожали. Она разразилась рыданиями. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, Алерик оказался возле девушки. Руки его обвились вокруг талии Минны, и она спрятала голову у него на груди.
Будучи по натуре вовсе не грубым человеком, Эрик, продираясь сквозь густую чащу леса и время от времени сдавленным голосом окликая Марго, вдруг, к своему немалому изумлению, обнаружил, что владеет запасом крепких словечек, о наличии которого никогда и не подозревал. Где он подцепил их, Бог весть, но сейчас он мчался вперед будто раненый вепрь, проклиная на каждом шагу и луну, беспечно заливавшую серебристым светом все вокруг, и сучья, цеплявшие его за одежду, и прохладный ветер, освежавший разгоряченное лицо. Наконец, едва выпутавшись из сплетения ветвей, он напоследок разразился ужасающей бранью, доводя до сведения своего создателя, что, по его мнению, деревья просто не имеют права на существование, поскольку худшего зла в природе не существует.
– Дьявольщина! – проревел он, с треском обламывая цеплявшиеся за одежду сучья и с яростью швыряя их под ноги. Впереди чуть слышно звенел ручей.
Оказавшись на берегу, Эрик остановился и внимательно огляделся по сторонам. Марго не было видно, и он опять выругался сквозь зубы:
– Будь все трижды проклято! Марго! – оглушительно рявкнул он и прислушался. Никакого ответа. Ну что же теперь делать? Ад и все его дьяволы! Если с ней случилась беда, если один из проклятых приспешников Терента добрался до нее, он…
– Эрик! – вдруг донеслось до него, сердце его ухнуло и покатилось вниз. Судя по дрожащему голосу, она перепугалась насмерть. – Эрик! – снова окликнула она, на этот раз ближе. Он бросился бежать по берегу ручья на ее зов.
– Я здесь, Марго! Здесь!
Как раз в тот момент, когда он уже был готов снова ринуться в лес, из чащи выскочила Марго и с громким плачем бросилась ему на шею.
– Марго, слава Богу! – Он подхватил ее на руки и что было сил прижал к груди. – Слава Богу! – с облегчением повторил он, целуя ее в макушку, покрывая поцелуями ее благоуханные волосы и залитое слезами лицо.
Она судорожно прижалась к нему, как ребенок, который, испугавшись чего-то неведомого, ищет защиты у матери.
– Я у-уже в-возвращалась в лагерь и… в-вдруг увиде-ела это! – От страха она так заикалась, что он с трудом ее понимал.
– Все в порядке, – ласково сказал Эрик, целуя мокрые от слез щеки, и крепко прижал к груди дрожащую Марго. – Теперь ты в безопасности.
– Э-то-о б-был т-тако-ой г-гром-мадный…
– Зверь, – подсказал Эрик, гладя ее по голове.
– Д-да-а… и я н-не з-знаю… н-не п-поняла, к-какой, н-но он б-был так-кой ч-чуд-довищно г-громадный, ч-то я п-пе… п-пе…
– Перепугалась?
Она громко всхлипнула и кивнула.
– Я п-побежала, н-но н-не з-знала, к-куда б-бежать! Д-думала, что п-потерялась!
– Марго, ну прошу тебя, не плачь! – взмолился он, увидев, что из глаз ее снова потекли слезы. – Все в порядке, все уже позади. Тебе ничто не угрожает, клянусь! Я позабочусь о тебе. Ну не плачь же, милая!
– Я т-так обра-адовалась, – снова всхлипнула она, – т-так об-брадовалась, к-когда услышала т-твой г-голос!
– Ну-ну, тихо, – шепнул он, – все хорошо. Со мной ты в безопасности, Марго.
– Я б-боялась… т-так б-боялась, ч-что т-ты рассердишься… н-ну, з-за то, ч-что я в-вышла п-погулять одна… – Она робко взглянула на него. – П-пожалуйста, н-не с-сердись на меня, Эрик! Я эт-того н-не вынесу!
А Эрик смотрел на это прекрасное, искаженное страхом лицо и чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он сам испугался захлестнувшего его порыва страсти.
Ничего подобного он не испытывал прежде. Эрик протянул руку, чтобы утереть слезы с ее лица, и вдруг Марго облегченно вздохнула и, закрыв глаза, потерлась о его ладонь будто кошка. Последнее судорожное рыдание вырвалось у нее, превратившись в мяукающий плач, потом она замерла, прильнув к нему.
