Религия науа

Религия древних мексиканцев представляла собой политеизм, или поклонение пантеону богов, который в общем виде был схож с греческим и египетским. Однако местные влияния были сильны, и они особенно заметны в обычае ритуального каннибализма и человеческого жертвоприношения. Необычное сходство с практикой, характерной для христианства, было обнаружено в мифологии ацтеков испанскими конкистадорами, которые праведно осуждали местные обычаи крещения, пресуществления и исповеди как обман, заложенный и увековеченный дьявольской силой.

Поверхностное рассмотрение религии науа могло бы привести к заключению, что в ней не было никаких определенных богословских взглядов и не выдвигались никакие этические принципы и что вся мифология представляла собой всего лишь причудливое отношение варварского разума к вечным истинам. Такой вывод был бы и ошибочным, и несправедливым по отношению к человеческому разуму, который ни в коем случае нельзя недооценивать. На самом деле народ науа был гораздо больше развит в области теологии, чем греки или римляне, и находился на уровне египтян и ассирийцев. Ко времени завоевания их испанцами мексиканские жрецы уже явно продвигались к мысли о возвеличивании одного бога, поклонение которому исключало поклонение схожим божествам. И если наши данные слишком несовершенны, чтобы позволить нам основательно говорить об этой фазе развития религии, мы знаем, по крайней мере, многое об обрядах науа, а многие молитвы, сохранившиеся благодаря трудам испанских отцов-монахов, несомненно подлинные и демонстрируют высокий уровень религиозных достижений.

Космология

Богословие ацтеков допускало существование вечности, которая, однако, не обходилась без деления на эпохи. Считалось, что вечность подразделяется на эры, каждая из которых зависела от времени продолжительности отдельного «солнца». Среди специалистов по мифологии мексиканцев нет единства мнений относительно числа этих «солнц», но наиболее вероятно, что излюбленная традиция обусловливала существование четырех «солнц» или эр, каждая из которых завершалась национальной катастрофой: наводнением, голодом, бурей или пожаром. Они боялись, что длящаяся в настоящем времени эра может закончиться при завершении каждой «связки» из пятидесяти двух лет, а «связка» представляет собой простую, произвольно взятую часть эры. Промежуток времени от момента создания до длящейся в настоящем эры вычисляли по-разному: как 15, 228, 2386 или 1404 солнечных года. А расхождения и сомнения возникали из-за допускающего двоякое толкование характера символов, обозначавших числа, которые отображали этот период на pinturas, или туземных рисунках. Что касается последовательности «солнц», то здесь единства мнений не больше, чем по вопросу об их числе. В Codex Vaticanus утверждается, что она была такова: вода, ветер, огонь и голод. У Гумбольдта — это голод, огонь, ветер и вода; у Ботурини — вода, голод, ветер и огонь; у Гама — голод, ветер, огонь и вода.

По всей вероятности, принятие четырех эпох возникло из священной природы этого числа. Без сомнения, этот миф развился из tonalamatl (мексиканский национальный календарь), великого кладезя мудрости народа науа, который каста жрецов считала своей путеводной звездой и с которым они тщательно сверялись в каждом случае, имеющем отношение и к религии, и к мирской жизни.

