ГЛАВА 40

Это потребовало некоторых усилий, но четвертого декабря Сандра Фило получила ордер на слежку, который она запросила, ордер, позволяющий ей поместить радиомаячок в задний бампер автомобиля Питера Хобсона. Судья разрешил ей осуществлять слежку в течение десяти дней. В маячке-транспондере был чип-таймер: передатчик действовал ровно столько времени, сколько разрешил судья, и ни секундой дольше.

Питер часто ездил в офис своей фирмы, а также много раз посещал несколько ресторанов, включая заведение Сонни Готлиба, которое весьма нравилось и самой Сандре; Центральный госпиталь Северного Йорка (он был там членом совета директоров); ездил и во многие другие места. Но был один адрес, снова и снова появлявшийся в отчетах: здание номер 88 на Конни-крисчент, в Конкорде. В этом здании располагались четыре разные промышленные фирмы. Она сверила этот адрес с записями телефонных разговоров Питера, полученными в соответствии с тем же ордером. Он неоднократно звонил по номеру телефона, зарегистрированному за компанией «Зеркальное отражение», здание номер 88 на Конни-крисчент.

Сандра связалась с ИнфоГлоб и получила целые экраны данных об этой компании: «Зеркальное отражение Лимитед» основана в 2001 году вундеркиндом Саркаром Мухаммедом — фирма, специализирующаяся на экспертных системах и приложениях искусственного интеллекта. Крупные контракты с правительством провинции Онтарио и с несколькими из ста самых влиятельных корпораций в списке газеты «Файнэншл пост».

Сандра снова подумала о той проверке на детекторе лжи, которую прошел Питер Хобсон. «Я не знаю ни одного человека, который мог бы убить его», — сказал он тогда, и его давление и пульс среагировали на слово «человека».

И вот теперь он проводит время в лаборатории искусственного интеллекта.

Это, наверно, слишком дикая, безумная мысль. И все же Хобсон сам не совершал этих убийств. Детектор лжи это показал. Появление дел подобного рода уже давно предсказывали правоохранительные журналы.

Неужели наконец это случилось? Случилось здесь.

Сандра откинулась на спинку кресла, стараясь переварить всю полученную информацию.

Конечно, этого недостаточно, чтобы получить ордер на арест.

Нет, не ордер на арест, нет. Но, может быть, ордер на обыск…

Она сохранила свои поисковые файлы, вышла из системы, встала и направилась к выходу.

Чтобы им всем туда добраться, потребовалось пять автомашин: две патрульные машины с парой полицейских в форме в каждой из них; дежурная полицейская машина Йоркской полиции с офицером-связистом этого подразделения, поскольку рейд осуществлялся на их территории; машина Сандры Фило без опознавательной раскраски, в которой сидели она и Йоргенсон, начальник отдела борьбы с компьютерными преступлениями; и, наконец, синий фургон этого отдела, в котором приехали пять аналитиков со своим оборудованием.

Машины подъехали к зданию номер 88 на Конни-крисчент в 10:17 утра. Сандра и четверо офицеров в форме прошли прямо внутрь; Йоргенсон подошел к фургону со своими людьми, чтобы посовещаться с ними.

Дежурный на входе в «Зеркальное отражение» — пожилой азиат — совершенно растерялся, когда появились Сандра и четверо полицейских.

— Что вам угодно? — дрожащим голосом спросил он.

— Пожалуйста, отодвиньтесь от вашего терминала, — велела Сандра. — У нас имеется ордер на обыск этих помещений. — Она протянула ему бумагу.

— Думается, мне лучше позвонить доктору Мухаммеду, — проблеял дежурный.

— Ну так давайте быстрее, — распорядилась Сандра. Она щелкнула пальцами, показав, что один из полицейских в форме должен оставаться здесь и не позволять дежурному прикасаться к его терминалу, а сама с остальными тремя направилась вперед по коридору.

Худощавый темнокожий мужчина появился в дальнем конце коридора.

— Чем могу вам помочь? — озабоченно спросил он.

— Вы Саркар Мухаммед? — в свою очередь спросила Сандра, шагнув ему навстречу.

