Во время ужина Марианна иногда разговаривала со своим отцом, который сидел справа от нее, и смеялась. Иногда с Марком и Лизой через стол или наклонялась сказать что-то матери, одной из сестер. Рэнди она не сказала ни слова.
      Наконец он попросил:
      - Пожалуйста, передай соль.
      Она передала и вежливо улыбнулась, что было еще хуже..
      - Вкусно, правда? - спросил он.
      - Мм-мм.
      У нее был полный рот, губы блестели. Она вытерла губы салфеткой и сказала:
      - Мои родители хотели бы что-то поинтереснее, но это то, что они могли себе позволить, а Марк сказал, что это вполне годится. Лишь бы маме не пришлось готовить все самой.
      - Вы все очень дружны... твоя семья. Да?
      - Да, очень.
      Рэнди пытался придумать, что бы сказать еще, но в голову ничего больше не приходило.
      Он ухмыльнулся и посмотрел на ее тарелку:
      - Ты любишь цыплят?
      Она засмеялась, их глаза снова встретились.
      - Послушай, - решился он, но живот у него просто свело от страха:
      - Тебя можно подвезти домой?
      - Я должна спросить у папы.
      Он не слышал такого ответа с тех пор, как учился в десятом классе и получил свои водительские права.
      - Ты хочешь сказать, что сама не возражаешь?
      - Я так и думала, что ты мне это скажешь.
      Она повернулась к отцу, отклонившись на стуле так, чтобы Рэнди слышал их разговор:
      - Папа, пап! Рэнди хочет отвезти меня домой. Можно?
      Джейк дотронулся до своего слухового аппарата и переспросил:
      - Что?
      - Рэнди хочет отвезти меня домой.
      Джейк вежливо наклонился вперед, внимательно посмотрел на Рэнди и сказал:
      - Хорошо, но не забудь, что тебе надо многое сделать завтра рано утром.
      - Хорошо, папа. Я рано вернусь. - Она повернулась к Рэнди:
      - О'кей?
      Он поднял руку, как бойскаут в клятве:
      - Сразу домой.
      Ужин кончился, все стали прощаться. Рэнди подал Марианне пальто, и они вышли вместе через тяжелую дверь на заснеженную улицу.
      - Вот моя машина. - Он открыл ей дверь, подождал, пока она сядет, и захлопнул дверцу. Рэнди чувствовал себя галантным и готовым оказать Марианне любую любезность, которую мужчина может оказать женщине.
      Когда он сел за руль и включил зажигание, Марианна заметила:
      - Молодые люди, по-моему, уже забыли, как это делается... Я имею в виду - открывать дверцу машины.
      Он был согласен с ней. Он сам это тоже забыл.
      - Некоторым девушкам это не нравится. Это связано с феминистским движением.
      Он завел мотор.
      - Глупость какая. А мне вот нравится.
      Рэнди почувствовал восторг и решил, что если она говорит честно, то честным будет и он.
      - Ты знаешь, мне тоже было приятно это сделать. Вообще-то я это редко делаю, но теперь буду.
      Она застегнула ремень, он этого почти никогда не делал, но сейчас нащупал свой где-то на полу и застегнул. Отрегулировал печку, все время думая о том, постоят ли они хоть десять минут перед тем как ехать. Включился вентилятор, и голубая веточка зашевелилась.
      - Как хорошо пахнет, - сказала она. - Что это?
      - Вот. - Он показал на ветку.
      Рэнди поехал к Уайт-Бер-авеню. По шоссе "1-95" было короче, можно было объехать озеро с западной стороны, но он поехал по восточному берегу со скоростью двадцать миль в час, хотя можно было в этом курортном районе дать и тридцать.
      Когда они проехали полпути, он сказал:
      - Могу я тебя кое о чем спросить?
      - О чем?
      - Тебе сколько лет?
      - Я школу заканчиваю. Семнадцать.
      - Ты с кем-нибудь встречаешься?
      - У меня времени нет. Я играю в школьной баскетбольной команде, мы выпускаем стенгазету, и я много занимаюсь. Я хочу стать врачом или юристом и подала заявление в университет Хамлайн. Мои родители не могут платить за учебу, мне нужно получить стипендию, поэтому я должна иметь хорошие отметки.