Источники мифологии ацтеков

Наши знания о мифологии мексиканцев почерпнуты главным образом из работ тех испанцев, как мирян, так и церковнослужителей, которые пришли в страну вместе с конкистадорами или же сразу вслед за ними. В некоторых из них мы находим то, что можно назвать рассказами из первых рук о теогонии и обрядах народа науа. Самым ценным сборником является книга святого отца Бернардино Саагуна под названием «Общая история событий в Новой Испании», которая была опубликована с рукописи только в середине XIX столетия, хотя написана еще в первой половине XVI века. Саагун приехал в Мексику спустя восемь лет после того, как испанцы поработили страну. Он прекрасно овладел языком науа и, восхищаясь умом этого порабощенного народа, стал испытывать глубокий интерес к его древностям. Его методика сбора фактов, касающихся их мифологии и истории, была столь же эффективной, как и оригинальной. Ежедневно он собирал заслуживавших доверия индейцев и задавал им вопросы, на которые те давали подробные ответы при помощи символических рисунков, что ему и требовалось. Их Саагун передавал знатокам, обученным под его собственным руководством, которые, посоветовавшись между собой, выдавали критические замечания. Не удовлетворившись этим, он передавал эти ответы на суд третьей группы людей, после чего включал этот вопрос в свою работу. Вследствие нетерпимости к чужой вере этой работе не было суждено увидеть свет в течение пары веков. Боясь, что такая книга будет способствовать горению костров язычества в Мексике, братья Саагуна по вере отказались помочь ему в ее публикации. Но, обратившись в Совет по делам Индий в Испании, он получил одобрение и приказ перевести свой великий труд на испанский язык, — задача, выполнение которой он взял на себя, когда ему было уже более восьмидесяти лет. Он переслал свою работу в Испанию, и в течение трехсот лет о ней больше ничего не было слышно.

Затерявшийся труд Саагуна

Поколения знатоков древности, которые интересовались практическими знаниями о Древней Мексике, горевали о потере этой книги, пока, наконец, некий Муньос, который был упорнее остальных, случайно не посетил заброшенную библиотеку древнего монастыря в Толоси, Наварра. Там, среди ветхих рукописей и томов, относящихся к хитросплетениям канонического права и первым духовным отцам, он обнаружил затерявшуюся книгу Саагуна! Она была напечатана издателем Бустаменте в Мексике и лордом Кингсборо в 1830 году и переведена на французский язык М. Журдане. Так рукопись, начатая в 1530 году или сразу после него, была опубликована после перерыва почти в триста лет!

Торквемада

Отец Торквемада приехал в Новый Свет приблизительно в середине XVI века и все еще имел возможность услышать из уст оставшихся конкистадоров много любопытного относительно обстоятельств их прихода сюда. Его книга «Monorchia Indiana» впервые была опубликована в Севилье в 1615 году. В ней он использовал значительную часть рукописи Саагуна, которая тогда еще не была опубликована. В то же самое время его замечания по вопросам, относящимся к религии местного населения, многое разъясняют и весьма исчерпывающи.

В своей работе «Storia Antica del Messico», опубликованной в 1780 году, аббат Клавиджеро сделал многое, чтобы внести ясность в историю и мифологию Мексики. Ясность стиля и точность информации делают его работу чрезвычайно полезной.

Антонио Гама в своей работе «Description Historica у Cronologica de las dos Piedras» пролил немало света на древности Мексики. Его работа была опубликована в 1832 году. Можно сказать, что на нем закончилась череда мексиканских археологов старой школы. Другие достойные упоминания старые авторы работ по мифологии Мексики (здесь мы не затрагиваем историю) — это Ботурини, который в своей «Idea de una Nueva Historia General de la America Septentrional» дает живую картину быта местного населения и его обычаев, собранную из личного общения с людьми; Иштлильшочитль, полукровка, чьи фантастические работы «Relaciones» и «Historia Chichimeca» тем не менее являются ценным кладезем преданий; Хосе де Акоста, чье произведение «Historia Natural у Moral de las Indias» было опубликовано в 1580 году; Гомара, который в своей «Historia General de las Indias» (Мадрид, 1749) опирался на авторитет конкистадоров. «Chronica Mexicana» Тецоцомока, воспроизведенная в большой книге лорда Кингсборо, ценна тем, что сообщает уникальные факты по мифологии ацтеков, равно как и «Teatro Mexicana» Бетанкура, опубликованная в Мехико в 1697—1698 годах.

Поклонение одному богу

Обрядовая сторона этой мертвой веры другого полушария изобилует проявлениями, касающимися единства божества, очень близко подходя ко многому из того, что мы сами считаем неотъемлемыми чертами Бога. Жрецы различных уровней имели обыкновение обращаться к различным богам, которым они служили, так: «всемогущий», «вечный», «невидимый», «абсолютный бог, само совершенство и единство» и «Творец и Создатель всего сущего». Такие обращения они адресовали не одному высшему божеству, а отдельным божествам, служением которым были заняты. Можно было бы подумать, что такая практика была пагубна для развития единобожия, но есть все основания полагать, что Тецкатлипока, великий бог воздуха, как и еврейский Яхве, также бог воздуха, начал быстро завоевывать главенство над всеми другими богами, когда приход белого человека положил конец его шансам на владычество.