— Да.

— Я детектив-инспектор Фило из торонтской городской полиции. — Она протянула ему ордер. — У нас есть причины предполагать, что связанные с компьютерами преступления были совершены из вашей фирмы. Этот ордер позволяет нам обыскать не только ваши офисы, но и ваши компьютерные системы.

В ту же секунду дверь в приемную распахнулась, и туда вошел Йоргенсон со своими аналитиками.

— Проконтролируйте, чтобы никто из сотрудников не касался компьютерного оборудования, — приказал Йоргенсон старшему офицеру в полицейской форме. Полицейские начали рассредоточиваться по зданию. Одна из стен коридора в основном была стеклянной, и за ней хорошо просматривался обширный компьютерный комплекс. Йоргенсон показал пальцем на двух из своих аналитиков. — Дэвис, Като, ступайте туда. — Те подошли к двери, но она была закрыта на дактилоскопический замок.

— Доктор Мухаммед, — Сандра почти вплотную подошла к Саркару, — наш ордер дает право взламывать любые замки по нашему усмотрению. Если вы предпочитаете сохранить замок, пожалуйста, отоприте эту дверь.

— Послушайте, — попытался возразить Саркар, — мы не делали тут ничего противозаконного.

— Откройте, пожалуйста, дверь, — твердо сказала Сандра.

— Я должен проверить этот ордер в присутствии моего адвоката.

— Хорошо. — Сандра повернулась к одному из полицейских. — Джонс, вышиби замок.

— Нет! — воскликнул Саркар. — Ладно, ладно. — Он подошел к косяку и приложил большой палец к синей пластинке сканера. Засов щелкнул, и дверь отъехала в сторону. Дэвис и Като вошли, первый сразу же направился к главной консоли, второй начал составлять список ленточных и оптических запоминающих устройств.

Йоргенсон обратился к Саркару:

— У вас тут есть лаборатория ИИ. Где она?

— Мы не делали ничего противозаконного, — не унимался Саркар.

Один из полицейских появился в дальнем конце коридора.

— Это здесь, Карл!

Йоргенсон, сопровождаемый оставшимися аналитиками, не спеша двинулся вперед по коридору. Сандра пошла за ними, проверяя по пути обозначения на дверях.

Дежурный-азиат показался в противоположном конце коридора. Вид у него был совершенно обескураженный. Саркар крикнул ему:

— Позвони Кейяви, моему адвокату, расскажи, что тут происходит. — Затем он поспешил вдогонку за Йоргенсоном.

Вызов дежурного застал Саркара в лаборатории ИИ. Он оставил дверь открытой, а когда вернулся, Йоргенсон, склонившись над главной консолью, отсоединял клавиатуру. Затем один из помощников передал ему другую клавиатуру с блестящим черным корпусом и сверкающими серебряными клавишами. Диагностическое устройство: любой нажим на клавишу, каждый ответ компьютера, всякий промежуток времени, потраченный на обращение к дискам, будут записаны.

— Эй! — крикнул Саркар. — Осторожно, эти системы требуют бережного обращения.

Йоргенсон не обратил на него никакого внимания. Он сел на табурет и достал из своего чемоданчика виниловую папку. Там был набор дискет, компакт-дисков и магнитных карточек. Он выбрал карточку, подходящую для читающего устройства компьютера, вставил ее и нажал несколько кнопок на своей клавиатуре.

Экран монитора сначала очистился, а потом заполнился диагностическими данными об этой системе.

— Самый мощный из серийных, — с уважением заметил Йоргенсон. Очевидно, увиденное произвело на него довольно сильное впечатление. — Все 512 гигабайт оперативной памяти, пять запараллеленных математических процессоров, самоадресуемая архитектура шин. — Он нажал на длинную клавишу пробела; на мониторе высветился новый экран информации. — И к тому же проведена последняя аппаратная модернизация. Лихо.

Он активировал свою программу и начал пролистывать директории по подсказкам системы.

— Что вы ищете? — спросил Саркар.

— Все, — ответила Сандра, входя в лабораторию. — Все, что тут есть. — Затем Йоргенсону: — Есть проблемы?