      Если бы Рэнди сказал ей, как он окончил школу, она бы попросила остановить машину и вышла из нее тут же.
      - А ты? - спросила она.
      - Нет, я ни с кем не встречаюсь.
      - Колледж?
      - Нет, просто школа.
      - Но ты хочешь стать барабанщиком?
      - Да.
      - В рок-группе?
      - Да.
      - А пока?
      - Пока я работаю в сумасшедшем доме.
      - Где?! - Она была поражена.
      - Вообще-то это склад. Я пакую свежеподжаренные орехи - арахис, кедровые, фисташки. Это большой торговый дом. Заказы идут со всей Америки. Рождество - самый сезон. Мы просто с ума все сходим на Рождество.
      Марианна засмеялась, как все, когда он это говорил. Но их планы так разительно отличались друг от друга, что он сознавал, как жалко и нелепо выглядит.
      Они ехали молча, пока Рэнди не сказал:
      - Иисус, я произвожу впечатление неудачника, да?
      - Рэнди, я должна тебе кое-что сказать прямо.
      - Скажи.
      - Прошу тебя, не говори так "Иисус". Это меня очень обижает.
      Рэнди меньше всего ожидал этого. Он и не заметил, что так говорит.
      - О'кей, - ответил он. - Понял.
      - А что касается того, неудачник ли ты... Ведь это все состояние души. Я всегда думала, что, если кто-то чувствует себя неудачником, он должен что-то предпринять: пойти в школу, найти другую работу, сделать что-то для самоутверждения. Это первый шаг.
      Они приехали к ее дому, он остановился на улице, не выключая мотора. Подъезд к дому был забит машинами - ее родителей, Лизы, Марка. Дом был весь освещен. Занавески в гостиной были раздвинуты, и было видно, что там полно народу.
      Рэнди расправил плечи, обнял руками колени и посмотрел прямо перед собой через ветровое стекло.
      - Послушай. Я знаю, что ты обо мне думаешь из-за того, что я в контрах с отцом, но, может быть, ты выслушаешь почему.
      - Конечно. Я умею слушать.
      - Когда мне было тринадцать лет, он завел роман, разошелся с моей матерью и женился йа другой. Все как бы распалось после этого. Дом, школа. Особенно школа. Я вообще-то кончил ее с грехом пополам.
      - И ты себя по-прежнему жалеешь?
      Рэнди внимательно посмотрел на нее:
      - Он наплевал на всю семью.
      - Ты так думаешь?
      Он молчал, осторожно ее разглядывая.
      - Тебе не понравится то, что я скажу. Но это правда. Каждый из нас отвечает за себя сам. Если ты сам забросил школу, ты не должен винить в этом его. Тебе просто легче все свалить на него.
      - Иисус, какие мы самодовольные, - произнес он.
      - Ты опять сказал "Иисус". Скажешь еще раз - я уйду.
      - Ну хорошо. Извини.
      - Я предупредила, что тебе не понравится то, что я скажу. Твоя сестра справилась с этим. И твоя мать справилась. Почему ты не сумел?
      Он откинулся на спинку сиденья, почесал переносицу:
      - Иисус, не знаю.
      Она выскочила из машины, захлопнула дверь, перепрыгнула через сугроб и побежала к дому, прежде чем он понял, что случилось. Рэнди открыл дверь и крикнул:
      - Марианна, извини! Нечаянно выскочило! - Когда дверь захлопнулась, он ударил по крыше машины обоими кулаками и крикнул:
      - Иисус Христос, Куррен, чего это ты мечешь бисер перед этой честной проституткой!
      Он схватился за руль, включил мотор на полную мощность, проехал четверть квартала, опустил стекло, сдернул еловую ветку, уколов палец, и выбросил ее на улицу. Заехал за угол, чуть не врезавшись в столб, проскочил на два красных света и заорал во всю мочь:
      - Пошла ты на... Марианна Пэдгетг. Получила? Пошла ты...
      Он остановился у какого-то дома, вытащил свою марихуану, пару раз затянулся и ждал, пока по нему разольются покой и блаженство.