Тецкатлипока

Тецкатлипока (Огненное зеркало) был, несомненно, Юпитером в пантеоне науа. Он носил зеркало или щит, от которого и получил свое имя и в котором должен был видеть отражение деяний и поступков людей. Эволюция этого бога начиная со статуса духа ветра или воздуха до верховного божества народа ацтеков во многом представляет глубокий интерес для тех, кто изучает мифологию. Будучи первоначально олицетворением воздуха, источником и необходимого для жизни дыхания, и бури, Тецкатлипока обладал всеми качествами бога, который главенствовал над этими явлениями. Как родовой бог жителей Тецкоко, приведший их в Землю Обетованную и способствовавший поражению и богов, и людей, ранее живших на этих землях и изгнанных теперь отсюда, Тецкатлипока — естественно — быстро начал набирать популярность и уважение людей. И неудивительно, что через сравнительно короткий промежуток времени его стали считать богом судьбы и удачи, неразрывно связанным с судьбами народа. Так, из божка небольшой группки переселенцев-науа, авторитет которого основывался на быстром завоевании под его покровительством и на распространившихся сказаниях о доблести тех, кто ему поклонялся, он немедленно превратился в Анауаке в самого популярного и внушающего самый большой страх бога, вследствие чего его культ вскоре затмил поклонение другим и схожим с ним богам.

Тецкатлипока, Победитель тольтеков

Мы обнаруживаем, что Тецкатлипока близко связан с легендами, которые рассказывают о падении Толлана, столицы тольтеков. Его главным противником на стороне тольтеков был царь-бог Кецалькоатль, характер и правление которого мы рассмотрим позже, но которого сейчас мы будем просто считать врагом Тецкатлипоки. Соперничество между этими богами символизирует то соперничество, которое существовало между цивилизованными тольтеками и варварами-науа, и хорошо проиллюстрировано в следующих мифах.

Мифы о Кецалькоатле и Тецкатлипоке

Во времена Кецалькоатля было изобилие всего, необходимого для жизни. Было много кукурузы, тыквы-горлянки росли толщиной в руку, а хлопок был всех цветов, и его не нужно было красить. Множество птиц с богатым оперением наполняли воздух своим пением, а золота, серебра и драгоценных камней было видимо-невидимо. Во время царствования Кецалькоатля был мир для всех людей.

Но это блаженное положение дел было слишком благополучным, слишком счастливым, чтобы длиться долго. Завидуя спокойной и радостной жизни бога и его народа, тольтеков, трое злобных черных магов замыслили их извести. Это конечно же ссылка на богов вторгшихся племен науа: Уицилопочтли, Титлакауана или Тецкатлипоку и Тлакауэпана. Они наложили злое заклятье на город Толлан, и именно Тецкатлипока встал во главе этого полного зависти умысла. Переодевшись в седого старца, он явился во дворец Кецалькоатля и сказал слугам: «Прошу вас, проведите меня к своему хозяину, к царю. Я желаю поговорить с ним».

Слуги посоветовали ему уйти, так как Кецалькоатль был нездоров и не мог никого видеть. Однако он попросил их сказать богу, что будет ждать снаружи. Они так и сделали, и его впустили.

Войдя в покои Кецалькоатля, коварный Тецкатлипока притворился, что очень сочувствует больному богу-царю. «Как ты себя чувствуешь, сын мой? — спросил он. — Я принес тебе лекарство, которое ты должен выпить, и оно положит конец твоему нездоровью».

«Добро пожаловать, старец, — ответил Кецалькоатль. — Я давно знал, что ты придешь. Я очень хвораю. Болезнь охватила весь мой организм, я не могу пошевелить ни ногой, ни рукой».