— Пока что нет. Он уже находился в системе, так что нам не пришлось взламывать файл паролей.

Саркар обошел эту группу и направился к консоли на противоположном конце лаборатории — к той, из которой торчал микрофон.

— Вход, — тихо сказал Саркар и затем, не дожидаясь вопроса компьютера: — Имя пользователя Саркар.

— Привет, Саркар, — ответил компьютер. — Прервать твой другой сеанс?

И тут он почувствовал толчок в спину. Это Сандра Фило, тихонько подойдя к нему сзади, нашла применение своему станнеру.

— Не делайте этого, — просто сказала она и, протянув руку к консоли, щелкнула тумблером, рядом с которым было написано «Голосовой ввод».

В этот момент в дверях лаборатории показался Кавальски, офицер связи из Йорка.

— У них тут наверху есть парикмахерское кресло, — сообщил он, обращаясь сразу ко всей группе полицейских, затем, взглянув на Саркара, спросил: — Вы тут что, стрижете кого-нибудь?

Саркар отрицательно покачал головой:

— На самом деле это зубоврачебное кресло.

Йоргенсон бросил, не оборачиваясь:

— Несомненно, комната сканирования. — Затем он обратился к Саркару: — Я получил большое удовольствие от вашей статьи, опубликованной в прошлом месяце в «Журнале исследований ИИ». Мне бы хотелось потом обыскать и эту комнату. — Он снова начал набирать команды на своей черной с серебром клавиатуре.

Саркар не мог скрыть досаду.

— Вы хотя бы сказали, что вы ищете…

— Вот черт, — буркнул Йоргенсон. — Тут есть несколько зашифрованных банков памяти.

Сандра взглянула на Саркара:

— Каким ключом они расшифровываются?

Саркар, очевидно, решив, что он наконец хоть в какой-то степени контролирует ситуацию, резко ответил:

— Я не думаю, что обязан вам это сообщать.

Йоргенсон слез с табурета. Не говоря ни слова, второй аналитик, женщина средних лет, села на освободившееся место и начала набирать команды.

— Как хотите, — сказал Йоргенсон, пожав плечами. — Валентина работала в КГБ, когда эта организация еще существовала. Она может взломать практически любую систему.

Валентина вставила новую магнитокарту в соответствующую щель и принялась яростно нажимать на клавиши двумя пальцами. Спустя несколько минут она с явным разочарованием повернулась к Саркару. Саркар заметно просиял — возможно, она была отнюдь не столь уж блестящей хакершей, какой ее представил Йоргенсон. Но затем у Саркара екнуло сердце. Разочарование, отразившееся у нее на лице, означало лишь то, что она ожидала найти в нем более достойного противника.

— Алгоритм Хансакера? — произнесла она с сильным акцентом и неодобрительно покачала головой. — Вы могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. — Валентина нажала еще несколько клавиш, и на экране, до этого заполненном совершенной абракадаброй, появились строчки английского текста.

Она встала, и Йоргенсон снова вернулся к своей работе. Он очистил экран и заменил магнитокарту Валентины своей собственной.

— Начнем поиск, — объявил он. На экране появился список в несколько колонок, содержащий около двухсот перечисленных в алфавитном порядке ключевых слов.

— Сюда подключен по сети крупный банк памяти, — пояснил Йоргенсон, — причем с использованием нескольких схем сжатия данных. Потребуется какое-то время, чтобы все это просмотреть. — Он встал. — Пойду взгляну, что там в этой комнате сканирования.

Сегодня вечером Питеру нужно было присутствовать на собрании совета директоров в Центральном госпитале Северного Йорка, и, чтобы не тратить утро на телефонные разговоры в офисе, он решил поработать в своем домашнем кабинете. Но ему никак не удавалось сосредоточиться. Саркар обещал закончить писать вирус уже сегодня, но Питеру все равно хотелось что-то сделать самому. Около десяти тридцати он вошел в систему «Зеркального отражения», надеясь разобраться, каким образом двойники сумели ускользнуть в сеть.