      Он улыбался, когда то ли. крикнул, то ли нет последний раз:
      - Да-а, пошла ты на... Марианна Пэдгетт...
      ***
      Пока Рэнди провожал Марианну, Лиза прощалась с матерью и отцом.
      Сначала она обняла Майкла:
      - До завтра, папа.
      - Точно.
      Он чувствовал необычайную нежность. Одно из последних объятий, перед тем как она будет носить имя другого мужчины.
      - Как я понял, ты сегодня ночуешь у мамы?
      - Угу. Сегодня мы перевезли все мои вещи к Марку.
      - Я рад. Мне приятно, что ты сегодня будешь с ней.
      - Эй, пап, знаешь что? - Она прошептала ему в ухо:
      - Действуй дальше. Я думаю, у тебя с мамой получается. Всем спокойной ночи!
      Майкл постарался скрыть свое удивление, пока Лиза и Марк выходили на улицу. Подавая пальто Бесс, он сказал:
      - Лиза кажется абсолютно счастливой.
      - Я думаю, что так и есть.
      Пэдгетты пожелали всем спокойной ночи и удалились. У стеклянной двери остались лишь Майкл и Бесс. Они оба медлили, старательно натягивая перчатки, застегивая пальто.
      - Мне кажется, что между Рэнди и Марианной что-то происходит, - заметил Майкл.
      - Они были вместе весь вечер.
      - Я об этом и говорю.
      - Она хорошенькая, правда?
      - Согласен.
      - Почему всегда матери первыми говорят это? - спросила Бесс.
      - Потому что они хотят, чтобы у их красивых сыновей были хорошенькие девушки. Да и отцы тоже. Лучше красавицы, чем дурнушки.
      Они помолчали. Нужно сказать "спокойной ночи" и идти вслед за другими.
      - Но она совсем юная. Еще школьница, - улыбнулась Бесс. - Я слышала, как она спросила у отца, можно, чтобы Рэнди ее проводил.
      - Приятно было это слышать.
      - Да.
      Взгляд Бесс стал мягким.
      - Прекрасная семья.
      - Я думал, что тебе неприятно бывать в прекрасных семьях.
      - Не в такой степени, как раньше.
      - Почему?
      Она не ответила. Ресторан закрывался. Уже шумел пылесос. Вышла в зимнем пальто, торопясь домой, официантка. Им тоже, конечно, надо было идти, а не играть со своими чувствами в кошки-мышки. Но они не уходили.
      - Знаешь что? - сказал Майкл.
      - Что? - ответила Бесс так тихо, что ее почти не было слышно за звуком пылесоса.
      Он собрался было сказать: "Мне бы хотелось пойти с тобой домой". Но передумал.
      - Я приготовил сюрприз для Лизы и Марка. Я заказал лимузин, чтобы он завтра отвез их утром.
      Бесс удивленно раскрыла глаза:
      - Не может быть!
      - Почему? Что здесь такого?
      - Я сделала то же самое.
      - Серьезно?
      - Больше того. Мне пришлось оплатить вперед за пять часов, и деньги не возвращают.
      - Я тоже заплатил.
      Они расхохотались, и. когда утихли, их глаза улыбались друг другу. Подошел метрдотель и сказал:
      - Извините, мы закрываемся.
      Майкл виновато отступил назад:
      - О, пожалуйста, извините.
      Они наконец-то вышли на холодную ночную улицу и слышали, как за ними заперли дверь на ключ.
      - Интересно, - сказал Майкл, и из его рта вылетело в морозный воздух белое облачко, - что мы будем делать со вторым лимузином?
      Бесс пожала плечами:
      - Не знаю. Поделим расходы пополам, я думаю.
      - А что ты скажешь насчет того, чтобы прокатиться на свадьбу в белом лимузине?
      - О, Майкл... Что скажут люди?
      - Какие люди? Хочешь, я отгадаю, что скажет Лиза? Или что скажет твоя мать? Мы можем доставить старой кукле удовольствие и заехать за ней.
      - У нее есть кавалер. Он ее отвезет.
      - Молодец! Я его знаю?
      - Нет. Некто Джил Харвуд. Она уверяет, что у нее с ним роман на всю катушку.