Прошло немного времени, и когда она наконец снова открыла глаза, Эрик понял, что окончательно погиб.
– Я очень сердит на тебя, – шепнул он. Загрубевшие пальцы скользнули вниз и запутались в густых локонах. – Даже передать тебе не могу, как я зол. Мне бы следовало побить тебя, и это было бы правильно. – Глаза его ни на мгновение не отрывались от ее губ. Она чуть заметно приоткрыла их, и Эрик видел, как они влажно алеют в свете луны – такие мягкие, манящие. Он тихо склонился к ней, пока их губы не оказались почти рядом. – Уверен, тебя следует наказать. Да, я тебя накажу, – прошептал он прежде, чем поцеловать ее.
Он легко коснулся ее губ – поцелуй был едва заметным, даже не поцелуй, а легкое прикосновение, нежное и манящее, немного неуверенное и в то же время безумно чувственное. Пальцы Эрика, запутавшись в шелковистых волосах, ласкали ее затылок, в то время как он осыпал поцелуями ее губы – осторожно, едва касаясь, чтобы оба они могли почувствовать вкус и сладость друг друга. У Марго вырвался жалобный стон. Холодные пальцы скользнули по его щеке. Другая рука запуталась в густых темных волосах.
Губы ее, отвечая, робко шевельнулись в ответ, и эта робость, эта невинность потрясли Эрика. В голове у него помутилось, и в ускользающем сознании молнией промелькнула мысль о том, что, возможно, этот поцелуй был первым для Марго. Это был конец. При одной этой мысли страсть закипела в его крови с такой силой, что Эрик едва не обезумел. Больше всего на свете он страшился напугать ее, внушить ей ужас и отвращение, но она была так опьяняюще хороша, так желанна, что он не мог остановиться.
Нежно, но настойчиво он повернул ее голову, и губы их слились. Твердые губы Эрика властно прильнули к ее губам, давая волю тому безумному желанию, что безжалостно терзало его с первой же минуты, как только он увидел ее. Она удивилась, догадался Эрик. Волнующая, доселе не изведанная сокровенность их поцелуя заставила ее жалобно застонать, и она забилась в его руках, стараясь высвободиться, но Эрик только крепче прижал ее к своему твердому, покрытому броней мускулов телу, подчиняя себе, пока наконец Марго не сдалась окончательно.
И она прильнула к его груди, перестав сопротивляться.
Эрик не смог бы сказать, долго ли длился этот поцелуй. Прошло немало времени, прежде чем в голове у него немного прояснилось. Стоявшая перед глазами пелена спала, он снова овладел собой настолько, что смог выпустить девушку из кольца своих рук. Виновато заглянув ей в глаза, он вдруг увидел, с каким незнакомым, томительно страстным чувством смотрит на него Марго. Она погладила его по щеке и нежно улыбнулась.
– Никогда не думала, что это может быть так прекрасно, – прошептала она. Потом прижалась головой к его груди и чуть слышно вздохнула. – Как я люблю тебя, Эрик!
Он не верил своим ушам и только растерянно моргал, глядя на ее склоненную голову. Услышать от нее такое? Эрику всегда хотелось быть любимым, особенно теми, кто ему бесконечно дорог, – родными, семьей. Прошло уже немало лет с тех пор, когда он впервые догадался, что безудержное, голодное желание любви, глодавшее его с самого детства, не что иное, как порождение страха, глубоко гнездившегося в его душе с того ужасного дня, когда он узнал о своем происхождении. И как умирающий с голоду жаждет хлеба, так и Эрик всей своей измученной, исстрадавшейся душой жаждал любви друзей и родных.
Только любовь могла утолить этот безумный голод, голод человека, умиравшего от желания любить и быть любимым. И сейчас он был не в силах поверить, что очаровательная леди Марго смогла отдать ему любовь. Да и зачем он ей? И как голодный, который не в силах оторваться от пищи, он позволил себе несколько бесконечно долгих мгновений упиваться ими, потеряв голову от восторга.
А Марго, отдыхая в тесном кольце могучих рук возлюбленного, испытывала счастье, о котором мечтала столько лет. Его объятия сулили ей мир и покой, и ничего другого она не хотела.