Набрав номер, он запустил команду КТО, чтобы посмотреть, не вошел ли в систему и Саркар — Питер решил послать ему привет электронной почтой. Саркар и в самом деле работал с системой. Затем Питер набрал команду ЧТО, он хотел посмотреть, чем Саркар сейчас занят: если это был какой-нибудь фоновый процесс, тот скорее всего не сидел за терминалом, так что посылать электронную почту было бы бессмысленно. Команда ЧТО сообщила ему следующее:

Узел Пользователь Начало сеанса Задача

002 Саркар 08:14:22 поиск текста

Что же, поиск текста мог быть и фоновым, и главным процессом. У Питера были высокие привилегии супервайзора по отношению к системам Саркара. Он вызвал отображение задачи, выполняемой в узле 002, на свой собственный монитор. Экран заполнился списком поисковых терминов и постоянно обновляемой итоговой сводкой найденных вхождений поискового текста. Некоторые термины, такие, как «Торонто», были обнаружены уже сотни раз, но другие…

Боже, подумал Питер. Вы только взгляните…

Саркар искал «Хобсон», и «Пите*», и «Кэт*», и…

Питер напечатал послание электронной почтой: «Любопытство одолело, да?» Он уже было хотел отправить его, когда обратил внимание на параметры поиска в статус-строке: «Искать во всех системах; внутри каждой системы искать во всех онлайновых и офлайновых банках памяти и во всех блоках оперативной памяти».

Подобный поиск мог продолжаться часами. Саркар никогда бы не стал приказывать ничего подобного — он был слишком аккуратный человек, чтобы не знать, как сузить область поиска.

Питер взглянул на другие поисковые термины.

О черт.

«Ларсен», «Ханс», «измена», «связь».

Проклятие. Саркар ни в коем случае не мог проводить такой поиск. Внутри системы был кто-то другой.

Узел 002 означал лабораторию искусственного интеллекта «Зеркального отражения». Питер развернулся вместе с креслом, чтобы оказаться лицом к телефону, и нажал на кнопку автоматического набора номера этой лаборатории.

В лаборатории ИИ зазвонил телефон.

— Могу я взять трубку? — спросил Саркар.

Сандра кивнула. Она внимательно смотрела на экран терминала. Множество вхождений обычных слов — так, слово «связь» встречалось уже свыше четырехсот раз, — но пока ни разу не встретились упоминания Хобсона или Ларсена.

Саркар пересек всю комнату, подошел к видеофону и нажал кнопку ОТВЕТ.

Заставка телефонной компании «Белл Кэнада» ушла в сторону. Питер увидел озабоченное лицо Саркара.

— Что… — начал Питер, но это было все, что он успел сказать. За спиной Саркара, поверх его плеча, мелькнул профиль Сандры Фило. Питер немедленно прервал связь.

Фило была там, в «Зеркальном отражении».

Полицейский рейд. Проклятый полицейский рейд.

Питер посмотрел на экран своего терминала, все еще подключенного к узлу 002. Вхождения слова «Хобсон» пока не найдены.

Он секунду подумал, затем стал нажимать на клавиши. Питер начал второй сеанс связи, зайдя в систему под именем пользователя и паролем, который он раньше слышал от Саркара. Затем он зашел в поддиректорию диагностических программ и вызвал список ее файлов. Там были сотни программ, в том числе одна, называемая ТЕКСТЗАМ. Похоже, это то, что нужно. Он вызвал подсказку к этой программе.

Прекрасно. В точности то, что требуется. Синтаксис: искомый текст, текст замены, параметры поиска.

Питер набрал «ТЕКСТЗАМ / Хобсон / Родденберри / ИИ7-ИИ10». Это означало «заменить все вхождения слова „Хобсон“ на „Родденберри“ в системах искусственного интеллекта с седьмой по десятую».