      Майкл откинул голову и засмеялся.
      - Стелла - это просто нечто. - Он подмигнул Бесс. - Хорошо, а как ты?
      Она усмехнулась:
      - Хочу ли, чтобы у меня был такой же роман? Нет, Майкл, вряд ли.
      - Я хочу сказать, хочешь ли ты поехать в лимузине?
      - О-о-о!.. Вот что тебя интересует. Только дурак откажется от такого приглашения, особенно когда сам заплатил за него.
      - Хорошо, - усмехнулся он, довольный.
      - Пусть на твоем поедет Лиза, а мой захватит тебя. Четыре сорок пять. Мы приедем вовремя для съемки.
      - Отлично. Я буду готов.
      Они пошли к стоянке.
      - Моя машина там, - сказал он.
      - Моя - там.
      - Тогда до завтра.
      - До завтра.
      Они повернулись и пошли под углом сорок пять градусов друг от друга. Ночь была такая холодная, что стучали зубы. Ни один из них не обратил на это внимания. Каждый открыл свою машину. Потом они постояли, глядя друг на друга в свете фонаря, который окрашивал все вокруг в розоватый цвет.
      - Эй, Бесс!
      - Что?
      Это был один из тех моментов, которые любящие друг друга потом вспоминают годами без всякой причины, просто потому что Купидон, по-видимому, выпустил свою стрелу и наблюдал, как это у него получилось.
      - Как ты считаешь, у нас завтра свидание? - крикнул Майкл.
      Стрела-таки попала Бесс в сердце. Она улыбнулась и ответила:
      - Я не считаю. Но вот Лиза решит, что "да". Спокойной ночи, Майкл.
      Глава 10
      Провести ночь перед свадьбой в доме своего детства казалось Лизе совершенно естественным. После десяти часов, когда она застелила свою кровать, все стало таким же, как в те времена, когда она была подростком. Рэнди в своей комнате слушал радио. Мама в ванной смывала косметику. Казалось, что вот сейчас войдет папа, выключит свет и скажет: "Спокойной ночи, дорогая".
      Она села на кровати и осмотрела комнату.
      Те же бледно-голубые с цветочками обои, то же покрывало и занавески... То же...
      Лиза подошла к туалетному столику. В рамку зеркала Бесс воткнула школьные фотографии. Не только ту, второго класса, которую они рассматривали вместе, когда она примеряла платье, а все тринадцать - от детского сада до окончания школы. Опершись руками на столик, Лиза с улыбкой глядела на них. Ее ждал еще сюрприз - на кресле-качалке она увидела свою куклу Мелоди. К ее виниловой руке была прикреплена записка от Пэтти Ларсон.
      Лиза уселась в кресло и посадила куклу на колени. Сквозь складные двери шкафа виднелось ее свадебное платье...
      Она была совершенно готова к замужеству. Вспоминать прошлое было приятно, но и только. Все ее мысли были о настоящем. Она счастлива. Счастлива, что беременна. Счастлива, что влюблена. Счастлива, что у них с Марком есть квартира.
      В дверях появилась Бесс в милом пеньюаре и ночной рубашке персикового цвета.
      - Ты выглядишь совсем взрослой, - сказала она, накладывая крем на лицо и руки.
      - Я и чувствую себя взрослой. Я как раз думала о том, что готова к браку. Это прекрасное ощущение. А помнишь, как я спрашивала тебя, что ты думаешь о девушках, которые, не выходя замуж, живут с парнями. Ты ответила тогда: "Попробуй, дерьмо полетит, как от вентилятора". Спасибо тебе за это.
      Бесс наклонилась и поцеловала дочь в макушку, обдав ее волной аромата розы.
      - Не помню, чтобы я сказала именно так, но если это подействовало, то я рада.
      Лиза обняла мать, прижалась головой к ее груди:
      - Хорошо, что я сегодня здесь. Так и должно быть.
      Бесс села рядом на кровать. Лиза спросила:
      - А знаешь, что меня радует больше всего?
      - Что?
      - Ты и папа. Как здорово видеть вас снова сидящими рядом.
      - Да, мы общаемся на удивление хорошо.