Неужели прошло так мало времени с тех пор, как она, несчастная и одинокая, стояла на берегу ручья, мрачно решая про себя, что с нее довольно? Еще немного, и она прямиком направилась бы в лагерь, чтобы отыскать Эрика и объявить ему, что не потерпит, чтобы ее будущий супруг обращался с ней так возмутительно грубо. Господи, как глупо! Можно себе представить, что за безобразную сцену она могла бы закатить, если бы крикнула ему в лицо, что не потерпит, чтобы с ней обращались как с неразумным ребенком!
Слава Богу, обошлось. Ну и дурочка же она, ведь сейчас ее мечты сбылись!
Эрик тоже любит ее. Почему она в этом сомневалась? Конечно, он любит, разве могло быть иначе? И ведь он целовал ее. Сначала она даже немного испугалась. Голова у Марго закружилась, в глазах потемнело. Стоило его губам прильнуть к ее рту, как она почувствовала, что ее стремительно уносит с собой неистовый поток. Сердце ее оборвалось, и Марго забилась в его руках, стараясь освободиться. Но он крепко держал ее, и она понемногу сдалась, с радостным облегчением поняв, что в его объятиях она в безопасности, хотя он увлекал ее все дальше и дальше за собой в неизведанный океан страсти.
Какой он нежный… и какой опытный! Она и подумать не смела, что близость с мужчиной может быть такой волнующей.
Особенно после того ужасного потрясения, что выпало на ее долю во время встречи с незнакомым охотником. Но сейчас она просто таяла от наслаждения, предвкушая таинственные радости. Любопытство, желание изведать то страшное и восхитительное, что происходит на ложе страсти, сводило Марго с ума. Но ей не суждено было долго ломать над этим голову – будущий супруг резким движением поставил ее на ноги.
Даже, скорее, не поставил, а попросту бросил. От неожиданности у Марго подкосились ноги и она чуть было не упала, а любовный дурман мгновенно развеялся, сменившись ощущением тоскливого одиночества.
– Эрик… – робко начала она и замолчала, глядя на его бледное, расстроенное и несчастное лицо.
– Миледи, – обреченно начал он, отодвинувшись в сторону и будто не замечая, что она качнулась к нему, – просто не знаю, что и сказать… мне нет прощения. То, что я сделал… этому нет названия! Единственное, что может меня хоть немного извинить в ваших глазах, – огромная радость от того, что вы нашлись, целая и невредимая.
– Мой Эрик, – нежно произнесла она, – тебе нет нужды извиняться! Я так рада!
Но он лишь отступил еще дальше и молча покачал головой.
– Я так люблю тебя, Эрик! Поцелуй меня еще, прошу тебя! – Марго замерла как вкопанная, когда Эрик отпрянул.
– О Боже! – простонал он хрипло.
– Пожалуйста! – взмолилась она.
– Марго… леди Марго, – он протянул руки, отстраняя ее, – это все ошибка, клянусь. Страшная, нелепая ошибка!
Она рассмеялась, и, как это бывало раньше, кровь ударила ему в голову.
– Ты считаешь это ошибкой, потому что не хочешь верить, что это любовь! – Она остановилась перед ним, глядя на него в упор, и обезоруживающе улыбнулась. – В-вначале я не хотела говорить тебе, считала, что тебе нужно время, чтобы освоиться с этой мыслью, разобраться в себе, в своих чувствах, но теперь я уверена – ты тоже любишь меня! Мы должны пожениться… ты и я… сразу же, как только приедем в Белхэйвен. Пожениться, мой Эрик! – Шагнув вперед, Марго умоляюще сжала его руки. – Так что теперь ты сам видишь – здесь нет никакой ошибки. Теперь ты поцелуешь меня? – Она подняла к нему лицо и замерла в ожидании. Губы ее чуть приоткрылись.
Но Эрик, будто обжегшись, отскочил в сторону.
– Миледи, вы страшно заблуждаетесь, – ледяным тоном начал он. Голос его дрожал от едва сдерживаемого гнева.
– Заблуждаюсь? Нет, я…
– Заблуждаетесь, говорю я вам! – прогремел он, глядя ей в глаза. – Либо вы что-то недослышали, либо неверно поняли… впрочем, не знаю! Это мой брат, мой старший брат Джеймс должен жениться на вас, а вовсе не я! Кровь Христова, женщина! Вы станете моей сестрой! То, что я допустил… то, о чем вы просите… это безумие! Да нет, это омерзительно, подло и низко… преступление даже думать об этом! Ад и все дьяволы! Да меня убить мало только за то, что я осмелился поднять на вас глаза!