Программа начала работать. Это был гораздо более узкий поиск — только одно слово — и куда меньшая область поиска — только четыре компьютера вместо сотни с лишним, которые сейчас обыскивала Сандра Фило. Если повезет, эта программа успеет сделать все замены, прежде чем станет слишком поздно…

Консоль пискнула, давая знать, что задание выполнено. Йоргенсон вернулся, не найдя в комнате сканирования ничего интересного. Он посмотрел на экран, затем на Сандру. Тринадцать раз в памяти компьютеров «Зеркального отражения» встречалось слово «Хобсон». Сандра ткнула пальцем в итоговый список.

— Покажите их в контексте, — сказала она.

Два вхождения этого слова в словарной статье «Хобсонов выбор» файла энциклопедического словаря.

Файл имен пользователей, идентифицирующий имя «фобсон» как принадлежащее Питеру Дж. Хобсону.

Компьютерный телефонный справочник с домашним и служебным адресами Питера Хобсона.

И еще девять вхождений, в основном в текстах копирайтов, устанавливающих авторские права «Хобсон мониторинг Лимитед» на разные программы сканирования.

— Ничего, — подвел итог Йоргенсон.

— У него есть допуск к вашим системам? — спросила Сандра, оборачиваясь к Саркару.

— У кого? — отозвался тот.

— У Питера Хобсона.

— Ну конечно. Мы пользуемся некоторыми программами, разработанными его компанией.

— И больше ничего?

— Ну, к тому же еще он мой друг. Вот почему в моем телефонном справочнике есть его домашний адрес. — У Саркара был совершенно невинный вид. — А что вы ожидали найти?

ГЛАВА 41

Кэти Хобсон устала как собака. Она провела в конторе долгий рабочий день, трудясь над отчетом по заказу, выполненному для фирмы «Туризм Онтарио». По пути домой она заехала в супермаркет, но стоявший перед ней идиот, видимо, решил сбагрить кассиру всю свою мелочь. Некоторых людей, подумала она, разозлившись, нужно в приказном порядке заставлять пользоваться кредитными карточками.

Добравшись наконец до дома, она прижала большой палец к датчику замка и так навалилась на него, словно только это и позволяло ей удержаться на ногах. Зеленый индикатор над датчиком мигнул, засов отошел, и тяжелая дверь плавно скользнула в сторону. Она вошла. Дверь закрылась за ней, и замок снова защелкнулся.

— Свет, — скомандовала она.

Свет не зажегся. Она прочистила горло и попробовала снова:

— Свет.

По-прежнему темнота. Она вздохнула, поставила на пол сумки с покупками и стала впотьмах шарить по стене в поисках ручного выключателя. Щелчок, опять безрезультатно.

Кэти прошла в гостиную. Индикаторы видеомагнитофона светились, так что это, похоже, не авария в электросети; наверно, в прихожей просто перегорела лампочка. Она еще раз сказала «свет», но три керамические настольные лампы — Кэти их сделала сама — так и не зажглись.

Кэти покачала головой. Питер то и дело что-то там менял в схемах управления домашними электроприборами, и всякий раз требовалось какое-то время, чтобы все опять исправно работало.

Она опустилась на диван, вытянув перед собой ноющие ноги. До чего же длинный был день! Она прикрыла глаза, наслаждаясь темнотой. Затем, вспомнив о купленных продуктах, заставила себя встать и пойти в прихожую. Кэти снова попробовала щелкнуть выключателем и сказать «свет». Опять никакого эффекта. Она уже собралась было нагнуться за своими сумками, когда заметила телефон на маленьком столике в холле. Рядом с его клавиатурой светился широкий красный прямоугольник. Она подошла поближе. На видеодисплее горела надпись «Линия занята».

А Питера не будет дома еще несколько часов, у него сегодня собрание совета директоров в госпитале Северного Йорка.

Если только…

— Питер! — Ее крик слабым эхом отразился от стен коридора. — Питер, ты дома?

Ответа не последовало. Она сняла трубку и услышала высокие, свистящие попискивания. Модем.

Она снова посмотрела на дисплей. «Абонент неизвестен» — сообщал тот; позвонивший пользователь модема затребовал подавить определение номера вызывавшего.

Боже правый, подумала она. Двойник.

Она с силой хлопнула трубкой по аппарату, затем снова сняла ее и стала часто нажимать на рычаг, надеясь с помощью шума прервать соединение.