      - А как насчет... - Лиза сделала выразительный жест.
      Бесс засмеялась:
      - Нет, никаких "насчет". Но мы снова становимся друзьями.
      - Ну что ж, это ведь только начало?
      - Что я могу сделать для тебя завтра? Я взяла свободный день, и у меня есть время.
      - Сделай прическу утром и будь в церкви вовремя. Фотограф придет к пяти.
      - Твой отец предлагает отвезти тебя в церковь. Он заедет без четверти пять.
      - С тобой и с Рэнди? И мы поедем все вместе?
      - А почему бы нет?
      - Ура! Это нечто... После этих шести лет. Не дождусь!
      - Странно, - сказала Бесс, поднимаясь. - Еще так рано. Разве это не чудо? Я могу как следует выспаться, проснуться свежей и бодрой и все утро принадлежать самой себе.
      Она поцеловала Лизу в щеку.
      - Спокойной ночи, дорогая. Сладких снов, маленькая невеста. Я люблю тебя.
      В кухне над плитой все еще горел свет. Бесс пошла выключить его. Рэнди редко бывал дома в это время. Она спустилась вниз и тихонько постучала в дверь. Звучала музыка, но ответа не последовало. Бесс открыла дверь и заглянула в комнату. Рэнди лежал, отвернувшись к стене в своей новой одежде. В углу горела тусклая лампа, свет от висящей под потолком самодельной люстры разбрасывал графические пятна по стенам.
      Он всегда спал с включенным радио. Бесс не понимала почему и зачем, но, сколько бы его ни ругала, ничего не менялось.
      Она подошла к кровати, обвила его рукой и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку. Рэнди был так похож на отца, такой молодой и красивый во сне. Она коснулась его волос, они тоже были как у Майкла, такого же темного оттенка, только круче завивались.
      Ее сын, такой гордый, такой ущемленный, не желающий сдаваться. Она видела сегодня, как он осадил Майкла, и считала, что он не прав. Ее сердце разрывалось между ними двумя. Материнство - это такая сложная вещь. Бесс не знала, как вести себя с этим молодым человеком, который находился на краю обрыва, и любая попытка повлиять на него могла решить его судьбу надолго, если не навсегда. Она четко понимала, что он может стать неудачником во многом. Во взаимоотношениях с людьми, в бизнесе и в том, что наиболее важно в жизни, - в личном счастье.
      "Если его постигнет неудача, то в этом будет и моя вина", - подумала она. Еще немного постояв возле него, выключила лампу, а радио оставила тихо играть.
      ***
      Когда дверь закрылась, Рэнди открыл глаза и посмотрел через плечо.
      Ой-е-ей. Он чуть не попался.
      Он опустил голову на подушку и перекатился на спину. Он думал, что мать пришла задавать вопросы, и, когда она гладила его волосы, ждал, что она будет его трясти и заставит повернуться. Если бы она посмотрела ему в глаза, сразу бы все поняла и выставила бы его из дома. Рэнди не сомневался, что в последний раз, когда она сказала, что выгонит его, если он будет курить травку, она говорила это серьезно.
      Он еще не пришел в себя. Свет под потолком казался угрожающим, будто он шел из углов его глаз, во рту пересохло, челюсти сводило.
      Челюсти. Господи, они всегда у него болели. И еда после курева казалась совершенно безвкусной. Сейчас ему надо что-то выпить.
      Рэнди скатился с кровати и направился к двери. Ему показалось, что он прошел полторы мили. Наверху было темно. Он ощупью добрался до кухни, включил свет над плитой и нашел пакетик крекеров "Фритос". Поискал в холодильнике пиво, но там был только сок и кувшин чая со льдом.
      Глотнул из кувшина. Вкус был божественный.
      Кто-то прошептал:
      - Рэнди, это ты?
      Он выскочил в носках из кухни в холл. Лиза нагнулась над перилами.
      - Я-я-я, сестра.
      - Что у тебя?
      - "Фритос". И чай со льдом.
      - Я не могу уснуть. Принеси мне это сюда. Карабкаясь по ступенькам, Рэнди бормотал:
      - Иисус, я ненавижу чай со льдом.
      Лиза в сером спортивном костюме сидела на кровати, скрестив ноги.