Тецкатлипока заверил, что если он попробует принесенное лекарство, то немедленно почувствует облегчение. Кецалькоатль выпил снадобье и сразу же ощутил улучшение. Хитрый Тецкатлипока заставил его выпить еще одну чашу зелья, а так как это было не что иное, как пульке, местный алкогольный напиток, то он быстро опьянел и стал мягким, как воск, в руках своего противника.

Тецкатлипока и тольтеки

Преследуя враждебную политику в отношении государства тольтеков, Тецкатлипока принял облик индейца по имени Туэйо (или Товейо) и направил свои стопы ко дворцу Уэмака, вождя тольтеков в мирских делах. У этого достойного человека была дочь, такая прекрасная, что ее желали себе в жены многие тольтеки, но все зря, так как ее отец отказывал всем подряд. Царевна, увидев лже-Туэйо, проходящего мимо дворца ее отца, влюбилась в него, и так бурна была страсть, что она серьезно заболела, потому что не могла без него жить. Узнав о ее болезни, Уэмак направился в ее покои и спросил у прислуживающих ей женщин о причине нездоровья. Те сказали ему, что причиной тому внезапно охватившая ее страсть к индейцу, который недавно проходил той дорогой. Уэмак немедленно отдал приказ арестовать Туэйо, и того притащили к вождю Толлана.

«Откуда ты идешь?» — спросил Уэмак у пленника, который был весьма скудно одет.

«Господин, я чужеземец и пришел в эти края продавать зеленую краску», — ответил Тецкатлипока.

«А почему ты так одет? Почему ты не носишь плащ?» — спросил вождь.

«Мой господин, я следую обычаю своей страны», — ответил Тецкатлипока.

«Ты поселил любовь в груди моей дочери, — сказал Уэмак. — Что с тобой сделать за то, что ты так опозорил меня?»

«Убей меня; мне все равно», — сказал лукавый Тецкатлипока.

«Нет, — ответил Уэмак, — ведь если я убью тебя, моя дочь умрет. Пойди к ней и скажи, что она может выйти за тебя замуж и быть счастливой».

Брак Туэйо с дочерью Уэмака вызвал большое недовольство среди тольтеков. Они перешептывались друг с другом и говорили: «Почему Уэмак отдал свою дочь этому Туэйо?» Уэмак, до которого дошли слухи об этом, решил отвлечь внимание тольтеков, начав войну с соседним государством Коатепек. Тольтеки вооружились и собрались драться. Придя в страну Коатепек, они позволили Туэйо с его телохранителями попасть в засаду в надежде на то, что они погибнут. Но Туэйо и его люди убили много врагов и обратили их в бегство. Уэмак отпраздновал его победу с большой пышностью. На его голову водрузили рыцарские перья, а тело раскрасили красной и желтой краской — такой чести удостаивались те, кто отличился в сражении.

Тецкатлипока предпринял следующий шаг и объявил в Толлане большой праздник, на который были приглашены все на много миль вокруг. Собрались большие толпы народа; они плясали и пели в городе под звуки барабана. Тецкатлипока спел им и заставил их отбивать ритм своей песни ногами. Люди плясали все быстрее и быстрее, пока темп не стал таким бешеным, что все посходили с ума, потеряли под ногами опору и покатились кувырком в глубокое ущелье, где и превратились в скалы. Другие, попытавшись пройти по каменному мосту, упали вниз в воду и превратились в камни.

В другой раз Тецкатлипока предстал в виде храброго воина по имени Текиуа и пригласил всех жителей Толлана и его окрестностей в цветочный сад под названием Шочитла. Когда они собрались там, он напал на них с мотыгой и многих убил, а другие в панике затоптали своих товарищей до смерти.

В следующий раз Тецкатлипока и Тлакауэпан отправились на рыночную площадь Толлана. Первый показывал на ладони маленького ребенка, которого он заставлял танцевать и выделывать самые забавные коленца. Этим ребенком был на самом деле Уицилопочтли, бог войны науа. При виде этого тольтеки стали проталкиваться, чтобы все увидеть получше, и поэтому многих задавили насмерть. Тольтеки пришли от этого в такую ярость, что, по совету Тлакауэпана, убили и Тецкатлипоку, и Уицилопочтли.