Ничего не вышло. У Питера, разумеется, был самый лучший шумоподавляющий модем, да и двойник явно пользовался аппаратурой столь же высокого класса.

Она быстро метнулась к входной двери и нажала на кнопку ОТКРЫТЬ рядом с ней. Ничего не произошло. Схватилась за рычаг ручного управления. Дверь не поддавалась. Нажала на аварийную кнопку «В случае пожара». Дверь по-прежнему была заблокирована. Тогда она открыла скользящую дверцу чулана в прихожей — на той, к счастью, не было никакого запорного механизма — и посмотрела на щиток управления входной дверью. Словно алая капля крови, светился огонек индикатора рядом с фразой «пресечение попытки взлома». Двери должны были мгновенно открыться в случае пожара, но детекторы дыма показывали, что пожара нет, а какой-то другой датчик извещал, что кто-то пытается взломать входную дверь снаружи. Кэти вышла из чулана и посмотрела в глазок на входной двери. Там никого не было. Как она, впрочем, и ожидала, Кэти изо всех сил пыталась сохранить спокойствие. В доме были и другие двери, но, как показывал главный щиток управления, все они тоже находились в режиме пресечения попытки взлома. Она могла попытаться вылезти в окно, но все окна тоже были заблокированы, и, уж конечно, стекла в них были самыми прочными, какие только можно купить за деньги.

Мысль, которую она долго отгоняла от себя, наконец пробилась на поверхность ее сознания.

Попалась.

Попалась в ловушку в собственном доме.

Она подумала было попробовать активировать детекторы дыма, но ни она, ни Питер не курили, так что в доме не было никаких зажигалок. А Питер к тому же терпеть не мог запаха спичек или свечей, так что ничего этого тоже не было. И все же можно поджечь какую-нибудь бумагу на кухонной плите. Это заставит сработать пожарную сигнализацию и откроет двери.

Она поспешила на кухню, стараясь не споткнуться в темноте. Но едва войдя, она сразу же поняла, что ничего не получится. Цифровые часы и на микроволновой, и на обычной плите не работали. Кухня была обесточена. В розетку на стене был воткнут аккумуляторный фонарик. Она вытащила его из гнезда. Фонарик обычно включался автоматически при исчезновении напряжения, но на этот раз его лампочка не горела. Кэти поняла, что кухня отключена от сети уже давно, возможно, даже несколько часов, так что фонарик успел разрядиться. Но… этот шум. Холодильник все еще работал. Когда она открыла дверцу, внутри зажегся свет, и она почувствовала на своем лице дуновение холодного воздуха.

Двойник точно знал, что он делает: видеомагнитофон и холодильник были включены, но плита и розетка, подзаряжающая ручной фонарик, обесточены. Как во многих компьютеризованных домах, каждая электророзетка могла отключаться независимо от других домашним компьютером.

Кэти прошла в столовую и, чтобы удержаться на ногах, схватилась за спинку стула. Она старалась сохранить спокойствие — спокойствие, черт возьми! Мелькнула мысль: не взять ли кухонный нож, но для чего? — ведь в доме, кроме нее, никого не было. Шкаф с системами управления домашними приборами находился в подвале, и телефонные провода входили в дом именно там — линии энергоснабжения и связи в последние годы в обязательном порядке убирались под землю из-за опасений, что неэкранированные воздушные линии вызывают раковые заболевания.

Кэти осторожно, дюйм за дюймом, приближалась к верхним ступенькам лестницы, ведущей в подвал. Она открыла дверь. Внизу стоял непроницаемый мрак: к пятой годовщине своей свадьбы Питер и Кэти сделали себе подарок, купив систему домашнего театра, так что на подвальных окнах обычные шторы были заменены на автоматически опускающиеся шторы из черной майларовой пленки, и сейчас эти шторы были спущены. Кэти знала план дома достаточно хорошо, чтобы найти ввод телефонной линии даже вслепую. Но едва она вступила на верхнюю ступеньку лестницы…

У нее над головой включились разбрызгиватели дождевальной противопожарной системы. Никакого сигнала тревоги — ничего, что могло бы привлечь внимание соседей или пожарных. Но холодная вода ливнем обрушилась на нее с потолка. Кэти охнула и побежала обратно в гостиную. Форсунки выключились у нее за спиной и включились в гостиной. Она побежала к лестнице, ведущей наверх, в спальни. Форсунки выключились в гостиной и включились на лестнице.