      - Входи и закрой дверь.
      Он послушался и опустился у кровати на пол, который качался под ним, как палуба.
      - Дай мне тоже, - сказала Лиза, протягивая руку за крекером.
      Она уронила пакетик и повернула брата лицом к себе.
      - Рэнди, глупая ты задница, ты снова курил эту гадость? Сознавайся!
      - Нет, - пробормотал он - сес...
      - У тебя такие глаза! Господи! Господи, как ты нагрузился! А если бы тебя мама поймала? Она бы тебя просто выгнала.
      - Ты ей скажешь?
      - Я должна, ты знаешь.
      Видно было, что она колеблется.
      - Но я не хочу портить завтрашний день. Ты обещал мне, что больше не будешь курить это дерьмо.
      - Помню. Но я сделал всего несколько затяжек.
      - Почему?
      - Не знаю. - Рэнди свалился поперек кровати в ногах у Лизы. - Не знаю.
      Она взяла у него из рук чай, глотнула, села на кровать, снова подобрав под себя ноги. Как ему помочь?
      - Ты понимаешь, что ты делаешь со своей жизнью?
      - Это всего лишь курево. Я не колюсь.
      - Лишь курево!
      Лиза покачала головой, а он уставился в потолок.
      - Сколько ты тратишь на это в неделю?
      Рэнди пожал плечами и отвернулся.
      - Сколько?
      - Тебя это не касается.
      Она толкнула его ногой:
      - Посмотри на себя. Тебе девятнадцать лет, у тебя есть комплект барабанов "Перле". Что еще? Приличная работа? Мебель? Машина, за которую заплатила мама? Друг, который чего-то стоит? Берни, дырка в заднице. Господи, да я за свою жизнь не поручусь, когда он рядом с тобой болтается.
      - Брось, с Берни все в порядке.
      - Берни - дрянь. Когда ты это поймешь?
      Рэнди покрутил головой и посмотрел на нее. Она съела уже три крекера. Лиза вложила крекер и ему в руку. Съела еще один и сказала:
      - Ты знаешь, я думаю, что дело в том, что ты себя недостаточно любишь.
      - Ой-ой! Послушайте ее. Лиза Фрейд.
      Она дала ему еще крекер.
      - Не любишь. И ты это знаешь. Поэтому ты и болтаешься со всякими неудачниками. Давай посмотрим правде в глаза. А твои девицы? Кого ты приводил ко мне? Мне хотелось надеть на руку презерватив, прежде чем поздороваться с ними.
      - Спасибо.
      Лиза дала ему последние два крекера, бросила пустой кулек и отряхнула руки.
      - Ты с папой сегодня разговаривал, как с дерьмом.
      - Дерьмо и есть дерьмо.
      - О, брось это, Рэнди. Он из кожи вон лезет, чтобы наладить с тобой отношения. Когда ты это перерастешь? Ведь это тебя разрушает.
      - Не он сегодня меня беспокоит.
      - Да, а кто же?
      - Марианна.
      - С ней тоже дров наломал?
      - Послушай, я старался. Правда, старался.
      - Что старался-то? Забраться к ней под юбку? Оставь ее, Рэнди. Она хорошая девушка.
      - Ну и ну. Хорошенького ты обо мне мнения.
      - Я тебя люблю, братишка. Но чтобы я могла тебя любить, мне очень на многое приходится закрывать глаза. Я бы любила тебя еще больше, если бы ты постарался: бросил эту дурную траву курить, нашел работу.
      - У меня есть работа.
      - Ну да. Этот сумасшедший дом. Чего ты боишься? Что ты не годишься для этих твоих драгоценных барабанов?
      Она вытянула ногу и положила на его грудь.
      - Ты будешь помнить утром то, что я тебе сейчас скажу?
      - Буду. Я в порядке. Пришел в себя.
      - Хорошо. Тогда слушай, и слушай как следует. Ты - лучший барабанщик из всех, кого мне доводилось слышать. Если хочешь барабанить, давай! Но запомни, это рисковая работа, особенно если ты куришь эту дрянь. Потом ты станешь колоться, потом все хуже и хуже, и ты погиб. Поэтому, если хочешь быть музыкантом, найди себе стоящий оркестр.
      Он долго молча глазел на нее, потом сел.
      - Ты правда думаешь, что я хороший барабанщик?
      - Самый лучший.
      Рэнди недоверчиво ухмыльнулся:
      - Правда?
      Она кивнула.
      - Хорошо. Что случилось с Марианной? Она не выглядела счастливой, когда ворвалась в дом.
      - Ничего не случилось. - Он глядел в сторону, запустив руку в волосы. Я выругался, вот и все.
      - Я сказала тебе, что она хорошая девушка.
      - Я извинился, но она уже умчалась.
      - В следующий раз придержи язык. Это не так уж трудно.
      - И не успел я войти в ресторан, как она стала вопить, что я плохо обращаюсь с отцом.
      - Значит, это заметно.
      - Я даже не знаю, почему это она мне нравится.
      - Почему же?
      - Я сказал: не знаю.
      - Держу пари, что я знаю.
      - Да? Ну скажи.
      - Она не потаскушка, вот почему.
      Рэнди проглотил комок в горле. Некоторое время он сидел молча.
      - Я увидел ее первый раз - и бац! Все, конец! - Он стукнул себя по груди. - Я почувствовал, что дышать не могу.
      Лиза улыбнулась:
      - Иногда это случается и так.
      - Я старался себя вести сегодня как можно лучше. Честно, старался. - Он показал на свой новый свитер. - Я даже себе одежду новую купил, машину вычистил, стул ей пододвигал, дверь в машине открывал. Но она упрямая. Ты знаешь?
      - Иногда упрямая женщина - это лучше всего. То же относится и к друзьям. Если бы у тебя были такие друзья, может быть, ты и подошел бы Марианне.
      - Ты думаешь, я не подхожу?
      Лиза некоторое время смотрела на него, потом потянулась к столику у кровати и подала ему холодный чай.
      - Можешь подойти, но это не так просто, надо поработать. Пойди проспись, чтобы у тебя завтра глаза были нормальные. Хорошо?
      Он покорно улыбнулся.
      - Хорошо. - Поднялся с кровати и пошел к двери.
      - Эй, - сказала она спокойно. - Поди сюда.
      Лиза подняла руки, Рэнди бросился в ее объятия. Они некоторое время раскачивались обнявшись.
      - Я люблю тебя, мой маленький братец.
      Рэнди зажмурился, чтобы не заплакать. Он поверил ей, что может стать достойным.
      - Я тоже тебя люблю.
      - Кончай это с папой.
      - Да, я понимаю.
      - Завтра для этого подходящее время.
      Рэнди поторопился уйти, чтобы не заплакать.
      - Да, - пробормотал он и вышел из комнаты.
      ***
      День, о котором Бесс накануне говорила, что можно расслабиться, принес с собой все. что угодно, только не это. Утром - парикмахер, следом маникюр. Из магазина дважды звонила Хидер с какими-то вопросами. В церкви надо было развесить белые атласные банты; приготовить коробку, в которой гости должны оставлять поздравительные карточки; увязать все воедино в зале приемов; проверить, доставили ли свадебный торт; убедиться, что стол убрали в нужных тонах, что таблички с указанием имен гостей расставлены; и - Бог мой, как она забыла про свою собственную поздравительную открытку! Не говоря уже о колготках - почему она не проверила раньше, есть ли они?!
      К назначенному времени - без четверти четыре - Бесс совершенно вымоталась. Лизы еще не было дома, и она беспокоилась о лимузине. И Рэнди все время приставал то с тем, то с другим: то ему бумагу наждачную, то зубной эликсир, то чистый носовой платок, то рожок для обуви.
      - Рожок для обуви! - кричала она, перегнувшись через перила. - Возьми нож, и все!
      Вернулась Лиза, самая спокойная из всех троих. Мурлыча и напевая, она красилась и одевалась. Бросила свои туфли и косметику в пакет, забрала вуаль и была полностью готова, когда заехал отец.
      Майкл позвонил в дверь ровно без четверти пять.