Кэти поняла, что холодный душ преследует ее — двойник, должно быть, подключился к датчикам движения в помещении, являющимся частью охранной сигнализации. Сквозь туман водяных брызг она разглядела, что индикаторы на видеомагнитофоне больше не светятся — наверно, двойник отключил эту розетку, чтобы не вызвать пожара вследствие короткого замыкания.

Промокшая и предельно уставшая, не видя способа убежать от преследования, Кэти решила отсидеться в ванной комнате. Если уж невозможно укрыться от форсунок, то тогда лучше находиться там, где они нанесут наименьший ущерб. Она залезла в ванну, сорвала занавеску душа и, как тентом, прикрылась ею от холодной воды.

Спустя три часа Питер пришел домой. Входная дверь нормально впустила его. Он обнаружил, что ковер в гостиной весь мокрый, и, услышав наверху звук льющейся воды, поспешил в ванную комнату и открыл дверь. Форсунки сразу же отключились.

Кэти отбросила занавеску душа и встала в ванне во весь рост. При этом с нее ручьем хлынула вода. Ее голос дрожал от бешенства.

— Ни я, ни какая-либо версия меня никогда бы не сотворила с тобой ничего подобного. — Она полоснула его гневным взглядом. — Теперь мы квиты.

Кэти, что, собственно говоря, было вполне разумно, отказалась оставаться в доме, и Питер отвез ее к сестре. Она все еще сердилась, но стала понемногу успокаиваться и даже позволила обнять себя на прощание. Оттуда Питер поехал прямо в свой офис и подключился к сети. Он послал в сеть следующее сообщение:

Дата: 15 декабря 2011, 23:11

От: Питера Дж. Хобсона

Кому: моим братьям

Тема: предложение о совещании

Мне необходимо поговорить со всеми вами немедленно. Пожалуйста, ответьте.

Долго дожидаться ответа ему не пришлось.

— Я здесь, — сказал один из его призрачных двойников.

— Привет, Пит, — отозвался другой.

— Ну что тут еще? — спросил третий.

Они все разговаривали через один и тот же чип-синтезатор голоса; трудно было определить, который из двойников сейчас говорит, разве что он сам себя назовет. И даже зная, какие узлы сети они использовали, он все равно не смог бы понять, кто есть кто. Да, впрочем, это было не важно.

— Я знаю, что происходит, — обратился Питер к невидимым собеседникам. — Я знаю, что один из вас от моего имени убивает людей. Но сегодня вечером кто-то запугивал Кэти. Предупреждаю, я этого не потерплю. Не смейте трогать Кэти. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Понятно?

Молчание.

— Понятно?

По-прежнему никакого ответа. Питер раздраженно вздохнул:

— Послушайте, я знаю, что мы с Саркаром не можем убрать вас из сети, но, если что-нибудь подобное повторится, мы объявим публично о вашем существовании. Пресса встанет на уши, когда выяснится, что программа ИИ, убивающая людей, гуляет по сети. И можете не сомневаться: чтобы избавиться от вас, наверняка пойдут на обесточивание и перезагрузку всей сети.

Голос из динамика:

— Я уверен, что ты ошибаешься, Питер. Никто из нас не стал бы совершать убийства. Но если ты обратишься к общественности, люди тебе поверят — в конце концов, ты теперь тот самый знаменитый Питер Хобсон. А это значит, что винить в этих смертях станут именно тебя.

— Мне сейчас на это наплевать, — заявил Питер. — Я сделаю все, чтобы защитить Кэти, даже если для этого мне самому придется сесть в тюрьму.

— Но Кэти причинила тебе боль, — раздался синтезированный голос. — Она ранила тебя больнее, чем кто-либо на свете.