      Бесс наверху ходила по комнате и вдевала в ухо сережку, когда услышала звонок. В животе у нее все перевернулось, она поспешила к окну и подняла занавеску. Там на улице стояли два белых лимузина, а в дом, впервые после того, как он собрал свои вещи и уехал, входил Майкл.
      Бесс опустила занавеску, прижала руку к груди, заставила себя глубоко вздохнуть, взяла сумочку и вышла из комнаты. Наверху лестницы она остановилась. Майкл, улыбающийся, красивый, в смокинге цвета слоновой кости с бабочкой абрикосового оттенка, обнимал Лизу. Кружево ее подола закрывало его брюки. Дверь была открыта, позднее солнце освещало их своими лучами, и на какое-то мгновение Бесс показалось, что она смотрит на самое себя. Знакомое платье, интересный мужчина, оба они смеются, он, обнимая, поднимает ее, и ноги девушки отрываются от пола.
      - О папа, правда? - визжала она. - Ты серьезно?
      Майкл смеялся.
      - Конечно. Ты же не думала, что мы отправим тебя в церковь в тыкве.
      - Да, но два!
      Лиза высвободилась из объятий и затанцевала вокруг него.
      - Та же мысль пришла в голову твоей матери, так что в общем-то это от нас двоих.
      Через открытую дверь заходящее солнце наполняло дом золотым сиянием, лучи его падали на Майкла, который любовался своей дочерью, а потом стал оглядывать то, что некогда было и его домом.
      Сверху Бесс видела, как его взгляд вбирал знакомое: пальму в кадке за дверью, зеркало, уголок гостиной налево от входа, частично закрытый от него свадебной вуалью, которая висела на дверной раме, семейную гостиную. Майкл сделал три шага и остановился как раз под тем меетом, где наверху на лестнице стояла Бесс. Она не двигалась, глядя на его широкие плечи в искусно сшитом смокинге, густые волосы, темные брови, нос, шелковую полосу на правой брючине, кремовые открытые туфли. Он тоже стоял неподвижно, впитывая в себя увиденное, как человек, который стосковался по всему этому. Какие воспоминания оживали в нем, когда он стоял вот так неподвижно? Какие картины прошлой жизни вставали перед его глазами? В эти несколько минут она почувствовала, что он хочет остаться здесь, так же отчетливо, как тысячу раз ощущала его поцелуй.
      Одновременно вошли Лиза с улицы и Рэнди из своей комнаты. Он остановился как вкопанный, увидев отца.
      Майкл заговорил первым:
      - Привет, Рэнди.
      - Привет.
      Ни один из них не сделал встречного шага. Лиза стояла в дверях, наблюдая за ними.
      После паузы Майкл сказал:
      - Ты здорово выглядишь.
      - Спасибо. Ты тоже.
      Они напряженно молчали, и Лиза поторопилась прийти на помощь:
      - Эй, Рэнди, посмотри, что заказали папа с мамой - два лимузина. - Бесс спустилась по лестнице, и Лиза улыбнулась ей:
      - Мам, это так здорово! Марк знает?
      - Нет еще, - ответила Бесс. - И не узнает, пока не приедет в церковь. Жениху не положено видеть невесту до венчания.
      Майкл смотрел, как Бесс спускается по лестнице. Бледно-персиковый костюм, туфли в тон, жемчуг в ушах и на шее, волна волос до плеч, легкая улыбка на губах. Она остановилась на секунду на последней ступеньке, положив руку на стойку перил. Только слепой не заметил бы, как их тянет друг к другу. Их взгляды встретились, и Майкл поправил свою абрикосовую бабочку смущенным жестом, так, как в подобных случаях делают мужчины.
      - Привет, Майкл, - поприветствовала его как ни в чем не бывало Бесс.
      - Бесс... ты выглядишь просто потрясно.
      - Я то же самое подумала о тебе.
      Улыбаясь, несколько секунд он молча смотрел на нее, пока не спохватился, что за ним наблюдают дети.
      - По-моему, все великолепны. Рэнди... и Лиза, наша прекрасная невеста.
      - Великолепна, - согласилась Бесс, направляясь к дочери.
      Волосы Лизы были закреплены двумя маленькими гребенками и падали на спину крутыми локонами. Бесс повернула ее к себе: